Бренда Джойс
Маскарад
Но Джорджи внезапно потянула ее руку, заставляя остановиться.
– Я также беспокоюсь и за тебя.
Лизи замерла.
– Джорджи… – начала она.
– Нет. Забавно так разрядиться сегодня ночью в надежде впечатлить его после того, что произошло в городе, но вся правда в том, что эта влюбленность зашла слишком далеко. Как ты дашь шанс другому мужчине, если все еще чувствуешь что-то к Тайрелу?
Лизи сложила руки на груди, защищаясь:
– Я ничего не говорю. Просто не могу побороть свои чувства. Кроме того, я же говорила, что мне предназначено быть старой девой.
– Сомневаюсь! Разве такое возможно? Ты любишь его так сильно, что думаешь, будто не найдешь мужества быть с реальным кавалером?
Лизи ахнула.
– Нет, – сказала она. – Я действительно люблю его, Джорджи. Всегда любила и всегда буду любить. Я не хочу искать кого-то еще.
– Но он не для тебя.
– Поэтому я состарюсь одна и буду заботиться о папе с мамой. Пойдем в бальный зал, – сказала она, не желая больше обсуждать эту тему.
Но Джорджи была настроена решительно.
– Я боюсь, что ты спрячешься за любовью к нему, как прячешься в своих любовных романах. Лизи, здесь реальный мир, и я хочу, чтобы ты была его частью.
– Я и так его часть, – ответила Лизи, вздрогнув. – Так же как и ты.
– Я не читаю дюжину любовных романов каждый месяц. Я не говорю, что люблю человека, с которым никогда не смогу быть вместе.
– Нет, ты погружаешься в политические эссе и статьи! Это ведь ты больше всех не хотела идти на этот бал, – с укоризной сказала Лизи.
– Я отказывалась только потому, что знала, что здесь нет никого для меня! – выкрикнула Джорджи, красная, как Лизи. – Я знаю, что однажды мне придется принять предложение одного из мужчин, которого мне порекомендует мама, так как у меня не будет средств поддерживать свое существование самостоятельно. Иногда я притворяюсь, что это не так, но мы обе знаем, что я права. И однажды тебе тоже придется выйти замуж, и это будет не Тайрел де Уоренн.
– Не могу поверить, что ты так говоришь! – воскликнула Лизи.
Джорджи успокоилась.
– Если мама больна из-за заботы о нас, я приму предложение мистера Гарольда. Кажется, он больше всех заинтересован во мне, и я не думаю, что его требования будут слишком жесткими.
Лизи почувствовала, что бледнеет.
– Но он старый… он толстый… он лысый… он продает вино!
– А я не надеюсь на красавца вроде Клиффа де Уоренна, – ответила она с грустной улыбкой.
– О, пожалуйста, даже не думай о замужестве с этой… этой жабой! – Лизи хотелось расплакаться. – Давай попробуем найти тебе лучшую партию – прямо сейчас! Здесь так много красивых молодых мужчин.
Джорджи огляделась:
– И никто не посмотрит на меня дважды сегодня.
– Ты ошибаешься, – вспыхнула Лизи. – Ты сегодня очень элегантна.
Джорджи пожала плечами. Бальный зал прилегал к гостиной, и в него можно было войти через многочисленные двойные двери. Он был переполнен, и они столкнулись с итальянцем и его другом. Мужчины поклонились.
– Миледи, – произнес итальянец, и Лизи подумала, что он обращается к Джорджи, – не окажете ли мне честь, присоединившись ко мне в этом танце?
Лизи поняла, что он говорит с ней, когда Джорджи локтем пихнула ее под ребра. Внезапно огорченная, Лизи поняла, что не хочет танцевать, особенно с итальянцем, который так беззастенчиво смотрел на ее декольте.
– Мне жаль, но этот танец уже занят, – вежливо проговорила она.
Он понял и с чрезмерными извинениями отошел.
– Лизи! – Джорджи, казалось, была рассержена.
– Я не танцую, – упрямо сказала Лизи.
– Ты не застенчивая, – гневно сказала Джорджи. – Ты просто невозможно глупая! – И она отошла от нее.
