Бусинка Кошковская
Тлеющие осколки разбитых надежд
– Сударыня, я понимаю, вам тяжело, но, поверьте, всё ещё образумится.
– Зови Михаила сюда, – без эмоций, произнесла княгиня Дарья и отвернулась. Она закрыла окно, поправила свои сбившиеся волосы, стряхнув с них прилипший с рамы снег, выпрямилась, чуть прокашлялась и повернулась к двери.
– Здравствуй, Darie. Как ты и просила, с Николаем я поговорил, правда, безуспешно, он всё-таки вышел на восстание, но скажу, что он точно в числе живых, об его судьбе я ещё буду разговаривать с влиятельными людьми, казни он избежит точно, я обо всём позабочусь. И могу тебя порадовать, все бумаги о причастности твоего мужа уничтожены, хоть ты и не просила.
– Спасибо тебе, Михаил. Только вот уже поздно, Андрей уехал в Петербург, – с горечью и разочарованием, произнесла Дарья, она подошла к брату и неосознанно, уткнувшись лицом в его грудь, обняла его.
– Разве ты не отговорила его? – удивлению князя Михаила не было конца и краю, он был уверен, что переубедить его сестру не мог никто, даже её муж.
– Он не послушал меня.
– Тебя-то и не послушал? Но он же так любит тебя…
– Любил, – еле сдерживая слёзы, с надрывом, перебила она. – Он разведётся со мною, ежели жив всё ещё… Я не знаю, убит ли он и боюсь знать.
– Андрей Николаевич ведь души в тебе не чаял. Даша (так ведь он называл тебя?), ты ли всё это говоришь… – Кибаков хотел обнять сестру в ответ, но она, услышав эту форму имени от брата, оттолкнула его и, подняв голову, отошла от него.
– Неважно. Лишь бы он был жив, ежели его сошлют в Сибирь, я поеду с ним, пущай и разведётся, так оно есть, поеду! – княгиня Дарья глубоко вздохнула и отвернулась, дабы не позволить слезам отправиться бежать по её бледным щекам.
Князь Михаил не ответил ничего, он, с чувством душевной опустошённости, тихо вышел. Он ещё с детства видел, как его старшая сестра всегда всему сопротивлялась, никогда и ни перед чем не останавливалась и не показывала свои слабости, а сейчас она будто опустила руки. Михаилу стало искренне жаль Дарью и ещё более горько оттого, что он ничем не мог ей помочь, князь почувствовал себя таким жалким и беспомощным, коим не ощущал никогда.
– Михайло Алексеевич, здравствуйте. Вы как здесь? – с удивлением, произнёс девятнадцатилетний Николенька Болконский, который попался ему навстречу.
– Здравствуй, Николай. К Дарье Алексеевне приезжал, по делу.
– Матушка вот уже который день не выходит из комнаты и ни с кем не говорит, а батюшка уехал куда-то, даже не попрощался. Мне кажется, или они поссорились, но это ведь просто уму непостижимо…
– Такова жизнь. Жили твои родители счастливо, а я будто и всю жизнь зря прожил, даже брата родного не уберёг… Ай, да ну его всё к чёрту! – князь Михаил, с досадой, махнул рукой и отвернулся. К нему тут же подошёл его слуга и что-то сказал ему шёпотом на ухо.
– Ну и слава Богу, хоть что-то хорошее за прошедшие дни, – Кибаков, с облегчением, выдохнул. – Не нужно сообщать сестре, поехали домой в Бологое.
Княгиня Дарья сидела в комнате в своих горьких размышлениях. Кто-то сзади коснулся её плеча, она думала, что это вновь кто-то из детей. Дарья сразу вскочила и обернулась, перед нею стоял князь Андрей.
– Андрей?.. – дрожащим голосом, произнесла Дарья. Княгиня не верила, что князь сейчас стоял перед ней живой и невредимый, будто это был сон, но нет, всё было наяву. Она хотела обнять Андрея, но он оттолкнул её и холодно произнёс:
– Не прикасайся ко мне. Да, я не вышел на Сенатскую площадь, но я не хочу больше видеть тебя и уезжаю в Москву на какое-то время.
