Бертрис Смолл
Любовь на все времена
– Конн, чертяка, – сказал Адам де Мариско, – ты счастливчик. Она красивая девушка!
Его комплимент был приятен Эйден и придал ей мужества, в котором она нуждалась, чтобы продолжить разговор с этой красивой и властной женщиной, которая была ее золовкой. Усадив гостей перед пылающим камином, она продолжала:
– Женитьбу Конна придумал лорд Берли. Он считал, что хорошая жена успокоит Конна и, вернувшись вновь ко двору, он не будет причиной новых скандалов. Я находилась под опекой королевы, и поскольку мои земли находятся рядом с вашими, то и королева, и лорд Берли согласились, что брак между вашим братом и мной будет самым правильным решением.
– Я не люблю устроенные браки, – сказала леди де Мариско. – У меня было шесть мужей, и с двумя браки были оговорены и оказались неудачными. Я презирала обоих мужчин, и ни один из них не был добр ко мне.
– У нас совсем иначе, – вставил Конн.
– Почему ты так думаешь? – потребовала ответа Скай.
– Хотя Эйден и я были немного удивлены, обнаружив себя мужем и женой, мы нравимся друг другу. Черт побери, Скай, множество браков устраиваются посторонними людьми, а не теми, кто женится. Ты знаешь об этом! Ты жила по-другому, потому что ты женщина необычная.
Теперь Скай постаралась повнимательнее рассмотреть свою невестку. «Она не красавица, – думала леди де Мариско, – но кажется милой молодой женщиной».
– Вы довольны, что вышли замуж, госпожа О’Малли? – спросила она.
Эйден улыбнулась.
– Да, мадам, но я не госпожа О’Малли. Мой отец перед смертью попросил королеву выполнить две его просьбы, на что королева согласилась. Первая состояла в том, чтобы найти мне хорошего мужа, а согласно второй просьбе мой муж должен взять фамилию нашей семьи, Сен-Мишель, поскольку мой отец последний мужчина в роду. Когда Конн женился на мне шесть дней назад, он стал Конном Сен-Мишелем, лордом Блиссом.
Скай удивленно посмотрела на младшего брата.
– Ты должен был отказаться от своего имени?
– Отец оставил еще четырех сыновей, кроме меня, у них уже есть одиннадцать мальчиков для продолжения семейного имени. О’Малли с Иннисфаны не нужны мои отпрыски, но Сен-Мишелям из Перрок-Ройял они необходимы. Кроме того, это решил не я, а Бесс.
– Ну, здесь все в порядке, – сказал Адам де Мариско, повернувшись к жене. – Теперь, моя малышка, мы можем отправляться домой?
– О нет! – воскликнула Эйден. – Уже ночь, и бушует буря. Послушайте! Слышите, как воет ветер?
Вы должны остаться с нами, по крайней мере до утра или дольше, если не прекратится снегопад! Бил!
– Миледи?
– Скажи жене, чтобы приготовила лучшие гостевые комнаты для сестры милорда и ее мужа, и передай Эрвине, что у нас за столом гости.
– Слушаюсь, миледи, – сказал седовласый дворецкий и пятясь вышел из зала.
– Вот так! – сказала Эйден, и все засмеялись.
– Ну, по крайней мере Елизавета Тюдор нашла моему брату жену, которая, как я вижу, подходит ему. Она не какая-нибудь кисейная барышня, на которую произвела впечатление его красота, – спокойно сказала Скай.
– Его называли самым красивым мужчиной двора, – тихо сказала Эйден, – но я слышала, что вас называли самой красивой женщиной при дворе, когда вы были там. Думаю, Конн похож на вас.
– Нет, – поддразнил Адам, – Конн красивее!
– Не нужно ли мне напомнить тебе, милорд, – ласково сказала Скай, – что ночь холодная, и если ты надеешься разделить со мной ложе, тебе следует быть более любезным по отношению ко мне.
Синие глаза лорда де Мариско вспыхнули и, подавшись вперед на стуле, он влюбленно посмотрел на жену.
– А когда, малышка, я был не ласков с тобой?
