Борис Александрович Алмазов
В тени Российской истории (часть первая)
Во время штурма русские потеряли 350 человек убитыми и 1340 ранеными. Шведы только убитыми около 1300 человек.
Через неделю после взятия Нарвы капитулировал и шведский гарнизон Иван-города. Его даже и штурмовать не пришлось.
Петровская легенда (окончание)
28 января 1725 года в 6 часов утра император Петр I перестал дышать. Стала ли его смерть следствием давней не леченой болезни, был ли он отравлен, большого значения не имеет. Последний русский государь, какой имел бесспорное традиционное право на престол, скончался. Чувствуя приближение последнего часа, он пытался высказать свою волю, но смог только начать на грифельной доске фразу: «Отдайте все…» Может быть, он успел написать и еще что-то, но чья – то недрогнувшая рука это стерла? Духовник Петра и его доверенное лицо Федос, никогда об этом ни сказал, ни слова, что, естественно, породило всевозможные слухи. Однако, как бы ни была дописана эта фраза, а «отдавать» то, фактически, было некому. Разумеется, мастер парадоксов и непредсказуемых решений, Петр мог написать что угодно… Но упомянутое им «всё», при ближайшем рассмотрении, оказывается клубком проблем и противоречий.
Собственную страну государь реформатор разорил дочиста, и она еще долго не могла придти в себя после его реформ. Введение жесточайшего крепостного права, в конце концов, стало таким экономическим тормозом, что Россия, действительно, стала отставать от развитых стран. Его внешняя политика привела к тому, что Россия оказалась намертво привязанной к европейским конфликтам, во многих из которых ей бы совсем и участвовать – то не надлежало.
Уничтожив институт патриаршества и подчинив Православную церковь монарху, то есть, себе, на манер англиканской протестантской, Петр I, вместо того, чтобы усилить царскую власть, защитив ее от амбиций церковников, на самом деле царскую власть обезоружил. Вместе с властью церкви из царской власти ушли принципы морали, которые церковь отстаивала, что привело к дичайшим правительственным решениям. (Например, для укрепления престола, предлагалось Петра II Алексеевича, внука Петра Первого и Евдокии Лопухиной, женить на царевне Елизавете – дочери Петра и Екатерины – его тетке!).
Уничтожив стрельцов, Петр не уничтожил опасность навязывания политических решений силой, только теперь на место стрельцов заступили гвардейцы. И более чем на столетие именно гвардия станет той силой и той гирей, которую каждый из властителей будет стараться (сможет или не сможет) положить на свою чашу весов, в династийных спорах. Собственно с грохота барабанов гвардейских полков под окнами дворца начинается "бабий век" российского престолонаследия. Именно гвардия, своим «присутствием», дописала оборванную царем фразу. Все отдали Екатерине I. Скипетр и держава покатились от державности Помазанника Божия до литовской крестьянки из самых низов, "из под солдатской телеги" 31)… Воистину – по грехам!
У Петра I и Екатерины было много детей, умерших в раннем детстве. В живых остались только две дочери – Анна, родившаяся в 1708 г. и Елизавета (1709). Церковный брак Петра I с Екатериной оформлен был только 19 февраля 1712 г., стало быть, обе дочери считались незаконнорожденными.
Понимая это, Петр, отыскивая приемника в обход родного внука – от царевича Алексея, подумывал о потомках дочерей, в частности о детях, «егда родится сын», Анны Петровны, что, кстати, и произошло! Пришел на русский трон родной внук Петра I – Петр III, но не обладая дедовскими качествами, царствовал всего186 дней, корону вместе с головою потерял, а власть во второй раз досталась женщине никакого отношения к династии Романовых по происхождению не имевшей, и звали то ее как ту первую иностранку из под солдатской телеги – Екатерина,…. Правда, была она Марте Скавронской не чета! Потому и прозвание получила как у Петра I – Великая. Собственно, она и поименовала Петра I Алексеевича Великим, думая о себе! Ну, да пока несчастный Петр Федорович и София-Фредерика-Августа Ангальт-Цербстская – будущая царица матушка Екатерина II еще не родились!
