Борис Бабкин
Кровь на золоте
– На руках нет, но Лешка сказал, что сидели вместе.
– Так, – задумался мужчина. – Лешку ты хорошо подцепила. Он как мужик не разочаровал тебя? – поинтересовался с усмешкой.
– Пока нет, – засмеялась Рита.
– Ладно, – немного помолчав, решил он. – Узнай у Лешки, кто такой этот Стае, а там видно будет. Но делать надо быстро. Вот-вот ревизию пришлют, да и налоговая полиция появится, поняла?
– Сегодня ночью ублажу Лешеньку, – промурлыкала она, – а как растает, так и выпытаю все. Он, после моих ласк податливый.
«Отлично, – ухмыльнулся Белый. – Значит, здесь их и можно взять. – Приподнявшись, проводил взглядом удаляющийся рафик. В гробу я всех видал. Парашу тискаете с этим золотом. Был бы жив Яшка, может, что и пролезло бы. У него везде сявки были. ни бы ему все разжевали и в рот положили. Даже чавкать не надо, глотай, и все дела. А так, – махнул он рукой, – я думал, в натуре, все по полочкам разложено. Расшмаляем пару-тройку дубаков, и сгребай лопатой золотишко. А хрен на рыло. Маршал до сих пор уши ломает, как и что. А базарил, что на всю жизнь нам, детям и внукам хапнем. Правда, этих деток еще настрогать надо. Это, конечно, и без плана можно. Лады. – Белый встал. – Машину я засек, от банка вел. В тачке их двое. Стволы у обоих. Вообще-то и автомат в машине может быть. Да хоть и пулемет. Моих два выстрела, и сливай воду. Здесь они скорость сбрасывают. – Продравшись сквозь стланик, спустился к дороге, которая, описывая дугу, уходила вниз. – Здесь их делать надо», – решил Белый.
– Ты не ошибся? – Стаc взглянул на Зверобоя.
– Как слышал, – ответил он, – так и сказал. Я, когда услышал имя, понял, что…
«Значит, не просто так она Лешку выцепила, – уже не слушая, подумал Стае. – Здорово у нас с ним вышло. – Он криво улыбнулся. – И что же они хотят?»
– А кто тот смуглый? – спросил он Ивана.
– Артур, – сказал Зверобой. – Он часто к Нонне Семеновне ходит. И платит ей хорошо.
– Чем занимается, не знаешь? – немного помолчав, обдумывая услышанное, спросил Станислав.
– Радист на самолете. Берелех – Магадан летает.
– Ясно, – кивнул Стаc.
Но это он сказал для Ивана. Самому ему ничего понятно не было. Иван нашел его в здании старого автовокзала, которое уже несколько лет готовили к сносу, но руки у властей не доходили, и двухэтажное, местами разрушенное здание стало «бич-отелем», как называли его местные жители. Приехав сюда, Стае решил вопрос с жильем просто. Он еще раньше слышал о бичах. Все они безработные и, если так можно сказать, бездомные. Зарабатывают на выпивку, не гнушаясь никаким делом. Питаются обычно в столовых и детсадиках, доедают то, что осталось. Милиция сейчас их не трогает. При развитом социализме периодически сажали на год или два как бомжей или на год за тунеядство. У бичей во все времена существовал, если так можно сказать, кодекс чести. Бич никогда не будет просить подаяния или совершать преступления. Мелкие кражи спиртного или продуктов у них преступлением не считаются. Стаса бичи приняли настороженно. Как он понял, из-за того, что у него были деньги. Но именно деньги и помогли ему наладить отношения с верхушкой бичей. Он устроил пышные похороны своей вчерашней жизни и встречу новой, вольной и свободной. Это заявление бичи встретили с восторгом. Стасу очень понравилось то, что никто не спросил его о прошлом и о причине, по которой он стал бичом. Здесь не копались в чужом белье, каким бы оно ни было.
– Ну, я пойду, – по-своему понял его длительное молчание Иван.
– Больше не приходи, – предупредил Станислав. – Нужен будешь – сам найду. И вот еще что: если будут новости, касающиеся кого-то из нас, подоидешь к любому из них, – кивнул он на сидевших у входа людей, – и скажешь, что нужен Борода. Но только в том случае, если что-то узнаешь, как, например, сейчас. Иди.