Эйден вспыхнула, наблюдая за неприкрытой страстью этих людей. Они явно были влюблены друг в друга, и она почувствовала укол ревности. Будет ли когда-нибудь Конн вот так смотреть на нее? Будет ли он когда-нибудь любить ее так же сильно? Она почувствовала стеснение в груди. Ни секунды дольше она не могла сидеть и смотреть на них. Встав, она отрывисто сказала:
– Я должна проследить, как Эрвина управляется на кухне. Это наш первый вечер дома, а слуги не получили уведомление о нашем приезде.
– О, позвольте мне пойти с вами, – сказала Скай. – Мне интересно посмотреть дом.
– Но вы еще не попробовали вина, – ответила Эйден, вспомнив о нем сейчас, когда Бил вошел в Большой зал с подносом.
– Пусть мужчины пьют, – сказала Скай. – Я восхищаюсь этим домом с тех пор, как мы приехали в Королевский Молверн.
– Королевский Молверн значительно больше Перрок-Ройял, – заметила Эйден. – Как и это поместье, оно было собственностью короны?
– Королева подарила его моему мужу после того, как забрала себе его владения.
– Господи, зачем она сделала это? – удивилась Эйден.
– Потому, моя милая невестка, – сказал Адам, который услышал их, – что я женился на бунтарке-ирландке, которая упорно продолжает оскорблять королеву. Сказать по правде, я от этого выиграл.
– Елизавета Тюдор просто испугалась, что ты перестроишь замок Ланди, когда женишься на мне, а она не собиралась позволить тебе этого, – оборвала его Скай.
– Иди с Эйден, осмотри дом, Скай. Сегодня слишком холодный вечер, чтобы спорить об этом. Кроме того, мы здесь, и я собираюсь здесь остаться. На Ланди я мог прятаться от обиды. Я больше не страдаю от обид, малышка.
Женщины вышли из Большого зала и пошли в кухню, но Эрвина, главная кухарка, выгнала их оттуда.
– Уходите сейчас же, миледи, вы испортите сюрприз! – бранилась она, размахивая деревянной ложкой.
Смеясь, Эйден и Скай расстались с теплыми и вкусными запахами и вернулись в главный коридор.
– Посмотрим часовню, – сказала Эйден и с гордостью показала Скай эту дорогую ей комнату.
– Вы католического вероисповедания? – спросила Скай.
– Я была выращена в лоне англиканской церкви, – последовал спокойный ответ, – и именно в такой церкви венчали нас с Конном.
– Это не имеет значения, – заметила Скай. – Наш дорогой дядя Симус был епископом Мид-Коннота, а наш брат Майкл священник. У нас есть сестра Эйбхлин, она монахиня. Хорошо, если бы она оказалась рядом с вами, когда вам придет время рожать. Никто не может сравниться с Эйбхлин по лекарской части! Знаете, что однажды сказала мне королева? Существует только один Бог – Иисус Христос. Остальное пустяки. Это единственное, в чем я согласна с Елизаветой Тюдор, хотя мы принадлежим к разным церквам.
Они снова вошли в Большой зал, но мужчины у камина не обратили на них внимания, и Эйден повела Скай на второй этаж дома, чтобы показать ей спальни. В двух самых больших гостевых комнатах две горничные просушивали постель и застилали ее простынями, которые пахли душистыми травами. В камине уже был разведен огонь. Втайне Скай любовалась домом и радовалась, что благодаря королеве брат женился так удачно. Она молча шла за Эйден до самого конца коридора второго этажа и вошла в еще одну комнату.
– Это хозяйская спальня, – сказала Эйден.
Скай от удивления захлопала в ладоши.
– Какая очаровательная комната! – воскликнула она, оглядывая ярко горящий камин, великолепную большую кровать с изголовьем, обтянутым полотняной материей, драпировки и полог кровати из зеленого бархата. – Какая прелестная комната для того, чтобы заниматься любовью и зачинать детей! – Потом она увидела лицо Эйден. – Боже правый! В чем дело? Конн был груб или не ласков с вами? Я быстро приведу его в чувство.
– Нет, дело не в этом, – торопливо сказала Эйден.
– Тогда в чем дело, Эйден? У вас растерянный вид, я зря заговорила о любви и о детях.
