Алисия Чарская
Дефект дракона
Глава 7. За тебя когда-нибудь соперничали две девушки? Нет? Тебе повезло!
Наши эмоции – мощная сила. Если их не контролировать,
они становятся самореализующимися пророчествами.
Роберт Кийосаки
Видимо, ночь получилась феерической. Я так слабо помнил, что там произошло, но днем, обнимая унитаз все в том же клубе, воспоминания рваными отрывками терзали мою трещащую голову.
Кажется, меня мотало и я держался за шест. Да, точно. И Алёна сидела передо мной на стуле – сам ее туда посадил, убеждая, что моя девушка должна сидеть на первых рядах при моем дебюте…
Вот деби-ил…
Я весь номер не сводил с нее глаз, медленно раздеваясь, точно зная, что в последний момент она от меня ничего не получит. Кажется, в планах было именно так. Совершенно не запомнил реакцию публики, но не забуду, как в расширенных зрачках Алёны отразился выпушенное в потолок драконье пламя. После этого Тёмыч, как и хотел, спустил на всех пузыри воздушной пены, а я упал в толпу девушек, запутавшись в брюках на щиколотках. Но ведь я их не снимал? Только выдернул ремень, расстегнул пуговицу и многозначительно поиграл молнией.
Всё. Больше ничего не помню. Тёмыч навестил меня перед уходом из клуба, заверив, что мое место за мной, Геныч просто не посмеет выкинуть меня из клуба.
Новость ободряла, но проведя десять часов в туалете, я не уверен, что вечером смогу повторить номер. Мне никакого драконьего здоровья не хватит!
Перед открытием Ленка накормила меня какой-то молочной кашей, внушая мне трезвенный образ жизни и осуждая за облико-морале.
– Тебя не предупредили, что спирт глотать нельзя? О чем ты думал, Тай?
Уууу, о чем я только не думал.
– А в целом как выступление?
– Знаешь, зажигательно. Надо признать комбинация фаер-шоу с пенной вечеринкой просто находка. Но пока у тебя есть время, иди потренируйся поджигать спирт не заглатывая в себя. А я подготовлю костюмы, мне в голову пришла идея!
И я снова уединился во дворе, решив доиграть начатый ящик спирта. Снова все выходило неконтролируемо. Наверное, при приеме внутрь контроля тоже никакого не было, но сам механизм отрыжки дозировал выброс воспламеняющейся жидкости.
Вот тогда я и решил по-настоящему освоить искусство факира, а для этого сначала выдуть всё драконье пламя из себя. Оно вернется, но на восполнение уйдет два-три дня, за это время я побуду простым факиром-стриптизёром. Почему бы нет?
Напрягая шею, я по максимуму выпрыснул жидкость и пламя, создав небольшой купол, метнулось в забор, подкоптив рифленое железо. Так, в человеческом обличье мне десять заходов сделать придется, чтобы выдуть всё пламя. Не думал, что это так долго и неудобно.
Вот где-то на четвертом выдохе пламени, когда я потерял бдительность, меня и поймала Алёна.
– Как ты, нафиг, это делаешь? Кто ты?
Что тут было сказать? Если неделю назад я боялся, что своим признанием поставлю её жизнь под удар, то теперь, признав ее парой, сообщив об этом Миши, у меня появилось право открыться ей.
– Наверное, я должен был раньше сказать тебе, но не мог.
– Мне ты можешь сказать абсолютно всё.
– Я – дракон, – выпалил я на одном выдохе, не спуская с неё внимательного взгляда.
Что от нее ждать? Завизжит? Помчится сдавать меня властям? Рассмеется?
– Ну и кто меня сдал? – спокойно переспросила она, уперев руки в бока и постукивая носком ноги.
– В смысле?
– Черт, Тай, я готовила сюрприз! Мы с Тёмычем вчера, когда ты был немного в неадеквате, придумали тебе легенду. Факир – это слишком затёрто, что ли. А вот шоу Дракона – звучит, да? Ну круто же быть драконом, а не затёртым факиром, Тай? Меня Тёмыч слил? Я первая хотела тебе сказать, сегодня, на примерке костюма.
