Антонио Микулич
Мигель и Марисол
– Я помогу.
– Что-то у тебя разрыв в континуальной логике – улыбнулся дедушка.
– Какой? А! У нас разрыв, да. Большой, экстремальный. Как там папа с мамой?
– Наверное, они не падают духом и не опускают поводьев. Вы же воспитаны ими. Но я не знаю.
– Почему мы здесь?
– Иди умывайся.
– Кто вы?
– А вчера, когда вы в Исабель вцепились, это вас не интересовало?
– Нет. Да.
– Хорошо. Колодец там.
Мигель умывался, когда прискакала Марисол, забрала ведро, набрызгала себе на лицо воды, вцепилась в его волосы, потянула так, что Мигель зажмурился и вприпрыжку поскакала обратно в дом. «Вот как пес это терпит?» – подумал он.
Марисол уплетала по полной, но смотрела на пирог и поэтому добавку не брала. Мигель же съел три раза рагу с гречкой и пирог уже не смог. Но смотрел на него.
А чай у дедушки был волшебный, и они с Марисол что-то там опять колдовали с чайничком и малюсенькими чашечками.
– Исабель! Дедушка! «Почему мы тут?» – произнес Мигель, Марисол перестала подливать кипяток в ароматный чайничек.
– Вы не начали с того, что вы хотите к маме. Вы не плачете и сопли не размазываете. Кто вы такие, дети? Почему вы здесь?
– Исабель, не говори так! «А то мы вцепимся в тебя уже со всеми соплями», – сказал Мигель.
– Да, ты осторожно с этим. Тебе придется ходить, как ишаку с двумя мешками.
– Что здесь произошло? – сказала Марисол, и кольцо на ее пальце блеснуло зеленым светом.
– Вот это по делу. – отозвался дедушка.
Исабель бросила взгляд на дедушку.
– Два тунеядца проспали до десяти.
– Точно. – дедушка улыбался.
Вдруг стало тихо-тихо. И стало слышно, как тикают большие часы на стене. Два коротких вороньих крика донеслось из-за окна.
– Здесь была другая страна. – сказал он – та же, но совсем другая. И она была открыта, но только тем, кому она доверяла. Никто с черными мыслями не смог бы проникнуть сюда. Никакая вражеская армия. Был один секрет. Или особенность этого места.
– Она никуда и не делась. – Сказала Исабель.
– Да. Она никуда не делась. Но только враг все-таки смог проникнуть на ее территорию. А тут было чем поживиться. Наверное, сладкий удобный мир, не лучшее место для роста. Но это не так просто объяснить. Если есть червоточины, то они выйдут на поверхность. А если их нет, то не факт, что есть вообще что-то стоящее. Червяки заводятся там, где есть пища. Но это я так.
– Спорная метафора – сказала Исабель. – Кому-то может просто надо больше, чем у него уже есть. И какое ему дело до твоих червоточин?
– А как же вот про гармонию и совершенство. Разве ты не знаешь, что безупречный мастер не привлекает несчастья на свою голову?
Дедушка и Исабель переглянулись с запрятанной улыбкой.
– Ты в это веришь, безусловно.
– Это вряд ли – сказал дедушка.
– А почему никто прийти не мог? А хотели? – Марисол отложила пирог.
– Хотели.
– Зачем?
– Очень хотели. Можно сказать, что здесь люди жили красиво и ярко. Не без страданий и боли. Но здесь было неплохо. Это не всем нравится, особенно, если не ты причина успеха. И чем поживится тоже было. Но я бы не сказал, что только в этом причина. – сказал дедушка.
– А почему никто не мог пройти сюда кроме своих?
– Дело не в своих. Торговля была. Это не закрытое место. Но только дорога была одна. И с ней была одна природная аномалия.
Она не начиналась нигде. И для того чтобы найти ее надо было …
– Попасть в туман?
Они улыбнулись.
– Это только для особо одаренных. – засмеялась Исабель.
– Нет. Было семь камней. Семь черных камней. Они назывались «ключ».
– Как это? «Надо было их кидать все время?» – спросил Мигель.
Дедушка засмеялся так, что лег на стол.
– Нет-нет. Догадываюсь о ходе твоих мыслей. Нет. Надо было его просто иметь. И тогда дорога находилась.
