Дарина Дэйд
Жертва ради кумира
– Как ты думаешь, Машуля, во сколько тебе это обойдётся?
Он прижался к ней всем телом, схватил за запястья и принялся их выворачивать.
– Я заплачу. Только отпусти. Прошу, – Маша взмолилась, начала плакать от боли. – Прости!
– Деньги твои мне не нужны. Отработаешь.
Александр потянул Машу прочь от бара и бросил её на пол, предплечьем она задела осколки, потекла кровь.
– Раз тебе я ненавистен. И всё, что я делаю не нравится…
Он навис над ней, прижав за плечи к полу. Машу трясло, она опять начала задыхаться от страха.
– Я написала на тебя заявление в полицию! – выпалила она от отчаяния.
Александр на секунду замер.
– Уже два заявления подала!
– Целых два? – с издёвкой спросил Александр. – И почему же Машуля я здесь? Почему не в полиции?
Маша замерла. Взгляд напротив ясно дал понять, что все её попытки запугать его тщетны. Он не боится, не волнуется. Он получает то чего хочет.
– Машуля, – начал говорить Александр мягким голосом. – Я буду делать так, что ты будешь кончать без перерыва. Тебя будет трясти от ненависти к себе, из-за того, что ты кончаешь от меня, хотя я тебе противен. Будешь всегда меня вспоминать, свои стоны и мольбы. Будешь течь, как сука, а я не остановлюсь. У меня много энергии и терпения. Посмотрим, насколько тебя хватит.
Он оттащил Машу к дивану, взял с кровати кляп и вернулся к ней.
– Прошу, умоляю, нет!
Маша плакала. Александр не обратил внимания на её мольбы и поднятые руки.
– Плохие девочки, должны быть наказаны.
Толкаясь и хватаясь за ремешки кляпа, Маша поцарапала себе лицо до кровавых борозд. Кляп застегнулся. Трубка оказалась между зубами. Александр развернул Машу, положил животом на диван, руки завёл за спину и плотно застегнул наручники. Дрожь не унималась, её волнами окатывал жар и холод, слёзы продолжали катиться из глаз, она пыталась кричать, но только надрывала горло.
– Я буду агрессивно нежен. Как тебе такое предложение?
Он открыл тюбик с лубрикантом и обильно намазал член. Приподнял Машу и медленно ввёл член во влагалище. Боль пронзила тело. Не такая яркая и волнообразная, как была в первый раз, но всё же она была. Мышцы сжались, что привело к её усилению.
«Почему я? Когда же это всё кончится?»
Фрикции были медленными, чувствовалось абсолютно всё, все части вводимого органа, все его пульсации. Маша не переставала плакать и дрожать от боли и страха. Александр за плечи поднял Машу, фрикции стали резкими и глубокими, её тело сжималось от боли, в такой позе, член задевал стенки матки. Ей казалось, что живот пронзают ножами, а из влагалища вот-вот пойдёт кровь, настолько ей было больно.
– Не приятно? – голос Александра не звучал с заботой, а больше с агрессией.
В ответ Маша закивала головой.
Александр повернул её немного в сторону, и уложил грудью на спинку дивана. Через несколько фрикций Маша ощутила на клиторе вибрации.
– Неф! – Маша пыталась кричать, но кляп мешал и искажал её слова. – Прехрти!
– Ты кончишь у меня!
Грубые фрикции прекратились, Александр замедлился. Маша плакала и кричала, руками пыталась его отталкивать, но всё было бесполезно.
– Я начинаю терять терпение, Машуля. Где же твой оргазм?
Тело её изрядно ослабло, волнами прошла сильная дрожь, она не могла никак сосредоточиться. Он потерял терпение. Ударил Машу ладонью по бедру с такой силой, что каждая клеточка её организма почувствовала болезненный ток. Когда боль стихла она принялась тихонько стонать, а ноги заставила дрожать.
«Почему он не ведётся? Когда это закончится?!»
Ненависть к себе возросла. Ей было отвратительно от осознания того, что она ничего не может сделать. Только подчиняться, угождать его эго.
«Хочу умереть. Истечь кровью, которая сочится из раны или впасть в кому. Да! Но лучше умереть, быстро, без мучений. Главное, чтобы всё это закончилось.»
