Виталий Иконников
Зверь, выходящий из земли
– Вы живёте на другом острове? – спросил Флинт.
– Да. Люблю места поспокойнее. Знакомы с другими островами Сингапура?
– Не доводилось. Знаю лишь, что их шестьдесят три.
– Уже что-то, – улыбнулся Марван и вежливо предложил гостям покинуть салон.
Большинство яхт не превышали в длину десяти метров и имели схожую расцветку – белый борт с фрагментами синего или красного. Лишь одна выделялась габаритами и внешним видом. Сорокаметровое творение лучших мастеров яхтостроения, выполненное в фиолетовом цвете с двумя яркими жёлтыми полосами по бокам, дожидалось своего хозяина. Широкая палуба, прямые «рубленые» линии дизайна, воинственный вид – корабль выглядел как водный собрат «Хаммера».
– Не сочтите за недоверие, Азу, но мне потребуются координаты места, куда мы отправляемся. Охрана должна знать, где я нахожусь.
– Конечно. Не волнуйтесь, Флинт. Мы с вами нужны друг другу живыми и здоровыми.
К соседней пристани вальяжно приближался огромный восьмипалубный круизный лайнер. Он «породисто» гудел, предупреждая всех о своём появлении в акватории. Два грузовых корабля в сопровождении патрульного катера направлялись в сторону Джуронг Айленд, где велась масштабная стройка. Несколько мелких яхт спешили занять места в соседнем ряду от фиолетового красавца. Когда пространство расчистилось, Марван Эль-Хадиди отдал приказ экипажу. Судно отшвартовалось, отчалило и, набрав скорость, понеслось вдаль.
Спустя шестьдесят пять минут оно достигло небольшой гавани, защищённой от капризов стихии двумя волнорезами в виде искусственных насыпей по двести метров каждая. Полоса берега шириной около полукилометра освещалась многочисленными разноцветными огнями. Здесь росли сотни пышных деревьев, кустарники тянулись плотной стеной, а на крутом холме в окружении красных, торчащих из земли фонариков, красовалась большая белая буква «М».
Яхта прошла между волнорезами и двинулась к пирсу.
– Остров целиком ваш? – поинтересовался Флинт.
– К сожалению, нет. Но соседи появляются лишь пару раз в год и не успевают мне надоесть.
Вглубь острова вела серая каменная дорога, подсвеченная такими же маленькими красными огоньками. Ветер шумел листвой, кроны деревьев превращались в зелёные волны на поверхности океана. Где-то кричали птицы. Из-за плотной растительности Флинту казалось, что впереди – дикие джунгли.
Марван предложил гостям следовать за ним. Дорога поначалу петляла. Каменной полосе приходилось огибать мощные стволы с простёртыми над головами путников длинными ветвями, а также редкие скопления худосочных пальм. Вскоре она выпрямилась. Впереди стал виден большой трёхэтажный дом в средиземноморском стиле. В освещённом дворе мелькали люди, сервируя стол. Однако Азу повёл Флинта куда-то в сторону, желая тому кое-что показать.
За небольшой стеной из конусообразных кустарников в полутьме возник каменный колодец четыре метра в диаметре, возвышавшийся на один метр над землёй. Над ним на металлической перекладине висел фонарь с большой круглой лампой, рядом в траве лежала лестница. Тут же стоял невысокий смуглый малазиец в жёлтой ливрее. Из колодца доносилось тихое шипение.
Увидав хозяина, мужчина зажёг фонарь.
– Взгляните, – сказал Марван, предлагая Флинту подойти. – Как вам такое зрелище?
С появлением яркого света шипение стало громче. Флинт недоверчиво сделал шаг вперёд. Затем ещё один. Ещё. Внутреннее бетонное кольцо колодца на два метра опускалось ниже уровня земли. Флинт приблизился почти вплотную, посмотрел в сторону дна и сжал зубы, перебарывая инстинктивное желание отпрянуть назад.
Марван обратился к Линде:
– Не бойтесь. Вам понравится.
Девушка не нашла в себе сил отказаться, неуверенно подошла и остановилась рядом с Флинтом. Но стоило Линде посмотреть вниз, она тут же спряталась за спиной начальника и зажмурилась. На дне колодца хаотично перемещались, поднимались в защитно-агрессивные позы, шипели и злобно поблёскивали маленькими чёрными глазами двадцать семь очковых кобр.
