Арнольд Михайлович Эпштейн
Сладкий гранит иврита
Так я впервые прикоснулся к житейской мудрости, согласно которой надо уметь здраво оценивать свои силы и способности и возможности. Очень надеюсь, что я ее худо-бедно усвоил.
Вот – самое простое подтверждение, буквально из того дня, когда я пишу эти строки. Нам понадобилось прийти в одно учреждение с нашими российскими документами, чтобы подтвердить их легитимность. Назначая встречу по телефону, я должен был назвать цель визита. Но как это сказать точно – «подтверждение документов»? Словарь предложил несколько вариантов перевода этого словосочетания, но где уверенность в том, что он понял меня правильно и выдал именно сам этот бюрократический термин, а не тупо соединил два знакомых ему слова? А вдруг какое-то из этих словосочетаний вообще имеет абсолютно другой смысл или его не поймут вообще?
Короче говоря, здраво оценив свои невеликие возможности точно выразить эту мысль, я выразился максимально просто: «Нам надо принести документы, чтобы вы увидели, что они настоящие. Когда это можно сделать?» И меня, естественно, проняли правильно. А уже на месте, если клерк будет доброжелательным – впрочем, других людей мы здесь и не встречали – конечно же, обязательно поинтересуемся, как это надо было сказать на настоящем официальном иврите.
А еще у нас есть такая забава. Берем стихотворение, допустим, Лермонтова и переводим его на иврит. «Переводим» – сказано, конечно, громко, потому что это изначально не должно быть в рифму или с какими-то изысканными речевыми наворотами. Идея в другом – передать смысл, заменив цветистые слова и образы, зачастую давным-давно вышедшие из употребления даже в русском языке, на те, которые поймет собеседник.
Знаете, я легко могу себе представить такую картину.
Хайфский «Аудиториум», в зале – представители эфиопской диаспоры, а на сцене – Александр Сергеевич Пушкин вдохновенно читает свои стихи. А я синхронно перевожу его выступление для этих немного похожих на него товарищей. Вот вообще не сомневаюсь: основные мысли классика доведены до них будут.
… Футбол – игра простая: открылся – получил пас – отдал мяч. И ничего не надо придумывать, если, конечно, ты не Месси. Сколько раз слышал такое назидание от многих и многих тренеров.
Естественно, я не Месси, я только учусь. Впрочем, взаимопонимание с новыми партнерами по стране у меня, тьфутьфу-тьфу, неплохое уже сейчас.
СУХОЙ ОСТАТОК
Прежде чем заняться изучением иностранного языка, крайне желательно «прокачать» родной.
Вспомните основные термины и правила.
Выполните цикл упражнений «скажи по-другому»:
– замените любое слово из предложения синонимом или словосочетанием, которое объясняет его значение;
– скажите новое предложение, не повторив ни одного слова из исходного;
– максимально лаконично объясните своими словами смысл пословицы или поговорки или сложную фразу из классического стихотворения.
ГЛАВА 6
От чувства юмора – к чувству языка
Итак, прокачка родного языка как необходимая прелюдия к изучению языка иностранного. Почему еще важно ею позаниматься, и с какой стороны желательно подойти к этой теме?
Когда мы говорим на русском языке, то абсолютно не задумываемся о том, как он устроен. Птице же не нужно знание законов аэродинамики, а кошкам совершенно ни к че му системная работа над вестибулярным аппаратом. Мне, например, совершенно не стыдно признаться: я вроде бы еще помню со школьной скамьи, что это такое – существительное и прилагательное, подлежащее и сказуемое. А вот более сложные вещи уже не готов объяснить даже самому себе. Вот вы, например, готовы быстро и четко сформулировать, что это за зверь такой – страдательный залог? А совершенные и несовершенные формы глаголов друг от друга отличите? Если да, то пару следующих абзацев можете со снисходительной улыбкой пропустить. Но как-то сильно сомневаюсь, что вас тут таких много, которые шибко грамотные.
В точности те же слова можно сказать и про израильтян. Я спрашивал нескольких своих знакомых, впитавших иврит с молоком матери: вы помните систему биньянов (способов образования глаголов в этом языке)? Вам надо думать об этом, когда вы говорите? И ответ неизменно был отрицательным. Хотя это – едва ли не самый главный пласт, освоение которого лично для ме ня, пожалуй, было наиболее проблемным.
