Борис Бабкин
Кровь на золоте
Не дожидаясь ответа, быстро вышла. Проводив ее взглядом, Маршал криво улыбнулся.
– Вот до чего доводят постоянные невыплаты зарплаты. Молодая учительница, которая заочно учится в институте, бросает все и готовит вооруженное нападение.
– Здорово!
В комнату вошел Станислав. Маршал молча кивнул. Он с трудом узнал Стаса в чисто выбритом моложавом мужчине в джинсовом костюме.
– Пришлось, – виновато улыбнулся Стаc. – Я влип в одну историю.
Белый с усмешкой смотрел вслед четверым здоровякам. Он гонял их, если так можно сказать, до седьмого пота. Белый видел, что они с трудом сдерживались, чтобы не наброситься на него. Но безропотно выполняли все его распоряжения. И ему это нравилось. Он, конечно, понимал, что они подчиняются ему, следуя строгому распоряжению Олич, и поэтому с садистским, ранее не изведанным удовольствием гонял этих крутых, каковыми они себя, конечно, считали. Усмехнувшись, тронул рафик, бока которого уже не единожды залатывались. Макет микроавтобуса легко разбирался, и его части умещались в салоне. Белый загнал рафик в арендованный гараж.
– Скорей бы дело, – прошептал он. Рита, перепуганная смертью Артура и Курова, почти постоянно сидела в квартире и боялась каждого шороха. Узнав о гибели Даши, Белый с трудом сдержался, чтобы не свернуть Ритке шею. Подняв голову, посмотрел на тусклый свет в плотно занавешенном окне второго этажа. Криво улыбнулся и неторопливо пошел в подъезд.
– Ну что же, – выслушав Стаса, кивнул Маршал. – Ты сделал все правильно. Машину вернул?
– Да, – усмехнулся тот, – и сразу переоделся, подстригся и побрился. Он дотронулся пальцами до подбородка. – A то щеки по сравнению с верхней губой и подбородком, можно сказать, черные. А так вроде нормально.
– Вполне, – согласился Маршал. – Плохо только что ты ничего не выяснил о бумагах Олич.
– Знаешь, мне кажется, она их с собой постоянно возит. Потому как не тот Майя Яновна человек, чтобы доверять нужные ей документы сейфу. Ведь она все время в разъездах. Мало ли что может произойти в доме, где квартира, или в том же охотничьем домике. Так что…
– Ты, наверно, прав, – согласился Артем. – Тогда наша задача упрощается. Одним ударом мы уберем ее и захватим бумаги.
– Вроде все так просто, – дурашливо хохотнул Станислав.
– Не понял… – Маршал бросил на него внимательный взгляд.
– Ты забыл одну существенную деталь, – сказал Стаc. – Мы не знаем…
– Путь ее следования, – закончил за него Маршал. – Но это ты забыл про него. Когда Олич уезжала, то предупредила, что приедет через три дня. Значит, завтра она должна появиться здесь. Это наш последний шанс. Упустить его мы не можем. Потому что я хочу, взяв золото, быть просто счастливым и не думать, что где-то живет взбалмошная бабенка, которой придет в голову совершить покушение на пре…
Договорить ему не дал хохот Стаса.
– Что в этом смешного? – нахмурился Маршал. – Или ты…
– Именно о покушении на президента подумал и я, когда решил, что бумаги, скорее всего, при ней.
– Моя бабка на это говаривала, – усмехнулся Маршал, – что у дураков мысли схожи. В общем, так. Не знаю, как ты и Белый, а я пойду ва-банк. Меня не остановит даже то, что Олич останется жива. Конечно, в случае удачи она постарается найти меня и прижать. Но это дело десятое. Будет день – будет и пища. Я, в конце концов, тоже не мальчик для битья. К тому же у меня будет преимущество. Зная о том, что она прижмет меня в случае, если найдет, я буду защищаться всеми возможными и невозможными способами. Но это в будущем. А сейчас главное для меня – взять золото. И я возьму его.
– Присоединяюсь, – спокойно сказал Стаc. – Хотя бы потому, что на мне как на киллере поставили крест. И мне по возвращении в центр придется вести войну. Верных людей у меня очень мало. А золото поможет набрать таких, каким был я. Спасибо за Вишневскую. Все-таки…
– Я сделал это, – перебил его Маршал, – потому что это отвечало моим интересам. Вообще-то сначала я хотел убить тебя.