– А как же торговцы?
– Были очень дружественные соседи или государства чуть подальше, чьи лидеры, как теперь модно говорить, вызывали безусловное доверие. Им давали камни. Они могли приезжать. Такие недели – фиесты. Торговцы, артисты, поэты, музыканты, ученые. Да и в любой момент приезжали люди, по делу. Но только с камнем. Только те, кому его давали. Он должен был быть охраняем максимально по уговору. Да и понятно, от этого зависела безопасность границ. Ведь пограничных войск не нужно было содержать.
– То есть армии совсем не было?
Дедушка с Исабель переглянулись серьезно и грустно.
– Мужчины здесь были, не сомневайтесь. – грустно сказала Исабель.
– А что, без камня совсем нельзя было прийти сюда?
– Ну вы же пришли.
– Люди прорывались и без камня. Но чаще не ища сюда дорогу и не имея своей цели тут. Разные судьбы, разные намерения. Но так чтоб армия – этого в принципе не могло бы быть. Про эту страну имевшие камень не особо распространялись по уговору, так что ее можно сказать и не было. На политической карте. Так слухи ходили.
– Но слухи не самое лучшее. – добавила Исабель.
– А вы где живете? – спросила она.
Мы живем у кошки с собакой – чуть не хором ответили дети.
Хозяева прыснули со смеха.
– Хорошо… У кошки. – Исабель закрывала глаза, когда смеялась.
– Я полагал, вы родились где-то там подальше. За туманом.
– Мы из Изларии.
Они переглянулись. Но ничего не сказали.
– А потом, что произошло в этой стране?
– Потом много всего произошло. – медленно произнесла Исабель.
Первый урок
– А как выйти отсюда? Как же люди возвращались в свои страны?
– Нужно было иметь камень. – отозвалась Исабель. – Народ собирался и шел обратно по дороге. После фиесты или еще какой поездки.
– А те, кто попадал без камня?
– Их вело что-то другое.
– И что же их выводило?
– Что-то другое, – Исабель опустила и подняла снова взгляд на Мигеля. Он сидела напротив. Ее волосы были густые и чуть вьющиеся, что давало им объем и, казалось, вес. Они были огненно-рыжие и пылающим костром окружали ее голову. Она была серьезна и очень спокойна.
– А где теперь эти камни? – спросил Мигель. – Если их найти, можно выйти отсюда?
– Куда? В туман?
Мигель долго молчал. Марисол посмотрела, как надо закладывать новый чай в чайник и взялась сама за дело.
– Мою сестру зовут Марисол! А меня Мигель. – мальчик встал.
– Своевременно. – донеслось абсолютно серьезное замечание. Дедушка придерживал руки девочки, чтобы та не обожглась. – Ничего, что мы сидим?
– Очень приятно! – Исабель согнулась пополам от смеха. Смех ее был серебристым и не похожим на ее голос, немного глухой и низкий.
Мигель сел, тоже удивляясь своему заявлению. Исабель вытерла слезы салфеткой и провела ему рукой по волосам, как в первый раз.
Дедушка с Марисол разлили новый чай по чашечкам, и всё, наконец, поставили. Чай парил из четырех малюсеньких пиалок. Дедушка встал, задрал лицо к потолку и, почти срываясь на фальцет, заявил:
– Меня зовут Ли!
У Исабель брызнули слезы от смеха, а Мигель лишь зажмурился от забавности этого жеста. Он понимал, на кого похоже было это вставание.
– Дедушка Ли! – закричала улыбающаяся Марисол прямо в лицо уже севшему обратно дедушке и ткнулась ему в плечо. Дедушка широко раскрыл глаза на секунду и потянулся за чашкой.
– Выпьем. За знакомство!
Они разобрали чашечки.
– Кто это люди на рисунке! – сказала Марисол.
– Это из местной мифологии, – дедушка чуть улыбнулся.
– Мифологии?
– А что произошло с камнями? Страну захватили? Чужая армия?
– Чужая, да. Недобрая.
– Они в замке? – Мигель посмотрел на дедушку.
– Да?
– А что этот замок был раньше?
– Там был дворец короля и место особых праздников и торжеств. Там было красиво. И жили там король с королевой. Как в сказке. И была у них дочь. Юная принцесса. Прекрасная и чистая, как первый снег. Но она училась со всеми в школе. И корону мерили все девчонки.