Когда мы слушали уроки и особенно когда читали учебники, мне иногда даже на русском было сложновато понять, о чем идет речь – настолько далеко в прошлом остались термины, которые там использовались. Мне кажется, чтобы в такие минуты не отвлекаться на попытки переводить с русского на русский, есть смысл заранее перелистать учебники родного языка. Чтобы тупо вспомнить, чем отличаются сложносочиненные предложения от сложноподчиненных, а также спряжение от склонения.
Мне хотя бы повезло в том плане, что Лена по образованию – филолог, и она, как выяснилось, до сих пор в теме. А если у когото нет рядом филолога, тогда что?
Впрочем, самое важное даже не это.
В каждом языке, несмотря на огромное количество разнообразных исключений, обязательно существует своя внутренняя логика. Познав и прочуствовав ее, ты, наверное, процентов на восемьдесят сокращаешь время, которое в процессе изучения придется тратить на зубрежку. Полностью уйти от погружения в предмет через пятую точку, понятное дело, не получится – какие-то вещи, особенно в самом начале, надо будет просто заучивать, а потом еще и многократно повторять, беря пример с попугаев. Но столь скучное занятие, отнимающее кучу времени и сил, очень же лательно минимизировать. И у меня есть представление, как это можно осуществить.
Взять, например, словообразование. Если вы знаете его принципы и чувствуете общую логику языка, вам будет достаточно всего лишь запомнить корень – и производные от него слова вы уже сможете не столько зазубривать, сколько впитывать – научившись вычленять эти несколько букв, вы сразу будете в разы лучше понимать как устную речь, так и тексты. К тому же, очень многое из того, что можно сделать с этим корнем, вы уже осуществите сами. Это работает в точности как в физике – достаточно запомнить только одну основную формулу, а все остальные можно уже не зазубривать, а просто из нее выводить.
Логика языка, конечно, не настолько неумолима, как логика точных наук. Условно говоря, из пятидесяти ваших попыток самим составить слово удачными могут оказаться только сорок. Еще в пяти случаях такого слова в языке просто не будет, а еще в пяти у него будет другое значение, и вы попадете впросак. Но и на этот случай есть совершенно беспроигрышный универсальный рецепт – просто посмеяться над собой вместе со своим собеседником. Ведь речь, скорее всего, будет идти не о вашем выступлении в Кнессете или по телевидению. Так что мир не перевернется из-за одной безобидной ошибки, уверяю вас.
У меня есть один веселый пример и на эту тему.
Однажды меня занесло в Бангладеш, где местные власти организовали всемирную тусовку людей, имевших отношение к туризму. Израильтянам, кстати, въезд в эту очень интересную страну категорически запрещен, но я, к счастью, успел туда попасть еще в то время, когда кроме российского паспорта у меня никаких других не было даже в проекте.
Так вот, первый день, знакомство и всеобщее братание. Ко мне подходит индус и говорит: «Привет, приятно познакомиться. Я – Продактор».
Такого английского слова я не знал. Но мозги у меня обычно работают быстро, и я моментально решил, причем решил вроде бы логично, что это – скорее всего, какая-то неведомая профессия. Или самая новомодная или, напротив, некая специфически местная. Поэтому ответил приблизительно так: «Тоже очень рад. А я – журналист и блогер».
Мой собеседник рассмеялся: «Вы, европейцы, всегда так говорите. А ведь на самом деле, Продактор – это мое имя. И оно, между прочим, там, где говорят на хинди, весьма распространенное»…
Тема подобных косяков, ошибок и недоразумений – совершенно неисчерпаемая. Как ни странно, самую обильную пищу для путаницы дают именно славянские языки. Будучи трижды родственными и в целом более-менее понятныии, они временами пре вращаются в самые настоящие минные поля.Например, в чешском языке «позор» – это всего лишь «внимание», а слово «жид» не несет ровным счетом никакого оскорбительного подтекста – оно совершенно нейтрально обозначает соответствующую национальность. В Праге даже «Жидовский музей» существует. А ведь кто-то может по незнанию и обидеться…
У меня есть один приятель, который сейчас живет в Белграде, а до этого много лет держал в Самаре сербский ресторанчик. Если его рассказы о том, как он попадал впросак из-за того, что совершенно одинаковые сербские и русские слова слова имеют аб солютно разное значение, собрать в отдельную книжку, это будет самое смешное чтиво на свете. Может, когда-нибудь и займусь на досуге…
Но добрый смех окружающих – не более чем незначительный побочный эффект от желания как можно быстрее заговорить на иностранном языке. А для того, чтобы это произошло, очень советую проникнуться фразой, которая является лейтмотивом этой части повествования: «если получится на родном языке – получится и на любом другом».
