Дарья Юрьевна Малюкова
Как мы стали детективами после того как я умер
– За цветение ночного цветка!
– За свободу! – отвечали ему сотни голосов, но теперь не было среди них юношеского.
И одновременно с этими криками, послышались звуки обстрелов. Купол вокруг острова начал дрожать под пулями самолетов.
Даже такой шум не смог заглушить его песню.
Следом появилась она. Вышла, шагая от бедра, и белые волосы её развивал ветер. В руках – опасно покоился лук с перьями на крыльях. Величественная, прекрасная – она приковала все взгляды, а песня Анкэля лишь подчёркивала её изящество, создавая ощущение, что всё здесь -какой-то очень странный театр.
Но всё было по-настоящему. Люди настороженно подняли оружие. Все знали, кто это. Ведьма семи ветров, что правила этим островом до Инари. Она наверняка пришла сюда, чтобы сражаться за свободу.
Но она лишь холодно окинула всех взглядом и положила стрелу на лук, натянув тетиву. Но целилась она не в толпу, а в небо?
Нет, не в небо. В верхушку башни. Там, где была богиня-тиран. Стрела сорвалась с тетивы, оставляя за собой яркий светлый след, ярко видимый в темноте ночи.
– За цветение ночного цветка, – на говорила не так, как остальные в её словах не было той восторженности и вдохновлённости. Но была уверенность и чистая, незамутнённая ненависть. И потому она тоже получила сотни ответов.
– За свободу!
Мужчина по имени «Бармен» появился на площади будто из тени. И почему-то именно его появление вызвало самую бурную реакцию и странные крики. Все четверо были здесь. Анкэль продолжал играть на лире, но ненадолго замолчал, прислушиваясь, о чём они говорят.
– Мы начинаем очень скоро. Но нас всё ещё мало. Самолеты не скоро разобьют барьер.
Микото обеспокоенно посмотрел по сторонам. Он впервые почувствовал страх. Ему больше всего не хотелось подводить мальчика. Но время шло. И на площади были лишь четверо и жители города.
– Эй, Анкэль, – бармен подошёл к мальчику.
– Попроси их подождать, – ветерок повис над плечом.
Но Анкэль промолчал, закрыв глаза. И продолжил играть. Мгновенье шло за мгновеньем, и все осознавали, что ещё немного – и всё закончится, не начавшись. Слишком много стражей бы сейчас пришло. Слишком сильный барьер у острова.
Ничего не получалось.
– Выступаем, – обреченно сказал мужчина, крепко перехватывая деревянный лук.
Но она появилась резко, а за ней – несколько десятков человек. Микото облегчённо рассмеялся.
– Прости, что заставил переживать, – обвивая ветром мальчика, прошептал дух ветра.
Группа людей стояла в одеждах черного оттенка. Каждый мог сказать, что до этого не жили в городе – запоминающаяся внешность и оружия.
– Меня зовут Валькирия, – девушка, что стояла впереди, держала меч перед грудью, так, что клинок перекрывал её лицо. Уверенная стойка. – Это – мой клан. И мы будем сражаться против Инари.
И она тут же подошла к мальчику, игравшему на лире, кивнув ему.
– Это вы тот друг, про которого рассказывал Микото и Ханако? – она опустила меч, расслабив руку.
– Микото? – Анкэль непонимающе изогнул бровь.
– Я это, – элементаль рассмеялся. – Да, Валькирия, это он.
– Приятно познакомиться, – девушка ещё раз кивнула. – Ваша музыка прекрасна.
Анкэль ничего не ответил, лишь улыбнулся и запел ещё громче, чем прежде.
– Ну, тогда клан Валькирий на вашей стороне!
Даже Бармен, казалось, был шокирован. Микото знал, что клан был одним из самых больших в Камикакуси, более того, они были аристократами, поклоняющиеся Инари. И подобное заявление стало очень хорошей поддержкой, которое тут же подняло боевой дух всех людей.
– За цветение ночного цветка! – во весь голос закричал мужчина по имени «Бармен».
– За свободу! – ответили ему сотни людей, слившись в один голос.
– За Камикакуси, – поднимая высоко над головой лиру, сказал мальчик.
