Эли Берте
Птица пустыни
VII. Странный посетитель
На другой же день после приезда на прииски Мартиньи по рекомендации Бриссо выделили землю, по предположениям, богатую золотым песком. Купив у своего нового друга необходимые инструменты, виконт с энтузиазмом принялся копать, мыть, просеивать. Однако не прошло и недели, как однажды утром он с расстроенным видом вошел в магазин.
Это был час работы на приисках, и в магазине не было покупателей. Приказчики приводили в порядок товар, между тем как хозяин завтракал, сидя у прилавка, черствым хлебом и заплесневелой сосиской.
Приказчики, не обращая внимания на виконта, продолжали свою работу. Бриссо вместо приветствия подмигнул ему и, указав на табурет возле себя, предложил рюмку вина, которую Мартиньи машинально выпил. Они еще не произнесли ни слова, а между тем, по-видимому, как нельзя лучше понимали друг друга.
– Ну, случилось то, что я предвидел? – спросил наконец Бриссо, набив полный рот.
– Да, – мрачно ответил виконт.
– Я же говорил… Нет ни слитков, ни песка?
– Работая прилежно, я могу собрать золотого песка на два доллара в день, а так как трачу шесть долларов на пищу и квартиру, то ежедневно терплю убыток. Часть денег, полученных за лошадь, я уже истратил, но что я буду делать, когда истощатся все мои средства?
– Продолжайте работать. Может быть, вам повезет и вы найдете жилу.
– Вряд ли. Я дошел до пласта кварца, и мои инструменты ломаются об этот твердый камень. Я отдал яму одному бедному соотечественнику и бросил к черту заступ и тачку.
– Почему бы вам тогда не купить у золотоискателей, которые уже составили себе состояние, один из тех паев, где золота еще достаточно и где можно обогатиться за короткое время?
– С меня запросят двадцать или тридцать тысяч долларов. Откуда их взять?
– Полноте! Я знаю, что у вас есть средства.
– Если они у меня действительно есть, – заметил виконт, – я желаю сохранить их неприкосновенными и не собираюсь ими рисковать.
– Что же намерены вы делать?
– Однажды в Калифорнии я потерпел неудачу подобного рода, однако сумел заработать больше, чем некоторые удачливые золотоискатели. С одним добрым товарищем, таким же искусным охотником, как и я, мы рыскали по лесам, убивая оленей и диких птиц, которых потом продавали.
– Очень хорошо! И вы хотите опять заняться ремеслом охотника? – спросил Бриссо.
– Почему бы и нет? Я привык к жизни в лесах и могу подстрелить лань со ста шагов, я мог бы охотиться на кенгуру или казуара, мясо которого, говорят, очень нежно. Если дичь ценится здесь, как она ценилась в Соноре, то я скоро получу хорошую прибыль.
Бриссо подумал несколько секунд, как бы взвешивая план Мариньи, и сказал:
– Я понимаю вас, но… не советую. Во-первых, кенгуру удивительно далеко прыгают, а казуары бегают слишком быстро. Вы могли бы еще их догнать, если бы у вас была хорошая лошадь, но вы ее продали. Притом дичь на двадцать миль вокруг истреблена золотоискателями, обманутыми, как и вы, в своих надеждах, искавшими в охоте средств к существованию, и вам придется идти очень далеко. Но это еще ничего. В Калифорнии, стране девственной и пустынной, дичь – вещь драгоценная, а здесь нет недостатка в баранах и бычках, их вкусное и питательное мясо продается по цене весьма умеренной. Как же вы можете надеяться, что сухое и жесткое мясо казуаров и кенгуру найдет много покупателей?
Эти замечания были весьма резонны, Виконт в унынии опустил голову.
– Что же делать? – спросил он.
Бриссо пожал плечами и принялся за засохший кусок сыра.
– Мсье Бриссо, – продолжал Мартиньи, – я был вам рекомендован дорогими для вас особами, и потому могу спросить вас без обиняков: не нужен ли вам новый приказчик?
Торговец, пораженный этими словами, выронил сыр.
– Что вы говорите! Вы – виконт, дворянин…
– Ради Бога, оставьте мое виконтство! – раздраженно отмахнулся Мартиньи.