Я стоял, боясь пошевелиться. Только что сделал самое серьезное признание в жизни, а она не услышала, не поняла. И теперь сложно решить – настоять на том, чтобы сказать правду, или позволить Ленке и дальше заблуждаться?
– Просто в голову пришло. Сравнение, – все же струсил я. Наверное, потом, когда мы станем ближе, будем больше доверять друг другу…
– Тогда пошли примерим?
– Нет, Лен, ты иди, мне закончить надо. Через час, хорошо?
– Давай через час, но прекрати уже звать меня Леной!
Когда Ленка злится – она прелесть.
***
На трезвую голову шоу воспринималось иначе. В переполненном клубе «На LabuteНАХ» в этот пятничный вечер яблоку некуда было упасть. Все парни были на взводе, Тёмыч носился за сценой, проверяя готовность финальной пенной вечеринки. Геннадий подошел, поинтересовался самочувствием, пусть не разжимая губ и не скрывая раздражения, но последующее обещание снабдить меня качественным спиртным, смахивало на подписание пожизненного контракта.
Лена с вдохновением дорисовывала на мне чешуйки красками, видимо, именно так в ее представлении выглядели драконы. Я поправил блестящие штаны расшитые пайетками, подумал, что не сделаешь ради любимой девушки. И посмотрел в зеркало перед выходом в зал. На маске я все же настоял. Она не только добавляла таинственности образу, но еще исключала узнавание на улице и защищала лицо от огня.
Своим я владел виртуозно, дракон все же. А вот выплёвывать спирт у меня пока плоховато получалось. Фишка же всего шоу состояла в том, что я для поджигания не пользовался открытым огнем, как факиры, а пользовался своим природным даром.
– Давай, Кай, зажги нам девочек, сегодня все пришли ради тебя, – взбодрил меня Тёмыч, привычно провожая на сцену толчком.
Много незнакомых девушек, с разными запахами и эмоциями, облепили сцену. Вся шоу-программа уже позади и теперь осталось только мое выступление – я на десерт публике. Внутри вместо волнения и неуверенности разрасталось прохладное спокойствие. Мне тяжело держать эмоции в узде там, где дело касается Ленки, но сейчас, считывая эмоции незнакомых мне девушек, я в каждой чувствую возбуждение, нетерпение, желание.
Каждая из них хотела оказаться у меня на коленях и прижаться к губам, как это делала Лена, но сейчас я мог им предложить только представление и фантазии. Почему нет?
Музыка из плавного вступления перешла в резкий темп, я метнулся к краю сцены, проскользив на коленях к первым рядам зрительниц, и затормозил в миллиметре от губ пышной и пьяненькой блондинки. Весь мир замер, оставив нас в вакууме друг друга: её удивленный вздох, моя усмешка, её решение поцеловать и моё клацанье зубами, прежде чем отпрянуть.
И снова мир включается, музыка грохочет, зал ревёт в одобрительном ажиотаже, а блондинка всё еще находится в той реальности, из которой я уже выскочил.
Взлетел на шест и тут же повис вниз головой, точно знаю, что грёбаные штаны с пайетками оттянулись, демонстрируя, что под ними никакого нижнего белья. И снова восторги девчонок. Что, так просто?
Пара трюков, где я не пытаюсь показать чудеса акробатики, а просто выпячиваю накаченные мускулы, напрягаю пресс и очень напрягаю блестящие штаны. Если порвутся, Ленка, конечно, расстроится, но я испытаю необыкновенное облегчение!
На сцену выходят парни с огнетушителями на плечах. Это знак для начала фаер-шоу. Пока я спускаюсь с шеста и беру припрятанную бутылку со спиртом, зрительницы пускают слюни на пожарных.
Надо отметить, что парни в красных комбинезонах со спущенной с одного плеча подтяжкой, выглядят куда приличнее и сексуальнее, чем я в пайетках, но после первого выброса огня, всё внимание снова переключается на дракона. На меня!
Теперь всё моё шоу сводится к таящейся походке по краю сцены и заигрыванию с девочками. Они гладят меня по икрам, суют купюры за ремень дурацких штанов и оттягивают их вниз. На такое дерзкое заигрывание я выпускаю огонь. Набираю в рот спирт, распрыскиваю и поджигаю. Девчонки визжат, потом хохочут и всё повторяется, пока в бутылке что-то плещется.