Наследником престола был объявлен внук Петра по первому браку, сын царевича Алексея, великий князь Петр Алексеевич. Стали искать пути к тесному сближению будущего императора с семейством Екатерины I. Один из планов – женить Петра Алексеевича (род. 1715) на его тетке Елизавете Петровне (род. 1709), не обращая внимания ни на церковный канон, ни на разницу лет. Австрийский двор, чтобы привлечь на свою сторону Меншикова, предложил другой выход из затруднительного положения – помолвить с великим князем дочь Меншикова. Елизавета Петровна согласилась, чтобы не поставить Меншикова в ряды своих врагов. Против такого возвышения Меншикова восстал его прежний единомышленник, граф П. А. Толстой, и дорого поплатился за свою смелость – был сослан в Соловецкий монастырь.
Екатерина I управлять не умела, и вся тяжесть бремени правления и ответственности легла теперь на "птенцов гнезда Петрова", составивших в 1726 г. при императрице Верховный тайный совет из шести персон. И хотя А. Д. Меншиков с первых дней был признанным лидером, он не обладал ни широтой мышления Петра I, ни его возможностями. Кроме того, длительные войны, которые вела Россия, тяжело сказались на финансах страны. Общая сумма недоимок с 1720 по 1726 г. достигла, по подсчетам Военной коллегии, 3,5 миллиона рублей при ежегодном подушном окладе в 4 миллиона. Из-за неурожаев в начале 1720-х гг. нарастал голод, поднялись цены на хлеб, возросла смертность населения. В целях предотвращения восстаний генерал-прокурор Сената Павел Иванович Ягужинский 2 февраля 1725 г. предложил снизить подушный налог с 74 копеек до 70, что вынуждены были принять.
За годы правления Екатериной I, согласно предначертаниям Петра I Великого, сделано следующее:
– отправлена морская экспедиция капитан – командора В.Беринга для решения вопроса, соединяется ли Азия с Северной Америкой перешейком;
– открыта Академия наук, план которой обнародован был Петром I еще в 1724 г.;
– в силу прямых указаний, найденных в бумагах Петра I, решено продолжать составление Уложения;
– издано подробное объяснение закона о наследстве недвижимого имущества;
– запрещено постригать в монахи без синодского указа;
– установлен орден св. Александра Невского.
За несколько дней до смерти Екатерина I подписала завещание о передаче престола внуку Петра I – Петру II Петровичу. Любопытно, что за императрицу подписалась ее дочь цесаревна Елизавета, поскольку Екатерина I была безграмотна.
Последняя царица
Евдокия Федоровна (1669-1731) – царица, первая жена царя Петра I. Повенчана с царем 27 января 1689 г. Дочь окольничего Иллариона Абрамовича Лопухина, переименованного в качестве отца царской невесты в Федора. Его дочь также была вынуждена в связи с обручением с царем сменить свое имя Прасковья на Евдокия.
Была выбрана в качестве невесты царицей Натальей Кирилловной без всякого согласования с женихом – да в то время согласия молодых и не требовалось – все решали родители новобрачных. Наталью Кирилловну в этом браке прельщало то, что род Лопухиных был хоть захудалый, но многочисленный и сродники жены будут стоять на страже интересов ее сына.
«Воспитанная по старине, ограниченная, мелочная и злобная, но честолюбивая и властная, Евдокия не могла привлечь к себе молодого и энергичного мужа и понять причину его увлечений "марсовыми делами" и "нептуновыми потехами".» – традиционная и, как бы, общепринятая точка зрения. А была ли она такой?
Действительно, скорее всего она не разделяла взглядов Петра, потому просто не очень понимала, как и все ее соотечественницы, чего он добивается, поэтому не могла примириться постоянными отлучеками мужа из дома. Желая размеренной, старозаветной московской жизни, она не хотела да и не могда изменять привычного уклада, а это вело ко все возрастающей неприязни между супругами. Даже рождение сыновей не могло уже сблизить их. 32) Кроме того, на ее отношение к мужу повлияло и то, что Петр вскоре сблизился с красавицей из немецкой слободы Анной Монс.