Бриссо, удостоверившись, что приказчики не могут его слышать, прошептал:
– Вы думаете, что я много плачу этим беднягам? Ошибаетесь! Я им даю квартиру, стол и несколько долларов в месяц. Я привез с собой двух приказчиков, обучившихся торговле в моем дарлингском магазине. Это были славные ребята, и я думал, что могу на них положиться, но беспрестанно только и слышу, что о слитках и золотом песке, они потеряли голову и, бросив меня, ушли на прииски. Им обоим удалось разбогатеть: один вернулся в Европу с двадцатью тысячами долларов, другой купил ферму с шестью тысячами голов скота. Я оставался почти один в моем магазине около месяца, однако не отчаивался…
– Вы, без сомнения, рассчитывали на золотоискателей, обманувшихся в ожидании?
– Именно так! Скоро действительно ко мне явилось более приказчиков, чем мне было нужно. Они умоляли взять их на работу. Один так ослабел, что харкал кровью, другой страдал от ревматизма, третий, когда пришел ко мне, не ел два дня… Что сказать вам? Я выбрал тех, кто имел познания в торговле и мог говорить на разных языках с нашими покупателями. Я накормил их и одел, потому что они почти были голы. Как ни жестоки были мои условия, они их приняли. Вот каким образом мои приказчики обходятся мне недорого.
– Но можете ли вы, в случае необходимости, рассчитывать на их преданность?
– Не знаю. Вам известна французская пословица: «Наш хозяин – наш враг?» Впрочем, – прибавил Бриссо с гордым видом, – дон Фернанд, мой первый приказчик, имеет титул маркиза.
– Он не внушает мне доверия, – возразил Мартиньи. – Несмотря на его раболепие, я подозреваю, что он лицемер. Но раз уж вы имеете приказчика – маркиза, почему бы вам не иметь виконта?
– Стало быть, вы это серьезно? – спросил Бриссо, безуспешно пытаясь разрезать сыр. – Но еще раз повторяю вам: положение приказчиков в моем магазине незавидно. Я их держу в строгости, не позволяю во время работы отлучаться… К тому же, вы ничего не смыслите в торговле.
– Я приехал из Америки, где все годятся на все, когда речь идет о том, чтобы наживать деньги. Испытайте меня, и я обязуюсь через неделю знать так хорошо вашу торговлю, как ваши бывшие приказчики в магазине под вывеской «Белая роза» на улице Сен-Дени.
– «Белая роза?» – ошеломленно повторил Бриссо. – Так вы знаете… Кто вам сказал?..
– Мадам Бриссо так называла при мне ваш парижский магазин, – ответил виконт с хорошо разыгранным простодушием. – Но, послушайте меня, мсье Бриссо, – прибавил он дружеским тоном, – я желаю отблагодарить вас за помощь, какую нашел в Дарлинге и у вас.
Меня пугает ненависть, которую питают к вам золотоискатели. Я уже рассказывал вам об угрозах мексиканцев, но это не все. Не раз в гостинице, в кабаках, на улице слышал я проклятия в ваш адрес. Вы, конечно, не можете не знать о существующей между торговцами и золотоискателями вражде, которая, рано или поздно, будет причиной страшной катастрофы. Повторяю: вас ненавидят на приисках больше, чем других торговцев и взрыв этой ненависти, может быть, недолго заставит ждать себя!
Бриссо перестал жевать.
– Неужели дело дошло до этого, мсье Мартиньи? – спросил он с беспокойством. – Боже мой! Чем же я заслужил гнев золотоискателей? Если я не даю в долг, то не потому, что не доверяю своим покупателям, а потому, что хочу быть наготове на случай, если придется неожиданно оставить торговлю. По той же причине я продаю товар за наличные, а не под расписку или в кредит. Мне так хочется поскорее оставить этот проклятый край! Однако я уеду только тогда, когда разбогатею. Мне еще надо… да… три или четыре месяца. Потом я продам этот магазин и в Дарлинге и отправлюсь в Мельбурн, чтобы спокойно наслаждаться там плодами своих трудов. Три месяца пролетят быстро, а эти негодяи, что грозят мне, так скоро не пошевелятся. Они только кричат, но на самом же деле они трусливы и очень боятся полиции.