И тут я разворачиваюсь и иду на выход. Что такое? В зале разочарованные крики?
Да, потому что я ухожу всё ещё в штанах. Ленка, прости, но это пайеточное безобразие должно гореть в адовом пламени. Уж на одни штаны у меня точно горючее накопилось!
Всё еще стоя к залу спиной, я вижу за кулисами Ленку и Тёмыча. Накатывает странное дежа-вю, когда я не свожу взгляда с Алёны и одним резким движением срываю штаны. Зал орёт, пока я медленно поворачиваюсь, подбрасываю штаны и выпускаю драконье пламя. Хлопок, яркая вспышка и горстка пепла на головы взволнованных зрительниц, а я уже ухожу в нору, утаскивая за собой упирающуюся Ленку.
– Стой, там же деньги!
– Тёмыч соберет и отдаст потом.
– Зря ты на него надеешься, он тебе и половины не отдаст, – проворчала Лена, но зато и сопротивляться перестала.
– Давай на завтра подберем мне что-нибудь приличное, а не этот карнавальный кошмар.
– Почему же кошмар? Пайетки – это символ драконьих чешуек.
Лена стояла передо мной, оперевшись бедром на край раскроечного стола, и упрямо сложила руки на груди. Но именно в этот момент, когда решила окинуть меня снисходительным взглядом и опустила глаза, покраснела, уткнувшись в гвоздь шоу-программы.
– Видимо, ты ни разу в жизни не видела драконов, – усмехнулся я, принимая поспешно протянутые ею треники.
– Ну что ты, я живу с одним, – съязвила она, а я напрягся, поправляя резинку штанов. – В диване от тебя прячу.
– Кого?
– Дракона, дурачок!
Я замер, чувствуя, что сейчас самый лучший момент, чтобы признаться.
Но она мне не поверит, кто в наше время верит в драконов? Мы так давно себя «вымерли», что превратили в былинных персонажей. Возможно, к лучшему, что она никогда не узнает обо мне правду. Тем более, жизнь людей такая короткая, зачем травмировать её психику лишней информацией?
***
С того вечера моя жизнь резко изменилась. Хотя бы то, что еженощно на одних чаевых от девчонок я зарабатывал треть своей зарплаты. Делился, конечно, с Тёмычем, с ребятами, и все это под угрюмые косые взгляды Геннадия. Но мне было плевать на его мысли, ему я зарабатывал намного больше.
Если раньше поставка в бар проходила всего раз в неделю и нас, парней, просили помогать разгружать ящики, то теперь мы выгружали пойло через день. Каждый вечер неизменный аншлаг, каждую неделю изматывающие проверки. Но при этом стабильные заработки, хороший спирт, который мы к концу уже первого месяца с Тёмычем загоняли леваком и делили деньги. И мне везло, что ему даже в голову не приходили сомнения, как я без спиртяги устраиваю ежевечерние шоу!
Лена…
Лена-Алёна плотно влезла мне под шкуру. Чертов месяц близости ближе нас не сделал. Я делал попытки, постоянно наталкиваясь на отказ. Ленку устраивало, что Гена к ней не лез, что по вечерам и ночам через парк она ходит в сопровождении. Новый фаер-шоу вдохновил её на создание не только костюмов для наших микро-постановок на сцене, но и на первую линию собственной одежды. Теперь я еще и засыпал под стрекот швейной машинки, был первой моделью для ее образцов, причем она даже женские модели умудрялась на меня напяливать.
Я все терпел и ждал. Ждал, ждал… Но как только сокращал дистанцию, так она сразу сжималась и пряталась в свой кокон. И ладно бы молчала! Нет, начинала сочиться язвительностью и сарказмом.
Когда я сделал вид, что замерз спать на полу и в полдень, в самый разгар сна, перебрался к ней на диван, меня расплющило от нежности, с которой Ленка прильнула к моей груди, засунув бедро между ног и потершись с томлением о то самое место, которое мечтало, чтобы о него тёрлись не переставая. Но стоило перехватить инициативу, приобнять ее и скользнуть языком в рот, как маленькая язва тут же раскрыла глаза, звонко шлёпнула по щеке и выгнала с дивана.
Неизменным счастьем между мной и Ленкой оставался холодильник и походы в магазин с целью набить его до отказа.