– Конн и я… – начала Эйден и потом покраснела до корней своих рыжих волос. – Конн и я не…
– Почему? – решительно спросила Скай, отлично поняв, что недоговаривала ее невестка.
– Я… я не могу!
– Вы боитесь? – Скай была расстроена из-за Эйден.
– Немного, но я полагаю, что это естественно.
– Вы девственница?
– Конечно! – Это было сказано с негодованием.
– Расскажите мне, – ласково попросила Скай. – Вы замужем за моим маленьким братцем, и я хочу, чтобы вы оба были счастливы, как Адам и я!
– Есть несколько причин, леди де Мариско, – сказала Эйден.
– Меня зовут Скай, Эйден.
– На самом деле я мало знаю Конна, Скай. Когда я прибыла ко двору, я попросила королеву не открывать, что я богатая наследница, чтобы моей руки не добивались мужчины, ищущие только богатства и земель. За всю свою жизнь я никуда не выезжала из Перрок-Ройял, кроме Ворчестера. Мой отец и я тихо жили вместе после смерти моей матери и сестер. У меня не было поклонников. Я вовсе не красавица, как вы, и боялась пасть жертвой бессовестного мужчины. Итак, королева уважительно отнеслась к моей просьбе, и никто не узнал о моем богатстве. Меня совершенно не замечали, но я не возражала против этого, потому что это давало мне возможность приглядываться ко всем и всему.
– Вам понравился двор?
– Это интересное место, но мне гораздо больше нравится здесь, в родном доме. Двор часто напоминает темный и опасный лес. Никогда не знаешь, откуда исходит опасность.
– Верно, – согласилась Скай и улыбнулась Эйден. – Вы мне нравитесь все больше с каждым вашим словом, сестричка! Рассказывайте дальше!
Эйден улыбнулась в ответ. Какая милая сестра Конна! Вовсе не такой она представляла знаменитую красавицу.
– На Двенадцатую ночь Конн играл в жмурки с фрейлинами. Он водил, а мы вполне успешно убегали от него. Потом одна из моих товарок толкнула меня к нему, когда он поворачивался. Естественно, он поймал меня и, не сняв повязку с глаз, объявил поцелуй в качестве штрафа. Это был замечательный поцелуй, и я… меня никогда раньше не целовали. Несколькими неделями позже, когда вокруг Конна разразился скандал, я оказалась в комнате рядом с королевой. Она сидела за своими пяльцами, а моей обязанностью было содержать в порядке ее корзинку для рукоделия и подавать ей нужные нитки. Когда лорд Берли вошел в ее личный кабинет, она отпустила всех девушек, кроме меня. Поэтому я оказалась посвященной во все, что говорилось там. Когда лорд Берли предложил женить Конна, чтобы утихомирить его, королева сначала колебалась. Она сказала, что у нее на примете нет подходящей для Конна невесты. – Эйден остановилась на середине своего рассказа и глубоко вздохнула. – Скай, – продолжала она, – вы должны пообещать мне не рассказывать Конну, что я вам сейчас открою. Вы обещаете?
Скай посмотрела в лицо девушки. В ее глазах не было ничего, что заставило бы леди де Мариско заподозрить ее в бесчестии. Что за секрет она хранила? Это очень интересно!
– Обещаю! – согласилась она.
Эйден облегченно вздохнула.
– Когда королева сказала, что не может найти подходящей невесты для Конна, я предложила себя в качестве невесты. Во-первых, королева обещала моему отцу найти мне хорошего мужа, а королеве нужна жена для Конна. Во-вторых, я наполовину ирландка. У меня есть деньги и земли и еще титул моего отца. В-третьих, Конн – состоятельный человек, и поэтому это было бы хорошим решением вопроса. Сначала королева не была уверена, но лорд Берли решил, что это замечательная мысль, и именно он убедил ее. Венчание было назначено через два дня, на четырнадцатое число.
– Значит, вы хотели выйти замуж за моего брата?
– О да! Но он не должен знать, что это мое предложение! Он считает меня такой же жертвой королевской воли, как и самого себя.
– Вы любите его? – Скай пристально смотрела на Эйден, пока та отвечала.
