Виталий Иконников
Зверь, выходящий из земли
глава 5
– Пить…
Просьба хриплым голосом вырвалась из пересохшего рта Флинта. Под языком, на нёбе и стенках горла скопилась слизь, вызывая мерзкие ощущения. Продюсер попытался поднести руку к лицу, желая пальцем очистить ротовую полость, но быстро понял, что не получится – фиксатор плеча оберегал прооперированную ключицу от лишних движений, а игла от капельницы проникала в сгиб локтя.
Альяна отвлеклась от лэптопа, поправила свой белый халат и встала с кресла. Налив из графина в бокал немного воды, она подошла к кровати напоить Флинта, но тот отрицательно поворочал головой на подушке.
– Я сам… – так же хрипло произнёс он и поднял другую руку. В присутствии этой девушки Флинт меньше всего хотел выглядеть беспомощным, что казалось смешным, учитывая его общее состояние.
– Не спеши. Маленькими глотками… – Альяна направилась к двери, открыла и сообщила кому-то в гостиной: – Он пришёл в себя.
Оглядевшись, Флинт поставил бокал рядом с собой так, чтобы не разлить, и потянулся к тумбочке. Приходилось терпеть боль в пробитой груди ради возможности взять пару салфеток. Он небрежно сложил одну из них в несколько раз, удалил часть слизи изо рта, после чего завернул всё в другую салфетку.
Красно-чёрные шторы были отдёрнуты, дневной свет наполнял комнату через большое витражное окно. Глянцевый потолок бликовал, по центру и с каждого угла свисали серебристые светильники в форме больших равнобедренных шестиугольников. Матовые синие стены украшали две квадратные картины в стиле абстракционизма. Первая демонстрировала нечто похожее на старинный паровоз, залитый лучами алого треугольного солнца. На второй картине мужчина, собранный из чёрных ромбиков, зашёл по пояс в море клякс, из-за чего несколько ромбиков стали красными, а часть клякс рядом с ним потемнели. Напротив кровати стояли широкий чёрный комод с множеством разложенных на нём медицинских принадлежностей и большое кресло, обтянутое красной атласной тканью.
Флинт сделал несколько маленьких глотков и с облегчением вздохнул. Он уже и не мечтал увидеть свою спальню.
В комнату вошёл Донован в непривычных для него футболке и джинсах.
– Ни дня без приключений, – озвучил он шуточный девиз Флинта. – Как себя чувствуешь?
– Почему я жив?
– Данкан доставил тебя в больницу и сообщил, где вы находитесь. Не забудь отблагодарить парня деньгами. Он мог и не стараться, – Дон ухмыльнулся и нахмурился одновременно. – Пока врачи вытаскивали пули и откачивали кровь из лёгкого, я поднял наших нью-йоркских спецов из «Эл Ви» и заставил срочно готовить всё необходимое. Вайсман ворчал, но я убедил его, что когда мы спасём Флинта Розвелла, тот одумается… В больнице сказали, шансы твои невелики. Но ты жив и скоро встанешь на ноги. Благодаря нам.
Альяна перекрыла капельницу и отсоединила трубку от иглы, точащей из вены Флинта. Затем вставила шприц и медленно ввела некую желтоватую жидкость. Закончив, девушка отлепила фиксирующий пластырь, вынула иглу, приложила ватку к месту прокола и прилепила её тем же куском пластыря.
– Уже седьмая инъекция, Маклауд, – сказал Донован.
– Какой сегодня день?
– Вторник.
– Как я оказался дома? – Флинт хотел восстановить картину произошедших с ним событий.
– Я прилетел и забрал тебя.
– А как же политика компании и неуважение к другим клиентам? – эти аргументы Флинт приводил на пресс-конференции, возражая Итану Пфайфферу.
– Плевать. Флинт Розвелл – символ исполнения мечты для многих жителей Земли. Корпорация «Х» пошла на такой шаг, чтобы открыто выразить свой протест террористам, а также заявить о новом способе ускоренного создания препаратов. Мы против насилия и никому не позволим убить мечту… В сложившейся ситуации это прокатит. А летать в твоём состоянии не так опасно, как оставаться в больнице, о пребывании в которой тут же узнали все, – Донован указал рукой в сторону приоткрытой двери, ведущей в гостиную. – Слышишь?