Всё это было невыносимо и непростительно для неё. Александр довольно быстро кончил, снял кляп с Маши, откинул в сторону и встав на ноги, некоторое время наблюдал за ней.
– Никогда не нравились кляпы, только вот в качестве наказания разок использовать. Как ты себя чувствуешь?
Маша смотрела в пол и не отвечала. Александр сделал несколько лёгких шлепков по ягодицам девушки.
– Ответь, Машуля.
– Я не знаю, что сказать, – хриплым голосом ответила она наконец.
– К примеру: понравилось или нет? Ах, нет! Больно было?
– Да.
– Кончить тебе это не помешало.
Маша стиснула зубы.
«Радуйся ублюдок моим фиктивным оргазмам!»
– Руки болят.
Александр посмотрел на наручники, приподнял руки Маши и опустил обратно.
– Я их сниму, если ты не будешь драться.
– Не буду.
Браслеты щёлкнули и открылись. Маша сразу схватилась за запястья и судорожно начала их растирать. Александр с силой толкнул Машу, она упала на спину, дыхание её сбилось. В следующий момент он опять навис над ней. Некоторое время рассматривал с ног до головы и заговорил:
– Что же мне с тобой ещё сделать? – с ухмылкой произнёс он.
– Ничего. Пожалуйста.
– Подними руки над головой и не опускай пока не скажу.
Маша нерешительно подняла руки, стиснула зубы, из глаз выкатились слёзы.
– Я ведь не единственная?
– Что Машуль?
– Я не единственная кто против всего этого?
– Спешу тебя расстроить, но ты первая кого мне приходится насильно заставлять кончать.
– Лжёшь.
– Машуль, уж поверь. Никогда мне не приходилось принуждать девушек. Все меня хотят, потом написывают просят ещё раз, приходится блокировать чтобы не надоедали.
Во влагалище опять появился вибратор, ртом Александр обрабатывал клитор. Маша случайно обнаружила, что один ноготь у неё сломан и именно им она начала царапать кожу у запястья, так как он был самым острым. В надежде, что ей удастся добраться до вены она резкими движениями разрывала кожу. Тело дёргалось, что Александр конечно же заметил.
– Ты что делаешь?! – он поднялся к рукам Маши, развёл их в стороны и пристально посмотрел ей в глаза. – Тебе неймётся?
– Если ты не заметил, да! – голос Маши прозвучал надрывисто и отчаянно.
Александр спрыгнул с дивана, подбежал к бару, и вернулся с полным стаканом виски. Схватил Машу за шею и приложил стакан к губам.
– Пей! – в ответ Маша стиснула зубы и поджала губы. – Пей, сука!
Пальцы сжали шею, губы разомкнулись. Маша опять выплёвывала часть напитка обратно в стакан. Горло обжигало, воздуха не хватало. В стакане осталось около ста миллилитров напитка, когда Александр поставил его на стол.
– Пошли!
Он схватил Машу за руку, с дивана захватил вибратор и повёл её в ванную комнату, там уже давно набралась полная ванная, часть пены в ней осела. Он подошёл, поднял затычку из слива, когда ванна опустела, опустил затычку обратно. Подвёл Машу к краю ванной, нагнул так, что верхняя часть тела оказалась внутри, а нижняя за пределами. Алкоголь быстро всасывался в кровь, голова у Маши кружилась, ей хотелось проблеваться, и лечь на холодный пол.
– У тебя сейчас очень простая задача. Пока набирается ванная, ты должна кончить. Не успеешь, нахлебаешься воды. Ты сможешь выполнить задачу, если захочешь. Дело полностью в тебе, хочешь пострадать, не кончаешь, а если ты не идиотка, кончишь!
После этих слов Александр вошёл в Машу и начал медленные фрикции. У девушки в голове билась паника и страх. Учитывая, что он полностью игнорирует кровоточащую руку Маши, то ему ничего не стоит дать ей нахлебаться воды.
Вода подступала, руки погрузились по локоть, раны жгло, кровь смешивалась с водой и растворялась в ней. Фрикции ускорились, Александр добавил вибратор. Кровь прилила к голове, Маша всё ещё металась между тем, чтобы сдаться или бороться до конца, и всё-таки приняла решение.