Марван от души рассмеялся и тоже подошёл к колодцу. Сразу несколько рептилий раздули свои капюшоны.
– Обожаю. Мои красавицы.
Флинт и Линда не разделяли таких эмоций.
– Вам абсолютно нечего волноваться, – добавил Азу. – Каждой из них вырвали все зубы.
– Зачем они вам?
Флинт с детства испытывал сильную неприязнь к змеям. В прошлом он несколько раз фотографировался с удавами и полозами, желая избавиться от предвзятого отношения, но подобная терапия не помогла.
– Для «кровавой Мэри» и других кровавых женщин, чьими именами можно назвать коктейли. Только вместо томатного сока я люблю настоящую кровь.
Он снова рассмеялся, наклонился и опустил руку в колодец. Помахал ею. Две змеи отползли подальше, ещё две изобразили бросок. Умилённо посмотрев на них, Марван выпрямился и повернулся к гостям.
– Это же Азия. На «Ютубе» полно роликов, где туристы пробуют водку с кровью кобры. Неужели не видели? Но торговцы кормят змей всяким дерьмом. А как вы знаете, что в желудке, то и в крови. Поэтому я решил сам их разводить.
Флинт наблюдал за двухметровыми кобрами, готовыми кинуться на любого, кто решит к ним спуститься, и меньше всего хотел знать, какова же на вкус их кровь.
– Вы слишком напряжены, мой друг, – сказал Марван. – Пойдём. Нам всем необходимо расслабиться.
Внутренний двор «любителя мест поспокойнее» походил на площадку для регулярного проведения частных музыкальных фестивалей. Выложенная красно-чёрным мрамором, территория размером двадцать пять на двадцать пять метров была увешана стробоскопами. Едва Марван занёс ногу над крайним красно-чёрным ромбом, зажглись гирлянды. Вдоль границ двора стояли полноразмерные фигуры Элвиса Пресли, Джона Леннона, Майкла Джексона, Боба Марли и Курта Кобейна, вылитые из чистого серебра. Все – довольно узнаваемы и в запоминающихся позах. Легендарную компанию разбавляла статуя австралийской красотки Кайли Миноуг, выполненная в цвете. Чуть приоткрытый рот, красные губы, точёная фигура, высокие каблуки, нивелирующие маленький рост певицы. Кайли выбивалась из общей картины. Флинт предположил, что она могла здесь выступать, ведь у дальней стороны двора разместилась пятиметровая сцена с музыкальным оборудованием. В центре территории ждал круглый деревянный стол, переполненный разнообразной, аппетитно выглядящей едой, и семь чёрных кресел. У стены дома вытянулись по струнке ещё трое мужчин-малазийцев в жёлтых ливреях.
– Прошу. Все угощения – для вас.
Как только хозяин и гости сели, один из слуг подошёл к столу, взял хрустальный графин с прозрачным напитком и принялся разливать его в бокалы.
– Традиционный местный коктейль, – пояснил Марван.
Второй слуга в это время куда-то исчез.
Голодный Флинт посоветовал Линде не стесняться и стал накладывать еду в тарелку. Первым делом он обратил внимание на мясо крабов, извлечённое из панцирей и политое ароматно пахнущим соусом. Затем добавил жареных кальмаров с помидорами и специями. В заключение положил овощного салата и принялся есть. Скромная Линда ограничилась кусочками курицы в кисло-сладком соусе. Азу, Ноа и девушки тоже наполнили свои тарелки.
Тут вернулся недавно ушедший слуга. В правой руке он держал кобру.
Линда уронила вилку на пол и, хотя мужчина остановился у противоположной стороны стола, приготовилась вскочить и бежать к серебряным фигурам. Флинт взял взволнованную помощницу за руку, успокаивая её и себя.
– Хотите отведать свежей змеиной крови? – спросил Марван.
Мужчина, наполнявший бокалы из графина, сделал четыре шага назад, уступая место коллеге. Кобра, которую крепкий кулак удерживал у основания головы, всем телом обвила руку и злобно открывала рот.