Лишь сейчас Флинт обратил внимание на доносившиеся оттуда мужские голоса и другие посторонние звуки.
– Кто там? Адвокаты Талулы?
Дон рассмеялся.
– Нехило ты меня подставил, дружище. Нет, там хорошие парни клеят на окна специальную плёнку. Новейшая разработка, в разы лучше предыдущих версий. Противоосколочная. Остановит любые пули. Позже её наклеят во всех комнатах. Но ничто не бесплатно, готовь ещё деньжат. И не торчи на террасе. Про выход из дома вообще забудь.
– Мне нужно заниматься седьмым сезоном.
– Не нужно.
– Уволили? – с сомнением спросил Флинт. Он верил, что до крайних мер не дойдёт.
– Отправили на больничный. Полежи, подлечись. Подумай над своим поведением. Здесь тебе не в кого бросаться громкими обвинениями. Альяна и её сменщица обеспечат должный уход.
– Куда делись те двое, с ружьями?
В памяти Флинта всплыла картина, на которой его рука держит пистолет, направленный в сторону размытого силуэта.
– Одного уложил Данкан. Он понял, что заднее стекло не выдержит, и вышел из автомобиля… Второй начал отстреливаться, прячась за другими машинами. Но патроны заканчивались, а полиция уже подъезжала. И он пустил себе пулю в подбородок… из ружья двенадцатого калибра, – Донован сделал акцент на этом уточнении. – Представляешь, что увидели случайные свидетели?
Флинт представил… и тут же решил забыть. Дневное небо помогло развеять картину «головодробительного» суицида. Флинту не было жаль того, кто пытался его убить. Просто сейчас меньше всего хотелось думать о смерти.
– Кто они?
– Военные. У обоих – рак. Как я понял, никто не помог им с лечением. Но нахрена других убивать?! – Донована тоже беспокоила возникшая ситуация. Помимо друга, жертвами могли стать его родственники и он сам. – На крышах найдены винтовки, из которых тебя подстрелили. Армейские. Кстати, в Европе арестованы трое причастных к взрыву в Мадриде и убийству победителя «Десяти жизней». Как его там… Рочестер. В новостях пока молчат, но мне сказали, они тоже военные.
– Из армии США?
– Вроде бы. Я не могу знать всего в режиме онлайн. Из ублюдков выбьют нужную инфу. Пытки сделают своё дело.
– Что насчёт тех, кто гнался за мной после бара?
– Ничего. Митчелл может что-то утаивать, но пока никаких ниточек, ведущих к сообщникам или к твоему спасителю.
Донован и Флинт задумчиво замолчали. Образ врага начинал вырисовываться, но пока лишь мелкими штрихами. Организованность, с которой удалось осуществить убийства победителей шоу и взрывы КПП клиник, говорила, что за простыми солдатами стоял кто-то более умный и могущественный.
Слова Дона напомнили Флинту о незнакомце в маске Ретта Батлера. Подозрения в его причастности к террористам казались глупостью, ведь именно «Батлер» спас продюсера от подонков. Он никак не мог знать, в какую сторону побежит Флинт, стараясь скрыться от преследования, где именно споткнётся и упадёт. И он бы спокойно ушёл без каких-либо договоров, не прояви Флинт настойчивость в своём желании отблагодарить.
Темы разговора сменились, стали более лёгкими. В ожидании, пока парни в гостиной доклеят плёнку, Донован активно шутил, а также расспрашивал, как чудесно Альяна и Флинт провели время в «космосе». Он не стеснялся быть непосредственным в присутствии подчинённой, потому что давно забыл это нелепое чувство. Когда работа в гостиной завершилась, Донован забрал пробы крови Флинта и вместе с мастерами покинул квартиру. Остальными комнатами те займутся завтра. Беспокоиться о визите нежелательных гостей не приходилось – Данкан и ещё четыре человека охраняли дом, дежуря на улице, в фойе и на этаже. О самочувствии Флинта позаботится Альяна, которая на ближайшие сутки останется здесь.
Девушка дала ему успокоительное. Продюсер смог забыть о тревожных мыслях и заснуть.