– А мне неважно, – с показным, быстро натянутым на лицо, безразличием, коего не было на самом деле, ответила княгиня Дарья, зло усмехнувшись при этом.
Князь Андрей не ответил ничего, ибо не мог смотреть ей в глаза, он всё ещё злился на неё и на себя. Он направился к выходу, но вдруг остановился, прямо перед дверью. Отчего-то так горько стало ему, ужасное чувство вины перед княгиней появилось в его душе. Князь Андрей неожиданно вспомнил всю их жизнь: как они встретились в первый раз и Дарья звала его по фамилии, их танец на балу в Бологом, совместные прогулки и встречи, как он прощался с ней перед уходом на войну, а когда его ранили она приехала к нему, и как же он тогда был счастлив, после, тогда ещё княжна, позаботилась о том, дабы он жил дальше, как она отнеслась к Николеньке как к родному сыну, когда князь вернулся из-за границы, она окружила его своей заботой, Андрей вспомнил их свадьбу, а потом покушение, когда он чуть было не потерял Дарью совсем, потом как он узнал, что она беременна, и окружал её своей заботой, как они в первый раз встретили Новый год вместе, и когда он в первый раз взял на руки их детей – Андрей вспомнил всю-всю их жизнь, и ведь Дарья всегда была рядом с ним, а он с ней, он всегда переживал за неё, но лишь рядом с ней чувствовал себя спокойно, он был по-настоящему счастлив… Был. И неужели больше не будет никогда? Князю Андрею сейчас показалось, будто сердце его стало таким тяжёлым, что сдавливало грудь, оттого ему стало очень тяжело дышать. Его любимая Даша была сейчас так беспомощна перед ним самим, словно соломинка, которую он мог в любой момент просто взять и переломить. У князя появилось желание извиниться, но гордость не позволяла. Он не стал поддаваться чувствам, сжал кулаки и быстро вышел из комнаты, с шумом, закрыв дверь.
Эпилог. Часть II.
***
Шесть дней князь Андрей пробыл в Москве на съёмной квартире. Очень тяжело далось ему это время. Он будто медленно сходил с ума от сильного чувства вины, давящего одиночества и дикого желания просто сгинуть в небытие. Андрей совсем не спал, ночами, словно загнанный зверь, нервно ходил по комнате из угла в угол, открывал окно и от невыносимой духоты бессмысленно вдыхал морозный обжигающий лёгкие воздух, хватал снег с карниза и злостно сжимал его в своих маленьких ладонях, а когда становилось нестерпимо, до дрожи во всём теле, холодно, вновь закрывал окно, после ложился на кровать, утыкаясь лицом в подушку, и долго ворочался с боку на бок, то укрываясь одеялом, то отбрасывая его подальше, а как только чуть-чуть начинал засыпать, в ужасе, вскакивал – все эти действия повторялись каждую ночь, до самого утра. Днём, пытаясь отвлечься, князь, в одиночестве, часами гулял по заснеженному городу и заходил в трактир, где выпивал немного вина, но и всё это не помогало… Что-либо постоянно напоминало ему о жене и об его поступке, а также беспокоили мысли, как ей сейчас горько и больно от всего этого. Князь Андрей очень хотел видеть Дарью и чувствовал перед ней ужасную вину, какую чувствовал перед Лизой после её смерти, но ежели тогда князь Андрей не мог уже ничего сделать, то сейчас он ещё мог всё исправить.
Гордость не позволяла, оттого он ни на секунду не переставал терзаться.
В один день ему доставили письмо от сына Николая, которое его попросила написать княгиня:
«Здравствуйте, Отецъ. Очень прошу пріѣхать Васъ въ Лысые горы, точно двадцать перваго числа сего мѣсяца, весьма срочно, но не ранѣе и не позднѣе этого дня.
Вашъ сынъ Николай Болконской»
Князь Андрей приехал в Лысые горы двадцать первого декабря, как и просил его сын. Он вошёл в дом и, даже не снимая шинель, прошёл в главную комнату, где, на удивление, его встретила сестра.
– Здравствуй, Андрюша, с днём рождения, mon cheré, – произнесла графиня Марья, мягко улыбнувшись, и подошла к брату.