– Ты растолстеешь и тебя выгонят из стриптиза, – ворчала на меня Ленка, пока я сметал с полок мясные консервы.
– Угу, но сначала исполню твою тайную мечту.
– Это какую еще? – скептически уточнила она.
– Сшить эротичный костюм колобка!
– Дурак!
Но потолстеть мне не грозило, более того, ежедневно испытывая физические нагрузки в обращенном теле, я тратил слишком много энергии, которую пищей пополнить не получалось.
– Скажи, если я захочу улететь на пару дней, как бы мне это провернуть?
– Улететь?
Черт, ну оговорился, с кем не бывает!
– Уехать. Отдохнуть. Свалить из города. Просто не ходить в клуб, – тут же утопил я оговорку потоком слов.
– А Гена тебе вообще не дает выходных?
– Выходные? Нет, говорит, что пока шоу не отработает хотя бы пару месяцев, я не могу срывать выступления…
– Он тебя просто имеет, Тай. Подойди к нему и скажи, что со вторника берешь три выходных.
Лена снова склонилась над машинкой, а я растянулся на ее диване, планируя свой вылет. Позвоночник изогнулся в предвкушении полёта, я прикрыл глаза, чувствуя фантомы раскрытых крыльев, и впервые осознавая вторую подоплёку изгнания. В Гнезде мы обращаемся довольно часто, может такое произойти, что большую часть суток мы проводили в естественной форме. А в изгнании словно заперты в клетке человеческого тела и это значительно подтачивает силы.
Может, вырождение расы связано с адаптацией? Не приходилось бы нам скрываться под человеческой формой, мы были бы сильнее и неуязвимее?
Вечером Геннадий орал на меня с час, не переставая. Ходил за мной по пятам и орал, что я срываю не просто программу клуба, а разоряю его бизнес! Никакие увещевания группы и Тёмыча не помогали. Лена робко намекнула, что я на грани нервного истощения, а я воспользовался ситуацией и проникновенно засосал её, распластав на своем теле. Это же для дела, чтобы Геннадий видел, какая у нас крепкая и слаженная пара! Но Геннадий только еще больше разозлился, буркнув, что если меня на сексотряски хватает, то без выходных еще месяц как-нибудь выживу.
– Ты дебил! – оттолкнула меня Лена, обхватывая себя трясущимися руками. – Не мог сдержаться?
– Нет. Знаешь, нам надо еще раз обговорить наши отношения.
– Какие еще отношения? Тай, ты просто прикрываешь меня перед Геной, за это получаешь место для сна в моей квартире. Какие еще отношения?!
– А ты не думала, что мне, молодому здоровому парню, нужно немного больше?! – её категоричность в вопросе секса раздражала, особенно яростно сегодня, когда мне обломали вылет, о котором я грезил!
– Больше, чем полный холодильник?
Её язвительность уже не казалось милой, эти подколы и попытки уязвить, теперь попадали в цель.
– Представь себе – да! Разыгрывать из себя твоего парня и спать на подстилке у шкафа – такому даже холодильник не позавидует.
Развернулся и ушел. Но череда подстав для меня только-только началась. Геннадий увлёк Тёмыча новой идеей открыть шоу женского стриптиза, как пояснили нам, чтобы не зависеть от одного зарвавшегося огонь-парня. То есть, выходные мне одобрили, но с каким-то странным смещением акцентов.
Это я понял, когда сидел после шоу в душевой с парнями и один из них включил на телефоне видео, под ржач других комментируя, как теперь могут выглядеть наши шоу на сцене.
По телефону крутилась откровенная порнушка, но для моих напряженных нервов этого хватило, чтобы убежать из клуба и не вернуться в квартиру к Ленке. Я же просто порву её, черт!
Почему мне не приходило в голову купить новый телефон? У меня же полно денег, их каждый день столько, что даже зарплату я просто складываю в рюкзак. Ленка посмеялась, что впервые видит рюкзак-копилку.
