Дари Псов
Магинариум
Глава 17
Смерть
– Все пустые пергаменты, ждущие, когда в них что-нибудь напишут.
Мрачноглаз лежал на спине в своей клетке и теперь хорошо понимал Занозу, которая лежала недалеко. Лучше не делать ничего, может он сможет раствориться в мире, как будто его никогда и не было. Его глаз вытек на лицо, немного попало на одежду. Сильная боль пульсировала в глазнице вместе с ударами сердца. Справа начала сгущаться тьма. Небольшая, но вечная.
Он лежал, не замечая, как течёт время, пока Заноза не нарушила своё многодневное молчание:
– Я ведь родилась в подобной земляной норе. Телом я смогла освободиться, но вот душа моя осталась там. И теперь она притянула моё тело обратно. В клетку, в тюрьму, во тьму…
^^^
Юную Бойрианн ввели в её дом – ячейку в земле, где можно было только лежать. Даже ей было тесно, не говоря уже о родителях. Потолок в ячейке был настолько низким, потому что над ними находилась ещё одна такая же ячейка с другой семьёй, а над ней – ещё одна и ещё.
Папа уже лежал, уткнувшись в стену, а мама лежала на спине. Бойрианн бросила к ней в объятия и зарыдала.
– Ну что ты, Анн, как будто тролля увидела, – пошутила мама, гладя своё дитя по голове.
– Они вас так сильно мучают! – взвыла сквозь рыдания девочка.
– Они хотят сделать тебя волшебницей, а магия – это эмоции, – мягко объяснила мама.
– Не хочу быть волшебницей! Я хочу, чтобы вам не причиняли боли!
– Поверь, милая, мне тоже этого не хочется. И у твоего папы нет такого желания, хоть он и любил проигрывать в карты. Но наш мир сломан. Только магия может починить его обратно.
Бойрианн немного успокоилась, больше от усталости, чем пересмотрев свои взгляды на ситуацию. Она достала из-под одежды ключ.
– Что это такое, Анн? – испугалась её мама.
– Ключ был на столе, где вас мучают. Никто не видел, как я его взяла. Может, мы сможем убежать… – предложила девочка.
– Ох, Анн. Никому не говори об этом, – мать схватила ключ из рук дочери. – Я попытаюсь спасти нас.
На следующий день вместо привычной пыточной Бойрианн отвели к полосатому человеку с закрытыми (тоже полосатой тканью) рогами, которые выглядели как чудная шапка.
– А, вот и сирота, – сказал он, рассматривая девочку.
– Я не сирота, – поправила его Бойрианн.
– У тебя же родители умерли, Гнев-14. Только что. Это делает тебя сиротой, – поправил уже её полосатый человек.
– Нет, вы врёте! – закричала девочка.
– Отрицание? Очень хорошо. Ну, раз мы не можем пытать твоих родителей, за неимением оных, придётся перевести тебя на другой эксперимент.
Следующее время Бойрианн жила на платформе, которая не могла полностью вместить её. Платформа была на вершине огромного столба. Он был таким длинным, что если бы девочка упала, то ей пришлось бы лететь до земли десятки секунд. Внизу расстилалась пустыня, а вдалеке виднелись какие-то сооружения. Но лучше было не смотреть вниз, иначе начинала кружиться голова и казалось, что следующий порыв ветра сдует её вниз.
Каждый день столб опускался, и ей давали еду, а также проводили над ней измерения. Затем столб снова поднимали в небеса.
Но однажды столб, на котором жила Бойрианн, опустился и больше не поднялся с ней. Она была в полубессознательном состоянии, когда её снова привели к полосатому человеку:
– Мы нашли тебе новых родителей, Страх-54. И ты снова становишься Гневом-14. О, вы поладите, вы ведь все так любите кричать.
Когда Бойрианн вернули домой, там уже были взрослые. Женщина и мужчина плакали, обнявшись. Женщина подняла на девочку глаза и спросила охрипшим голосом:
– Кто ты?
– Меня зовут Бойрианн. Я тут жила с родителями.
– Можно называть тебя просто Бой? – спросил мужчина.
Бой кивнула.