– Не знаю! Думаю, что да, но я никогда раньше не была влюблена! Он такой красивый, и такой добрый, и он очень мне нравится. Однако я бы умерла, если бы он узнал, что я наделала! Посмотрите на меня, Скай, я не похожа на вас. Вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видела. Я не такая. Иногда я миленькая, а иной раз нет. Разве я могла бы получить Конна, если бы не согласие королевы поженить нас? Если бы стало известно, что я богатая наследница, я была бы окружена претендентами на мою руку, но как бы я могла поверить в то, что им нравлюсь я, а не мое богатство? А я не могу жить с сомнением в душе. За все время, которое я провела при дворе, а я была там пять месяцев, ни один джентльмен не поговорил со мной. Когда ко мне кто-то обращался, это было связано с моими обязанностями у королевы. Я никогда не была более одинокой за всю свою жизнь. Если бы со мной не было моей служанки, я ни с кем не могла бы поговорить откровенно. Выбрав Конна, я была уверена, что этот человек не ищет моего богатства и, возможно, со временем научится любить меня. Я знаю, я ему нравлюсь на самом деле, но мы не знаем друг друга. Как я могу позволить себе быть похожей на всех женщин Конна, охотно включаясь в его постельные развлечения? Кроме того, по сути дела, я ничего не знаю об отношениях мужчин и женщин. Моя мать умерла, когда я была маленькой, а мой отец, конечно, никогда не говорил со мной о подобных вещах.
– Тогда должна поговорить я, – твердо сказала Скай. – Эйден, вы не можете отказывать своему мужу и ожидать при этом, что ваш брак будет удачным. Дело в том, что мужчины милые, но слабые существа, которые по своей природе нуждаются в регулярных половых контактах с женщинами. Если этого не будет с женой, они найдут себе других женщин. Еще одна женщина не укрепит брак. Конн достаточно перебесился в молодости, но сейчас стал мужем. Если вы сделаете его счастливым, он никогда не изменит вам.
– Какой-нибудь из ваших мужей изменял вам? – напрямик спросила Эйден.
– Первый мой муж, но он был свиньей, и я была рада, когда он отстал от меня. Не просто рада. Это было счастьем для меня!
– Я ничего не знаю о женских хитростях, – повторила Эйден.
– Я знаю. – Скай улыбнулась и потом засмеялась. – Мой брат хороший человек, но, наверное, чуточку туповат. Теперь скажите мне, когда-нибудь вы видели мужское тело?
– Только со спины, – сказала Эйден.
– Почему только со спины? – полюбопытствовала Скай.
– Потому что я плотно закрыла глаза, когда Конн повернулся лицом ко мне, – последовал ответ.
Скай подавила смех.
– Перед – самая интересная часть, – сказала она. – Вы знаете, что такое мужской член? – И когда Эйден кивнула, Скай продолжала: – Он находится спереди, и именно этой частью своего тела мужчина проникает в место, расположенное между ног женщины. В первый раз это может быть больно, но потом это доставляет необыкновенное удовольствие.
– А мужчина и женщина должны догола раздеваться? – спросила Эйден.
– Так лучше, но это не всегда возможно.
– Какие еще части тела используются для занятий любовью, Скай?
– Поцелуй в губы и язык. Ласкают тела друг друга. Мне всегда казалось, что до тех пор, пока люди доставляют и получают удовольствие друг от друга, все, что делает любящая пара, не может считаться предосудительным.
– Это по-прежнему непонятно, – сказала Эйден.
– Так и будет, пока вы не разрешите своему мужу заниматься любовью с вами, Эйден. Ваш страх происходит от незнания. Сколько вам лет?
– Этим летом исполнится двадцать четыре.
– Мне только что стукнуло тридцать шесть, а любовью я занимаюсь с пятнадцати лет. Неужели я выгляжу потасканной?
Эйден усмехнулась.
– Нет. Напротив, у вас замечательный румянец, которого я не видела ни у одной женщины.
– Это, – объявила Скай, – из-за того, что меня очень любит мой Адам. Сегодня ночью мы устроимся под одеялом в нашей гостевой спальне и займемся восхитительной и страстной любовью. Это замечательное занятие для непогожей зимней ночи. Вам нужно заняться тем же с Конном.