И началось восстание. Они шли вперёд. Сотни людей с разными целями. Микото развивал флаги, поднятые к небу. Он сражался с теми ветрами, что преграждали путь повстанцам, пока все остальные – с людьми.
Кровь текла реками.
Своя и чужая.
Повсюду слышались выстрелы из самолетов, что пролетали в небе.
Но люди продолжали идти. Вперёд и только вперёд. Анкэль громко пел, продолжая идти вперёд, и ему не мешали ни предсмертные крики, ни снег, который, словно песок, царапал кожу, оставляя едва заметные кровавые полосы.
Вперёд и только вперёд.
Потому что у Анкэля не было другого выбора. Потому что у них всех не было выбора.
Они потерянные духи, что должны сражаться с такими же, как они.
Они дошли до подножия башни, и это означало лишь одно: финишная прямая.
– Пойдут не все, – твёрдо сказал мужчина с алыми волосами. – Только четверо, что стоят во главе восстания.
– Боюсь, вы пойдёте втроём, – рыцарь усмехнулся, обращая внимание на себя. С его губ, не останавливаясь, текла бордовая кровь, и латы окрасились в красный.
– За цветение ночного цветка!
– За свободу!
И они начали подниматься. Вперёд и только вперёд. Вверх. По ступенькам, убивая тех, кто стоял на дороге.
Микото висел над плечом мальчика, слушая, как даже тут, когда его слышали лишь двое человек, продолжал играть свою песню свободы. Кажется, он уже сорвал голос и очень устал, но продолжал идти.
Вперёд и только вперёд.
Микото чувствовал приближение к вершине. Становилось всё холоднее, но главное, воздушная энергия была гуще, чем внизу. Рядом была богиня, которая, как странно, ещё не появилась. И вот, они на вершине.
Зайти в тронный зал и увидеть виновника всех их бед.
– Кто видел ветер? – сказал Анкэль, крепче сжимая лиру. – Ты и я не видели. Но если склонились кроны.
Лишь сейчас он отнял пальцы от струн и выдохнул.
– Это ветра-бродяги след.
– За свободу острова Камикакуси, – с холодом в голосе добавила ведьма семи ветров, заряжая стрелу в тетиву.
Они слышали, как поднимается по лестнице целый отряд людей, желающих их смерти.
Поздно.
Трое людей шагнули через порог тронного зала.
– Вот мы и встретились, Ведьма.
Голос Инари был таким спокойным, его, наверное, можно было назвать бархатным. И тёмно-синие глаза, будто буря, запечатанная в драгоценные камни.
– Инари, – ещё больше натягивая тетиву, с ненавистью бросила девушка.
– Вы проделали такой большой путь. Люди, что шли за вами, наверное, уже мертвы от усталости или прекратили свой путь, – мужчина поднялся на ноги, заведя руки за спину.
Чёрные, с синими концами, волосы, беспорядочно развивались бушующими ветрами, но это, казалось, ему совершенно не мешало.
– Мы пришли тебя убить, – произнес бармен. – Сегодня – последний день твоего правления.
– Ну раз пришли – убивайте, – Инари пожала плечами и глубоко вдохнула. – Уже решили, кто станет новым богом этих земель? И какие хорошие самолеты нашли, чтобы уничтожить барьер.
Казалось, её совершенно не волновал наконечник стрелы, направленный в грудь.
– Я, – ветерок вылетел вперёд.
– О? Микото, какая встреча. Ты готов взять эту власть?
Ведьма Семи ветров и Бармен шокировано перевели взгляд, будто лишь сейчас заметив ветерка, что был с ними.
– Готов. Я буду лучше, чем ты.
– А готов победить мононоке? Готов победить в войне аякаси? Готов победить безумие, даруемое бессмертием? – с каждым вопросом бог делал шаг вперёд, всё приближаясь к ветерку. – Каждый враг будет медленно ломать тебя, забирать возможность любить, чувствовать, ощущать. И однажды ты встретишься с тем, что человек, которого ты так сильно желал полюбить, но оказался не в силах сделать этого, направляет стрелу в твоё сердце.
– Готов, – Микото внезапно стал гораздо серьёзнее. – Я подарю счастье потерянным духам.