И вот – очень полезное упражнение для этого.
Попробуйте сами напридумывать слова, которых пока нет в русском языке, но которые все поймут, когда вы начнете их использовать. Для то го, чтобы это получилось, вам волей-неволей придется задуматься над тем, из каких частей состоят слова, как эти части должны сочетаться друг с другом и какую нагрузку несет каждая из них.
Вот – несколько примеров того, как это может работать. Если вы войдете во вкус, перед вами откроется совершенно безграничное поле деятельности. На всякий случай, я приведу не только сами свежепридуманные слова, но и их объяснение. Хотя, как мне кажется, это потребуется разве что тем, кто совсем уж в танке, а таких здесь, надеюсь, едва ли окажется много. Разве что Гугл – проверено – не знал ни одного из этих слов, пока я не выложил эту книгу в сеть. Сейчас, возможно, он их и распознает. Но что возьмешь с безмозглой железяки – она и сейчас, почти уверен, абсолютно не понимает, о чем мы тут говорим…
Деподушкизация – полное освобождение какого-то определенного пространства, например, комнаты, шкафа или комода – от подушек.
Кроватьища – очень, очень большая кровать. Или же очень, очень тяжелая.
Дзюбообразный (или все же дзюбаобразный?) – чем-то похожий на футболиста Артема Дзюбу, прилагательное, имеющее ярковыраженную отрицательную коннотацию, которой, замечу вскользь, сам нападающий, являющийся лучшим бомбардиром в истории чемпионатов России, совершенно не заслуживает.
Чебоксарничать, биробиджанствовать и так далее по атласу автомобильных дорог – вести себя в каком-то другом месте так, как это принято только в Чебоксарах или в Биробиджане. Не знаю, как именно, буду честен.
Или, например, возьмем широко распространенный глагол «перетрахать». Мы привыкли понимать его только в одном значении – вступить в контакт с максимально возможным числом людей или каких-то других существ, если речь идет о живой природе. Но ведь то же самое слово можно трактовать и иначе: взять да и перетрахать кого-то по-своему.
А вот такие придуманные мною слова, как пулеголовый, увкуснить, долбоврач, долбомент, долбокот, долбопес, жукофоб и активноватый, согласно результатам проверки, кто-то уже сочинил до меня. По крайней мере, Гугл их знает, пусть даже в словари они еще не попали и едва ли когда-нибудь попадут.
Вот, очень советую и вам продолжить дело этих замечательных творческих людей, способных на такие открытия.
У ивритского словообразования, по моим ощущениям, нет с русским вообще ничего общего. Но, если вы проникнетесь самой идеей, это не станет для вас серьезным препятствием. И, вместо того, чтобы по отдельности зазубривать две тысячи слов, которых, как считается, должно более-менее хватить для повседневного общения, от вас потребуется просто усвоить пару сотен корней. А потом запоминать новые слова будет несравненно проще – ведь вам, образно говоря, придется не запихивать каждое новое приобретение в безразмерную женскую сумочку, а размещать все необходимое на складских стеллажах в «Икее» – не сочтите за рекламу вышеназванной торговой точки.
Я на эту тему придумал себе такое упражнение. В иврите большинство корней – трехбуквенные, и вот, я брал любые три буквы, кроме разве что самых каверзных, и составлял из них все возможные слова. Если речь шла об именах существительных, то прикидывал: вот так будет выглядеть профессия, так – процесс, а так – абстрактное слово, типа честность или справедливость. А потом задействовал те же самые буквы для создания абсолютно всех форм глаголов. Благодаря этому упражнению теперь почти любое новое слово легко ложится в голове именно туда, где ему и должно быть место. Причем, особых усилий для этого уже и не требуется.
Но особое удовольствие доставляет словотворчество на стыке двух языков. У этого занятия вряд ли есть какие-то осязаемые перспективы, но оно бодрит, развлекает и тонизирует.
Например, на иврите елед, с ударением на первый слог – это ребенок. И вот, вы сами без труда определите для себя, кто такой охуелед, и примерно в каких ситуациях появляется желание использовать это существительное.
Или еще. Шиур, с ударением на второй слог – это урок, занятие. Отсюда происходит глагол шиурнуться – поучить что-то полезное, ненапряжно позаниматься какими-то науками.
