Дарья Акулова
Семь бед и змеиный завет

Полная версия

Глава 8. Попутчики поневоле

Деревяшки в костре изредка потрескивают. Я сижу на шубе, обняв колени руками, и смотрю на пламя. Мои спутники сидят рядом. И все молчат.

Когда мы выбрались из долины, уже наступила ночь. Наконец я вижу Луну и звёзды – всё на месте. Но кажется, что руки всё ещё немного дрожат. Одежда и волосы испачканы жёлтой кровью, от которой разит кислым. Кожа вокруг шеи саднит, я потираю её и ловлю взгляд Арлана.

– Что? – спрашиваю.

– У тебя синяки от удушья.

– И что это была за тварь? – спрашивает Айдар.

– Шимурын³⁹, – отвечает Арлан.

– Шимурын?

– Сбивает путников с дороги, чтобы потом убить и съесть.

– Уже второй раз подряд нас пытаются убить и съесть, – вздыхаю я.

– Их можно понять. Человечина – единственное, от чего они насыщаются, змейка.

Я хмурюсь.

– Хватит её так называть! – рявкает Айдар.

– Предпочитаю называть всё своими именами, – закатывает глаза Арлан и подбрасывает в огонь ещё полено.

Я стыдливо натягиваю рукава до пальцев, скрывая тем самым видневшуюся чешую. Арлан бросает короткий взгляд в мою сторону.

– Шимурын слишком слабый и немощный, чтобы использовать физическую силу, – продолжает он. – Поэтому прибегает к хитростям.

– Жёлтый туман? – спрашивает Айдар.

Арлан кивает.

– Он призывает его из-под земли. Сначала жёлтый. Травит им путников. Это кажется безобидным, чувствуешь себя немного навеселе.

Всё так. Я вспоминаю поведение Айдара и лошадей.

– Потом красный. Начинают приходить видения. Кажется, что сходишь с ума. В итоге теряешь сознание. А шимурнын ждёт, пока ты ослабнешь настолько, что не сможешь сопротивляться.

Ёжусь от мысли, что мы все могли погибнуть там, в долине.

– Кто ты такой, что так много знаешь об этих существах? – с подозрением прищуривается Айдар. – И как ты умудрился попасть в эту ловушку? Ладно мы…

– Он стащил весь мой адыраспан⁴⁰. – перебивает его Арлан. С ним я бы мог бродить в тумане хоть целый день. Но вопрос не в том, кто я такой. Вопрос в том, кто ты такая?

Он обращается ко мне. Я непонимающе поднимаю голову, глядя на него.

– Дай руку, – командует он, и я протягиваю ладонь.

Арлан крепко хватает меня за запястье, достаёт какой-то кинжал и полосует прямо по мягкой коже. Я вскрикиваю, пытаюсь вырваться, но он держит.

– Ты что делаешь?! – вскакивает Айдар с намерением кинуться на Арлана, но тот направляет кинжал на него, и Айдар останавливается прямо перед кончиком.

– Не советую, если не хочешь умереть.

Моя ладонь кровит, я хмурюсь и тяну её на себя.

– Пусти, – процеживаю я сквозь зубы, но Арлан, не опуская кинжал, поворачивает голову ко мне и внимательно смотрит в глаза.

– Чувствуешь что-нибудь? – спрашивает он. – Холод, резкую слабость? Онемение в месте пореза?

– Нет!

– Так и думал.

Он чуть ослабляет хватку, и я вырываю руку, тянусь к сумке, чтобы достать что-нибудь, чем можно перевязать рану.

– Вы знаете, чем отравлен этот клинок?

Арлан подносит кинжал к лицу и рассматривает его, а лезвие блестит в свете огня.

– Отравлен? – переспрашиваю я. – Ты только что порезал мне руку отравленным кинжалом?!

– Успокойся, змейка, тебе ничего не будет. – Он убирает кинжал в ножны.

– Зачем спасал меня от жезтырнак, раз на самом деле хотел убить ядом.

– Тебе. Ничего. Не будет, – громче повторяет он и снова смотрит на меня. – Хотя это яд из корня жунгарского аконита. Головокружение, потемнение в глазах, расширение зрачков, побледнение кожи, затруднённость дыхания и скачки сердцебиения. Смерть наступает от остановки дыхания через пару часов.