– Ну, тогда, – Инари перевела взгляд на ведьму. – Стреляй, Ведьма Семи ветров!
Девушка вцепилась в тетиву.
– Давай! – женщина подходил всё ближе, разводя руки, открывая грудь.
С каждым словом она говорил громче, в конце концов перейдя на крик.
– Стреляй, Амос! Ну же! Выпусти эту стрелу!
В зал вбежали люди с мечами в руках. Девушка в панике перевела на них взгляд.
– Стреляй! – Во весь голос закричала Инари.
Девушка закрыла глаза, а руки задрожали от нервов.
– Стреляй! Ты же хочешь мне отомстить!
Ведьма вздрогнула от резкого крика богини и отпустила стрелу. Время будто остановилось. Мужчина перевёл взгляд на оперение, что торчало из его сердца, и улыбнулся. Его лицо обрело умиротворение, какое Микото никогда не видел. Бог не умирал, как обычный человек. Он превращался в ветер, будто песок, разносимый бурей.
– Кстати, Анкэль, – сказала Инари совершенно спокойным голос. – Твои песни прекрасны.
Она обратилась в ветра. В чистые, первородные ветра. И стала свободным.
– Нет! Она мертва! – вбежавшие люди резко обнажили оружие. – Вы поплатитесь за это!
Однако, они застыли. Потому что башню заполнил женский крик. Холодные ветра начали разрывать Ведьму Семи ветров на части. Кровь хлестала по всей башне, опадая на камень и одежду людей.
– Микото помоги! – пытаясь быть громче бури, во всё горло закричал мужчина по имени «Бармен». – Ты должен остановить это и поглотить силу!
Дух закрыл глаза и попытался подчинить ветра. Пока все вокруг сражались, пока в ушах звенело от постоянных соприкосновений стали мечей, он набирал власть над силой, что освободилась из-за смерти бога. Он заметил слишком поздно, что в один момент все лучники направили стрелы на него.
Слишком поздно.
Если бы он двинулся – то потерянный контроль принёс бы смерть всем людям, стоящим у подножья башни.
«Видимо, сегодня умру ещё и я» – пронеслось у него в голове, когда стрелы соскользнули с луком и со свистом направились к нему.
А потом они вонзились в плоть. Но не в его. Мальчик улыбнулся, не устоял на ногах, сделав шаг назад и полетел с вершины башни, вниз. Его плащ развевался на ветру.
В последний раз.
А Микото лишь мог наблюдать, как бармен в два удара убивает лучников. Как с отчаянным криком начинает бежать вперёд вслед за мальчиком.
Как вокруг наступает оглушающая тишина. Больно. Как же больно. Хотелось закричать как можно громче, так, чтобы этот крик отчаяния услышал каждый. Сила заполняла его, но какой толк от этого?
Когда его лучший друг умер из-за него.
Кто видел ветер?
Не видали ни я, ни ты:
Но если трепещут листья,
Бродит ветер среди листвы.
«Кристина Россетти. Кто видел ветер?»
***
Мегуми осталась в погребе винокурни мужчины по имени «Бармен», оказывая первую помощь пострадавшим от первых обстрелов барьера, что закрывает весь остров. То тут и там лежали дети, мужчины и женщины с ранениями. Она и Люсида (она призрак, что когда-то был алхимиком и пропала очень давно) бегали между людьми, пытаясь помочь каждому. Девушка хотела было вынуть несколько виднеющихся осколков, но в последний момент передумала и вытряхнула всё содержимое на алхимический стол. Осколки, фрагменты и пара цельных кусков покатились по испещрённой символами поверхности: большинство остановились, не достигнув края, но парочка всё же упала.
– Лови их!
– А? – Мегуми повернулась и посмотрела на Люси.
Даже реагенты вели себя на своевольно. Они катились и подскакивали ровно до тех пор, пока не врезались в начищенные носы маленьких женских сапожек.
Случилось, что-то очень странное если даже реагенты неправильно двигаются. Неужели это как-то связано с Инари и с барьер, что сейчас трещит, будто лед под градом самолетных пуль.
– Почти убежали, – мягкий голос Люсиды вернул девушку в реальность. – Красивые образцы.