Лизи осталась одна. Внезапно она пожалела, что отказала кавалеру, но только из-за реакции сестры. Вздохнув, она повернулась посмотреть на танцующие пары. Убедившись, что Тайрела де Уоренна среди них нет, она принялась оглядывать другие группы людей. Если его не было в бальной комнате, то, должно быть, он в саду, так как ночь была великолепна.
Она почувствовала чей-то взгляд.
Лизи замерла, словно ее подстрелили.
Недалеко от нее стоял Тайрел де Уоренн, в костюме пирата, одетый в высокие сапоги, облегающие черные бриджи, черную рубашку, с черной глазной повязкой и париком на голове, с несколькими тонкими косичками с бусинами. Его рука лежала на бедре, где у него был настоящий меч, и, кажется, он смотрел прямо на нее.
Лизи почти потеряла способность дышать. Он мог бы смотреть на нее так пристально, словно лев, собирающийся наброситься на свою добычу. Она обернулась посмотреть, что за прекрасная леди стоит за ней. Никого не было.
Почти не веря, она посмотрела на него. Господи, он шел к ней!
Лизи запаниковала. О чем она думала? Он был наследником графского титула, богатый, а она бедная и на восемь лет младше. Она не могла понять, чего он хотел. У нее буквально выпрыгивало из груди сердце – и она знала, что снова поступит глупо.
Лизи развернулась и выбежала из бального зала, внезапно напуганная. Она не была ни соблазнительницей, ни куртизанкой. Она была Элизабет Энн Фиццжеральд, шестнадцатилетней девочкой, любящей помечтать, и было глупо пытаться соблазнить Тайрела де Уоренна. Она оказалась в игровой комнате, где было полно джентльменов и леди, сидящих за столами и играющих в карты и кости. Здесь она остановилась у стены, переводя дыхание и не зная, что ей делать. Неужели он и правда шел к ней? И если да, то почему?
И внезапно он вошел в комнату.
Его появление было подобно рассвету в серый дождливый день. Он пристально посмотрел на нее. Он остановился перед ней. Лизи стояла спиной к стене, потрясенная.
Она могла только смотреть на него, ее сердце билось с невероятной силой.
– Неужели вы думали убежать от меня? – проговорил он и улыбнулся.
Она невероятно напряглась. Она не могла пошевелиться, но начала дышать не как обычно, а прерывисто и быстро. Она попыталась покачать головой, но ей не удалось. Что ему могло быть нужно? Он перепутал ее с кем-то еще?
Он был очень близко – так же близко, нет, ближе, – чем однажды в Лимерике. Она знала, что должна что-то ответить. Но как это сделать? Она никогда не видела его одетым таким образом. Его высокие ботинки приковали ее взгляд как магнит, и от ботинок глаза поднялись выше. Его мужское достоинство было слишком заметно. Она подняла взгляд к его не до конца застегнутой рубашке и увидела золотой с рубинами крест на темных волосах груди. Влага собралась у нее во рту и не только. Ее тело заныло от боли, от того желания, которое она пыталась игнорировать днем и ночью.
– Не нужно убегать от меня, – сказал он невероятно мягким голосом. – Не все пираты одинаковые.
Он флиртовал с ней? Господи, это же ее второй шанс! Она была уверена, что не может говорить – не может даже восстановить нормальное дыхание, – но она должна ответить! Должна сделать какой-нибудь остроумный комментарий о пиратах.
– Я верю, что у всех пиратов репутация забияк и убийц, мой господин, – прошептала она. – Поэтому конечно же я должна думать о побеге.
Он улыбнулся, отвесив вежливый поклон, чего бы не сделал ни один пират. Косички, украшенные кораллами и золотом, покачивались у его лица и чувственных губ, от которых она не могла оторвать взгляд. Внезапно он выпрямился, пристально посмотрев на нее:
– А если я поклянусь, что я не такой, как остальные пираты? Если я поклянусь, что не собираюсь причинять вреда?
Она быстро сглотнула.
– Тогда мне следует еще раз подумать о моем отношении, мой господин, – наконец ответила она.
На его щеке появилась ямочка.
– Приятно это слышать, – заявил он. – Я полагаю, мы знакомы, не так ли, миледи?
На минуту она засмотрелась на него, очарованная его привлекательностью.
– Миледи, мы встречались? – настаивал он.
Она не хотела признаваться, что была тем самым грязным ребенком на главной улице, которого он спас.
