Борис Бабкин
Жизнь за бессмертие
Англия, Лондон (Кроксли-Грин)
Полицейский микроавтобус для перевозки подследственных притормозил перед железнодорожным переездом, остановился, пропуская идущий на скорости пригородный поезд. И тут же под его правым колесом грохнул короткий взрыв. Сразу с двух сторон, чуть позади автобуса, застучали автоматные очереди. К автобусу бежали вооруженные короткими автоматами люди в масках. Из задней, раскрывшейся после взрыва дверцы вывалился раненый полицейский. Тряхнув окровавленной головой, попытался вытащить из кобуры пистолет. Подбежавший рослый бандит ударом ноги свалил его и мощно ударил затыльником автомата в лицо. Удар пришелся в переносицу и левую бровь. Трое других добивали водителя и еще двоих.
– Морис! Ты жив?! – по-ирландски прокричал женским голосом худощавый в мешковатом комбинезоне и в маске.
– Да, – стонуще отозвался мужской голос.
– Помогите! – повелительно крикнула женщина.
– Понял, – кивнул державший мобильник бандит. – Через пять минут здесь будет патрульная машина!
– Морису кто-то помогает, – протиснулся в разбитое лобовое стекло коренастый налетчик.
Молодого парня волок рослый небритый мужчина. Коренастый помог ему.
– «Бобби»! – заорал кто-то.
– Прикройте нас! – подскочив к молодому, приказала женщина.
Коренастый и небритый, приподняв молодого, побежали за женщиной.
– Придержите их и уходите в парк! – крикнул рослый бандит.
– Не надо, – усмехнулся невысокий. – Я им напомню о Риде Фейерверке.
– Мы у переезда, – проговорил сидевший рядом с водителем полицейский.
Под машиной грохнул взрыв. Подбросив ее правым боком, взрывная волна, подняв кучу пыли вперемешку с кусками бетона, опрокинула машину на левый бок. И по дну машины кто-то выстрелил из гранатомета.
– Ты кто? – по-ирландски спросил небритого коренастый.
– Чего? – по-немецки переспросил тот.
– Хотя ты по-нашему точно не можешь, – усмехнулся коренастый.
– Я немного говорю по-английски, на языке великой Британии, – проговорил небритый.
– Он не «бобби», – качнул головой коренастый.
– Кто ты? – по-английски спросила женщина.
– Человек, – усмехнулся небритый. – Просто вы меня выбросите где-нибудь в безлюдном месте, – он посмотрел в окно, – а то…
– Ты уголовник? – спросила она.
– Вы слышали об убийстве Ричарда Уильямса? – спокойно поинтересовался небритый.
– Значит, ушел? – раздраженно спросил полный инспектор Скотленд-Ярда. Затянувшись сигарным дымом, он качнул головой.
– Да, собственно, Джерлод нам не нужен, – отозвался сидевший за компьютером крепкий молодой мужчина. – Им занимается МИ-6. Он же…
– Я про Койота, – перебил его полный. – Объявите в розыск и сообщите прессе. Совершил побег опасный международный преступник Отто Торман, кличка Койот. Поясняю, почему международный, – опередил он открывшего рот для вопроса коллегу. – Торман подозревается в совершении убийства в США и в Монголии. Кстати, его уход из этой азиатской страны отмечен большой кровью.
– А где эта Монголия? – спросил коллега. – Я что-то…
– А надо знать географию, Myти, – усмехнулся полный. – Тем более ты желаешь перейти в Интерпол, – подмигнул он.
– А ведь Койота отбили вместе с Морисом Джерлодом, – вспомнил молодой. – И вполне возможно им будет заниматься военная полиция или даже…
– Просто так получилось, что перевозили их вместе, – отмахнулся полный. – Джерлода должны были доставить в Бирмингем, а патрульную машину взорвали, – кивнул он. – Тормана для следственного эксперимента везли.
– Инспектор Джонсон! – В кабинет вошел мужчина в штатском. – С вами будут говорить сотрудники МИ-6.
– И вы думаете, мы тут сможем пересидеть поднятый шум? – посмотрев в окно, спросил по-английски небритый.
– Вот что, Отто, – усмехнулся коренастый. – Мы, конечно, благодарны тебе за помощь нашему товарищу, но это не значит, что мы будем помогать тебе. Просто несколько суток тебе придется быть с нами. И если попытаешься уйти, тебя убьют.