– Марисол, ты уже плачешь? – Исабель перебила Дедушку, у Марисол слезы выступили из глаз.
– Не знаю. Почему-то я что-то почувствовала.
– Я еще только начал рассказывать. И пока все так красиво, – улыбнулся дедушка.
– Эмоциональные дети, – протянула Исабель.
– Спасибо! – сказал Дедушка – Пора делом заняться!
Мигелю был выдан топор и огромная гора чурбанов за домом. Дровница была там же и примыкала к дому. А с задней стороны был цветник и огород. Девочки пошли что-то делать с цветами.
Мигель увлекся колкой самозабвенно, разгорячился, все мышцы играли и просили нагрузки. И когда дедушка появился, сидящим на чурбане с трубкой, он воткнул топор и побежал в дом за мечом. Ему хотелось похвастаться им. Он принес его вместе с красивыми ножнами, достал и стал двигать им во все стороны, как это делают мастера. Дедушка смотрел загадочно. Мигель подскочил к нему с мечом наперевес, довольный и собой, и своей позой умелой, и самим мечом. Дедушка оценил это позитивным таким кивком. Потом взял небольшую палочку, лежащую рядом на земле, и слегка стукнул куда-то в район гарды. Меч упал на землю между ним и мальчиком. Дедушка щелкнул его палочкой по носу одновременно ткнув мыском в лежащий меч. Меч подскочил ему в руку, да прям так, что оказался упертым почти в горло Мигелю. А палочка взлетела вверх метра на два, сделала два оборота и упала точно в макушку Мигеля. Причем на столько вертикально, что она осталась там секунды на три и потом медленно упала вбок.
Дедушка отдал меч Мигелю и с непередаваемым выражением чуть обиженного лица поплелся к входу. Мигель простоял еще секунд пять, потом развернулся и побежал за дедушкой. Он его обогнал и, встав у него на дороге, сказал:
– Вы же научите меня! Дедушка Ли!
– Конечно! – сказал дедушка – Вставай!
Мигель посмотрел перед собой. Дедушка положил между ними палку, ударил ее мыском, она подпрыгнула и оказалась в его руке, кончиком касаясь горла Мигеля.
– Во! Давай! – и бросил палку между ними.
Мигель поднял ногу, ударил по земле рядом с палкой, потом зацепил ее мыском и отправил мимо втянувшего голову и зажмурившего глаза дедушки на крышу.
– Не. Давай, ты сначала у моих учеников поучишься. – сказал дедушка, вытянул голову из плеч обратно и поковылял к дому.
– Каких еще учеников?
– Младшеньких. Чай пошли пить!
Девочки накрывали на стол. Кипяток уже дымился. Что-то они там наколдовали на клумбах, а багульник, собранный Марисол, стоял в вазе на столе и источал свой ностальгический аромат. Но главное, что он зацвел.
– Хороший знак, – сказал дедушка и принюхался к чаю, зажмурив глаза и став как бы китайцем.
Мигель молчал. Марисол ходила за Исабель хвостиком, а когда пришел дедушка, нырнула к нему под бок. Он что-то рассказывал ей про чай. Там у него было много разных мешочков.
– Пора, дети, – сказала Исабель. – Пади вас заждались хозяева? – она улыбнулась. Вы так и не рассказали про них.
– Мы ничего не рассказали! – воскликнула Марисол. – Как там мой пес? Что я ему принесу? Он лохматый!
– Да, это неожиданно. Вот, возьми улун. Расскажешь ему про него. Покажешь, как его заваривать, – дедушка стал отсыпать чай в мешочек.
– Да он в дом не заходит! Никогда!
Было похоже, что какая-то часть Исабель просто катается со смеху. А другая просто слушала с легкой улыбкой. Дедушка завязал небольшой мешочек с отсыпанным туда чаем, подмигнул и достал из шкафчика еще один чайничек. Приплюснутый, но уже глиняный. Это все положил в котомку и одел на девочку.
– Ну, на крыльце расскажешь! Котлет нет.
Мигель запустил красную стрелу, и они двинулись в путь. Начинало смеркаться. Ворон два раза прокричал с верхушки.