Не прощаясь, Стае торопливо направился к входу в «бич-отель».
– Сбегайте кто-нибудь, – чуть охрипшим голосом проговорил он, протягивая пятьдесят тысяч. – И похавать что-нибудь возьмите. А то, как всегда, на все бухары наберете.
– Губит людей не пиво, – живо поднявшись, пропел один из бичей, – губит людей жратва.
С загоревшимися от предвкушения скорой выпивки глазами бичи проводили его взрывом смеха.
Маршал с воспаленными от бессонницы глазами допил крепкий кофе и усталооткинулся. Вздохнув, скомкал листы с планом налета.
– Здесь я поспешил, – пробормотал он. – Надо было действительно сюда съездить заранее. Но я купился на подробно, по минутам расписанный налет. Место, время и все остальное. Оказалось, все это, мягко говоря, не соответствует действительности. Неужели Бобров не понимал, что здесь давно все изменилось? Ну, если бы он это понимал, то не стал бы… – Он усмехнулся. – Впрочем, может, именно для этого он и отправлял меня на Колыму. Ну ладно. – Закрыв глаза, на ощупь нашел пачку сигарет. Вокруг стола валялось множество окурков. – Видимо, придется принимать предложение Белого за основу. Конечно, это все не то. Сумма не та, да и делить придется на всех. Потому что нужны они мне. Не может быть, чтобы я что-то не надумал. Я просто обязан это сделать. Должен. И сделаю. Стоп! – Он быстро вскочил. Схватил местную газету, открыл. Быстро пробежал глазами рубрики. – Вот, – вслух проговорил Артем. – «…сдали государству восемнадцать килограммов золота», – прочитал он. Задумавшись, уставился на газету и усмехнулся. – Неужели газетчики не понимают, что их вполне можно привлечь как наводчиков? Ну, положим, возьмем мы там даже меньше. Пусть десять килограммов. Даже пять. Но зато сколько времени для отрыва. Выйти на меня практически невозможно. Как же я раньше об этом не подумал: – Маршал взял газету, прочитал: – «Артель прииска имени Расковой». Нужен Стаc. – Щелкнул пальцами. – Он устроился отлично. Бичи – самая свежая информация. А уж Колыму они знают на пять с плюсом. Где этот прииск? – Он наклонился над лежащей на полу крупномасштабной картой Магаданской области. Посмотрев на часы, выпрямился и шагнул к двери. – Сейчас надо найти Стаса. Пусть так, между прочим, узнает про этот прииск. Наверняка там не одна артель. Впрочем, главное, чтобы артель все-таки неплохо намывала золото. Узнать, через какой промежуток времени они сдают металл, куда и как. Может, их сопровождает вооруженная охрана. Да, – кивнул Маршал, – надо проработать этот вариант. И в течение месяца взять какую-нибудь артель.
– Хороший парень, – глядя в окно на курившего на скамейке перед домом Кощея, проговорила худая пожилая женщина. – Не грубый. Сам все делает. Даже…
– Главное – опохмелиться вовремя дает, – сухим смешком перебил ее высокий плотный старик. – А по мне, так пущай, что хошь делает. Жить все одно осталось немного. Как пригнали этапом в пятьдесят восьмом, так и подыхать здеся буду. – Дрожащей рукой взял бутылку водки. – Давай, мать, вмажем, как ранее. На том свете все одно пить не дадут. А мы с тобой проспиртованы. – Он снова кашлянул смешком. – Так что, когда черти на сковороду жарить посадят, долго мучиться не будем.
– В аду я на земле побывала, – возразила она. – Девять лет лагерю отдала за ведро ржи. А потом сколько лет в вечной мерзлоте государству золото добывала. А эти коммуняги еще и победят, глядишь.
– Да нам един черт. – Старик отпил глоток. – Мы свое отпили. Жалко, детей нет, все подыхать легче было бы.
– Да отморозила я все, – всхлипнула старуха. – когда нас конвой…
– Хватит, – прервал он, – давай выпьем.
– …Чем занимаешься? – игриво спросила Власа вошедшая в комнату ярко накрашенная женщина.
– Мух считаю, – вполне серьезно отозвался он. – Отличное занятие, когда делать нечего.
