Алисия Чарская
Дефект дракона
– Могу два или три раза выйти, – предложил я.
– Да кому интересно смотреть на твой агрегат в повторе? А? Я чо тебе про сказку сказал? Вызов, тайна, интрига?
– Могу в другом костюме, супергероя, например?
– У-уууу…. Твою мать! Ты тренер – отрабатывай, нафиг, свою зарплату. Сделай ему номер, или я прибью к нему штаны гвоздями. Теперь пошли оба отсюда.
Тёмыч с энтузиазмом подошел к приказу босса, спать меня не отпустил, а загнал на шест. Потом полчаса заставлял повторять за собой сексуальные движения. Под конец сел передо мной на стул и потребовал прогнать весь набор трюков перед ним.
– Представь, что я посетительница клуба. Вот сделай номер так, чтобы у меня встало.
– Что-о? – из разговоров местных я уже знал про особые однополые отношения, но на Тёмыча даже подумать не мог!
– Я фигурально. Кстати, самого не беспокоит, что у тебя постоянно торчит? Не? Ну как знаешь. Хотя на твоем месте я бы с виагрой завязал. Оно конечно выигрышно на шоу со стояком, но ты похоже вообще с колёс не слезаешь…
Не успел вставить слово, как Тёмыч глянул на часы и быстро закруглился без прогона.
– Слушай, до смены всего четыре часа осталось. Давай спать, перед шоу сделаем еще заход, главное смотри на баб, словно каждую отыметь хочешь. Ну всё, до вечера, убежал.
Я тут же ушел в нору Лены и развалился на диване. За двое суток без сна даже спал без сновидений. А проснулся от брошенного на грудь шуршащего пакета.
– Одежда. Я тебе приготовила.
– Спасибо.
Пока я продирал глаза, Лена разделась, переобулась и теперь с интересом разглядывала меня из-за швейной машинки.
– Что сегодня будешь исполнять? Дай угадаю – скоростное скидывание штанов пожарного?
– И ты туда же?
– Куда же?
Я скривился, взял полотенце, намереваясь сходить в душ и хоть немного взбодриться.
– У меня не получается. Я ничего не понимаю в соблазнении женщин. Довольна? Скоро меня уволят, и я перестану протирать твой диван. Встретимся в парке.
Ничего прогнать перед выступлением мы с Тёмычем не успели. Он дал глотнуть чего-то из бутылки взятой в баре, чтобы я расслабился, и напутствовал не слезать с шеста, пока длится музыкальная композиция.
– А потом?
– А потом по своей программе. Слезаешь, выпрыгиваешь из одежды, считаешь до десяти и сваливаешь со сцены.
– Геннадий нас убьет…
– Не нас – тебя. Но в твоем случае, пока обнаженка нравится девочкам, задержишься.
И он вытолкнул меня в зал.
Геннадий кинул меня на неразогретую публику. Вечер только начинался, полупустой зал и скучающие, еще трезвые компании. Даже я со своим куцым опытом понимал, что мне обеспечен провал. Теперь окончательный. Геннадия увидел сидящего у барной стойки и внимательно следящего за сценой и за мной.
Черт!
Внутри неприятно заурчало. Странное чувство…
Как только заиграла музыка, я обхватил шест и подтянулся. Ни визгов, ни выкриков не последовало. На середине номера девчонки не стали азартнее, страстные вопли не сопровождали мои трюки, а от волнения к горлу подступала непонятная тошнота.
Взобрался по шесту повыше, чтобы перекувыркнуться на перекладине, и тут из горла вырвалась отрыжка, сопровождаемая выбросом воспламеняющейся жидкости драконьего пламени, и всё это с громким хлопком полыхнуло.
Кто-то взвизгнул, кто-то зааплодировал, но однозначно, внимание публики я только что приковал к сцене и к себе. Провернуть выброс огня еще раз?
Теперь я не торопился. Медленно стягивая верх комбинезона, внимательно оглядывал зрительниц, они не сводили с меня глаз, ждали. Интересно, что перевесит их любопытство: огонь или обнаженный орган?
Медленно расстегивая молнию, я напряг горло, готовясь одновременно со штанами спустить еще и пламя. И в тот момент, как с меня спал костюм, я выпустил драконий огонь небольшим язычком, только чтобы привлечь внимание.