– Воздержусь, – коротко ответил Флинт. Накатывало сильное желание прибить не только змею, но и того, кто её принёс.
Марван улыбнулся и посмотрел на Линду. Девушка отрицательно замотала головой. Он перевёл взгляд на слугу. Тот кивнул и ослабил хват, позволив змее продвинуться на пять сантиметров вперёд через кольцо его пальцев. Этого оказалась достаточно, чтобы кобра изогнулась и принялась беззубым ртом жевать запястье. Малазиец показательно вытянул руку, демонстрируя гостям, что опасности в укусах нет, затем тоже отошёл назад и достал из кармана ножницы. Он просунул лезвие между змеёй и рукой и отрезал кобре голову. Брызнула кровь. Голова упала на мраморный пол, продолжая двигать ртом. Тело начало судорожно извиваться. Третий слуга бросился вытирать пятна. Мужчина, что обезглавил кобру, второй рукой взял её за хвост, перевернул и начал лить кровь сначала в бокалы Марвана и Ноа, затем – девушкам. Закончив, он опустил хвост ниже места среза и вернулся к стене.
Первый слуга обошёл стол и аккуратно расставил бокалы. Кому – с кровью, кому – без.
– Рад хоть чем-то вас удивить, – улыбнулся Марван, обращаясь к Флинту и Линде. – Выпьем за всё новое и прекрасное, что приходит в нашу жизнь.
Он залпом опустошил бокал. Ноа и девушки сделали то же самое. Внешне было непонятно, нравилось ли им пить кровь змеи, или же они просто не осмеливались отказаться. Флинт и Линда переглянулись. Его рука всё ещё покрывала её руку. Продюсер несильно сжал ладонь, говоря тем самым: «Не волнуйся. Нам здесь не причинят вреда». Затем взял свой бокал, дождался, когда Линда последует его примеру, и тоже выпил всё залпом.
Вкус у напитка оказался странный. Сладость фруктов и конфет смешивалась с острыми пряностями и некой горечью. Как только гости поставили бокалы, слуга собрал их и вновь наполнил. Его коллега продолжил опустошать змею.
– Пока не свернулась кровь… – пояснил Марван.
Закончив, малазиец унёс тушку кобры куда-то за дом. Когда бокалы опустели, Флинт спросил:
– Почему вас называют Азу?
Лицо Марвана расплылось в улыбке. Примостив под спину шёлковую подушку, учтиво поданную слугой, он положил руку на коленку Рины.
– Мой отец – египтянин, мать – из Азербайджана. В детстве я жил в пригороде Каира, и ребята, с которыми вместе гоняли мяч, дали мне это прозвище, дразня происхождением матери. Они не знали, что есть такая страна. Считали, Азербайджан – это название племени дикарей с окраины мира, а значит, я тоже наполовину дикарь. Прозвище быстро прижилось. Но, главное, их очень злило, что оно мне нравилось. И вот я вырос. У меня три виллы, три квартиры, три яхты, с десяток автомобилей и столько же банковских счетов. Владею четырьмя языками и множеством людских душ. А те «ребята» продолжают любить футбол. Каждые выходные ходят на стадион, болеют за местный клуб. Хватаются за поседевшие головы, когда команда проигрывает. Вопят от радости, если побеждает. Скандируют кричалки, жгут файеры и дерутся с другими фанатами. Но даже приблизительно не знают, сколько в мире стран. И кто из нас дикарь?
Слуга в очередной раз принялся собирать бокалы, чтобы наполнить их.
– Как вы оказались в Сингапуре?
– О, вас ждёт увлекательная история…
Только Марван начал рассказывать, как Флинт заметил странные ощущения в своём теле. Лёгкие словно увеличились вдвое и сильно раздувались при каждом вдохе. От затылка вниз по позвоночнику пробежала волна, после которой в мышцах рук, ног и спины растеклось приятное тепло, расслабившее их. Но главное – исчезло психологическое напряжение, терзавшее Флинта последние несколько дней. Все проблемы и волнения стали казаться пустяками, хотя сознание оставалось чистым и ясным. Флинт заглянул в глаза Линды. Её зрачки расширились.
– В пойле – наркотик?!
Ладонь Марвана уже скользила по всему бедру Рины.
– Легкий релаксант. Не волнуйтесь, он не туманит разум.