– Влас, – уже серьезно продолжила она, – а зачем ты на Колыму приехал? Только не говори, что денег заработать, потому что ты и не пытаешься куда-то устроиться. И еще: почему вы не встречаетесь? Я говорю про тебя, Ивана и Николая. Ведь вы знаете друг друга, а вместе я вас ни разу не видела.
«Сучка, – зло подумал Котов, – наблюдательная тварь!»
А вслух сказал:
– Да мы, собственно, и познакомились, когда в Магадан летели. Потом я в порт хотел устроиться. Еще кое-куда ездил. В общем, так получилось, что в Сусуман приехал. Здесь и встретил Ваньку. А он к тебе послал.
– Не он, – поправила его женщина, – а Нонна. Ты выпить не хочешь? – сменила она тему разговора. – А то уже почти две недели у меня живешь, а мы вроде как соседи по коммуналке. Даже варишь себе отдельно.
– Я думал, так удобнее, – пожал он плечами.
«Она меня на себя тянет, – догадался Влас. – Вообще-то телка клевая. А то, что в годах, так, если верить Ваньке, это даже хорошо».
– Вот это новость, – зло прошептал Маршал. Катая желваки, спросил: – А на кой хрен ты к Лешке поперся? Ведь я говорил…
– Лешка собрался инкассаторов брать, – спокойно перебил его Стаc. – Вот я и хотел ему объяснить, что не стоит этого делать. Мы как раз сцепились с ним. В общем, проверили друг друга на прочность. Крепкий мужик. А тут его Ритуся нарисовалась. Потом ко мне Ванька пришел. Ты на него не наезжай, – предупредил он раздраженного Маршала. – Он сделал правильно. Вот теперь бы узнать, что за интерес у радиста с этой шкурой к нам. Она же в хлебном работает, – напомнил Стаc, – он летун. Что у них общего? – Он пожал плечами. – И на кой мы им нужны? А то, что нужны, понятно из слов Ваньки. Он, конечно, не все слышал. Но и того, что слышал, вполне хватает. Артур этот с Риткой пришли к Нонне. Ее не было, вот они на кухне и говорили. У Ритки ключ есть от квартиры. Ванька дома был. Они не знали, что он там. В общем, все случайно…
– Мне последнее время на эти случайности везет, – прервал его Маршал. – Ладно. Что за интерес к тебе и Белому, скоро выяснится. А ты пока по-расспрашивай бичей о том, что я говорил. Только желательно тех, кто старателем был не позже, чем в прошлом году. А то все течет, все изменяется, – недовольно заметил он. – Мы в этом на плане Якова Павловича убедились.
– Значит, там ничего не выйдет, – с сожалением констатировал Стаc, – и ты решил старателей на гоп-стоп взять. Но у них золота не очень много бывает. К тому же, наверное, охрана…
– Вот ты и узнаешь все, – резко прервал его Маршал. – Я поэтому и пришел к тебе. Среди бичей полно бывших старателей. Наверняка много таких, кто работал в прошлом году. Потом запил или артель развалилась. Ведь многие артели прогорают в первый сезон.
– Здравая мысль, – кивнул Станислав. – Сегодня же постараюсь узнать все, что можно.
– Как ты здесь живешь? – сморщив нос, поинтересовался Маршал. – Вонь какая.
– Человек привыкает ко всему, – спокойно прервал его Стаc. – К тому же в этом есть своя прелесть. Я поверил тебе, что мы станем очень богатыми. И представь себе, что буду ощущать я в фешенебельном номере где-нибудь на Адриатическом побережье после этих апартаментов. К тому же, – уже серьезно продолжил он, – жить среди них гораздо безопаснее для моей персоны, чем если бы я снимал где-то квартиру. Яшку здесь знали многие, и наверняка кто-то, сопоставив фамилию и отчество, мог признать во мне брата Яшеньки. Так что давай не будем об этом. Каждый ждет дела так, как считает нужным. Ты зря разрешил Ваньке устроить Кольку и Власа. Тут и дураку понятно, что они знакомы.
«Именно это мне и нужно», – мысленно ответил Маршал. Усмехнувшись, закурил.
– Пойду, – с дымом выдохнул он. – А насчет устройства парней подумай. И, может быть, поймешь, что я прав.
В глазах Станислава замерло удивление. Но тут же исчезло.
