Энид Блайтон
Тайна старинной башни
БИНГО – БАСТЕР
Ребята тоже были довольны, что Эрн опять с ними. Он с такой радостью участвовал в забавах славной пятерки, вникал во все их дела. Теперь он сидел и внимательно слушал, как они обсуждают свои планы на ближайшие две-три недели.
– Наверно, я иногда не смогу ходить с вами, – сказал он, наконец. – То есть дядя, я надеюсь, будет меня отпускать время от времени. Конечно, если я сделаю работу, какую он прикажет.
– Ну да, если он любезно согласился взять тебя к себе, ты, разумеется, должен помогать ему всем, чем сможешь, – сказал Фатти. – Например, в саду. Недавно я проходил мимо – кошмар! Полно сорняков!
– Дядя говорит то же самое, – угрюмо согласился Эрн. – Беда в том, что я не различаю, где сорняки, а где цветы. Да, и еще вот что – он разрешил мне привести мою собаку. Песик со мною тут живет. Он вам не помешает?
– Собака? Я даже не знал, что у тебя есть собака, – удивился Пип.
– А я приобрел ее совсем недавно, – сказал Эрн, – всего недели три тому назад. Стараюсь дрессировать ее, учить всему – как ты когда-то дрессировал Бастера, Фатти.
– Правильно! – сказал Фатти. – Очень правильно! Неученая собака – сплошное огорчение, никто ее не любит. Где ж он, твой пес, и как его зовут? Какой он породы?
– Какой породы, я точно не знаю, – сказал Эрн. – Наверно, помесь. Сам не очень крупный, зато у него длинный крепкий хвост с пышной кисточкой на конце и хорошенькие ушки, стоят торчком, как у Бастера, а вот лапы коротковаты. Такая досада! Когда он бежит, он такой смешной, и другие собаки все над ним смеются.
– Не может быть! – недоверчиво заметила Бетси.
– Ну да, они стоят и глазеют на него и вроде бы перемигиваются, когда он мимо них пробегает, – сказал Эрн. – А звать его Бинго – правда, красивое имя? И оно ему подходит, вы сами увидите. Я его ужасно люблю – это же впервые у меня есть свой песик. А он меня просто обожает, думает, что лучше меня на свете нет.
– Точно как Бастер, – сказала Бетси. – Он тоже думает, что лучше Фатти нет на свете. Правда ведь, Бастер?
– Гав! – сказал Бастер, от всей души соглашаясь. Он подошел к Фатти, лизнул ему подбородок, потом положил голову Фатти на колени и с обожанием уставился на него снизу вверх.
– Милый, милый дружище, – сказал Фатти и похлопал его по спине. – Ну что ж, Эрн я ужасно рад, что у тебя есть своя собака. И собаке с тобой хорошо, и тебе с собакой тоже, Увидишь, как приятно, когда кто-то смотрит на тебя снизу вверх и думает, что все, что ты делаешь, правильно! Только ухаживай за ним как следует.
– Где ж он, твой Бинго? – спросил Ларри.
– Я запер его в дядином дровяном сарае, – сказал Эрн. – Я, знаете, не очень был уверен, понравится ли вам, если я приведу его с собой. Бастеру он может не понравиться.
– Чепуха! – сказал Фатти, вставая на ноги. – Любая собака, если она принадлежит кому-то из нас – друг Бастера. Давайте сходим навестим твоего пса и возьмем его на прогулку.
– Ты просто мировой парень, Фатти, – сказал Эрн с сияющим лицом. – Пошли, ребята.
Они вышли из сарая и направились в Петерсвуд. Бастер радостно скакал вокруг них, принюхиваясь к кустам, лаял на воробьев и безостановочно вилял хвостом.
– А твой дядя сегодня в хорошем настроении? – поинтересовался Ларри.
– В среднем, – ухмыльнулся Эрн. – Когда я начистил его большие ботинки, он улыбнулся, а когда я разлил молоко, нахмурился. Он не знает, что я пошел к вам.
– Почему ты ему не сказал? – спросила Бетси. – Ты же его не боишься, правда?