– Но если я так легко отдамся ему, не будет ли он считать меня такой же бесстыдной, как тех женщин, которые постоянно приставали к нему? – Эйден явно была в растерянности.
Скай фыркнула.
– Даже жены должны время от времени показывать свою смелость, сестричка. Вы скоро научитесь принимать участие в постельных развлечениях и будете говорить Конну, что в них доставляет вам удовольствие, и будете спрашивать, что ему нравится. Большинство женщин имеют привычку лежать в кроватях как бревно, принимая только то, что им предлагают. Некоторые, как говорили, даже читают про себя молитвы, пока их мужья трудятся над ними. Неудивительно, что мужчины ищут других женщин! Мой брат очень большой знаток по части любовных дел, Эйден, и знает больше о способах удовлетворения страсти, чем, как я подозреваю, сам признается. Вы очень сдержанны и, вероятно, не сумеете научиться, пока он не научит вас. Попросите его об этом! – Ее необыкновенные глаза заблестели. – Ах, какое удовольствие ожидает вас.
– Не думаю, что смогу быть такой же смелой, как вы, Скай, – призналась Эйден. – Мне хотелось бы расспросить вас о том, что мне надо знать о мужчинах и о занятиях любовью. Я буду очень смущаться, если мне придется прямо сейчас говорить с Конном о подобных вещах.
«Бедняжка, – подумала Скай участливо, – трудно будет моему бедняге братцу, который привык обращаться с дамами так, как ему хочется. Если я не помогу ей, один Бог знает, сколько ей понадобится времени, чтобы собрать свое мужество. Конн не будет ждать вечно, а я подозреваю, что при удачном начале они будут очень счастливы».
– Конечно, вы можете прийти ко мне, чтобы получить ответы на ваши вопросы, Эйден, – сказала Скай, – но вы должны пообещать, что сегодня ночью вы поможете Конну осуществить ваши брачные отношения.
Эйден вздохнула.
– Я чувствую себя такой простофилей, – сказала она. – Я умею управлять поместьем, я образованна гораздо лучше большинства женщин, тем не менее мои коровницы знают о любви больше, чем я. У меня нет ни малейшего представления о том, с чего начать.
– Это на самом деле очень просто, – ответила Скай. – Когда вы ляжете спать сегодня ночью, просто скажите Конну, что вы девственница и не имеете ни малейшего представления о том, что делать для того, чтобы заняться с ним любовью. Не говорите мне, что он не целовал и не ласкал вас немножко, после того как вас обвенчали.
Эйден стала пунцовой, и Скай с облегчением поняла, что у ее брата невинность его жены не вызывает отвращения и что по крайней мере он целовался с ней.
– Слугам покажется странным, если мы не будем спать вместе, – заметила Эйден.
Скай засмеялась.
– Вам это не понравилось?
Эйден весело усмехнулась.
– Нет, я вовсе не нахожу это неприятным, – сказала она, – признаюсь, мне любопытно, что последует после поцелуев и ласк.
– Вы сможете это выяснить сегодня ночью, – ласково посмеялась Скай, а потом сказала: – Думаю, что джентльмены недоумевают, почему мы задерживаемся. Давайте вернемся в зал.
Женщины вышли из спальни и спустились на первый этаж. Если Конн и Адам и заметили долгое отсутствие своих жен, то не подали виду, потому что были поглощены беседой, когда Скай и Эйден вернулись к ним. Однако когда Скай оказалась рядом со стулом мужа, Адам протянул руки и усадил ее к себе на колени, ни на минутку не прерывая беседы с Конном. «Как чудесно, – подумала Эйден. – Они так подходят друг другу».
Конн посмотрел на жену.
– Скоро ли будет готов ужин, душечка? Я умираю с голоду после всех путешествий.
– Эрвина выгнала нас с кухни, милорд, но, судя по вкусным запахам, которые неслись оттуда, догадываюсь, что ужин будет скоро. Если хочешь смыть дорожную пыль, я отведу тебя в нашу комнату, а Скай отведет Адама к себе.
– Ну, девушка, тогда ужин может и не понадобиться, – засмеялся Адам де Мариско, плутовски посмотрев на жену.
– Значит, сэр, вы должны умываться снегом во дворе! – бойко заметила Эйден.