– Только если вы заодно с моим господином Робин Гудом, сэр.
Он с улыбкой рассматривал ее.
– Правда в том, что я довольно хорошо знаком с Шервудским лесом, миледи, хотя еще не встречал там преступника, о котором вы говорите.
И она поняла, что улыбается в ответ.
– Может быть, выдастся случай, когда я смогу познакомить вас, если вам действительно этого хочется. – Лизи поняла, что сама флиртует с ним.
Его глаз шокирующе заблестел.
– Есть только одно знакомство, которого я хочу, – очень отчетливо произнес он.
На Лизи еще никогда так не смотрел ни один мужчина. Можно было понять без ошибки, что он хочет этим сказать.
– Дева Мэриан, – хрипло прошептала она. – Просто дева Мэриан.
Он помедлил, и она поняла, что он хотел узнать ее настоящее имя, но затем он поклонился, на этот раз быстро.
– А я Блэк Джек Броуди, к вашим услугам.
Они стояли на палубе его корабля, обдуваемого ветром и о который билось море. Его косички были у его подбородка, он наклонился к ней, обняв ее за талию. Лизи закрыла глаза и ждала поцелуя…
– Миледи? Уверен, вы захотите командовать… мною.
Он резко вмешался в ее фантазию и вытащил ее в реальность, где она стояла лицом к лицу с принцем своей мечты. Он смотрел на нее, словно точно знал, о чем она думает и чего она хочет.
– Я не уверена, что вы будете выполнять все мои приказы, – дрожа, прошептала она.
Выражение его лица казалось опасным.
– Ах, но вы никогда не узнаете, пока не спросите меня.
Он имел в виду то, о чем она подумала? Или так действительно флиртуют все мужчины и женщины – развязно и не задумываясь о буквальной интерпретации?
Он оперся рукой о стену, словно загоняя ее в ловушку, и наклонился слишком близко:
– Итак, командуйте, миледи, как желает ваше сердце, и мы увидим, говорит ли правду этот пират.
Лизи чуть не попросила его поцеловать ее. Она бы умерла за его поцелуй.
Он медленно и чувственно улыбнулся.
– Что-то не так? – мягко прошептал он.
Лизи сглотнула.
– Не знаете, с чего начать? – Ямочка заблестела, как и непокрытый глаз.
Они были не в Шервудском лесу, подумалось Лизи. Они в комнате, где полно народу, и она не смела сделать то, от чего сдерживала себя. Или смела?
– Возможно, миледи нужна помощь, – выдохнул он. – Возможно, совет пирата подойдет.
И Лизи показалось, что он еще более приблизился, так как их губы почти касались друг друга. Ее тело трепетало и дрожало, ей показалось, что она одурманена, ее веки стали тяжелыми, и глаза начали закрываться. Его рот касался ее скулы. Ее возбуждение усилилось. Когда он говорил, его губы мягко касались ее кожи, твердые бедра прижимались к ее мягкому телу.
– Полночь. Западный сад. Там каждое ваше желание будет для меня командой, – произнес он мягким гортанным и низким голосом.
И на мгновение его губы задержались на ее щеке. Хуже того, она почувствовала его твердую грудь на своей, а затем он ушел.
Лизи дрожала. Наконец она осмелилась открыть глаза. Лизи боялась, что все в комнате будут смотреть на нее, все заметят огонь, горящий в ее теле. Она по-прежнему стояла у стены, пытаясь вернуть самообладание, пытаясь подавить свое неистовое желание.
Что сейчас произошло?
Она отдышалась и выпрямила спину. Тайрел де Уоренн только что попросил ее о встрече с ним в саду в полночь?
Это была шутка? Или он думал соблазнить ее на этом свидании?
Лизи не знала.
Она медленно вышла из игровой комнаты, чувствуя себя так, словно выпила слишком много вина. Он попросил ее о встрече в саду, и его губы коснулись ее кожи. Смеет ли она пойти?
Лизи была уверена: Тайрел понял, что она – та самая женщина, которую он спас вчера в Лимерике, но он не был огорчен или рассержен. Лизи не знала, что делать.