На полпути отдаленный гром донесся сзади издалека. Дети поежились. И добавили шагу. Пес стоял и смотрел на лес. Марисол бежала к нему и бедной собаке пришлось вытянуть верх шею, чтоб дышать, когда ее сжимали, лохматили, тянули за уши, целовали, кусали и рассказывали про дедушку, про женщину с прекрасными волосами, про перспективу учиться готовить замечательный китайский чай. Пес опустил вытянутую в небо морду, посмотрел на Мигеля, на его меч, и Мигелю снова привиделся смех в его глазах. Потом взглянул дальше за лес и в небо, встал, повернулся, и все пошли к дому.
Волк
Ранним утром Марисол уже плавала в пруду, искала лягушку, искала собаку, которой нигде не было, наряжалась в самое главное платье и одевала пояс с мечом. Зеркала в доме не было. Она подсматривала в оконное стекло. А Мигеля не было тоже. И сначала она не заметила это. Хотя пробегала сто раз мимо его полки-кровати.
Мигель спал без снов. Еще не начало светать, но он уже открыл глаза, и спать не хотелось. Он уверенно вышел и почти сразу побежал. Тропа для бега была одна. До дороги и обратно. Но он не стал выбегать на нее. Он лишь взглянул из-за ветвей на замок, и потом вниз, на город. Совсем разные чувства он испытал от этих образов. Глядя на город, он вдруг почувствовал боль. Боль и странную теплоту в эмоциях. Замок вызывал совсем другие чувства. Не было никого. Он повернулся назад, и отдаленный гром послышался издалека.
Вода в пруду была по-утреннему прохладной. Но Мигель сделал все упражнения, которым их учил дядя Сережа. На силу и на растяжку, и уже потом поплыл по кругу вдоль камышей.
Пес лежал на крыльце и смотрел в дом. Марисол колдовала с чайником и через открытую дверь посвящала собаку в тайны приготовления особенного чая. Пес слушал внимательно и улыбался. «Ну, как так может быть?» – подумал Мигель, проходя на кухню.
Они быстро подкрепились. Марисол вернулась с порога и одела пояс. Потом прикрепила к нему узкий меч. «Красивый!» – подумала она. Дети пошли вверх, привычно уже запустив стрелу. Они чувствовали себя иначе. Их настроение не было похоже на все предыдущие дни. Они особо не думали, но весь их интерес был направлен на верхний дом. Они уже успели очень соскучится по этим двум людям. Два глаза сверкнули между ветвей.
В сердце ойкнуло. Мигель схватился за меч и переместился перед сестрой. Волк смотрел почти в упор. Он был красив, огромен и не шутил. Он медленно приближался. Это был тот же самый волк, что открыл им дорогу из города. Но он был волк, и он готовился к атаке. Сомнений не было.
Мигель достал меч, Марисол сделала шаг назад. Волк приготовился к прыжку. Мигель понял, что единственный шанс – это встретить его на прыжке. Он быстро достал меч, и в этот момент волк пригнулся для прыжка. Мигель шагнул вперед, и волк прыгнул. Мигель ударил по налетающему зверю, но меч прошел сквозь воздух. И Мигель остался стоять один. Жуткий холодок прошел по спине. Он повернулся назад – волк стоял в метре от него и спокойно смотрел ему в спину. Сестра была сзади метрах в пяти с мечом в вытянутой вверх руке. «Словно из спектакля про воинов магов» – пронеслось у мальчика, – откуда такая поза? Мигель медленно развернулся и занес свой клинок. Волк припал на передние лапы и почти прыгнул. Мигель пошел в наступление первый и провалился в никуда. Волк опять стоял сзади. Так повторилось снова, и снова, и снова. И странная мысль начала формироваться у мальчика в голове. Он стал повторять свою атаку и раз за разом смотрел на перемещения волка. Мигель замедлил свои движения почти до стоячих, и волк замедлился тоже. Так они кружились в странном ритуальном танце. Не только Мигель с волком. Но и Марисол. Она была очень увлечена этим. Но волк всегда оставался позади. И первая коснулась его именно Марисол. Она смогла толкнуть его бедром вбок, когда он проскакивал сбоку. Не простые движения делал волк, как оказалось. Было не так просто понять эту игру смещений. Но вдруг волк замер и припал на передние лапы. Он не скалился. Он чего-то ждал.
