Антон Валерьевич Панфилов
Посредник судьбы
– Вы имеете в виду денег? Я их сам им дам, – с надеждой произнес я.
– Ресурсы – это не только деньги, это также время, умения, навыки, желание повернуть свою жизнь на сто восемьдесят градусов, готовность пожертвовать своими интересами, отказаться от своих убеждений. Вы совершенно не обратили внимание на его мать, она не готова жертвовать всем.
– Давайте, еще что-нибудь поищем, – умоляюще обратился я к нему.
– Я подобрал все что мог. Если вы считаете, что я мог чего-то упустить, идите в архив сами. Вот дверь. – сказал он, указав на стену за моей спиной.
Я обернулся.
– Но ведь эта дверь ведет на Землю, я в нее уже входил. – непонимающе произнес я.
– Вы бы уже должны понять, что здесь нет ни времени, ни пространства, а эта дверь ведет туда, куда мы намереваемся попасть.
Я направился к двери.
– Только запомните, там вы увидите четыре сектора: зеленый, желтый, красный и голубой. Вы можете пользоваться только красным сектором, в нем судьбы которые требуют незамедлительной корректировки. И ни в коем случае не заглядывайте…
Но я уже зашел в открытую дверь. Красный сектор мой, остальное не важно.
12
Дверь за мной закрылась, и я очутился в гигантской библиотеке. Всюду стояли стеллажи с папками, стен я даже не видел. Все вокруг подсвечивалось красным светом. Видимо это и был – красный сектор. Только вот как теперь найти хоть что-то стоящее, на вид тут миллионы папок. Я прошелся вдоль стеллажей и заметил, что они подписаны.
«Отлично, можно исходить из местности. Надо лишь найти свой город» – подумал я и начал пристально вглядываться в подписи на стеллажах. Я встретил множество названий, о которых раньше и не слышал. Пожалуй, я бы мог ходить по этим коридорам неделями, если бы на торце одного из стеллажей не увидел название страны. Теперь я ходил уже не вдоль стеллажей, а поперек, изучая только надписи на торцах. Это значительно ускорило процесс, и уже примерно через десять минут я нашел нужную страну, а еще через двадцать – нужный мне город. Мой многомилионный выбор сузился до двухсот папок, стоящих на одной полке.
Я сразу кинулся их изучать, все было как-то странно: ни одной папки с программированием, ни одного творческого прорыва. Все какая-то мелочь, значение для которой в истории мне было совершенно непонятно. Ну как на ход истории может повлиять продавец в магазине, учитель в школе, повар в кафе, библиотекарь, в конце концов?
– Может быть, вам чем-то помочь? – раздался голос за моей спиной.
От неожиданности я выронил папку, но вместо того, чтоб наклонится и поднять ее, я повернулся. В пяти метрах от меня стоял элегантно одетый мужчина лет пятидесяти. На нем был черный фрак, на голове красовалась черная шляпа с узкими полями, а в руках была трость. Словно, какой-то граф из девятнадцатого века решил вдруг оказать мне помощь. Хоть мне и позволили сюда войти, и все же чувство у меня было, что меня поймали на месте преступления.
– Простите, а вы кто? – первое, что у меня вырвалось.
– Кто я? – похоже, этот простой вопрос заставил его задуматься. – Можете называть меня библиотекарем. – после недолгого молчания сказал он и сделал несколько шагов в мою сторону.
Когда он подошел ближе, мне стали видны его черты лица. У него было довольно худое лицо, острый нос, забавные усы и грустный взгляд. Его глаза сразу меня привлекли, в них было много мудрости и горести. Я впервые за время моей работы с судьбой встретил грустные глаза. Видимо, учесть библиотекаря его не сильно вдохновляла.
Я представился.
– Мне очень приятно, наконец-то с вами познакомиться, – дружелюбно произнес он.
– Наконец-то? Что вы имеете в виду? Я что, какой-то особенный?
– Все мы особенные. И вы в том числе – спокойно продолжил он. – Более того скажу, что в эту библиотеку не входил никто из смертных.