«Он умеет контролировать себя», – отметил Маршал и, не прощаясь, вышел.
«Вот шалава, – поеживаясь под струями холодной воды, думал Белый. – Я, похоже, ей не как хахаль нужен. Надо будет к Стасу занырнуть. Она, сучка, – поморщился он, – все за него пытала. Мы с ним вчера, как дошколята, перемахнулись. А ведь я его и завалить мог. Вовремя эта сучка на-рисовалась. Но какого хрена ей надо от него? Да, похоже, и от меня тоже. Вообще-то, если дело стоящее, рискнуть можно. Потом ее бортануть. А может, у нее в магазине недостача? – развеселился он. – Вот и предложит за пузырь инсценировать налет». Громко захохотав, он выключил душ и вышел из ванны.
– Ты что смеешься? – услышал он голос Риты.
«Притопала, овца», – ухмыльнулся Алексей, а громко ответил:
– Анекдот вспомнил. – Он знал, что она не может слушать его анекдотов.
– Лешенька… – Рита открыла дверь. – Пойдем сегодня к моей подруге на день рождения. А то ты все время дома сидишь.
– Ну, не всегда, – возразил он. «А насчет подруги – смотрины, сучка, устраивает». Весело сказал: – Запросто и с удовольствием. Погляжу хоть, что у тебя за подруги. – Потянувшись за брюками, столкнул на пол мыло, наступил на кусок, с громким воплем начал падать и врезался коленом в ванну.
– Что с тобой? – Рита вбежала в ванную.
– Нога, – промычал Белый.
Колено правой ноги вздулось темно-багровой опухолью. Ахнув, Рита бросилась за аптечкой. Если бы она заглянула в глаза с чувством матерившегося Белого, увидела бы в них усмешку.
– Опоздаем, – недовольно сказал, посмотрев на часы, Захарыч. – Да я так и думал. Заночуем у моего кореша, он сейчас все дома сидит – дочь двух внуков подарила, он и счастлив до самого нельзя.
– Если бы колесо не лопнуло, – виновато проговорил сидевший за рулем атлетически сложенный молодой мужчина, – мы бы здесь еще…
– Скорее всего, угробил бы ты нас, – перебил его Приходько. – Ведь гонишь, как оглашенный. Привык в десантуре жать на всю железку, вот и здесь мчишься. Я когда с ним еду, – повернулся Захарыч к Толику, – думаю: все, вот-вот Богу душу отдам.
– А у вас дети есть? – спросил тот и тут же пожалел о своем вопросе.
Улыбчивое лицо Приходько сморщилось и постарело. В его глазах Толик увидел боль утраты и выступившую влагу. Приходько отвернулся.
– Во, – бросив на Анатолия укоряющий взгляд, весело заявил атлет, – Сусуман. Так что приехали. Где, Захарыч, твой счастливый приятель живет?
Белый потрогал эластичный бинт на колене. Немного болело. Но он был вынужден слегка себя покалечить. Потому что понял: на день рождения приглашают, чтобы кто-то мог его увидеть. Чихал бы он на всякие смот-рины, но там мог оказаться кто-то из давних знакомых. А этого Белый допустить не мог. Ритке он плел, что судим два раза. Раз отсидел полтора года за мордобой, за девчонку заступился. Второй раз поцапался с участковым и отсидел два. Ритка поверила или сделала вид, что поверила, и Белый хотел, чтобы все так и осталось. Если же его кто-то узнает, наверняка может пронюхать и милиция. Вот Белый и пожертвовал коленом. И, судя по всему, перестарался. Ритка снова уехала с хлебом по небольшим участкам. Значит, у него есть около пяти часов. Если, конечно, снова не сломается машина, как в тот раз, когда она появилась во время схватки со Стасом. Развязав ногу, он слегка помассировал колено, потом снова туго перетянул. Прошелся. Поморщился и, выматерившись, достал из шкафа толстую трость. По укоренившейся привычке он сразу же, как только остался в квартире один, все тщательно проверил. Поэтому знал, где что лежит. Взяв трость, посмотрел на себя в трюмо. Усмехнулся.
– Еще сюртук и цилиндр – гонимый «новый русский». Вернее, очень, очень старый.