Потом он прыгнул, и Мигель оказался на мху. Волк развернулся к девочке и проделал тоже самое. И началась другая игра. Собственно та же самая, только наоборот и с тем же успехом. Волк побеждал в сухую. Оказаться сзади не получалось совсем. И когда стало грустно от неудач, волк вдруг замедлился как во сне. Мигель вспомнил все только что разученные движения и худо-бедно сделал те три шага, которые позволяли ему уйти с линии атаки и переместиться за спину атакующего. Дети начали уставать. Но желание продолжать было только сильнее. И когда в очередной раз Марисол с веточкой рванула на волка, он сделал совсем неуловимый прыжок и просто исчез.
Дедушка был осажден одновременным потоком из примерно десяти слов, вылетающих на него непрерывной очередью из двух глоток: ученик, волк, сзади, вправо, влево, уход, шаг. И еще нескольких, скорее междометий.
– Я не понял? Вы мучили волка?
Дети замолчали разом.
– Да, – сказал Мигель.
– Чего только не бывает, дела твои чудные! – произнес дедушка и пошел в дом. – Вы там водные процедуры, это вот, у колодца.
– Дедушка! Я научила его заваривать улун! – вдруг выпалила Марисол!
Дедушка ничего не ответил, только глаза его сузились до совсем китайских.
– Как же это ему кстати! Замечательно! Вода у колодца.
Принц с принцессой
– Дедушка Ли! – сказал Мигель – но ведь мы учились у волка!
– Во небылицы-то плетете все время! – улыбнулся дедушка, – Волк-волк, зубами щелк. Ты его не пыталась покусать? – обернулся он к Марисол.
– А откуда вы знаете? Как я волка буду кусать? Он же не мохнатый! Зачем его кусать, дедушка!
– Да, действительно! Я не подумал.
– А откуда вы знаете?
– А что, я не вижу, как ты на мое плечо посматриваешь, – сказал дедушка, отодвигаясь плечом слегка.
– Пабло, Пабло, – тихо произнесла Исабель, о чем-то думая своем.
– Так как же они отдали камень врагу? – спросил Мигель.
– Враг – это не так просто. Он не всегда приходит с табличкой «враг». Редко.
– Чаще с другими, – обронила Исабель.
– Никто никому не давал.
– А где был камень?
– Камень был у короля с королевой. Последний неотданный камень.
– А они были красивые? – встрепенулась Марисол.
– Камни?
– Король с королевой, – Марисол посмотрела на дедушку, как на непонимающее дитя.
Исабель села за стол:
– Они очень красивые. Но не так, а иначе. Принцесса была красивой!
– Они живы? – спросил Мигель.
– Это кому-то предстоит прояснить, наверно, – тихо сказал дедушка.
– Их не казнили? Они в тюрьме? – закричала вдруг Марисол.
– Их? Нет.
– Но вы же знаете, – произнес Мигель.
– Я знаю, как чай заваривать, например. Вот ты дрова колоть будешь? Там еще пять кубов.
– А принцесса? Кто ее учил скакать на лошади? – спросила Марисол.
– Да, – сказала Исабель, – В сказках принцессы здорово скачут на лошадях, особенно принцы.
Дедушка фыркнул.
– Но она училась, да. Она хорошо училась. Она молодец была. – Исабель погрустнела.
– А зачем стога? – вдруг спросил Мигель, – Коров же нет. И у нас стог!
Дедушка посмотрел на Мигеля:
– Стога всегда лучше чтоб были. Вдруг какой козел придет. Или лошадка.
Исабель опять улыбнулась:
– Принцесса была очень красивой и очень красиво скакала на лошадях. И принц тоже.
– Принц тоже был? – поднял взгляд Мигель.
– Да. Но из другого царства-королевства.
– У него был камень?
– У него был камень. У кого положено был камень. У военачальника. Принцы не хранят камни. Это лучше делать профессионалам.
– Они дружили? – спросила Марисол.
– Кто? – дедушка повернулся к девочке.
– Принц с принцессой!