И снова оглушительные овации. Определенно, сказку я посетительницам сегодня организовал и все время композиции разогревал их как мог.
А за сценой меня уже ждал Геннадий и Тёмыч.
– Отличная находка. С пожарными и СЭС фаер-шоу не пройдет, но будем запускать его в конце. Вообще будет бомба. Значит, не выпускай его, пока не научится стриптизу. А мы подготовим акцию по новому номеру: факир и фаер-шоу. Офигенно! Такого еще ни в одном клубе не было. А «На LabuteНАХ» будет!
Геннадий ушел, а я повернулся к Тёмычу.
– Что значит «научиться стриптизу»? Разве я еще не умею?
– Значит, что девки при виде тебя должны из трусов выпрыгивать. Вот как будут в тебя кидать своими трусами – тогда считай, что научился стриптизу.
***
Меня вывели из программы, и Тёмыч отвел в комнату для репетиций.
– Ничего нового я тебе не скажу. Отрабатывай пластику.
И ушел.
Я слышал музыку из зала и свою не включал, пытаясь найти эту загадочную пластику в своем теле, пока не проголодался. Вот тогда я вспомнил о Лене и отложенных для меня запасов с фуршета.
Я распахнул дверь, вваливаясь в ее нору.
– Лена, ты вчера обещала меня накорм…
Слова застряли в глотке, когда я увидел Геннадия, зажимающего Ленку в углу. Та сопротивлялась, пытаясь оттолкнуть его своими тонкими руками, отворачивалась от его вытянутых губ, скользящих по лицу. И всё это молча, со стиснутыми зубами и слезами в глазах.
Мой зверь внутри взревел так, что пришлось сосчитать до десяти, чтобы унять обращение. И как только я взял над собой контроль, в два шага очутился рядом, оттащил за шиворот Геннадия и закрыл собой Ленку.
– Чо ты творишь? – пыхтел Геннадий, поправляя рубашку и галстук, впившиеся в его толстую шею. – Иди в зал!
Лена прижалась сзади ко мне, вцепившись в футболку и выглядывая из-за плеча.
– Не могу. Я за ней. У меня… э-ээ, примерка и эта… репетиция. А в зале вас ищут, Геннадий. Там проверка какая-то.
– Какая, на…, проверка? Черт!
Он поспешно выскочил за дверь. И тут Лена сползла на пол, и я услышал за спиной всхлипы.
– Эй, ты чего? – напугался я. – Все нормально, он ушел!
– Он вернется, не оставит меня…
– А где твой перец для маньяков? А чего коленом по яйцам не залепила?
– Н-не могу-у…
– Мне смогла…
– Сравнил, – сквозь слёзы фыркнула она, – он – босс.
– И что?
– Господи, Тай, ты такой наивный! Как тебя вообще в стриптиз занесло? Ты же ни одной девчонки соблазнить не можешь!
– Ну, похоже, как занесло, так и вынесет, – улыбнулся. – Я действительно не могу соблазнить одну девчонку.
– Хочешь, помогу?
– Помоги.
– Ладно, идем к шесту.
Глава 6. Признания как исповедь – сначала больно, потом легко
– Сколько примерно живут драконы?
– Хм… Шестьсот-семьсот лет. Но на самом деле, есть долгожители, а многие уходят раньше. Несчастные случаи никто не отменял.
Я не знаю, каково это, иметь сыновей, но уверен – от дочерей
положительных эмоций больше
(не говоря уж о том, что ими можно просто любоваться).
Стивен Кинг. Дьюма-Ки
Лена оседлала стул и махнула рукой, предлагая исполнить номер. Сейчас, когда передо мной сидела она, а не разношерстная публика из зала, всё вдруг стало казаться другим, более интимным что ли.
– Как чувствуешь, так и танцуй, – подбодряла меня Лена, но я застыл, как истукан.
Просто скинуть одежду? Не смешно, она, черт возьми, уже всё видела и не впечатлилась. Залезть на шест, покрутиться? Но я знаю вердикт – в трюках нет ничего соблазнительного, нет пластики и грации.