Отправившись за границу в 1696 г., Петр из Лондона просил своего дядю Льва Кирилловича Нарышкина уговорить его жену постричься в монахини.
Тотчас же по возвращении в Москву отправил ее в Суздальский Покровский монастырь, где она и была пострижена под именем Елены в 1698 г. Только полгода носила она иноческое платье, затем стала жить в монастыре мирянкой и, по собственному признанию, вступила в связь со Степаном Глебовым, приехавшим в Суздаль для проведения рекрутского набора.
Вместе с сыном она была центром партии, враждебной Петру. Во время следствия по делу Кикина и царевича Алексея было открыто и ее участие в заговоре. В письме к Петру она призналась во всем и просила прощения, чтобы ей "безгодною смертью не умереть". Жестоко казнив всех замешанных в деле, в том числе и Глебова, Петр ограничился переводом бывшей жены в Ладожско – Успенский монастырь. Затем она была заточена в Шлиссельбурге, где при Екатерине I содержалась в строго секретном заключении как государственная преступница под именем "известной особы".
С воцарением ее внука Петра II Евдокию немедленно перевели в Новодевичий, затем в Воскресенский монастырь в Москве; ей было дано большое содержание и особый двор. Однако при она не могла оказать на внука никакого "влияния", хотя Петр II, а затем государыня-императрица Анна Иоанновна относились к ней, как к царице.
Такова общепринятая версия судьбы Последней Русской Царицы, именно так ее именовали, поскольку все последующие женщины на троне именовались Императрицами, и с фактами, спорить бессмысленно. Да вот беда, факты подобраны и прокомментированы тенденциозно – в угоду имперско-петровской традиции. И ежели присмотреться к ним, как положено в России – по совести, то и мораль повествования о злодействе и мытарствах ни в чем неповинной женщины, чьей бедой было, что ее муж разлюбил, будет иной, и напраслина, триста лет на нее возводимая, явится тем чем, она есть на самом деле – умышленной и злостной клеветой! Зачем же терзал государь бывшую жену? Зачем обвинял ее в грехах, коих она не совершала? Зачем пытал и казнил невиновных?
Дело в том, что при всей грозности Петр был не всесилен. По канонам Православия, а стало быть, и в общественном тогдашнем мнении он был «блудодей», творящий смертный грех – измену венчанной богоданной супруге. Петру необходимо было «развенчаться», чтобы вступить в брак с Екатериной – только в этом случае, становилось возможным, «привенчать» незаконнорожденных детей, прижитых до венчанного брака. А развенчать супругов, даже если жена стала монахиней, можно, ежели она совершила преступление против брака, коим считалась измена. Еще хорошо, что царицу не убили! Вероятно, все-таки Божьего гнева Петр побаивался.
Евдокия Федоровна не была она ни костной, ни злобной, по молодости считалась красавицей и мужа любила. О чем свидетельствуют ее письма к Петру. Женой она была, по меркам и традициям того времени, идеальной. Петр же вел себя с нею не только не по-царски, но и не по-христиански, да и не по человечески. Отправленную в монастырь Евдокию, едва не морили голодом. Содержания она, в отличие от царевны Софьи, не получала никакого и просила родню прислать ей припасов, дабы не умереть голодной смертью. Мучили разлукой с сыном. И, разумеется, ни в каком заговоре она участвовать не могла, явись такой, да и заговоров то не было.
История с полковником Глебовым придумана Петром в традициях европейских романов. Разумеется, зарекаться трудно, но для русского православного богобоязненного человека, коим, безусловно, был Глебов, вступить в связь с монахиней – немыслимо! Что и доказал своею страшной смертью благородный полковник, вся вина коего была в том, что в детстве и юности он соседствовал с Лопухиными, и оказавшись в Суздале при рекрутском наборе, привез ей гостинцы, поклоны и вести от родни. Никакие страшные пытки не заставили его признать смертный грех, равный потери Царства Божьего и оклеветать невинную женщину.