– Знаю, – засмеялся Станислав. – Но если уж мы вспомнили прошлое, то ответь: что произошло в приемной секретарши? Ее ты уложил, но, по-моему, досталось и тебе. Ты..
– Я не имею черного пояса по карате, – улыбнулся Маршал, – и не спец в рукопашном бою. Зная это, ударил одного, который был к ней ближе, и успел разбить голову ей. Второй ударил меня. В общем, несколько секунд я был в нокауте. А почему ты спросил?
– Не люблю неясности, – засмеялся Стаc.
– Тогда вернемся к нашей госпоже Олич, – вздохнул Маршал. – Убивать ее здесь не хотелось бы, потому что это шум. К тому же…
– У нее здесь много людей, – добавил Стаc. – Как я узнал у одного из егерей, где-то в Сусумане Эдика, КГБ Олич, как назвал его бич, нужно найти и убрать первым.
– Ни в коем случае, – быстро проговорил Маршал. – Это насторожит Олич. Она, конечно, догадалась, что на озере побывал ты. Что же касается Эдика – улыбнулся Маршал, – то, по-моему, через него мы подали Майе Яновне надежду на то, что готовимся к делу.
– Как это? – не понял Стаc.
– За нашими тренировочными стрельбами тайно наблюдал какой-то тип. Сейчас, по-моему, ты назвал его имя.
– Почему ты ничего he сказал раньше? – удивился Стаc.
– Если бы вы узнали об этом, то не смогли бы вести себя так естественно. Если удастся разделаться с Олич, мы покончим и с Эдиком. Я знаю, где он живет. – Увидев в глазах Станислава удивленное восхищение, хлопнул его по плечу. – У меня неплохая школа за плечами. Что за пограничник я был бы, если бы не заметил наблюдателя. Сначала я подумал, что это просто случайный человек, и хотел убить его. Но потом понял – это человек Олич. К тому же вспомнил, что видел его в тот день, когда она приезжала ко мне. Ну, а узнать, где он живет, было гораздо легче, чем ты думаешь. Сейчас ознакомься с планом. Здесь, – положил он на стол исписанный от руки лист, – он в общих чертах. Завтра соберем всех и обговорим детали.
– А как сюда вписываются четверо людей Олич? – подвигая к себе лист, поинтересовался Стаc. – Пока никак. Но обязательно впишутся, если Олич умрет. Правда, – добавил Маршал, – при условии, что они не узнают об этом.
– Все должно получиться, – прошептала Майя Яновна. – В семнадцать двадцать четыре они атакуют автобус. В тридцать две, они уложатся в это время, уже с золотом бегут к ручью. На это у них уйдет, самое большее, четыре с половиной минуты. Спустятся в ложбину. – Она провела линию на крупномасштабной карте. – Это они делали за пять минут двадцать четыре секунды. Значит, максимум шесть. Японский вертолетик должен быть в ложбине в семнадцать сорок три. Погрузка займет не более трех минут. Еще за две они сами сядут. Через двенадцать минут будут на месте, то есть в восемнадцать часов золото будет на площадке. За раненым по срочному вызову вертолет «скорой помощи» прилетит в восемнадцать ноль две. Отлично. – Отложив карандаш, Олич потерла глаза. – Марков – молодец. Оружия просит столько, сколько нужно для работающих в автобусе. Пять пистолетов. Это тоже правильно. С автоматами, как он сказал, в автобусе, если придется все-таки добивать охранников, намного труднее. Ключ надо отдать, – решила она, – пусть привыкнет к нему. Как только золото прибудет в Магадан, всех сразу переправлю в Охотск. Подальше не получится – не будет времени. Все аэропорты будут тщательно проверять. В Охотске они поживут некоторое время. Затем по одному отправлю их, куда каждый захочет. Двоих находящихся в розыске мальчишек придется убить. Марков, по-моему, поймет, что это правильно. Надо будет оговорить с ним цену. Интересно, он возьмет золотом или долларами? И сколько захочет Марков? Платить им за работу буду я. Именно платить за работу, а не отдавать какой-то процент как соучастникам. Они исполнители, и не более. – Посмотрев в зеркало, Майя Яновна рассмеялась. – Государством должны править женщины, – подмигнула она своему отражению. – Только тогда в мире не будет больших войн и народы начнут процветать. Может, в двухтысячном году выставить свою кандияатуру? – весело спросила она себя и, расхохотавшись, покачала головой. – Аппетит приходит во время еды. Давай пока займемся золотом.