– Не знаю, что тебе показать, – сдался я, махнув рукой на шест.
– Возбуди меня, – вдруг произнесла Лена низким сдавленным голосом и посмотрела на тяжелым взглядом. – Сделай так, чтобы я тебя захотела.
Вот если бы она могла меня поставить в более неловкое положение, то именно так! Твою мать, я не могу, не умею! Но я хочу… Хочу, чтобы она меня захотела.
Не осознавая до конца, чего творю, я стал медленно повторять движения Тёмыча, наглаживая себя и постепенно расстегиваясь и оголяясь.
Настроение моей единственной зрительницы менялось, и в ней копилось отнюдь не возбуждение, а…
Тут она громко засмеялась, откинувшись назад, забыв, что спинка стула развернута ко мне, и я остановился.
– Всё так… плохо?
– Всё ужасно! Садись, Тай. Нет, поверни стул как полагается. Теперь я буду тебя соблазнять.
Подвоха я от нее не ожидал.
Зря…
Лена не торопилась. Включила музыку, какую-то не стриптизную, а медленную и тягучую. Потом освободила волосы из-под заколки, и они красивым пахучим шлейфом окутали ее плечи.
А затем начался танец. Когда она прижималась к шесту, касаясь его только затылком и попой, я офигевал от изгибов женской фигурки, от тонкой талии и хрупких запястий. Лена извивалась, противопоставляя свои мягкие линии слишком прямолинейному шесту. Она взлетала вверх и переворачивалась вниз головой, что у меня сердце ухало в живот от страха, что своими тонкими руками она просто не удержится и слетит вниз.
Это стриптиз? Нет, это издевательство! И если бы в моем возрасте можно было поседеть – я бы уже поседел.
– Слушай, может, хватит? Я всё равно так не…
– Тссс-с…
И тут меня передернуло, когда она своим пальчиком дотронулась до нижней губы, зашипела на меня и подмигнула. Сердце? Его нет дома, оно только что переехало куда-то ниже пояса и теперь стучало там, заставляя пульсировать и наливаться еще больше предательский мужской орган.
Теперь Ленкин танец я смотрел не глазами, а всем долбанным телом. Напряжение сковало не только руки и ноги, парализовало язык и мысли. Сейчас я видел только зовущее желанное тело самки, которую хотел сделать свой. Сейчас. Её. Себе.
Все переменилось, запах стал слишком насыщенным, воздух между нами – слишком тугим, возбуждение – слишком осязаемым.
Я вздохнул и заметил, как она закатила глаза, совсем не от усмешки, а от сдерживаемого желания. Если мой разум можно обмануть, но инстинкт зверя – нет. Я, блин, чувствовал, что она хочет меня. Ведь кроме меня здесь рядом никого нет!
От понимания этого, в груди стало нарастать желание ускорить событие. Между нами всего пару шагов, протянуть руку, схватить за край платья и прижать к себе…
А что потом?
Лена медленно приближалась, тело еще больше напрягалось, в ушах звенело от гонимой под давлением крови, а в мягких штанах неприлично раздулась область паха.
– Лучше остановись, – прохрипел я.
– Нет, я не показала тебе главного, – прошелестела Лена и положила руки мне на плечи.
Позвоночник прошил разряд, что я дернулся и застонал, еле сдерживаясь, чтобы не схватить наглую девчонку и не подмять под себя. Пофиг, что я соединялся только с дракайной. Уверен, что и с человеческой девушкой разберусь. Найду то место по запаху. У меня уже сейчас от него кружится голова и хочется рычать, присвоить девчонку себе, пометить, забрать, спрятать только для себя. Моя.
– Поцелуй меня? – шепчет мне в губы, и я с готовностью касаюсь их, обхватывая, втягивая, посасывая. Углубляю поцелуй и вот теперь посылаю к чертям всю предосторожность.
Мои руки обхватывают ее тонкую талию, слишком тонкую (она недоедает?), так что пальцы рук сходятся. Стискиваю до горлового стона мне в рот, прижимаю к себе и надавливаю вниз, впечатывая Ленку в самое напряженное и пульсирующее место.