Александр продолжал наращивать темп, он видел, что вода уже совсем близко поднялась к голове. Он переоценил себя, ему уже не хватало терпения, он готов был кончить сам, но всеми силами отвлекался. Через несколько секунд голова её погрузилась под воду, это сработало на отвлечение. Выждав около десяти секунд, схватил Машу за шею и вытащил из воды. Фрикций он не прекратил, они стали яростнее и жёстче. Из её рта вырвался глубокий вдох и кашель. Через несколько мгновений она заставила ноги дрожать, громко простонала горящим от воды горлом. Александр дал себе волю и кончил, прямо внутрь. Бросив вибратор на пол, отступил на пару шагов и принялся приводить дыхание в норму. Маша тем временем без поддержки свалилась на пол, ухватившись за край ванны.
Она приняла решение. Она сдалась. Нужно просто прекратить бороться, потому что нет сил. Принять правила его игры, стать марионеткой, потому что поздно, что-либо менять.
Отдышавшись Александр залез в ванную. Пены совсем не было. Выключил кран и начал неотрывно смотреть на Машу, сидящую на полу.
– Залезай, – в голосе певца звучали нотки раздражения.
Маша подчинилась. Встала и уже закинула ногу, но он её остановил.
– Стоп. Подними и возьми с собой.
Маша выполнила беспрекословно.
– Вставь в себя. Включи. Сядь на колени. Раздвинь ноги.
Она всё выполняла без вопросов. Села напротив него, опустив взгляд вниз.
– Подними глаза, смотри на меня.
Около минуты они просто смотрели друг на друга, абсолютно неподвижно, из-под воды доносилось лёгкое жужжание. Маша заметила краем глаза движение его руки, он начал мастурбировать.
– Ты видишь, что я делаю?
– Да.
– Повторяй за мной. Повторяй мой темп.
Маша начала выполнять.
Её как будто не существовало, её нет, как и чувств. Голова пуста, в теле больше не бьётся страх, там абсолютно пусто. Если б на её шее оказалась петля или к виску приставили пистолет, она бы обрадовалась, это вызвало б у неё эмоции, а то, что происходит сейчас её не волнует, её здесь нет.
Так они ещё около двух минут сидели смотря друг на друга. Свободной рукой Маша схватилась за край ванны, это было сигналом для Александра, он ускорил темп и быстро Маша приняла решение – показать фиктивный оргазм. Опять же заставив мышцы трястись, она сдавленно застонала и закатила глаза, такое она видела в одном порно фильме, мужчины в комментариях восхищались и рукоплескали. Александр поверил.
– Быстро, садись сверху.
Она быстро подобралась к Александру, села сверху и подчинилась такту, который он задавал, положив руки ей на ягодицы.
«Я хочу умереть! Убейте меня. Прошу.»
Схватив Машу за сосок, певец всматривался в её лицо, улавливая каждое подёргивание мышц. Девушка сжала зубы от боли, даже когда Александр несколько раз ударил ладонью по груди, она не вскрикнула, лишь на мгновение зажмурилась.
Примерно через полминуты он кончил и опять внутрь. Маша не обращала на это внимание, её здесь не было.
– Давай помоемся и выйдем. Ты заслужила прощения.
– Хорошо, – Маша ответила тихо, почти шёпотом.
Выйдя из ванной, Александр обработал руку девушке, замотал бинтом и даже поцеловал.
Он усадил Машу на пол, уперев спиной к дивану, медленно провёл по подбородку, который уже не дрожал, и криво улыбнувшись спросил:
– Ты ведь тренировалась?
Девушка подняла глаза, чуть заметно отрицательно мотнула головой и нервно сглотнула.
– Машуль, а как же мои подарки? Я их специально для тебя выбирал. Всё зря? – он провёл большим пальцем по губам девушки. – Учиться придётся прямо сейчас. Зубки спрячь, Машуль.
Александр медленно ввёл член Маше в рот, придерживая голову девушки принялся производить неспешные фрикции. Маша в свою очередь прикрыла глаза и сосредоточилась на дыхании, чтобы её не стошнило. Но дыхание не помогло. Спустя некоторое время певец начал вводить орган глубже, отчего живот и горло Маши сводило спазмами. Иногда Александр забывался и введя член во всю длину долго не вытаскивал, из-за чего девушка начинала толкать его ноги, пытаясь отодвинуться, чтобы вдохнуть. Горло жгло, во рту стоял привкус желчи. Впервые за ночь Маша была рада… Рада тому, что последний раз она ела ещё днём, поэтому рвотных масс нет, лишь слюна и желчь. Девушка заливалась слезами, хватала ртом воздух, когда появлялась возможность, а певец периодически повторял:
– Расслабься.