– Я нахожусь у церкви пресвятой девы Марии в Нью-Йорке, – сообщил кудрявый брюнет Майкл Реджино с экрана компьютера.
Альяна поставила лэптоп на кровать и подложила ещё одну подушку под голову Флинта. Она хотела, чтобы тот посмотрел сюжет, появившийся на «YouTube» четыре часа назад. Девушка присела рядом. Тонкий, сладковатый аромат её духов дразнил, завлекал, игриво убеждая перевести взгляд на восточную красавицу. Флинт улыбнулся. Если он и представлял Альяну на кровати в своей спальне, то в вечернем наряде, а лучше – без него. Полумрак, звон бокалов, приятная музыка. В фантазиях Флинт не мучился от двух лишних дырок в теле, и для такого случая нашлось бы занятие поинтересней, чем просмотр новостных сюжетов.
– Как вы видите, – вещал Майкл, – люди продолжают нести Всевышнему цветы, свечи и свои молитвы о скорейшем выздоровлении Флинта Розвелла. Подобное происходит по всей стране. Общество шокировано подробностями жестокого и циничного преступления, при котором этот всеми уважаемый человек чудом остался жив. Кто-то приходит в церковь во время обеденного перерыва, другие спешат сюда после работы. Даже Талула Раш, несмотря на недавний скандал, приезжала и помолилась о здоровье мистера Розвелла…
За спиной Реджино мужчины, женщины и дети с цветами вереницей заходили в молитвенный зал через распахнутые двери. Большинство скамеек уже были заняты. У алтаря маленькие огоньки сотен свечей сливались в единое яркое пламя.
– Добрый вечер. С вами Джереми Гиллард, и я нахожусь в пригороде Нью-Дели. Позади меня возвышается статуя индуистского бога Вишну. Индийцы и гости этой замечательной страны несут ему гирлянды цветов и свои молитвы о благополучии Флинта Розвелла, пребывающего в тяжёлом состоянии после дерзкого покушения, совершённого в минувшее воскресенье…
Сюжет содержал ещё четыре включения из разных стран, где люди молились богам о здоровье известного на весь мир продюсера. Видео тронуло Флинта, и в то же время огорчило. Когда на экране появилась кнопка «Повторить», он с грустью сказал:
– Ни одного слова о Ллойде и других погибших…
– О них мельком упоминали. Но в основном говорят о тебе. Твои дела нашли отклик в сердцах людей.
– Отклик с запахом порохового дыма… – мрачно пошутил Флинт. – И так по всем каналам?
– Почти.
– Мда…
– Что?
– Похоже, кто-то подхватил идею Донована и использует меня как приманку.
– С чего ты взял?
– Посуди сама. СМИ провоцируют террористов. Они не упоминают убитых, ведь убитые – это успех врага. А живой Флинт Розвелл – их неудача. И так много говоря обо мне, телекомпании стараются задеть чьё-то эго, чтобы террористы снова попытались меня убить и тем самым подставились.
– Похоже на паранойю, – заметила Альяна.
– Возможно.
– Почему же они не поставили тебя в известность?
– Я был в отключке. А новости должны выходить каждый день. Да и кто я такой? Спецслужбам безразлично моё мнение… Пусть так. Лишь бы всё скорее закончилось.
– Но преступники не глупы. Они могут начать убивать назло.
– На войне всегда гибнут невинные…
Альяна решила включить что-нибудь развлекательное и потянулась к лэптопу. Рукав на её правой руке задрался. Флинт заметил на запястье девушки округлый выступ диаметром в один дюйм.
– Что-то не так?
Альяну смутил неприятно удивлённый взгляд Флинта, у которого перед глазами возникло самоуверенное лицо Саймона Кларка. Он еле сдержался, чтобы не выругаться насчёт чипов и «DRH» в целом.
– Зачем он тебе?
– Кто?
– Чип.
Альяна посмотрела на свою руку:
– Все рядовые сотрудники «Longa Vivo» в США, Англии и Канаде обязаны иметь CAS-чипы. Таковы правила.
– Обязаны? Вас же не показывают на весь мир. Между «Х» и «DRH» есть ещё договорённости?