И в отместку мне, она разрывает поцелуй, откидывает голову и издает протяжный выдох-всхлип, а это как взрыв для моих ушей. Это лучше музыки, это сногсшибательнее свиста в ушах от свободного падения. Я хочу умирать под ее стон!
И больше не могу ждать, притягиваю её обратно и впиваюсь в губы, сминая и заглушая звуки, все еще рвущиеся из нее. Всё делится на два: губы живут своей сладкой нежной пыткой, дразнятся, втягивают в игру языки, растягиваются и обмениваются шепотом, а руки… руки сначала осторожно, а потом все настойчивее исследуют подарок, что сидит верхом на мне, сдавливая пульсирующий орган.
Я удивляюсь хрупкости и гибкости ее тела, насколько она мягкая и податливая сейчас в моих руках, как льнет к груди и послушно отзывается на каждое движение. Когда я нагло ласкаю ладонями грудь, в поцелуй тут же вплетается ее удивленный порывистый вздох. А если я стискиваю Ленкину попку, она прогибается в спине, теснее прижимаясь. А мне уже хочется слиться с ней, чтобы до ушей доносились только ее вскрики!
Но я с упоением ловлю губами другой ее выдох, более протяжный и хриплый, с тем сладким чмокающим всхлипом. Почти как плачь, только дико возбуждающий, от которого реально хочется выпрыгнуть из одежды и свернуть горы. Но после секса…
– Блин, Алён… Я так не могу… Пожалуйста!
– Что, Тай?
Я смотрю в её мутные, опьяненные глаза и не знаю, что сказать.
– Пожалуйста? – глупо повторяю, теснее вжимаясь в нее, и поддавая бёдрами свое неозвученное желание.
– Нет, только стриптиз и возбуждение. Чтобы ты понял.
– Что? – что я должен понять? Что хочу ее, что теперь не смогу смотреть на нее и не представлять, что хочу сделать? Да, это я не только понял, но еще и ей показал.
Но всё мое возмущение снова потонуло в долгом дерзком поцелуе, когда её язык перехватил инициативу.
Черт, это еще одна пытка для маньяка?! Тогда не знаю что лучше, может перцовый баллончик.
По телу прокатывала крупная дрожь. Она крепче обхватывала меня ногами и стоны теперь, не переставая, глушились моими глубокими поцелуями.
Ладно, с ними я разобрался. Девочкам нравится проникновение в рот… Но я еще хочу проникнуть туда, откуда идет сводящий с ума запах.
Но пока Лена расслабилась и лежит на моей груди, я осторожно просовываю руку между ее ног и надавливаю, офигевая от влажности трусиков. Лена дёргается, на мгновение широко открывая глаза, тут же со стоном закрывает их и я улыбаюсь, обнимая дрожащее тело.
Ей нравится, я могу потрогать еще. И не торможу себя, только прикусываю губы, от нетерпения скинуть всю одежду с нее и с себя. Но после её «нет» очень боюсь еще одного отказа. Лучше так – не торопить, приручить, чтобы она сама попросила…
Гладить её там приятно из-за получаемой реакции, приятно сжимать ее дрожащую, чем дрожать самому. Моё нетерпение частично гасится её нетерпением. Но всё меняется, когда она хватает меня за волосы на затылке и бесстыдно начинает тереться о мой пах, насаживаясь на пальцы, скользкие от её же влаги. Нереально трудно… сдерживать… себя. А её сдерживать не хочу. Я вижу, как в ее взгляде что-то меняется, внутри загорается огонь, дыхание частое и тяжелое, словно она пытается остудить жар внутри, но у нее это плохо выходит.
И вдруг она выгибается и кричит. Я все еще держу ее в руках, не давая вырваться, все еще прижимаю к себе, сходя с ума от всего происходящего, и загибаясь от потребности самому скинуть напряжение.
Не понимаю, сколько продолжается эта сладкая пытка, но не хочу отпускать отстраняющуюся от меня Лену.
– Тай, пусти.
– Не могу, – хриплю я. – Прости, не могу. Мне… Я…
– Это ты прости, я не собиралась доводить до такого.
Не сдержался и хохотнул. Со мной ничего восхитительнее еще не происходило! И я уверен, что это не стриптиз. Наблюдал я за нашими парнями и зрительницами. Да, жарко, да, бесстыдно, но ни разу не волшебно, совершенно не так, как сейчас с ней.