– Я вот о чем хотел попросить… – посмотрел Отто на молодую, черноволосую, загорелую женщину в джинсах. – Мне бы пистолет. Я не намерен бросаться бутылками в агентов…
– Дай ему пистолет, Фердон, – посмотрела на коренастого женщина.
– Но, Джуди… – покачал головой тот.
– Дай пистолет, – промычал раненый. – Ему я доверяю.
– Как скажешь, Морис, – пожал плечами Фердон.
* * *
– Да что же сегодня за день такой?! – довольно зло сказал мотоциклист-полицейский. – Снова нападение!
– Авария, – поправил его стоявший с автоматической винтовкой солдат. – В автобус для перевозки…
– А ты уверен, что не специально врезались в автобус? – усмехнулся мордатый водитель патрульной машины.
– Везли женщин, водитель замечтался о бабе, вот и врезался на многотонной машине в автобус.
– Мужчина навряд ли будет так рисковать из-за ба-бы, – усмехнулся мотоциклист.
– А вот женщина может пойти на подобное.
– Разговоры, – недовольно вмешался армейский капитан.
– Гринфуг! – раздраженно позвал мужской голос. – Где тебя черти за яйца держат?! Где мои сигары и вино?!
– Вот так постоянно после гибели своего племянника, – негромко проговорил невысокий темнокожий мужчина в белых брюках и рубашке.
– Полиция! – ворвался в коридор плотный мужчина в темных очках. – К хозяину, – кивнул он на дверь комнаты, откуда раздавался голос.
– Гринфуг! – Пинком открыв дверь, из кабинета с бутылкой пива в правой руке вышел высокий крепкий мужчина с сединой в темных волосах. – Где тебя?..
– К вам полиция, сэр, – несмело перебил его плотный.
– Какого дьявола им понадобилось? – отпив пива из горлышка, проворчал тот. – Узнай, в чем дело, и я решу, впускать их или нет.
– А мы уже вошли, – усмехнулся один из трех мужчин в штатском, появившихся в коридоре.
– Какого дьявола? – уставился на них седой.
– Шонри Конрад? – спросил невысокий мужчина в очках.
– Предположим, что это я, – усмехнулся седой. – И чему я обязан?
– Маргарет Уильямс бежала, – услышал Шон.
– Наконец-то хорошая новость, – вздохнул Шон. – Все, – он выбросил пивную бутылку в окно, – более не пью. Но если вы пришли искать ее, то сделали это совершенно напрасно. Ко мне она не придет. И в свой дом тоже не явится. Потому что сейчас он тоже мой. И вот что еще, – усмехнулся Шон. – Если я найду ее раньше вас, то разделаю эту гадину по кусочкам и сожгу. Убивать буду очень долго, – зловеще улыбнувшись, пообещал он. – Разумеется, если встречу ее в людном месте, то просто убью. А сейчас убирайтесь! – требовательно проговорил он. Взял телефон и нажал кнопку вызова.
– Слушаю вас, – сразу отозвался мужской голос.
– Может появиться Маргарет, – не обращая внимания на переглянувшихся полицейских, проговорил Шон. – Установите наблюдение на прилегающей территории и возьмите ее, если появится. В случае сопротивления убейте! – кивнул он. – Полицию на территории не оставлять, – закончил он.
– Мы надеемся, Шонри Конрад, – начал снова невысокий в очках, – что вы немедленно сообщите нам, как только…
– И как таких идиотов держат в полиции? – недоумевающе спросил шотландец. – Ваше время закончилось! Где мое вино, черт тебя за яйца держит, Гринфуг?! – рявкнул он.
– Полиции на улицах полно, – вошел в комнату мускулистый длинноволосый парень. – Совершено нападение на автобус Скотленд-Ярда, – сообщил он. – Отбили какого-то ирландца. Его группа…
– ИРА возрождается, – усмехнулась симпатичная крепкая женщина. – Англия думала, что Ирландская республиканская армия прекратила свое существование, но все ошиблись. Выросло новое поколение мстителей, и снова гремят взрывы и убивают полицейских, – добавила она.