– А почему меня тогда впустили? – недоумевал я, полагая, что сюда заходят все посредники.
– А кто вас впустил?
– Наставник.
– Наставник? – он впервые слегка улыбнулся. – Значит, вот как вы его называете. Вот ему и задайте, этот вопрос.
– А вы тут давно? – спросил я.
– Можно сказать, что я тут все время существования этого архива.
Меня приободрили его слова, возможно, он действительно знает, как мне помочь.
– А вы не можете подсказать, как он отбирает папки? Их тут миллионы, а нужна всего одна.
– У него свои методы, и если он вам об этом не рассказывает, значит, не считает это нужным. А что конкретно вы ищите? – поинтересовался он.
«Это мир духов, и раз он тут, значит, ему можно доверять, иначе бы его тут не было» – рассуждал я, глядя в его грустные глаза.
– Если вы не знаете, что ищите, то и не найдете. – продолжил он.
Он был прав, я даже начал думать, что наставник меня сюда отправил только по тому, что был уверен, что я ничего тут не найду и в следующий раз уже не буду оспаривать его предложения. Библиотекарь был единственным, кто мог мне сейчас помочь. И я рассказал ему все: про школьника, про его интерес к компьютеру, про то, что ищу будущее, связанное с программированием.
– Тут вы ничего подобного не найдете. Давайте, я вас провожу. – спокойно сказал он, дослушав мой рассказ.
Он направился к выходу, я обреченно поплелся за ним. Мне было грустно и стыдно. Я выглядел таким уверенным, разговаривая с наставником, а сейчас возвращаюсь ни с чем. Возникали даже мысли, вернуться и взять первую попавшуюся папку, пусть он станет поваром, лишь бы жил подольше, не попал в тюрьму и не стал бездомным. Уже была видна дверь. Я готов был зарыдать.
Вот библиотекарь подходит к двери… вот он уже напротив нее… мое сердце замерло… вот он идет дальше, даже не обратив внимания на дверь.
«Все-таки, он решил мне помочь» – приободрил я себя, и уже веселее шагал вслед за ним.
Мы долго шли вдоль стены, пока, наконец, красное освещение не сменилось на голубое. Там он свернул внутрь рядов из стеллажей, прошел еще метров пятнадцать в глубь и, достав с полки папку, протянул ее мне.
– Изучайте. – спокойным тоном сказал он. – На мой взгляд, это то, о чем вы мне рассказали.
Я взял папку, сначала читал внимательно, но с каждым предложением ускорялся. Да там действительно было про программирование, и все же все было очень банально, я искал чего-то, что мне бы показалось действительно стоящим, но ничего такого там не было. Дочитывал я уже через строчку.
– Это все что есть? – расстроенно произнес я.
– Не понимаю вашей грусти, – произнес он. – Довольно спокойная долгая жизнь, в своем доме, без нарушения закона. Разве не этого вы искали?
– Как вы узнали? – удивленно спросил я. – я же вам об этом не говорил.
– Я знаю этот архив, как свои пять пальцев, знаю папки, которые брал твой наставник, и, конечно же, знаю их содержание. А раз ты тут, то значит, что это содержание тебе не понравилось. – уверенно произнес он.
– Я, похоже, стал слишком подозрительным, – успокоившись, сказал я.
Его аргументы показались мне убедительными. А откуда еще он мог это узнать? Не залез же он ко мне в голову.
– Но только объясните, чем эта судьба так важна? Я думал, корректировке подлежат только те, которые влияют на ход истории. – спросил я.
– Все судьбы важны, ты когда-нибудь это поймешь. У тебя, просто, нет картины взаимосвязи судеб. Этой, например, суждено написать программу, моделирующую знакомства. Это написано в папке, даже выделено.
– Я видел. И все же сейчас множество подобных приложений, зачем еще одно? – все равно не понимал я.