А что же царица то? Она-то, почему повинилась в том, чего не совершала? Так ведь пытали Глебова при ней! При ней жгли его и растягивали на дыбе, чем и ей грозили. Пугали и тем, что тако же могут расправятся и с ее сыном. Что и совершил государь впоследствии. Среди, многочисленных грехов и преступлений Петра есть и этот смертный грех сыноубийства. Не ведаю, каков будет Божий суд, но Петр и на земле получил воздаяние.
В отличие, от оклеветанной царицы Евдокии, императрица Екатерина I высокой нравственностью не отличалась. Даже оставляя в покое ее прошлое, коим она в воспоминаниях не обременялась, была она по психологии и нравственности дама европейская, и греха не боялась. По версии некоторых исследователей, счастливым соперником Петра стал брат Анны Монс, коего Петр, разумеется, казнил. Предположительно, в очереди на плаху стояла и Екатерина, да вот Государь Великий скоропостижно приболел и преставился. Никаких матросов в Лахте он не спасал. Возможно, простудился. Из-за того обострилась, полученная еще в Немецкой слободе, и плохо леченая болезнь. Умер царь Петр от инсульта и уремии. В Русском музее висит посмертный портрет кисти Никитина, можно сказать, портрет – диагноз. Может так сложилось, и государю срок земной вышел, но не исключено, что и помогли… Кто? Да мастера и охотники всегда найдутся, скажем, среди «птенцов гнезда петрова»… Уж больно все складно получилось – одно к одному.
И опять встал вопрос – кому царствовать? По всему выходило внуку Петра I и царицы Евдокии – сыну умученного царевича Алексея, Петру II Алексеевичу. А Петр II Алексеевич бабушку свою не забыл и первым делом переселил ее в Московский Новодевичий монастырь, где доживала она лета свои в покое и почете, с достоинством русской царицы. Последней. Далее – императрицы пошли. (Правили они Россией с 1725 года по 1796 –й – семьдесят лет! 33)
Призрак Летнего сада. Городская быличка 34)
Всемирно известная решетка Летнего сада архитектора Фельтена стоит на том месте, где в 1732 году был одноэтажный деревянный дворец императрицы Анны Иоанновны. В роскошных дворцовых комнатах и залах она проживала ежегодно с мая по декабрь, ежедневно прогуливалась в Летнем саду. Из двадцати восьми помещений дворца её фаворит, недоброй памяти Бирон, занимал десять… Да и сама то императрица благодарных воспоминаний о себе не оставила.
Напомню: у Петра I был сводный (от разных матерей) брат Иоанн V. Он тоже вместе с Петром был коронован и считался царем. Так что некоторое время у нас в России одновременно было два коронованных царя. Но к царствованию Иоанн V оказался неспособен по нездоровью, а Петр по малолетству, потому за них правила их старшая сестра царевна Софья. Когда возросший Петр I взял в свои руки бразды правления, Иоанн V всё ещё числился царем, стало быть, дочь его Анна, племянница и крестница Петра – царевной.
По смерти Иоанна V, Петр I стал распоряжаться судьбой своей племянницы семнадцатилетнеей царевны Анны, и вопреки её воле, по дипломатическим соображениям, выдал её замуж за герцога Курляндии и Семигалии. Замужем Анна Иоанновна пробыла всего два с половиной месяца – помер герцог. Сказывали, пропытался в застолье Петра I перепить да слаб явился – не выдержал. Так стала Анна вдовой и отправили её от царского двора в Курляндию – мужниным герцогством владеть.
