Дарья Райнер
Театр жизни
По небу пробежала трещина. Молния сверкнула раз, второй, третий… и ударила в башенный шпиль.
* * *
Редкие капли падали с неба. Одна из них скатилась по стенке пустого кубка, стоявшего на парапете, и замерла на дне, тут же почернев. Второй кубок, опрокинутый, лежал рядом.
На крыше Часовой башни танцевали двое. С террасы открывался вид на площадь Святого Марка, еще недавно наводненную толпой празднующих и протестующих, а сейчас – утонувшую в блаженной тишине.
Лицо молодой женщины скрывала маска ангела: белоснежная, украшенная золотыми нитями, от висков поднимались крылья из лебяжьего пуха, а надо лбом красовался лучистый венец. Платье синьорины было расшито под стать маске. Серебряные бусины на лифе складывались в квадрат, золотые – в треугольник; на пышной юбке расцветали желтые ирисы.
Мужчина, напротив, не носил маски – лишь тонкий золотой обруч на смоляных кудрях. Резкие черты лица, будто высеченные из каррарского мрамора, смягчались, когда он ловил ответный взгляд спутницы. Темные одежды синьора были расшиты ветвистыми узорами, напоминающими молнии. В глубоко посаженных глазах плясали огненные всполохи.
– Если бы я мог остановить время, – сказал синьор, – то сделал бы это сейчас.
– Пока я рядом, вы даже город разрушить не можете, – был ответ. Дыхание сбилось; с каждым шагом грудь Ангела вздымалась всё чаще. – Да и к тому же… зачем вам время?
Мужчина нахмурился, замедлив шаг, а затем и вовсе остановился, но не выпустил руки своей спутницы. На его точёных скулах ходили желваки. Взгляд был направлен на пару кубков. Капля дождя стекала по щеке.
– Это была глупая затея.
– In vino veritas, вы сами сказали. Мы бы не решили этот спор своими силами. Ни один бы не сдался, ведь мы просто не можем… не играть. – Ангел приложила ладонь к груди. – Поэтому нас рассудит судьба. Слепая Фортуна. Усмирите свой буйный нрав… хотя бы раз. Осталось недолго.
– Позволите? – Он протянул руку к маске.
Она перехватила его запястье и долго смотрела в темные глаза – как в обсидиановые воды лагуны или угольное небо над головой, – а после кивнула.
Пальцы синьора дотронулись до ангельских крыльев. Бережно, с неожиданной чуткостью сняли маску и распутали тесьму на затылке. Коснулись светлых кудряшек надо лбом.
Ангел, лишенная роли, прерывисто вздохнула.
– Ну вот и всё. Какое облегчение!
– Разве? – Он жадно изучал ее лицо, придерживая другой рукой за талию, чтобы Ангел не упала на холодные камни.
– Да. – По бледному лицу пробежала судорога, но уже через мгновение она слабо улыбнулась. – Обещайте, что не будет войны. Даже если Республика падет, город уцелеет.