– Не знаю, как ты, – сказала Нонна в телефонную трубку, – а я уезжаю. Сначала на юг, потом куда-нибудь…
– Я из дома боюсь выйти, – ответил ей нервный голос Риты, – не то чтобы куда-то ехать. Ты думаешь, Артура действительно Валентин убил? – понизив голос, спросила она.
– Если бы я так думала, – тоже тихо отозвалась Нонна, – я бы не уехала. Но тебе-то чего бояться? Конечно, если Олич узнает про рыбу и меха… И то, наверное, ограничится строгим выговором и штрафом. Я – совсем другое дело. Я была связана с Артуром. Ведь он поставлял мне золото для моих протезистов.
– Но я тоже получала золото со звеньев старателей Артура! – воскликнула Рита.
– Знаешь, – немного помолчав, проговорила Нонна, – нам надо встретиться. У меня есть одна идея.
– Если ты о том, чтобы использовать против Майки Алексея, – вздохнула Рита – то не получится. Я уже говорила с ним об этом.
– Не так говорила, – убежденно сказала Нонна. – Можно…
– Добрый день, – услышала она голос Ивана.
– Перезвоню потом, – сказала Нонна и положила трубку. – Ты долго спишь, – подставив щеку для поцелуя, весело упрекнула она Зверобоя.
– Видик смотрел, – зевнул тот, – поэтому…
– Ты встречаешься со своими друзьями? – неожиданно спросила она, и он увидел ее пытливый, какой-то странный взгляд.
– А почему ты спросила? – в свою очередь, задал он вопрос.
– Но ты же говорил, – улыбнувшись, напомнила Нонна, – что ты их почти не знаешь. И вдруг…
– Да просто встретились и решили посидеть. А что?
– Хватит, Ванечка, – проговорила Нонна. – Вы преступники. Вас всех сюда позвала Олич. Может, скажешь, что и ее не знаешь? – Она криво улыбнулась.
– Я что-то не пойму… – Иван пожал плечами. – Чего тебе надо? Если ищешь причину выгнать меня, скажи прямо. Не дурак, пойму.
– Мне угрожает опасность. – Нонна вытерла рукавом халата еще не выступившие слезы.
«Вот в чем дело, – вспомнил Зверобой слова Маршала: „…может попытаться использовать тебя против кого-то. Согласись, но сразу оповести меня об этом“.
– Если бы ты любил меня, – снова печально вздохнула она, – то…
– Любить тебя, – не выдержав, засмеялся Иван. – Ты симпатичная женщина, в постели тоже хороша. Но ведь ты старше меня на девять лет. О какой любви можно говорить? Ты мне лучше прямо скажи. Что от меня нужно? Если смогу, сделаю. Нет – на нет и суда нет.
– Ваня, – немного помолчав, решилась Нонна, – ведь ты знаешь Алексея Иванова. Поговори с ним. Я хорошо заплачу. Захочет – золотом. Могу мехами.
Нонна решила через Ивана, которого она не хотела втягивать, когда это предлагал Артур, выйти на Алексея. Сначала она пыталась уговорить Риту воздействовать на своего любовника. Но та, перепуганная смертью Артура и Курова, наотрез отказалась. Вот тогда-то чувствуя, что Олич вот-вот примется за нее, Нонна и решилась на разговор с молодым любовником.
– Мы немного знакомы, – неопределенно отозвался Иван, – но…
– Не надо лгать! – вспылила Нонна. – Я же видела, как вы ездили с ним на рафике. И не…
Бросившись к ней, Зверобой схватил ее за горло. Нонна вцепилась ногтями в его руки. Заорав от боли, он нащупал горлышко бутылки лимонада и с размаху ударил женщину по голове. Бутылка раскололась. Нонна с визгом, увлекая за собой парня, свалилась на пол. Оказавшись сверху, продолжая пронзительно кричать, вцепилась ногтями ему в щеки. Оглушенный ударом затылка о пол, Иван какое-то мгновение не чувствовал боли.
– Щенок! – наотмашь ударив его, закричала Нонна. – Чуть не убил меня!
Из рассеченного лба обильно шла кровь. Пришедший в себя Зверобой, судорожно сжав пальцами осколок горлышка бутылки, с силой ударил им Нонну в шею. Еще и еще раз.
– Привет, – хмуро бросил Белый.