Прихрамывая, подошел к двери. Остановился. Немного подумав, достал из кармана легкой куртки пружинный нож и положил под подушку. Взял со столика темные очки и, постукивая тростью, вышел.
Артем проснулся, взглянул на часы и со вздохом покачал головой. Было четыре часа дня. Наведавшись к Стасу после бессонной ночи, он уснул уже под утро. Встал, вяло помахал руками, имитируязарядку. Потом несколько раз присел и около трех минут отдал бегу на месте. Затем пошел в ванную и, понежившись под теплым душем, включил холодную воду. Замер, поспешно вышел из ванны и хорошенько растерся полотенцем. Поставил чайник, достал банку кофе. Все это он проделывал машинально, не переставая размышлять. Он надеялся, что Стасу удалось узнать все, что нужно. Перепроверив полученные данные, можно было начать готовить дело. Но еще предстоял нелегкий разговор с Белым. Он понимал Алексея. Тот не любил тянуть волынку, а предпочитал разговору действие.
– Надо будет как-то убедить его, – пробормотал Маршал, – что лучше взять золото. А если не поймет? – спросил он себя. – Ну что же, тебе, Леха, будет лучше, если ты поймешь и поддержишь меня. Потому что лучше потерять одного, чем всех.
Стаc допил чай, сполоснул кружку. Он старался не выделяться из своего теперешнего окружения – живущих впроголодь бичей. Но раз в день уезжал из города и основательно заправлялся в придорожном кафе. И заметил, что такая жизнь пошла ему на пользу. Он прекрасно себя чувствовал. Станислав иногда отжимался и даже подтягивался на турнике, чем не занимался уже давно.
Он выполнил просьбу Маршала и узнал у двух работавших в прошлом году в старательских артелях бичей все, что нужно. Золото почти все артели, удаленные от золотоприемных касс на десятки километров, возили сдавать раз в неделю. Большинство предпочитали сдавать в областную золотоприемную касcy. Причина была проста: здесь всегда сразу платили наличными и здесь же можно было закупить все неoбходимое для работы на участке. В больших артелях в штате было два или даже три охранника с тaбельным оружием. Обычно сотрудники милиции. Но так было в давно работающих одним коллективом в артелях. Таких было очень немного. По словам бичей, две, ну, от силы три. Потому что только они имели золотоносные участки и могли позволять себе платить милиционерам за охрану. Хотя они тоже работали на полигонах и были в доле сезонного заработка. Заинтересованный словами «имели золотоносные участки», Стаc осторожно, между словами о работе старателей выяснил, как это понимать. Оказывается, артели, как только она образовалась, нужно получить разрешение на промывку золота. Когда оно выдается, артели отводится определенный участок. Узнав почему, Стаc сначала не поверил. Оказывается, золото на каждом участке имело свою особенность, и при сдаче его проверяли на пробу местонахождения.
Точнее, как вполне серьезно добавил один из старателей, места рождения.
Закурив, Станислав поморщился. Теперь ему приходилось курить дешевые сигареты. И, конечно, «прима» не шла ни в какое сравнение с «ЛМ», к которым он привык. «Может, вообще пока бросить?», – уже не в первый раз, затянувшись на удивление едким дымом, подумал он.
– Борода, – хрипло обратился к нему грузный мужчина в порванной на груди матросской тельняшке, – задымить не дашь?
Это была еще одна особенность бичей. Они никогда не просили «дай». Потому что среди своих отказывать не принято, а очень часто у бича, к которому обращались, оставалась одна сигарета. А последнюю, как известно, и мент не берет.
– Держи, – протянул ему полпачки Стае, – я себе достану, – подмигнул он.
– Слышь, Борода, – обрадованно принял сигареты грузный, – я вчера слышал, ты про артели расспрашивал. Мое дело, конечно, маленькое… – Он понизил голос почти до шепота. – Но ты мужик свойский. Ежели хочешь золотишка прикупить, то могу свести, есть у меня знакомый. Ранее мы с им это самое золото мыли потихоньку и продавали. Платили неплохо.
Стаc, не перебивая, внимательно слушал. Он понимал, что бича придется убить. Тот, видно, понял, что у него повышенный интерес к золоту. Стае вспомнил, что во время его разговора с бывшими старателями грузный, явно прислушиваясь, несколько раз хотел что-то сказать, но не решился.