– Здравствуй, Маша. Спасибо, – князь Андрей нежно поцеловал руку сестры. Он был очень рад её видеть. – Что ты здесь делаешь? – только и успел произнести князь, как тут же увидел Пьера.
– Это Darie позвала нас всех, на твой день рождения.
– Здравствуй, André, поздравляю тебя, – Безухов пожал его руку.
Князь Андрей был очень удивлён происходящему, на душе стало как-то приятнее, тем более от того, что это именно Дарья позвала их.
«Значит, она не держит на меня зла?» – пронеслось в его голове.
Сейчас же откуда-то выбежала его единственная дочь – Катя, которая была так похожа на его жену.
– С днём рождения вас, папенька! – взвизгнула она и, подбежав к отцу, обняла его.
– Спасибо, доченька, – мягко ответил Болконский и погладил её по голове.
К нему подошла крестьянка Софья, поклонилась и произнесла: – Андрей Николаевич, княгиня ждёт вас в вашей комнате.
Князь стремительно направился туда. Ему было уже без разницы на свою гордость, он просто очень хотел видеть её, больше ничего ему не было нужно. Князь Андрей вошёл, хотя скорее вбежал, в комнату. Дарья, что стояла посреди неё спиной к двери, сразу же повернулась к нему. Она была в красном закрытом платье, поверх которого на её плечи была накинута пуховая шаль.
Князь Андрей, с волнением, сглотнув, замер, ибо отчего-то растерялся и ещё сколько-то секунд глядел на неё. Тут же в его душе появился какой-то порыв чувств, с которым Андрей не совладал, он быстро подошёл к княгине и, прижав к себе, крепко обнял её.
– Даша, милая Дашенька, прости меня, пожалуйста, за всё. Я был не прав, – произнёс князь Андрей, с любовью, целуя её в макушку. – Я ушёл… Ушёл с государственной службы навсегда.
– Андрей… Я, конечно, прощаю тебя, я просто очень за тебя боялась. Ах! Милый мой, Андрей, – тихо, чуть хрипло, ответила Дарья. Она крепко обхватила его спину, сжав руками шинель, и уткнулась лицом в его левое плечо.
– Твой, Дарьюшка. Душа моя, моя Дашенька! – говорил князь Андрей, поглаживая её по спине и сильнее прижимая к своей груди, по которой от волнения металось его измученное сердце.
– Твоя, Андрюша, твоя! Твоя княгинюшка с крестьянским именем… Только твоя, – княгиня резко замолчала и ещё сильнее сжала его шинель. Князь почувствовал, как её тело начинает содрогаться от плача, а его плечо становится мокрым от её слёз.
Князь Андрей никогда не плакал, но сейчас слёзы навернулись ему на глаза, он даже не сдержался и не пытался этого делать, и слезинки из его ясных серо-голубых глаз стали медленно капать на плечо жены. Князю Андрею стало так легко, будто тяжёлый камень упал с его души. Тёплые руки княгини Дарьи, с любовью, обнимали его, князь забывал обо всём от её нежных прикосновений, которые чувствовал даже через свою толстую шинель и её перчатки. Она плакала, и он плакал, а отчего плакали – они и сами не знали и знать не хотели.
– Извините, ежели я помешал вам, – в комнату вошёл девятнадцатилетний Николай в военном мундире капитана. Ростом он был чуть выше своего отца, черты его лица были такими же сухими, красивыми и определёнными как у князя Андрея. Цвет его глаз за эти годы не изменился, а оставался таким же серо-голубым. – Батюшка, мне нужно с вами поговорить, – продолжил он, но, увидев родителей в таком состоянии, пришёл в растерянность. – Видно, я не вовремя…
– Я выйду, не буду мешать вам, – Дарья, достав платок и быстро стерев им слёзы, с покрасневших глаз, нехотя выпустила мужа из объятий и направилась к двери, но он перехватил её за руку.
– Пущай Дарья Алексеевна останется здесь, у нас нет секретов, – Андрей отпустил её, осторожно стёр слёзы со своего лица, взял сына под руку, подвёл его к окну и произнёс, уже менее твёрдым тоном: – Я тебя слушаю, сынок.
– Для начала поздравляю вас с праздником, батюшка.
– Благодарю. Но я не думаю, что ты сейчас пришёл только ради этого.
– У меня весть: я намерен жениться.