– Салют, – допивая чай, кивнул Маршал. Увидев на скулах Белого катающиеся желваки, спросил: – Что с тобой?
– Да Ритка! – выпалил тот. – Сучка! На Олич меня натравливает. Я к тебе собирался, она с Нонкой базарила. Потом зарыдала и давай просить: мол, защити. Сучка поганая. Она, оказывается, хрен на хлебный магазин забила. Лапшу мне на уши вешала. Сама там хозяйкой. Ну и Артур, этот деляга гребаный, у него, козла, два звена старателей есть. На него там восемь мужиков ишачат. Она в доле. Потом какую-то рыбу у узкоглазиков берет. Зимой меха. Короче, сейчас дрожит, шалава, – усмехнулся он. – Уверена, что Артура Олич пришила, а не тот Валек. Вот и…
– Стоп, – прервал его Маршал. – Значит, Нонна тоже при делах?
– Конечно, – кивнул Белый. – Она два кабинета имеет, где зубы золотые ставят. Вот обе и навалили в штаны со страха. Олич, мол, и нас убьет. Это мне Ритка пела. Я ее послал подальше.
– Так, – о чем-то думая, кивнул Маршал. – Значит, они Майке дорогу перешли. Их обеих так и так убирать надо. Вот влипли, – поморщился он. – Парней они…
– Маршал! – В распахнувшуюся дверь вбежал Кощей. – Ванька бабу завалил.
– Что? – поражение переспросил тот. – Как завалил?
– Горлышком от бутылки.
– За что? Где? Он что, – бросаясь к двери, заорал Маршал, – тронулся? Ведь это…
– Она видела, как мы на рафике ездили, – входя, сказал Стаc.
– Где Зверобой? – спросил Маршал.
– Я его к Кощею отвел. – Стаc кивнул на Николая. – Я за ним зашел. Он на полу. Глаза круглые, и в руке горлышко от бутылки. Вся морда располосована. Нонна ему ногтями по роже прошлась. Зверобой почти невменяемый. Все бормочет, что она узнала о рафике и что он не говорил ей ничего. Понять можно, – усмехнулся Стаc. – Парень первый раз в горячке труп сделал. Там крови лужа. В общем, я его вывел. Никто не видел, – поняв взгляд Маршала, добавил Стаc.
– До дела осталось несколько дней, – прорычал Маршал, – без Зверобоя там никак. Что же он, паскуда, наделал!
– Да ничего страшного, – неожиданно спокойно вмешался Белый. – Ритка говорила, что Нонка собирается куда-то слинять. Заявы на то, что она пропала, не будет, ее давать некому. Так что ночью куда-нибудь отвезти и куркануть.
– Ночью милиция чаще останавливает, – возразил Стаc. – Если увозить, то сейчас.
– Это как же ты жмура из хаты днем потащишь? – усмехнулся Белый. – Мол, Нонка попросила замочить и похоронить, чтобы все думали, будто она в отпуск укатила?
– Так, – решил Маршал, – Ваньку ко мне. Нонной займись ты. – Он взглянул на Стаса. – Алексей, скажи Ритке, что встретил Нонну с малолеткой. Они куда-то на материк отдыхать поехали.
– Лады, – кивнул тот.
– Зверобоя ко мне, – повторил Маршал. – Он должен за два дня, максимум за три, прийти в себя. И еще, – остановил он шагнувшего к двери Белого, – делай что хочешь, но Толик должен уехать.
– Это еще почему? – недовольно спросил Белый. – Чем он тебе помешал?
– Нужно, чтобы Толик уехал! – отрезал Маршал. – А ты, – обратился он к Стасу, – придумай что-нибудь, чтобы все думали, что Нонна куда-то уе…
– Это я сделаю, – перебил его Белый. – Через Ритку. Через полчаса весь Сусуман будет знать, что Нонка с малолеткой куда-то укатила.
– Но ты говорил, что она никуда не выходит…
– У нее телефон есть, – считая, что это все объясняет, усмехнулся Белый и, поморщившись, спросил: – Может, все-таки объяснишь, почему Толян должен уехать? Это голый номер. Уж на что Ника его пыталась спровадить – хренушки. Он без нее не уедет.
– Ну что же, – криво улыбнулся Маршал, – пусть будет все так, как будет. И передай Власу: послезавтра жду всех. В семь.
Сразу после этих слов в комнату вошел Влас.