– Тебе больно?
Теперь рассмеялась она:
– Мне? Нет, конечно! Мне здорово!.. А ты… тебе?..
Ага, кажется, она догадалась. Да, мне чертовски больно и неудобно и… не думал, что буду хотеть этого, но мне бы взорваться к чертям! Я хочу ее. Мне пофиг на гордость и принципы. Голова вообще не может включиться, а тело требует только одного – соединиться и вылить все накопленное напряжение.
Я долбанный дракон-осеменитель!
– Тай?
– М?
– Может в душ?
– Не поможет.
– Виагра, да? Гена вас всех пичкает без дозировки?
– Что?!
Лена обняла меня за шею и приблизила губы к уху:
– Никакого секса, понял? Я тебе помогу, но не рассчитывай, что потом тебе всё можно. Усёк?
Нифига не понял, от уха по телу побежали мурашки, я уже искал губами ее губы, а руки снова обнимали и прижимали её теснее к груди.
Маленькая, сладкая… Черт, надо осторожнее, слишком хрупкая…
И тут её пальцы легли поверх ширинки и сжали. Вот примерно этого мне не хватало, чтобы слететь с катушек! Я зарычал, пытаясь скинуть ее с колен и уложить на пол, подмять, овладеть. Но маленькая зараза, снова обхватила пальцами мой пульт управления и провела по нему прямо через ткань треников. Зараза!
Весь мой мир сосредоточился на ее пальчиках, то мягко сжимающих, то скользящих. Эта грань блаженства и недостаточности. Край между взрывом и все еще скручивающимся напряжением. Пытка. Удовольствие. Безумие и похмелье…
Не знаю, может я стонал, может, заговаривался, но ни на миг не закрывал глаза, впитывая её лицо, её эмоции, когда она водила рукой у меня в штанах, дотрагиваясь до обнаженного нерва.
Если именно это и есть соитие с человеком, то я совсем не против соединяться с ней каждый день. Чтобы держать в руках её дрожащее тело, чтобы дрожать самому в ее руках. И вот так взорваться, прижать её и не отпускать. Оглохнуть от стука сердца в ушах, ослепнуть от фейерверка в глазах, дышать только ее воздухом и принадлежать ей до последней капли…
– Бомбически, – выдохнул я, чуть отдышавшись.
Странно, но сейчас я себя чувствовал полным сил, совершенно не таким слабым, как после соития с дракайной. А все потому, что Лене не нужно оплодотворять яйцо, поэтому она не забирает мою силу. Но такое ощущение, что вливает свою.
Такой восторг! Как бы уговорить ее делать это почаще.
– Что бомбически? Секс? Так говоришь, будто у тебя первый раз это.
– Ну, вообще-то первый…
– Да, ладно!.. Ты гонишь?..
***
Мы сбежали из клуба. Ни ей, ни мне не хотелось сталкиваться сегодня с Геннадием и нарушать это волшебное чувство внутри. Ну, по крайней мере, мне не хотелось, а что чувствовала она – не знаю.
Парк пробивал промозглой сыростью и пусть я не ощущал холода, но Ленка съеживалась в своем пальто и постоянно куталась в яркий шарфик.
– Идем, провожу до дома.
Шли, не нарушая тишину. В моей голове роились мысли, одна другой глупее. Вопросов было больше, чем ответов, и все упиралось в сакраментальное – я просто вырос и во мне проснулись гормоны. Но как только переводил взгляд на Лену, также задумчиво идущую рядом, и наваливалась умиротворенность, правильность происходящего, когда дело не в возрасте, а в человеке, не в гормонах, а в том, кто рядом.
– Уже пять, – проговорила Лена, вглядываясь в экран смартфона.
– Угу.
– Спать в клуб пойдешь?
– Нет! Пока оттуда не свалит Геннадий – я туда ни ногой, иначе мне влетит за враньё про проверку.
Лена вздохнула, устало ухмыляясь, и распахнула дверь подъезда.
– Заходи уж, бомж.
– Хм, не маньяк?
– Недоманьяк, скорее. Будешь вести себя хорошо, еще и покормлю.