Ну, жила бы она там и жила курляндской герцогиней-помещицей, да в России после смерти Петра I пошли нестроения! Кратко царствовала жена Петра – Екатерина I, на Российском престоле её сменил сын казненного царевича Алексея Петровича, внук Петра I – Петр II Алексеевич. Одиннадцатилетнего мальчонку, который и по русски то не все разумел (отец царевич Алексей в тюрьме сгинул, мать – немка померла рано – сиротой рос, только что по татарски ругаться научился.) "Птенцы гнезда Петрова" возвели его на Российский престол, но грызлись меж собою за власть, как собаки у хозяйского стола. Непонятно, что из этого царствования бы вышло потому – заболел Петр II черной оспой и преставился.
Тут меж царедворцами такая распря пошла, что явилась мечта и далее самим Россией управлять, а царскую власть ограничить, чтобы как в Англии: где король правит, но не управляет. Вот бы и в России бывшие соратники Петровы дербанили бы державу и грабили невозбранно. Потому и пал выбор на Анну Иоанновну, что казалось – ею вертеть можно будет как угодно. Выбирать то, вроде бы и не из с кого. Призвали Анну и предъявили ей "кондиции" – по котором ей предлагалось большую часть власти передать аристократам. Поначалу будущая царицы вроде бы кондиции приняла, но взойдя на престол порвала Анна "кондиции" , допрежь ею подписанные, в коих обещалась требования царедворцев исполнять, и стала полноправной императрицей! Да как же она не побоялась?! Решилась она, потому Гвардия от грызни ближних к престолу людей устала, а в ней ещё с петровских времен закалённые гвардейцы оставались, кои сбережению и славе Отечества Российского служили. Да и молодые гвардейцы о честном и справедливом Государе помышляли и видеть таковой правительницей желали Анну. Ан вот не вышло как мечталось!
Возня то у престола, по виду поутихла, да на смену Меншикову, Долгоруким и прочим "птенцам гнезда Петрова" пришел Бирон – фаворит императрицы, коего она из Курляндии привезла и так всех придавил да поборами обложил, что у всех сословий Российских шеи затрещали. Открытый грабеж Державы пошел! Беды ещё и в том прибавилось, что прежь того, хоть и крали немыслимою мерою, а всё краденое в России оставалось, но Бирон награбленное заграницу отправлял… И все его боялись – всех он за горло держал, хотя державу Российскую и весь народ русский ненавидел…
Новая императрица на престоле Империи зажила вольготно, как в поместьи курляндском. Пошли при ней забавы да машкерады, фейерверки да гуляния. Вон в Русском музее бронзовая статуя Анны Иоанновны сохраняется – совершенный её портрет скульптор Расстрелли не дрогнувшей рукою изваял. Грузная да тяжкая. Не случайно, кто её при жизни видел, воспоминали, что она лицом более на мужчину походила, чем на женщину. Пуще всех забав императрица любила охоту! Стреляла хорошо, метко. Правда, охотой то это её развлечение назвать – язык не поворачивается.
Со всей страны под Петергоф в специальные загоны свозилась разнообразная живность. И прогуливаясь по парку, императрица по ней непрерывно стреляла. За одно только лето 1739 года застрелила она девять оленей, шестнадцать диких коз, четырех кабанов, одного волка, 374 зайца и 608 уток! Во дворце, во всех простенках стояли заряженные ружья. Она хватала их и палила из окон по каждой пролетавшей мимо чайке, вороне или галке.
А бывало – устраивали охоты из «ягт-вагена» – особого экипажа. Его ставили посредине поляны, куда загонщики гнали дичь. Там звери попадали в парусиновый коридор до самого «ягт-вагена», где в безопасности сидели охотники и в упор расстреливали оленей, волков, поднятых из берлог медведей и прочих… Убийство вот и такая "доблесть!"
Мнительная царица за свою жизнь сильно опасалась, боялась заговоров, потому в 1730 году учредила Канцелярию розыскных дел. Сия Канцелярия вскорости набрала силу чрезвычайную, пошли доносы да неветы и клевета, корысти ради. Достаточно стало превратно понятого слова или жеста, чтобы угодить в застенок на пытки и казни, а то и вовсе бесследно исчезнуть. Сосланных Сибирь и, впервые, на Камчатку более 20 тысяч человек, из них более 5 тысяч таких, о ком ни следа, ни известия нельзя сыскать. Ссылали не то что без суда , а и без всякой записи, с переменой имён. Казнённых прилюдно до 1000 человек, это без умерших на следствии под пытками и казнённых тайно.