Флинт и не волновался. Сейчас это попросту не получалось. Но ему было что сказать.
– Мне нужен новый ведущий, потому что один гундосый засранец чуть не сдох от передозировки. Я не возьму ещё одного наркомана в своё шоу.
Азу поднял руку, останавливая слугу, готового в третий раз разносить бокалы.
– Я думал, вы огорчились из-за того, что сами употребили нечто запретное. Насчёт Ноа не беспокойтесь. Он делает лишь то, что ему разрешено. Мной, – Марван повернулся к парню: – Отныне ты не пьёшь даже спиртное.
Ноа кивнул и прижал ладонь к груди. Его лицо выражало полное и безоговорочное согласие с запретом.
– Даю вам слово, Флинт, Ноа забудет про все дурманы до конца сезона. Он не нарушит моё обещание.
Азу махнул рукой. Слуга продолжил выполнять свою работу, но один бокал остался нетронутым.
«Клятва наркомана…»
Флинт вспомнил собственные слова, сказанные в упрёк Альфреду Киммиху. Насколько бОльшим идиотом он окажется, если повторит оплошность директора телеканала? Сомнения насчёт веры в сдержанность человека, который не в первый раз употребляет наркотик, боролись сейчас с пониманием того, что Ноа беспрекословно подчиняется Марвану и не посмеет нарушить приказ. Как поступить? Обратиться к двум запасным вариантам? Нельзя позволить себе ошибиться, поддавшись на уговоры. Но и взять артиста не уровня шоу – уже ошибка.
Слуга поставил перед гостем наполненный бокал. Тут Флинт задумался, стоит ли пить ещё? Зайдя по колено в болото, не обязательно нырять с головой. Флинт не успел определиться, будет ли слабостью рискнуть и взять Ноа в шоу, как новая слабость начала расшатывать его самоуверенность. Он хотел продлить ощущение спокойствия и релакса или даже усилить. Хотя бы на час. Ещё немного отдохнуть от терзающего страха внезапной смерти. Возможно, именно так и формируется зависимость. Возможно, это и есть сигнал, что больше не стоит пить… Знай Флинт название запретного вещества, то со стопроцентной уверенностью бы отказался. Но он не знал. И со дна колодца его разума как змеи поползли мысли, что раз не знаешь, то и упрекнуть себя не в чем.
– Налей ей сок! – твёрдо сказал Флинт, заставив слугу забрать бокал, поставленный перед Линдой. – И дай другую вилку.
На сей раз обошлось без кровопусканий. Малазиец, унёсший труп кобры, вернулся с пустыми руками. Марван улыбкой оценил заботу начальника о своей помощнице. Флинт перевёл взгляд на Ноа. Парень отщипывал зелёные шарики от крупной грозди винограда и выглядел таким невинным, что сторонний человек вряд ли заподозрил бы его в какой-либо вредной привычке. Может, Ноа и не имел привычек? Может, вся его суть – выполнение приказов хозяина? Флинт посмотрел на трёх девушек в белых платьях. Их глаза, когда они смотрели на гостя, не выражали ничего. Отбросив сомнения, Флинт взял бокал и опрокинул содержимое в желудок. После чего спросил:
– Он вообще умеет разговаривать? Или только петь?
Флинт просматривал выступления и интервью Ноа ещё до того, как отправился в промо-тур. Но всё равно задал этот вопрос. И не потому, что парень сегодня ещё не произнёс ни слова. Марван поэтапно, хитро, в пассивно-агрессивном стиле пытался подавить Флинта. С помощью крайне уважительного общения и чарующего гостеприимства тот убедил его изменить планы, к тому же, прихватив Линду. Затем Азу вновь заставил гостя поддаться, усадил на яхту и увёз в свои владения. И сразу повёл к колодцу с кобрами – испытание страхом. Египтянин наверняка понимал, что жители городов Запада, далёкие от дикой природы, в большинстве своём боятся ядовитых змей. Следом состоялся кровавый перформанс, демонстрирующий: «Тех, кого ты боишься, я обезглавливаю и пью их кровь». И в заключение – без спроса добавленный наркотик как показатель: «Я могу делать с тобой всё, что пожелаю. Даже убедить взять наркомана в шоу». Каждый из шагов был настолько пропитан любезностью, улыбками, радушием и заботой, что яростное негодование стало бы проявлением невоспитанности и слабости.