Новые родители имели похожую судьбу с семьёй Бойрианн. Только тем, кого мучают, был их ребёнок, а их заставляли смотреть. Теперь же их пытали по очереди: Бойрианн, а их заставляли смотреть, а в другой раз – их, заставляя смотреть девочку. И невозможно было понять, идя в пыточную, кого в этот раз.
Охрипшая Бойрианн вошла к себе домой. Бойрианн рухнула к себе домой без сил. Бойрианн, размазывая кровавые слезы, вошла к себе домой. Бойрианн вкинули в её дом. Бойрианн вошла к себе домой, у неё закончились слезы. Бойрианн болезненно проковыляла к себе домой. Бойрианн заползла к себе домой. Бойрианн вошла к себе домой. Бойрианн вошла к себе домой. Бойрианн вошла к себе домой…
Бойрианн не вошла к себе домой. Её повели по знакомому пути по мрачным коридорам. От страха она не смогла идти, её тащили под локти. Всё, что она чувствовала, это нарастающая паника, тошнота и дрожь тела, такая сильная, что передалась её носильщикам. Бой привели к полосатому человеку.
– Привет, сирота, – сказал он и его лицо треснуло. Девочка узнала бы улыбку, если бы не перестала, в какой-то момент, понимать что это такое.
Бойрианн услышала гул. Это был гул с самых основ мироздания. То, что слышали Первые Боги, создавая Вселенную. Этот первородный гул нарастал, и в него начала вклиниваться более древняя тишина. Это стало похоже на звук барабанов, который приближался, как земля для упавшего с неба человека. Бесконечный гул, сменяемый бесконечной тишиной, начал сокрушать мир. Всё дрожало, пульсировало и начало заволакиваться красным. Дрожали стены, потолок, предметы, внутренности Бойрианн, особенно глаза. Это она встраивается в дрожащий мир или передает пульсацию всему? Судя по распространяющимся трещинам в стенах и тому, как забегали люди, внешний мир чувствовал то же, что и девочка. Наконец-то наступила тьма.
Когда Бойрианн пришла в себя, она увидела два тёмных силуэта на фоне яркой белизны. В одном из силуэтов угадывался полосатый человек.
–… Это определённо демон гнева, но он невероятно силён, явно номерной. Наших сил едва хватило, чтобы подчинить его. Он явно выше уровня Злобы, Ненависти и даже Неистовства.
– Значит, можно придумать название самим. Хм. Как насчёт Сумасшествия? Его точно Гнев -14 вызвала?
– Она единственная потеряла все эмоции, и, следовательно, возможность применять магию. Либо эта девочка в критический для себя момент создала демона ценой всего: человечности, души, магии и будущего, либо это просто невероятное совпадение и необъяснимое демоническое самозарождение. Чего я, как архимагус, не хотел бы признавать.
– Она может вернуть возможность применять магию?
– Возможно. Если эмоции вернутся. Со временем. Но в наших условиях это невозможно.
– Значит, она бесполезна для нас. Выкинь её.
– Сумасшествие привлечёт много внимания. Вы слышали о разведчиках плакс рядом?
– Это приказ. И сделай это один. Потом зайди ко мне в мой кабинет.
Бойрианн снова погрузилась во тьму.
***
– Сначала я ничего не чувствовала. Но потом Слизверт дал мне цель – уничтожить Двор Безумия. Я думала, что так будет лучше для всего мира. Однако теперь я понимаю, что просто хочу отомстить. Они разрушили меня, и я хочу разрушить их в ответ. Теперь уже моя месть свершится без меня.
Но если судить по тому, как работает мир, ничего не свершится, кроме триумфа Двора Безумия. Они получат безграничную власть, и все мы будем Бойрианнами и Девочками.
Девушка закончила говорить, и наступила тишина. Мрачноглаз продолжал лежать на спине. Нет, ждать растворения в мире – глупо. Надо взять несуществование в свои руки. Просто не дышать не получится, тело глупое, оно будет цепляться за существование. Но если заткнуть горло чем-нибудь…
Мрачник обшарил окружающее пространство в поиске подходящих камней. Как назло, их не было. Тогда он нащупал под одеждой пращу и предмет, который взял с кинжалом. Парень поднёс этот предмет к глазам (теперь это было наполовину бесполезно) и принялся вертеть его в руке, разглядывая. Это была статуэтка Волки, подаренная Первом. Мрачноглаз и забыл о ней. Альма-не-альма, давшая имя его отцу.