Князь Андрей усмехнулся.
– Неужели на ней? Так скоро?.. – он, видно, знал, кто была «она».
– Да, на дочери Михаила Алексеевича – княжне Анастасии. Я знаю, многие скажут, что она моя кузина, но ведь и вы, и маменька, и я, и Михаил Алексеевич знаем, что нет, мать ведь мне неродная, я помню это. Да, я очень люблю её, как родную, но то, что мы неродные по крови, здесь наоборот на руку. Скажете, слишком скоро, так мы уже год близко знакомы и любим друг друга, я ждал, пока ей исполнится шестнадцать.
– Хм… – князь глубоко задумался. Он снял перчатку с правой руки и, облокотившись на подоконник, сложил пальцы в замок. Князь Андрей глядел в окно и анализировал слова сына. Простояв так несколько минут, он наконец заговорил: – Что ж, ежели ты правда искренне любишь её, а она тебя, то, разумеется, женись. Я препятствий никаких не вижу.
– Можно я прямо сейчас поеду в Бологое – просить её руки?
– Не нужно никуда ехать, Николушка, – вмешалась княгиня. Отец и сын, с неким удивлением, обернулись на неё.
– Настенька, войди, – мягко, несмотря на естественную грубость и низость тона голоса, произнесла она. В такие моменты её голос становился мягким и приятным.
Дверь отворилась, и в комнату вошла шестнадцатилетняя княжна – Анастасия Михайловна Кибакова – дочь князя Михаила и племянница княгини Дарьи. До чего же она была красива, гораздо красивее своей матери тем, что в ней была утончённость и естественность, и также красивее своей тётушки, на которую была очень похожа. Княжна Анастасия была выше Дарьи, но ниже Эмилии, фигура у неё была полностью тётушкина. На лицо княжна была чем-то похожа на Дарью: у неё были такие же тонкие губы, маленький вздёрнутый носик и большие глаза, но цветом они были словно ясное голубое небо, коих не было ни у кого, из её ближних родственников. Волосы у Анастасии были светло-русого оттенка, как у её отца – князя Михаила. Платье на ней было бордово-коричневого цвета.
– Nasié?.. – с изумлением, произнёс Николай.
– Nicolas… Не ожидала увидеть вас, – не менее удивлённо, проговорила Анастасия, голос её был тонкий, высокий и приятный, как у Эмилии, но по-русски, в отличие от матери, она говорила весьма хорошо.
Николенька обернулся на мать и удивлённо сказал: – Но как же это? Вы обо всём знали, матушка?
– Ежели Андрей Николаевич знал, оттуда и я знаю, – княгиня чуть улыбнулась.
– Завтра утром можете вместе ехать в Бологое, мы благословляем вас, – произнёс князь Андрей, взглянув на жену, на что она ответила: – Благословляем, поезжайте завтра.
Николай и Анастасия, с уважением, поклонились и поспешно вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.
Андрей, сдёрнув вторую перчатку и убрав их обе в карман шинели, снял уже саму шинель, ибо ему стало жарко, и положил её на спинку стула. Он повернулся к Дарье и взглянул в её бездонные тёмно-карие глаза, в которые был влюблён с первого дня знакомства с ней и по сей день утопал в их глубине.
– Марья сказала мне, что это ты позвала её и Пьера, – произнёс он.
– Да, это я их позвала, ведь хотела сделать тебе приятное.
Княгиня тоже сняла со своих рук красные кружевные перчатки, такого же цвета, как её платье, и положила их на стол, а после подошла к князю Андрею ближе и крепко сжала его тёплую руку.
– С днём рождения, Андрюшенька, – с большой любовью, произнесла она поздравление, а в особенности его имя.
– Спасибо тебе, Даша. Мне очень… – князь Андрей не успел договорить, княгиня Дарья, закрыв глаза, осторожно коснулась своими разгорячёнными губами его прохладных губ, накрыв их лёгким поцелуем, который окончательно заставил Болконского забыть обо всём.
– Маменька! Папенька! Зачем вы здесь одни стоите? Вас все уже ждут! – по-детски, пронзительно взвизгнул пятилетний Алёша, который, распахнув дверь настежь, только что вбежал в комнату. Он остановился и, с любопытством, глядел на родителей, своими серо-голубыми, как у отца, глазами; сам он был больше похож на мать, хотя волосы были тоже как у князя Андрея.