– Ну, разве это сказка? – сказала Исабель, – Это статья в школьной газете. Они любили друг друга! Очень! По-настоящему! Он увидел ее еще давно, когда его родители, король с королевой, привезли его в первый раз в закрытую страну. Потому что у них был камень. (У военачальника, конечно). Они знали короля с королевой давно, с детства. Как они встретились, это загадка. Но они были друзьями. И вот они привезли сына. Он был лет восемнадцати тогда. Среди его сверстников, друзей, да одноклассников, особо не выделялся, но старался соответствовать. Читал много.
Исабель посмотрела в окно и отпила чай.
– Он и друзей взял своих. Родители с официальным визитом, а они так, покуролесить с местными. Молодежь. Они сразу в лес. Одни, потому что местные ребята на тренировке были. Вот в наш, в этот. А там долго ли. Потерялись сразу все. А она на роднике была. Принцесса.
– Она одна ездила?
– Ну, как тебе сказать. Кого там особо бояться? И вот он смотрит, полянка, а на ней олень красивый и девочка. Она из родника пьет, он залюбовался. Сердце у него запрыгало. И вдруг медведь. Прямо к ней. Здоровый, огромадный. И вот парень видит, что ноги у него бегут, и на медведя прям. И он как был без оружия, ее оттолкнул, и руками на медведя. А тот выше его на полметра, если встанет. Он и встал. Парень в него влетел и был прижат. А Армандо думает – «Это, что еще такое за номера?»
– Какой Армандо? – спросила сидящая с широко открытыми глазами девочка.
– Из дворца. Армандо его звали. Умный был, добрый очень. Мудрый, как в сказке.
Дедушка кивнул.
– Ну, вот медведь и держит его на всякий случай. А принцесса встала и говорит: «Армандо! Он сумасшедший! Ты его отпусти!» Он его и отпустил. Принца тоже отпустило.
– У тебя голова есть? – Сказала принцу принцесса.
– Нет. – сказал Принц.
– Вот так они и полюбили друг друга.
Мигель улыбался, Марисол сидела с открытыми, как блюдце глазами.
– И пацаны потом к вечеру, все кто в чем, изодранные, из чащоб да болот наших повылезали и на дороге посередине встретились. Пошли к дворцу, а им сбоку принц с принцессой на медведе. Вы вот знаете дорожку, кстати.
– Может дрова? – сказал дедушка.
Марисол осталась помогать с тарелками всякими. И ходила хвостиком за Исабель. Исабель поставила ее сбоку протирать вымытые тарелки и чашечки.
– А вот еще смотри какие красивые есть. Вон на полке стоят. Погляди какая красота. Их Рамон делал. Мастер прекрасный. Он эти для дворца сделал. Для приемов специальных. Но вот две нам подарили из набора. Зря, наверное. Комплект все-таки был. Двенадцаь штук.
– Король вам подарил? – глаза Марисол опять округлились.
– Девочка подарила, – грустно произнесла Исабель, – Посмотри, дотянись вон.
Марисол встала на мысочки и потянулась кончиками пальцев к краю тарелок на верхней полке. Они поддались, сдвинулись и полетели вниз. На пол из керамической плитки. Сердце Марисол замерло.
Но звона не раздалось. Обе тарелки были зажаты между пальцами левой руки Исабель. В правой она держала только что помытую плошку.
Марисол посмотрела на Исабель долго и пристально.
– Красивые?
Они были очень красивые. На них была потрясающе детальная миниатюра пейзажа с горами. «Где-то я его уже видела», – подумала Марисол.
Марисол положила тарелки, отошла к окну, выдернула из связки чеснока головку и что есть силы, резко, бросила ее в Исабель. Головка замерла между большим и средним пальцем Исабель, как сигара.
– Я хочу учиться, – сказала девочка.
Исабель взяла из-за занавески у входа меч и пошла за дом. Марисол шла за ней. Женщина вышла за сад, на полянку, и медленно встала и стала перемещаться по ней с мечом. Марисол старалась повторить все в точности.
Так начались уроки.
Нищий
Дети вставали с каждым разом все раньше. Мигель бегал до дороги. Девочка делала удивительные формы с мечом. Но, когда солнце уже выходило из-за леса, они брали лук и бежали в лес. И по траве стелилась роса, а ивы еще тихо-тихо молчали, только едва шепчась своими серебристыми листочками. А рыбка играла на воде и круги появлялись то там, то тут.