– Собственно, я к тому это сказал, – проговорил длинноволосый, – что ходить тебе, Берта, нельзя. Иначе…
– Это я и так понимаю, – недовольно высказалась женщина. Закурив, посмотрела на вошедшего с бутылкой коньяка и вазой винограда бритоголового атлета. – Как ты узнал о маршруте и времени? – спросила она.
– Сейчас кризис в мире, – усмехнулся атлет. – И поэтому все покупается гораздо легче, чем раньше. К тому же, собственно говоря, это Адмирал послал нас.
– Представляю, что он обо мне говорит, – усмехнулась она.
– Скорее думает, – в свою очередь, усмехнулся атлет. – По крайней мере разговора о тебе я не слышал.
– А ты, Арнольд, давно вернулся? – помолчав, спросила она.
– Неделю назад, – ответил он. – И с удовольствием принял предложение об участии в операции по твоему освобождению, – улыбнулся он. – Я просто не мог не помочь тебе, Берта, – добавил Арнольд.
Она внимательно посмотрела на него и улыбнулась. Вздохнула.
– Сколько придется ждать, пока «бобби» не успокоятся?.. – пробормотала Берта.
– Не меньше недели, – усмехнулся длинноволосый. – Английская полиция все делает основательно, они прекратят поиск, когда будут убеждены, что тебя на территории королевства нет. Я не понимаю, почему тебе тут не нравится, – засмеялся он. – Здесь вполне прилично, да и все, что нужно, имеется.
– Да что же за день такой? – пыхнув дымом из трубки и качнув головой, пробормотал тучный седоволосый усач. – Навалилось все разом. Нападение на автобус для перевозки подследственных, а там этот чертов ирландец, – вздохнул он. – Два взрыва в Белфасте и нападение на пост около…
– Из клиники в Нью-Элтоне сбежала Маргарет Уильямс, – быстро вошел в кабинет офицер Скотленд-Ярда.
– Черт проснулся, – пробормотал седоволосый, – и все собрал в кучу. Пожалуй, я только теперь понял суть поговорки «Чем черт не шутит, пока Бог спит». Жертвы есть? – спросил он вошедшего.
– Убит охранник, и ранен санитар, – ответил тот. – Санитара Ильямса ударили…
– Значит, ей помогли бежать, – понял седоволосый. Пыхнул дымом из трубки. – У Шона были? – спросил он.
– Старый шотландец явно доволен, – усмехнулся вошедший. – Он ее убьет сразу, как только…
– Я совсем не против такого исхода дела, – кивнул седоволосый. – С одной стороны, это неожиданно, – пробормотал он. – Я говорю о побегах немца, немки и Уильямс. – Вздохнув, он снова сделал затяжку. – Торман этот бежал, как говорится, за компанию, – усмехнулся он. – Немке помогли и, что удивительно, Маргарет Уильямс тоже. Вполне возможно, они нужны человеку, заинтересованному в алмазе, за которым, кстати, и приходили немцы. А Тормана должны были отправить в Монголию, – вспомнил он. – Убийство профессора Товасона произошло из-за алмаза, – кивнув, он затянулся.
Германия, Бонн
– Все прошло успешно, Адмирал, – войдя в кабинет, щелкнул каблуками рослый, коротко остриженный молодой мужчина.
– Я же говорил, никаких звонков, – недовольно напомнил сидевший в кресле за столом худощавый, подтянутый пожилой мужчина.
– Я не звонил, – качнул головой молодой. – Просто передавали по телевидению…
– Значит, Арнольд ее вытащил, – пробормотал пожилой. – И когда я ее увижу? – задал он вопрос.
– Несколько дней, так или иначе, – ответил молодой, – им придется отсиживаться. Повода для беспокойства нет, – заявил он. – Арнольд опытный…
– Полиция, господин Гейдрих! – оттеснив рослого, ворвался в кабинет невысокий полный мужчина.
– Значит, действительно побег удался, – усмехнулся Адмирал и кивнул: – Пусть зайдут.
– Вилли Гейдрих? – вошли трое в штатском. – В ваших интересах говорить правду. Что вы знаете о своей дочери?
– Ничего, – качнул головой Адмирал. – Кроме того, что она сбежала из тюрьмы в Англии. И я, в свою очередь, хотел бы спросить, неужели англичане…
– Послушайте, Гейдрих, – перебил его крепкий блондин в темных очках. – В ваших интересах говорить правду о вашей дочери…
– Знаешь что, инспектор, – усмехнулся Адмирал, – иди-ка ты в школу повышения профессионализма. Берта Хольц – моя племянница. Если вы не знаете даже такого факта из ее биографии, то что говорить об английской полиции? Хотя Англия – родина…
– Мы надеемся на вашу сознательность, господин Гейдрих, – официальным тоном проговорил коренастый агент полиции.