Точно, у меня же есть родные. Есть родители, пусть и меньше, чем у Занозы – всего три (хотя я не знаю о личной жизни Валькали (она же с каким-то парнем путешествует)). И у родителей есть друзья – Мамаша с Малышком, Лосиха с Грибницей.
Да и у меня (хоть и давно) были друзья – Мясо, Крушила и Пройдоха, а теперь только Хохотун. У Хохотуна есть отец – Сказитель. О чём он говорил? Чем ниже падёт герой, тем выше он сможет подняться?
А остальные? Первой и Первак, Северянин и Разделитель. Они будут разочарованы, если я не вернусь. Да и весь Мирокрай.
А вне клана разве у меня нет друзей? Дара? Сэйфо и Фатронь? Старики-отшельники? Даже некоторые Траурники помогли в пути – Яр и Альмоловка. Леди Утера? Крыс, владеющий речью первой матери? А Заноза? Ей сейчас нужна помощь, а он тут разлёживается. О чём он только думает?
Мрачник спрятал фигурку, повязал пращу как повязку на вытекший глаз и встал.
– Я понял, как нам выбраться отсюда, – парень подошёл к Занозе. – Мы беспомощны, поэтому нам нужна помощь. Нужно поднять восстание рабов.
Заноза удивленно посмотрела на него, как будто увидела на месте старого знакомого нового человека.
– Не достаточно получил, одноглазый? Только нас не вмешивай в свои глупые игры, – подал голос полубритый раб.
Мрачноглаз оглядел рабов. Придётся несколько месяцев втираться к ним в доверие, медленно вытаскивая из апатии и горя. Или же..?
– Завтра мы дадим бой хозяевам, хотите вы этого или нет, – у Мрачноглаза прорезался командный голос отца. – Я начну, а потом дам им понять, что мы действуем заодно. Все рабовладельцы подозревают своих рабов в подготовке восстаний, они мне поверят. У вас будет выбор – сражаться или умереть. Жалко… жалко, что Девочки больше нет, она бы предупредила другую группу.
Некоторые рабы переглянулись и начали подниматься. Уже что-то!
– Лучше поберегите силы для завтрашнего дня. А если вы встаёте, чтобы драться со мной, то помните, что я полон сил, так как настроен сражаться, а вы – рухляди, потому что сдались и готовитесь к смерти. И сюда сбегутся надсмотрщики, откроют дверь, и я дам им понять, что это начало плана нашего общего побега. Но сейчас у нас нет кирок. Выбирайте.
– Мрачноглаз, ты уверен? – слабо прошептала Заноза.
Он оглянулся на неё и улыбнулся:
– Абсолютно нет. Но завтра в любом случае мы будем свободны от этого рабства.
***
Мрачноглаз ожесточённо бил киркой по камню. Остальные рабы, кроме Занозы, постоянно нервно оглядывались на него и перешёптывались. Это не укрылось от внимания стражей.
А у Мрачника попалась неудачно твёрдая порода, и он постарался выбить камни вокруг неё. К нему подошёл любитель антагонизировать ему, под предлогом, что он хочет унести осколки:
– Когда уже? – шепнул он.
– Теперь ты в нетерпении? – улыбнулся Мрачник.
– Да что случилось, что вы не можете заткнуться? У вас дни как один! – прикрикнул на них надсмотрщик, которого вчера вырубил парень (перед работой он сказал Мрачнику, что больше не будет отводить его в туалет, и теперь всегда сохранял определённое расстояние от парня).
– Да чего мы ждём? Мы только устанем! – сказал один из крепких рабов и вогнал кирку в голову ближайшего надзирателя.
Рабы тут же набросились на своих стражей. Те попытались достать оружие, но все бунтари находились рядом с каждым надзирателем – то ли случайно, то ли намеренно. Только один надсмотрщик успел вынуть меч и ранить раба, прежде чем его закололи толпой.
– Атакуем! – закричал Мрачноглаз. – Все вместе, как договаривались!
– И это был весь твой план? – спросила Заноза.
– Это было легче, чем казалось, – сказал полубритый раб, удивляясь сам себе.