Алхимик бережно подняла осколки и стряхнула с них налипший сор, после чего окинула удивлённым взглядом заваленный алхимический стол. Удивление учёной быстро сменилось непониманием и мило нахмуренными бровями. Тонкие губы девушки начали едва заметно шевелиться в такт мыслям: там, где обычные люди могли отмахнуться от замеченной странности, алхимик незамедлительно начинала анализ ситуации со всей присущей ей скрупулёзностью.
– Анкэль и остальные, – произнесла Люсида.
– Ещё не вернулись, – поторопилась закончить за неё Мегуми. – Я просто хотела посмотреть, что происходит снаружи.
– Понятно. Но лучше сейчас не выходить. Я слышала от мисс Камиллы, что барьер пошел трещинами.
– Да, но нам стоит проверить вдруг кто-то ранен, – Мегуми не иллюзорно чувствовала кожей градус возрастающего напряжения.
Девушки случайно столкнулись взглядами и тут же поспешно отвернулись.
– Я схожу и посмотрю. А ты проверь, как себя чувствует пациенты.
– Хорошо.
Произошел переломный момент, Мегуми это понимала. Оставалась надеется, что переломный момент в пользу восстания, а не богини Инари. Попробовав посмотреть на саму себя со стороны, путешественница окончательно сникла, ведь её выдавало всё: темные круги под глазами, уставший взгляд и померкшая улыбка.
– Остается надеется, что у ребят все хорошо.
Она поняла, что должна себя, как-то отвлечь и не думать о плохом.
***
Мёртвых оживить нельзя. Никак и никогда.
Даже становление богом не могло спасти мальчика. Микото ринулся вниз, к подножью, где на коленях мужчины по имени «Бармен» лежал Анкэль. Бледный. Какой бледный. Дух подлетел к его рукам, желая согреться. Но теперь пальцы были холоднее ветра вокруг.
Он хотел что-то сделать, что-то очень важное. Ах да. Отдать перо. Орлиное, прекрасное перо, которое так хотел получить маленький мальчик.
И всё же он закричал. Потому что его переполняли боль и отчаяние, которое никак нельзя было подавить.
– Тебе нужен материальный облик, – дождавшись, когда, наконец, затихнет крик, заметил мужчина.
Его голос бы не такой, как раньше. Мертвенно-спокойный.
– Эй, Микото, – внезапно для остальных, прошептал мальчик.
– Как ты Анкэль? – тут же подлетая к нему, спросил ветерок.
– Меня спасли твои ветра, – слабая улыбка появилась на лице. – Но только лишь от падения.
Две стрелы, пронзающие его грудь, были молчаливым объяснением его слов. И внезапно, будто вспышка, в голове Микото вспомнились слова, которые он впервые услышал от него.
«За меня мир повидай, и к небу, к раю вознесись»
– Ты знал! Ты всё знал! – закричал Микото.
Но не получил никакого ответа, кроме усмешки.
– Так вот, – мальчик закашлялся и на его одежды упали алые капли крови, – Выполни своё обещание править лучше, хорошо?
– Да! Хорошо! Только выживи, пожалуйста!
Но теперь ответа не было совершенно. Только закрытые глаза. Навеки. Больше не будет ничего.
Он мёртв.
– Я его похороню. А тебя, кажется, ждут люди, – бармен поднялся на ноги, держа на руках бездыханное, бледное тело.
Тело маленького ребенка, что был втянут в эти события. Кажется, выстрелы начинают стихать, значит Ханако и Амэ почти разрушили барьер.
Материальный облик. Нужно создать материальный облик. Микото даже не думал, лишь позволил силе самой принять форму, которая была в его душе. И когда он открыл глаза, то зрение тут же оказалось перекрыто длинной челкой, которая развевались на ветру. Он посмотрел на своё отражение в башенном зеркале.
Такой же. Совершенно такой же.
Только цвет глаз – зелёный. И волосы черного цвета, как у Мегуми.
А дальше – шаги вперёд.
– Меня зовут Микото! – голос, который был услышан всеми людьми города. – Я – новый правитель этих земель!
Глава 12
– Ханако? – девушка слышала свой собственный смех вперемешку с его именем. Нездоровый, порождённый усталостью и непрошенными слезами. – Ханако!