Ноа ответил, не дожидаясь разрешения Марвана:
– Конечно, умею, мистер Розвелл. Мой словарный запас огромен, а речь прекрасно поставлена. Она способна завлекать и очаровывать зрителя на любом континенте. Вы останетесь мною довольны.
– Поменьше официоза и пафоса.
– Окей, мистер Розвелл, – голос Ноа мгновенно изменился, стал раскованным и задорным. – Ну что, ребятки, мы начинаем новый этап шоу. Вы готовы?! Отлично!! Мне нравится ваш настрой! Разделитесь на четыре команды, и я озвучу ваше сегодняшнее задание…
Профессионализм, с которым Ноа изобразил речь ведущего, понравился Флинту. В голове пронеслась тихая мысль, что парень рождён для этой роли.
– Он прекрасно владеет английским и не разочарует вас, – сказал Марван, наблюдая за гостем. – Но мне больше нравится слушать, как он поёт. Ноа, спой для Флинта. А девочки станцуют.
В парнишке тут же запустилась другая программа. Взъерошив двумя руками волосы, словно имевшегося беспорядка на голове было мало, он поднялся из-за стола и раскованной походкой направился к сцене. Малазиец, вытиравший с пола кровь, побежал включать аппаратуру. Девушки скинули туфли, поочерёдно поцеловали Марвана в щёку и засеменили вслед за звездой. Слуга открыл ноутбук, лицо озарилось слабым свечением. Когда все действующие лица заняли свои места, из мощных колонок грянули первые аккорды хита «Just live»…
Энергетика, которую источал Ноа, заполнила пространство двора. Его сильный вокал и отточенные до автоматизма движения завладели даже вниманием Азу, видевшего выступления парня не один десяток раз. На сцене находился зрелый артист. Победитель. Король мира. Флинт снова ощутит неприятное чувство. На экране телевизора мистер Розвелл предстаёт боссом, властителем умов и сердец. Тем, к кому направлены надежды и мольбы простых смертных. А в действительности он не намного свободнее Ноа. Обладание деньгами, всемирная слава и страх потерять расположение Вайсмана сделали его безвольным. Сегодня Флинта превратили в завсегдатая тупых передач, а что завтра? Заставят в женских стрингах прыгнуть с парашютом со статуи Христа в Рио? Подпишут на любой сумасшедший пиар-ход, лишь бы продать больше платных трансляций?
Ради попадания в списки клиентов «Longa Vivo» многие люди готовы и не на такое. И Флинт отдавал себе отчёт, что длинные числа на банковском счёте и долгая жизнь стоят того, чтобы влезть в определённые рамки или же, наоборот, выйти за них. В то же время он верил, что благодаря своему нынешнему положению может больше влиять на этот мир и приносить пользу простым людям. Но сначала нужно избавиться от собственного нытья.
– Поговорим о делах? – наконец предложит Марван.
Отвлёкшись от размышлений, Флинт вышел из-за стола, бросил пиджак на спинку кресла.
– Позже. Сейчас мне нужна бутылка водки, рюмка, лестница и он, – продюсер указал на одного из двух не занятых ничем малазийцев.
Азу одобрительно рассмеялся и громко захлопал в ладоши.
– Вы мне нравитесь, мой друг! Очень нравитесь! Главное, не растеряйте своё намерение по пути.
Он приказал слуге сбегать на кухню за водкой. Когда Флинт по каменной дороге направился вдаль и исчез из виду, Марван цепким, пожирающим взглядом посмотрел на Линду.
– Как давно вы любите его?
– Что?
Мысли девушки вернулись из той темноты между деревьями, куда ушёл её начальник.
– Давно вы любите Флинта?
Они сидели на расстоянии одного пустого кресла. Линда всем телом чувствовала, как клейкая паутина голоса Азу опутывает её.
– Не спрашивайте о личном.
– Вы ведёте себя слишком неуверенно и робко. Такому мужчине как Флинт наверняка нравятся сильные и решительные женщины. Вам стоит измениться либо выбрать другого мужчину.