Альяна хотела улыбнуться, но, понимая, что Флинт спрашивает на полном серьёзе, спокойно ответила:
– «Longa Vivo» поставляет для «DRH» гель, исключающий отторжение имплантата, а разрез полностью заживает за полтора часа. Аналогичный препарат, но в виде инъекций, применяли и к тебе. В свою очередь, «DRH» снабдила чипами медперсонал клиник. «Longa Vivo» – огромный бизнес. Корпорация хочет знать, где бывают её работники, живут ли они по средствам. Кто-то ведь может воровать компоненты лекарств или тот же гель для продажи. Некоторых уже похищали для синтеза лекарств в подпольных лабораториях. Поэтому нас и обязуют носить чипы, не посвящают в тайны создания препаратов и каждые пять лет дают бонусы. Так корпорация стимулирует персонал хранить верность.
Флинт вспомнил слова Саймона Кларка, что «DRH» и «X» давно сотрудничают. Тогда он не обратил на них внимания, считая, что Саймон говорил о чипах для американских участников «Десяти жизней». И хотя Альяна озвучила весомые аргументы, сознание Флинта отторгало их словно инородный предмет без волшебного геля.
– Ты слишком предвзят. Мировой заговор, тотальная слежка… Если человек не нарушает закон, у него нет повода беспокоиться, что «Большой брат» знает, где тот находится, куда тратит деньги. Ты разве преступник? Ощущаешь на себе конкретные, осязаемые неудобства от такого контроля?
– Когда исчезнут бумажные деньги, всё, что имеют простые люди, станет принадлежать чиновникам и банкам. Они смогут сколько угодно повышать налоги, пошлины, штрафы и тут же списывать их со счетов граждан. А если счёт пуст, легко отнимут имущество, ведь бюрократия также уйдёт в виртуал. За любое перемещение средств будет взыматься комиссия. Некоторые банки уже берут. А ещё нам навяжут дополнительные услуги, заставят покупать те или иные товары. Начнётся самый масштабный и беспрерывный грабёж населения в истории. Ну что, тянет на осязаемые неудобства?
– Допустим, всё так, – предположила Альяна, поразмыслив. – Это должно заботить меня и других. Но разве у тебя есть причины опасаться такого будущего? Твоя речь хорошо поставлена, ты богат и известен на весь мир. Флинта Розвелла любят большинство американцев. Иди в политику. Примеров достаточно. Так ты не только защитишь свой кошелёк, но и получишь шанс повлиять на ситуацию в целом, помочь нам всем.
Флинт вздохнул:
– С такими взглядами мне не дадут стать серьёзным политиком. Конгрессмены продвигают идеи тех, кто хочет ещё больше денег. То есть банкиров… Ты спрашиваешь, преступник ли я? Преступники – те, кто под видом удобства и безопасности отнимают у людей деньги и само ощущение свободы. Мой кошелёк выдержит любой грабёж. Просто я не хочу принадлежать к их числу.
– А разве можно что-то изменить иным способом? У тебя есть лишь теория. Да и каждый, кто примерит на себя роль Мессии, будет распят.
– Тут ты права… – Флинт понимал, что критикует, не имея конструктивного предложения для решения проблемы.
– Власть всегда принадлежала тем, кто обладал силой. Но я воспитывалась в патриархальной семье и не привыкла оспаривать решения сильных мужчин. Не мне с ними бороться, – видя задумчивый взгляд продюсера, Альяна добавила: – Что бы ты ни решил, не рискуй понапрасну. У Флинта Розвелла и так хватает врагов.
Среда прошла в скучном постельном режиме с уколами и капельницами. Понимая, что время не перемотать вперёд, Флинт принялся смотреть старые комедийные сериалы. Тяжёлая еда категорически не лезла в горло, и он попросил Альяну выжать свежих соков. Девушка не противилась выполнять его пожелания, несмотря на то, что уже сутки не спала. Флинт был ей очень благодарен, но ощутил психологическое облегчение, когда вместо Альяны на пост медсестры-сиделки заступила светловолосая француженка по имени Мишель. Флинт испытывал дискомфорт каждый раз, когда Альяне приходилось менять ему «судно». С посторонним человеком такие моменты проживать намного легче.