Юноша поспешно отложил записную книжку и подошел к подруге. Её раны, трясущиеся в коленях ноги, треснувшие до крови губы и белые подрагивающие пальцы. Не говоря ни слова, он протянул ей обе руки, предлагая опереться на него так, как она сможет.
– Я же была здесь утром! Тебя не было, – шептала она, бездумно вкладывая свои ладони в его, – Я так рада, что с тобой все хорошо.
Девушка почувствовала, как призрак осторожно попытался увести её к кровати, но не смогла пошевелиться. Сил хватало лишь стоять и смотреть в его встревоженное лицо.
– Я тоже очень рад тебя видеть, – его тихий, спокойный голос, казалось, заглушил бушующую за спиной метель. Микото расчищал улицы города от камней, пыли и сбитых самолетов.
Изящные пальцы Ханако невесомо накрыли ладони девушки и чуть настойчивей потянули на себя.
– Проходи, тебе нужно согреться.
– Но где? Где ты пропадал? – не унималась она, шагая вслед за ним на негнущихся ногах. – Прошло несколько часов после окончания восстания, как ты ушёл!
– Мне нужно было уведомить хозяина леса, что мы справились, – его уклончивый ответ полностью устроил Мегуми. В конце концов, она не ждала, что он пустится в подробный рассказ. -Присаживайся. Осторожно, да, вот так.
Призрак аккуратно поддерживал путешественницу за руки, а та не сводила с него глаз. Ей не верилось, что капризные звёзды сошлись, услышав её немые молитвы. Везение, чудо, награда за упорство – теперь ей было плевать, какое слово станет во главе их внезапной встречи. Вслед за шокирующей радостью она почувствовала, как необъяснимая тоска, наконец покидает её грудь, уступая место чему-то большему и тёплому.
На языке уже вертелись десятки несвязных фраз о том, как она скучала по нему. Но даже в мыслях это всё звучало настолько сумбурно, что в итоге Мегуми не произнесла ни звука. Ей пришлось крепко зажмуриться и силой воли унять бушующие эмоции. Уставший разум шептал, что для всех этих слов ещё будет время, куда более благосклонное и подходящее, нежели сейчас.
Борясь со скованностью движений, девушка кое-как села на широкий стул возле костра с пыхтящим котелком. Сознание предательски поплыло от попытки расслабиться, и, если бы не боль от возникших на руках повязок, она точно провалилась бы в беспамятство. Девушка молча морщила нос, чувствуя благодарность за каждое решительное движение друга Он знал, что нужно было делать, а она понимала, что должна просто немного потерпеть.
– Тебе повезло, – пара окровавленных кусков ткани комом отправилась в огонь, – Холод ветров быстро остановил кровотечение, ты почти ничего не потеряла.
– Поверь, я уже оценила это, – она непроизвольно дрогнула всем телом, чувствуя, как снова начинает ощущать холод. – На перевязки не было времени, так что хоть какой-то плюс от этого снежного ада.
После полного разрушения барьера, который закрывал город, внезапно осколки магии превратились в снег, что покрыл собой весь остров. Мегуми покидая погреб винокурни попала, под один из обломков барьера в следствии чего получила ранения. Люсида помогла ей обработать и перевязать раны, так как девушка сама не могла.
На плечи девушке упал плотный плед, а собственные руки, рефлекторно потянувшиеся к огню, отозвались на резкий прилив тепла ноющей болью. От неожиданности девушка зашипела и прижала ладони к груди, едва сумев согнуть белые пальцы.
– Не торопись, поспешно согреваться нельзя.
Парень опустился возле неё на одно колено и задумчиво склонил голову набок.
– Обморожение, хоть и не сильное, – констатировал он, внимательно рассмотрев открытые участки кожи девушки.
– Ерунда, – девушка хотела было отмахнуться в привычной ей манере, но вышел лишь неловкий жест. – Согреюсь и буду как новенькая.
– Это было бы отлично, – подобие улыбки всё же появилось на его лице, когда подруга перестала храбриться и сильнее закуталась в плед. – Я всегда восхищался твоей силой духа.