– Всё благодаря вам, судари. Своей долгой покорностью вы усыпили их бдительность. Отличная работа! – похвалил Мрачник. – Теперь предлагаю забрать их оружие и переодеться в их броню.
– Хоть бы это сработало, и ты перестал хотеть переодеваться во врагов, – заявила Заноза.
Они убивали каждого Человеколюбца и Стального Воротника на пути, а сами потеряли только двоих. Влетев в комнаты отдыха, Мрачноглаз ударил верхушкой кирки по лицу работорговца и направился к ящику забрать свои вещи. Он использовал кирку, чтобы хоть раз ударить бывших хозяев орудием, которое они ему дали.
На следующей развилке Мрачник решил идти прямо, а не спускаться вниз. Очень ему хотелось встретиться с Асторо на прощание. Тот сидел за столом у выхода к горной тропе, а рядом, конечно же, была его ручная орчиха. Увидев агрессивную толпу, мастер встал за спину своей рабыни.
– Догадались навалиться на нас всей кучей? Ожидаемый риск в моём деле, – Асторо указал пальцем на Мрачника. – Убить.
– Нет! Стой! Не атакуй нас! – крикнул Мрачноглаз орчихе, которая уже собиралась атаковать. Она удивилась и остановилась.
– Атакуй! Твой хозяин приказывает! – приказал Асторо.
– Не слушай своего бывшего хозяина! Я победил его, и теперь всё его – моё, разве ты не видишь? Я приказываю не атаковать! – приказал Мрачноглаз.
Рабыня в нерешительности переводила взгляд с Асторо на Мрачника и обратно.
– А ты приносишь мне гораздо больше убытков, чем дохода, – как всегда безэмоционально сказал Человеколюбец. – Зузу, умри.
Из рун на шее Зузу начала течь кровь. Рабыня пошатнулась и опустилась на колени, одной рукой держась за землю, а другой пытаясь остановить кровотечение. Пока всё внимание было приковано к ней, Асторо достал свой стилет и, зачем-то кружась, встал на горную тропу. Тропа была такой узкой, что ему пришлось встать боком.
– Отмени приказ, – Мрачник вступил на тропу, выставив вперёд кирку.
– Как скажешь, мрачный глаз. Зузу, не умри, а сдохни! – Асторо коснулся выставленного оружия Мрачника своим, завертел его и выбил в пропасть. Зузу рухнула на пол.
– Зузу, живи! – крикнул Мрачник, но это не помогло, руны обмануть было сложнее, чем их пленницу.
– Мрачноглаз, лови! – Заноза забрала у ближайшего бывшего раба меч и бросила парню. Тот лишь обернулся и сразу же вернулся взглядом к противнику. Вовремя, так как Асторо нанёс колющий удар в лицо, и Мрачник увернулся, отделавшись только раной на щеке. Брошенное оружие упало в пропасть вслед за киркой.
– Я всё равно не умею пользоваться мечом, – парень увернулся от ещё одной атаки.
– Тогда вернись, мы закидаем его оружием, – предложила Заноза.
– Дайте мне нормально отомстить! Мы будем сражаться один на один! – Мрачноглаз звучал раздражённо от постоянных отвлечений от смертельной опасности. Он увернулся от трёх быстрых уколов, только последний всё же проскользнул по его плечу.
– Ты собрался играть в благородство? Помни, чему я тебя учила, когда сидела на тебе! – Заноза проигнорировала удивлённые взгляды, устремившиеся на неё.
– А ты забыла, что я ответил? Меня не надо учить, я сын бандита, – Мрачник выдернул свой пояс и взял его в обе руки. Штаны, конечно, упали. Из толпы, наблюдавшей за поединком, послышались звуки удивления и неверия.
– Остановите его! Не видите, он сошёл с ума! – кликнул один из бывших рабов.
К нему обернулась Заноза:
– Мрачноглаз из всех нас самый разумный, – гордо заступилась она за друга.
– Хороший пояс, но не помню, чтобы он был в комплекте с моей одеждой, которую ты украл, – Асторо нанёс ещё пару ударов, от которых Мрачник увернулся.
– Подарок владыки демонов Регента, – объяснил Мрачноглаз и поймал в петлю ремня стилет врага.
– Как… – начал Асторо, но тут Мрачник сделал шаг к нему и чмокнул воздух. Лицо мастера Человеколюбцев выразило удивление, и он упал от подножки своего противника.