И продолжал вгонять член по самые яйца. Маша совсем обессилила, когда певец наконец то кончил. Девушка даже не обратила внимание как он ускорил темп в последние секунды, очнулась от мыслей уже почувствовав солёную, склизкую сперму у себя во рту.
Александр, вытащив член, подсунул Маше стакан с недопитым виски.
– Выплёвывай сюда.
Она подчинилась. Певец поболтал стакан и вновь протянул ей.
– Пей.
Она протянула руки, взяла стакан и нерешительно подняла взгляд на Александра. Он в ответ указал на стакан.
– Я требую, – жёстко сказал он.
Несколько поколебавшись, она выпила, спермы не чувствовала, виски был сильным и ядрёным.
«Почему это виски, а не яд? Почему я не могу уснуть? Прошу Маша, закрой глаза и никогда не открывай.»
– Как на вкус?
– Я почувствовала только виски.
– Интересно. Сделал такое впервые.
Он достал из шкафа чистую одежду и нацепил на себя. Маша тоже начала собираться. Подняла одежду с пола, сразу её надела. Проверила вещи, всё было на месте. Александр сунул ей в руку блистер с таблеткой.
– Выпей. Прямо сейчас. Противозачаточная таблетка.
Маша запила таблетку водой и продолжила одеваться.
– Юбка не держится. Нет какого-нибудь пояса? – надрывисто спросила она.
– Я тебя до дома довезу. Не страшно, не потеряешь. Вот держи.
Он впихнул ей в руки пачку денег, Маша несколько секунд смотрела на них, потом убрала в карман.
Через пару минут они вместе вышли из его дома. Маша вдохнула полной грудью утренний воздух. Уже поднималось солнце, время подходило к пяти утра. Во время поездки они не разговаривали. Маша смотрела вперёд невидящим взглядом.
«Я больше не могу.»
Вскоре машина остановилась у дома, в котором живёт Маша. Она отстегнула ремень безопасности, уже собиралась выходить, как Александр схватил её, притянул к себе и страстно поцеловал. Она ответила на поцелуй, чтоб не провоцировать его на агрессию и грубость.
– Ну, что ж. Давай, до скорого. Как-нибудь повторим.
– Пока.
Маша чуть улыбнулась и вышла из машины. Зайдя в подъезд, она поднялась до своей квартиры, как только дверь закрылась сделала глубокий вдох.
Запустила запись на диктофоне. Перемотала на последнюю минуту, услышала шум, где-то вдалеке шумела вода и запись закончилась. Перемотала ещё немного назад, услышала голос Александра «Пей! Пей сука!», затем последовали звуки человека, который захлёбывается. Это она пила виски, которое он ей заливал насильно. Значит записи хватило до момента, когда он отвёл её в ванную и почти утопил.
Маша сделала глубокий вдох. Сняла с вешалки ремень, зацепила юбку. Подошла к окну, убедилась в том, что Александр уехал. Накинула длинный кардиган. Сложила чистые вещи в сумку, взяла документы, попутно перекидывала копию записи на телефон, а с него в облачное хранилище. Маше сильно хотелось в туалет, но она приняла решение терпеть, чтоб не повредить никакие улики. Но с чем она решила не бороться, так это с тошнотой. Взяв бутылку воды, поставила её рядом с собой у унитаза, вызвала рвоту, выпила литр воды и снова вызвала рвоту. Без сил села на пол и около пяти минут не шевелилась, уставившись в стену. Она не верила, что всё кончилось. Вокруг родные, знакомые стены и тишина, которая оглушала. Взяв себя в руки, она встала и вышла прочь. Ей стало гораздо легче.
Вызвала такси. Приехало оно быстро, буквально через две минуты. Пока Маша спускалась к машине, набрала номер мамы, она ей ответила хриплым, сонным голосом:
– Алло.
– Мам, звони Сергею.
– Кому? – Голос на той стороне провода всё ещё был хриплым.