Теперь ухмылялся я, предвкушая подкрепиться, как следует.
Когда рассвело, Лена плотно задернула шторы и легла на диван, расстелив мне постель у шкафа. Отойти от произошедшего с нами никак не получалось, но больше беспокоил нездоровый интерес Геннадия к Лене.
– Давно он к тебе подкатывает?
– Кто?.. А, Гена? Почти с самого начала. Но тогда у меня был парень, потом у него ревнивая любовница, поэтому руки не распускал. А тут как сорвался. Не знаю, еще раз такое будет – уйду. Завтра же предупрежу, пусть ищет дизайнера, где хочет.
– У тебя был парень? – зацепился я за то, что неприятно царапнуло.
– Был, да сплыл. А вот как так получилось, что в твои, предположим, сорок лет, не случилось ни одной девушки?
– Тридцать шесть.
– Это уточнение мало что меняет. Серьезно, Тай? Как можно быть таким красавчиком и не завести ни одной девчонки?
Сложно будет ей объяснить, что в моем возрасте связи еще рано заводить, или толкают только на отношения с дракайнами, а не девушками.
– Твоя проблема посерьезнее. Ты осознаешь, что если бы у тебя был парень, проблема с Геннадием решилась?
По тяжелому вздоху Лены, понял, что ей такое решение приходило в голову.
– Как можно быть такой красивой и не подцепить ни одного парня? – поддел я её.
– Много ты понимаешь! – фыркнула она в ответ. – Мне патологически не везет в отношениях и я решила завязать.
Я даже присвистнул и перевернулся на живот, чтобы видеть её.
– Ты должна мне объяснить, потому что я не верю. И не понимаю, как у тебя может не получаться?
То, что любопытство порок, я понял почти сразу, но остановить исповедь Ленки не мог, хотя меня всего трясло от её воспоминаний.
– Только между нами, понял? Я никогда не считала себя красивой… Ну, знаешь – глаза узкие, нос картошкой, худая и длинная, как жердь. В общем, что во мне красивого? Поэтому даже не смотрела на парней, жутко стеснялась, пряталась в мешковатую одежду… А потом всё вдруг изменилось… Это в старшем классе, когда мы поехали в лагерь по отработке. И два парня заловили меня в подсобке и… Не знаю, зачем я тебе это рассказываю. Они тоже твердили, что я красивая.
– Двое парней… что? Они?..
– Приставали. Ничего такого, но было мерзко, если бы их не спугнули, – невесело усмехнулась Лена. – Но лучше не стало. В институте навязчивое внимание парней быстро перетекало в горизонтальные отношения и тотальную ревность. Я устала от этого. А один мне как-то признался, что я такая красивая, что он все равно трахнет меня, даже если я не хочу с ним встречаться.
Я нахмурился.
– Без твоего согласия? Но это насилие?
– Да, Тай, но ему было все равно. И он просто подкараулил, когда я одна осталась в общаге и… Фу, не хочу вспоминать. Проехали.
Я сцепил зубы, что они заскрежетали. Найду его и проглочу. От злости даже скулы стало сводить.
– А знаешь, почему я выбрала специализацию дизайнера? Чтобы даже в работе по минимуму сталкиваться с мужчинами. Когда-нибудь я стану модельером и выпущу свою линию одежды…
– Это странно, Лена, если бы ты хотела изолироваться от мужчин, то не пошла в стриптиз-клуб.
– Ой, да там мало мужчин, на самом деле, в модельном и шоу-бизнесе практически нет натуралов! А в клубе оставшиеся натуралы до тошноты наелись женского внимания. Уж поверь, я знаю о чем говорю. Если бы не Гена…
– Подожди, а как же я?
– А что ты?
– Ты пустила меня в дом и… ну-у… стриптиз?
– Пф! Тай, я сначала приняла тебя за гея. Потому что нельзя быть таким красивым и наивным! А стриптиз… ну считай, что это просто проверка.
– Зачем ты так?
– Как? Это же не секс, не отношения, просто потискались. Так что забудь и спи.
Внутри собиралась неприятная горечь. Как она может так легко относится к соитию? Это ненормально и ее не оправдывает печальная история прежних взаимоотношений. Нельзя же все пускать на самотёк?