Ни знатное происхождение, ни высокий чин, попавшего в немилость, не спасали: трём князьям Долгоруким отрубили головы, фаворита Петра II Ивана Долгорукого колесовали, кабинет-министру Волынскому, допреж как отрубить голову, язык отрезали. Не зря это время вспоминается в Росиии как страшная пора бироновщины. Уж этот то временщик открыто лютовал и наживался, пользуясь любовью императрицы. А она исхитрилась сочетать в единое казни и увеселения.
Внук, одного из знатнейших и умнейших людей, фаворита царевны Софьи, Василия Голицына – Михаил Галицын при ней в страшную немелость попал. Дед дал ему прекрасное домашнее образование, а по возвращении Голицыных из ссылки, по указу Петра I Михаила отправили учиться заграницу, где он закончил Сорбонну. Воротясь, в военной службе получил немалый по тем временам чин майора. Был женат, но овдовел и оставив двоих детей в России от тоски уехал в Европу. Там влюбился, не то в итальянку, не то в немку, но это бы не беда, да вот обвенчался с ней, приняв католичество, вероятно, по европейскому образованию и мягкости своего характера, рассудив, что православный или католик – всё едино. Какая разница – обои христиане, не предполагая, чем эта перемена веры для него обернётся.
Сказано: в чужом глазу соломину видят, а в своём бревна не замечают! Императрица, жившая открыто с Бироном, при его живой жене, то есть, во грехе и блуде с иностранцем чужой веры, за измену Православию, подданным же своим полагала смертную казнь.
По возвращении в Москву попал Голицын в такой переплет, о коем допрежь того и помыслить не мог! Жену его не то выслали, не то ещё куда то дели. А самого князя из рода преславного, заслуженного, императрица лишила титула и определила в свои шуты, коих вокруг неё постоянно толпы роились. Мало что свои "дураки" в числе изрядном, а даже из Европы приезжали шуты и разные проходимцы – фокусники.
Получил Голицын – кличку "Квасник" и восемь лет на царских трапезах немолодой уже, образованный, имевший прежде немалый чин – майора, чувствительный сердцем Михаил Алексеевич подавал пирующим квас, а в остальное время сидел, насмешки ради, на лукошке с яйцами, изображая наседку.
Досужие советчики, спустя два с половиной столетия, укоряют князя, дескать он, ради сохранения жизни, пренебрёг княжеской честью, мол, лучше было бы ему руки на себя наложить, чем такое поношение принять. Легко судить! Голицын был христианин – потому самоубийство считал смертным грехом, а греха боялся пуще смерти. Скорее всего, он в душе совершенному им прежде, значения не придавал, то теперь же ужасался содеянному и муку свою считал заслуженной, потому и переносил её со смирением. Вот смирение то его более всего императрицу и раздражало!
Потому измыслила она издевательство над, определенным в шуты, бывшим князем, (коему уже было за пятьдесят – по тем временам лета жизни преклонные) изощрённое: женить его на "карлице калмычке" нрава злого, драчунье, острой на язык и язвительной сверх меры. При дворе считали её горбатой уродиной, акромя того, она в бане по русскому обычаю вениками не хвощалась, а натиралась маслом и жиром, как у жителей безводных степей и пустынь принято. За то и дали ей прозвание Буженинова – запах от неё был иной, чем от прочих при дворе.
Зимой 1740 г в 30 градусные морозы построили на Неве дом Ледяной Дворец. Лед разрезали на большие плиты, клали их одну на другую, поливали водой, которая тотчас же замерзала, накрепко спаивая плиты. Фасад собранного здания был 16 м в длину, 5 – в ширину и столько же в высоту. Кругом крыши тянулась галерея, украшенная столбами и статуями. Крыльцо с резным фронтоном разделяло дом на две половины – в каждой по две комнаты (свет попадал туда через окна со стеклами из тончайшего льда). В покоях же Ледяного дома находились два зеркала, туалетный стол, несколько подсвечников, двуспальная кровать, табурет, камин с ледяными дровами, резной поставец, в котором стояла ледяная посуда – стаканы, рюмки, блюда. Здесь и округ дворца учинили грандиозную свадебную феерию!