– Я-то? Я тоже здорово его боюсь, – сказал Эрн. – Чересчур он дает волю рукам! Если бы мне платили по фунту стерлингов за каждый шлепок, который я получаю, ого, вот бы я разбогател, прямо купался бы в деньгах! Вряд ли он будет очень рад, если я слишком много времени буду проводить с вами, поэтому я ему ничего не говорю.
Они подошли к домику Гуна, который находился недалеко от автобусной остановки. Едва открыли калитку, как раздался леденящий кровь вой и кто-то стал неистово колотиться о дверь дровяного сарая.
– Это он, это Бинго, – сказал Эрн с гордостью. – Надеюсь, дяди нет дома. Ему бы этот шум очень не понравился. Эй, Бинго! Я привел друзей к тебе в гости!
Скотч-терьер был удивлен и даже встревожен странными звуками, исходившими из сарая. Он склонил голову набок, насторожил уши и тихонько заворчал.
– Все в порядке, Бастер, – сказал Эрн. – Это там мой пес. Эй, Бинго, выходи! – и, отодвинув щеколду, он открыл дверь.
Из сарая пулей вылетело нечто лохматое, глянуло испуганными глазами на кучку ребят и на большой скорости умчалось за калитку.
– Вот он какой! – гордо сказал Эрн, когда Бинго уже мчался по улице. – Как он тебе понравился, Фатти?
– Ну, знаешь, я по-настоящему разглядел только его хвост, – сказал Фатти. – Но, конечно, пес красивый. Эй, глядите, из дому вышел мистер Гун, твой дядюшка, Эрн. Вид у него довольно-таки сердитый.
В дверях дома показался мистер Гун и стал на пороге – был он в мундире, в шлеме и, как всегда, хмуро воззрился на друзей.
– Эрн, что там происходит с твоим псом, чего он лает? Рехнулся, что ли? Где он?
– Не знаю, дядя, – чистосердечно признался Эрн. – Рванул со всех ног, и конец. Я только надеюсь, что он не побежит ко мне домой. Он же может заразиться корью, и тогда весь покроется противными пятнами.
– Пошел ты к черту со своей корью! – рявкнул мистер Гун. – Я разрешил тебе держать пса, если он будет себя прилично вести и если я смогу брать его с собой ночью в обход, когда иду на окраину. Но ты запомни, Эрн: если он будет валять дурака и убегать как сумасшедший, мне такого пса не надо. И можешь ему сказать, чтобы он держался подальше от моих ног. Я уже два раза об него споткнулся.
– Ох, дядя, мне очень жаль, – сказал Эрн. – Я тут, эээ, привел друзей посмотреть на него.
– Привел и можешь их увести обратно, – нелюбезно ответил Гун. – Возможно, они твои друзья, но не мои – в особенности же юный мистер Фредерик Алджернон Троттевилл, так-то!
– О ком это он? – удивился Эрн, когда Гун зашел в дом, хлопнув дверью.
– Боюсь, что обо мне, – сказал Фатти. – Это все мои имена, Эрн, я стараюсь их забыть, хотя не могу сказать, что мне нравится мое прозвище. Ну, так что же будет с твоим Бинго? Как ты думаешь, куда он подался?
– Не знаю, – сказал Эрн, в его голосе вдруг зазвучало отчаяние. – Не могу понять, почему он кинулся наутек. Может, дядя выходил из дому и накричал на него. Когда он был в сарае, он и напугался. Пойдемте, поищем его.
Но не успели они сделать нескольких шагов, как в дверях опять появился мистер Гун и позвал Эрна.
– Эрн! Иди домой! Ты сделал то, что я тебе наказывал? Иди-ка сюда, говорю тебе!
– Лучше ты пойди, Эрн, – сказал Фатти. – Ну, смотри веселей! Мы сами поищем твоего Бинго. Ничего плохого с ним не случится.
Эрн медленно побрел обратно, печальный и встревоженный. Все его мысли были только о Бинго, о его любимом песике, А вдруг Бинго убежал насовсем! Вдруг он заблудится! А вдруг его украдут! «Он такой приветливый, такой добрый, он с любым пойдет», – подумал бедняга Эрн и, услышав громовой оклик, донесшийся из дома, пустился бегом.