Она хотела встретиться с ним, но боялась. Если она пойдет, что случится? Он поцелует ее? Этой мысли было достаточно, чтобы она добежала до сада, не важно, что было всего десять часов. Но даже сама мысль о таком поцелуе и таком свидании была неправильной. Разумеется, он не собирался ухаживать за ней или делать ей предложение. Он просто хотел поцелуев. Она не беспокоилась о других последствиях – Тайрел де Уоренн был не таким мужчиной.
Лизи прикоснулась к маске. Если она снимет ее, то он увидит ее лицо и разочаруется. Она была почти уверена в этом. Да, она в красивом костюме, но это не меняло правду. Она была простой, как корка хлеба, и, как только он снимет ее маску, узнает об этом – и если он не разглядит этого под покровом ночи, то увидит в другой раз в свете дня.
Но сегодняшняя ночь была волшебной. Сегодня он думает, что она очаровательна. Сегодня он смотрел на нее как на женщину – Лизи знала это.
И, господи, она хотела быть в его объятиях. Хотя бы один раз. Она тысячи раз грезила о Тайреле де Уоренне, но никогда не мечтала о такой ночи.
Если кто-то узнает об этом – если мама узнает об этом! – ей конец. Но никому и не нужно знать. В конце концов, Анна много раз целовалась, но только она и Джорджи знали об этом.
И внезапно Лизи решилась. Она любит его всю жизнь, и память об этом случайном поцелуе останется с ней навсегда. Дрожа, она опустилась на скамейку. Два часа, казалось, длились целую вечность.
– Лизи!
Лизи вздрогнула от отчаянного возгласа Анны. Она вскочила со скамейки и увидела, что та бежит к ней в слезах.
– Дорогая! Что случилось? – воскликнула она.
– Слава богу, я нашла тебя! Кто-то пролил пунш на мой корсет, – сказала Анна, смахивая слезы. – От меня пахнет, как от пьяницы, и мама велела мне идти домой. – Она вытерла слезы. – Но мне пришла в голову идея, замечательная идея. Ты ведь ненавидишь социальные мероприятия. Пожалуйста, Лизи, поменяйся со мной костюмом. Я так хочу остаться, мне так здесь нравится.
Здесь несколько интересных офицеров… Ты, конечно, готова вернуться домой?
Лизи задохнулась от ужаса. Анна схватила ее за руку:
– Тебе ведь здесь не нравится? Ты не хочешь оставаться? Кроме того, тебе всего шестнадцать, Лизи. Остаться нужно мне, – более твердым тоном добавила Анна.
И Лизи почувствовала, как волшебство ночи исчезает. Конечно, Анна должна остаться – ей нужен муж, а Лизи – нет. Она напомнила себе, что свидание – лишь свидание, что Тайрел был просто возлюбленным из ее мечты и завтра она испытает боль, если осмелится сегодня ночью зайти дальше.
– Лизи! Я должна остаться! Действительно должна! Мне понравился один из солдат, а он завтра уезжает в Корк! – заплакала Анна.
Вечер был действительно волшебным, но он закончился.
– Конечно, я готова уйти. У меня все равно нет кавалера. Ничего не изменится, – отрывисто ответила она. – Ты же знаешь, я ненавижу вечеринки и праздники.
Анна улыбнулась, обняв ее:
– О, спасибо, Лизи, спасибо! Ты не пожалеешь об этом!
Но странно, она уже жалела об этом. Лизи не нужен был магический шар, чтобы понять: сегодня ей подарили возможность, которая дается раз в жизни. Она подумала, что, может быть, будет плакать. Но она не была красавицей, как дева Мэриан, и никогда ею не будет. Тайрел де Уоренн поймет это, когда снимет с нее маску.
И, как сказала Джорджи, де Уоренн не для них. Пусть Тайрел помнит ее такой, какую увидел этой единственной ночью, если он вообще будет помнить.
Но Лизи почему-то думала, что будет.
Глава 3
Кризис строгих пропорций
Лизи лежала в кровати, не в силах подняться. Сквозь чуть приоткрытую занавеску он могла видеть, как светит солнце, предвещая еще один теплый день. Но после необыкновенной ночи день мог быть только обычным и разочаровывающим. Лизи уставилась в потолок, вспоминая чудесную встречу с Тайрелом прошлой ночью. На соседней кровати крепко спала Анна.