Мрачноглаз тут же перехватил его горло подарком Регента. Ноги Асторо сорвались с тропы, но Мрачник удержал его за ремень. Стилет же улетел в пропасть, потому что одной рукой мастер рабов попытался ослабить свой новый ошейник, а второй нащупать точку опоры. Мрачноглаз поудобнее ухватился за ремень и приподнял врага, чтобы он не нащупал никаких точек опор.
С каждой секундой лицо Асторо становилось всё менее красивым: оно толстело, наливалось красным, а глаза решили стать наружными органами. Когда бывший мастер перестал биться, Мрачноглаз отпустил его в бездну.
– Вот и особенный, – устало произнёс новый убийца. Толпа, которая до этого момента затаила дыхание, взорвалась одобрительными возгласами. Руки и ноги парня дрожали от напряжения, но он всё же доковылял до умирающей Зузу. Её верхняя часть тела с горла была полностью залита кровью, которая уже создала лужу под ней (кровь красная, такая же как у людей).
– Я была хорошей девочкой? – слабо спросила орчиха.
– Ты была самой лучшей девочкой. Лучшей в мире, – ответил Мрачник, гладя её по голове. Вскоре она умерла.
Необязательный комментарий автора: Кто-то, возможно, нашел, что арки Занозы и Мрачноглаза имеют схожие моменты. Не только друг с другом, например, сначала Заноза подсаживала на плечах парня, а потом Мрачноглаз подсаживал на плечах девушку. Но, например, их поработители имеют определенное чувство юмора и улыбками ознаменуют критические моменты. Не знаю, зачем я так написал, но мне кажется, что это хорошее поле для интерпретаций.
Ещё Мрачноглаз становится похожим на отца, даже повторяя его фразы, что логично – дети похожи на родителей.
Ещё одно название главы, отсылающее на два события в ней – попытку смерти Мрачноглаза (а кто-то поверил, что главный герой умрёт в этой главе? Хотя, конечно, я мог бы убить его и сделать главной героиней Занозу, такая-то деконструкция (но смены главных героев надо планировать с самого начала)) и смерть Асторо.
Только на втором перечитывании я понял, что смерть Асторо – это поэтическая справедливость (и не только это. Например, я также понял, что персонаж с определённым титулом носит такую же броню, как и будущий персонаж, который получит тот же титул). Всё-таки интуиция автора – это тоже очень важно.
Глава 18
Возвращение
Демоны – злокозненные существа из другой реальности. Вид и умения их сильно варьируются, но все они объединены ненавистью к цивилизованным расам.
Маги выделяют несколько типов демонов, таких как демоны гнева, печали, желания, гордыни, азарта и так далее. У каждого типа есть сильнейшие представители, которые вместо своих странных имён имеют номер, указывающий на их иерархию в их подтипе, который демоны определяют только своей силой, и сам этот подтип. Например, Первая Ярость или Седьмая Тирания.
Мой долг упомянуть и о так называемых ангелах – теоретической противоположности демонов. Они должны иметь положительные типы, такие как милосердие и благое правление, но никаких доказательств их существования магами не обнаружено. – Муракабат Дальноходящий, "13 великих загадок Фалтэсса".
Бывшие рабы шли по горной тропе. Было неясно, кто и зачем её создал, но она привела их на дно пропасти, где стояла скала, на которой возвышался Хреб, город захваченный Двором Безумия.
Внизу росли хищные растения, как (ностальгически знакомые Мрачнику) ступнехваты, так и незнакомые опасные виды. Были тут и мелкие альмы-падальщики, в воздухе кружили разнообразные роевики. Свет Дневила едва проникал в эту глубокую пропасть. Но Сумасшествие было хорошо видно, и Заноза, как всегда, не могла отвести от него взгляд.
Мрачноглаз встал рядом с ней:
– Так это твоё сумасшествие? Огромная демонюга. Всегда знал, что твоя низкая самооценка ничем не обоснована.
Заноза взглянула на него и ответила странным голосом:
– Знаешь, когда я рассказала тебе свою предысторию, то мне стало легче. Давно надо было поделиться, и зачем я её скрывала? Хотя Слизверт тоже знает и ничего. Наверное, нужно поделиться с достаточно близким человеком, – голос девушки вернулся в своё нормальное ехидное состояние. – Ну, теперь мои заботы – твои заботы. И если со мной что-нибудь случится, я знаю, что ты продолжишь моё дело.