– Мне нравится твое желание проникать в суть вещей. – спокойно, как всегда, сказал он. – Послушай историю. Жил был очень скромный молодой человек. Увлекался компьютерами. Но он никак не мог познакомиться с девушкой. Мешала его скромность. Он даже приложение со знакомствами стеснялся установить потому, что там требовалась регистрация. И вот пришла ему в голову мысль, написать такую программу, которая бы самостоятельно анализировала все созданные страницы в социальных сетях и отбирала бы самые подходящие варианты для знакомства, учитывая общие интересы, нумерологию, совместимость по знаку зодиака, место проживания и многое другое. Эта бы программа была полностью анонимна. Ее нужно было бы установить на компьютер, включить интернет и ждать, пока она не выдаст тебе подходящий вариант. А потом, просто, написать «Привет», ну или что там пишут при знакомстве.
– Почему же он ее не написал? – спросил я, ожидая очередную историю про алкоголь или наркоманию.
– Он случайно познакомился с девушкой в магазине, программа перестала его интересовать. Все просто, никаких внезапных смертей и наркотиков.
– Ну не будет такой программы и что? Не начнется же из-за этого война.
– А вот тут ты не прав. Многие одинокие люди несчастны. И вот один такой влиятельный и несчастный человек, который бы познакомился со своей спутницей жизни благодаря этой программе, сделает очень многое для начала войны, если останется один.
– Зачем кому-то подталкивать мир к войне?
– Когда человек одинок, он испытывает внутри себя пустоту, которую пытается всячески заполнить. Кто-то заполняет алкоголем, кто-то работой, кто-то деньгами. У всех по-разному. А война может принести много денег, особенно если ты – торговец оружием.
– Да. Как же все в жизни связано. Пожалуй, судьба – лучший сценарист. – почти с восхищением произнес я.
– Ну, так что? Берешь папку? – спросил он.
– Ммм… – замямлил я. – Я бы взял, но наставник сказал использовать только красный сектор, а эта папка из голубого.
– Считаешь нужно выполнять все, что тебе говорит наставник?
– Желательно, да. Он гораздо опытнее меня, и знает, о чем говорит.
– И что же он тебе сказал про голубой сектор? – продолжал он задавать вопросы.
– Ничего не сказал.
– А если бы это было действительно опасно, он бы тебя предупредил?
– Думаю, что предупредил бы. – неуверенно ответил я.
– Я тоже думаю, что предупредил бы, так что я не вижу ничего плохого в том, что ты один раз ослушаешься своего наставника. Возьми папку, скажи ему, что взял в красном секторе. Он ни о чем и не узнает.
«Духи не имеют корыстных целей – мысленно успокаивал я себя, но тут же в голову лезли противоположные мысли – А вдруг это проверка? Вдруг, наставник проверяет меня, насколько я ему верен. И все же, что я теряю, если ослушаюсь? Просто не пройду проверку, и буду дальше посредником, но у меня будет шанс спасти жизнь тринадцатилетнему парню. А если я не ослушаюсь, то спасти его уже возможности не будет.»
– Пожалуй, вы правы, – сказал я, после своих рассуждений – один раз ослушаться нестрашно. Но что я ему скажу, если он спросит, в каком секторе я взял папку? Ослушаться наставника – это одно, а вот врать ему – это совсем другое.
– Это не проблема, – уверенно сказал он, протянув мне руку. – Давай папку мне.
Я отдал ему папку, и мы двинулись к выходу.
– Не хочешь обманывать наставника, похвально, – сказал он, направляясь к двери. – Только вот ты уверен, что он тебя никогда не обманывал?
– Зачем ему обманывать меня? – спросил я, следуя за ним.
– Ну хотя бы, чтоб произвести впечатление. – спокойно, ответил библиотекарь. – Как он представился, когда вы познакомились?
– Сказал, что мы на земле привыкли называть его судьбой, как-то так.
– Судьбой, значит.
– А что? Это не так? – заинтересованно спросил я, ускоряя шаг, чтоб поравняться с собеседником.
– Думаю, он сам тебе на это ответит, когда придет время.
Когда мы уже были в красном секторе, он резко остановился возле одного из стеллажей и положил на него папку.
– Возьми ее, – сказал он, повернувшись ко мне.
Я послушно взял папку со стеллажа.