В свете нового дня Лизи была в смятении. Может, ей следовало остаться на балу и встретиться в саду с Тайрелом? Но как она могла огорчить Анну? Лежа в кровати, она продолжала вспоминать, как он наклонился к стене, почти прижав ее к ней, такой опасно соблазнительный в костюме пирата. Тело ее дрожало, и казалось, ничто не может облегчить то лихорадочное желание, которым она была охвачена.
Анна вздохнула во сне.
Лизи тоже вздохнула, все еще глядя в потолок, хотя даже не видела его. Она вообще не спала этой ночью, ворочалась, металась в постели, думая о нем, его теле и о том, какими могли быть его поцелуи. Анна вернулась с родителями и Джорджи через несколько часов после полуночи, и Лизи слышала, как она ходит по их общей спальне. Наконец она спросила ее, как прошел остаток бала.
– О, просто чудесно, – странным тоном ответила Анна.
Лизи села.
– Анна, с тобой все в порядке?
Анна предпочла не зажигать масляную лампу и держала в руках свечу. Она не обернулась, смотрясь в зеркало над туалетным столиком.
– Конечно же в порядке. Почему ты спрашиваешь? – Она поставила свечу и стала раздеваться.
Лизи продолжала сидеть. Три сестры были очень близки. Она знала: что-то неладно, чувствовала какое-то напряжение.
– Тебе ведь понравился вечер?
– Да, я замечательно провела время, – сказала Анна. – Почему ты задаешь мне такие вопросы?
Лизи извинилась, и на этом их разговор закончился.
Сейчас она думала не о сестре, а о странном интересе к ней Тайрела. Она напомнила себе, что, если бы осмелилась встретиться с ним, он попросил бы ее снять маску и сразу же потерял бы к ней интерес.
Сколько раз, год за годом, на вечеринке по случаю Дня святого Патрика она видела его в окружении красивых женщин? Его репутация была известна – Тайрел не был отъявленным негодяем, но ей было очевидно, что он предпочитает красоту уму, как почти каждый мужчина. И даже если, каким-то образом, он не разочаровался бы в ней после того, как она сняла маску, из их встречи все равно бы ничего не вышло. Он никогда бы не стал за ней ухаживать. Такой мужчина ни за что не женился бы на девушке такого низкого сословия – а Лизи не думала, что способна на интрижку. И все-таки она могла себе представить, на что это было бы похоже. И тут же он был с ней в кровати, гладил ее ноги, талию, грудь. Лизи повернулась поцеловать его…
Но его здесь не было, и губы Лизи поцеловали подушку. Она перевернулась на спину, дрожа. Любовной связи не будет, даже если бы она и была достаточно безнравственной, чтобы хотеть этого! Он ведь джентльмен, он не станет играть с молодой, хорошо воспитанной леди, как она. Самое большее, на что она могла надеяться, – это страстный поцелуй на балу.
Внезапно Анна заговорила во сне.
Лизи села, обеспокоенная:
– Анна? Ты спишь?
Анна металась и что-то шептала. Казалось, словно она разговаривала сама с собой. В доме Фицджеральдов было привычным делом спать после бала у де Уореннов. И все же Лизи подошла к кровати сестры и потянула ее за руку.
– Анна? Тебе снится плохой сон, – сказала она.
Глаза Анны распахнулись, и в какой-то момент казалось, что она не видит сестру. Даже после сна, с волосами завязанными с хвостик, Анна выглядела великолепно.
– Анна? Это просто сон, – успокоила Лизи.
Анна заморгала и наконец, увидев сестру, попыталась улыбнуться.
– О боже. Спасибо, Лизи. Мне снился кошмар.
Лизи решила встать.
– Что тебе снилось? – Она подошла к комоду и принялась расплетать волосы.
– Я не помню. – Анна натянула одеяло до подбородка. – Я танцевала всю ночь – у меня нет сил, – сказала она. И закрыла глаза, тем самым заканчивая разговор.
Лизи не выдержала и выскользнула из спальни. Приведя себя в порядок, она столкнулась в холле с Джорджи, полностью одетой, со строго зачесанными назад волосами.
– Доброе утро, – улыбнулась она.
Джорджи улыбнулась в ответ. На ней было простое, строгое голубое платье без украшений, даже без миниатюрной броши.
– Ты ушла до того, как мы смогли обсудить вечер! – воскликнула она.