– Я не разделяю вашего мнения, мсье Бриссо. Золотоискатели очень раздражены и озлоблены, взрыва можно ожидать в любой момент. Полиция слаба, в распоряжении у нее только сотня солдат, которые не способны противостоять тридцати тысячам золотоискателей в случае мятежа. Если он начнется – кто вас защитит? Приказчики? Сомневаюсь. Скорее всего, они станут на сторону ваших противников. Я же привык пренебрегать опасностью, умею владеть оружием и слишком мало ценю жизнь, чтобы дорожить ею, когда речь идет о защите друга. Примите мои услуги и – кто знает? – может быть, я буду иметь право, в свою очередь, на признательность ваших очаровательных дам, а может быть, и на вашу.
Бриссо колебался. С одной стороны, он не очень доверял Мартиньи, с другой – не мог не признаться себе, что тот прав, говоря о ненависти, которую он, Бриссо, внушал золотоискателям, о трусости приказчиков и услугах, которые виконт мог бы оказать ему в трудную минуту.
– Благодарю вас, виконт, – наконец сказал он. – Но я надеюсь, что вы никогда не будете иметь случай подвергнуться опасности ради меня. С мятежниками, вероятно, быстро справятся, и когда шериф повесит некоторых, остальные присмиреют. К тому же, так как вы совершенно неопытны в торговле…
– Я скоро приобрету эту опытность, повторяю вам. Послушайте, мсье Бриссо, – продолжал Мартиньи, понизив голос, – вы знаете, что у меня есть кое-какие сбережения. Почему бы мне, когда вы оставите торговлю, не купить все или часть ваших товаров, сделаться вашим преемником или компаньоном? С двенадцатью тысячами долларов в кармане можно предпринять что-нибудь, Может быть, случится нечто такое, что сделает общими наши интересы.
Однако Бриссо не успел ответить, потому что его внимание привлек вошедший в магазин мужчина.
Одетый в лохмотья, худой, он стоял на пороге, покачиваясь, и, видимо, был пьян. Нож, заткнутый у него за поясом, свидетельствовал о том, что встреча с таким человеком где-нибудь в уединенном месте небезопасна для мирного путника.
Однако приказчики Бриссо привыкли к таким посетителям. Один из них подошел к оборванцу и спросил, чего он желает. Незнакомец ответил на ломаном английском с испанским акцентом, что ему нужен порох. Приказчик направился к стоявшему у стены бочонку.
Виконт, узнав в покупателе одного из тех мексиканцев, которых он встретил, подъезжая к приискам, украдкой его рассматривал.
Мексиканец, вместо того чтобы пойти за приказчиком и посмотреть, по обыкновению всех покупателей, не пытаются ли его обвесить, с интересом осматривал балки на потолке, будто прикидывая их толщину. Скоро приказчик вернулся и принес ему порох. Мексиканец, даже не взглянув на него, сказал:
– Этот порох мне не годится. Дайте мне самого крупного.
Приказчик ответил, что такого нет.
– Так дайте самого мелкого, – потребовал странный покупатель.
Когда ему сказали, что есть только один сорт пороха, он, продолжая рассматривать внутренность магазина и что-то мысленно рассчитывая, с минуту топтался на месте и, только заметив подозрительный взгляд приказчика, заявил:
– У меня нет долларов, у меня нет золотого песка, у меня нет ничего. Отпустите мне в долг?
– Мы не отпускаем в долг никому, – сказал приказчик, следуя распоряжению Бриссо, и поспешно забрал сверток из рук покупателя.
Мексиканец, по-видимому, нисколько не оскорбился этим отказом, которого он, должно быть, ожидал. Надменно улыбнувшись, он слегка коснулся рукой своей ветхой шляпы и вышел.
– На этот раз, виконт, – сказал Бриссо, – меня нельзя порицать за то, что я не отпустил товар в долг подобному типу. Бог знает, какое преступление он хотел совершить. Не собирался же он с помощью пороха охотиться на кенгуру!