– Эрн, идешь ты домой или нет? Мне надо в полицейский участок, а ты пока начистишь картошку на ужин и приберешь в доме.
Бедняга Эрн скрылся за дверью. Ему так хотелось хлопнуть ею, как это сделал Гун, но он не посмел.
Его друзья не спеша зашагали по улице, они говорили про Эрна и высматривали Бинго. Того и след простыл. Фатти считал, что песик, возможно, побежал искать дорогу обратно к дому Эрна. Покамест они решили зайти в кафе выпить по чашке чаю. Бастер был доволен. Он знал, что ему там обязательно перепадет какое-то лакомство.
Только подошли они к кафе, как услышали – кто-то очень тихо и очень жалобно скулит. Скулеж доносился как будто из-под живой изгороди, мимо которой они проходили. Бастер мгновенно ринулся на поиски. Он пробрался в кусты и там встревоженно, резко залаял.
– Бастер, что там такое? Вернись! – крикнул Фатти. Бастер вылез из кустов, а за ним семенило нечто лохматое. Бинго!
– Бинго! – в один голос удивленно сказали все четверо. А Бинго завилял длинным хвостом, лег на брюхо и боязливо пополз к ним с самым смиренным видом.
– Бедненький Бинго! – сказала Бетси своим нежным голоском, и Бинго сразу кинулся к девочке, прильнул к ней, забавно повизгивая. Он так сильно вилял длинным своим хвостом, что бил им Бетси по ногам, но она не сердилась. Она похлопывала песика, гладила его, и он просто ошалел от счастья. Бастер стоял рядом, серьезно наблюдая эту сцену.
– Ну, Бинго, должен признаться, что ты таки очень смешной, – сказал Фатти, разглядывая его со всех сторон. – Вот так хвостище! Жаль, старина, что лапы не соответствуют. Но, честное слово, глаза у тебя истинно собачьи!
Да, глаза у Бинго были добрые, блестящие, преданные, а язык всегда наготове, чтобы облизать друга. Дети решили, что Эрну повезло.
– А ты, Бастер, что ты о нем думаешь? – спросил Фатти, видя, как Бастер стоит и наблюдает за псом – глаза блестят, хвост чуть движется туда-сюда.
– Гав! – сказал Бастер и направился к Бинго. Носом к носу, они постояли, обнюхивая друг друга. Потом Бастер заплясал вокруг Бинго, а Бинго весело залаял, и они вместе побежали по дороге, играя и резвясь напропалую.
– Бастер одобрил! – сказал Ларри. – Я, пожалуй, тоже одобряю. Песик смешной, но очень добродушный. Ну, друзья? Мы же собирались выпить чаю! Зайдем, что ли? Только прошу тебя, Фатти, больше шести булочек не съедай – иначе обратно в дверь не пролезешь!
Они зашли в кафе и сели за свой излюбленный столик. У Фатти, как всегда, была куча денег, а значит, каждому было обеспечено угощение. И только они вошли во вкус, как дверь со стуком открылась, и в зал вбежали обе собаки, запыхавшиеся, с раскрытой пастью – казалось, будто обе они смеются!
– Бастер, иди закрой за собой дверь! – строго приказал Фатти. – Ты что, забыл, как надо себя вести? Бинго, будь добр, запомни: дверь надо закрывать, не оставлять открытой, когда входишь или выходишь из комнаты.
– Тяв! – сказал Бинго, склонив голову набок и внимательно слушая. Он побежал к двери и помог Бастеру ее прикрыть, действуя лапами и мордой.
– Он уже Вполне Наш! – сказал Ларри. – Я начинаю тебя любить, Бинго, дружище! Теперь – сидеть! Бастер, научи его, как надо сидеть. Ну и чудо! Смотри, Фатти – оба сидят рядышком, вот молодцы! Уверен, Бинго будет для нас славной забавой!