Просидев в парке до десяти утра, под падающий снежок, пошел в салон и выбрал навороченный смартфон, но симку мне по перуанскому паспорту продавать отказались. Я до трех просидел в МакДональдсе на бесплатном вай-фае, а потом, плюнув на время отдыха, написал Тёмычу, что мне нужна симка с роумингом и выходом в интернет. То что у меня нет паспорта, Тёмыч знал. Я вообще в клубе работал нелегально, что Геннадия раздражало дополнительно, зато пока приносил деньги, никто сильно не возражал. Но рано или поздно проблему придется решать.
До начала шоу я завис в тренажерке, сначала позвонил Миши, поделился с ним последними новостями и спросил совет, куда можно направить свои умения, если все же с клубом дело прикроется. Миши обещал подумать и похвалил за находчивость. Расспросил о Лене, но я не стал рассказывать, как у нас все непросто, наврал с три короба, что мы счастливы и я чувствую с ней связь.
Оставшееся время я смотрел… порно. Оказывается я много что упускал из отношений между мужчиной и женщиной, а с Леной у нас их даже не было, она не врала. Тот стриптиз, единственный, который сбил меня с толку, действительно не был сексом, а только прелюдией к нему. А теперь я, заведенный увиденными роликами, возбужденный до предела и злой, что Ленка так долго держала меня за наивного бычка, пошел в подсобку, раскупорил бутылку с приличным спиртом и высосал, наверное, половину.
Да, я хотел, чтобы мне стало плохо, потому что не верил, что может быть еще хуже, чем есть!
Шоу в этот вечер было зажигательным. Уж я постарался!
Сегодня штаны полетели в толпу еще до начала моего выступления на шесте. Чего я добивался? Чтобы стряхнуть с себя всю детскую шелуху об отношениях, чувствах, истинных избранных. Я забыл, где мое место, забыл кто я. А ведь мне еще в Гнезде определили роль и смеялись, изгоняя в мир людей. Они, Совет драконов, знали, что розовая пелена спадет с глаз, я увижу и пойму, что в этом мире все строится на сексе, на здоровой роли производителя. Что все мы, и люди и драконы, заложники одной программы – воспроизводства себе подобных.
Но я не хотел мириться, что та, кого хочу я, отказывает мне. Значит, нужно найти двух, пятерых, десятерых тех, кто согласится.
Я обнимал разгоряченные тела девушек, позволял гладить и целовать мое тело, вливал в рот спиртное и угощал тянущихся ко мне блондинок, шатенок, брюнеток. Они смеялись, слизывая с губ алкоголь, и снова тянулись к моим губам за добавкой.
Из возбужденной толпы самок меня вытаскивали парни-пожарные под руководством Тёмыча.
– Ты взбесился, Кай?! Какого черта сейчас там происходило? А?
Я пьяно улыбался и прикладывался к бутылке, пока он не отобрал ее у меня. Но тут взглядом зацепился за стоящую у стены Ленку. Губы поджаты, руки сложены под грудью. И вся она невообразимо аппетитная, сексуальная и колючая.
У меня не получилось считать ее настроение, но сейчас я слушал только свое тело, отодвинул Тёмыча и двинулся к Ленке. Она даже положение не изменила, когда я навис над ней, упираясь рукой в стену, а своим возбуждением ей в живот. И, какая ирония, теперь я знал, что могу делать моим отростком с её телом!
– А как тебе шоу? Хочешь присоединиться? – прохрипел я, наклоняясь к ее рту.
– Язык сначала вымой с мылом, – процедила она, сменив положение и грубо оттолкнув от себя.
Я не удержал равновесия и врезался в противоположную стену, сползая по ней и глухо смеясь. Что это – ревность? Она не видела во мне мужчину, а теперь его стало вдруг слишком много?
Не знаю, что заставило ее тащить меня через весь парк домой, в тот момент я двигался уже на автомате, мечтая только поскорее оказаться в горизонтальном положении и не выплывать из вязкой, неприятной дурноты.
Чтобы я еще хоть раз глотнул спирт? Нет, больше ни за что!
В лифте сон почти поглотил меня, но Ленка снова мужественно взвалила на плечо, и шаг за шагом мы дошли до квартиры. Привалив меня к стене, она одной рукой удерживала меня в вертикальном положении, а другой открывала замки. Тут я не сдержался и глупо захихикал.