Мартиньи, не слушая его, с озабоченным видом схватил свою шляпу и поспешно вышел.
Магазин Бриссо находился на маленькой площади, с одной стороны его отделял от соседних зданий узкий переулок. Выйдя на площадь, Мартиньи напрасно искал глазами мексиканца, только проходя мимо переулка, он увидел его стоящим у стены и рассматривающим магазин снаружи.
Мартиньи сделал вид, будто не заметил его присутствия и поспешно удалился, но шагов через пятьдесят остановился и спрятался за палатку. Вскоре мексиканец вышел из переулка. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что около него нет никого, он затерялся в лабиринте палаток и деревянных сараев.
Тогда виконт вернулся в переулок и внимательно осмотрел стену. Сначала он не заметил ничего подозрительного. Доски были ровными и хорошо пригнанными друг к другу. Однако у того места, где стоял мексиканец, Мартиньи разглядел знаки, как будто недавно сделанные углем. Продолжая свой осмотр, он увидел гвоздь, вбитый в стену. Достаточно было повертеть им между пальцев, чтобы он бесшумно вошел в доску. Гвоздь был новый, а след от него в дереве еще свеж.
Мартиньи задумался. Что все это могло значить?
– Знаки углем еще ладно! – пробормотал он. – Но на кой черт ему этот гвоздь? А впрочем… Знаки видны днем, однако ночью легче отыскать этот гвоздь… Гм! Я начинаю понимать…
Мартиньи старательно сосчитал шаги, начиная с того места, где были знаки, до конца магазина со стороны площади. Потом он вошел в магазин и, следуя вдоль внутренней стены, отсчитал столько же шагов. Таким образом он мог удостовериться, что гвоздь был воткнут в доски именно той части стены, где находился бочонок с порохом.
Бриссо и приказчики с недоумением наблюдали за его манипуляциями и готовы были принять его за сумасшедшего. Виконт нисколько не тревожился их мнением; сделав мысленно расчет, он подошел к Бриссо и сказал ему шепотом:
– Хотите вы или нет, а я проведу здесь ночь и, может быть, найду случай отблагодарить вас и ваше семейство.
– Что случилось? – спросил Бриссо с испугом. – Разве нам угрожает какая-нибудь опасность?
– Возможно. Но, пожалуйста, не показывайте своего беспокойства, потому что на нас смотрят, и я подозреваю… – он не договорил. – Сегодня вечером я приду сюда с оружием. До тех пор не говорите ни слова о моих подозрениях вашим приказчикам. Не выпускайте их ни под каким предлогом из магазина, и смотрите, чтобы они не разговаривали ни с кем из посторонних. Вы узнаете причину после.
И Мартиньи хотел уйти, но Бриссо схватил его за рукав.
– Но не можете ли вы по крайней мере хоть намекнуть, что происходит? – спросил он, побледнев.
– Терпение! – сказал виконт, подмигнув.
И он быстрыми шагами вышел из магазина.
VIII. Защита
К вечеру, когда приказчики запирали магазин, Мартиньи вернулся, пробираясь к магазину задворками, избегая фонарей и принимая всевозможные предосторожности, чтобы не быть замеченным. Он оттолкнул мулата, запиравшего дверь, и вошел в магазин.
Одна свеча тускло освещала прилавок, на котором виднелись приготовления к скудному ужину. Приказчики заканчивали убирать товар, между тем как хозяин, опустив голову на руки, оставался погруженным в размышления.
Мартиньи был вооружен с головы до ног: револьвер и охотничий нож заткнуты за пояс, в руке он держал двуствольное ружье. Подойдя к Бриссо, который встал, увидев его, виконт прошептал:
– Вы не выходили из магазина целый день, не правда ли?
– Конечно, нет. Вы так меня напугали, что я даже не мог решиться отнести выручку в банк.
– Ничего, отнесете завтра. Никто из ваших приказчиков не общался ни с кем из посторонних после того, как тут был мексиканец?
– Я не терял их из виду ни на минуту, и они не обменялись с покупателями ни одним лишним словом.