МИСТЕР ГУН ВЫХОДИТ ИЗ СЕБЯ
Пока друзья Эрна ходили по Питерсвуду, он усердно трудился. Настроение у мистера Гуна было хуже некуда. Так бывало всегда после встреч с Фатти, которого он сильно недолюбливал.
– Ух, этот толстяк! – сказал он Эрну. – Не верю ему ни на грош! И никогда не верил. Очень жаль, что он не такой глупый, каким кажется. Даже чересчур хитрый!
– Вовсе он не кажется глупым, дядя, – сказал Эрн, насыпая кучку картофелин в миску с водой и готовясь их чистить. – Разве может он выглядеть глупым, когда у него такая мозговитая башка! Вы бы только послушали его – разрази меня гром, он все на свете знает!
– Да не гром тебя разразит, а скорее я побью, если ты не начнешь чистить картошку, – сказал мистер Гун. – Этот толстяк – испытание для нас, да, именно то слово, испытание!
– Что значит «испытание», дядя? – спросил Эрн. – Все равно что «воспитание»? Звучит похоже.
– Не знаю, Эрн, то ли ты такой болван, то ли прикидываешься дурачком, – презрительно процедил мистер Гун. – Но одно я знаю точно – сейчас я тебе надеру уши.
– Если вы мне надерете уши, мой пес вас покусает – не сегодня, так завтра! – закричал Эрн, доведенный до отчаяния. – Слушайте, дядя, не подходите ко мне. Не то я опрокину на вас эту миску с картошкой!
Вид у Эрна был такой свирепый, что Гун поспешно попятился.
– Ну, ну! – сказал он. – Не принимай так близко к сердцу, Эрн. Ты что, шуток не понимаешь?
– Смотря кто шутит, – сказал Эрн, вдруг почувствовав себя победителем; но тут же он вспомнил про своего пса и опять приуныл. Где он, милый Бинго? Неужели убежал от него навсегда? Принявшись за чистку картошки, Эрн горестно вздыхал, а когда представил себе, как Бинго выбегал ему навстречу и нежно лизал его каждый раз, когда он возвращался из школы, в миску капнула слеза.
«Ну и болван я – именно так назвал бы меня Фатти, – подумал Эрн. – Но нет, что-то такое есть в собаках, что за душу берет, особенно если это твоя собака».
Мистер Гун отправился в участок. Ботинки его блестели, шлем и мундир были тщательно вычищены: Эрн потрудился на совесть. Мальчик был рад, что дядя ушел. Оставшись один, он решил позвать Бинго свистом – может, на счастье, Бинго услышит и вернется.
И он засвистел. А свист у Эрна был пронзительный, резкий, долгий и очень громкий. Кто этот свист слышал, тот вздрагивал от удивления и испуга. Стоя у калитки, Эрн свистел минут пять. Бинго и не думал появляться – зато вокруг в домах пооткрывались окна и двери, люди выглядывали в тревоге, не случилось ли чего. Они думали, что мистер Гун свистит в свой полицейский свисток, зовет на помощь.
К калитке подбежал запыхавшийся мальчик.
– Нужна помощь? – спросил он. – Мы слышали – свистел полицейский свисток.
– Нет, это я свистел, я звал свою собаку, – сказал Эрн с удивлением. Но, увидев, что из окон и дверей смотрит народ, он бегом кинулся в дом. «Еще скажут дяде, что я взял его полицейский свисток, – со страхом подумал он. – Разрази меня гром, вот денек выдался! Лучше бы я оставался у себя дома, хоть бы и корью заболел!»
Часов в полшестого мистер Гун вернулся домой проверить, поставил ли Эрн варить картошку и приготовил ли ему тосты, как он наказал. К счастью, у Эрна все было готово. Но сам-то он был удручен: Фатти не вернулся, Бастера нет, Бетси нет – и, конечно, Бинго пропал. Эрн даже чай не захотел пить, дело неслыханное!
– Этот тост пригорел, – сердито сказал мистер Гун.
– Нет, не пригорел, – сказал Эрн. – В самый раз. Мама моя как раз такие любит.