И еще вот эта находка мне самому очень понравилась: яффеерия. Звучное слово включает в себя ивритское яффе – красиво. Чем не название для какого-нибудь бутика возле городского рынка или модной парикмахерской, расположенной на окраине Ашдода или Бат-Яма? Я разместил ее виртуально именно там, потому что это – самые русскоязычные города Государства Израиль, а слово «феерия» в иврите как раз отсутствует. И в арабском, кстати, тоже
Возможно, вы слегка устали от всех этих каламбуров и залепух. Но, если переходить на серьезный тон, то могу сказать с абсолютной уверенностью в своей правоте: такой подход мне кажется действительно важным.
Поверьте: к изучению языка нельзя относиться, как к обычному предмету, когда нужно просто напрячься и усвоить предложенный материал. Например, у меня есть знакомая, которая заканчивала в Хайфе курсы медсестер. Но не обычных, а получавших право работать в экстремальных ситуациях, связанных со спасением человеческих жизней. Экзамен, как и почти всегда в Израиле, представлял собой тест, состоящий из ста вопросов. Так, знаете, на сколько из них надо ответить правильно, чтобы получить удостоверение? Не на 85, не на 90 и даже не на 99. Нет, только на все сто!
А вот в изучении языков вольности не только допустимы, но и, как по мне, вполне желательны. Потому что, во-перых, они очень раскрепощают, Об этом я буду говорить долго и подробно в следующей главе, потому что именно зажатость – один из основных и труднопреодолимых барьеров на пути к изучению иностранных языков. Причем, насколько могу судить – в первую очередь, как раз для граждан с советскими и постсоветскими паспортами.
Но дело даже не только в этом. Для того, чтобы не просто за помнить и усвоить какой-то материал, но и научиться его использовать, надо с ним сродниться. Не зря же на всех языках есть это выражение – почувствовать себя как дома. Разница лишь в одном: применительно к жизни в новой стране, его следует понимать буквально, а в отношении к языку, который учим – косвенно. Но это – плотно взаимосвязанные и одинаково важные вещи.
Я обратил внимание на то, что очень, очень немногие люди, начинающие учить язык, пытаются заниматься на нем словотворчеством и уж тем более на нем шутить. И это – при том, что чувство юмора, в той или иной степени есть у каждого из нас, и практически любой индивидуум находит для себя нишу, где у него есть потребность самовыражаться.
И это, возможно, вообще лучшие качества, которые есть у каждого из нас. Если вы найдете им применение именно во время по гружнения в иностранный язык, будет прекрасно. В первую очередь, для вас же самих.
В подтверждение этой мысли хочу рассказать о том, как в свое время я учил английский. Это было лет через десять после получения диплома – в школе и институте у меня, конечно, были по нему круглые пятерки, но я относился к этому предмету совершенно формально. Мой родной Куйбышев был городом, наглухо закрытым для инстранцев, да и вся советская действительность, мягко говоря, не убеждала в том, что в изучении иностранных языков есть хоть какой-то смысл. А пробудить чисто человеческий интерес к инглишу никто из школьных и вузовских педагогов даже и не пытался.
Но потом жизнь изменилась, и объявления с приглашениями на курсы английского появились на лучших фонарных столбах всех российских городов. Причем все как один преподаватели были вот буквально вчера из Кэмбриджа или Гарварда, а главным аргументом по мнению тогдашних фонарных маркетологов было то, что выпускникам курсов обещали дипломы или сертификаты.
И только один раз на том конце провода ответили: «Если хотите, приходите на тестирование, я всех подряд не беру». Стоит ли говорить, что я, конечно, затравился по полной программе.
Так мы и познакомились с Людмилой Анатольевной Шанской – для меня самым лучшим преподавателем за всю мою жизнь. Она действительно проверяла, вписывается ли человек в ее представления о том, каким должен быть ученик. И речь шла не столько об интеллекте, сколько о раскрепощенности, наличии творческой жилки, позитивной ауре. Я уже не помню, каким было тестирование, но мы друг в друга поверили.