– Прекрасно! Ну, дорогой соотечественник, – громко продолжал виконт, перейдя на английский, – кажется, ваш сон будет беспокоен в эту ночь, поэтому я осмелился попросить у вас ужина и ночлега, чтобы подкрепить ваш гарнизон. Мы постараемся встретить неприятеля как подобает.
Говоря это, Мартиньи наблюдал за приказчиками, но лица их выражали только удивление и беспокойство, весьма естественные при подобном известии. Фернанд казался не менее других удивленным и встревоженным.
– Если вы действительно думаете, виконт, – сказал Бриссо.
– Что на нас нападут в эту ночь, почему бы не потребовать от шерифа солдат для охраны?
– Это бесполезно. Нас семь человек, хорошо вооруженных, и мне кажется, что против нас скорее употребят хитрость, чем силу. Только, хозяин, угостите нас ужином получше обыкновенного. В ожидании неприятеля не мешало бы как следует подкрепиться.
Приказчики ожидали, что подобное предложение будет отвергнуто с негодованием, но, к их великому удивлению, Бриссо приказал принести окорок и консервы, а сам достал из ящика, запертого на ключ, две бутылки старого бордосского и две бутылки шампанского.
– Гм, – пробормотал один из приказчиков, – должно быть, наш хозяин очень боится.
В одну минуту накрыли на стол, и Мартиньи сказал:
– Ну, поспешим, потому что за нами, может быть, наблюдают в какую-нибудь щель, и малейшая перемена в привычках может насторожить наших врагов. Итак, за стол! Хозяин нас угощает за храбрость, которую вы, вероятно, будете иметь случай выказать, защищая его.
Приказчики не заставили себя просить. Да и сам Бриссо, несмотря на беспокойство, не отставал от других. Мартиньи ел и пил за четверых, и находил еще время веселить компанию. Он научился во время своих долгих странствований всем языкам понемножку, и теперь обращался к каждому собеседнику с шуточками на его собственном языке, стараясь, впрочем, не смеяться слишком громко.
Когда с едой было покончено и бутылки опустели, по просьбе виконта Бриссо угостил всех по рюмке старого рома.
– А теперь отправляйтесь спать и не вставайте до тех пор, пока вас не позовут, – сказал Мартиньи приказчикам. – Только не забудьте положить оружие возле себя.
Те недоуменно переглянулись.
– Что-то вы задумали, виконт? – рассердился Бриссо. – По вашей просьбе я накормил этих лентяев самой дорогой провизией из моего магазина, и вот в ту самую минуту, когда они могут мне понадобиться, вы хотите отослать их спать?
– Мы их позовем, когда они понадобятся. Доверяйте мне, хозяин, и вы не пожалеете об этом.
– Если бы, по крайней мере, вы объяснили мне…
– Когда мы будем одни, вы все узнаете.
Приказчики, видя, что хозяин не противится желанию виконта, отправились к своим постелям и легли, не раздеваясь. Только Фернанд не спешил воспользоваться позволением. Подойдя к Бриссо, он слащавым голосом произнес:
– Если действительно вы опасаетесь нападения этой ночью, не позволите ли мне остаться с вами и с виконтом? Что касается преданности моему хозяину, то я не уступаю в этом никому!
Бриссо хотел ответить, но Мартиньи опередил его:
– Очень вам благодарен, дон Фернанд, – сказал он с живостью, – но ваша преданность пока бесполезна. Опасность, которая угрожает нам, не такова, как вы думаете. Чему, вы полагаете, мы подвергнемся в эту ночь?
– Верно, какому-нибудь нападению злодеев?
– Вовсе нет! Мы должны опасаться взлететь на воздух.
– Бог мой! – воскликнул Фернанд, побледнев и отступив на шаг.
Видя неподдельность его испуга, виконт подумал: «Наверное, я ошибался, он ничего не знает. Однако физиономия у него плутовская».
Он успокоил приказчика и отослал спать. Фернанд неохотно повиновался, и слышно было, как он еще долго ворочался на своем тюфяке.
Оставшись наедине с Бриссо, Мартиньи сказал:
– Теперь мы остались вдвоем, и нам надо сделать кое-что, не теряя времени.
И он быстро пошел вдоль прилавков.