Юго-Западная Азия, где-то в горах
На небольшой, круглой, огороженной крутой железной сеткой арене стояли двое мужчин, вооруженных короткими изогнутыми мечами с широкими лезвиями. У обоих были завязаны глаза плотными черными повязками. Вокруг арены сидели одетые по-восточному мужчины и женщины.
– А-а-а! – протянул хрипловатый мужской голос. – Да поможет великий Перус установить истину. Да прольется кровь. А-а-а, – закончил голос.
– Слава великому Перусу! – многоголосо отозвались сидевшие вокруг арены.
К вооруженным мечами подбежали бритоголовые атлеты в широких белых шароварах. Медленно развернув вооруженных, подтолкнули друг к другу. Оба замерли. Руки с мечами были вытянуты вперед. Сидевшие вокруг арены невольно затаили дыхание. Противники не двигались.
– Не стойте, как женщины у арыка, – проговорил усиленный микрофоном голос. Оба, шагнув вперед, выбросили руки с мечами в резком выпаде. И сразу нанесли рубящие удары в обе стороны. Кружась по арене и рубя мечами, начали сближаться. Зрители молча наблюдали за происходящим.
– И долго так будет? – недовольно спросила светловолосая молодая женщина. – Сразу бы свели их…
– Помолчи, Фатха, – прошептал молодой смуглый мужчина в серебристого цвета тунике. – Или тебе вырвут язык. Во время состязаний говорить нельзя.
– Почему? – непонимающе спросила она.
– Потому что нельзя! – отрезал он.
Фатха усмехнулась и хотела, что-то сказать, но, увидев глаза двух атлетов, вздохнула и промолчала.
– Этой белой змее надо вырвать жало, – глядя на Фатху, проговорил чернобородый здоровяк.
– Принцесса! – поклонившись, подошел к черноволосой молодой женщине в восточном наряде длинноволосый араб. – Вас просит повелитель.
– Значит, получилось, – спокойно проговорил худощавый, с длинной седой бородой пожилой мужчина в белом халате с золотой росписью на груди и на плечах. – Хорошо, – кивнул он. – Кто-то из них знает, где осколок бессмертия, и возьмет его. Всех разыскивает полиция, а очень скоро к розыску подключится и Интерпол. И именно это заставит того, кто возьмет осколок, начать искать покупателя. Я надеюсь, Исхаф, ты сможешь вовремя подсказать им верное решение.
– Да, повелитель, – с поклоном ответил загорелый плотный мужчина в белом костюме и темных очках. – Но у меня есть сомнения в том, что кто-то из…
– Сомнения появляются у слабых… – спокойно проговорил повелитель, – …телом или разумом людей. Почему ты ничего не говорил об этом раньше? – строго спросил он.
Исхаф опустил голову.
– Я пытался пояснить вам, повелитель, – нерешительно произнес он, – что женщины не могут знать об осколке бессмертия.
– Вы звали меня, повелитель? – вошла в тронный зал черноволосая.
– Принцесса, – вздохнул тот, – тебе не надо называть меня повелителем.
– Но вы повелитель созданного вами государства, – спокойно проговорила она. – И мы находимся не в семейной комнате, где вы мой дедушка, а…
– Тебе, Нулиша, – не дал продолжить ей повелитель, – придется лететь в США. Там тебя встретят люди Хашитофы. Он тебе все пояснит.
– Хорошо, – вздохнула принцесса. – Я хотела сказать вам, повелитель, о женщине принца, – снова вздохнув, нерешительно продолжила она. – Эта женщина…
– Я все знаю, Нулиша, – вздохнул он тоже. – И буду говорить об этом с принцем. Ее поведение вызывает недовольство совета старейшин, да и остальные подданные тоже выражают явное недовольство. Я буду говорить о ней с принцем, и, надеюсь, он поймет меня.
– А если нет? – посмотрела ему в глаза Нулиша.
– Это покажут три восхода солнца. – Повелитель провел ладонями по бороде.