– Вицыну Сергею. И оба направляйтесь в «Центр медицинских экспертиз».
– Что случилось? – В голосе матери появилась тревога
– Не задавай, пожалуйста, вопросов. Я буду там. Приезжай быстрее.
– Хорошо.
Маша написала сообщение подруге, что рано утром она отправилась к родителям в гости, возможно с ночёвкой, поэтому беспокоиться не стоит, обнаружив её отсутствие.
Глава 7. Решимость
Маша, приехав в «Центр медицинских экспертиз» оформила все необходимые документы для приёма её у эксперта. Пока ждала, приехала мама, растрёпанная и обескураженная. Подбежала к дочери и взяв за плечи начала расспрашивать:
– Доченька, что случилось?
Глаза матери бегали, осматривая дочь.
– Мам.
– Боже, что у тебя с глазами? Ты плакала? А с юбкой, что? На тебя напали?
– Мам! Мне сейчас очень плохо. Не задавай вопросов. На меня напали… Изнасиловали.
Мама вздрогнула, начала было говорить, но Маша её остановила.
– Не задавай вопросов. Подождите с Сергеем здесь, пока меня будут осматривать. Держи, – Маша протянула маме сумку. – Здесь лежит диктофон. Дай его Сергею для прослушивания. Сама не слушай.
Маша сделала глубокий вдох, она теряла контроль. Чувства начали возвращаться.
– Тебе не стоит слышать этого. Пока я буду на осмотре, пусть Сергей начинает работать, разрабатывать стратегию и всю эту бюрократическую хрень.
Машу позвали, она бросила взгляд на маму и скрылась за дверью. В кабинете судмедэксперта Машу расспросили подробно о том, что случилось этой ночью, сколько было насильников, какие повреждения он ей наносил, что чувствовала она, какие повреждения нанесла насильнику, в каком состоянии была она и тому подобное. Одежду забрали, взяли все анализы, тщательно осмотрели тело Маши и всё задокументировали. Будучи обнажённой перед судмедэкспертом, она абсолютно не чувствовала стеснения и страха. Мысли были в напряжении, в горле стоял ком, который мешал вдохнуть полной грудью. Ощущая прикосновения холодных инструментов, она изредка вздрагивала. Лицо абсолютно не выражало ничего, только веки были немного опущены, из-за бессонной ночи. Ей дали противозачаточные препараты, которые она быстро приняла.
Когда всё закончилось, Маша вышла в коридор к маме. Рядом с ней сидел Сергей в наушнике и слушал запись. Мама вытирала слёзы, судя по отёку, плакала она давно.
– Я же просила не слушать, мам. Здравствуйте, Сергей!
В ответ мама ещё больше расплакалась.
– Здравствуй! Извини, она уже слушала запись, когда я приехал. Тебе стоит съездить к психиатру. Давай я тебя отвезу?
– Мне нужно помыться. Я хочу спать. Потом съезжу.
– Хорошо. Я заберу документы и поедем в полицию, потом к твоим родителям. Тебе не стоит оставаться одной на всякий случай, вдруг тебя будут преследовать, а он знает где ты живёшь.
– Ладно.
Сергей занялся документами, а мама Маши в это время заключив её в объятья плакала. Маша в свою очередь пыталась избавиться от кома в горле. Периодически делала глубокие вдохи, но надышаться не могла. Когда Сергей показался в поле зрения, она поблагодарила всех в своей голове, что наконец-то она отправится домой.
Приехав в полицию, Маша зашла в уже знакомый кабинет со светлыми стенами.
– Здравствуйте! Лейтенат Долгачёв Аркадий Викторович.
В глазах лейтенанта мелькнула паника, он её узнал.
– Здравствуйте!
Он хотел продолжить говорить, но Маша ему не позволила, перебив:
– А я вот заявление приехала писать, – она опустилась на стул, взяла ручку. – Только знаете не о преследовании и угрозах.
Глаза лейтенанта метались с Маши на Сергея и обратно. Нервно сглотнув, он протянул ей бланк. Маша взяла бумажку и продолжила:
– А об изнасиловании.
На несколько секунд в воздухе повисло молчание, можно было услышать, как шумит системный блок под столом, в соседнем кабинете общаются блюстители закона.
– Неожиданно правда?