– Мсье де Мартиньи, – возможно ли то, что вы сейчас сказали Фернанду? – спросил Бриссо, следуя за ним. – Неужели мы действительно подвергаемся опасности взлететь на воздух? А как же мой магазин? Товары в нем стоят огромных денег!
– Опасность действительно существует, – ответил Мартиньи, остановившись перед бочонком с порохом, – если вы не поможете мне перенести вот это на другое место.
Бриссо не заставил себя просить. Вдвоем они перекатили бочонок к центру магазина, где находилось нечто вроде погреба для хранения продуктов. Затем виконт, приметив в углу бочонок такой же величины и такой же формы, спросил:
– Что в нем?
– Кажется, разные семена.
Мартиньи проверил.
– Очень хорошо, – сказал он. – Именно это нам и нужно.
Они подкатили бочонок с семенами к стене и поставили его на то место, где прежде стоял бочонок с порохом.
– Ну вот, – довольно сказал Мартиньи, – теперь я могу ручаться, что мы не взлетим на воздух, если только семена редьки не имеют свойств, совершенно неизвестных ученым. Но это еще не все… Надо помешать злодею, который замыслил сделать яичницу из магазина и его обитателей, повторить свою попытку в другой раз…
Он взял свое ружье, удостоверился, что оба ствола заряжены, потом, схватив двойную лестницу, с помощью которой доставали товары с верхних полок, поставил ее напротив бочонка с семенами, положил ружье на ступени лестницы, прицелился к стене несколько повыше бочонка и укрепил оружие веревкой.
– Как толсты доски в стене? – спросил он.
– Не толще одного дюйма.
– Прекрасно! Пули моего ружья с тридцати шагов пробивают дубовую доску в два дюйма толщины и пробьют эту стену так же легко, как лист бумаги… Ну, наша батарея готова к встрече неприятеля. Теперь погасим свечу и будем ждать.
Два стула были поставлены у лестницы, один для Бриссо, другой для Мартиньи. Виконт удостоверился, что легко найдет в темноте свое ружье и сможет зажечь свечу в случае необходимости. После этих предосторожностей он задул огонь и опустился на стул, скрестив руки.
Бриссо, сгорая от любопытства и нетерпения, наклонился к виконту и шепотом попросил объяснить, чем вызваны все эти странные приготовления. Мартиньи рассказал, как он узнал утром в покупателе пороха одного из мексиканцев, врагов Бриссо, как поведение этого человека показалось ему подозрительным и как, выследив его в переулке, он обнаружил в стене гвоздь и пометки, сделанные углем.
– Как! – воскликнул Бриссо. – И из-за такой ерунды вы вогнали меня в страх?
– В своих путешествиях, – возразил виконт, – я привык к дьявольским хитростям этих мексиканских бестий. Того, что я обнаружил, было достаточно, чтобы догадаться о заговоре. Но я этим не ограничился. Сегодня, расставшись с вами, я отправился со всевозможными предосторожностями на пай мексиканцев, чтобы проверить, там ли хитрый покупатель пороха. И действительно, я увидел его издали, когда он с жаром разговаривал с другими и как будто рассказывал им, что он сделал. Затем они оставили свою работу и направились в соседний кабак, где, без сомнения, готовятся, попивая виски, к замышляемой экспедиции.
– Положим, что вы, вероятно, угадали их планы, но почему вы думаете, что они намерены осуществить задуманное сегодня ночью?
– Да потому, что вы могли бы поставить бочонок с порохом на другое место. Эти негодяи не станут ждать.
Бриссо ничего не ответил. Недоверчивый по природе, он думал, что виконт, объявивший себя его защитником от врагов, может быть, воображаемых, авантюрист, прошлое которого покрыто неизвестностью. Конечно, Мартиньи имел огромное достоинство в глазах Бриссо: он обладал алмазом стоимостью двенадцать тысяч долларов, но этого алмаза торговец не видел, Мартиньи прятал его и даже избегал говорить о нем. Может быть, жена, легковерная и несведущая в подобных вещах, позволила себя обмануть хитрому интригану. Чем дольше Бриссо размышлял об этом, тем более он склонялся к этой мысли, и мало-помалу убедил себя, что единственный враг, которого он должен бояться, – Мартиньи.