И внезапно Лизи захотелось рассказать все.
– Я только оденусь, встретимся внизу!
Никогда еще Лизи не одевалась с такой поспешностью. Пока она бежала вниз, с растрепанными волосами, представляла реакцию Джорджи на события прошлой ночи. Джорджи уже пила чай с тостом за обеденным столом, когда Лизи вбежала в столовую, запыхавшись.
– Ты просто не поверишь – я боюсь, что упустила возможность своей жизни!
Джорджи вздернула тонкие брови:
– Ты кого-то встретила?
Лизи не решалась сказать. Она села, поблагодарив служанку, которая готовила им еду и стирала одежду, подававшую ей тост. Отодвинув тарелку в сторону, она спросила:
– Ты нашла себе нового кавалера?
Джорджи улыбнулась довольно самокритично:
– Кого я обманываю, Лизи? Дело не только в моем высоком росте. Я слишком много знаю о политике для собственного же блага. Ни один мужчина не хочет жену, которая может оспорить вопрос католицизма или проблемы, связанные с Законами о зерне, или церковном налоге, или объединении. Нет, не нашла.
И Лизи медлила. Затем она потянулась и схватила сестру за руку:
– Ты самый верный, честный человек, которого я знаю. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Джорджи. Пожалуйста, не соглашайся на такую жабу, как Питер Гарольд.
Джорджи скорчила гримасу:
– Посмотрим.
У Лизи появилось неприятное чувство.
– Но тебя просто разрывает от новостей.
Лизи не смогла сдержать улыбку и рассказала Джорджи почти о каждой детали ее встречи с Тайрелом де Уоренном.
– И он настоял на том, чтобы я пришла к нему в сад в полночь, – на одном дыхании выпалила она.
Джорджи задохнулась от удивления. Ей потребовалось время, чтобы заговорить.
– Я думаю, он был очарован тобой!
Лизи покачала головой:
– Он был очарован девой Мэриан – дерзкой девчонкой, которая бесстыдно флиртовала с ним!
– Но это была ты, – сказала Джорджи, пытаясь сохранять спокойствие; ее глаза были широко раскрыты.
– Не знаю, кем она была, – честно ответила Лизи. – Я никогда не разговаривала так ни с одним мужчиной. Я была шокирована – казалось, что нахожусь вне себя и наблюдаю за своим собственным остроумием!
Джорджи посмотрела на нее с тревогой:
– Но ты не пошла. Ты вернулась домой, оставив костюм Анне.
Лизи закусила губу.
– Я боялась, что он снимет с меня маску и горько разочаруется. И все же, если бы я пошла, мы бы поцеловались, и, Джорджи, мне так хотелось, чтобы он меня поцеловал.
– Ты поступила правильно, – отрывисто произнесла Джорджи. – Ничего бы не вышло из этой встречи, пока ты не согласилась бы на что-то недозволенное.
Лизи хотела сказать, что никогда бы не сделала ничего подобного, но, вспомнив свои бесстыдные тайные фантазии, поняла, что не может ничего возразить.
– Ты поступила правильно, – повторила Джорджи. Она снова улыбнулась, а Лизи стала думать, права ли ее сестра. – Но это успех, Лизи. Ты произвела на него впечатление, и сейчас он точно восхищается тобой.
– Да, кажется, он восхищался мной, – мягко проговорила Лизи. Странно, но сожаление подавляло удовольствие от этого триумфа.
– Где Анна? – строго спросила Лидия.
Лизи только что вернулась с долгой утренней прогулки неподалеку от деревенской дороги. Она надеялась, что это отвлечет ее от слишком живых мечтаний. Раньше Тайрел был приятной фантазией, которую она вызывала по желанию. Сейчас он преследовал ее на каждом углу. Отогнав его образ, она взглянула на мать.
– Что-то случилось, мама? – осторожно спросила она.
– Да, что-то случилось.
Лидия подошла к лестнице.
– Анна! Спускайся сию же минуту, я хочу поговорить с тобой.
Анна спустилась вниз в белой батистовой ночной рубашке, белом чепце и батистовом халате.
– Мама? – Она обменялась встревоженным взглядом с Лизи.
– Вы двое, в гостиную, живо. – И Лидия пошла впереди них в комнату.