– Вот теперь ты спокойно можешь говорить наставнику, что взял папку в красном секторе, и это будет правдой, – сказал он, улыбнувшись, и снова зашагал в сторону выхода.
Когда уже до двери оставалось не много, он остановился и посмотрел на меня.
– Думаю о нашей встрече наставнику лучше не говорить. – сказал он, глядя мне в глаза.
– Хорошо, надеюсь, он сам не станет спрашивать.
– Он, не спросит, – уверенно ответил библиотекарь.
Когда я уже подходил к двери, он меня окликнул. Я обернулся.
– Ты очень любопытный, и все же тебе крайне не хватает видимости всей картины целиком. Надеюсь, скоро это к тебе придет. Продавец в магазине влияет очень на многое, он может продать тебе свежие продукты, и ты будешь весь день довольным, а может продать залежавшийся товар, и ты целый день просидишь дома с диареей. Учитель в школе, ставя ученику двойку, может сказать: «Опять два, впрочем, как всегда» – а может сказать: «Пока двойка, и все же уже лучше и я уверен, ты можешь намного лучше» и поменять ему самооценку. Повар в кафе может выкидывать продукты на помойку, а может кормить голодных животных или даже людей, тем самым спасая кого-то от голодной смерти. Библиотекарь может на твою просьбу о выборе книги отмахнуться, а может посоветовать тебе книгу, которая перевернет всю твою жизнь. Не стоит недооценивать людей исходя из их социального статуса, и тем более недооценивать их влияние на твою судьбу и ход истории.
Я не знал, что ему ответить. Мое растерянное лицо говорило все за меня. Откуда он все это знал? Он действительно читает мысли? Как такое возможно?
Я кивнул ему головой в знак прощания и вышел из архива.
13
Наставник все так же сидел в своем кресле за столом и перебирал бумажки. Увидев меня, он тотчас же все отложил. Я плохо контролирую свою мимику, и, видимо, это сразу бросилось ему в глаза, потому что он спросил:
– Там с вами что-то случилось?
– Нет… – моментально вырвалось у меня. После недолгой заминки я продолжил – мне неловко, что я заставил вас так долго ждать.
– Не переживай, я же говорил тебе, что время тут течет по-другому. Я как раз доделал все запланированные дела. К тому же, даже если бы ты там провел всего минуту, ты бы не очутился здесь, пока я их бы не доделал. – успокоил он меня. – Тут у каждого пространства, время ощущается по-своему.
– Интересно, у вас тут, – уже спокойно сказал я.
– Нашел, что искал? – спросил он, не став даже интересоваться моими впечатлениями от увиденного.
– Да, не совсем то, что искал, но тоже не плохой вариант, – сказал я, протянув ему папку.
Он открыл ее, пробежался взглядом по страницам.
– Хм… Что-то очень знакомое, странно, что я не обратил на него внимание, зная твои предрасположения, – сказал он, досмотрев папку до конца. – Ты ее точно взял из красной зоны?
– Да… – напрягшись, ответил я.
Он явно заметил мое напряжение, но ничего говорить не стал. После недолгого молчания он продолжил:
– Хорошо, что ты меня послушался. Если бы ты взял папку из другого сектора, например, из голубого, это могло бы привести к необратимым последствиям и для тебя, и для всего мира, – спокойным голосом сказал он, пристально глядя на меня. – Но раз она из красного сектора, тогда не вижу причин, чтоб ее не одобрить.
– Спасибо… – нерешительно ответил я.
С облегчением я сел на диван в надежде, что сейчас проснусь в своей теплой постели, и, наконец, избавлюсь от этого пронизывающего меня насквозь взгляда своего наставника. Но ничего не происходило. Даже наставник перестал на меня смотреть, продолжив перебирать свои бумажки. Словно меня не было. А я все сидел на диване, надеясь, что сейчас я проснусь.
Время шло. Ничего не менялось. Только мои мысли уже были направленны не на то, почему я не просыпаюсь, а полностью переключились на библиотекаря. Кто же это был? Почему он видел все мои мысли? Почему он отвел меня в голубую зону? Для чего подтолкнул на обман? Я полностью погрузился в эти мысли, но никаких логичных объяснений не находил. Я даже стал забывать, где нахожусь, настолько эти вопросы заполнили мой разум. Мне показалось, что так я провел не меньше двух часов. Пока меня прервал голос наставника:
– Вы все еще тут?