Резко присев, один из противников нанес резкий рубящий удар правой рукой на уровне своей головы вправо. Конец меча распорол живот противника. Издав громкий стонущий крик и выронив меч, он прижал ладонь левой руки к ране и грохнулся на спину.
– Святой Перус помог победить правому! – провозгласил усиленный микрофоном голос.
Победитель осторожно выпрямился и, сначала прижав к груди меч, потом поднял его над головой. К нему подбежал бритоголовый атлет и снял повязку с глаз.
– Слава Перусу! – бросив меч, вскинул руки победитель. – Благодарю тебя, покровитель воинов и правды! – Упав на колени, он ткнулся лбом в окрашенный кровью поверженного песок.
Над раненым склонился атлет с секирой в левой руке.
– И сказал Перус! – проговорил голос. – Да решит судьбу поверженного голос соплеменников!
– Смерть! – проорал хор зрителей.
Резкий удар перерубил шею раненого. Зрители начали выходить из зала.
– И что тут интересного? – усмехнулась Фатха.
– Я прошу тебя никогда ничего не критиковать, – холодно проговорил принц. – Наши традиции и обычаи святы для всех и каждого, находящегося на территории нашего племени. Повелитель, отец моего отца, шахиншах Йездигерд, рискуя жизнью и теряя единомышленников, возрождал и создавал обычаи и устои племени ахеменидов, с которого началось государство Персия. Ты, надеюсь, заметила, что старейшины и вожди кланов говорят между собой на своем языке?
– Знаешь, – виновато улыбнулась она, – я современный человек и буду честна, но для меня все это по-прежнему… странно, – нашла она более-менее подходящее слово. – Когда мы познакомились в Лондоне и ты рассказывал о своем деде и его племени, мне было очень интересно. Я поверила тебе, потому что ты не похож на фантазера, – улыбнулась Фатха. – Но все равно как-то не верилось во все это. Когда ты предложил мне поехать с тобой, я сразу…
– Не сразу, – напомнил принц. – Ты размышляла целую неделю.
– Точнее будет сказать, собиралась, – засмеялась она. – Я думала, у вас тут как в каменном веке. Ты же помнишь, как я везла с собой…
– Знаешь, Фатха, – перебил ее он, – я…
– Сначала мне было очень интересно, – не дав ему договорить, продолжила Фатха. – Как будто я попала на съемочную площадку приключенческо-исторического фильма. Но довольно быстро я поняла, что это не кино, а действительность с ее, точнее, со своими суровыми законами. Я никак не могу принять все это всерьез, – вздохнув, отметила Фатха. – И сегодня этот поединок, – покачала она головой. – Они же вышли убивать друг друга. И не в кино, а в жизни. Как будто мы попали в Рим, где гладиаторы…
– Рим – главный враг Персии, – сухо напомнил историю принц. – Цезарь положил начало краха Персии. А дед пытается через века возродить самое главное. Род ахеменидов, их обычаи, традиции. И у него неплохо получается, – улыбнулся он. Опомнившись, поморгал. – Я ошибался в тебе, Фатха, – посмотрел он ей в глаза. – Я был уверен, что ты сумеешь принять меня таким, какой я есть, и поймешь, и примешь закон, по которому живут все, и я в том числе. А ты…
– Постарайся меня понять, – опустила она голову. – Я здесь совершенно чужая, меня не считают за человека. Сестра твоя просто ненавидит меня. Но, несмотря ни на что, я не пытаюсь уехать. Я люблю тебя, Сахиф! – Вскинув голову, она посмотрела ему в глаза. – Я вытерплю все ради того, чтобы быть с тобой. Конечно, – она вновь опустила голову, – ты можешь просто выгнать меня, но я не перестану любить тебя. Я готова пожертвовать всем, – в ее глазах появились слезы, – только ради того, чтобы быть с тобой. Ты и только ты решаешь все, – тяжело вздохнув, прошептала Фатха и начала медленно подниматься по широкой мраморной лестнице наверх от арены.
Сахиф задумчиво смотрел ей вслед.
– Не всегда услышанному можно верить, принц, – раздался голос сзади. – Ее глаза не знают нежности, а сердце сострадания. Ее слова лживы. Нельзя говорить правду, не думая о ней, – закончил невысокий, с длинной рыжей бородой пожилой мужчина в черном с маленькими звездочками на груди.