Я осознавал, что и выгляжу и веду себя глупо, но никак не мог остановиться. Снимая надоевшую, доводящую кожу до зуда, одежду, я всё не мог остановиться. Забираясь голым под одеяло Ленки на диван, все еще хихикал, наверное, представляя, как она, недовольно поджав губы, устроится спать на моей подстилке.
А потом меня вырубило.
***
Пьяные девушки лапали меня, залезая руками в самые неподходящие для этого места, громко хохотали и тянулись к моим губам. Я пытался отодвинуться, отвернуться, урезонить не в меру распоясавшихся красавиц, но изо рта то и дело вырывался язык драконьего пламени, вместо слов.
Сколько их здесь? Ведь я не в клубе. Где я?
В парке. Вон поодаль стоит вредная бабка с умным пуделем и грозится вызвать милицию. Но я усмехаюсь – бабка так давно никуда не жаловалась, что даже не в курсе, что милицию давно переименовали в полицию.
Снова уклоняюсь от пухлых губ какой-то брюнетки и оттаскиваю из подмышки чью-то руку, которой там точно не место. Эти длинные бесчисленные женские руки начинают напоминать мне змей, гибких, жадных, похотливых. Они обвивают моё тело, залезая во все места, не стесняясь проводить по напряженным мышцам, по напряженным органам, по всей длине. И мне… приятно и противно одновременно.
Бабка натравливает на меня пуделя, чтобы прекратить разврат, но я рычу и скалюсь в сторону пса, он прячется за бабкой. Я снова предпринимаю попытку выбраться из рук девушек, чувствуя себя в центре какой-то бездушной порносцены, и тут натыкаюсь на осуждающий взгляд Лены.
– Как ты мог?
Что опять не так? Ты же сама отказалась от меня, я не нужен тебе.
Но вместо крика с губ срывается нечленораздельное урчание. Черт, я что, перекидываюсь? Да, кажется, дракон устал сидеть стиснутым внутри. Я вытягиваюсь и увеличиваюсь, напрочь утрачивая человеческое.
Лена разевает рот в немом крике и смотрит на меня расширенными от ужаса глазами.
«Теперь ты сможешь принять меня?» – издеваюсь я, обращаясь к ней ментально. – «Парень-красавчик тебе не понравился, а как насчет настоящего дракона?»
Фигню несу, кто бы спорил, но мне так нравится наблюдать за её растерянным лицом, что я не даю себе и минуты на раздумье, подхватывая её челюстью, ухмыляясь от оглушительного крика, и закидываю себе за спину.
«Держись».
– Господи, за что тут держаться?! – истерически вопит Ленка. – У тебя есть поводья, шпоры? Ну, хоть что-то, за что можно держаться?
Мне снова смешно, но в истинном обличии фиг посмеешься.
«А ты поищи пайетки – символ чешуи дракона», – усмехаюсь я и отталкиваюсь от земли, делая широкие шаги и раскрывая крылья.
Нет, в парке ни одной высокой точки, чтобы я мог взлететь, зато в городе полно небоскрёбов. И я цепляюсь за выступы, ползу вверх, наслаждаясь воем ужаса девчонки, цепляющейся мне в шею.
И вот оно сладкое падение, когда я на секунду забываю о наезднице, и расправляю крылья только за пять метров до удара об землю. Воздушные потоки тут же подхватывают, подкидывают вверх, и я делаю первый взмах сильными крыльями.
Визг и хохот со спины разделяют со мной восторг полёта. Влажный туман оседает на коже и крыльях, напоминая о предрассветном времени. Самый тихий час, когда город замер перед тем как проснуться и зажить полной шумной жизнью.
Но всё моё звериное существо сосредоточено на наезднице, ее раскинутых ногах, сильно сжимающих шею у основания… Черт, этот возбуждающий, дразнящий запах я не перепутаю ни с одним другим. И ни о чем другом думать не в состоянии.
Я лечу по направлению к дому, но уже в следующий момент оказываюсь на диване, в человеческом обличии, сжимающий в объятиях часто дышащую Ленку.
И этот умопомрачительный запах желания… Уууууу!..
***
Мне безумно вставляет, что Лена такая податливая, отзывчивая к ласкам. Я провожу руками по ее телу и избавляюсь от футболки, в которой она обычно спит. Прижимаюсь носом к груди и с наслаждением вдыхаю ее аромат.