К вечеру сериалы осточертели, но тем для долгих разговоров с новой сиделкой не находилось. Флинт взялся за чтение. Концентрации хватило на час. Отложив книгу, он заметил, что болевые ощущения в области груди и плеча ослабли. Флинт спросил насчёт обезболивающего, но Мишель сказала:
– Всё дело в лекарствах «Эл Ви».
Ещё вчера продюсер скептически относился к словам, что «чудесные препараты» за десять дней полностью залечат его раны. Но прошло всего трое суток, и если не ложиться на бок, боль практически сошла на нет.
– Лекарства влияют на ДНК? Могут ли у постоянных клиентов «Эл Ви» через два поколения родиться бессмертные дети?
– Такая теория существует, но пока ничем не подкреплена.
Будучи полным профаном в генетике, Флинт решил не развивать эту тему.
В четверг мастера пришли клеить плёнку на окна в оставшихся комнатах. К тому времени продюсер уже поднялся с кровати и самостоятельно передвигался по квартире. Он с подозрением наблюдал за незнакомцами. Доверие к людям сильно упало, и мысль о врагах, проникших на его территорию, заставляла раз за разом возвращаться и следить за их работой. Наконец, Флинт устал от своей паранойи, уселся в кресло рядом со столом-камнем и начал мониторить новостные ресурсы. Прошло уже несколько дней, но информации о террористах появилось крайне мало. Названивать Доновану Флинт не стал. Если выяснится нечто важное, тот наверняка сообщит сам.
Вскоре парни ушли, комнаты после их работы подверглись проверке на наличие жучков и взрывных устройств, а француженку Мишель вновь сменила Альяна. И когда Флинта пришла навестить Линда, дверь открыла именно она.
– Добрый день, – поздоровалась Линда и улыбнулась незнакомке.
– Здравствуйте. Вы кто?
– Ассистент мистера Розвелла. А вы?
Ещё в начале своего сегодняшнего появления Альяна скинула верхнюю часть рабочего костюма, оставшись в красной блузке с коротким рукавом и белых брюках. Волосы она распустила. В образе роковой красотки не так явно просматривался медработник, и вопрос был уместным, учитывая, что Линда могла по пальцам пересчитать всех более-менее близких Флинту людей.
Альяна перевела взгляд на дежурившего в коридоре Трэвиса – широкоплечего телохранителя с кобурой на поясе. Тот развалился на небольшом диванчике, рядом лежала рация. Трэвис жестом подтвердил слова гостьи.
– Его друг, – через паузу ответила Альяна, сделала шаг в сторону и предложила Линде войти.
Девушка переступила порог, расстегнула пуговицы на дублёнке и сняла ботильоны. Сидевший в глубине гостиной Флинт широко улыбнулся. Пусть он и не рассматривал Линду как возможную пассию, всё равно обрадовался её приходу. Во взгляде Линды же читалась не просто радость, а настоящее счастье оттого, что её возлюбленный остался жив и шёл на поправку. Альяна заметила этот взгляд и скривила губы. Но затем направилась в кухню и взяла с полки ещё одну кружку. Принялась разливать чай.
– Как вы себя чувствуете?
Линда присела по ту сторону стола-камня. Ей хотелось рассказать о страхе, который она испытала, узнав о покушении. Хотелось, чтобы Флинт понял, насколько сильно его помощница испереживалась за последние дни. Но большой серый камень – как символ барьера, что возник между Линдой и Флинтом после поездки в Сингапур. И девушке приходилось держать себя в руках.
– Как швейцарский сыр, – озвучил Флинт избитую шутку, не улыбаясь. У него тоже хватало переживаний, коими он мог бы поделиться, но не стал. – Мне намного лучше.
– Вам что-нибудь нужно?
– Нет, спасибо. Всё нормально. Как дела у тебя?
– Сегодня приходил Альфред Киммих с охранником и двумя неизвестными мне мужчинами. Требовал запасной ключ от вашего кабинета. Я не дала и заслонила собой дверь. Но незнакомцы силой выставили меня с этажа. Киммих пригрозил, что ещё одна выходка – и могу больше на работе не появляться. Я не знаю, ломали они дверь или чем открыли. Мне идти в полицию?
– Эпизод наверняка вырежут из видеозаписей. Да и чёрт с ними. Пусть роются. Не наживай неприятностей.