– Ты уверен, Звездочет? – перевел на него взгляд принц.
– Я никогда не говорю того, – спокойно ответил тот, – в чем не уверен. Я не могу сказать, что привело сюда эту женщину, – вздохнул он. – Но то, что не любовь, уверен.
– А что говорят звезды? – помолчав, задал вопрос Сахиф.
– Звезды не могут что-то сообщить о человеке, – ответил Звездочет. – Вы же образованный человек, принц.
– Значит, необразованным ты говоришь неправду? – усмехнулся Сахиф.
– Я говорю только то, – улыбнулся Звездочет, – что человек хочет услышать. Вы же прекрасно знаете это, принц, – засмеялся он.
– Значит, ее привела сюда не любовь, – пробормотал принц. – Но тогда почему она не уезжает? – задумчиво спросил он.
– На этот вопрос, – спокойно проговорил Звездочет, – ответит время. И поверьте, принц, это произойдет очень скоро. – Поклонившись, он провел ладонями по бороде и ушел.
– Время, – повторил шепотом принц. – У нее его просто не будет, – вздохнул он.
США, Вашингтон
– Их нет, – качнул головой среднего роста крепкий мужчина лет тридцати. – Уехали неделю назад. Куда, никто не знает.
– И что делать будем? – прикурив, спросил лысый мужчина в очках.
– Пару дней подождем, – усмехнулся крепкий. – Все-таки не всегда в Штаты нас отправляют. Ну а если через два дня не появятся, то…
– Но сегодня придется все как-то объяснять, – перебил его напарник.
– Скажем, что куда-то уехали, пытаемся выяснить куда, – усмехнулся крепкий.
– С тобой, Жак, точно в неприятность попадешь, – фыркнул очкастый.
– Ты со мной, Мишель, только и увидишь жизнь, – рассмеявшись, подмигнул ему тот.
– За чужие деньги побывать в Вашингтоне – это же просто мечта детства! – засмеялся Жак.
– Хорошо, – кивнул Мишель.
Чикаго
– Двое, полковник, – сообщил голос в мобильнике. – Спрашивали…
– Вот, что, Чарли, – перебил его крепко сложенный, высокий, загорелый мужчина лет сорока. – Выясните, откуда приехали и, разумеется, кто такие.
– Мы потеряли их, – виновато признался голос.
– Найдите! – прорычал полковник и отключил телефон.
– Что такое, Дональд? – Из бассейна вылезла стройная молодая женщина и подошла к нему.
– Кто-то нами интересовался, – вздохнув, проговорил он. – И мне кажется, Жаклин, это госпожа Леберти вспомнила о тебе.
– Подожди, – сев в плетеное кресло, качнула она головой. – Зачем Инель присылать кого-то, чтобы найти меня? Просто позвонила бы, и все.
– Позвонить – это как бы сообщить о себе и своем интересе, – засмеялся Дональд. – Похоже, она узнала о том, что у нас есть алмаз, и хочет забрать его. Именно забрать, а не купить, – усмехнулся он.
– От кого она могла узнать о нем? – спросила Жаклин.
– Вопрос, – улыбнулся Дональд, – как говорится, на засыпку. Надеюсь, этих двоих найдут, и мы узнаем что-то более конкретное.
– А стоит ли захватывать этих людей? – осторожно спросила она. – Может, они не от Леберти, а если и от нее, то просто с каким-нибудь предложением? Например, я думаю, что Инель…
– Зачем думать? – улыбаясь, перебил ее Дональд. – Мадам Леберти не так проста, как может казаться. Ты же читала об Эндрю Фуше, – усмехнулся он. – Его подозревают в убийстве англичанина, точнее, шотландца, – напомнил он. – И есть предположение, что шотландец вез алмаз мадам Леберти. И снова нечто странное. Мадам Леберти обвиняет Эндрю Фуша в краже алмаза из музея. Но алмаз снова выставляется, – качнув головой, он взял сигару. – Она же объяснила прессе, что ей вернули алмаз, но не поясняет, кто и как. А Эндрю Фуш просто бесследно пропал. Его уже восемь месяцев разыскивает Интерпол, но об Эндрю Фуше нет никаких вестей. Там все закручено очень. – Прикурив, он выпустил дым в сторону от лица жены. – Знаешь, – продолжил он, – я уверен, что за всем этим кто-то стоит. И не просто так начались поиски этих камушков жизни. Кто-то подогревает интерес через Интернет…
– Я согласна, – засмеялась Жаклин. – Но с другой стороны, почему никто не пытается выкупить алмаз у Инель, а…
– А здесь все просто! – весело рассмеялся Дональд. – К алмазу мадам Леберти приковано внимание, и когда появилась легенда о семи камушках бессмертия, интерес к музею в Леоне вырос весьма и весьма…
– Ты думаешь, это Инель? – спросила она.