И четыре месяца, что длился этот интенсив, стали едва ли не лучшими в моей жизни. Обучение велось по игровому методу профессора Кайгородской, но этот метод был усовершенствован Шанской, а эффект от него был многократно умножен на ее вовлеченность и самоотдачу. Я впервые столкнулся с преподом, который не просто поощряет творчество, но и настраивает учеников на то, чтобы они по полной программе обстебали ее курс. Эти занятия невозможно повторить и довольно сложно даже объяснить их магию, но у нас с первого же дня появилась потребность к самовыражению. А вместо выпускного вечера каждая группа готовила спектакль, на который приходили и все предыдущие выпускники Людмилы Анатольевны. Когда в зале – человек сто, а ты уже говоришь по-английски, хотя в школе и институте от тебя никто и не требовал открывать рот – это очень крутое ощущение…
Во время тех занятий я усвоил очень многие вещи, которые пригождаются нам сейчас и, надеюсь, пригодятся в будущем и вам. В израильских ульпанах, рискну предположить, и близко нет таких преподавателей, но нам с Леной – она училась у Шанской в следующей группе после меня – никто не запрещает переложить тот багаж в новый контейнер, пока еще почти пустой.
Но у нас, к счастью, имеется кое-какое понимание, как его загружть.
СУХОЙ ОСТАТОК
Задумайтесь о том, как устроено словообразование на родном языке – это поможет лучше понимать незнакомые слова на иностранном и даже составлять на нем новые слова, которых вы еще не знаете, но которые уже существуют.
Придумывайте русские слова, которых нет в словаре, но смысл которых будет всем понятен.
Не опасайтесь смешных ситуаций, старайтесь подходить к изучению языка творчески и с юмором.
ГЛАВА 7
А теперь, пожалуй, о главном – о небходимости выдавить из себя по капле простого советского человека. Не хочу вас расстраивать, но в той или иной форме данный персонаж живет в каждом из нас, вне зависимости от того, застал ли сам чело век это дивное время пионерских линеек, унижений перед любым вахтером и страха совершить даже малейшую ошибку. Не уверен, что это снимали на камеру – на YouTube такого ролика, вроде бы нет, но, как говорят, Моисей сорок лет водил евреев по пустыне и запустил их господь в Землю Обетованную только после того, как время выветрило из людей все рабство, которое сидело внутри каждого. А сейчас дорога в Израиль, да и вообще в любую свободную страну, занимает из Москвы или Киева всего несколько часов, из Ташкента или Алма-Аты чуть больше. Вот как за это время перестроиться и понять, что, заходя в кабинеты, не надо сначала чуть приоткрывать дверь и просовывать туда нос? И как привыкнуть, что на любой вопрос, заданный хоть на улице хоть в какой-то организации, тебе всегда готовы ответить охотно и доброжелательно, а ошибка не вызовет не только возмущения, но даже и тени раздражения?
Строго говоря, мы, русские, в Израиле – примерно в том же положении, что и уроженцы солнечных республик Средней Азии в Москве. Мы тоже плохо знаем язык и правила поведения, и поэтому в массе своей занимаем, мягко говоря, не самые престижные должности. Но как же по-разному относятся к «понаехавшим» местные жители в странах исхода и на Земле Обетованной!
Не сомневаюсь, что это относится не только к Израилю, ведь гостям рады и во многих других местах. Да и вообще кое-где человек человеку, как ни странно, является другом. Но эта книга написана на местном материале, поэтому перескажу только одну, но вполне типичную для Израиля, историю на эту тему. Она – от моего приятеля, который начал свою трудовую деятельность в Хайфе с уборки в многоквартирном доме. Драил, говорит, полы на этаже, и тут из лифта выходит молодая красивая женщина с детской коляской. Закатывает ее в квартиру, а потом возвращается со стаканом сока в руках. Приятель, по его словам, в этот момент чуть не расплакался…
В свое время мы нанимали строить дачу ребят из Таджикистана. И, пока они у нас работали, мы были почти как одна семья. Стол всегда был общий, причем в какой-то момент им даже стало по кайфу иногда угощать нас пловом и другими экзотическими для нас блюдами. Мы много общались, задавали друг другу кучу вопросов, а потом еще сколько-то лет поздравляли друг друга с новым годом. Я вообще не понимаю, как можно общаться с людьми по-другому. Но какое же удивление читал в глазах некоторых своих знакомых, когда рассказывал им о том, какие у нас сложились замечательные отношения с гастарбайтерами.