Маша начала оформлять заявление. Писала быстро, но разборчиво. Глаза лейтенанта остановились на запястьях Маши, которые были покрыты синяками и ссадинами.
– И вы ни за что не угадаете кто это сделал! Тот самый ухажёр, который отправлял мне сообщения сексуального характера и такие же подарки.
С губ Маши сорвался нервный смешок. Она вдруг поняла, что просто в отчаянии. Ей было настолько плохо, что она готова была наброситься на полицейского, отобрать у него пистолет и застрелиться. Но в голове она держала мысль: «Обидчик должен быть наказан, напиши хотя бы заявление!»
– Вы шокированы. А я представляете нет! – ещё один смешок. – Я ведь должна радоваться, он всего лишь ухаживал.
Маша дописала заявление, протянула его лейтенанту и покорно ждала, когда он его оформит. Теперь она знала что в прошлый раз её заявление ушло в мусорную корзину. Также Маша отдала деньги, которые ей сунул в руки Александр. Полицейский видел состояние девушки, бросил быстрый взгляд на Сергея и сказал:
– У нас есть психолог. Я могу вас проводить к нему. Он прекрасно…
– Нет! Спасибо, – Маша встала на ноги и пошла к двери на выход. – Желаю вам прекрасного дня, – она посмотрела в глаза полицейскому. – И никогда не встречаться с безразличием!
Дверь захлопнулась.
Поднявшись в родительскую квартиру Маша, направилась в гостиную, у неё подкашивались ноги, воздуха не хватало. Отец встретил их на пороге, обнял Машу и проводил в комнату. Сергей сел в соседнем кресле, отец сел рядом с Машей, обнял её, завёл разговор с адвокатом. Мама отправилась на кухню за водой, смахивая слёзы с лица.
Маше становилось хуже, у неё кружилась голова, воздуха становилось всё меньше. В панике она встала на ноги, медленно направилась в центр комнаты.
– Маша?
Отец встревоженно встал на ноги.
Она не слышала вопрошания отца. Жадно хватая ртом воздух, озиралась вокруг. Паника росла, ей казалось, что сейчас она задохнётся, в горле стоял неосязаемый ком. Увидев на столе имбирно-лимонную газировку, которую они с отцом пили на днях, Маша схватила её и бросила в стену. Туда же полетели фотографии в рамках. Из горла вырвался первый крик, продолжительный, раздирающий и оглушающий.
Маша хватала всё: телефоны, цветочные горшки, мелкую технику, всё летело на пол, разлеталось на мелкие осколки. Увидев стеклянный столик, девушка вспомнила бар и разбитые бутылки, как Александр хватал её за руки, пытаясь сделать максимально больно. Маша разбила столик голыми руками, хлынула кровь, но она не чувствовала боли. Вырвался ещё один крик, он был сильнее первого, глаза налились кровью, выступили вены на лице и шее, ком из горла сходил на нет, но легче ей не становилось. Она была готова разорвать себе горло и грудную клетку, они ей мешали, не давали вдохнуть полной грудью, успокоиться.
Родители метались в панике, не знали, что делать, отец начал искать успокоительное, мама вызывала скорую помощь. Маша продолжала разбивать вещи, когда они кончились принялась разбивать кулаки о двери шкафа. Отец решился успокоить дочь, пытался схватить за руки, но она вырывалась, на помощь подоспела мама, и вдвоём они наконец-то оттащили Машу от шкафа.
Она упала на пол без сил, продолжала плакать и хватать ртом воздух. Отец обнял Машу, постоянно повторяя: «Успокойся доченька. Успокойся». Маша кричала навзрыд. Крик постоянно обрывался, но она начинала снова.
– Почему я? – сквозь слёзы проговорила Маша. – За что? За что?
У мамы с новой силой пошли слёзы, отец повторял одну и ту же фразу: «Успокойся доченька».
– Как мне это забыть? Не хочу! Я не хочу! Дайте мне заснуть! Я не хочу это чувствовать! Я не хочу!
И опять крик. В голове у Маши повторялись события ночи, она ослепла от них, не видела ничего вокруг, только вспышки воспоминаний.