– И в чайник ты насыпал слишком много чаю, – сказал мистер Гун, приподнимая крышку и заглядывая внутрь. Но крышка была горячая, и он, обжегшись, выронил ее. Крышка упала на пол и разбилась. Он так глянул на Эрна, словно это Эрн ее уронил!
Эрна вдруг разобрал смех, он захихикал, и дядя его побагровел.
– Подбери осколки, – приказал он, – и прекрати смеяться!
– Не могу, дядя, уж так смешно, сил нет, – сказал Эрн, внезапно расхрабрившись.
– Эрн! – грозно прорычал мистер Гун и поднялся из-за стола. Эрн мгновенно тоже вскочил и кинулся к двери. Он распахнул дверь, Гун – вдогонку. Вот Эрн уже в прихожей, открыл входную дверь, выбежал во двор, а дядя за ним – и как раз в это время Фатти и все остальные, вместе с Бастером и Бинго, подошли к калитке.
Как-то так получилось, что мистер Гун столкнулся с обоими псами, когда те оказались у входной двери дома. Полицейский не удержался на ногах и грузно упал наземь. Бинго тут же подскочил к Эрну – неистово тявкая, он изо всех сил старался облизать мальчика со всех сторон. А Бастер, встретив своего старого врага Гуна, который теперь лежал поверженный и был в его власти, с ликованием ринулся в атаку! Да, сценка была потрясающая!
– БИНГО! Ты вернулся! – вскричал Эрн в восторге и схватил на руки счастливого песика, который осыпал его лицо жаркими поцелуями.
– УБИРАЙТЕСЬ ВСЕ! – рявкнул злосчастный мистер Гун, отбиваясь от Бастера. – Я все расскажу вашим родителям! Эй, Фредерик Троттевилл, прикажи своей собаке убраться! Еще день-другой, и засажу я тебя за решетку, и пса тоже. Пшел вон, скотина! Оставь меня в покое! Эрн, помоги встать!
Но помог дородному полицейскому подняться на ноги Фатти, и он же отряхнул пыль с его одежды, бормоча извинения сугубо вежливым тоном, который невероятно бесил мистера Гуна.
– Какая беда, сэр! Вы, наверно, споткнулись? Знаете, если будете так громко возмущаться, вы можете напугать девочек. Бастер, веди себя прилично! БАСТЕР! Оглох ты, что ли? Прекрати эти пляски вокруг бедного мистера Гуна. Вот так, разрешите, сэр, я вам помогу встать, вот так, ладненько, вот мы и встали. Теперь все в порядке, мистер Гун?
Глаза мистера Гуна сверкали яростью. Он видел, что у калитки собралась целая толпа – и некоторые даже нагло смеются. Смеются над Законом! Куда мы катимся! С величественным видом мистер Гун подошел к забору и обвел всех сердитым взглядом.
– Чего вы тут собрались? Расходитесь, живей! Вы нарушаете порядок, понятно? Идите, отсюда, ИДИТЕ!
Только немногие послушались. Фатти стало жаль беднягу Гуна.
– Может быть, если вы им скажете не «идите», а «уходите», они лучше поймут вас? – посоветовал Фатти. – Позвольте мне помочь вам, мистер Гун. – И Фатти, повелительно махнув рукой, крикнул неожиданно громовым голосом: – УХОДИТЕ ОТСЮДА! УХОДИТЕ!
Очень удивленные, зеваки сразу же начали расходиться. Фатти и сам удивился – он даже не предполагал, что это будет так легко. А уж мистер Гун, тот вообще был поражен. И чрезвычайно обозлен.
– Ты, небось, теперь думаешь, что уже состоишь на службе в полиции? – гневно спросил он. – А что до твоих «идите-уходите», плевать я на это хотел. Просто диву даюсь, сколько неприятностей случается, когда вы здесь, юный мистер Троттевилл! А теперь я иду домой допивать чай в тишине и покое. Всем разойтись по домам! Мне надоело на вас смотреть! А ты, Эрн, тоже иди в дом, и пса запри в сарае. Шутка ли, с ног меня сбил! Можешь считать, что он под арестом, в тюрьме, значит. И там, в сарае, он будет сидеть и днем и ночью.