– Кто, Ерлик тебя побери, ты такой? – членораздельно повторяет Айдар, садится ко мне и помогает с рукой.

– Это неважно. Важно то, что у змейки есть способность к сопротивлению ядам. Любым.

– Что? – я недоумённо смотрю на него.

– Та магия, о которой говорили близнецы? – уточняет Айдар.

– Вероятно. Причём ты можешь передавать эту устойчивость другим. Ты и достала нас из забвения, вызванного красным туманом, змейка.

Я смотрю на свои руки и не могу отрицать утверждение Волка: я поняла это, когда мы были там, в долине, но не могла это объяснить.

У меня есть магия. Я не никто.

– Айдар, – улыбаюсь я. – У меня тоже есть магия!

Айдар напряжённо сглатывает.

– Да. Это странно.

– Ты можешь научить меня ей пользоваться!

– Я… не слишком хороший учитель, Инжу.

– У вас будет достаточно времени, чтобы научиться, – говорит Арлан и смотрит на луну. – До Сыгнака месяц пути, а там мы разминёмся.

– Мы?

Этот вопрос слетел одновременно с наших с Айдаром уст.

– Ты же не хотел с нами идти, – прищуривается он.

– Не хотел, но, видимо, Небо решило иначе, столкнув нас вновь.

Арлан спас нас, а теперь я помогла ему – мы квиты.

– А вы, я вижу, – говорит он, поднимаясь, – любите попадать в неприятности. Давайте условимся, чтоб до заката все собирались у огня на месте стоянки, хорошо?

Я киваю.

– Буду дежурить первым.

***

Не могу уснуть.

Держу глаза закрытыми, расслабляю тело, но ворох мыслей в голове не даёт покоя. Уже прошла смена Арлана, и настал черёд Айдара, а я всё переворачиваюсь с бока на бок.

У меня есть магия. Но что она из себя представляет? Как её контролировать? С какой стихией она связана? Я умею что-то ещё? Как мне научиться её использовать?..

Вероятно, мне стоило отдежурить всю ночь одной: хоть какая-то бы польза была. Айдар укладывается спать, а я сажусь на поваленный ствол дерева, вздохнув. Голова тяжёлая от бессонной ночи. Небо уже понемногу светлеет, скоро взойдёт солнце. Парни тихо сопят на своих местах, угли тлеют в костре. Мы, как и всегда, остановились недалеко от реки. Небо на востоке уже окрасилось в жёлтый, поэтому мысль о снующих неподалёку куропатках заставляет меня взять лук со стрелами и удалиться от места нашей стоянки.

Я умею стрелять. Но не охотиться. Вообще охотой у нас занимаются всегда мужчины. Отец обещал меня научить. Но после того, как я осталась без попечительства духа, он изо всех сил старался найти мне жениха. Когда молодая баксы выходит замуж, ей полагаются помощницы по хозяйству. Одна или больше в зависимости от обеспеченности её мужа. Но я не баксы. Я вообще рисковала остаться незамужней всю жизнь. Но отец старался, очень старался этого не допустить. И охота не входила в перечень навыков, которыми должна обладать идеальная жена для Лебедя.

Под ногой ломается веточка. Я вздрагиваю от звука трепещущих крыльев, возникшего совсем рядом со мной. Думаю, слишком долго думаю, прежде чем схватиться за стрелу – куропатка улетает.

Решаю вложить стрелу в лук и держать наготове. Иду медленно, шагая осторожно. И всё вглядываюсь в траву. Они где-то тут. Серые, как земля. Но их рыжие головы легко можно увидеть среди зелени, нужно только смотреть очень внимательно.

Вот она.

Я перестаю дышать, смотрю на неё, натягивая тетиву. Непонятно, заметила ли она меня или нет, но птица сидит смирно. Где-то сбоку слышу шелест, а затем громкую трель жаворонка. Я отвлекаюсь буквально на мгновение, а куропатка, вытягивая шею, вдруг резко взмывает вверх. Я стреляю.

Промах.

Шумно выдыхаю и осознаю, что забыла дышать, отчего грудь начинает частно вздыматься. Иду за стрелой и поднимаю её.

Треск за спиной.

Я резко оборачиваюсь, наставляя стрелу на неизвестного противника, и напрягаюсь всем телом, готовая выстрелить в любой момент.

– Охотница из тебя так себе, змейка.

Я опускаю лук.