Подошла Альяна. На небольшом подносе она принесла три кружки зелёного чая и блюдце с лимонными тарталетками. Поставив поднос на стол, Альяна заботливо подала одну кружку Флинту, другую взяла сама и присела в кресло рядом с ним.
– Угощайтесь.
– Спасибо, – вежливо ответила Линда, но так же взяла лишь кружку с чаем.
Наступила тишина. Девушки оценивающе посмотрели друг на друга. Теперь уже каждая поняла: Флинт как мужчина не безразличен им обеим. Линда смирилась со статусом отвергнутой женщины, но если раньше считала, что Флинту просто не нужны отношения, то сейчас лицом к лицу встретилась с той, ради кого её отвергли. Как давно он познакомился с этой особой? Насколько у них всё серьёзно?.. Альяна ненавязчиво демонстрировала потенциальной сопернице, что она ближе Флинту, чем его ассистентка. Заняв соседнее кресло слева, девушка положила руку на правый подлокотник и закинула левую ногу поверх правой.
Флинт кожей ощутил повисшее в воздухе напряжение. До сегодняшнего дня он не задумывался о том, что подобная ситуация может возникнуть. Ему действительно нравилась Альяна. Красивая, уверенная в себе, не прибегавшая к явному или скрытому манипулированию даже в мелочах. Она не старалась быть навязчивой, сладкой, слишком хорошей. Флинт знал Альяну совсем недолго, но ей незачем лицемерить ради «кусочка бессмертия». Линде же он однозначно дал понять: рассчитывать на взаимную любовь бессмысленно. И Флинт знал, что тем самым сильно обидел свою помощницу. Но он не хотел, чтобы Линда чувствовала себя посторонней в его присутствии. Она – одна из немногих, кому Флинт доверял.
– Вы уже познакомились? – вопрос адресовался обеим девушкам.
– Не совсем. Линда.
– Альяна.
– Вы очень красивая.
– Спасибо, – дополнением к ответу стал лёгкий благодарный кивок.
– Вы врач?
– Вы хотите знать, есть ли у меня повод находиться рядом с Флинтом помимо исполнения профессиональных обязанностей?
Альяна понимала, куда ведёт Линда, и переформулировала вопрос, избавляя себя и других от недосказанности. Сама того не зная, она задела её самолюбие. Линда никогда не называла Флинта по имени, кроме того единственного раза, когда призналась ему в любви на яхте Марвана Эль-Хадиди и не получила взаимности.
– Хочу.
Девушка не подала виду. Всегда робкая в общении с Флинтом, она старалась выглядеть сильной в глазах той, кого предпочёл мужчина её мечты.
– Линда, – Флинт отрицательно покачал головой, говоря тем самым, что не стоит развивать тему. Он смотрел в это хорошенькое личико, в давно знакомые, преданные глаза, и сам не понимал, почему не испытывает физического влечения к Линде, не заглядывается на неё при каждом удобном случае и даже в мыслях не пользуется её влюблённостью. Она мила, воспитана и ухожена, но…
Флинт ощутил на себе ещё один женский взгляд. Он повернул голову и встретился глазами с Альяной. Её длинные густые ресницы были вратами в новый непознанный мир, приоткрытый лишь ему одному. Роскошные чёрные волосы спадали с плеч, окаймляя овал смуглого лица. Чувственные губы обольщали без какого-либо кокетства. Красота Альяны манила, и Флинт не мог отказать себе в удовольствии сблизиться с девушкой, так награждённой природой.
Альяна ждала ответа на тот же переформулированный вопрос. В культуре, где она росла и взрослела, женщинам всегда важно знать, насколько серьёзны намерения мужчины. Флинт понимал, что сейчас дистанция между ним и Линдой станет ещё больше. Но ситуация требовала расставить всё по местам. Промолчать, уйти от ответа, стараться сгладить углы значило повести себя как мальчик.
– Я отправила вам на почту список всех поступивших звонков, а также ответы от поставщиков электроники для седьмого сезона.
По взгляду, каким её возлюбленный смотрел на Альяну, Линда всё поняла и намеренно не позволила Флинту начать. Быть сильной до конца не получилось. Она поставила кружку на стол и поднялась с кресла.