Виконт тем временем закурил сигару и вздохнул. Долгое ожидание раздражало его, он вертелся на стуле, подавляя ругательство.
Прошло несколько часов. Время от времени тишину на улице нарушали песни запоздалых посетителей кабаков, лай собак и ружейные выстрелы. Этим звукам вторил мощный храп приказчиков.
Наконец легкий шорох, раздавшийся у стены, привлек внимание Мартиньи. Виконт, прислушавшись, наклонился к Бриссо и прошептал:
– Слышите, там, возле бочонка?..
– Это, наверное, крыса, – ответил тот. – В колонии бездна этих проклятых тварей.
– Нет, это буравом просверливают стену.
Бриссо напряг слух и действительно узнал звук, производимый буравом. Спустя несколько минут послышался легкий шорох за досками и неопределенные звуки, походившие на человеческие голоса. Потом какой-то металлический предмет упал около бочонка.
– Стена просверлена, – прошептал виконт. – Теперь примутся за бочонок.
И действительно, бурав снова зажужжал, но на этот раз просверливали доски бочонка, из которого посыпались семена.
– Бьюсь об заклад, – шепнул Мартиньи, – что эти дураки принимают семена за порох и уже поздравляют друг друга с успехом… Ну, мсье Бриссо, вы убедились, что я был прав? Не пора ли дать урок этим негодяям?
– Я не могу еще поверить… Я надеюсь…
– Вы хотите подождать, пока они положат фитиль? Хорошо, подождем. Меры предосторожности приняты, и опасность нам не грозит. Однако я не прощу себе, если эти типы будут после насмехаться над нами в каком-нибудь кабаке.
Тем временем послышался какой-то новый звук. Он продолжался несколько минут и так же неожиданно прекратился. Мартиньи наклонился к земле, провел пальцем между стеной и бочонком и сказал:
– Фитиль положен, им остается только поджечь его. Скоро настанет наша очередь…
В эту минуту в щели между досками сверкнуло синеватое пламя.
Но Мартиньи был наготове. Секунду спустя он оказался у лестницы.
– Теперь наша очередь! – воскликнул он, хватаясь за ружье.
Оба выстрела раздались почти одновременно, наполнив дымом магазин. Однако звук выстрела не заглушил слабый крик или, скорее, стон за стеной магазина.
– Проворнее, проворнее! – закричал виконт, увидев, что приказчики вскочили. – Отворите дверь, а вы, мсье Бриссо, зажгите свечу.
Но Бриссо трясущимися руками и сам уже чиркал спичкой. Между тем фитиль продолжал гореть. Мартиньи схватил ведро с водой и вылил его на пламя.
– Посудите, что могло случиться, если бы этот бочонок был с порохом! – сказал он. – Ну, посмотрим, с кем мы имели дело.
Когда открыли дверь, Мартиньи вышел первым. За ним следовали два приказчика, один из которых нес свечу. Через площадь в сторону сараев убегали несколько человек, но разглядеть их в темноте было невозможно. Убегавшие выстрелили несколько раз, но пули, к счастью, пролетели мимо. Мартиньи, не целясь, тоже выстрелил им вдогонку из револьвера и направился в переулок.
У стены магазина лежал человек с двумя пулями в груди. Виконт узнал в нем мексиканца, который приходил накануне в магазин под предлогом покупки пороха. Смерть настигла его в ту минуту, когда он зажигал фитиль, его пальцы еще сжимали спичку.
Прибежавшие следом Бриссо с приказчиками с ужасом удостоверились, какой опасности они подвергались. Но никто не казался более взволнованным и не был так исполнен негодования, как Фернанд. Он размахивал руками и громко говорил по-испански:
– А, изменник, лжец! Кто мог побудить его к этой гнусности? Другие, наверное, не знали…
Но, увидев, что Мартиньи его слушает, замолчал.
– О ком вы говорите, сеньор Фернанд? – спросил виконт. – Можно подумать, что вы знаете этого человека.
– Я его знаю не больше, чем вы, – ответил приказчик. – Не он ли приходил в магазин утром?