– Зачем подкрадываешься? – хмурюсь я, разворачиваюсь обратно и иду дальше.

– Если бы я крался, ты была бы уже мертва.

Арлан догоняет меня и не спеша идёт рядом.

– Почему не спишь? Ещё не рассвело.

– Я за версту слышу, как ты наступаешь на ветки. Это мешает.

Я слышала, что у Волков чуткий слух, но сейчас Арлан явно преувеличивает. Ничего не отвечаю, просто иду дальше. Волк следует рядом.

Снова наступаю на что-то. Две! Две куропатки упархивают! Я не успеваю прицелиться и выстрелить. Они были прямо в нескольких шагах от нас!

– Да чтоб тебя! – разочарованно восклицаю я.

– А я всё думал, когда же ты их заметишь.

– Куропатки обычно держаться стаями, почему сейчас они сидят по одиночке?

– Выводят птенцов.

Я замечаю у него за спиной лук, который он достаёт и тоже натягивает тетиву, приложив стрелу. Я повторяю и следую за ним.

– На куропаток лучше охотиться с собаками. Они выгоняют – ты стреляешь, – говорит он тихо. – Стой.

Я слушаюсь.

– Тот куст. Стреляй справа.

Я выпускаю стрелу. Как только она приземляется в положенном месте, справа от него пугается птица и начинает улетать, но стрела Арлана её настигает. Воодушевление от полученной добычи распирает грудь. Мы идём туда, где рухнула куропатка.

– Самка, – говорит Волк, поднимая птицу за ноги. Её голова безжизненно болтается. – Проверь место, где она сидела.

Я иду к кусту и обнаруживаю гнездо с десятком яиц. Отец иногда приносил их с охоты. Мама готовила их в подвяленном бараньем желудке: яйца помещаются внутрь, взбалтываются, а после запекаются в нём же на углях. Но что делать с ними сейчас?

– Что смотришь? – спрашивает Арлан. – Собирай, зажарим. У меня в сумке есть желудок.

Я расплываюсь в улыбке, глядя на него.

– Что? – не понимает он.

– Просто я очень люблю взбитые яйца, – отвечаю я.

Мне кажется, что на мгновение уголок его рта поднялся вверх.

Айдар просыпается от запаха уже запечённой птицы, когда Арлан раскалывает глиняную шубу, в которой запекалась куропатка. Перья и кожа прижарились к глине, поэтому нам остаётся только наслаждаться мясом. По птице на каждого. Следом я достаю из углей бараний желудок с яйцами внутри и делю на троих.

– Вот это завтрак, – радуется Айдар, ухватив голень добычи.

– Сильно не привыкай, – равнодушно говорит Арлан, а потом обращается ко мне: – Ешь, я не хочу.

Он протягивает мне обратно свою порцию яиц. Я удивлённо смотрю на него, но он только медленно пережёвывает, глядя куда-то вдаль.

***

– Я так и не поблагодарил тебя за спасение.

Айдар на Акку приблизился к нам с Сабазом.

– Да ладно… – смущаюсь я. – Я даже не понимала, что делаю.

– Но быстро сообразила.

Вдруг на мою щёку садится короткий поцелуй.

– Прескверно, – вдруг говорит Арлан позади.

Мы одновременно оборачиваемся на него.

– Что «прескверно»? – переспрашивает Айдар.

– Прескверно путешествовать с влюблённой парочкой.

Арлан хмурится и чуть подгоняет Бурыла вперёд нас: видимо, ему тошно смотреть. Айдар хмыкет, а потом равняется с ним.

– Ты что-то имеешь против любви? – спрашивает он.

– Вы просто глупые дети.

– Что?! – возмущённо восклицает Айдар. – Тебе самому-то сколько?

– Тише, Айдар, – спокойно окликаю его я и тоже равняюсь с ними.

– Ну ты слышала? Он назвал нас глупыми!

– Послушай свою жену и успокойся, – бросает Арлан.

– Она не… она пока что не моя жена.

Арлан смотрит на нас, вскинув брови и изогнув губы в презрительной усмешке.

– И вы надеетесь, что в итоге будете вместе?

– Да! – сразу отвечает Айдар.

Волк издаёт тихий смешок.