– С другими самцами, у которых гон, – добавила Скай, слезая с его колен. – Ну, милорд, так как же? Будешь ли ты хорошо себя вести, или нам нужно выйти на улицу, чтобы охладить твой пыл?
Из большой груди Адама вырвался громкий хохот.
– Я должен извиняться, мадам, за то, что возжелал собственную жену? Ах, Скай, ты жестокая женщина! – Он встал в полный рост. – Очень хорошо, леди де Мариско, веди меня в нашу комнату, и я обещаю вести себя прилично.
– А что думаешь делать ты, милорд Блисс? – кокетливо спросила Эйден.
Конн был чуточку удивлен, но доволен неожиданным кокетством своей жены.
– Ну ладно, душечка, – сказал он, вставая, – даю честное слово вести себя хорошо.
– Какая жалость, – озорно сказала его сестра, и Конн был приятно удивлен, когда Эйден засмеялась в ответ на эти слова и, взяв его за руку, повела вверх по лестнице. Оказавшись в их комнате, она сама налила для него в серебряный таз теплой воды из серебряного же кувшина, стоящего около камина, и подала кусок твердого мыла. От него шел аромат лаванды. Когда он кончил умываться, она дала ему жесткое льняное полотенце.
– Значит, эта комната будет нашей спальней, – сказал он, отбрасывая полотенце. – Это красивая комната, теплая и уютная!
– Ты против того, чтобы мы пользовались общей спальней? – спросила она. – Это не такой большой дом, как Королевский Молверн или Гринвуд. У нас нет места для отдельных спален, а когда появятся дети, я даже не уверена, что у нас будут комнаты для гостей.
– Мы всегда сможем достроить дом. Ты надеешься, что у нас будет большая семья, мадам?
Он любопытствовал, потому что, по правде говоря, знал о ней так мало. Он даже не был уверен, любит ли она детей.
– У меня никогда не было большой семьи, – ответила Эйден, – но я всегда думала о том, как было бы замечательно иметь нескольких братьев и сестер. Да, милорд, я действительно считаю, что мне хотелось бы иметь большую семью. Тогда ни одному из моих детей не будет так одиноко, как было мне, когда прошлым летом умер мой отец. Одиночество – страшная вещь.
Он был тронут ее признанием и, протянув руки, нежно заключил ее в объятия, и ее рыжая голова упала ему на грудь.
– Тебе никогда не будет одиноко со мной, Эйден, – тихо пообещал он, почувствовав, что она вздохнула. Ему показалось, что она на мгновение прижалась к нему. Легко обнимая ее, он вдруг подумал, что начинает влюбляться. Душевные качества Эйден: спокойствие, непоколебимость, постоянство – трогали и очаровывали его. Он гадал, понимала ли Елизавета Тюдор, какую истинную милость оказала ему, заставив жениться на Эйден. Ведь его жена принадлежала к тому типу женщин, с которыми мужчина без колебаний мог заводить семью. Слегка запрокинув ее лицо, он нежно провел губами по ее губам.
«Скай права, – подумала Эйден, прильнув к Конну. – Этот человек – мой муж до самого смертного часа. Я добровольно согласилась стать его женой и не могу дольше разыгрывать из себя застенчивую девственницу. Это нелепо. Моя мать совсем не знала моего отца, но тем не менее вышла за него замуж и в тот же день легла с ним в общую постель. Если Конн пойдет от меня к другой женщине, мне некого будет винить, кроме себя».
Потом его губы нашли ее, и Эйден поняла, что сомнения, которыми она мучилась раньше, теперь исчезли. Она хотела стать женой Конна во всех смыслах этого слова.
– Ты будешь любить меня сегодня ночью? – услышала она свой вопрос. – Здесь, в нашей постели, в нашем доме! – Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки от собственной смелости.
Его руки невольно прижали ее покрепче.
– Ты готова стать моей женой?
– Да, – последовал такой тихий ответ, что ему пришлось наклонить голову, чтобы услышать ее. – Я немного боюсь того, что должно произойти, но я не боюсь тебя, Конн. Это что-нибудь значит для тебя?