Она не хотела их видеть. Ей бы забыть навсегда, всё что было, но они остриём боли проходятся по её мозгу, снова и снова показывая ей лицо Александра. Как он нависал над ней, кидал на кровать и на пол, смотрел ей прямо в глаза, его искажённое лицо и широкую улыбку. Дверь с тёмной ночью за ней, до которой она не успела добежать, ей не хватило совсем немного, чтобы оказаться на свободе.
В дверь позвонили. Мама кинулась открывать, но там оказались не врачи, а соседка с нижней квартиры.
– Что у вас происходит? – соседка была растеряна.
Глаза метались из стороны в сторону. Всеми силами пыталась заглянуть в квартиру.
– Ах! Не сейчас, нам не до вас. Уйдите, пожалуйста. Дочери плохо!
– Что случилось? Вызвать полицию?
– Нет, мы ждём скорую. Уйдите!
Дверь захлопнулась. Соседка несколько секунд стояла неподвижно, потом спустилась к себе на этаж, но далеко от входной двери не ушла.
Скорая помощь приехала быстро, Маша всё ещё билась в истерике. Ей поставили укол успокоительного, порекомендовали отвезти её в больницу. Маме и отцу измеряли давление, дали таблеток и уехали. Маша уснула, прямо на руках у отца. Он отнёс её в комнату, уложил на кровать и оставил с мамой наедине. Сам же он ушёл к Сергею, они долго обсуждали всё случившееся с Машей, послушал часть записи. На моменте, когда Маше не удалось сбежать из комнаты и Александр повалив её на кровать начал насиловать, отец расплакался и вытащил наушник из уха.
Сергей ушёл через два часа, рассказал о своих планах, которые они начнут претворять в жизнь через два дня, когда будут готовы все результаты анализов. Проводив его, отец Маши выпил ещё успокоительного, мельком посмотрел на бутылку высокоградусного напитка, но осёкся. Он нужен дочери в трезвом уме и твёрдой памяти, которые алкоголь притупляет.
Маша проснулась утром, около четырёх часов. Голова всё ещё была в тумане, тело гудело, в мозгу крутились шестерёнки, пытаясь вспомнить, что происходило в последние часы, и какой день сейчас. Мама рядом тоже проснулась. Привстала и неотрывно смотрела на дочь.
– Доченька? Как ты себя чувствуешь?
– Не знаю. Сложно сказать.
Маша села на край кровати, принялась растирать виски.
– Голова болит?
– Нет. Как будто туман. Какой сегодня день?
– Среда.
– Тело болит.
– Таблетку принести?
– Нет, мам, не надо.
Маша вспоминала вчерашний день и ночь. Тело пробила мелкая дрожь. Она посмотрела на свои руки и ноги. В голове промелькнула мысль снять бинты и разодрать раны, чтобы истечь кровью. Ненависть росла в её груди, не к Александру, а к самой себе. Она думала, что сделала недостаточно, чтобы защитить себя, мало боролась, приложила ничтожное количество усилий для того, чтобы сбежать. Она сдалась.
«Течная сука!» – выругалась в мыслях Маша.
– Мам. Нальёшь чая? Пожалуйста.
Мама прыжком спрыгнула с кровати и двинулась вон из комнаты.
– Конечно, доченька. Чёрного? Покрепче?
– Да, спасибо.
Мама скрылась за дверью. Маша проверила свой телефон, было несколько сообщений от подруги и рекламные письма. От Александра не было ничего. Маша, закутавшись в одеяло села по середине кровати к изголовью. Вскоре зашла мама с чашкой чая, протянула её Маше, а сама села рядом на краю. Маша сделала несколько обжигающих глотков и невидящим взглядом уставилась в кружку.
– Жизнь не будет прежней, – наконец сказала Маша. – Ничего не будет прежним, ни я, ни вы с папой, ни друзья, которые узнают обо всём.
– Мы поможем тебе доченька, всё будет хорошо. Самое главное не держи в себе, говори всё, что думаешь, всё, что накипело. Только не вреди себе. Нет твоей вины в этом.
– С чего ты взяла, что я виню себя?
– Почти все жертвы насилия винят себя. Это неправильно.
– Почему нет? Я сдалась. Я предпочла подчиниться и выполнять всё, что он мне говорил, хотя могла протестовать, драться.
Мама подсела ближе, подняла руку.
– Нет, мам. Не обнимай меня.
– Прости.
– Я сдалась.