Волнение переполнило грудь Линды, но дело было не в страхе перед Марваном. Неизвестное вещество подавляло это чувство. Праведный гнев из-за присутствия зелья в напитке тоже отошёл на второй план. Девушка разволновалась от мысли, что именно сегодня, благодаря действию наркотика, она может решиться и открыто признаться в любви Флинту. Излить ему всё, что так долго и бережно копила в своей душе…
Серые камни колодца притаились в темноте. Кожа на руках Флинта покрылась мурашками. Даже японская версия фильма «Звонок» не вызывала у Флинта столь сильных эмоций. Сегодня он не зритель. Сегодня он самолично спустится туда. Вниз. Запрещённый препарат унял переживания, связанные с потенциально возможными проблемами, но не мог заставить Флинта расслабиться перед встречей с его глубоким, зародившимся ещё в детстве страхом.
Фонарь с тихим скрипом покачивался на перекладине. Он не горел и служил сейчас частью волнующего антуража. Ветер шумел листвой, отчего тут и там Флинту начали мерещиться змеи. Но те ползали по дну колодца на расстоянии нескольких метров. За спиной послышались шаги. Слуга прибежал из кухни с рюмкой и бутылкой водки. Из кармана штанов торчали ножницы. Флинту не пришлось перекинуться с малазийцем и парой слов, и он не знал, стоит ли начинать. Сделав глубокий вдох, Флинт подошёл к колодцу и зажёг свет. Кобры ответили ему дружным шипением. Он опёрся ладонями о прохладные камни и посмотрел вниз. Несколько двухметровых тварей с белыми кольцами на капюшоне встали в защитные позы. Поездка в Индию была ещё впереди, но частичка этой страны уже злобно поглядывала на Флинта.
Кобры в большинстве своём располагались у стен колодца. Флинт взял лестницу, спустил её и помотал влево-вправо, отогнав четырёх змей в стороны и к центру. После чего взглянул на мужчину в ливрее и вытянул руку. Тот наполнил рюмку водкой и вручил ему. Флинт выпил и потребовал повторить. Выпив повторно, он перекинул ногу через каменную стену и начал спускаться. Шипение кратно усилилось. Змеи, находившиеся в метре от лестницы, отползли ещё дальше. Они поднялись в свои фирменные стойки и образовали неровный полукруг. Ступень за ступенью ноги Флинта достигли дна. Продюсер несколько секунд собирался духом и лишь затем повернулся. Пятьдесят две пары глаз уставились на него. Раз за разом раздвоенные языки выскакивали из чешуйчатых морд и тут же в них исчезали.
Во рту начало пересыхать. Флинт не думал сдаваться и шагнул вперёд. Змея слева сделала выпад, заставив его застыть и сжать зубы. Вблизи кобры казались намного крупнее, чем при взгляде сверху. Предательская мысль принялась убеждать, что задание выполнено, и можно подниматься. Но Флинт изначально решил занять центр. Он сделал ещё шаг. Выпады последовали один за другим. Шипение отражалось от бетонных стен и окружало незваного гостя. Флинт повторял про себя: «У змей нет яда. Они тоже боятся». Совершив бросок, кобры не только возвращались в исходное положение, но и смещались на десять-двадцать сантиметров назад. А Флинт снова шагнул вперёд. И тут же почувствовал удар твёрдым носом в правую ногу. Через мгновение и левая нога ощутила тычок. Будь у змей зубы, они легко прокусили бы тонкие брюки. Но зубы вырваны. И даже самым смелым рептилиям приходилось отступать.
Захватив центр колодца, Флинт крикнул малазийцу:
– Ты говоришь по-английски?
– Да, мистер Розвелл.
– Выключи свет на одну минуту.
– Хорошо, мистер Розвелл.
Фонарь погас. Тьма поглотила всё вокруг. Флинт закрыл глаза и вскинул руки вверх. В левую голень пришёлся ещё один удар. По ногам пробежала дрожь. Захотелось что-то сказать, но Флинт не придумал ничего подходящего для ситуации. Вместо этого он представил, что шипение – помехи радиочастот, исходящие из старого приёмника с выкрученной на максимум громкостью. Звук неприятный, но не смертельный. Как и змеи, что сейчас возмущаются появлению чужака. Они не опасны.