– Да, – все так же растерянно ответил я. – Почему я не просыпаюсь?
– Возможно, есть еще что-то, о чем вы хотели бы меня спросить, – предположил он.
«Он все знает» – вертелось в моей голове, но я молчал.
– Возможно, вы хотите мне что-нибудь рассказать, – продолжил он.
Я молча смотрел на него.
– Ну раз вам больше нечего сказать и нечего спросить, тогда я тоже не понимаю, почему вы до сих пор здесь, – задумчиво сказал он, с грустью в глазах. – Можете идти. Вы знаете, где дверь.
Я обернулся, дверь была на месте. И в этот момент в нее кто-то звонил.
«За мной пришли. Он все знает. Все все знают!» – панически мыслил я. Нет, я не представлял, что на меня сейчас наденут наручники и отведут в камеру, И все же я четко вспоминал, как моя мама, будучи очень религиозной, не раз мне рассказывала про суд Божий.
Я обреченно встал, подошел к двери и, даже не попрощавшись с наставником, открыл ее, и, закрыв глаза, шагнул в темноту.
14
Открыл глаза я уже лежа в кровати. Звонил будильник. Через полчаса ко мне должны были прийти мои вчерашние посетители.
– Больше никогда никого не буду обманывать, – сказал я сам себе, вспоминая о ночном стрессе.
Быстро умылся, выпил стакан воды и сел ждать клиентов, подготавливая для них речь. Но встреча пошла совершенно по другому сценарию.
– Тебе ведь нравятся компьютеры? – спросил я мальчика, когда он уже сидел на стуле напротив меня.
– Да, – сухо ответил он.
– Ну вот и купи себе книгу по программированию и сиди изучай. Из тебя получится отличный программист, – сказал я, но, видя его растерянность, добавил, – если нет денег, можешь скачать книгу из интернета.
Он молчал, уставившись в пол. Я тоже молчал, ожидая от него хоть какой-то реакции.
– Но мама говорит, что компьютеры – это все несерьезно, этим на жизнь не заработать и даже быть дворником престижнее, чем программистом, – не поднимая глаз, тихо сказал он.
Я укоризненно посмотрел на его мать. Она ничуть не смутилась. Уверен, если бы тогда я ее про это спросил, она бы повторила слово в слово то, что сказал ее сын, с полной уверенностью в своей правоте. Ох уж эти консервативные мамочки. Если б в ее голове хоть на минуту возникла мысль, что можно поддержать своего ребенка, подыграть ему, наплевав на свои убеждения, тогда бы и не пришлось тратить кучу нервов и водить свое чадо по психиатрам.
– Сейчас новая эпоха, эпоха новых технологий. И компьютер – неотъемлемая часть этой эпохи. Программисты теперь одни из самых востребованных профессий, – сказал я ему.
– Но мама… – неуверенно произнес он.
– Твоя мама это прекрасно понимает и уже давно изменила свои взгляды. Не так ли? – твердо проговорил я, переведя взгляд на нее, всем своим видом показывая, что если она сейчас не согласиться, то я вышвырну ее за дверь и спущу с лестницы.
– Да-Да… – неуверенно произнесла она. – Программист – это очень модно.
Даже для меня ее слова прозвучали слишком наиграно и неубедительно, и все же ее сын поднял голову и впервые улыбнулся.
– И вы считаете, у меня получится стать программистом? – словно оживая, спросил он.
– У тебя получится все, что ты захочешь, если ты предпримешь для этого достаточно усилий, – ответил я, почувствовав себя психологом.
– Мам, ты слышала? Я могу стать программистом, – сказал он, повернувшись к матери.
Я закивал головой, показывая ей, что сейчас необходимо с этим согласиться.
– Да, конечно, я слышала – сказала она. – Ты сможешь стать кем захочешь, даже юристом, если приложишь достаточно усилий.