И было еще одно существо, по которому они по-своему скучали – это был волк. Он притаивался за кустом, и невозможно было его угадать или предвидеть. Всякий раз он сбивал с ног кого-то из них. И, если поначалу он никак не выражал своих эмоций, то по мере тренировок, казалось, что он недоволен тем, что его не видят. Уходить с линии атаки более-менее стало получаться. Волк был прекрасным учителем. Очень тонким, очень терпеливым. Но покусать его у Марисол так и не возникло желания. Зато Мигель все больше хотел прикоснуться к нему. Хотя он тоже мял собаку, так что псу доставалось от обоих. Странный гром все больше преследовал их. И каждый раз внутри них что-то сжималось и било тревогу.
А у дедушки и Исабель они всегда чему-то учились. Хотя Мигель больше колол дрова и выжимал белье. А Марисол с Исабель с каждым разом все больше походили на две тени на фоне леса, двигающиеся, как два отражения, какого-то одного сказочного существа. Так виделось Мигелю с его дровоколотной позиции. Что-то у него стало возникать подозрение, относительно 5 кубометров. Иногда казалось, что они уменьшаются, а иногда, что наоборот, их больше, чем вчера.
А потом они сидели за столом, и каждый раз новый аромат чая наполнял комнату. И Марисол расспрашивала про принцессу и принца, а Мигель про военачальников. И столько нового они узнали про них, что им казалось, что они их знали всегда.
– Как же все-таки последний камень? – спросил Мигель – Ну, как же можно было его отдать непроверенному человеку?
– А ты как проверяешь людей? – тихо сказала Исабель. Она сидела прямая, как тополек, напротив, вполоборота к нему и смотрела на камин. Ее красноватые волосы казались светлее, почти рыжими в мерцании огня. Блузка прилегала к телу, и телом она напоминала леопарда. Казалось, она в любой момент может изогнуться для последнего прыжка. Только ее лицо было очень ясным и слишком человеческим. Глаза были такими, что в них можно было утонуть с первого раза. В них не было страшно смотреть. Но ты останавливался, как перед откосом с бескрайней пропастью и бесконечным пейзажем, обойти который невозможно за десять жизней. И скорее в них было больше грусти.
– Какая же ты красивая! – вдруг сказала Марисол.
Мигель не знал как ответить на вопрос.
– На праздничной площади однажды появился нищий. Он был легко одет и скромен. Длинный такой хитон серый с капюшоном, который он не снимал. Глаза его были почти всегда прикрыты. Да и видно их не было из-за очков с коричневым затемнением. Он не приставал ни к кому. Просто сидел на обочине и играл на свирели. Это были странные мотивы. Нездешние. Вообще в стране не было нищих. Нищих попрошаек. Все почти знали всех. И было принято работать или давать работу тем, кому она нужна. Но ведь его никто не знал. Не было в почете презрение. Или высокомерие. Ко всем относились, как к себе. Все более-менее понимали, что ты сам можешь оказаться в плачевной ситуации или наделать ошибок. От сумы да от тюрьмы, как говориться…
– Поэтому к нему не было негатива. Была еще одна причина. Он смог прийти. А прийти могли лишь очень сильные личности. И третье, он никогда не отказывал в помощи. Он видел любую трудность в людях и помогал, как мог. Он был очень чутким, проницательным, если хотите. Если кому было грустно или обидно, от чего-то, он умел разговорить и разогнать обиды или тоску.
– Он сидел на площади там, где был парадный вход во дворец. У дворца была ограда. Туда зайти без разрешения нельзя было.
– Он был хороший? – спросила Марисол.
Исабель посмотрела на девочку своими лучистыми глазами и продолжила.
– Однажды королева потеряла любимую сережку. Это был подарок короля, когда он еще был принцем из соседнего королевства и привез ей на бал. Очень стеснялся и не знал, что делать. Они еще с детства знали друг друга. Потеряла на рынке где-то. Она тоже ходила на рынок и выбирала продукты для детей в больнице. И, когда она возвращалась, нищий из-под капюшона сказал ей: «Ваше Величество, Вы так огорчены чем-то?» Она увидела его, без ничего, замерзшего в своем хитоне, с куском черствого хлеба в мешочке, и, хоть была погружена в раздумья, обратила на него внимание. «Почему ты так думаешь?»