Короткая пауза лишь подчеркнула серьёзность последовавших слов.
В ответ девушка лишь поджала губы и смущённо отвела взгляд. Если бы друг знал, сколько глупостей она совершила за день, как опрометчиво караулила его у входа в город и донимала Микото и Бармена расспросами.
– Я ждала, когда ты вернешься, – сорвалось с её губ до того, как мысль успела сформироваться. – Люсида предложила остаться у неё на некоторое время, но я отказалась. Ты пропала, как только стихли самолеты. Я беспокоилась за тебя.
Девушка замолкла на несколько секунд, потом продолжила.
– Попала под обломок барьера, – врать у неё всегда получалось плохо, так что приходилось стратегически умалчивать детали. – Поэтому пришлось срочно меня свои планы и оставаться ждать тебя в винокурне.
Он обратил внимание на её обувь, с которой начала сочиться тающая вода.
– Позволь мне, – парень мягко отстранил потянувшуюся к застёжке сапога руку девушки. – Помочь тебе.
– Но, – хотела было возразить она, как вспомнила, что она вряд ли сможет что-то сделать в ближайшее время. – Спасибо.
Ханако был деликатен в каждом движении. Он осторожно начал развязывать шнурки кроссовок на одной ноге и положил в сторону. Справившись с одним, он перенёс свой вес на другое колено и также же расшнуровал обувь на второй ноге.
Ещё совсем недавно бескровные щёки девушки покрылись алым румянцем. Она знала, что дело не в тепле от огня или пледа. Возможно она просто накручивает себя?
Достаточно было протянуть руку, пускай даже лишённую тонкой чувствительности, и можно было коснуться его светлых волос. Мегуми прикусила губу, борясь с желанием поправить белокурую прядь и якобы невзначай дотронуться до него. Соблазн был велик, а она была слабая и уставшая.
– Поскользнулась? – внезапно спросил он, подтолкнув мокрую насквозь обувь девушки поближе к огню.
Его неожиданный вопрос спугнул девушку, и та поспешно спрятала приподнявшуюся руку обратно под плед.
– Типа того, – голос девушки дрогнул, когда Ханако вытянул ноги девушки поближе к огню. – Не рассчитала прыжок и скатилась прямо в воду по скользкому склону.
– Понятно.
Девушка понимала, что мокрые носки тоже придётся снять. Руки потихоньку отходили и даже если не пальцами, то ладонями она вполне могла бы снять их. Ей хотелось больше прикосновений друга, даже если в них не было ничего, кроме приятельской помощи.
– Я очень рад, что с тобой все хорошо. Это было верное решении – отправить тебя оказывать медицинскую помощь пострадавшим. Люсида сказала, что ты отлично справлялась.
Подруга непринуждённо улыбнулась, натянула плед до самого носа. Медленно, но она всё же начинала согреваться и чувствовать ноющую боль под бинтами.
Первое касание к собственной ноге она так и не разобрала. Промёрзшая кожа нехотя передавала ощущения и лишь по ползущей вдоль ноги ткани угадывалось хоть какое-то шевеление. Глядя на происходящее сверху вниз, девушка понимала, что Ханако действительно просто помогал ей. В его ускользающих прикосновениях нельзя было разглядеть ничего, кроме заботы, а в опущенном взгляде угадывалась лишь усталость и желание отдохнуть.
– Когда я пришел к блуждающему острову, то я увидел странную картину. Ты уже догадываешься, что было дальше, верно?
– Большое количество рыб?
– Да, – кивнул он и осторожно снял со ступни носок. – Бакэ призвал большое количество рыб, что валялись по всему острову.
– Но?
– Амэ накричала на него и сказала, чтобы он быстро убрал рыб обратно в море. Но когда я нашёл водоём, всё было в требухе.
– Фу, даже звучит жутко, – девушка карикатурно уткнулась носом в сгиб своего локтя.
– Ты угадала, фонарики нагрели требуху и запах стоял отвратительный. Но Бакэ предусмотрительно убежал в глубь моря, чтобы не встретить Амэ.
– И что было потом? – Мегуми поёрзала на стуле и поправила сползающий плед.