Андрей и Дарья удивлённо уставились на сына, пытаясь не показать своего явного замешательства.
– Сынок, выйди, пожалуйста, и закрой дверь, а всем скажи, что мы придём через пять минут, – спокойно произнёс князь, при этом нервно хватаясь за руку Дарьи.
– Алёша, так вот ты где! Тётушка Marie Николаевна обыскалась тебя, – из коридора выскочил одиннадцатилетний Михаил, что был наоборот сильно похож на отца, но с глазами и волосами матери. – Маменька, папенька, а вы когда же придёте?
– Через пять минут, Миша. Так ведь, Алёшенька? – княгиня перевела взгляд на младшего сына.
– Всё так, маменька, – мальчик, широко улыбаясь, гордо кивнул.
– Раз так, пойдём и скажем. Пойдём, пойдём! – Мишенька взял брата за руку и вывел из комнаты, закрыв за собою дверь.
– Ах, у нас прекрасные дети – все четверо.
– Несомненно, – чуть улыбнувшись, ответил князь Андрей. – Я недавно вспомнил, как мы с тобою познакомились. Я так не хотел идти на тот вечер тогда и сколько ещё потом, в мыслях, ругал Пьера. Правда потом говорил ему «спасибо», ведь, не пойди я тогда… – князь Андрей сделал паузу и продолжил, мягче и тише: – Ко мне бы не пристала одинокая дама, которая позднее стала для меня самым родным человеком и моей женою. И что-то я нашёл в тебе ведь, но как ни пытался понять все эти годы, что именно, так и не нашёл ответа…
– А сколько ж я ругала своего кузена, ещё и на том вечере на меня так пристально глядел один человек, который позднее стал моим мужем… От судьбы ведь не уйдёшь, – княгиня Дарья погладила мужа по щеке. – Я и сама тогда не заметила, как полюбила тебя, а отчего – уж и не знаю.
– Я так скучал по тебе. Давай немного побудем наедине, – устало произнёс Андрей, он сильно вымотался за эти дни, что физически, что душевно, и единственное, что ему было нужно – это побыть наедине с женою, просто постоять с нею в обнимку и помолчать.
– Я тоже очень скучала. Только вот, у нас есть всего пять минут на это, – Дарья чуть улыбнулась.
– Предостаточно, – князь Андрей вновь крепко обнял княгиню, а она, уложив голову ему на грудь, обняла его в ответ. Князь чуть наклонил голову ближе к ней и тихо молвил: – Завтра целый день проведём вместе, вдвоём. – Я только за. Моё любимое Солнце…
– Моя милая Луна, – он нежно погладил её по голове. – Сыграешь для меня? – князь, хоть и весьма устал, был очень счастлив сейчас. Дарья была также счастлива.
– Конечно, милый, – она выпустила его из объятий и, подойдя к фортепиано, села за него. Сейчас же её тонкие пальцы взмыли по клавишам, и раздалась прекрасная мелодия. Княгиня Дарья играла великолепно, и Андрей это знал, но играла она редко, чаще всего лично для него.
Тонкая и нежная музыка наполняла комнату, Дарья играла, можно сказать, на одном дыхании, а князь, с восхищением, глядел на то, как её пальцы, быстро и мерно, перебирают клавиши и, с наслаждением, слушал эту чудесную живую мелодию, которую его любимая жена играла для него. Только для него единственного.
Всё пошло как положено и предопределено Богом. Князь Андрей и княгиня
Дарья счастливо жили вместе, а их отцы – Алексей Кибаков и Николай Болконский, которые когда-то были лучшими друзьями и мечтали их поженить, глядели на них с небес и тоже были счастливы, души их нашли вечный покой, в вечной любви своих детей.
P. S.
Весной 1826 года Николай Болконский и Анастасия Кибакова поженились, после чего жили в Лысых горах, вместе с родителями Николеньки. У самих же Андрея и Дарьи Болконских от всех их четверых детей было восемнадцать внуков. Дети Николая по родству были для княгини племянниками, но она считала их своими внуками ровно также, как и самого Николушку родным сыном.