– Вот я и говорю… – Грузный с жадностью затянулся. – Ежели пожелаешь, могу свести с человеком. Он так, помалу занимается золотишком. Сейчас ведь страшно стало: не закона бойся, а мафии. Золотишко всегда в цене было и есть. Вот эта самая мафия и заправляет всем. Ежели артель более или менее хорошую добычу ведет, к ним и едут. Я слыхал, что за охрану какую-то часть берут. И дают. Куда же деваться? Прибьют и под отвалом схоронят. И искать никто не будет. Так как? – спросил он. – Свести тебя с человеком?
– Что ты за это хочешь?
– Так знамо чего… – Бич ощерил в заискивающей улыбке гнилые зубы. – Бухары и деньжат маненько. Мне на билет хотя бы до Хабаровска. Ну и пожрать в пути. И одежонку, значит, поприличнее.
– А с чего ты вдруг решил, что я золотом интересуюсь? – улыбнулся Стаc. – Просто на Колыму попал, вот и захотелось разузнать.
– Я таких, как ты, знаешь, сколько повидал, – ухмыльнулся бич, – которые только вроде поговорить о золоте желают. Так этим, – мотнул он головой в сторону сидевших группой бичей, – можно говорить. К золоту просто так интерес не проявляют, – Уже серьезно закончил он.
«Ты сам себя приговорил», – мысленно сказал ему Стаc, а вслух спросил:
– И когда ты меня со своим приятелем сведешь?
– Да хоть сегодня.
– Он ногу сильно ударил, – недовольно сказала Рита. – В ванной на мыло наступил и об ванну коленом треснулся.
– Он знает, куда ты поехала? – спросил Артур.
– Как всегда, – засмеялась она, – по участкам хлеб повезла для продажи.
– Думаешь, не догадывается, что ты его не из-за любви пригрела? – лениво пережевывая жвачку, спросил лысый здоровяк.
– Так он же меня в хлебном два раза видел, я как раз отпустила девку, у нее ребенок заболел, он и зашел. А во второй раз…
– Надо предлагать ему, – обратился к лысому Артур. – Он наверняка клюнет. Главное – пообещать побольше.
– Жалко, что не пришел твой ухажер, – с досадой проговорил крепкий человек. – Хотелось бы поглядеть, чтобы понять, с чем его едят. Значит, говоришь, сидел два раза? И все по мелочи?
– Это он так говорит, – поправила его Рита. – Я на этих бывших насмотрелась. По-моему, он серьезный преступник. Я ведь совершенно случайно с ним познакомилась, в самолете из Магадана вместе летели. Как увидела наколки, сразу завела разговор. Хищник он, а не случайный преступник, – убежденно добавила она. – Поэтому…
– А как мужик он тебя не устраивает? – засмеялся Артур. – Ведь сама говорила…
– Одно другому не мешает, главное, чтобы он хоть раз согласился, – сказал лысый, – а дальше уговаривать легче будет. Правда, сначала заплатить придется.
– …Можешь сходить куда-нибудь, – опустив стекла в «ниве», сказал Вячеслав. – Захарыч там около часа будет. Пока пробу снимут, потом на место проверять. Завес, проба и разное другое – не меньше часа. Сходи погляди Сусуман. Здесь не заблудишься. Кстати, за углом, – махнул он рукой, – пивбар отличный. Я бы тоже пошел, но, – с сожалением развел он руками, – за рулем.
– А что у Захарыча с ребенком случилось? – вспомнил вчерашний разговор Толик.
– Так ты не знал? Жена ему двойняшек родила. Мальчишек. Он как раз на Артельном, там твоя теща работала, начальником участка был. А на драге авария. Вот он туда и увез механиков с прииска. А за женой машину послал. Когда из роддома «уазик» шел, в них пьяный на «татре» и врезался. Можно сказать, с дорогой сровнял. Захарыч, как узнал, чуть не умер. Потом на суд с ружьем рвался. Хотел того водителя пристрелить. Еле удержали. Он запил. С начальников турнули. Из партии исключили. А тут как раз Горбачев СССР развалил. Слышал, как ему по харе какой-то мужик шибанул? Где-то в Сибири. Я бы, доведись рядом быть, тоже врезал! – Он сжал кулаки. – Такую державу развалил.