– Дальше лучше, – кивнул он, плавно высвободив вторую ногу девушки от мокрой ткани. – Амэ накричала на кита, и мы вместе начали убирать остров от рыб. Я поскользнулся на рыбьей голове и угодил в воду. Было неприятно, зато убирать ошмётки стало проще, я уже не боялся испачкаться. Запах требухи преследовал меня, мне казалось, что отмыться просто невозможно.
– Настоящий герой, – с улыбкой отметила девушка и поспешно спрятала ноги под плед.
– Твой дорогой герой, – от мило приподнятых уголков губ у девушки ёкнуло сердце. – Что пробирался сквозь рыбьи ошметки, чтобы закончить дела и вернутся к тебе.
В этом был весь он. Тот, кто своей беззвучной заботой пробрался в её разум и заставил нуждаться в нём. То как он охотно помогал ей, даже если она могла справиться сама и поддерживал. Он был приятной для неё компанией.
–Конечно, – усмехнулась девушка, обращаясь к самой себе.
Она поняла, что не было никакого переломного момента, с которого началась её симпатия к призраку. Он просто с самого начала был тем, кто был нужен ей.
Мегуми была признательна другу не только за заботу, коей он окружил её после пережитого холода, но и за то, что никак не отреагировал на её реплику. Ханако был именно тем, кто в своей асоциальности мог чётко понять человека и, несмотря на то, что в комнате никого кроме них не было, понять, эти слова прозвучали не для него. Он тактично предложил ей ещё один плед, ужин и чай. Девушка с радостью согласилась на последнее, сворачиваясь в тугой кокон на стуле. Даже когда для неё, уже изрядно согревшейся, было сделано всё возможное, Ханако не позволил себе вернуться к работе.
– У тебя наверняка есть дела, – виновато прошептала девушка, глядя, как он придвигает второй стул вплотную к ней. – Ты же должен, наверное, прийти к Микото.
– Это подождать до завтра. Тебе нужен отдых, это важнее.
Она нехотя кивнула и привалилась головой на услужливо подставленное плечо друга. Только теперь, когда все переживания остались позади, она в полной мере почувствовала всю усталость и нешуточную потребность в отдыхе. Вздохнув, Мегуми честно попыталась вздремнуть, но отчётливая боль в порезах и отогретой коже мешали провалиться в сон.
Поза тоже оказалась неудобной, и, сколько бы она не пыталась пристроиться иначе, лучше не становилось. Парень демонстрировал терпение в ожидании, пока подруга пыталась заснуть.
Он молчал ровно до тех пор, пока девушка с разочарованным всхлипом не приняла поражение и не выпрямилась на стуле.
– Похоже я не буду спать сегодня, – произнесла она через некоторое время, потерев рукой веки.
– Если тяжело уснуть, есть один хороший способ, – он поднял голову вверх, будто вспоминал, как это делается.
– Экспериментальный? – немного напряглась девушка, зная любовь друга к чудачествам.
– Нет. Проверено неоднократно.
– Ладно, тогда я готова. Вроде бы.
Мегуми охнула от неожиданности, когда призрак бережно перетянул её на свои колени и пристроил голову девушки на своем плече. Девушка высунулась из пледа и смущенно посмотрела на друга.
– Ты собираешься меня убаюкивать? – смущённо поинтересовалась девушка, куда больше ожидавшая травяной настойки или горячего молока.
– Да. Я с родителями несколько раз ездил на поезде и качанием поезда, здраво помогало заснуть. Попробуем, вдруг ты тоже заснешь.
Словно в подтверждение собственных слов он едва уловимо качнулся. Ещё и ещё, увлекая их обоих в плавное, ритмичное движение. Мегуми с трудом верила в происходящее, но на всякий случай не шевелилась, боясь спугнуть не то сон, не то реальность. Ей было уютно в его руках.
– Постарайся поспать до утра, – тихо прозвучало у неё над головой.
– А ты? И кстати ты так и не сказал, почему никто не заметит, что я пропала?
– Об этом не волнуйся. Хозяин леса позаботился об этом. Ты вернёшься, будто никогда и не уходила.
– Все так просто?
– Да, – усмехнувшись ответил Ханако.