– Выздоравливайте. Я проведаю вас на следующей неделе.
– Спасибо, – чувствуя, что теряет нечто ценное, продюсер встал, чтобы самому проводить свою ассистентку. – Уже в среду вернусь на работу.
Линда ушла. Несколько секунд Флинт наблюдал, как она ожидает лифт, заходит внутрь кабины, нажимает кнопку первого этажа и исчезает за двумя серыми створками. Затем подмигнул Трэвису и закрыл дверь. Флинт понимал, что тосковать из-за принятого решения попросту глупо.
Когда он вернулся вглубь гостиной, Альяна спросила:
– Что у вас с ней?
Голос звучал мягко, неконфликтно.
– Ничего.
Флинт наивно надеялся, что щёлкнет замок, и ситуация сама себя исчерпает.
– Но тебе нравится присутствие рядом влюблённой женщины, перед которой нет никаких обязательств?
– Я не увольняю людей только из-за того, что они испытывают ко мне чувства.
Флинт злился, только не знал, на кого именно.
– Я не намекала на увольнение Линды. Я спросила о тебе.
– И что даст мой ответ?
Девушка медленно подошла к продюсеру и коснулась ладонью его груди.
– Я лишь пытаюсь понять, насколько близкой могу тебе стать.
Флинт одной рукой обнял Альяну за плечи и поцеловал в губы. Неторопливо. Нежно. Чувственно. Так, как не целовал никого уже очень давно. Наслаждаясь каждым мгновением. Он не попытался сменить некомфортную тему. Он ставил точки во всех повисших вопросах.
В пятницу вечером Флинту позвонил Донован:
– Одевайся. Заеду через полчаса. Прокатимся.
– Про выход из дома мне пока нужно забыть, – отчеканил Флинт, памятуя о данном ему три дня назад наставлении.
– Со мной можно.
– Но тут Мишель…
– Она уже сделала последнюю на сегодня инъекцию, отправляй её домой. Анализы у тебя хорошие. И на горшок сам ходишь.
Донован приехал на бронированном, полностью тонированном «Ленд Крузере» чёрного цвета с номерами штата Южная Дакота. Позади ждал ещё один точно такой же внедорожник. Когда Флинт забрался в салон, Дон с любопытством посмотрел на друга. Даже при тусклом освещении он заметил, что тот выглядит намного здоровее и бодрее, чем во вторник.
– Что?
– Чёрт, урна с твоим пеплом уже могла покоиться на полке в моём кабинете.
– Надеюсь, не с дурацкой расцветкой?
– Как насчёт розовой?
Дон нажал на педаль газа. «Ленд Крузер» сорвался с места, второй автомобиль последовал за ним.
– Кто там? – спросил Флинт, глядя в зеркало заднего вида. Водителя и пассажира на переднем сидении скрывала тонировка.
– Те, кто начнут отстреливаться, если на нас нападут. Не поднимать же Данкана с его удобного диванчика.
Донован включил музыку, сделал звук погромче и замолчал. Флинт не стал больше ни о чём расспрашивать и уставился в окно.
Прошёл месяц со дня пресс-конференции, посвящённой окончанию пятого сезона «Десяти жизней». Как всё изменилось, сколько всего произошло с тех пор. Месяц назад Флинт мог свободно разгуливать по улицам, зайти в любой магазин, в любой бар. Теперь ему приходилось разглядывать прохожих и витрины, сидя внутри бронированного автомобиля. Это уже не дополнительная предосторожность, а необходимость, новый уклад жизни. Он раздобыл счастливый билет, но в волшебную страну отправился под залпы из боевого оружия. Он превращался в «долгожителя», который вынужден прятаться. Другие «долгожители» тоже начнут отгораживаться от простых смертных. Охраны больше, стёкла толще, броня прочнее. Вот они, подводные камни мечты, симптомы глобального раскола.
Донован вывернул руль вправо и припарковал автомобиль под знаком «Стоянка запрещена». Все разрешённые места для парковки были заняты. Выключив музыку и заглушив мотор, он вновь посмотрел на Флинта и без шуток спросил:
– Ради чего ты рушишь свою жизнь?!