В том же 1826 году, князь Андрей был привлечён к суду над декабристами, но его причастность к этому не была доказана (ведь бумаги были уничтожены Михаилом Кибаковым), посему его даже не отправили в ссылку в Сибирь, но, из-за подозрений, ему было запрещено выезжать из Смоленской губернии, где находились Лысые горы. Впрочем, это не так сильно и помешало.
Андрей и Дарья Болконские счастливо прожили вместе сорок два года. В 1855 году от инсульта умер князь Андрей, ему было семьдесят семь лет. После его ухода жизнь Дарьи навсегда потеряла радость и краски, а здоровье её сильно ухудшилось, она даже перенесла инфаркт. В 1862 году (через 7 лет после смерти Андрея) на восьмидесятом году жизни княгиня Дарья покинула этот мир, не пережив второй инфаркт, на этот раз обширный. Тогда, после своей смерти, Андрей и Дарья уже воссоединились навсегда. Чему быть, того не миновать – две души, связанные незримой красной нитью судьбы, рано или поздно обретут друг друга.
Что ж милый читатель, это конец. На самом ли деле жили Болконские али нет – неизвестно, но князь Андрей и княгиня Дарья по сей день остаются в наших сердцах. Наша история на этом закончилась, так позвольте же мне, как автору сие творения, слезу, в радость, за подаренную счастливую жизнь любимому герою. Помните, что это лишь фанфик, который не сравнится с оригиналом великого романа «Война и мир», да не осудит меня его автор, Лев Николаевич Толстой.
Благодарю тебя, мой дорогой драгоценный читатель, что прочитал сие творение, нет для меня счастья боле, как прочтение кем-то моей работы.
Сноски:
[1] (устаревшее) – поэтому, потому, оттого
[2] (на французском) – дорогой друг
[3] (на французском) – до встречи, до свидания
[4] Старинная мера длины =4,45см[5] (на французском) – Как ты здесь?
[6] (на французском) – нет
[7] (на французском) – пожалуйста
[8] (на французском) – здравствуйте
[9] (на французском) – Я один
[10] (на французском) – Отчего вы удивлены? Она всегда отказывает.
[11] (на французском) – забудьте
[12] (на французском) – обоих родителей
[13] (на французском) – Давайте не будем об этом[14] (на французском) – Пойдёмте-ка к нам! [15] (на французском) – всего вам хорошего [16] (на французском) – Вас проводить?
[17] (на французском) – гадость, мерзость
[18] (на французском) – Чего удумала вытворять?
[19] (на французском) – есть предложение
[20] (на французском) – спокойной ночи
[21] (на французском) – сейчас он при смерти
[22] (на французском) – «Здравствуй, сестрица моя, княжна Дарья, извини, ежели отвлекаю от чего, но есть весьма срочное дело к тебе. Пару дней назад я получил от нашего брата, князя Николая, письмо о том, что другой наш брат – князь Александр, находясь в Новгородской губернии, натворил каких-то противозаконных дел и был пойман, отчего вынужден был действовать ещё более противозаконно – дать взятку, но это полбеды. Гл. суть сие в том, что тот человек потребовал ещё денег, иначе сдаст его за предыдущие, а также нынешние. Денег у Александра более не осталось, он написал Николаю, а тот мне, собственно, я пишу тебе, Дарья, т.к. без тебя вопрос не решить. Я понимаю, что у тебя в жизни сейчас всё весьма сложно, но прошу, пожалей родного брата, ты ведь весьма добра. Жду тебя через несколько дней в Бологом. Твой брат,
Михаил Кибаков»
[23] (на французском) – братец
[24] (на французском) – сестрица
[25] (на французском) – милый маленький Коленька
[26] (на французском) – моя дорогая
[27] (устаревшее) – спать
[28] (на французском) – мой дорогой
[29] Старинная мера длины =2,13м
[30] (на французском) – тайник
[31] (на французском) – поздравляю
[32] (на французском) – великолепно
[33] (на французском) – Эмили, поговори пока с Дарьей. Я скоро вернусь.
[34] (на французском) – в положении, беременна.
[35] (на французском) – страшно
[36] (на французском) – А вам не страшно, Дарья?
[37] (на французском) – простите меня.