– Легок на помине, – усмехнулся Белый.
– Что за дела? – сказал Влас Кощею. – Я к тебе занырнул, там Ванька, какой-то весь дерганый.
– Ты тоже бабушку пришил? – увидев у него Рюкзак за плечом, спросил Белый.
– Да ну ее на хрен, – хмуро отозвался Влас. – Заколебала. Короче, я ее послал и свалил. Сказал, что уезжаю.
– Хорошо, хоть так, – буркнул Станислав.
– Подожди, – вспомнил слова Белого Влас. – «Тоже пришил»? Ванька чего?.. Уделал…
– При нем о ней не вспоминать, – предупредил всех Маршал.
– Слышь, – обратился к нему Белый, – ты вот говоришь, что работать будем не по плану Майки. А стволы где? Думаешь, с одним винторезом, из которого Ванька вместо узкоглазика стрелял, управимся? Даже если и так, – с ухмылкой покачал головой, – со стволом я себя спокойнее чувствовать буду.
– Оружие привезет Майя, – напомнил Маршал. – И еще. – Он оглядел всех. – Ее надо убрать. Но так, чтобы бумаги, которые с ней, мы могли взять. Или по крайней мере уничтожить. У Олич есть досье на каждого из нас, кроме Зверобоя. На него она выйти не смогла.
– Вот сучка перекрученная… – усмехнулся Белый.
– Надо думать о том, – оборвал его Маршал, – как ее убрать, а не давать ей оценку.
– Делов-то, – равнодушно заметил Белый, – шмальнуть…
– А бумаги? – перебил его Стае. – В них все упирается. Так бы…
– Но ты же говорил, – сказал Маршал, – они, скорее всего, с ней.
– Я видел у этой бабы какой-то чемоданчик, – вспомнил Влас, – она его на колени положила и погладила. Я думал, там бабки.
– С ней трое, – сказал Белый. – Значит…
– Ее смерть не должна вызвать подозрений, – сказал Маршал, – ни у кого.
– Это сложно, – докачал головой Стаc, – почти невозможно.
– И еще, – словно не слыша его, продолжил Маршал, – ее надо убрать за эти три дня. Иначе, клянусь всем святым, что у меня есть, я ее, суку, расстреляю, как только встречу.
В его голосе и глазах было столько злости, что все, переглянувшись, промолчали.
– Толька, – умоляюще проворила Ника, – прошу тебя, уезжай.
– Почему ты так хочешь, чтобы я уехал? – недоуменно спросил Толик. – Можно подумать, что я тебе ме…
– Вот именно! – воскликнула она. – Мешаешь! Толька, не заставляй меня ссориться с тобой. Ты должен, понимаешь?! – сердито воскликнула она. – Просто обязан уехать. Ты любишь меня? – опустив голову, совсем тихо задала она обычный в подобных ссорах вопрос.
– Ника, – вздохнул Анатолий, – зачем ты спрашиваешь? По-моему…
– Если ты действительно любишь, – перебила его Ника, – ты завтра же уедешь.
– Вот что… – Анатолий начал злиться. – Без тебя я никуда не поеду. Хотя бы потому, что люблю тебя! Поняла?
Она хотела что-то сказать. Но, неожиданно всхлипнув, стремительно вышла из комнаты.
«Что с ней? – Шагнув было следом, Анатолий остановился. – Вообще-то лучше пусть побудет одна. Но что с ней? Надо с Лешкой поговорить, – решил он. Подошел к окну. Увидев остановившую такси Нику, тяжело вздохнул. – Что же с ней?»
Не найдя ответа, закурил.
– …Значит, Влас ушел? – засмеялась Майя Яновна. – Это хорошо. Марков начал собирать команду. Как ведет себя Белый?
– Совсем обнаглел, – зло отозвался рыжебородый здоровяк, – разговаривает с нами…
– Это я уже слышала, – весело ответила Олич. – Он вас возил на место?
– Да, – кивнул второй из стоявшей у машины четверки, кудрявый верзила. – Последних два раза без отметин. Но в точки попали бы все.
– У них парнишка один, – заметил третий, бе-лоусый амбал, – стреляет быстро и метко. Два раза в одно место успел.
– Они его и зовут соответственно, – кивнул четвертый – атлет с загорелой лысиной, – Зверобой. Лично я бы назвал его Соколиный Глаз, – проявил он свое знание произведений Купера.