– Разумеется, нет, – затянувшись, качнул головой полковник. – Сама мадам Леберти была очень напугана этим возросшим интересом к алмазу. И она не продаст его ни за какие деньги. Она и так имеет с него весьма ощутимую прибыль. Но вот кто…
– Мы поедем в Россию? – спросила Жаклин. – Я звонила туда…
– На этот счет я хотел бы с тобой очень серьезно поговорить, – помолчав и дважды затянувшись, заявил полковник.
– Ты хочешь забрать у русских алмазы, – вздохнув, утвердительно проговорила она.
– Точнее, выкупить, – улыбнулся он. – А ты когда звонила? – поинтересовался он. – И могу я узнать зачем?
– Просто женское любопытство, – смущенно проговорила Жаклин. – Звонила я Лиде. Она же вышла замуж за Белова.
– Я помню, – улыбнулся Дональд, – присланное приглашение. Значит, они поверили тебе, если даже пригласили на свадьбу. Но, я надеюсь, ты не сердишься за то, что…
– Перестань, – улыбнулась она. – Мы с тобой уже говорили об этом.
– Собственно, зачем им нужен алмаз? – вздохнул Дональд. – Кстати, из-за алмазов у твоих русских знакомых вполне могут быть неприятности. Ведь на одном из камней много крови. Я про тот, который был взят у убитого профессора Товасона, – напомнил он. – Конечно, второй, как говорится, достался по наследству. Более трехсот лет один из алмазов хранился в российской глуши, в маленькой сибирской деревушке. Степана Разина казнили в тысяча шестьсот семьдесят первом году. А многих его сподвижников сослали в Сибирь. И алмаз был у одного из них. Русь – великая и загадочная страна, – улыбнулся он. – Триста с лишним лет алмаз переходил из поколения в поколение, и его никто не продал, не обменял на что-нибудь. Хотя сколько на земле русской было войн, революций, но тем не менее алмаз, отобранный Разиным у персидской княжны, дошел до нашего времени. И его сумели найти. Просто фантастика! – качнул головой полковник. – Умом Россию не понять, – вспомнил он слышанное где-то. – Ты позвони госпоже Беловой и в разговоре упомяни про алмазы. Мол, их можно очень выгодно продать. Надеюсь, она правильно поймет тебя, и также хочется верить, что эти русские не идиоты, – улыбнулся полковник.
– Знаешь, Дональд, – вздохнув, заговорила Жаклин. – Алмаз у девушки из Сибири, а она сирота. Между прочим, и фамилия у нее Сиротина, – вспомнила Жаклин. – И не думаю, что она продаст алмаз. Ей он достался от человека, который приютил ее, назвал себя ее отцом и погиб из-за этого алмаза. Насчет второго я поговорю…
– Мне очень бы не хотелось проводить силовую акцию, – вздохнув, буркнул Дональд. – Но ты знаешь, как я достал наш алмаз, – криво улыбнулся он. – И я должен получить все камни. Я говорю о тех, про которые знаю. И мадам Леберти тоже отдаст свой, – заверил он. – У нее сейчас Ван Руш, – усмехнулся Дональд. – Он возглавляет отдел безопасности. То есть охрану музея и дома. И разумеется, дочери Инель Mapсии. Руш в свое время был в армейской контрразведке и знает свое дело очень хорошо. Противник серьезный, но у него есть слабое место, – добавил он. – Разумеется, я попробую договориться, – увидев тревогу в глазах Жаклин, успокоил он. – Но если не получится, будем воевать, – подмигнул он жене.