Израильтяне же – невероятно открытые и доброжелательные люди. А когда они еще и видят, что ты стараешься учить их язык, то вообще приходят в совершенно неподдельный восторг. И делают все, чтобы помочь тебе в этом непростом деле. Сколько раз у нас, например, в начале нашей израильской жизни такое бывало – вот мы стоим и пытаемся прочитать вывеску на здании напротив. Так обязательно кто-нибудь подойдет и поможет. А когда ехали в автобусе и проговаривали что-то из изучаемого в ульпане, практически всегда среди пассажиров, в том числе и русскоязычных, обнаруживался человек, готовый обратить наше внимание на допущенную ошибку и вообще принять самое непосредственное участие в нашем продвижении к вершинам иврита. А потом, когда мы уже начали худо-бедно изъясняться, одним из первых вопросов, который задавали нам наши собеседники, почти всегда был такой: «Если ты будешь говорить неправильно, хочешь, я буду тебя поправлять?»
И с какой же радостью израильтяне раздают комплименты: «О, ты всего полгода в стране (год, полтора, два – неважно, да хоть две недели) – и уже та-а-ак говоришь на иврите!» Разумеется, тебе самому не может не быть совершенно понятно, что в этих словах всегда содержится огромная доля преувеличения – ты же сам себя, в любом случае, оцениваешь здраво. Но ты все равно на каждом шагу чувствуешь совершенно искреннюю симпатию и поддержку. И вот, как можно не наслаждаться этой атмосферой и не пользоваться таким отношением к себе, скажите мне?
Психологи выделают два основных типа поведения людей в незнакомых ситуациях. Одни зажимаются и стараются как можно меньше контактировать с окружающей средой, чтобы избегать неприятных ситуаций и отрицательных эмоций, а другим, наоборот, каждое преодоление, пусть и самое простенькое – только в радость. Не буду говорить за прочие страны, но уж где-где, а в Израиле точно нет ни одной причины, чтобы не примкнуть именно ко второй группе. Вот буквально ни одной!
Доброжелательная языковая среда – пожалуй, самое бесценное подспорье на пути к лингвистическим вершинам. В развитие этой темы хочу рассказать о том, как учили русский язык многочисленные футболисты из самых разных стран, рядом с которыми во время работы в клубе я находился на протяжении долгих лет, а кому-то из них еще и помогал в силу своих возможностей.
Мне кажется, это важно. Дело в том, что подавляющее большинство из этих ребят мало того, что приезжали в Россию из стран с не самым высоким уровнем образования, так еще и сами особым прилежанием в учебе, за редким исключением, не отличались. Но, несмотря на это, осваивали русский зачастую куда быстрее и успешнее, чем некоторые вроде бы как высокоинтеллектуальные новые израильтяне – иврит. По-моему, есть смысл разобраться, почему так происходит. И, думаю, это вполне может натолкнуть вас на какие-то важные для себя выводы.
В обществе, правда, существует некое предубеждение против этой профессии. «Были у отца три сына…» и все такое прочее, сами знаете весь этот нехитрый джентльменский набор. Но давайте посмотрим на это с несколько другой стороны. Для начала просто возьмем официальную цифру занимающихся этим «несерьезным» делом в огромной России и честно поделим ее на пять в силу неистребимой еще с советских времен тяги к припискам. А потом посчитаем, сколько соискателей претендуют на каждое место в Российской Премьер-Лиге, не к ночи будь помянутой. Получается примерно пять тысяч человек на один контракт – действительно, жирный и, возможно, даже чересчур.
Но, даже внимательнейшим образом изучив содержимое чужого кармана, просто назовите еще хотя бы одну сферу человеческой деятельности, где существовала бы столь же суровая, и, в то же время, относительно честная конкуренция. То есть звездой шоу-бизнеса, министром, губернатором и даже президентом страны вполне можно стать по знакомству, и зачастую никто даже не подумает поинтересоваться, соответствуешь ли ты этой должности. А вот игроком РПЛ – по блату не станешь, пардону просим. То есть из двух примерно равных претендентов предпрочтение, конечно, отдадут «своему», что скрывать. Но 1 к 5000 – это и есть 1 к 5000. Можете не сомневаться: совсем уж пустое место никогда не сможет добавить на клубную футболку какую-то другую цифру к своему нулю. Пустое место так и останется нулем.
Короче говоря, футболисты, пусть вы даже вовсе не будете интересоваться их трудовой деятельностью, все равно не могут не вызывать интереса благодаря тем качествам, с помощью которых они смогли пробиться наверх. Когда это удается одному из пяти тысяч, то таланта, здоровья, трудолюбия и дисциплины все равно будет мало. Нужно что-то еще. Что, например?