– Глупые, глупые дети. Даже если бы вы были из одного ру, неужели вы думаете, что идти против воли родителей, против воли самой Степи – это правильно? Почему родители заранее выбирают пару своим детям? Чтобы те могли выжить. Мужчине ищут здоровую и умелую жену, чтобы она смогла выносить и родить ему детей. Девушке ищут состоятельного мужа, воина с хорошей репутацией, чтобы он мог обеспечить и прокормить семью. Если бы не эти законы, мы не выжили бы, как народ.

– Я смогу защитить её и обеспечить!

– Кого ты обманываешь? Ты единственный на всей земле мужчина-баксы. Тебя женят на какой-нибудь китайской принцессе, чтобы укрепить связи между государствами. Хочешь ты того или нет.

– Я сбегу.

– И поступишь очень глупо, возможно даже развяжешь войну. И тогда тебе придётся очень постараться, чтобы защитить и обеспечить семью.

Арлан подстёгивает Бурыла ускорить шаг, и конь рысцой уносит его вперёд. Я понимаю: разговор окончен и дальше он говорить не желает. Смотрю на Айдара, но тот, понурив голову, отъезжает от меня.

Я вздыхаю.

В словах Волка есть правда. Айдар слишком ценен для народа. А я? Если бы не укус гадюки, я бы стала женой Ыбырая. Он увёз бы меня далеко на запад. Он бы охотился, а я готовила. Собирала бы юрту на новой стоянке. Доила скот. Ночами согревала его постель. Рожала детей. Сколько бы их у нас было?.. И это не плохо. Наверное. Но сейчас у меня есть магия, и она для чего-то нужна. Впервые за долгое время я чувствую себя живой.

Глава 9. Незримая

Мы не разговаривали целый день.

Айдар ложится спать, Арлан снова безмолвно вызывается дежурить первым. Тишина невыносима. Айдар слишком упёртый, чтобы начать разговор. А Арлан… Кажется, он был бы рад, если бы в дороге ему вообще не пришлось ни с кем общаться.

– Так сколько, говоришь, тебе лет? – всё-таки спрашиваю я и подсаживаюсь к нему, вытянув ноги к огню.

– Инжу, он не будет с тобой говорить, – приглушённо бурчит Айдар, лежащий спиной к ним. – Мы для него слишком глупые.

Я закатываю глаза, но продолжаю:

– У тебя есть семья? Жена? Де…

– Чего ты добиваешься, змейка? – перебивает меня Арлан.

– Ничего. Просто нам предстоит провести вместе немалое количество времени. Неужели тебе не хочется… Не знаю. Ощутить себя в более дружелюбной обстановке?

– Ему чужды чувства других, забыла? – снова встревает Айдар.

Арлан замахивается, и Айдару в голову прилетает пустой бурдюк.

– Ай!

– Вы даже не пытаетесь наладить общение! – разочарованно всплёскиваю руками я.

– И ты решила этим заняться? – хмыкает Арлан. – Мы тебя об этом просили?

Я хмурюсь. Какой же он грубиян.

Вздыхаю, но продолжаю:

– У меня есть младший брат Толе. Ему уже пятнадцать, а невесты до сих пор не нашлось.

– Малышу Толе? – удивлённо переспрашивает Айдар и решает всё же развернуться к нам лицом, подперев голову одной рукой. – А ведь правда. Ему же в тот самый Наурыз было всего девять.

– Да, – улыбаюсь я. – Забываю, что мы вообще-то уже все выросли.

– У тебя хотя бы есть брат. А у меня ни брата, ни сестры, – Айдар задумчиво смотрит на огонь.

– Четыре, – вдруг говорит Арлан.

– Что? – не поняла я и поворачиваю к нему голову.

– У меня четыре брата.

– Четыре брата?! – Айдар аж подскакивает и садится, скрестив ноги. – Может, поделишься?

– Забирай хоть всех.

Арлан отрывает кусочек коры, которую теребил в руках, и запускает его в огонь.

– Ты старший или младший?

– Хуже. Я средний. Третий сын.

– Почему же хуже? – спрашиваю я.

– Потому что старшего надо во всём слушаться, будто он сам Тенгри, а перед младшим пресмыкаться, так как на нём, видите ли, великий долг заботы о наших родителях, когда они совсем постареют. А остальные…

Арлан яростно отрывает ещё один кусок коры, который незамедлительно отправляется вслед за предыдущим. Я замечаю, как напряжена его челюсть, но он делает глубокий вдох и успокаивается.