– Вот на него, – недовольно проговорила Майя Яновна, – у меня и нет ничего. А остальные, – вытянув руку, крепко сжала пальцы в кулак, – вот где.
Мужчины быстро переглянулись. На небольшую, окруженную стлаником полянку въехали белые «жигули». Из машины вышел Эдуард и подошел к Олич.
– Вы можете идти, – спокойно сказала она четверке.
Они, не прощаясь, уселись в черную «волгу».
– Ну? – вопросительно взглянула на Эдика Майя Яновна.
– Нонна с парнем уехали, – сообщил он. – Ритка всех знакомых обзвонила. Го…
– Не может быть, – не поверила Олич. – Марков не мог отпустить Ивана. Потому что Ванька… – Нахмурившись, замолчала. Быстро взглянула на Эдуарда и пробормотала: – Может быть, Иван просто испугался? Понял, что альфонсом быть гораздо безопаснее.
– Не знаю. – Эдуард пожал плечами. – Но то, что Ритка…
– Как она говорила? – нетерпеливо прервала его Майя Яновна.
– Мол, видела Нонну с ее мальчиком…
– Ты должен узнать! – воскликнула Олич. – Точно ли это! Вполне может быть, что Марков что-то затеял. Впрочем, – тут же передумала она, – я все разузнаю сама.
– Ты понимаешь?! – со слезами на глазах закричал Зверобой. – Она была вся в крови! Я бил ее отколовшимся горлышком бутылки! Понимаешь?!
– Разумеется, – спокойно согласился Маршал. – Тех, кого ты убивал раньше, ты не мог видеть вблизи. Забирая жизнь у человека выстрелом на расстоянии, не считаешь себя убийцей. А когда бьешь в упор, лицом к лицу, – совсем другое дело. Но ты сказал, что Нонна…
– Да, – чуть слышно сказал Иван. – Она видела, как мы садились в рафик. – Снова вспомнив окровавленную женщину, с которой он за несколько часов до этого спал, Иван опустил голову.
«Видеть – это не значит знать», – подумал Маршал, а вслух сказал:
– Ты поступил правильно. К тому же твое лицо… – Словно не желая его обидеть, развел руками.
Иван машинально дотронулся до глубоких царапин на щеках.
– Знаешь, что я скажу? – после недолгого молчания продолжил Маршал. – Убив Нонну, ты спас всех нас. Да-да, – увидев недоверие в глазах Зверобоя, кивнул он. – Потому что Нонна обязательно сообщила бы в милицию.
Маршал разговаривал с Иваном, как учитель со школьником. Он понял, что Нонна ничего не знала об их тренировках. Просто раз, ну, от силы дважды видела, как Иван вместе с остальными садился в микроавтобус. Зверобой же принял ее слова как угрозу. Маршал был уверен, что, не окажи Нонна такого активного сопротивления, она была бы жива. Но сейчас его заботило только одно: Зверобой с его умением стрелять быстро и метко был необходим. За часы, проведенные вместе, он добился желаемого: Иван начинал избавляться от преследующего его кошмара. Маршал видел, что ужас на лице Ивана при воспоминании о Нонне – ,не игра. И он понял Ивана. Стреляя в людей, парень испытывал спортивный азарт. Большинство людей относятся к виду крови спокойно. Но некоторые, прожив жизнь и повидав в ней много разного, не могут отрубить голову курице. Маршал вспомнил отца. Человек, который был страстным охотником, никогда не то что не принимал участия в забое домашней живности, но и просто не мог видеть, как это происходит. К таким людям относился и Иван. Маршал делал все, чтобы парень забыл распоротое горло убитой им женщины и был готов к стрельбе. Маршал знал, если он не сумеет правильно настроить Ивана, то придется его ликвидировать. Станислав и Белый справились со своими задачами отлично. Влас и Кощей к делу были готовы. Беспокоило то, что Анатолий даже не помышлял об отъезде. И Маршал был готов к самым крайним мерам, но надеялся, что до этого не дойдет.
– Когда работа? – глухо спросил Иван.
– Так уезжай с ним! – рявкнул Белый.
– Ты действительно этого хочешь? – как-то странно взглянув на него, спросила сестра.
– Ты меня за черта держишь? Я тебе об этом.
– Хватит, Лешка, – поморщилась Ника. – Я уже просто устала говорить Только и тебе, что не уеду. Неужели вы до сих пор этого не поняли?