– Обязательно, – Мрачник серьёзно кивнул. – Я только не пойму, зачем Траурники держали тебя в клетке.
– Если бы я стояла за спиной Слизверта, когда он угрожал вашей деревне, ты бы мне больше поверил?
– А почему господин Тряпка-на-Роже отправил именно тебя? Ты ведь такой источник знаний про Двор Безумия, да и источник этого демона. Разве это не может помочь в борьбе с ним? – не унимался Мрачник.
– Ох, ну да, давай пользуйся тем, что завоевал кучу моего доверия, устраивая мне допрос, – ответила Заноза. – Он просто приказал мне шпионить за тобой, сказал, что это важно. Врал, вероятно.
– Эй! – возмутился Мрачноглаз для вида.
Они быстро нашли Асторо, который распространился на большую территорию. Рядом лежала почти не повреждённая трость, и парень забрал её себе. Меч, брошенный Занозой, тоже был неподалёку, и девушка забрала его. В сумке, которая находилась в области экватора Асторо, Мрачник нашёл часть Магинариума.
– Одно желание есть, – сказал Мрачник, подкидывая и ловя коробочку. – Попросить об уничтожении безумцев?
– Попроси новый глаз, – отказалась девушка. – Я слышала, что чужие желания исполняются всегда не так, как задумано. К тому же разве можно отбирать победу у Траурников? Они ведь так стараются.
– Думаешь, Девочка… – начал было парень.
– Лучше не надо, – перебила его Заноза. – Видишь сколько здесь падальщиков? Возможно, это и к лучшему. Моя мама говорила, что после смерти мы возвращаемся в мир частью растений и животных. Я сначала не любила Девочку, слишком уж она напоминала меня, но теперь я не смогу выдержать…
Их разговор прервал возглас из толпы бывших рабов:
– Кто-то спускается сюда на пеге!
Мрачник посмотрел наверх и увидел, как со стороны плато на них планирует знакомый пег.
– Крыс, ты всё это время ждал нас! – радостно закричал парень, когда всадник опустился на землю и соскочил со своего скакуна.
– Писк! – Крыс подбежал к Мрачнику, тот взял его руки, и они вместе начали отплясывать, кружась.
– Вам лет-то сколько? Двадцать на двоих? – заворчала Заноза.
Кружащаяся компания якобы случайно переместилась к девушке и повалила её на землю вместе с собой.
С помощью пегов бывшие рабы смогли выбраться на место за лагерем Траурников. Травинка, Ворон и Писк носили по два человека, используя выступы в отвесной скале, как площадки для прыжков.
Распрощавшись, часть свободных людей пошла к Мосту или другие места, а часть отправилась в Столицу вместе с героями. Чтобы новые спутники не отставали, друзьям пришлось ехать на пегах без прыжков.
Путешествие проходило спокойно. Люди много общались, особенно по вечерам, сидя у костра. Они строили мосты через шрамы, охотились, собирали растения и отпугивали хищных альм.
Через несколько дней группа достигла Столицы. Прислонившись к воротам, сидел великан Траурников, Аургемир. У него отсутствовала голова и рука, а другая рука лежала чуть дальше, рядом с разбившимися защитниками города.
Используя великана как платформу, компания допрыгала до верха ворот, на котором никого не было. С помощью воротных верёвок и пегов они смогли перенести остальных в город. Пегов оставили в пустой пегашне.
В Столице не было видно ни людей, ни альм, так она напоминала Истину (по крайней мере, в День Уравнений). Но везде были следы разрушений: вся мостовая теперь больше напоминала обычную перекрученную и вздыбившуюся землю, к ней решили присоединиться многие колонны и статуи, в домах зияли дыры.
Чуть дальше в городе обнаружилось целое озеро мутной воды посреди улицы. На его берегу Крушила, замотанная в тряпки, набирала в ведро эту самую воду. Когда она заметила приближающуюся толпу, то стянула платок с головы, обнажив рыжие вихры. Заноза красивее.
– Мрачноглаз? – удивилась она.