– Семья бывает невыносимой, – осторожно улыбаюсь я, но Айдар спрашивает:

– Почему ты ушёл?

Своим вопросом снова создаёт напряжённую обстановку.

– Захотел и ушёл, ясно тебе?

Арлан вскакивает и удаляется от нас в темноту. Мне хочется его остановить, но я держу рот на замке и обессиленно всплёскиваю руками. Грозно смотрю на Айдара.

– Что? – не понимает он.

Я насупиваюсь и запускаю в него маленький камешек, от которого он легко уклоняется, но возмущённо говорит:

– Да что вы, сговорились что ли бросаться в меня всем, что попадётся под руку?!

– Спи давай, – шикаю я, поднимаюсь и иду вслед за Арланом.

Он ушёл недалеко, сел на берегу небольшой речушки, у которой мы остановились, и смотрит, как в воде отражается убывающая луна.

– Прости Айдара, – говорю я и сажусь рядом.

– Хватит просить за него прощение. У Беркута есть язык.

– Который он не умеет держать за зубами, – хихикаю я, но Арлан остаётся всё так же серьёзен и не смотрит на меня.

Я прокашливаюсь.

– Я опять слишком много болтаю? – спрашиваю.

– Почему все вокруг так хотят со мной поговорить? Я уже пять лет один, и Бурыл был моим единственным собеседником.

У меня щемит сердце. Мы разные. Кто-то умирал от одиночества, а кто-то его жаждал.

– И тебе… не было грустно? – решаю всё же спросить я.

– Отчего же? Это были лучшие годы моей жизни. Я предоставлен сам себе, никто не указывает, что делать. Иди туда, куда хочешь, делай то, что хочешь.

Арлан замахивается, и в реку ныряет небольшой камушек. Он пропадает где-то на дне, не оставляя после себя даже ряби – течение уносит. Волк молчит.

– Я думала, мы сойдёмся на этом.

– На чём?

– На одиночестве. Но, видимо, я слишком наивна, полагая, что одиночество – зло.

Для Арлана в порядке вещей быть одному. Лучше и вправду не буду ему мешать наслаждаться своим уединением. Я собираюсь встать.

– Я полагал, что ты достаточно дружелюбна, чтобы иметь много друзей.

– Они боялись меня, – вздыхаю я. – И я стала невидимкой.

– Это из-за того, что к тебе не явился дурацкий дух?

Я вспыхиваю и толкаю его в плечо.

– Побойся Тенгри, Арлан! Это же Великие Духи Степей, мы все их подопечные!

– Подумаешь. Я бы никогда не перестал разговаривать с подругой детства только из-за того, что её не поцеловал в лоб какой-то дур… – я грозно смотрю на него. – Ладно, из-за того, что её не поцеловал в лоб Великий Дух Степей, – он нарочно изменил тембр голоса на более низкий и произнёс это как можно более вычурно и таинственно.

Это заставляет меня засмеяться. Арлан поворачивает голову ко мне и долго смотрит. От этого мне становится неловко, так что смех постепенно переходит в кашель, который затем замолкает.

– Прости, что докучала своей болтовнёй. Ты этого не любишь, я поняла. Я пойду. Смотри, не усни в карауле.

Снова накатывают воспоминания о годах моего одиночества. Я быстро встаю, отряхиваю штаны от глиняной пыли, разворачиваюсь по направлению от реки и удаляюсь, смахивая подступившие слёзы с ресниц и стараясь не всхлипывать – ещё не хватало расплакаться при этом чёрством баурсаке.

– Спокойной ночи, змейка, – говорит мне в спину Арлан.

Когда он уже перестанет меня так называть?!

***

Пальцы касаются холодной каменной поверхности. Я иду вдоль каких-то скал, что окружают со всех сторон. Иду уже час, а может и больше. И никак не могу выйти на свободу. Босые ноги стёрлись об острые камни. И чувство, что кто-то преследует, не покидает меня. Вздрагиваю от каждого шороха. Слышу чьи-то хлюпающие шаги совсем рядом. Ускоряюсь. А звук всё ближе и ближе. Хочу кричать и звать на помощь, но вырывается только какой-то всхлип. Мне не убежать. Липкие холодные пальцы вцепляются в мою шею.

Вскакиваю и просыпаюсь. Снова кошмар. Я устала от них. Но пытаюсь немного порадоваться, когда с утра парни обменялись парой ничего не значащих фраз и не подрались. Арлану придётся ещё немного времени потерпеть нас, а потом он продолжит и дальше наслаждаться своим одиночеством.