Формулировку Дон подобрал так, что любой ответ на вопрос автоматически терял значимость. Флинт не ответил и перевёл взгляд на зеркало заднего вида. Водитель второго «Ленд Крузера» так же наплевал на правила и припарковался в запрещённом месте.
– Думаешь, если все получат доступ к нашим лекарствам, проблемы в мире исчезнут, все заживут беззаботно и счастливо?.. Нет! Убийцы, насильники, грабители, барыги никуда не денутся. Только в фильмах герой идёт на преступление, чтобы спасти жену или ребёнка. В реале люди творят зло, потому что это часть их сущности. Потому что они такие. Нет проступков, есть только поступки. Чёрт, ты был журналистом и лучше меня всё знаешь.
– На насильников и других ублюдков мне плевать, даже если Митчелл без суда начнёт их отстреливать. Но не все готовы насиловать, убивать или грабить. Я лишь пользуюсь своим положением, чтобы дать людям то, чего сами они никогда получить не смогут.
– Положением?! Ты уже отстранён! Думаешь, Флинта Розвелла не уволят, потому что он кумир миллионов? Да хрен с ней, с работой. Твоих денег хватит лет на триста. Но без расположения Вайсмана ты столько не проживёшь! Я едва уговорил его тебя спасти. Я сам рискую всё потерять, когда завожу подобные споры. А ведь у меня есть дочь. И если мы окончательно его выбесим, нас вычеркнут из списков и не позволят лечиться в клиниках даже за собственные деньги. Ты этого добиваешься? Хочешь всё испортить?!
Флинт вздохнул и на какое-то время уставился на приборную панель. В памяти закружилась карусель из тысяч человеческих лиц.
– Ты просматривал анкеты смертельно больных детей? Тех, на чьё существование я должен закрывать глаза. Большинство из них младше твоей Кессиди, и не доживут до её возраста. Им не говорят, что они скоро умрут. А я говорю. Каждый раз, когда закрываю файл. Я жму на крестик и копаю ещё одну могилу. Я тренирую безразличие. Переключаюсь на взрослых, ведь им отказывать легче. А кому-то даже дарю надежду и беру в шоу. Но тяжесть в груди остаётся. Люди вокруг умирают, а я должен думать лишь о рейтингах? «Решение зависит не от меня» – дерьмовое оправдание. И, знаешь, Вайсман прав. Мною действительно движет страх смерти. Но ещё я боюсь, что во мне умрёт человек, и я превращусь в бездушную бессмертную мразь.
Включив режим избирательной глухоты, Донован подождал, пока слова Флинта остынут и растворятся в тишине салона, затем хрустнул костяшками пальцев и спокойно ответил:
– Глупо себя в чём-то винить. Мы ничего не отбираем, никого не ущемляем. Бессмертие – не данность, полученная при рождении, а достижение. Учёные трудились над ним годами, инвесторы вложили кучу денег. Никто не обязан делиться результатами своей работы со всеми.
– Мы с тобой не учёные, не сидели годами в лабораториях и своих денег не вкладывали. Мы такие же, как большинство. Но считаем…
– Ну, уж нет! – перебил Донован, не желая до конца слушать умозаключение Флинта. – Мы с тобой не ждали манны небесной, не надеялись на высшую справедливость. Мы знали, чего хотим, и добились своего. Это естественный отбор. Так что не сравнивай нас с ними!
Он кивнул в сторону ночного клуба «Бункер 3000», расположенного на другой стороне улицы. Под большими синими буквами названия толпилось человек сорок в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти. Они надеялись пройти фейс-контроль и исчезнуть за чёрными стальными дверьми, ведущими в мир алкоголя, экстази, транса и полуголых танцовщиц «гоу-гоу». Многие и так уже успели напиться. С куртками нараспашку, они строили добродушные, непринуждённые лица, дабы двухметровые охранники на входе пустили их внутрь. Ещё семь парней стояли у серой стены, освещённой фиолетовыми фонарями. Они дымили сигаретами, смачно плевали на тротуар и громко смеялись. Компания не прошла фейс-контроль, притворяться паиньками уже не имело смысла. Парни строили новые планы на вечер и периодически заигрывали с девушками из толпы тех, в ком ещё теплилась надежда попасть именно в «Бункер», а не искать для себя другое пристанище.