Меня передернуло от ее слов. Я был в бешенстве. Эта женщина своими руками вешала петлю своему сыну на шею, при этом поправляя ему воротничок рубашки, чтоб никто в округе не подумал, что она плохая мать.
– Я не уверен, что у меня получится… – снова погрустнев, произнес он. – Вы так говорите, потому что мама вам заплатила, и вы должны так говорить.
– Нет. Я так говорю, потому что вижу твое будущее. Видел, как загорелись твои глаза, когда ты заговорил про программирование. Поверь мне, для человека с таким блеском в глазах нет ничего невозможного. И чтоб ты знал, я не беру денег за свои сеансы. Мне дан дар – заглядывать в будущее людей, и было бы нечестно на этом наживаться, – моя пламенная речь его не вдохновила. Его взгляд был по-прежнему пуст.
– У тебя есть с собой телефон? – спросил я.
– Да, – сухо ответил он.
– А интернет?
– Нет, мама говорит, что это ни к чему.
– Хорошо, тогда подключайся к моему вай-фаю. Вот логин и пароль, – я написал на листочке, нужные комбинации цифр, и протянул ему.
– У меня не получится, – сказал он, показывая мне свой кнопочный телефон с черно-белым экраном.
Я в очередной раз укоризненно посмотрел на его мать. Она была одета в довольно дорогую одежду, так что я даже подумать не мог, что у ее сына телефон первого поколения.
– Возьми мой, – протянул я ему телефон.
Я встал, подошел к его матери и жестко взял ее за руку.
– Ты пока посмотри, какие есть книги по программированию, а мы с твоей мамой пойдем попьем чаю. Когда мы вернемся, она тебе купит ту, которую ты выберешь, – сказал я ему и пошел на кухню, потянув за собой его мать.
Только на кухне я заметил, что она со страхом смотрит на меня.
– Что вы себе позволяете? – грозно сказала она.
– Я вытаскиваю вашего сына с того света! А вот что делаете вы? – так же грозно ответил я.
– Я просто хочу, чтоб у него было нормальное будущее.
– Когда же вы поймете, что у него нет другого будущего кроме программирования! Что для вас лучше живой программист или мертвый юрист? – я хотел кричать на нее, но меня сдерживало нахождение ее сына в соседней комнате. Он не должен был этого слышать.
– Живой, конечно, лучше, – слегка успокоившись, ответила она.
– Тогда в чем проблема? Сами то вы чем занимаетесь?
– У меня свой магазин модной одежды, – гордо заявила она.
– Нашли чем гордиться. Дайте вашу руку, – повелительно сказал я.
Она повиновалась. Я посмотрел на ее линии, и мне сразу стало понятно… надо было работать с ней.
– Значит, вы владеете магазином, – успокоившись, сказал я, – а должны были стать балериной.
– Да, я увлекалась танцами в детстве, но потом поняла, что танцовщица – это не практично.
– Ваш взгляд пуст. Вам уже говорили об этом?
– Да. Муж иногда говорил, – призналась она.
– Полагаю, огонек в ваших глазах потух именно тогда, когда вы «поняли, что танцовщица – это не практично»? – попытался передразнить я ее.
Она молчала.
– И, посмею предположить, что с мужем вы разошлись из-за того, что он был творческим человеком, а вы пытались внушить ему, что это не практично, – продолжил я.
– Он был музыкантом, мы были знакомы с детства, я танцевала под его музыку – тихо ответила она, и ее глаза наполнились слезами, но она все еще пыталась быть гордой и сдерживала их.
– А теперь вы принялись за сына. «Программирование – это непрактично», – снова я попытался ее изобразить. – Вы потеряли себя, познакомившись с практичностью. Она отняла у вас мужа. Теперь вы рискуете потерять сына, но все еще цепляетесь за свои убеждения. В конце концов, что для вас дороже счастье и здоровье сына или мнение окружающих о том, какая вы мать?
– Сын, конечно же, сын… – уже не сдерживая слез, произнесла она.