Но во время полуденной остановки Айдар вдруг замечает высоко в небе беркута, что приближается к нам. Айдар настораживается.

– Что такое? – спрашиваю я.

Он спрыгивает наземь, накидывает на голову шапан и, выглядывая из-за Акку, смотрит на северо-запад. У Беркутиц-баксы зрение острее, чем у обычных людей.

– Айдар? – окликаю его я.

– Кто-то приближается к нам, – хмурится он. – Всадники. Трое. – А через секунду глаза его расширяются. – Ерлик!

– Что?

Айдар укрывается за Акку полностью, натягивая шапан всё сильнее.

– Да что?!

– Нам конец, это Елуба́й.

– А в чём проблема? – спрашивает Арлан.

– Твой дядя? – уточняю я.

– Он самый. Видимо, за нами всё-таки отправили кого-то. Ерлик бы их побрал… Я сразу почуял неладное, когда птицу увидел. Надеюсь, она меня разглядеть не успела. Я могу нас ускорить.

– Среди них точно должна быть одна баксы, что сможет противостоять тебе, – возражает Арлан.

– Тоже верно, – кивает Айдар, снова чуть выглядывает из-за лошади, но снова прячется. – Скрыться от них не получится – их беркут будет преследовать нас. – Он бросает короткий взгляд на небо. Птица парит прямо над нами, снижаясь.

– Можем его подбить. – Арлан тянется к луку, но я одёргиваю его:

– Ты что! Это же бауырлас⁴¹!

Он кивает. И я на секунду замечаю что-то странное и еле уловимое в его взгляде. Но он отворачивается так быстро, а Айдар так мельтешит, что я забываю об этом. Уже можно разглядеть в трёх точках посреди степи очертания всадников. Наше волнение передаётся и лошадям.

– Нам бы где-то укрыться и переждать, – рассуждает Айдар, вздыхая. – Хотя толку? Если бы не бауырлас… Ерлик, что же делать?!

Человек связан со своим бауырласом. У каждого живого существа на земле есть душа. Её посылает Небо в момент рождения. Но иногда случается так, что в полёте она делится на две половины, одна даруется младенцу, а вторая – животному: волку, лебедю, беркуту или лошади. Так они и становятся связанными на всю жизнь. Поэтому мы и называем их пару бауырласами: один чувствует то, что чувствует другой. Потому мы и переживаем сейчас: беркуты могут разглядеть зайца с высоты в две версты. Вопрос в том, узнал ли беркут Елубая племянника своего бауырласа.

Внезапно Арлан хватает меня за руку и вручает её Айдару:

– Быстрее! Делай вас со змейкой невидимыми!

– Ч-что? – хлопает глазами Айдар и неуверенно принимает её.

Я не понимаю, что происходит. Арлан мечется между лошадьми и нами, снимая с них наши вещи и передавая нам.

– Ты же баксы! – рычит он.

– Но как?

– Мне-то откуда знать, как вы проворачиваете эти штуки с воздухом?!

– Баксы-Беркутицы могут становиться невидимыми? – переспрашиваю я, хватая свободной рукой свою сумку.

– О Тенгри, как же до вас долго доходит! Быстрее, Айдар!

Арлан быстро снимает сёдла и прячет их в камышах. Ладонь Айдара холодеет.

– Ну?! – восклицает Арлан, хмурясь. – Чего ты стоишь?

Айдар крепче сжимает мою руку, и с грустью глядя на землю, говорит:

– Я не могу.

– Можешь. Я своими глазами видел Беркутицу, которая это умеет!

– Я… – он набирает воздух в лёгкие, будто собирается с силами. – Но я не умею.

Он не умеет. Что он такое говорит? У него было самое меньшее четыре года для того, чтобы научиться!

Моё сердце бьётся слишком быстро, что я перестаю слышать что-либо вокруг. Арлан ругается с Айдаром. А всадники подступают всё ближе. Я паникую и не знаю, что делать. Сейчас нас схватят. Айдара отошлют обратно на север. А меня? Было бы неплохо, если бы меня хотя бы оставили в живых. У меня чувство, будто погружаюсь под воду: очертания всего вокруг плывут. Я крепко держу руку Айдара и решаю взглянуть на него. Но происходит что-то странное: он удивлённо уставился на меня, а вокруг него всё тоже плывёт и переливается оттенками синего и зелёного.