– А как Захарыч в старатели попал? – спросил Анатолий.
– Так его приятели, Глеб Борисович и Иван Антонович, ты с ними в смене работаешь, все время в артелях были. Захарыч каждый отпуск тоже с ними вкалывал. Вот они его и подобрали. Он же спец в промывке. Сделали председателем. Два года назад плохо у них пошло, они втроем остались. Но выправились. А теперь мы очень даже ничего зарабатываeм. Захарыч с Борисычем решили тебя по полной норме провести. Обычно, кто первый год работает, пятьдесят процентов получает. Но мы все не против, чтобы ты наравне получил. Вкалываешь будь здоров. И готовишь отменно. Я бы тебя в роте поваром поставил. – Он похлопал смущенного парня по плечу. Хотел что-то добавить, на, взглянув на Анатолия, удивленно округлил глаза. – Ты что? Привидение, что ли, увидел? – Проследив за взглядом, казалось, потерявшего дар речи парня, захохотал. – Ничего девчонка. А наган на бедре ей даже идет.
У выхода с двумя мужчинами в камуфляже стояла светловолосая стройная девушка в форме ВОХРа. На ремне справа, спускаясь на округлое бедро, висел наган в кобуре.
– Ника, – прошептал Толик.
– Ты ее знаешь? – удивился Вячеслав. Казалось, девушка услышала Анатолия. Как-то сразу замолчав, замерла. Некоторое время они оба стояли неподвижно.
– Толька! – с громким радостным визгом Ника бросилась к нему.
Он успел сделать всего два шага, как она, подбежав, повисла у него на шее.
– Толька, – со слезами радости на глазах шептала Ника. – Толька.
Отпустив растерявшегося парня, словно не узнавая, несколько секунд рассматривала его.
– Ника, – сумел прошептать он, – ты здесь?
– Иванова! – раздался от дверей строгий голос. – Куда с оружием ушла? А ну-ка быстро назад!
– Я в два на обед пойду, – оглянувшись, быстро сказала Ника. – Дождись, ладно? – Не отрывая от него взгляда, попятилась назад.
– Ника! – заорал Толик и бросился к ней.
Она тоже.
– Иванова! – уже зло закричала женщина из окна. – А ну-ка быстро…
– Да уймись, Матвеевна, – прервал ее один из людей в камуфляже. – Не видишь, что ли? Она с парнем своим повстречалась. А за пушку не боись, – подмигнул он замолчавшей женщине. – Он и волоску упасть с нее не даст.
– Так ведь не положено с оружием, – пробормотала женщина.
– А ты выдь, – подмигнул ей второй, – я тебя так зажму, что весь арсенал отдашь.
Женщина хотела что-то ответить, но, не выдержав, рассмеялась и закрыла окно.
– Ты дождись меня, – сказала Ника, – я в два…
– Так мы, может, уедем, – расстроены? проговорил он. – Сейчас…
– Дождется, – заверил девушку Вячеслав, – слово старшего прапорщика. Я сейчас для верности все колеса проколю. Так что не боись. – Он улыбнулся.
Часто оглядываясь, Ника торопливо пошла к зданию.
– Кто она тебе? – чуть слышно спросил Вячеслав провожавшего ее взглядом Толика.
– Ника, – блестя счастливыми глазами, ответил он. – Невеста моя.
– Отлично, – довольно кивнул Маршал. – Конечно, надо перепроверить кое-что. Но в основном с работой старателей все сходится.
«Он тоже где-то получал информацию», – понял Стаc. Это его не задело. Наоборот, он с еще большим уважением стал относится к Маршалу.
– Сходи к Белому, – попросил Маршал, – тебя е равно там видели. Скажи, что он мне нужен.
– Думаешь, согласится на старателей? – усмехнулся Стаc. – По-моему, он загорелся идеей насчет инкассаторов. Быстрее, да и хлопот меньше.
– А что после этого будет, он понимает? – процедил Маршал. – Это же крест на нашем деле. Я ему не дам бросить бомбу.
– Я схожу, – кивнул Стаc.
– Передай, что он мне нужен срочно! – раздраженно напомнил Маршал.
– Вот за этим я и приехала, – виновато посмотрела на Толика Ника, – потому что не хотела, вернее, была уверена, что ты не поедешь за золотом.