– Ох, нет, дядя, – это жестоко! – огорченно сказал Эрн. – Фатти, скажи ты ему. Тебя он, может быть, послушает. Нельзя же так, держать собаку взаперти днем и ночью.
– Ну, отправляйся к себе домой! – взорвался мистер Гун. – Я оказываю любезность, беру тебя к себе, и этого дурного пса с тобой вместе – и вот, извольте! Немедленно отправляйся домой! Болей корью!
Эрн не знал, что делать, – но Фатти выручил его. Фатти что-то шепнул Эрну на ухо, и лицо Эрна расплылось в счастливой улыбке. Он взял руку Фатти и крепко ее потряс.
– Ты настоящий друг, Фатти – да, вот именно, настоящий друг! – с жаром сказал Эрн. – Пойду и сразу же заберу свои вещички. Не посмотришь ли за Бинго, пока я схожу? Дядя так осерчал, что может поколотить его. Какая досада, что из-за Бинго он упал!
Бетси и Дейзи были изрядно напуганы всеми этими событиями, мальчиков же, напротив, скандал развеселил. Фатти все же было немного жаль мистера Гуна. Полицейский, конечно, держался не блестяще, когда ему пришлось худо, но Фатти был уверен, что, когда он поостынет и все обдумает, ему станет стыдно и он признает свою вину. Вот чем страшна вспыльчивость: она толкает нас на глупые, опрометчивые поступки, за которые нам потом стыдно – но тогда это уже бывает слишком поздно.
Эрн скрылся за дверью дядюшкиного дома. Пробыл он там минуты три и вышел с холщовой сумкой. Бинго радостно засеменил навстречу ему. Круглое лицо Эрна сияло.
– Куда ты собираешься, Эрн? – удивленно спросила Бетси. – Домой? Но тебе же туда нельзя, там корь!
Они вышли со двора все вместе, а мистер Гун стоял и смотрел им вслед. Он уже начинал жалеть, что не сдержался, что вышел из себя.
– Эрн, вернись! Иди сюда, попроси прощения, и я разрешу тебе остаться! – крикнул он.
– Извините, дядя! – прокричал Эрн в ответ. – Я не могу жить там, где меня не хотят видеть – и где моего пса будут держать под замком днем и ночью. Извините, дядя!
– Куда это Эрн идет? – спросил Пип.
– Ко мне, он будет жить в моей мастерской, пока у них в семье не прекратится корь, – сказал Фатти. – И Бинго будет с ним. Славный пес этот Бинго. И Бастеру будет веселей в компании. У меня там уютно, тепло, и я еще могу поставить раскладушку. Но только никто не должен знать. Ясно? Все вы держите язык за зубами. Эрн наш друг, и мы должны ему помочь.
– Ох, Фатти, это здорово! Ты всегда что-нибудь придумаешь, всегда найдешь выход, когда дело становится плохо, – сказала Бетси, крепко сжимая руку Фатти. – Эрн, ты доволен?
– Доволен? Я чувствую себя прямо как хвост двух собак сразу, – сказал Эрн, глядя на Бастера и Бинго, которые дружно бежали рядом. – То есть я хотел сказать – как собака с двумя хвостами. Ах, разрази меня гром, дядюшка-то как разбушевался – и все потому, что из-за Бинго упал! Только подумать, Фатти, я буду жить в твоей мастерской. Это ж для меня такая честь, ей-богу! Да, ты настоящий друг – больше этого мне нечего сказать!
– И верно. Это самое лестное, что один человек может сказать о другом человеке, – сказал Фатти, улыбаясь ему одной из лучших своих улыбок. И он легонько хлопнул Эрна по спине.
Эрн ликовал. Он с благодарностью смотрел на друзей, которые дружно шагали с ним рядом. Да, это самое лучшее, что может случиться с человеком, – иметь Друзей, хоть двуногих, хоть четвероногих.
«И самому быть другом кому-нибудь тоже замечательно, – думал Эрн. – Пожалуй, даже еще приятней. Когда-нибудь я спрошу об этом у Фатти. Он наверняка знает».