– Ну тогда не мешайте ему заниматься тем, что ему нравиться. Вам же самой временами противна та, кем вы стали. Почему же своему сыну вы желаете такой же участи? – продолжал я. – Вы же понимаете, что безответная любовь – это не основная причина отсутствия желания жить, это лишь последний удар по его надеждам на светлое будущее. Удар, разрушивший их окончательно.
– Пожалуйста, хватит, – рыдая, попросила она, – я поняла, я куплю ему все книги, которые он захочет.
– Я очень надеюсь, что ваше осознание завтра же не испариться. Вытрите слезы и попейте воды, – сказал я, протянув ей стакан. – Нам пора возвращаться в комнату, не нужно, чтоб вас сын видел вас такой.
Она кивнула и взяла стакан. Через минуту она уже была прежней, только взгляд немного поменялся.
Когда мы пришли в комнату, ее сын уже определился с выбором книги. Она пообещала ему купить ее в ближайшее время.
Когда ее сын уже вышел из квартиры, она задержалась на пороге и, повернувшись ко мне, сказала:
– Спасибо вам, я давно уже не видела его улыбку.
– Это моя работа, – смущаясь, произнес я, – вы только с покупкой книги не затягивайте.
– Об этом не беспокойтесь, я прямо сейчас собираюсь пойти с ним в книжный магазин и купить эту книгу или какую-нибудь другую, если той, что он выбрал в магазине не окажется. До свидания. – улыбнувшись сказала она.
– Прощайте, – сказал я и закрыл за ней дверь.
15
Началась прежняя спокойная жизнь, с консультациями и светлыми прогнозами на будущее. Приводить новых клиентов к наставнику я пока не торопился. Меня не покидала мысль, что он знает про мой обман, и мне было немного страшно встречаться с ним взглядом.
Но моя идиллия продлилось не долго. Не прошло и года, как позвонила мама и сообщила, что у отца было кровоизлияние в мозг, и врачам не удалось его спасти. Эта новость просто сразила меня наповал, и не из-за того, что отца больше нет. А потому что я так был занят решением чужих проблем, что ни разу даже не подумал, посмотреть руки своих близких. Я корил себя за то, что мог предвидеть смерть отца. Я знал, что он всегда много работал, а после моей аварии он и вовсе стал пропадать на работе сутками. Если бы я посмотрел на его линии, я бы убедил его больше отдыхать или сходить к врачам провериться. Но я ничего этого не сделал, хуже того, я даже не думал ничего этого делать.
После разговора с мамой я сразу вспомнил кудрявого светловолосого парня, приходившего ко мне однажды вечером. Он меня предупреждал про близких. Но откуда ему было это известно? Мою голову снова заполнили вопросы. Кто же он такой? Почему вел себя так странно, словно от кого-то прятался. Но у меня не было времени над этим думать. Все что я мог сейчас делать – это быть рядом с мамой и поддерживать ее. Второй раз в жизни я отменил все консультации и занялся организацией похорон.
Я всегда брезгливо проходил мимо вывесок похоронных бюро, думая, что неэтично наживаться на горе людей. Сейчас же эти бюро стали моим спасением. Они взяли на себя все обязанности, так что я смог больше времени провести с мамой. Я впервые посмотрел на ее ладони, и это меня успокоило. Ей отводилось еще довольно много времени. И все же одна деталь меня удивила – судя по линиям, с сыном она простилась четыре года назад.
Отец всегда просил, чтоб его после смерти кремировали. Его приводили в ужас мысли о том, что его разлагающееся тело будет загрязнять землю и служить кормом червям. И все же мама настаивала на погребении и отпевании в церкви. Я не мог с ней спорить, все же это она последние годы была рядом с ним, а не я.
Проститься с ним пришло довольно много людей. Большинство я даже и не знал, в основном, это были его коллеги. Я пытался сдержать слезы, и все же мои глаза были мокрыми. Я чувствовал на себе вину за его преждевременную кончину. У нас с ним были довольно холодные отношения. Не потому что мы не любили друг друга, просто, мы об этом не говорили. Он всегда своим примером старался показать мне, что мужчина – это в первую очередь логика и холодный расчет, и только на основе их необходимо принимать решения.