– Ваша душа очень грустит. По вещи, которая вам очень дорога. Это видно. Не надо быть большим психологом.
– Почему вы тут? Ваша речь явно не выдает неграмотного горемыку.
– Образование труднее промотать, чем успех и карьеру, Ваше Величество.
– Так почему ты здесь? Разве тебе не предлагали работу или кров?
– Что-то не так со мной. Я могу Вам прочесть лекцию о жалости к себе или апатии, переходящей в депрессию. Формах психологической защиты в виде самобичевания. О конфликте самооценок. О разных видах тонкой гордыни. Но что-то мне мешает жить иначе. Я не хочу навязывать Вашему Величеству свое ничтожество. – он улыбнулся очень белыми зубами – Правда. Но вы что-то потеряли. Может тут я смогу чем-то помочь?
– Я потеряла сережку. Где-то на рынке.
– До свидания, Ваше Величество.
И он нашел сережку. Нашел ее где-то на рынке. В этом городе никто бы не взял себе потерянную королевой сережку. Дело не в отсутствии воров или жадин. Просто, королеву любили все, и кому ты продашь такую вещь? Где она ее потеряла – трудно сказать. Но он ее нашел.
И когда через пару дней она шла во дворец, нищий был там же, на входе.
– Вот ваша сережка, Ваше Величество! Вы все так же грустите. Кручина у Вас на сердце.
– Где ты ее нашел? – волнение прокатилось волной.
– Я подумал: все просто; как можно уронить, сережку, не снимая ее и без серьезных коллизий?
Королева смотрела на него.
– Как?
– Шерстяные козьи цеплючие платки! Вы же выбирали одежду детям из бедных семей. На Рождество. И себе. И меряли их. Женщины любят мерить все что только можно померить.
– И что?
– Все платки висят на одной длинной штанге. Если Ваша сережка еще не объявилась, то значит она просто где-то зацепилась. Я нашел ее почти сразу. Платки эти сейчас никто не смотрит. Не сезон.
– Но я бы почувствовала, как тянет сережка за ухо.
– Видимо был колючий платок. Вы же не любите козью шерсть. Вы ее терпеть не можете. Ох, как, видимо, она вам закололась, когда вы этим огромным одеялом обмотались!
Королева поежилась.
Охранник наблюдал за диалогом довольно пристально и стал подходить ближе.
– До свидания, Ваше Величество!
Королева отошла от входа, с заветной сережкой в руке. «Надо бы отблагодарить его!»
– Все в порядке, Ваше Величество? – сказал, поравнявшись с ней военачальник. Он был старый друг короля. Да и королевы. Сегодня он дежурил на входе. Даже король дежурил на входе во дворец в свой черед. Границ-то у страны не было. А расслабляться не полагалось. Поэтому было всего десять постов. Вокруг дворца, вокруг города. А служили все. Кто мог держать оружие по здоровью. Мужское сословие.
– Да! Представляешь, Виктор, он нашел мою сережку! Сыщик прям! Психолог. Увидел, что я потеряла что-то и сразу сообразил где.
– Где же?
– Платки выбирала козьи. Эти, которые я так не люблю. Но там один такой красивый был! Я думала, через платье не почувствую! Обмоталась вся, а как пошло раздражение, ой, ужас, пока содрала его с себя, ничего не заметила. Сережка на нем осталась. Надо его отблагодарить.
– Ваше Величество, – Виктор смотрел без тени эмоций от забавного рассказа. В его глазах было совсем другое чувство, – Ваше Величество! Держитесь от него подальше! Пожалуйста.
Королева посмотрела на него строго:
– Что это вы так напряглись, генерал?
Виктор промолчал. Похоже тень пробежала между ними.
– Я провожу Вас, Ваше Величество!
– Не бросайте пост, генерал, будьте бдительны.
Черная фигура сидела, съежившись у входа. Он единственный, кто не имел тут своего дома. Без оружия, без сумки даже. А ночь была звездная, почти морозная. Огромный болид прочертил полнеба с воющим звуком и вспыхнул где-то там на горизонте, за границами, которых у этого царства и не было. Виктор не сдвинулся ни на метр всю ночь. Это был первый раз, когда он почувствовал, что нить диалога и понимания между ним и королевой отсутствует. Но он был опытный профессионал.