Минута пролетела на удивление быстро. Свет озарил колодец. Продюсер поднял голову, глядя на смуглое лицо слуги.
– Вы всё ещё боитесь, – сказал тот.
– Ты так думаешь? – с язвительностью в голосе ответил Флинт.
– Я знаю, что вам нужно сделать, чтобы избавиться от страха.
– И что же?
– Схватить змею, отрезать ей голову, смешать кровь с водкой и выпить. Тогда страх развеется.
– Всего-то?
– Я избавился именно так. Именно здесь.
Флинт вновь посмотрел на кобр. Теперь картина виделась ему совершенно иной. Одно дело – спуститься в колодец, другое – схватить змею голыми руками. У Флинта и в мыслях не было ничего подобного, но только сейчас он понял, что малазиец прав.
На дно колодца упали ножницы. Далее Флинт поймал бутылку. Он ждал ещё какой-нибудь фразы. Советов бывалого змеелова или слов, берущих «на слабо». Но их не последовало. Слуга молча наблюдал. Флинт снял крышку, сделал несколько обжигающих глотков. Сейчас как никогда хотелось затуманить сознание. Поставив бутылку на землю, он поднял ножницы и принялся выбирать жертву. Змеи словно почувствовали опасность и принялись делать выпады. Флинт не считал себя быстрее мангуста и понимал, что не успеет схватить змею за горло, когда та совершит очередной бросок. Сначала нужно взять кобру за хвост, подтянуть ближе и только потом хватать за «шею». Одной рукой тут не справиться. Флинт зажал ножницы в зубах. Не имея личной неприязни к конкретной змее, он двинулся вперёд, решив, что не повезёт самой нерасторопной.
Сутки назад от подобной ситуации волосы на голове встали бы дыбом. Но сейчас Флинту казалось забавным, что он охотится на змей на дне колодца, а те с опаской расползаются в стороны. Наклонившись, продюсер попытался поймать хвост, но тот выскользнул. Другая змея совершила бросок. Флинт ударил её наотмашь так же, как выбивал сигару у Альфреда Киммиха. Оказалось, кобры в атаке не так уж быстры.
Очередной хвост. И вновь неудача. Ещё попытка. Наконец, Флинт настиг одну из змей. Он тут же потянул её вверх, выпрямляя, и резко схватил, но не достаточно близко к голове. Кобра изогнулась и принялась жевать запястье. Флинт едва пересилил себя, чтобы не бросить змею обратно на землю. «У неё нет зубов. Она не опасна» – мысленно повторял он. Кобра обвила предплечье. Запас моральных сил стремительно истощался. Флинт отпустил хвост, взял ножницы, просунул лезвие между запястьем и змеёй.
– Не ждите. Режьте! – донеслось сверху.
Флинт сделал глубокий вдох и…
И вдруг решил, что не станет убивать кобру. За доли секунды в его голове всё прояснилось. Глядя на беспомощное создание, Флинт понял: убив змею, он как раз поддастся страху, оставит его в своём сердце. У Флинта не было причин лишать кобру жизни. Он не хотел пить её кровь. Он не стремился за что-либо ей отомстить. Смерть змеи не избавит от врагов. Флинт спустился сюда, чтобы стать сильнее. И он уже стал. Для этого не обязательно резать головы.
– Не ждите. Режьте! – повторил малазиец.
– Заткнись.
Флинт размотал кобру и опустил на землю. Та быстро отползла в сторону, оставив на запястье слюни. Он вернулся к центру колодца, глотнул водки и огляделся. Пятьдесят две пары глаз с той же опаской и злостью смотрели на него. Но Флинт теперь смотрел на змей немного иначе.
– У вас совершенно другое выражение лица, мой друг, – сказал Марван, когда тот вернулся во двор. – Всё в порядке?
Кобра, ползавшая по земляному дну колодца, испачкала рубашку Флинта. Он так разволновался, что не подумал заранее закатать рукава.
Ноа уже закончил петь и отдыхал в кресле справа от хозяина, там, где ранее сидела Рина. Сами девушки продолжали танцевать на сцене под композицию Enigma «Voyager».
– Всё замечательно, Азу.
Флинт жестом спросил разрешения у Линды, взял её бокал с соком и выпил до дна.