– Значит, золото ты забрала, – вздохнул Толик. – Знаешь, может, даже и к лучшему. Но как ты оказалась здесь, – спросил он, – да еще в охране?
– В Москве я встретила старую знакомую. Мы с ней переписывались, она Лешкина ровесница, у нее мать и сын погибли. Она отправила сына к матери в де – ревню, а у них газовый баллон взорвался. Сын еще немного жил. В общем, сам понимаешь, каково ей. Вот она и приняла предложение бывшего мужа, который давно хотел, чтобы она на Колыму вернулась. Я, правда, ее и не узнала. Постарела она за эти дни. Мы из Магадана сюда вместе долетели. Потом я сказала, что хочу посмотреть родные места. Она меня на машине туда отправила. Забрала я золото и подумала: всего двести граммов. Может, еще денег заработать смогу. Даша, так зовут женщину, устроила меня в золотоприемную кассу, в охрану. Я сначала не хотела – думала, придется со съемщиками по полигонам ездить. Но начальница, Людмила Матвеевна, сказала, что я постоянно буду в кассе. Она маму знала, – опустив голову, тихо проговорила Ника.
Толик осторожно положил ей на плечи руки.
Вздрогнув, она резко вскинула голову.
– Знаешь, как хорошо, что ты здесь! – обхватив его шею руками, воскликнула Ника. – Ты просто не знаешь, как это здорово!
– А как же институт? – стараясь не обидеть ее, спросил он. – Школа? Ведь институт…
– Знаешь, Толька, – как о давно решенном, сказала Ника, – я больше не могу, да и не хочу жить в деревне и работать, не получая зарплаты. Ты почему здесь? – Она заглянула ему в глаза. – Тоже из-за этого.
– Я школы не брошу, – твердо сказал Анатолий.
– Бросишь, милый ты мой Толька, – засмеялась она. – Женишься на мне и бросишь всю свою живность и школу. Купим коттедж где-нибудь у реки и будем жить-поживать и детей наживать. Или ты не хочешь от меня детей? – Ника лукаво улыбнулась. – Предпочитаешь учить чужих? – Обняв, прижалась к нему. – Я шучу, – прошептала она, – но все-таки мы здесь, и поэтому надо заработать как можно больше.
– Так они всю ночь обниматься будут, – проворчал Приходько.
– Тогда зову… – Вячеслав положил руку на клаксон.
– Я тебе позову! – Схватив руку, Захарыч снял ее с руля. – Ишь что удумал. Пускай, пока молодые, поворкуют, все одно завтра поедем.
– Ты-то себя в старики больно рано записал, – шутливо сказал Вячеслав.
– Моя молодость кончилась, – глухо отозвался Приходько, – когда колеса «татры» по Миле и сыновьям проехали. – Вздохнув, он задрожавшими руками достал сигарету.
– Лешка! – услышал Белый женский голос. «Тезка нашелся», – не останавливаясь и внешне никак не реагируя на голос, мысленно усмехнулся он. Позади раздался быстрый перестук каблуков.
– Леша, – перегнав его, остановилась перед ним хрупкая седая женщина.
– Дашка, – ахнул он. – В рот мента и весь угрозыск. Тебя и не признать. Ты какого хрена здесь делаешь?
Не отвечая, она вдруг тихо заплакала.
– Ты что? – вытаращил он глаза. Уткнувшись лицом ему в грудь, Даша зарыдала.
Ника долго, провожая «ниву» глазами, стояла неподвижно. Затем, вздохнув, пошла по тротуару. Матвеевна под напором троих своих подчиненных отпустила ее домой по причине встречи с Толиком. Ника свернула к общежитию и вдруг услышала громкий женский плач. Она обернулась и увидела обхватившего Дашу за плечи мужчину.
– Отпусти ее! – бросаясь к ним, закричала Ника. – Гад! – На бегу подхватив суковатую палку, размахнулась.
– День сюрпризов, – снова вытаращил глаза Белый.
Узнав брата, Ника растерялась и, не выпуская из руки палки, медленно пошла к нему. От общежития послышалась трель милицейского свистка.
– Осади мусоров, – бросив в ту сторону быстрый взгляд, попросил сестру Белый, – а то повяжут ни за хрен собачий.