– А если нам притвориться, что я твой парень, а ты моя девушка?
– Зачем это?
– Чтобы отвалил Геннадий.
– А. Прикольно. Подумаем об этом завтра, ладно?
По размеренному сопению, я понял, что она уснула, а вот мне не спалось. Может же такое произойти, что встретив подходящую девушку, я не могу рассчитывать на отношения, потому что она в них разочаровалась. Это как-то плохо вписывалось в мой мир, где дракайны сами меня добивались в прямом смысле слова.
Утром Лена одобрила мой план, напомнив про непосягательство на её тело и в компенсацию разрешив пожить у нее.
– Пару раз поцелуемся, чтобы Гена увидел, и будем вместе приходить и уходить из Клуба. Даже объяснять ничего не придется. Мне нравится этот план.
– Угу, – кисло подтвердил я, чувствуя, что двинулся в неправильном направлении. Но не имея опыта отношений с девушками, решил, что смогу изменить её настрой, если буду постоянно рядом с ней.
Вечером в клубе нас сразу разделили, Тёмыч потащил меня в подсобку.
– Смотри. Пойдет?
Я оглядел штабеля пластиковых упаковок, забитых бутылками с прозрачной жидкостью.
– Что это?
– Спирт. Не очень чистый, но Геныч сказал на фаер-шоу сгодится. Ты только не глотай его. Я погуглил – достаточно взять в рот, а потом выплюнуть и поджечь.
– А! – не понял я, тоже мечтая погуглить, что такое фаер-шоу и что от меня хотят.
– Тогда тренируйся в заднем дворе, чтоб не спалить всю контору. Как начнет получаться – зови. Планирую в пятницу кинуть тебя на публику.
Тёмыч ушел, а я сразу же вернулся к Лене, выпросил телефон и уединился в тренажерке, чтобы не только полазить по интернету, но и связаться с Миши. Что-то адаптация у меня стала сбоить.
***
– Ты хочешь совета, парень?
– Стал бы я звонить, чтоб просто поболтать!
– Тогда мне нравится, что у тебя появилась девушка, но остерегайся френд-зоны. Попадешь в нее и уже не выскочишь. Про фаер-шоу, помни…
И тут звонок оборвался. Последующие попытки связаться с Миши заканчивались предложением пополнить счёт.
Черт, и что теперь с фаер-шоу?
Притащив во двор ящик со спиртом, я быстро сообразил, что если воспользуюсь спиртом, то спалю клуб на первом же выступлении. А если не воспользуюсь, у всех возникнут вопросы, как я делаю огонь без спирта.
На этом фоне предупреждение Миши про френд-зону как-то замылилось, но всплыло, когда из клуба выскочила Ленка и неожиданно повисла на моей шее, сразу прижимаясь губами для поцелуя.
Захлестнуло? Ну, конечно! Я освободил руки и тут же обхватил ее за талию, предвкушая вчерашнее удовольствие, которое мы сейчас повторим. Но хриплое покашливание за спиной отрезвило.
Я вовремя оглянулся, успев увидеть удаляющуюся спину Геннадия.
Лена сразу отстранилась, поправила задранный подол, вытерла губы и облегченно вздохнула.
– Ну как? У тебя получается?
– Не очень, – признался я, начиная понимать, что в отношениях меня будут использовать без какой-либо компенсации. Хотя нет, она же обещала пустить пожить и я согласился. Френд-зона? Вот влип…
Но всё оказалось еще хуже. Во двор вышел Тёмыч и предупредил, что если я сегодня не взорву зал, то уже утром окажусь на улице.
– Геныч рвёт и мечет. Обозлился на тебя и даже слышать не хочет о срыве акции. Чего это с ним?
Я догадывался, хотя сам никогда не испытывал ревность, но знаю как выглядит взгляд соперника.
– Значит, взорвать зал? Это я могу. Иди, Тёмыч, готовь свои тушилки, на всякий случай.
– Огнетушители? Слу-ушай! Мне тут до кучи мысль пришла – после твоего фаер-шоу залить всё пеной и устроить пенную вечеринку! А? Будет бомба!
– Однозначно будет, – пообещал я, откручивая пробку от бутылки и вливая в себя спирт.