– Да, душечка, не бойся. Я буду обращаться с тобой так ласково и нежно, что потом ты поймешь, какими глупыми были все твои страхи. – Он гладил рукой ее голову.
Неожиданно в дверь громко постучали, и Адам де Мариско крикнул:
– Эй вы, двое, выходите! Если мне сейчас не позволяется получать удовольствие со своей женой, это должно быть также запрещено хозяину и хозяйке! – И он забарабанил в дверь.
– Адам! – Скай увещевала своего мужа, но в ее голосе слышался смех.
Выпустив Эйден, Конн ухмыльнулся:
– У моего зятя довольно странное чувство юмора.
– Я плохая хозяйка, – сказала Эйден.
– Чепуха! Предполагается, что у нас сейчас медовый месяц.
Эйден торопливо распахнула дверь и лукаво выбранила Адама:
– Милорд, ну и шумный же вы человек! Вы так ревете и кричите, что мне следовало бы поместить вас в конюшню! Идите же, сэр. Эрвина не любит ждать, когда она готова подавать ужин. – И, одернув юбки, величаво прошла мимо него.
– Что это значит? – Адам бросился вслед за ней. – Вы хотите обозвать меня ослом или быком из-за того, что я реву и кричу?
– Возможно, милорд, в вас есть немного от того и от другого, – сказала Эйден со смехом.
И Скай, и Конн присоединились к веселью, и все четверо вернулись в Большой зал.
– Мой дорогой братец, – сказала Скай, – я так рада, что у Бесс Тюдор хватило здравого смысла ввести в нашу семью такую девушку.
– Я тоже рад, – ответил Конн и, обняв жену, притянул ее поближе.
– И я тоже, – добавил Адам. Он ухмыльнулся, обращаясь к Эйден: – Боюсь, вам придется собрать все силы, чтобы отстоять свои права в этой банде. Думаю, что самыми тихими членами этой семьи являются невестки Скай, Гвинет и Джоан.
– Нет, – поправила Скай мужа. – Гвин проявила замечательную твердость характера с тех пор, как Эван увез ее в свои поместья в Ирландию. Она командовала горничными, когда в последний раз Блек Хью Кеннелли с сыновьями совершил налет на их поместье. Эвана не было в ту ночь дома, и они знали об этом. Гвин была беременна, но, собрав вместе женщин, она прогнала прочь старого негодяя и его разбойную банду, вылив на них из верхних окон дома содержимое помойных ведер.
– Эрвина готова подать обед, миледи, – сказал Бил, подойдя к Эйден.
Эйден смахнула с глаз выступившие от смеха слезы и повела мужа и гостей к высокому обеденному столу, накрытому на четверых. Она и Конн, как хозяин и хозяйка дома, сели в центре. Адам сел справа от Эйден, Скай слева от Конна. Дубовый стол был застелен белой полотняной скатертью необыкновенного качества, которая, несмотря на многолетнее использование, выглядела очень привлекательно. На столе стоял витой серебряный канделябр с красивыми свечами из пчелиного воска, столовые приборы состояли не только из серебряных ложек, но и из ножей и вилок с ручками из рога. У каждого прибора стоял тяжелый серебряный кубок, украшенный резьбой из виноградных лоз и винограда, явно итальянской работы. Молодой лакей наливал темно-красное вино в каждый из поставленных кубков. Тарелки тоже были серебряными, каждая с выгравированными буквами St. М. Скай отметила, что стол накрыт красиво.
Слуги начали появляться из кухни с блюдами, чашами и тарелками. Скай была совершенно изумлена, когда ей предложили устрицы, охлажденные, вскрытые и очень, очень свежие.
– Где, Бога ради, ваша кухарка нашла устрицы так далеко от моря? – спросила она, не в силах сдержать любопытство.
Эйден пожала плечами.
– Для нас всегда было загадкой, где Эрвина достает припасы. Мой отец говорил, что лучше не спрашивать, чтобы не обидеть ее. Он говорил, что до тех пор, пока у шерифа нет возражений против действий Эрвины, он тоже не станет возражать.
– Жаль, что мы не были знакомы с вашим отцом, – сказала Скай.
Эйден кивнула.