– Ты не могла ничего поделать. Разве у тебя были силы бороться?
– До какого момента ты прослушала запись?
Глаза мамы распахнулись шире. Было похоже будто она прямо сейчас видит всё что происходило той ночью.
– Я тебе противна.
– Что за глупости ты говоришь? Ты – наша дочь! Какой бы ты ни была, чтобы с тобой ни случилось, мы с папой всегда с тобой. Прекрати думать, что ты виновна в чём-то, прекрати унижать себя, – мама придвинулась к Маше, заглянула ей в глаза и продолжила: – Никогда ты не будешь для нас противной или ужасной. Ты – наша дочь! Мы всегда на твоей стороне.
Маша мельком улыбнулась.
– Ты у меня бойкая девчонка, но в той ситуации ты не могла ничего сделать, он был сильнее. Ты не виновата, милая.
Маша сделала несколько глотков чая. Речь мамы её немного успокоила, но в голове всё равно продолжали крутиться мысли о том, что она мерзкая и отвратительная сука, которая сдалась.
Несколько минут они провели в тишине. Мама поглаживала Машу по руке, изредка поднимала глаза и всматривалась в лицо дочери, пытаясь узнать о чём она думает. Маша в свою очередь невидящим взглядом смотрела в окно. Она хотела вырваться за пределы комнаты, и убежать. Максимально далеко от этой кровати, дома, города. Бежать так долго, чтобы стёрлись стопы, пересохло горло, а тело обжигало солнцем. Её мысли были наполнены болью и отвращением. Она придумывала себе пытки, которые вели к мучительной смерти, видела в своих фантазиях родных и друзей, которые отворачивались от её тела в отвращении, потому что они не желали знать эту «Течную суку!».
– Я бы хотела посидеть одна.
– Уверена?
– Да.
Мама Маши в нерешительности уставилась на неё, но не возразив ничего вышла из комнаты. Маша взяла телефон, прочитала сообщения от подруги:
«С добрым утром!»
«Смотри, что сделали в парке у работы.» – к сообщению была приложена фотография цветов.
«Кто-то слишком хорошо отдыхает на выходном и не отвечает мне на сообщения.» – к сообщению был прикреплён стикер с недовольной кошкой.
Маша немного улыбнулась. И принялась размышлять, что ответить подруге. Она не хотела ей рассказывать, что с ней произошло. Не сейчас. Никогда.
Она начала думать, что все от неё отвернутся, когда всё всплывёт. И когда пресса начнёт писать статьи о случившемся её жизнь превратится в ещё больший ад. Вдруг она проиграет в суде? Александр подкупит водителя, и он скажет, что она сама набрасывалась на него в порывах страсти. Скажет, что снял её как проститутку, деньги ведь он ей заплатил. Огромное количество его фанатов, начнут атаковывать её в личных сообщениях в социальных сетях, выяснят, где она живёт, где живут её родители, и будут ломиться к ней, чтобы навредить и отомстить. Все знакомые будут смотреть на неё, как на прокажённую, которой не хватало внимания и славы.
Маша осмотрела комнату, прислушалась к звукам, которые доносились из родительской спальни, она не могла понять о чём они говорят, но знала, что о ней. Ненависть в груди горела, жар бежал по венам и окатывал волнами. Маше стало невыносимо находиться в комнате. Поднявшись с постели, девушка направилась в ванную. Она приняла ещё одно, как ей казалось, правильное решение. Открыв дверь в ванную комнату, Маша вздрогнула от внезапного звонкого голоса мамы.
– Доченька, ты куда?
– Ванную или душ приму. Ещё не решила.
– Оставь дверь открытой, пожалуйста.
В глазах матери блеснули слёзы.
– Хорошо.
Маша зашла в ванную, сняла всю одежду, кроме нижнего белья. Осмотрела тело, стараясь избегать своего же взгляда в отражении. Ссадины и синяки налились кровью. Лицо опухло и шелушилось от царапин.
Открыв шкаф, Маша достала отцовскую бритву старого образца, в которую вставляется лезвие, покрутила в руке и положила на край ванной. Залила огромное количество пены и включила воду. Неспешно сняв бинты с рук, осмотрела раны, некоторые начали кровоточить, но Маша не стала ничего предпринимать. Капли крови капали на пол, гулко разбиваясь о кафель.