Немного приподнявшись, девушка оказалась возле шеи друга. Полумрак пещеры делал любой источник света ярче, и для девушки стало открытием, что призрак едва сияет. Она как заворожённая смотрела на него, пытаясь найти объяснение тому, что видела. Казалось, что кожа прозрачная, а золотистый свет идёт изнутри самого Ханако.
Девушка подалась вперёд раньше, чем сомнения настигли её. Она прильнула губами к его подбородку, оставляя на коже легкий поцелуй. Ей не показалось: в ответ алхимик замер, а его пальцы плотнее сжались поверх пледа. Не оттолкнул, но и не одобрил. Ещё один поцелуй в метку, более нежный, заставил призрака вспыхнуть от смущения.
Она оттянула край его воротника рубашки и уткнулась носом в шею. Призрак словно не обладал собственным запахом – обоняние девушки не улавливало ничего, кроме запаха каких-то реагентов.
– Мегуми. Пожалуйста, поспи. Нам завтра рано вставать.
– Хорошо.
***
На следующий день наступил праздника Обона.
Ханако и Мегуми спешно попрашались со всеми своими друзья, с которыми они познакомились. Очень многие не хотели, чтобы их новые знакомые уходили, но выбора не было. Анкэль пообещал иногда присылать им письма. А Люсида пообещала прислать книги по медицине, которые понравились Мегуми. Призрак сказал Бармену и Анкэлю, что вечером их ожидает сюрприз в виде красивого фонаря, который появится вечером в часы празднования.
Друзья вышли из города и остановились на блуждающем острове Амэ. Девушка удивленно оглядывалась вокруг.
– Вот это да!
Ханако сказал, что обратно в мир людей они попадут через блуждающий остров, потому что это самый короткий путь.
– Но почему ты не попросил Цуру? Он же помогал нам пересечь врата между мирами в первый раз.
– Потому что Цуру, помогает, когда действительно требуется помощь. А в данный момент у нас есть остров Амэ, чтобы пересечь границу.
– Понятно.
***
Микото обезопасил остров благодаря Амэ и её приручённому киту-призраку. Ветерок хотел сохранить покой маленького мальчика, похороненного где-то в землях города. Мальчик, что желал свободу.
Они и получили такую желаемую свободу.
Но стоила ли она такой ценой?
– Стоила, – сказал мужчина по имени «Бармен», смотря, как все радуются победе.
А потом ушёл, взмахнул плащом. Вперёд и только вперёд. Микото станет правителем, в котором так нуждался остров Камикакуси. Он подарит ему свободу. Свободу от власти, свободу от тирании, свободу от бога. Так – правильно.
Так бы пожелал мальчик.
Ветерок выполнит обещание данное шишигами и Ханако. Он поможет победить мононоке и аякаси. Он поможет победить в войне против темных сил. (Но почему опять война? Почему этот мир не может спокойно существовать?)
А война с безумием проходит во сне. В постоянных кошмарах. Только так он мог сохранить чистый разум, чтобы остаться тем, кем он является. Чтобы помочь ещё раз поднять восстание и свергнуть тиранию.
– Пойдем наш фонарь ждет. Пора встретится с близкими на празднике, – рыцарь толкнул его в плечо, отвлекая от собственных мыслей.
Да, праздник.
Они же люди, что были скрыты духами и теперь они могут спокойно путешествовать.
– Да, пойдем.
Однажды Микото зайдет в библиотеку и откроет хроники первого восстания. Он захочет лишь убедиться, что подвиги тех людей не забыты.
«В последние дни войны, когда подул ветер сопротивления. В компании безымянного юноши, бармена, рыцаря и блуждающего духа, она поднялась на вершину башни и сразилась с высокомерной королевой»
В хрониках было лишь это. Безымянный юноша и блуждающий дух.
Он очень надеется, что этого не будет.
Микото хотелось закричать и рассказать о том, какими же они были на самом деле. Рассказать – хотя бы в балладах. Потому что в мыслях навсегда осталась озвученная тихим, неловким голосом мечта маленького героя.
Героя, который победил злую королеву.
Героя, который шёл до самого конца, не страшась ни смерти, ни кары небес.
«Чтобы моё имя запомнили»
Он хочет, чтобы этого не было.