Жениха с невестой посадили на слона в железную клетку. За слоном на оленях, свиньях и собаках следовал свадебный поезд. Эдакий фестиваль: 150 пар многоразличных народов бескрайней России, в их одеждах и с тамошними музыкальными инструментами, в кои они дудели, свистели и бренчали в струны, били в бубны, барабаны и пели на своих наречиях! Да при факелах шутихах и фейерверках – ад кромешный! Горожанам столицы в удивление и страх! Какое тут может быть веселье – живых людей немощных на казнь лютую немыслимую везут! После венчания и хмельного пирования, а Квасника-Голицына и шутиху Авдотью, глумясь, отправили в дворец на ледяное брачное ложе, да приставили к ледяному дворцу крепкий караул, чтобы не сбежали.
Горожане перешептывались, мол, князь бы пропал, кабы не калмычка, которая как то исхитрилась либо подкупить стражу, либо упросить, и оные караульщики либо из корысти, а больше, по милосердию – тоже ведь люди, доставили в Ледяной дворец шубы. В них новобрачные согревались, с тем и выжили. Мороз февральский стоял лютый. По злой императрской прихоти, новобрачные должны бы за ночь замёрзнуть, однако, утром их нашли живыми, а шубы, должно, успели спрятать, не то унести. В апреле Ледяной дворец как страшный сон растаял и с ледоходом по Неве в море уплыл. А без малого через полгода стало и не до него!
В октября иное чудо явилось. Темнело то уже по осеннему рано. Бирон, по всегдашнему обыкновению, пошел с императрицею на ее половину. Тут в Летнем саду явилась некая женщина и прошла во дворец. Караульные её не остановили, потому видом она – вылитая государыня Анна Иоаннова. Дежурный офицер – старший по караулу поначалу даже растерялся – он же видел как императрица с Бироном в свои комнаты ушла и оттуда не выходила, а здесь вот она из сада явилась. В тусклом мерцании свечей странная фигура, схожая с императрицей как отражение в зеркале, беззвучно двигалась по тронному залу. Караульный офицер, зная крутой и взгальный нрав Анны Иоанновы, не посмел к этой загадочной фигуре подступиться – побежал будить Бирона – уж тому ли не знать где императрица?! Всполошились караульные солдаты и все кто был во дворце! Призрачная фигура не исчезала, продолжая ходить по залу. Наконец, вышла Анна Иоанновна, направилась прямо к той, что ходила по залу и глянула ей в лицо, словно в своё отражение… По слухам, прежде известно было – что какая то гадалка предрекла императрице смерть, когда она увидит своё отражение. Потому императрица и произнесла:
– Это моя смерть!
Женщина – двойник императрицы стала отходить к трону, что стоял в этом зале в дальнем конце в полумраке… Анна же Иоанновна, не то в обморок упала, не то просто повернулась и ушла обратно к себе в спальню… Тут поднялась суматоха, а явившийся призрак в полумраке очном растаял. В скором времени, 17 октября 1740 года на сорок восьмом году земного бытия, процарствовав десять лет, императрица отошла на суд Божий.
Смерть её и похороны перекрыли гул слухов о призраке. Петербуржцы же меж собою по вечерам толковали разно. Одни считали, что призрак, предвестивший смерть императрице, точно был! Что он явился из ада и забрал её душу Анны Иоанновны, от которой народу православному было много зла. Вон одних немцев разных в столицу Империи понаехало – проходу от них нет! Иные же в призрака не верили и считали сие происшествие делом рук человеческих. Императрица де сильно как театральные представления обожала, со всякими чудесами и фокусами – вот ей театр и устроили, дабы напугать, может даже и до смерти! И присовокупляли , что за неделю до того как призрак в царском дворце явился, Анна Иоанновна за обедом сознания лишилась… А сие неспроста – женщина то она хоть и тучная, но цветущая и признаков болезни в ней наблюдалось. К тому, добавляли , что у Зеленого мосту на Невской першпективе в реке выловили утопленницу – сильно как с покойной императрицей на внешность схожую. Вот тут как хочешь – так и понимай!