– Инжу? – спрашивает он. – Это ты делаешь?

Не понимаю, о чём он говорит, и смотрю теперь на Арлана. Он хмурится и растерянно бегает взглядом по нам, но словно глядит сквозь нас.

– Что я сделала? – только и успеваю спросить я.

– Так, – говорит Арлан, а его голос слышится, будто я действительно нахожусь под водой, а он – на воздухе. – Что бы ты не делал, Айдар, продолжай в том же духе.

Он разворачивается к лошадям и начинает связывать их поводья между собой.

– Но это точно не я! – возражает Айдар.

Это я. Моя магия.

Трое всадников уже совсем рядом. Я пытаюсь понять, как это вышло. Магию не видно, она прячется где-то внутри, так? Но где? Не хватало ещё, чтобы она развеялась в самый неподходящий момент!

– Суарар көбейсін⁴²!

Топот копыт заглох совсем рядом. Арлан расправляет плечи и выходит к всадникам.

– Айтсын⁴³, – отвечает он.

Его лицо серьёзное и не выражает совершенно никаких беспокойств. Чего не скажешь обо мне. Елубай вытягивает руку в перчатке вперёд, и на неё садится крупный беркут-бауырлас, перебирая лапками. На двух других лошадях сидят двое мне неизвестных, но одна женщина действительно является баксы. У всех длинные волосы, собранные наполовину в пучки. А у женщины виднеются жёлтые ленты.

– Инжу, – шепчет Айдар, но я одёргиваю его и, мотнув головой, говорю сама себе:

«Так, Инжу, не отвлекайся!»

Я зажмуриваюсь, пытаясь заглянуть куда-то в себя. Слышу, что дядя Айдара продолжает:

– Что делает Волк так далеко от своих земель?

– Работает.

Елубай хмыкает.

– Мой бауырлас вами заинтересовался.

О нет.

– Мы ищем кое-кого.

– Что ж, расскажите мне.

Меня поражает спокойствие Арлана. Снова подглядываю, чтобы убедиться, что мы всё ещё невидимые. Волк начинает неспеша поправлять подпругу своего седла. Сабаз и Акку ведут себя спокойно и пощипывают траву. Елубай внимательно смотрит на них. Он знает Акку, но наверняка уверенным, что это она, быть не может: мало ли белых кобыл во всей степи.

– Пропали молодые парень и девушка. Примерно твоего возраста.

– Ерлик, – шепчет Айдар.

– Тише! – шикаю я на него.

Всадники разом поворачиваю головы в нашу сторону, но ничего не видят. Беркут взмахивает крыльями. Глупый Айдар! Мне нужно скорее понять, как контролировать невидимость! Я снова закрываю глаза.

– Влюблённые сбежали? – громко спрашивает Арлан.

– Ты что-то знаешь?

– Просто предполагаю. Я никого не видел.

– Кхм. – Елубай замолкает, слышу, как кто-то, наверняка он, спрыгивает на землю. – Позволь спросить, откуда у тебя такие добрые лошади? Вроде один странствуешь.

Ерлик, Арлан, спасай нас, придумай что-нибудь!

Я брожу где-то внутри себя, пытаясь нащупать свою магию, крепко сжимаю ладонь Айдара и молюсь Тенгри. Где и как вообще искать эту силу? Наверняка Айдар сможет дать мне пару уроков, хоть он и владеет воздухом, а не… что это за магия вообще?

– Я вам не подчиняюсь. Поэтому отчитываться о том, что у меня за лошади, не обязан.

Бауырлас издаёт недовольный крик.

– Спокойно, Волк, – говорит Елубай. – Это просто вопрос.

– Мы видели труп шимурына в южной долине Мугалжар, – вступает в разговор баксы.

А это что такое?

Мне кажется, что я дотрагиваюсь до какой-то нити. Чувствую, что от неё исходит сила. Та ли?

– Это я его убил.

– Убил шимурына? – Трое всадников заливаются смехом. – Да кто ты такой, что так нагло врёшь?!

Улавливаю в её голосе недовольство и презрение. Прикасаюсь к нити, и она отвечает зеленоватым сиянием. Я уверена, что это та самая, хватаюсь за неё обеими руками.