Черт, крышу сносит от запахов и звуков. Ленкины стоны, как дьявольская музыка – заставляет кровь вскипать и с жадностью впиваться в нее губами. Рука сама тянется к её волосам, гладит, обхватывает затылок и притягивает ближе. Учащённое дыхание Лены на моих губах и я уже со стоном захватываю её поцелуем.
Она обвивает меня ногами, и я упираюсь ей между ног в трусики, влажные, горячие и остро пахнущие, как приправа страсти. И это куда пьяняще, чем представлять, чем смотреть на откровенные ролики. Это офи-ген-но!
Лёгкий всхлип в ответ на моё движение, и Лена прижимается ближе, притягивая за шею к себе. Вот сейчас точно в топку прелюдии, я хочу её. Всю. Без остатка.
В такой момент уже нет преград. Я беру её, офигевая от нахлынувших ощущений. От простреливающих позвоночник молний, от мелкой дрожи, пробегающей по всей поверхности кожи, то несдержанного рыка на ее вырвавшийся хрип. Все в одну секунду – жизнь и смерть, агония и наслаждение.
А ведь это только начало!
Я плотнее вжимаюсь в нее и принимаю протяжный стон в рот. Ну, пожалуй, на сегодня диалогов достаточно. Углубив поцелуй, начинаю двигаться резко, не сдерживаясь, перехватываю вскинутые руки Алёны и удерживаю их над головой.
Сейчас ничего не может быть в полсилы. Дракон во мне рычит и мечется, но никогда еще мой контроль над ним не был так силен. Сейчас желание обладать моей самкой гораздо сильнее бешенства изначальной формы.
Она подо мной сдается и теперь я это чувствую, вместе с влажным жаром от нее.
Как эти два чувства могут сочетаться в одном месте? Либо жар, либо влажность – по-другому не бывает. Но почему в ней противоположности сходятся вместе и сводят меня с ума?
Я оторвался от её губ, запрокинул голову, понимая, что еще чуть-чуть, и я взорвусь. Но она вздрогнула раньше, выгнулась и сжала меня. Вот тут я не удержал контроль, зарычал, склоняясь над ней в последний раз, и вцепился зубами в шею.
Слишком долго приходил в себя, пытаясь отдышаться, но стоило Лене завозиться, как внутри снова завибрировала ненасытность и даже жадность, из гортани непроизвольно вырвался урчащий звук, и я пригвоздил её к дивану.
– Пусти, – Лена уперлась кулаками мне в грудь.
– Давай пока без разговоров. Так лучше получается договориться, – проворчал я, привычно затыкая ей рот поцелуем.
Снова внутри нее происходит неуловимая внутренняя борьба, и Алёна сдается, становясь послушной и покорной подо мной. Но я теперь хочу опробовать новые штучки. Зря что ли смотрел те порноролики?
Страстная, горячая, стоящая на коленях, такая аппетитная, что у меня в голове стучит только одно чувство – грёбаный голод!
Я столько раз мечтал вылизать её, а сейчас Алёна как сервированное блюдо для дракона. И он хочет её. Безумно хочет…
***
Она вырубилась после третьего захода, хотя я только-только вошел во вкус. Но Алёна просто взяла и отключилась, уютно свернувшись у меня под боком. А я не мог остановиться, глупо улыбаясь, обнюхивал её, гладил, дотрагивался до вершинок идеальных грудей, целовал… И никак не мог насытиться.
Черт, я был абсолютно счастлив. А ведь мог стать счастливым на месяц раньше! Но даже сейчас мне невероятно, космически хорошо.
И тут в голову пришла пугающая мысль: вдруг я сплю? Ведь не мог я летать с ней в ипостаси дракона? Не мог чудесным образом оказаться с ней на одном диване. Моё место на подстилке у шкафа!
Господи, я в тебя нифига не верю, но пожалуйста, сделай так, чтобы это был не сон? Я не смогу пережить облом, если проснусь и выясню, что ничего между нами не было, что все мне только приснилось.
Или сделай, Господи, чтобы я никогда не просыпался. Хочу остаться в этом пьянящем сне, где Алёна моя, со мной, принимает меня.
– Ущипни меня, это же не сон? – пробормотал я в макушку Лены.