Но в ближайшие дни такое в столице Российской Империи началось, что стало не до призраков. Бирон перед смертью императрицы вытребовал с неё указ, что вся полнота власти переходит к нему, как к регенту при малолетнем Иоанне Антоновиче. То есть, этот временщик на русский престол сядет! Народ наш уж на что терпелив, а такое неподобство и ему невтерпежь! Взбунтовалась Гвардия и бравый военачальник Бухгарт Миних – покоритель Крыма, с Преображенцами и Семёновцами ночью к Бирону ворвался! Штыками, прикладами ружей и сапогами его с дворцовой лестницы спустили. Жену с постели чуть не за волосы волокли! И тем же часом возвели на престол племянницу Анны Иоанновны, дочь её сестры – Анну Леопольдовну, коя пребывала замужем за принцем Антоном Ульрихом – командиром Бравернейского кирасирского полка. Антон Ульрих, вроде как сам себе, сразу дал чин генералиссимуса. При Ульрихе состоял же и ныне известный здоровяк кирасир барон Мюнхгаузен – и наверно в те дни ему попритчилось, что он в счастливый случай попал – теперь одостигнет на русской службе высот небывалых. Однако, не прошло и полгода как Преображенцы вознесли на престол дочь Петра I – Елизавету Петровну…
Но уж это другое царствование и другие легенды. А чтобы эту про Анну Иоанновну, Ледяной дом и призрака закончить – вернёмся к рассказу о князе Михаиле Алексеевиче Голицыне и калмычке Авдотье Ивановне Буженининой. Завершение этого рассказа будет благополучным, елико возможно.
Княжеский титул Голицыну вернули, шутовской балаган в Летнем дворце разогнали. Однако, произошла вещь неожиданная. Князь шутейный брак, совершенный с калмычкой в насмешку, признал за действительный, венчанный! Вот стала Авдотья Ивановна женой законной, а стало быть, княгиней. Она ещё при жизнь императрицы Анны Иоанновны за супруга своего Михаила Алексеевича любому была голова глотку перегрызть, когда он еще в шутах состоял! Уж и тогда, при калмычке над ним никто шутить не смел. А за себя то Авдотья Ивановна и прежде постоять могла, кто её домогаться пытался в Летнем дворце ошиваясь, тот радехонек бывал, что жив остался, хоть бы и в синяках и ссадинах. Полюбила она Михаила Алексеевича всей своей чистой душою, и готова была за н ним хоть в ледяную прорубь, хоть в огонь, хоть на плаху, даром что был он её на 23 года старше.
А уж как стала калмычка – княгиней, тут уж враз всеми забылось, что она "карлица" – мало ли людей малого роста сказано: "Мал золотник да дорог", и что считалась она "уродиной" – просто у неё лицо для европейцев того времени непривычное, а ведь приглядеться – оно не без красоты! А горба то, про которой толковали и насмешки строили, прежде у неё, оказывается и не было, вот и бужениной от неё не пахло. Родила Авдотья Ивановна в сем нечяянном, но счавстливом браке князю двух сыновей – одного в том же 1740 году, когда их свадьбу в Ледяном дворце праздновали, а через скорое время и второго, но вот этими родами в тридцать два года и умерла, оставив князя Михаила безутешным… Этот второй мальчик тоже ещё в детстсве умер. В восемнадцатом столетьи и в родах и по малолетству много умирало. А старший возрос, как и отец до майорского чина в военной службе дослужился. Полноправный старинного славного боярского рода – князь Анлрей Михайлович Долгорукий – наполовину калмык.