– Тогда предлагаю освежиться и заняться переговорами.
Марван несколько раз хлопнул в ладоши. Танцы прекратились, музыка стихла. Ноа вскочил на ноги как солдат во время боевой тревоги. Следом неторопливо встал и Азу.
– Прошу вас, Флинт, идите со мной. А дамы посплетничают здесь.
У противоположного края двора между домом и сценой начиналась ещё одна каменная дорожка. Она вывела мужчин через пальмовую рощу к двум бассейнам размерами десять на десять метров каждый, расположенным один за другим. Бассейны разделял метровой ширины мост с перилами. Он лежал на трёх колоннах, облицованных белым мрамором, и чёрных панелях между этими колоннами. Прожекторы освещали ближайший бассейн, на дне которого играл переливами большой зеркальный квадрат, от него в стороны отходили блестящие полосы. Дальний бассейн покоился в полумраке. Малазиец уже сервировал стол на надувной подушке. Завидев Марвана, он ускорился, поставил в центр несколько блюд с едой и спустил плавучий стол на воду.
– Не стесняйтесь.
Азу предложил гостю окунуться. А тому и не требовались уговоры. После преодоления, совершённого им в колодце, Флинт считал за благо охладить эмоции и тело. Мужчины сняли одежду, сложили вещи на шезлонги и прыгнули в воду.
Купание казалось каким-то божественным удовольствием. Тело бодрилось и будто бы вбирало энергию из внешнего мира. Остатки напряжения сняло как рукой. Флинт несколько раз проплыл от края до края, чувствуя, что тело вновь наполняется силой. Марван хорошо знал, как развлекаться, накачавшись своим зельем.
Зеркальный квадрат в центре бассейна оказался постаментом полметра в высоту и два метра в сечении. Блестящие полосы – прутья металлических решёток, покрытые напылением. Если поднять и соединить все четыре створки, получится клетка без крыши, сантиметров на двадцать возвышающаяся над поверхностью воды.
– Для чего она вам?
– Для переговоров. И секса, – улыбнулся Марван.
– Секса?
– Объясню позже, если захотите. Но давайте поедим и поговорим.
Наступило время очередной трапезы. Ноа притянул плавучий стол прямо к постаменту. Помимо различных лёгких салатов на столе присутствовала обескровленная ранее кобра. Её порезали кусками, обжарили, а после протушили в пряном соусе. Вместо наркотического напитка к еде подали апельсиновый сок.
Разговор преимущественно вели Флинт и Марван. Ноа лишь изредка поддакивал, соглашаясь с условиями сделки. После психологического давления со стороны Азу Флинт ожидал, что тот будет яростно торговаться. Но нет. Марван легко согласился на сумму, существенно меньшую, чем предельно допустимая с точки зрения начальства Флинта. Продюсеры договорились все бумажные дела решить завтра в полдень и ударили по рукам.
– Теперь, если вам ещё интересно, я расскажу, как связаны решётки и секс.
– Интересно, – подтвердил Флинт. – Только без наглядных примеров.
– Естественно, – расплылся в улыбке Азу и приказал слуге: – Открывай ворота.
Малазиец, дежуривший неподалёку в ожидании распоряжений хозяина, засеменил к мосту. Он остановился у края перил и нажал одну из имевшихся на них кнопок. Чёрная панель слева под мостом начала медленно смещаться в сторону. Два раздельных водных пространства превращались в одно.
Из второго бассейна в первый ворвалась огромная серая рыба с высоким плавником на спине и большим хвостом. Следом за ней – ещё одна. И ещё. Вглядевшись, Флинт обнаружил, что вокруг него плавают акулы.
– Какого чёрта!
Он застыл как статуя, чтобы лишними движениями не привлекать внимание всё прибывающих «рыбок». Когда чёрная панель полностью ушла вправо, в первом бассейне уже сновали восемь двухметровых акул.
– Не стоит волноваться, – Марван потрепал за плавник проплывающего мимо питомца. – Это серые рифовые акулы. Они вполне безобидны. Мы можем спокойно наблюдать за ними и даже кормить с рук. Главное, случайно не порежьтесь, когда начнёте дегустировать кобру. Почуяв в воде кровь, акулы свирепеют и способны напасть.