– Не путай хрен с гусиной шеей! – вспылил Белый. – Цепляй Толяна и в темпе вальса отсюда!
– Насчет темпа вальса мы уже говорили. – Ее. глаза сердито блеснули. – И не смей орать на меня!
– Вот что, – процедил он, – я сейчас возьму дрын и на правах старшего брата огуляю тебя по заднице. Вообще-то дрыном повредить что-нибудь по женской части можно, а крапивой – самое то. Она здесь пусть и не такая жгучая, но все же крапива.
С этими словами Белый шагнул к двери.
– Лешка! – Поняв, что он не шутит и возможность получить крапивой реальна, Ника бросилась к нему. – Перестань.
– Я те щас перестану! – заорал Белый. – Ты меня, сестренка, уже достала до самого до не могу! Мотай с Колымы! Ясно?! Не то я за себя не ручаюсь! И Толяна цепляй!
Выйдя, с силой пнул дверь.
– Вот это разошелся, – прошептала она. – Ведь он действительно был готов отхлестать меня крапивой, – улыбнулась Ника. Ее до глубины души тронула пусть грубая, неуклюжая, но все-таки забота брата. – Не могу я уехать, – словно пытаясь убедить его, упрямо, прошептала Ника. – Просто не могу.
– Нонну не найдут, – уверенно проговорил Станислав. – Только если лет через сто. Потомки будут гадать, что это за кости, – усмехнулся он. Взглянув на сидевшего со стаканом чая Маршала, понизил, голос и кивнул на дверь. – Как он?
– Не знаю, как ты чувствовал себя после первого трупа, – спокойно ответил Маршал. – Я имею в виду тот, что ты увидел. А Ванька испереживался весь. Но вроде отходит. Если же не придет в себя… – Маршал красноречиво развел руками.
– Правильно, – кивнул Станислав, – иначе он может и других…
– Ты зачем явился? – спросил Маршал.
– Понимаешь, – помедлив с ответом, начал Стаc, – мне кажется, что Олич явится сюда. Узнает, что Нонна и Ванька уехали, и приедет. Подумает, что ты что-то замыслил. Эти здоровенные придурки наверняка говорили ей об искусстве Зверобоя. А Эдик сообщил ей, что…
– Думаешь, – с сомнением спросил Маршал, – Эдик здесь? Я, например, сомневаюсь…
– Я тоже знаю, где он живет, – перебил его Станислав. Увидев изумленный взгляд Маршала, добавил: – Да на него я вышел давно благодаря бичам. Эдик здесь контролирует работу старателей-одиночек. Олич об этом не знает.
– Почему же ты молчал? – не понял Маршал.
– Я же говорил, что проверял. Знаешь, на этом можно сыграть. Правда, не знаю, как, но в том, что можно, уверен. Решение придет само. Просто…
– Нам сейчас не нужен Эдик, – помотал головой Маршал, – нужны бумаги и смерть Олич. Вот о чем надо думать.
– Убрав Эдика руками Олич, – спокойно сказал Стаc, – мы уберем наблюдателя. Он же, сволочь, не сводит с нас глаз. А если мы сообщим о том, что Эдик контролирует вольноприносителей, мы если не развеем, то уменьшим, это точно, недоверие Олич. И…
– И как мы объясним Майке, откуда это знаем?
– Вот это нужно обдумать, – вздохнул Стаc.
– На обдумывание нет времени, завтра третье. Послезавтра выборы. Но золото могут повезти. И если да, то Олич может заставить нас работать. Потому что…
– Но если бумаги при ней, тогда…
– Повторяю, – резко проговорил Маршал, – ее смерть не должна вызывать подозрений. Потому как эта дамочка непредсказуема. Бумаги могут быть и при ней. Но наверняка где-то есть копия с добавлением о нашем участии в предстоящей операции.
– Знаешь, – засмеялся Стаc, – ты всегда слишком накручиваешь. Все гораздо проще – бумаги при ней. Но если она погибнет, то есть ясно будет, что это убийство, на ноги встанет вся милицейская рать Колымы. Олич не только популярная личность среди преступной элиты этих краев. Она занимает довольно крупный пост в управлении «Северовостокзолото». И, кроме того, у нее влиятельные покровители. Поэтому она чувствует себя безнаказанной. Вот на этом ее и можно подловить. Бумаги при ней, – повторил Стаc. – В том чемоданчике, про который говорил Влас. Вот я и думаю, если сказать ей про Эдика…
– Нужна ее смерть! – воскликнул Маршал. – И досье на нас, вот о чем надо думать. Про Эдика забудь. Потому что, если с ним что-то произойдет, она поймет, что это наше дело. Тогда вcе – она возьмет нас за горло.