Опять обменявшись взглядами, сестры покорно прошли следом. Лидия ждала у двери, которую она громко захлопнула за ними, и уперла руки в бока.
– Лизи, это правда, что ты флиртовала с пиратом? – спросила она; ее щеки горели.
Лизи заморгала. Краем глаза она заметила, что Анна покраснела. Конечно, она не могла лгать.
– Да.
Лидия широко раскрыла глаза:
– Миссис Холидей видела тебя в игровой комнате. Она сказала, что ты бесстыдно флиртовала!
– Я думала, ты хочешь, чтобы я флиртовала, – осторожно сказала Лизи.
– О да! – воскликнула Лидия, бросившись к ней и схватив ее за руки. – Я так рада за тебя! Но ты, – резко произнесла она, повернувшись к Анне, – ты должна была покинуть бал после бесстыдного поведения, свидетелем которого я оказалась! Ты превратилась в непослушную кокетку, и мне это не нравится, совсем не нравится. Я видела тот вальс! Они не разрешают вальсы даже в Олмаке! А затем ты демонстративно не послушалась меня, свою мать! Вместо того чтобы покинуть бал, ты сговорилась со своей сестрой, разрушив ее единственный шанс на замужество! – Она посмотрела на Лизи, которая была шокирована и в то же время обеспокоена материнским гневом. – Кто это был? – спросила она. – На балу было по меньшей мере полдюжины пиратов. Кем он был, Лизи?
Лизи шумно сглотнула. Она стала лихорадочно соображать. Если она скажет маме правду – так она должна поступить по совести, – то даже представить не может, как поступит мама. Вероятно, она попытается сделать все, чтобы они составили пару – смешно, – и Лизи представляла, как унизительно это будет. Но как она могла лгать? Она повернулась, ища помощи у сестры, но Анна отвела взгляд.
– Он был в маске, мама. Я не знаю, – нервничая, ответила она.
– Не знаешь? – недоверчиво воскликнула Лидия.
Ты наконец-то встречаешь человека, заинтересованного тобой, – миссис Холидей сказала, что никогда не видела такого интереса раньше, – и ты не знаешь?
Лизи вздрогнула:
– Я не знаю, кто он, мама.
– Анна! – гневно сказала Лидия. – У тебя дюжина ухажеров каждый раз, когда ты выходишь в свет! Как ты могла? Это был шанс Лизи.
Анна закусила губу.
– Извини, – сказала она. Сейчас Анна смотрела на Лизи. – Мама права. Это я должна была уйти, а тебе следовало остаться.
– Я решила, что лучше будет покинуть бал, – с улыбкой ответила она, коснувшись руки Анны. – Мне и правда не хотелось оставаться, и я рада, что ты останешься и хорошо проведешь время.
Лидия воздела руки к потолку.
– Такие важные решения должна была принимать я! – воскликнула она. – У Лизи была золотая возможность. Как же мы узнаем, кто был твой поклонник?
Лизи быстро сглотнула.
– Мама, вряд ли это был поклонник.
– Если он был так сильно тобой очарован, то, конечно, поклонник. Мне нужно распутать это сложное дело. Я надеюсь, он британский солдат из хорошей и богатой семьи! Я сегодня же зайду к миссис Холидей и узнаю все в мельчайших подробностях! И поверь мне, я раскрою личность этого загадочного мужчины.
– Мама, это плохая идея! – воскликнула Лизи.
– Почему, юная леди? – поинтересовалась Лидия.
Лизи не смогла найти разумного объяснения.
Мама была подобна терьеру, учуявшему кость. Несмотря на то что Лизи протестовала, она поехала к миссис Холидей, полная решимости узнать, кто же этот так называемый поклонник Лизи.
Лизи смотрела, как мать отъезжает к карете; она совсем не чувствовала страха. Джорджи подошла к ней.
– Что же мне делать, когда она поймет, что я флиртовала с Тайрелом де Уоренном? – тихо спросила она.
– Почему бы нам не думать о проблемах по мере их поступления, – отрывисто ответила Джорджи. – Может быть, кто-то из присутствующих там пиратов тоже был одет в черное. – Она дотронулась до руки Лизи, пытаясь ее успокоить.
– Мне конец, – прошептала Лизи.