– Я понимаю, и, кроме того, он уже был болен, когда вы приехали в Королевский Молверн. Вы бы ему понравились. Он всегда любил ирландцев и получил бы огромное удовольствие от красивой женщины.
– Вы очень любили его, не правда ли?
– Да, это так, – призналась она, – и он был так одинок после смерти моей матери. Нас осталось только двое.
– Значит, вот почему вы не выходили замуж?
– Я не выходила замуж, потому что мой отец никогда не пытался найти мне мужа. Всегда казалось, что впереди есть время, а потом неожиданно в один день выяснилось, что времени вообще не осталось. Как же я была расстроена, узнав, что он хочет отдать меня под опеку королевы и просит ее найти мне мужа! Никогда в своей жизни не чувствовала себя такой беспомощной. Я вдруг поняла, что заботу обо мне возлагают на какого-то незнакомого человека. Что кто-то другой, а не мой отец должен стать моим хозяином. Отец никогда не выступал передо мной в такой роли. Он только частично успокоил мои страхи, сказав, что половина его состояния останется моей и только моей, чтобы у меня была некоторая независимость от мужа. Такой поступок был необычным для отца, ведь он был старомодным человеком. Думаю, он переживал, что сам не мог выбрать мне мужа. – Она улыбнулась Конну. – Ему не нужно было бояться. Королева нашла мне хорошего хозяина.
– Она выбрала мне добрую жену, – галантно ответил Конн, а когда их глаза встретились, в них было что-то новое, чего не было раньше. Они оба увидели это. Они оба ощутили странный, короткий рывок навстречу друг другу.
Скай почувствовала, как слезы жгут ей глаза. «Они влюбляются, – подумала она. – Это происходит на наших с Адамом глазах». И она порадовалась не только за своего брата, но и за Эйден.
Обед продолжался. Лакеи подходили, предлагая новые кушанья. Появилось блюдо с мелкой жареной форелью, каждая рыбка была уложена на водяной кресс-салат, и треска, залитая сливками и приправленная хересом. Был подан вкусный откормленный каплун, поджаренный до золотистого цвета и начиненный яблоками, сухарями и каштанами; утка с хрустящей темной корочкой под вишневым и сливовым соусом, нога ягненка, обложенная маленькими поджаренными луковичками; три ребра отличной говядины, которую сначала обваляли в каменной соли, а потом зажарили в собственном соку; большой слоеный пирог с кроликом из темной муки, испускающий ароматный пар из проделанных отверстий в верхней корочке. Была подана миска свежего салата-латука, тушенного в белом вине, и еще одна миска с тушеной морковью. Вместе со сливочным маслом был подан свежеиспеченный хлеб, глазированный яйцом.
– Ваша Эрвина замечательная кухарка, если сумела приготовить чудесный ужин за такой короткий срок, – заметила Скай.
– В кладовой всегда много припасов, – сказала Эйден. – Мы мало веселились в последний год жизни моего отца. Но до этого никто не знал, кто может появиться у нашего порога. Это могли быть какие-нибудь родственники отца из Лондона или путешествующие купцы, которые имели дела с нашей семейной компанией. Гостеприимство отца было общеизвестно. Он и моя мать любили общество. Эрвина всю мою жизнь прослужила кухаркой в этом доме, а до нее здесь служила ее мать. Мы не так легко меняем наши привычки здесь, в Перрок-Ройял.
Все ели с аппетитом, дамы, может быть, чуть меньше, чем джентльмены, хотя и Скай, и Эйден любили хорошо поесть. Потом в зале появилась сама Эрвина с серебряным подносом, на котором стоял затейливо украшенный небольшой свадебный пирог, увенчанный сахарными женихом и невестой. Толстая кухарка сияла широкой улыбкой, сама получая удовольствие от своего искусства. Она смело подошла к столу и поставила свое подношение перед Конном и Эйден.
– Мег сказала мне, милорд и миледи, что у вас не было времени как следует отпраздновать свадьбу, и свадебного пирога тоже не было, потому что вы поженились в спешке. Мы любим вас, миледи, и хотим, чтобы вы помнили ваше свадебное торжество, хотя уже прошло несколько дней. – Потом она поклонилась, и выражение лица Эйден сказало ей, что хозяйка очень рада.