– Ох, смотрите, кому-то вернули голос, пока нас не было, – Мрачноглаз мысленно отругал себя. Общение с Занозой дурно сказалось на его навыке вежливого общения.
Крушила заглядывалась:
– Идёмте быстрее.
– Давай я понесу ведро. Только не говори, что это для питья, – Мрачноглаз решил компенсировать грубость помощью.
– Для водных аттракционов, – пробормотала Заноза.
Крушила повела их тёмными аллеями и, пропетляв пару минут, она показала нору в земле, прикрытую мусором. Нора вела в подвал здания, где находились горожане, включая Мирокрай.
Выскочивший Хохотун закричал:
– Мрачник! Мрачник вернулся! – мальчик не обращал внимания на то, что все на него зашикали. Подскочив к вернувшему герою, он заглянул ему в глаз: – А ты принёс мне сувенир из путешествия?
– Да, конечно, как я мог забыть? – Мрачноглаз порылся в сумке и достал кольцо Утеры, которое протянул Хохотуну. – Это подарок целой королевы.
– А-а-а-а, украшение… Это же для девочек, я тебе говорю, – разочарованно протянул в ответ Хохотун.
– Вот и подаришь его девочке, которая тебе понравится, – Мрачник взъерошил волосы друга.
– Так ему таких штук двадцать надо, если он твой воспитанник, – заметила Заноза.
Мрачноглаз поднял глаз и заметил Северянина, который начищал оружие. Взамен глаза у него появился шрам, занимающий половину лица. Северянин тоже посмотрел на Мрачника и уважительно кивнул.
Бывшие рабы, которые пришли с Мрачником, начали знакомиться с людьми из подвала и расспрашивать об обустройстве их жизни.
– Сын! – Волки растолкал толпу и бросился к Мрачнику, заключив его в объятия и приподняв над полом. – Неудачное время ты выбрал для возвращения, но я всё равно рад тебя видеть. О, что с твоим глазом, Мрачник? – отец поставил сына на землю и начал рассматривать его, всё ещё не отнимая рук от его плеч.
– Помнишь лидера Человеколюбцев, что пытался попасть сюда? Он меня тоже запомнил. И теперь он мёртв. Но не волнуйся, у людей же не просто так по два глаза, один явно запасной, – попытался успокоить отца Мрачноглаз.
– Я вижу, ты изменился. Не только телом, но и разумом. Может пока не поздно, мы ещё поговорим о женщинах? – задумался Волки.
– Отец!
Заноза фыркнула, и Волки тут же обратил на неё внимание:
– Смешно тебе, Заноза? – отец Мрачноглаза также заключил и её в объятия. – А я вот сейчас Купчиху позову, и дам Мрачнику возможность пофыркать, когда вы начнёте обсуждать свои женские дела.
– Все живы? Что произошло, пока нас не было? – спросил Мрачноглаз, желая спасти подругу отвлечением Волки.
Волки тут же помрачнел и отпустил Занозу.
– У нас потери, – в комнату зашла Купчиха с Малышком на руках. Она передала его мужу и обняла одновременно Мрачника и Занозу. – Покажи ему, муж.
Волки повёл сына наверх по ступеням:
– В город совершили подкоп Траурники. И мы с ними немного повздорили. К счастью, на нашу сторону встали некоторые горожане, в основном рабы, которых мы освободили, – он поднялся на второй этаж и зашёл в комнату. – Сначала мы думали, что потеряли Первого, но потом он привёл Траурников к нашему предыдущему укрытию, и они напали неожиданно. Мы сбежали только благодаря тому, что Мамаша смог задержать их, – Волки подошёл к окну.
Мрачноглаз тоже подошёл к окну и взглянул сквозь него. Вдали виднелась площадь, на которой находилось множество тёмных пятен. Среди них сидел Мамаша, который прислонился к стене. Он напоминал Аургемира, только крови на нём было больше. Рядом с ним лежал его топор.
– Он убил столько, что они отступили. Просто тела они забрали. Нужно бы тоже забрать его и похоронить, но он такой тяжёлый, что это невозможно сделать незаметно, – печально сказал отец.
– Моя работа ещё не завершена. Мне нужно во дворец, – безэмоционально сказал Мрачноглаз.
– Ты уверен? Траурники захватили город. Мы тут скрываемся, потому что не можем выбраться из него, – предупредил Волки.