– Я и предлагаю покончить с ним ее руками, – снова начал Стаc.
– Да черт тебя возьми! – не выдержал Маршал. – Мы в цейтноте! У нас нет времени на обдумывание! Поэтому единственный правильный ход – это смерть Майки и захват бумаг.
– Добрый вечер, – услышали оба насмешливый голос той, о ком только что говорили. – Надеюсь, речь идет о золоте, а не обо мне.
– А разве можно отделить одно от другого? – спросил пораженный Маршал.
– Где Иван? – строго спросила она.
– Если вы спрашиваете, – непринужденно сказал Маршал, – значит, знаете. Его увезла с собой…
– Кто его заменит? – раздраженно перебила Oлич. – и как это понимать? Почему ты отпустил его?
– Лишние люди, – коротко улыбнулся Маршал, – ненужные затраты. Кстати, – напомнил он, – мы до сих пор не оговорили оплату. Вы нас нанимаете, а за что мы будем рисковать шкурами, мы до сих пор в неведении.
– Почему уехал Иван? – снова спросила она. – Ответьте мне так, чтобы я поняла.
– Испугался, наверное, – вступил в разговор Стаc. – Понял, что куда безопаснее делить ложе с тетей, чем лезть под пули.
– Я тоже так предполагала. – Олич посмотрела на часы. – Оружие привезут сейчас. В вашем распоряжении три дня. Пятого будете работать.
– Как мы попадем в автобус? – перешел к делу Маршал.
– Вот. – Она положила на стол два соединенных тонкой цепочкой ключа. – С номером – от салона микроавтобуса. Этот – от дверцы водителя. Главное – не перепутать ключи.
В глазах Маршала мелькнула досада.
– Что-то не так? – уловив это, быстро спросила Олич.
– Все так, – хмуро ответил Маршал, – кроме одного. Я работаю не сам по себе. И мы даже не сообщники. Вы просто заставляете нас делать это.
– Минутку, – засмеялась Майя Яновна, – а разве вы не хотели того же? И все, что…
– Давайте прекратим – резко сказал Маршал. – Издеваться над нами – это, по-моему, уже слишком.
– Хорошо, – легко согласилась она. – Если Зверобой действительно уехал, он сейчас в Магадане. Я сумею его вернуть. Если же нет, – покачала она головой, – не советую вам пытаться разыграть…
– Но если Зверобоя не будет, – прервал ее Станислав, – понадобится пятый стрелок.
– Это мы узнаем часа через полтора. Посмотрев на часы, Олич вышла.
– Вот паскуда, – приглушенно бросил ей вслед Маршал.
– Она пошла к Ритке, – уверенно сказал Стаc.
– Конечно, – усмехнулся Маршал.
– Если Белый там, не отчебучил бы чего. Олич может нечаянно проговориться о Дарье. И тогда… – Стаc покачал головой.
– Это многое решило бы, – пробормотал Маршал. – И главное – бумаги.
Стаc, скрывая насмешливую улыбку, потянулся за сигаретами. Прикурив, с непроницаемым видом повернулся к Маршалу.
– Но если Белый попадет в милицию, – заметил он, – то это может…
– Исключено, – уверенно сказал Маршал. – Даже если у Белого будет выбор – рассказать все и жить или же… – Он щелкнул пальцами. – Белый выберет смерть.
– А как примет арест брата Ника? – спросил Станислав.
Бросив на него быстрый взгляд. Маршал вскочил, приглушенно выматерился и бросился к двери.
– Значит, я правильно подумал, – взглянув на с грохотом закрывшуюся дверь, усмехнулся Стаc. – Все зависит от Ники. – Бросил взгляд на будильник, прищурился. – Она сказала, оружие привезут сейчас. Отлично. – Он шагнул к двери в комнату, где был Зверобой. – Это его приведет в себя, клин клином вышибают.
– Поехали, – бросила Олич. Нет. – Отступив к стене, Рита замотала голо – Я не поеду. Ты убьешь меня. Дура! – презрительно улыбнулась Майя Яновна. – Мне не нужна ничья смерть. Пока не нужна, – добавила она.
