Дарья Прокопьева
Ключ от солнца
Ника успела ещё слегка прибраться, когда та пришла с работы. Она почти сразу пошла на кухню готовить ужин, а Ника присоединилась – резала овощи для салата. Папа вернулся двадцатью минутами позже, как и всегда: ему дольше было добираться до дома. За стол сели вместе, говорили о всякой ерунде. Ника рассказывала о школе, с трудом вспоминая сегодняшнее утро будто из другой жизни. Мама пожаловалась на ревизоров, папа практически ничего не говорил. Потом Ника помогла убрать со стола, мама пошла отдыхать, а папа остался мыть посуду.
Всё шло, как всегда – это-то и было странно. Ника никак не могла поверить, что после долгого дня, за который она успела узнать о существовании богов, духов и странных ритуалов, можно вот так просто сидеть на кровати и читать книгу. Она и не читала, если честно: взгляд в сотый раз скользил по одной и той же строчке, а та никак не хотела откладываться в памяти. Всё, о чём Ника могла думать, было случившееся сегодня. И слова Соловья, которые звучали как обещание будущей встречи.
Из-за этого она долго не могла заснуть, а поутру пропускала слова родителей мимо ушей и постоянно переспрашивала. Мама даже забеспокоилась, несколько раз порывалась потрогать Нике лоб:
– С тобой точно всё в порядке?
– Точно, – бесцветным голосом откликалась Ника, а мысленно повторяла: «Всё в порядке, просто я вчера спасла мир и немного переволновалась».
Хотя, если честно, Ника не чувствовала себя так, будто что-то спасла. Да и как могла она, обыкновенная девчонка в криво сидящей форме, как-то влиять на судьбы мира или хотя бы природы? Нет, ерунда какая-то – Ника решительно покачала головой, заставляя себя вернуться в реальность и вспомнить, что там задавали на биологии. Уж точно ничего про соловьёв.
В школу её подвёз папа. На прощание он ещё раз уточнил, всё ли у Ники хорошо, – наверняка по просьбе мамы. Сам папа не то чтобы не беспокоился о дочери, просто и сам был погружён в раздумья: вчера он обмолвился о каких-то сложностях на работе. Так что Ника решила его не отвлекать и снова улыбнулась:
– Всё хорошо. Честное-пречестное, – и нарисовала напротив сердца маленький крестик.
Увидев этот жест, которому сам научил её в детстве, папа не сдержал улыбки. Посмотрел на Нику тепло и с заботой:
– Ну, хорошо так хорошо. Но если что – ты всё можешь нам рассказать.
– Если будет что, обязательно расскажу, – соврала Ника и, поправив рюкзак на плече, побежала по тропинке на школьный двор.
На крыльце стояла Ира. Увидев Нику, она широко махнула рукой, одновременно приветствуя и показывая, что всё ещё ждёт. Они ещё с пятого класса взяли за правило вместе заходить в школу – и ещё с пятого класса Ира привыкла, что Ника вечно опаздывает.
– Привет-прости-пожалуйста, – протараторила та, взбегая на крыльцо.
Ира махнула рукой, как бы говоря, что извиняться бессмысленно.
– Ты толком и не опоздала. До звонка ещё пять минут.
Девочки бросились внутрь. Оставили куртки в гардеробе, взбежали на третий этаж, упали за парту – и тут же по коридору прокатился пронзительный звон. Не успел он затихнуть, как дверь открылась, и в кабинет вплыла биологичка.
И началось: уроки, перемены, уроки, обед, снова занятия. Рутина немного отвлекла Нику от мыслей – вместо вчерашнего, они всё чаще обращались к теоремам, фактам и правилам. Матеша и вовсе устроила внеплановый тест, заставив мозг просто вскипеть от обилия формул и отбросить в сторону всё, кроме них. Из школы Ника вышла усталой и пустоголовой.
– Ты сразу домой? – спросила Ира, остановившись.
– А куда ещё?
– Можем мороженое поесть. Ларёк сегодня открылся.
Ларёк с мягким мороженым напротив школы работал только летом. Предполагалось, что мороженое оттуда нужно есть строго на улице, поэтому продавец всегда дожидался тёплой, солнечной погоды. Из-за этого Ника не думала, что он откроет окошко в ближайшие дни – прошлая неделя выдалась пасмурной, пронизанной ветром, да и эта по прогнозам не то чтобы отличалась. Но лишь по прогнозам.
Только сейчас Ника обратила внимание на то, что творится вокруг. А вокруг была первая зелёная трава, редкие одуванчики с приземлившимися на них пушистыми пчёлами, ясное солнце и небо – голубое, высокое, почти безоблачное. Ника задрала голову, глядя на мелкие облака, и смешно сморщила нос, подставляя его безжалостному яркому свету.
– Надо же, – пробормотала она. – Лето.
– Ага, я тоже не ожидала. Теперь, как дурочка, куртку в руках таскаю, – Ира помахала перекинутой через локоть курточкой. – Папа сегодня уже ругался, что эти синоптики ничего в погоде не понимают и зря берутся её прогнозировать. Я, если честно, уже согласна.
Ника улыбнулась. Она же не могла сказать, что синоптики были правы, а это она испортила их точный прогноз. Она и Соловей, которого не было ни видно, ни…
Птичье пение над головой зазвучало, будто в ответ её мыслям. Эту песню Ника после вчерашнего узнала б всегда – даже если бы все остальные события прошлого дня стёрли из памяти.
На дереве, высоко-высоко, сидел и заливался соловей. И Ника не могла знать точно, но почему-то была уверена – это тот самый.