– Обижаешь, Беркутица. Не верить простому честному кубыжыкшы⁴⁴.

Чего?!

Уверенная, что я взяла под контроль невидимость, открываю глаза.

– Ты кубыжыкшы? Неужели? – ухмыляется дядя Айдара. – Чем докажешь?

Арлан спокойной снимает с седла свою сумку, а потом кидает её в руки баксы. Она открывает её, и лицо женщины искажается в гримасе отвращения от содержимого.

– Это…

– Руки жезтырнак, да.

Баксы отшвыривает сумку обратно ему. А следом, из другой сумки, он достаёт небольшой бутылёк с жёлтой жижей внутри.

– А это кровь того самого шимурына.

Баксы-Беркутица фыркает.

– Ладно, Волк, мы тебе верим.

– Прекрасно. А теперь я отправлюсь дальше в путь, если позволите, доставлю товар заказчику, – он указывает на сумку, – и заберу своё серебро. А этих лошадей продам, сниму себе лучшую комнату в постоялом дворе Сыгнака и найму лучших красавиц города, чтобы отмыли меня в бане как следует.

Надеюсь, он это специально им наплёл? Или он правда такой?

Баксы и второй всадник презрительно вскидывают брови, Елубай лишь ухмыляется:

– Конечно, Волк. Хорошей тебе дороги.

Беркут с руки взмывает вверх, Елубай запрыгивает в седло, всадники наконец разворачивают лошадей и уносятся от нас.

Подождав немного, взываю к той нити внутри меня и отпускаю её. Я сразу понимаю, что мы стали видимыми, так как тут же ловлю взгляд Арлана.

– А говорил, что не умеешь, – ухмыляется он, глядя на Айдара.

– Это не я. Это Инжу, – бурчит друг, но тут же накидывается на меня с вопросами: – Что это было? Как ты это сделала?

– Сопротивление ядам, невидимость. Что дальше, змейка?

– Когда ты собирался сказать нам, что охотишься на чудовищ?! – встреваю я.

– Будто это важно.

– А ты? – обращаюсь я к Айдару, расцепляя наши руки. – Ты говорил, что умеешь многое, но не смог нас даже спрятать, когда было нужно!

Я осознаю, что уже кричу, и замолкаю, как и парни. Мы смотрим друг на друга, переводя дыхание. Я тру виски и набираю в лёгкие побольше воздуха:

– Так, – выдыхаю я. – Давайте по порядку. Ты, – указываю пальцем на Арлана, – ты кубыжыкшы, охотник на чудовищ.

Он кивает.

– Ты убиваешь их за…

– Таньги́⁴⁵. В основном.

– И это твоя работа?

Арлан снова кивает.

– Понятно, – я поворачиваюсь к Айдару. – А ты баксы, который не умеет… что ты вообще умеешь?

Айдар молчит. Вижу только, как он напряжённо поджимает губы.

– Скажи нам, чтобы мы знали, стоит ли вообще на тебя рассчитывать в опасных ситуациях!

Взгляд Айдара опускается к земле, а сам он краснеет. Я непонимающе смотрю на него.

– По правде сказать, – наконец говорит он, – я был не слишком усердным учеником.

– Что это значит?

– Этот дар не мой, а твой. – Айдар делает шаг ко мне и берёт мои руки. – Я хотел только одного – сбежать оттуда.

– Глупец, – вздыхает Арлан, но Айдар продолжает:

– Я думал, что если не буду учиться, то Ульгень поймёт, что выбрал не того, и заберёт свой дар обратно. Вернёт его тебе! И когда твой брат Толе сказал, что ты едешь к горам просить Небо о помощи, я подумал, что там и смогу вымолить себе другую судьбу!

Я вырываю руки и прижимаю к себе.

– Ты хочешь сказать, что не способен практически ни на что, что умеют обычные баксы-Беркутицы? – уточняю я.

Айдар молчит, но по его взгляду я понимаю, что ответ на мой вопрос утвердительный.

– Но у меня другая сила, Айдар. И я не знаю, как ей пользоваться. Я думала… я надеялась, что ты, как носитель магии, подскажешь мне.

– Прости.

Он пытается снова поймать мои руки, но я отступаю и хмурюсь.

– Прекрасно, – закатывает глаза Арлан. – Недобаксы, девчонка с неизвестной магией и охотник на чудовищ. Прекрасная компания, кто-то ещё хочет присоединиться?