bannerbannerbanner
полная версияПесни сироты

Антон Алексеевич Воробьев
Песни сироты

Полная версия

– Кто это, Найджел? – очень спокойным и ровным тоном произнес Гладстоун.

– А, это – профессор Фусс, – представил новоявленного собеседника Дикси. – Из квартала Салатниц. Я вам о нем говорил.

– Вот уж точно – нет.

– Ну, значит, вылетело из головы, – не стал спорить толстяк. – Не до того нам тут было.

– Насколько я понял ситуацию, – прошелестел псевдогуманоид, – мою команду исследователей перенесло в будущее, в этот момент времени. Мы тогда как раз приступили к изучению Основы Мироздания, – рука, состоящая из серых мохнатых насекомых, указала на белую башню. – И начали расшифровывать Песню, которую вы называете сигналом.

– Вы неплохо владеете нашим языком, – заметил сэр Генри. – Уже успели выучить?

– Это особенность носителей разума, – шевельнулись многочисленные серые крылья. – Мы все ищем смысл в случайных звуках. Я лишь передаю вам свои мысли, а вы уже сами воображаете, что слышите слова.

– А вот мистер О’Нил не поленился, выучил, – с укором сказал Гладстоун.

– Будем справедливы, – вступился за профессора Найджел. – Мелкий оборванец побывал на старушке Земле когда делал курсовую по отсталым цивилизациям. А во времена доктора Фусса наши предки ещё с деревьев не спустились.

– Я так понимаю, жители остальных кварталов вскоре тоже объявятся? – деловито уточнил сэр Генри.

– Наверняка, – прошелестело в ответ.

Когда вы ведете переговоры где-то в дали от родины, важной деталью является наличие связи с Большой Землей. Чтобы в случае чего можно было послать голубя адмиралу Нельсону, позвонить в Планетарное Министерство Обороны или, на худой конец, разжечь костер и отправить в небеса пять клубов дыма. Вашим аргументам нужен вес. А ничто так не давит на весы, как линейный корабль, вооруженный сотней пушек. Или крейсер с аннигляционными ракетами. Или боевой отряд команчей в соседнем лесу.

Проблемы начинаются когда голубь теряет ориентиры и начинает плутать. Вы вдруг обнаруживаете, что остались наедине с обозленными ирокезами, а у вас уже и дрова закончились. В этом случае приходится идти на компромиссы.

Пришлось пойти на компромиссы и Генри Гладстоуну. Инопланетяне, строго говоря, не были аборигенами Орфана, но делу это не помогло. Представители иных рас появлялись чуть ли не ежедневно, и довольно скоро земляне оказались в меньшинстве. Пирог территории раскопок резался по живому, оставляя на долю земных ученых все меньший кусок.

В «Ржавой лопате» было не протолкнуться. С появлением на Орфане новых жителей заведение Сэма Уоткинса расцвело. Пришлось, правда, переделать клиентскую зону под нестандартные габариты некоторых посетителей, но это быстро себя окупило. «Лучший пудинг в Городе!» красовалось прямо возле рекламы Туум-ка-Лейского красного (запасы которого Сэм выкупил у О’Нила).

– Три пинты, – профессор Фусс смачно впечатал в стол свою псевдоруку с зажатым в кулак артефактом.

За неимением общей валюты, инопланетные археологи для оплаты пользовались находками с раскопок. Сэм Уоткинс рассчитывал потом заработать состояние с распродажи полученных вещиц.

– Соленые орешки? – предложил официант-климбавиец.

– Вы будете? – осведомился у приятелей Фусс.

– Давай, – кивнул О’Нил.

– И мне, – откинулся на стул Найджел.

– Несите орешки, – прострекотал профессор.

Через пять минут климбавиец притащил заказ – все три кружки он держал в одной длинной жилистой руке. В одиннадцати других руках путешествовали подносы с пудингом, напитки и пакетики с орешками для остальных посетителей.

Когда на столе появилось пиво, доктор археологии распался на стаю мотыльков и в таком виде полез в кружку.

– Видели дронга у входа? – отхлебнув глоток, кивнул на другой столик О’Нил.

– Тот тип в оранжевом комбинезоне? – уточнил Дикси.

– Он самый, – кивнул трехглазый коротышка. – Не поймите меня неправильно, я вовсе не расист, но разве приятно находиться в обществе гуманоида с шерстью между пальцами?

– Не особенно, – согласился Найджел.

– Отвратный сапиенс, – прошелестел профессор, окунув в пиво полсотни хоботков.

– С другой стороны, – заметил О’Нил, – вон там, возле стойки, сидит альтанийка. И ничего плохого о ней я сказать не могу.

– Ты прав, – оценил инопланетные формы Дикси. – Ничего плохого в голову не приходит. Если ты меня понял.

– Угум-с, – поддержал компанию Фусс.

– Как думаешь, – прищурил средний глаз коротышка, – если я подойду к ней, с чего лучше было бы начать разговор?

– Может так: «Мадмуазель, вам не кажется, что сама судьба свела нас здесь, на краю вселенной?» – предложил Дикси.

– Но ведь мы не на краю, – возразил трехглазый оборванец. – Даже наоборот, в самом центре Галактики.

– И свела нас вместе не судьба, – добавил профессор Фусс. – А темпоральный проброс к маркеру.

– Можешь тогда изложить ей свою теорию, – пробурчал в свою кружку Найджел.

Рейтинг@Mail.ru