АССАХАСС
Узлы Луны
Его бирюзовая дымка томна,
Прожилки его как каленая сталь,
Пульсация света его есть волна,
И тропы к нему пролегают сквозь край.
Алхимик в нем видит могучий крестраж,
Художник усмотрит в нем цветовой клад,
Торговец продаст его дикий витраж,
Король им украсит трофейный свой зал.
Сбегаются лани к его ручеям,
Что лес весь питают и ночью, и днем,
Сражаются стаи волков, воронья,
От твари людской защищая свой дом.
Так тысячи лет все лежит средь вершин,
Даруя живому иль жизнь или смерть,
И только один кто его отпустил,
Все может еще устоять в дикий смерч.
Хрустальное сердце дымится в горах,
В пещерах кристальных в подсвеченных льдах,
В подсвеченных стенах, колеблющих мрак,
Дымится хрустальное сердце в горах.
«Запах белых лилий»
Не лёгкие, а душу жмёт так запах белых лилий
Прекраснейших, чистейших образцов
Волшебно гладких и прохладных лилий
Венца Венеры и подножия богов
О, милая, ты – символ королевства!
Ты в шлеме знамя правды и любви
Ты в украшение лишь только безупречной…
И непорочным словно колыбель власам
Случайной прихожанки
В мхом покрывшуюся церковь
И гробовой венок, и радость дружбы
Созвучна ты и обручальному кольцу
Проходит ночь, с венчального обряда
Дом запахом твоим уж пуст
И листьями твоими взгляд исчерпан
Пройдут века, прольется кровь
И будет дрожь, и радость тела
А ты…
Опять случайным дуновеньем упадешь
В бледнеющие руки
И запах твой не легкие, а душу разорвёт.
«Спелые губы на фоне сирени»
Спелые губы на фоне сирени
Щурятся в свете без меланина
Или его небольшим недостатком
Словно прожжённое облаком небо
Тоже с глазами они голубые
Бледные ноги, царапины, шрамы
Родинок восемь, нет девять, семнадцать
Яркое солнце в покрове тумана
Волосы – все они разного цвета
Шёпот, поэма, признанье, пока что
Тихо, спокойно, без меланина
Крепко сжимают холодные кисти
«Ты с Атлантиды»
Ты с Атлантиды
я из Афин и
девочка-эльфийка
прости
я не мог быть раньше
сокровища войны
не стоят твоих глаз
и храмы Артемиды
и голубой топаз
про тебя не напишут в стихах Илиады
ты будешь сакральна, как древний пергамент
и в сердце моем, отразившись порхаешь
щекочешь ресницами, нежно играясь
я не возьму в жены другую, веками
пускай и рождаются новые сказки,
но в каждой из них я вижу тебя
Атлантида
«Глаза Атланта»
Озера лебединых крыльев
Собрав туманы хладных лилий
Ластились к маятникам сиплым
Стрекочущих полетом алых крыльев
Я видел мириады сожалений
Богов, охотников и дев с ущелья
И потому в венке из хладных лилий
Иду сомнений без на преступление
Я видел все сады зеленого двуречья
Палаццо из Муранто и Буранто
На все египетские сказки и фонтаны
Не променяю взглядов брошенных атлантом
«Офелия»
Ты не сможешь никогда влюбиться
Разве что только в отраженье Луны
И утонешь, шагнув в воду
Пытаясь достать ее кромку из мглы
«В Березень весны»
В Березень весны
Проросли цветы
В ведьмином саду
Были мы обручены
Вот пришла весна
Ветер погнала
По полям, вдоль рек
Чрез града да во леса
Я тебя искал
Тропами блуждал
Шел за первоцветами
К журчащим ручеям
Я тебя нашел
Среди васильков
И в твоих глазах небесных
Север заплясал
«Наставление»
Там, куда проходит только блеклый свет
Не ищи во мне себя, поверь, тебя там нет
Следуй за огнем, что ты найдешь в лесу
Вдоль подснежников тебя поведут духи косуль
Вдоль елей, где разомкнется бренной суи круг
Вдоль обрывов и хребтов, где страх твой лучший друг
«Шкатулка»
Это тот, кто забрал
Это тот, кто купал
В небе красном и желтом
Детей словно листья
Детей словно листья
Купали ветра
Но в развалинах тихих играла шкатулка
И звук от нее
улыбался
И звук от нее был похож на стекло
Которое снова вернулось в бутылку
Осколками, что пролежали века
По которым ходила-ходила-ходила русалка
Больше не надо слышать грязи
Серые ивы сменили пальмы
Но в темный омут зовет улыбка
Шкатулки, чей звук всегда хрустальный
«Весна»
Лишь мерцание твоего лика
на картинах в моих цветах – весна.
Порицание слов, Мобедика фрагменты ведут в дикие словно тернец места.
Мы напарники или любовники, или сегодня близкие мы друзья?
Я впустил тебя внутрь, как пустил соль по кругу, и у меня леденеет десна.
«Дай звездам утонуть в реке»
Дай звездам утонуть в реке,
Тогда услышишь птицы крик,
И тут беги иль не беги,
Но здесь останется твой крест.
Пусть пальцы станут льдом сперва,
Когда будешь на дне – вдыхай.
Я видел это свысока,
Когда жёг в керосине май.
Тихий дом – альма-матер
Отец-Лес и Луна-Матерь
Друг фантом – летает скатерть
Твой друг тихо молвил «Хватит»
Не согреет костер в этом ледяном замке
Каменья в мосту, к нему трупов останки
Причины всего выходили за рамки
И руки со стен лепетали – «Останься»
«Мостогорье»
Угольные молнии ивовых ветвей спустились над железной скатертью воды
«Революция»
Где же твой Бог, тебя врасплох
Тот, кто иссох, чувствуй исход
Так или ход, смерть или вдох
Жар или гной, лжец иль изгой
Судный день вспять, мёртвая рать
Беглая знать, пот, рукоять
Хиганбане – вновь расцветать
Жертвы печать, алая гладь
Дождь по спине, дрожь в полутьме
Кровь при Луне, мир в пелене
Плачь по весне, нет слабине
Мы не во сне, мы не во сне
«О птице»
Я закопаю птицу в лесу
Я буду петь ей песни о Солнце
О зеленой траве
О скрипучих, качающихся по ветру соснах
Как купается свет в янтаре
Как летит звон сквозь рослые сосны
Как мы грелись друг другом
В милом и улыбающимся нам январе
А когда я увижу рубины во сне
И под дерева кожей ко мне придет мать
Я спрошу ее –
А той птицей ведь верно была только я?
Не пугайтесь испуганных маминых взглядов
Сон здоровьем невзрачно крадет ваши жизни
И со смертью пожалуйста не говорите
Только если уж очень вам жалко меня или птицу
Берегите прошу вас чужие планеты
Не просите ее побывать там однажды