Я рассматривал всех, кто пришел в церковь, стараясь найти кого-то знакомого, с кем бы можно было поговорить и, хотя бы ненадолго, отвлечься от этой траурной обстановки. Мой взгляд замер. Возле входа стоял тот самый, светловолосый парень и вытирал слезы. Его приход на похороны моего отца, озадачил меня даже больше, чем его появление в моей квартире. Я двинулся в его сторону, намереваясь наконец-то разобраться с мучившими меня вопросами. Увидев меня, он проскользнул в дверь. В церкви было довольно тесно, и, добираясь до выхода, я потерял много времени, обходя пришедших людей. Было бы бестактно с моей стороны сейчас их расталкивать. Когда я все же вышел из церкви, никого похожего на того парня не увидел.
Вся остальная церемония прошла без каких-либо сюрпризов. Ту ночь я все же решил провести в доме родителей, так как побоялся оставить маму одну, полагая, что при моем присутствии в доме она будет лучше спать. Я не ошибся, мама ушла в свою спальню довольно рано и, видимо, быстро уснула, так как из ее комнаты не доносилось никаких звуков. А вот я в своей комнате провалялся на кровати всю ночь, так и не сомкнув глаз. Мою голову переполняли мысли о том светловолосом парне, начисто вытеснив мысли об отце.
16
После этого случая я решил меньше времени уделять своей работе. Убрал объявления из газет. У меня остались только постоянные клиенты и те, кто приходили ко мне по рекомендациям. Среду и субботу я выделил под посещения своей мамы. Воскресение – для себя. Так что у меня теперь было три не приёмных дня в неделю, хотя раньше был только один. Разумеется, количество довольных клиентов, желающих отблагодарить меня деньгами, сократилось, и все же это с лихвой компенсировалось полученным мною наследством.
Я уже не получал былого удовольствия от работы, принимая клиентов на автомате. Шесть месяцев пронеслись, словно во сне. Я даже жил на автомате. Но судьбы все же не хотела, чтоб я расслаблялся.
– Здравствуйте, – раздался веселый мужской голос в трубке телефона. – Вы меня узнали?
– Нет. А должен был? – без энтузиазма ответил я.
– Вы когда-то помогли мне избавиться от наркотиков, примерно, четыре года назад. Это ведь вы? – продолжил радостный голос.
– Возможно, – сухо ответил я, не испытывая никакого интереса.
– Это точно вы, – все так же радостно говорил мужчина в трубку. – Я… Это… Я сейчас так счастлив, что даже не знаю как выразиться.
– Вы снова употребляете наркотики, – утвердительно произнес я.
– Нет. Нет. Что вы? Тут такое дело… это совсем другое… – так же смеясь, продолжал мужчина, совершенно не обращая внимания на полное отсутствие интереса с моей стороны.
– Алкоголь, – вынес я вердикт.
– Нет. Нет. Я только что был в издании. Все так, как вы и обещали, – говорил смеющийся голос.
– Я очень сомневаюсь, что я вам что-то мог обещать, – меня даже стал раздражать этот веселый голос. И не потому, что я не мог уловить смысл его повествования, а по тому что я уже пол года как не получал удовольствия от жизни. А тут звонит какой-то человек и смеется прямо в телефон, словно издеваясь надо мной.
– Ну вы мне это предсказывали. Стану писателем. То…Се… – его радость ни как не унималась. – Я бы очень хотел с вами встретиться. Это возможно?
– Приходите сейчас, у меня есть двадцать минут свободного времени, – сказал я и скинул вызов в надежде, что его эти двадцать минут не устроят, к тому же до меня еще добраться надо, а если ехать из центра, то это не меньше пятнадцати минут.
В моем расписании на сегодня записей не было, и я рассчитывал посвятить этот день себе. Поваляться на диване, посмотреть какой-нибудь грустный фильм. Возможно, даже посмотреть новости, чтоб потешить себя мыслью, что у всех все плохо, а не только у меня. Поэтому этот веселый гражданин совершенно не вписывался в мою картину сегодняшнего дня. Будучи уверенным, что он не придет я отправился в душ.