Как только мама узнает правду, ее отошлют в «Адар», но уже не как деву Мэриан. Джорджи прервала ее размышления:
– Лизи, тебе не кажется, что Анна ведет себя немного странно?
Лизи обернулась, так как Джорджи отошла и присела. Они были в гостиной, и Джорджи штопала папины носки; они не могли себе позволить купить новые, к тому же их все равно никто не видел. Лизи надеялась, что ей удастся почитать.
Вместо этого из-за внезапного маминого отъезда она ходила туда-сюда в непривычном для нее волнении.
– Она, наверное, устала от бала. Она никогда не спит днем, но сейчас отдыхает.
– Она танцевала большую часть ночи, – заявила Джорджи. – Однако я думаю, эта семейка и правда веселая.
Лизи не могла не согласиться. Хотя она обычно не хандрила, повернулась к окну, словно это могло помочь вернуть мать домой.
– Постарайся так не волноваться, – сказала Джорджи, взяв иголку с ниткой.
Лизи ничего не сказала, но подошла к дивану и попыталась читать книгу.
Тремя часами позже мама влетела в дом, сияя от восторга.
– Лизи! – закричала она, выйдя в середину передней. – Джорджина! Анна! Отец! Быстро все сюда! У меня есть новости! У меня есть чудесные новости!
Сердце Лизи упало. Она молилась, чтобы новости матери не имели к ней отношения. Папа появился из библиотеки в тот момент, когда они с Джорджи вышли из кухни. Последний час они шелушили горох, так как у них была только одна служанка Бетти, которая не могла все делать сама. Довольно медленно по лестнице спустилась Анна.
– Ты в порядке? – шепотом спросила у нее Лизи, когда они собрались вокруг матери в передней.
– Я в порядке, – ответила Анна с ослепительной улыбкой. – Просто устала, Лизи.
– Все! – захлопала в ладоши мама. – Я раскрыла личность пирата Лизи! – воскликнула она.
Лизи сжалась.
– Лизи! Это просто божество. Господи, Господи, Он нас благословил – это был Тайрел де Уоренн!
Лизи почувствовала, что готова упасть в обморок.
– Нет, – прошептала она.
– О да! – воскликнула Лидия, хлопая в ладоши. – Тайрел де Уоренн очарован тобой!
Лизи умоляюще посмотрела на Джорджи, неспособная говорить.
Ее сестры выступили вперед.
– Мама, здесь какая-то ошибка. Мы все знаем, что лорду Тайрелу нравятся красотки. На балу было много пиратов. Я не думаю, что мы можем полагаться на то, что сказала миссис Холидей.
– Глупости! – решительно ответила Лидия. – Завтра днем мы едем в его дом нанести визит графине.
Лизи протестующе вскрикнула.
– Не хочу слышать ни слова протеста от тебя, – предупредила мама. – Но от кого из вас. Я говорю серьезно.
– Я не могу, – прошептала Лизи, задыхаясь от ужаса. Худшего кошмара просто не могло быть! Мама хочет, чтобы ее дочери отправились в «Адар». Лизи хотелось умереть от стыда. Хуже того, Лизи знала, что Тайрел будет там и не узнает ее. О нет, он посмотрит на ее невзрачную фигуру, и у него не возникнет желания.
А мама сделает что-то ужасно унизительное, как всегда. Она представит Лизи, так или иначе намекая на перспективу свадьбы. Лизи хотелось сжаться и умереть.
– Завтра днем, – скомандовала Лидия. – Я не изменю свое решение.
– Мама, я не могу это сделать, – отчаянно попросила Лизи.
– Конечно же можешь!
Лидия подошла к ней и похлопала по плечу, словно этот жест мог ее успокоить.
– Мы ведь должны поблагодарить графиню за гостеприимство, не так ли?
Лизи застонала и повернулась за помощью к Джорджи.
Она решительно выступила вперед.
– Мама, – сказала Джорджи спокойным тоном. – Мы никогда раньше не навещали графиню. Мы всегда отправляли ей записку с благодарностью. Я думаю, мы должны придерживаться этой традиции.
– Я начинаю новую традицию, – ответила мама.
– Мама, Джорджи права. И может быть, графиня будет не в настроении, – отчаянно попросила Лизи. Но она знала, что никакие мольбы не изменят решение мамы.