– Я не хотела бы этого, – тихо проговорила она. – И наш сын…
– Вот именно ради сына я и буду делать все это, – спокойно проговорил Дональд. – Нам на жизнь хватит вполне, и сыну останется тоже прилично. Не я начал охоту на алмазы, которые называют камушками бессмертия, но доведу дело до конца. Я надеюсь, ты помнишь, что на мне…
– Разумеется, – обидчиво перебила его Жаклин. – Я с самого начала была против этого, – напомнила она. – Но потом как-то сама загорелась желанием найти алмазы. Все! – Улыбнувшись, она опустила голову. – Но вот насчет русских…
– Знаешь, милая! – обнял ее за талию Дональд и, наклонившись, поцеловал. – Не все действительно свежее, как кажется на первый взгляд. – Он снова ткнулся губами ей в щеку. – А люди бывают очень хороши до поры до времени. В конце концов, тебя не насторожило то, что они приняли тебя как старую добрую знакомую? – спросил он.
– Если откровенно, – вздохнула Жаклин, – то вначале очень. Но все это, я имею в виду удивление и настороженность, довольно быстро прошло. Они открытые, честные люди. К тому же я, собственно, приехала к этому молодому гению, к Вениамину, – улыбнулась она. – И поняла, что меня приняли потому, что я просто по-человечески понравилась ему. Он молод, – вздохнула Жаклин, – и открыт для общения.
– Первое впечатление не всегда верное, – улыбнулся полковник. – Но если это так, то, я думаю, мы сумеем с ними договориться. Зачем им нужны неприятности? – качнул он головой. – На одном из алмазов кровь, и поиск убийцы ведется уже почти три года, – вспомнил он. – Отто Торман, известный как Койот, был наемником в Иностранном легионе. Киллер, на его совести несколько довольно громких убийств. И кстати, он сейчас…
– Совсем забыла, – виновато улыбнулась Жаклин, – Отто Торман бежал. Вместе с командиром боевой ячейки Ирландской республиканской армии. Ты, надеюсь, знаешь, что ИРА неожиданно вновь активизировалась?
– Не так, как в семидесятых, – усмехнулся Дональд. – Но шуметь начали. Три взрыва за последних два года, нападение на патрульную машину полицейских, убиты двое, один ранен, обстрел армейского центра.
– Кстати, вот, – вспомнила Жаклин, – об этом сообщают и в прессе. – Она подвинула по краю столика газету.
– Странно, – качнул головой полковник, – как Торман мог сойтись с террористами? Ведь члены ИРА именно таковыми и являются. Хотя, – вспомнил он, – убийство в Лондоне в двухтысячном году офицера МИ-6 – дело рук Койота, и вполне возможно, что его наняла ИРА. Тот офицер довольно успешно провел несколько операций против ИРА.
– Знаешь, – сказала Жаклин, – это просто случайность. Дело в том, что офицера и Койота везли в одной машине. Впрочем, ты прочитай и все поймешь сам, – посмотрела она на газету.
– Куда подавать обед, сэр? – спросил вошедший рослый мулат в белом костюме.
Россия, Москва
– Что с тобой, Сережа? – подошла к сидевшему в кресле крепкому молодому мужчине стройная женщина. Сев на подлокотник, она положила левую руку ему на плечо. Вздохнув, он посмотрел на нее, обвил ее талию рукой. Снова вздохнул. – Что с тобой, Белов? – улыбнувшись, спросила она и, склонившись, поцеловала его в щеку. – У тебя такой вид, будто что-то произошло.
– Как раз наоборот, – пробормотал Белов. Подхватив ее, как ребенка, он легко пересадил женщину к себе на колени. – Меня начинает беспокоить эта спокойная тишина. Прошел почти год после боев местного значения за алмазы, а все тихо и спокойно. А так быть не должно, – качнул он головой. – В Сибири нам алмаз тоже не подарили. К тому же немцы как раз из-за него и приезжали. И я, – вздохнул он и поцеловал женщину в губы, – начинаю бояться этой непонятной тишины. Кроме этого, надеюсь, Лида, ты помнишь…
– Ты хочешь спросить, помню ли я Жаклин Грейси? – засмеялась она.
– Именно так, – немного удивленно ответил он.
– Стареете, Белов! – весело фыркнула она. – Ты сразу по приезде Жаклин к Богатыревым отнесся к ней с нескрываемым подозрением. Кстати, частый детектив Иветов тоже, – засмеялась Лида. – И вообще к ней спокойно отнеслись только я и Beня. И Женька тоже, – вспомнила Лида.