– Лучше по шее врежу, чтобы держал при себе свои органы.
– Проснулась? С добрым утром, – ее ворчание не в силах было лишить меня улыбки.
Я до сих пор не понимал, как из бредового сна влез в исполнение своей мечты, но прекраснее утра у меня еще не было.
– Ладно, у каждого бывают минуты слабости, спишем утренний секс на эту слабость.
Лена выбралась из постели, натянула футболку и пошла в ванную, на ходу заканчивая мысль.
– Давай забудем, сделаем вид, что ничего не было.
– А если я не согласен?
– Тогда собирай рюкзак и ищи новое место ночевки, – она скрылась в ванной, а я выругался от души!
Ведь все было… невероятно! Что опять не так? Что с ней не так?
Тяжело вздохнув, встал и подошел к двери в ванную. Слышал, как Алёна плещется под душем, понимал, что сейчас могу зачеркнуть все заслуженное доверие. Но разве она не делает то же самое?
Я открыл створки душевой, на секунду потеряв решимость перечеркивать отношения с Алёной, но когда она вздрогнула, развернулась ко мне, прикрыв руками груди, я понял, что решение правильное!
– Понимаю, что ты привыкла всё решать сама, но в этот раз придётся считаться со мной.
Я развел её руки и притянул к себе, встав рядом под струи душа.
– Но я сразу же предупредила – никаких серьезных отношений между нами!
– И сегодня сама же нарушила свое условие.
– Тай… Я уже объяснила. Просто слабость… Иногда девочкам надо заниматься сексом. Для здоровья.
– Для здоровья? – прищурился я.
– Да!
– С кем угодно?
– Н-ну-уу…
– Отлично, значит, ты выбрала меня. И я так затрахаю тебя, что будешь самым здоровым долгожителем.
– Тай! Нет, ты не так всё понял…
– Научись уже принимать то, что дает тебе твой мужчина.
Вчерашний вечер, ночь и незабываемое утро привели меня к одному интересному выводу. Иногда не стоит спрашивать мнение женщины, нужно просто брать и делать. Моя девочка уже сделала выбор, пусть неосознанно, пусть интуитивно, но ее слова совершенно расходились с этим выбором. И чтобы Алёна не запуталась еще больше, проще прекратить разговоры и дать ей то, что она действительно хочет.
Недолгое сопротивление поцелую, и Алёна обхватила меня бедрами за талию, раскрываясь и доверяясь вторжению. И теперь, сознательно принимая новые отношения, снимая слой за слоем её колючесть, мою наивность, её агрессивность, мою неопытность, всё вдруг стало намного пронзительнее в восприятии.
Через сорок минут Алёна взмолилась.
– Чувствуешь себя достаточно здоровой? – усмехнулся я.
– Выжатой. Скажи, у тебя хоть иногда опускается?
– Нет. У нас несколько иное сложение тела.
– У вас?
Черт!
Но, кажется, Алёна и правда несколько утомилась, потому не настаивала на ответе, задавая следующий вопрос:
– А как же ты ходишь в туалет по-маленькому?
– Как это «по-маленькому»?
– Ну-ууу… Как ты отливаешь?
– Хочешь помочь? – засмеялся я, предвкушая сколько интимных откровений ждет нас впереди.
– Вот еще! Если мы тут закончили, то пойдем пообедаем?
Желудок требовательно заурчал, а я только благодарно шлепнул Ленку по попе, посылая впереди себя на кухню.
***
По дороге в клуб случился первый скандал. Я не подозревал, что выяснения отношений начинаются так скоро.
– Это так просто! Запомни эти правила и всё!
– Лен… Э-эээ, Алёна, я не понимаю твоих страхов, зато вижу, как ты из-за них заранее не доверяешь мне и пытаешься надеть ошейник.
– Люди ошейники не носят.
– Много ты знаешь про людей!
– Тай, я серьезно.
– Я тоже. Хорошо. Давай еще раз проговорим, что ты боишься…
– Я ничего не боюсь.
– Помолчи. Теперь говорю я – ты слушаешь, – дождался её кивка и продолжил. – Зачем мне «кобелить»? Ты моя женщина, я с ума схожу, когда ты рядом. Мне кажется кощунственной мысль тратить время на какую-то другую, если у меня есть ты!