Мартиньи, не успел ни о чем больше спросить его, так как в эту минуту прибежали полицейские, привлеченные звуками выстрелов. Но происшествия такого рода случались слишком часто на приисках, для полиции это было обычным делом. Констебль, расспросив виконта и Бриссо, приказал унести тело и отложил розыски злоумышленников до утра.
Вернувшись в магазин, Бриссо отослал приказчиков спать и обратился к виконту:
– Ах, мой дорогой Мартиньи, что было бы со мной без вас? Полное разорение и смерть всех нас были бы следствием этого адского заговора… Я всем вам обязан! Я напишу моей жене и дочери, я хочу, чтобы они узнали…
– Для меня было бы самой дорогой наградой, мсье Бриссо, если бы мадемуазель Клара узнала об услуге, которую я имел счастье оказать вам. Итак, вы позволите мне поступить к вам в качестве приказчика?
– Не я ли теперь должен просить вас об этой услуге? Не знаю, чему я должен более удивляться: вашей непостижимой проницательности или вашему мужеству.
– Ну, в подобных случаях достаточно быть внимательным и уметь делать выводы сообразно характеру того, кого боишься.
– Вот этого-то мне и недостает, дорогой Мартиньи! Я умею только зарабатывать деньги. Останьтесь со мной, умоляю вас, вы сами определите себе жалованье… Двадцать, нет тридцать долларов в месяц, пожалуй.
– Я потребую не более того, что вы платите самому лучшему из ваших приказчиков и, конечно, я буду вам полезен. Я полагаю, что смертью этого негодяя мексиканца дело не кончится. По всей вероятности, его приятели захотят отомстить за него, и мы постоянно должны быть настороже. От полиции в этом случае ждать помощи не приходится – что она может сделать? Не станут же вас охранять день и ночь!
– Да, да мы будем остерегаться… Только, Мартиньи, позвольте мне обратиться к вам с одной просьбой.
– Пожалуйста, – великодушно разрешил виконт.
– Избегайте, – смущенно попросил Бриссо, – избегайте, насколько это возможно, кровопролития. Я знаю, что вы побывали в таких странах, где мало ценится жизнь людей, хотя и здесь видел, что бедных туземцев резали, как баранов. Умоляю, употребляйте оружие только в крайней необходимости! Разве сегодня вы не могли нас спасти, не наказав так жестоко несчастного мексиканца? Вид его окровавленного трупа совершенно расстроил меня.
– Право, Бриссо, – заметил Мартиньи небрежным тоном, – я думал, что трупы и кровь не производят на вас такого сильного впечатления.
Бриссо пропустил мимо ушей этот намек на свое прошлое.
– Не убивайте, прошу вас, – продолжал он. – Даже если убийство совершено ради защиты вашей жизни или чести, пролитая кровь будет мстить вам. И спустя много лет, и днем и ночью, где бы вы ни находились, даже на краю света, будете слышать голос, кричащий вам: «Ты убийца!» Ваша жертва будет являться вам с бледным лицом, с растрепанными волосами, с потухшими глазами, она будет рядом, когда вы работаете, отдыхаете, осыпаете поцелуями своего ребенка. Бывают минуты, когда мне представляется…
Не договорив, Бриссо со стоном прикрыл глаза рукой. Виконту стало жаль несчастного торговца, и он поспешил его успокоить.
– Хорошо, мсье Бриссо, я обещаю вам избегать по возможности кровопролития. Не такой уж я кровожадный монстр, как вам кажется. Но мы должны подумать о будущем. И дело не только в приятелях мексиканца. Я вам уже говорил, что ненависть, существующая между золотоискателями и торговцами, в конце концов выльется в мятеж. И если он вспыхнет, – а я думаю, что это произойдет очень скоро, – на нас обрушатся величайшие несчастья.
– Ах, Мартиньи, – возразил Бриссо, – мятеж не вспыхнет так скоро… Мне нужно только три месяца, а потом я навсегда оставлю эти гнусные прииски.
«Три месяца! – подумал Мартиньи. – И я в этот срок должен осуществить свои планы. Случай мне будет благоприятствовать… Прелестная Клара, ты будешь моей!»