– Мы спустили верёвки ворот вниз, и ещё можете воспользоваться нашими пегами. А я иду во дворец, у меня там встреча, даже две.
Волки кивнул.
Спускаясь, Мрачник заметил Первака. Он сидел на полу и был похож на одного из апатичных людей, на которых Мрачноглаз успел насмотреться в жилище рабов.
Заноза разговаривала с Купчихой, а Крыс отчаянно жестикулировал перед Сказителем и Хохотуном. Судя по их сосредоточенным лицам, он рассказывал о прошедших приключениях.
– Крыс! Поможешь отцу вывести людей в обход ворот? – спросил Мрачноглаз.
Крыс кивнул и юркнул в толпу.
– Мы уходим, Мрачник? – к Мрачнику подошла Заноза.
– Смотря, каких “мы” ты имеешь в виду. Мы, как эта группа, уходим из Столицы. Мы, как я и ты, уходим, чтобы завершить дело, а потом тоже покинем Столицу.
– Знаешь, специально для таких случаев придумали простое слово “да”. Но мне нравятся нотки издевательства в твоём голосе. Ученики так быстро растут. – Заноза смахнула воображаемую слезинку со своей щеки.
Мрачноглаз с Занозой прошли несколько аллей, когда им навстречу вышли Яр во плоти и незнакомый Траурник, который был странно широким.
– Мрачноглаз, центурион Слизверт предлагает перемирие, – обратился к ним курсор.
– Какое к демонам магическое перемирие? Доппель принимал его личину, он связан с теми колдовскими ублюдками, положившими кучу наших, – взъярился его спутник.
– Опцион, это приказ центуриона, – попытался успокоить его Яр.
– Я пожертвовал всем и поклялся спасти волшебный мир от магической магии, как и твои товарищи, курсор. А эти выродки сильно затруднили выполнение нашей клятвы, сражаясь против нас. Где остальные, маг? – злой Траурник обратился уже к Мрачнику.
– Разговор не заладился с самого начала, – точно подметила Заноза.
– Сейчас, подожди, – Мрачник сделал вид, что задумался.– Сейчас, сейчас, придумаю, как сказать “нет” пооскорбительней.
– Я надеялся на такой ответ, – опцион развернулся и исчез.
Мрачник только заметил, когда тот разворачивался, что у него не было тела. Передняя часть – это всё что есть. Широкая тень появилась сзади, и что-то схватило парня за шею так крепко, что он не мог пошевелиться.
– Значит, вас казнят. Ты важен для своих ведьминских сынов, и это может заставить их выползти из своих щелей. Кстати, о ведьмах. Их тоже давно пора казнить. Курсор, предупреди палача, – сказал Опцион.
– Опцион… – попытался возразить Курсор.
– Исполняй, или в следующий раз ты вернёшься в своё тело с неприятными сюрпризами.
Яр беспомощно развел руками, глядя на Мрачника, как будто говоря, что он сделал всё, что мог.
– Ты ведь сейчас не привидение, Яр, – укорил его Мрачноглаз.
– А ты не совсем понимаешь иерархию в войсках, – Яр лег на землю и потерял сознание. Возможно, его дух вылетел из тела прямо в землю.
Опцион, держа за шеи Мрачноглаза и Занозу, пошёл к центральной улице. Чтобы его ноги не волочились по земле, Мрачноглазу пришлось идти перед ним.
– Ай, в качестве развлечения, пока мы идём, могу я узнать, за что ты, Ямат, меня собираешься казнить? – сдавленно спросила Заноза. – Для Мрачника ты логически обосновал причину. Но ты же видел, что Слизверт отправил меня шпионить за ним.
Ямат молчал достаточно долго, чтобы можно было подумать, что он решил проигнорировать вопрос, но потом ответил:
– Заткнись.
Они вышли на главную улицу и направились по ней вверх. Тут встречались редкие жители, но они старались побыстрее прекратить встречу и прятались. Опцион привёл их к месту, где был воткнут Меч Света. Теперь там появились клетки, которые носил Аургемир, и небольшая толпа горожан и Траурников с прозрачным Яром. Там были и псевдогончие, но при появлении Мрачноглаза они бросились бежать, за ними погнался один из Траурников.
