Антон Акулов
Мы не такие
Сопение Шона перерастало в откровенный храп, чем привлекло внимание находящихся в доме бунтарей. Амон подошел к Шону, взял за плечи и начал его трясти. – «Просыпайся!» – нервным голосом прокричал Амон. Отрыв испуганные глаза, Шон осмотрелся вокруг, но ничего не мог произнести, Уна поднесла ему полный стакан воды, который Шон моментально осушил. Амон стоял перед сидящим на кровати Шоном, объясняя ему, что происходит.
– Когда ты уснул на земле, Гейнцу стало плохо, он упал и не подавал признаков жизни, мы пытались его спасти, но всё безуспешно, – объяснял Амон.
Находящиеся в комнате молча переглядывались между собой, но никто не влезал в разговор.
– Сейчас на улице люди ждут нового короля нашего города. Наши мнения разделились: три за Брена – не оборачиваясь, презрительно показал пальцем назад Амон, трое за меня. Выбор за тобой, и я надеюсь, он будет правильным, – напирал Амон.
Брен молча наблюдал за происходящим, он до сих пор находился под впечатлением убийства Гейнца, потирая свой длинный нож и рассматривая надпись на рукоятке, но в тоже время внимательно слушал и смотрел за тем, что происходит.
Шон видел перед собой огромного, волосатого и бородатого дуболома, кричащего, размахивая руками. Страх и чувство самосохранения брало над ним вверх, холодный пот пробивался через линию волос. Медлить было нельзя, нервы сдавали у всех. Тишину нарушил уже знакомый звук пронзающего шею лезвия, Уна закричала, увидев брызги крови, которые пачкали всю комнату, бордовые капли были на кровати и на Шоне. Амон еще успел повернуться и посмотреть в глаза своему убийце. В них читалось животное бешенство, гнев и раздражение.
Находящиеся в комнате люди вскочили и набросились на Брена, опасаясь за свои жизни. Радиф и Эдвард повалили его на пол, а Брут выхватил окровавленный нож и кинул его под кровать.
В дверь постучали. Все в помещении замерли, переговариваясь взглядами. Шон жестами дал понять, что всё уладит и попросил не шуметь, поднеся указательный палец ко рту.
– Кто? Ждите на улице, – слышалось около двери. Шон вернулся и сказал, что люди ждут.
На крыльцо, на котором несколько часов назад был убит Гейнц, вышли все десять человек. Радиф подобрал копьё, которое лежало недалеко в кустах и встал рядом с Бреном. Гуляющие на улице жители обратили внимание на скопище людей на крыльце Гейнца, приспешники, которые стучались в двери, тоже недоуменно смотрели на них.
– Жители Примоса! – крикнул Шон, – довожу до вас, а вы доведите до тех, кого знаете! – переводя дыхание, посмотрел на Брена, у которого рукава свитера были в больших, размазанных каплях крови по локоть. – Сегодня прискорбный день, наш правитель, светлый человек, который отдавал все свои силы для того, чтобы жили мы – умер!
Зеваки в толпе оживились, начался небольшой шум. Люди прибывали и с большой увлеченностью ждали продолжения. Где-то в толпе слышался плач.
– Мы тут для того, чтобы почтить память великого, без преувеличений, короля! Но жизнь идёт вперед, день за днём и год за годом. И мы идём вместе с ней! Советом приближенных к королю Гейнцу было принято решение… – Шон задыхался, как будто чья-то невидимая рука душила его, но продолжал, набрав воздух – было принято решение назначить королём Брена… – Шон вопросительно посмотрел на Брена, к счастью Брен быстро понял, о чем идёт речь и тихо шепнул «Цубер».
– Брена Цубера, – продолжал свою речь Шон. – Да здравствует Брен Цубер, новый король Примоса!
Бурных оваций не получилось, народ молча внимал информации, люди шептались, кто-то показывал пальцем на Брена или на его кровавый свитер.
– Приветствую вас, жители Примоса! Меня зовут Брен Цубер и сегодня я принимаю на себя обязанности короля этого города! Вместе мы сможем достигнуть небывалых высот. Вспоминая предвыборные речи политиков из докатастрофного времени, он продолжил:
– В первую очередь обещаю закрыть «Сугроб». Хватит мучать людей. Благодарю! – закончил свою речь Брен.
Его ноги подкашивались от переживания последних событий, но он держал себя в руках из последних сил, хоть в голове разум и не был до конца затуманен, вкус крови не отпускал его.
Геральд, Колин и Гутор, попрощавшись, направились к себе в дома, чтобы выспаться и набраться сил. Радиф и Эдвард сдали смену вновь прибывшим стражникам. У Рудольфа и Брута слипались глаза от бессонной ночи, они спросили, можно ли переночевать в доме. Теперь это был дом Брена. Уну терзали впечатления, то, что она увидела за одну ночь было намного кошмарнее того, что она видела за всю свою жизнь. Попрощавшись со всеми, со стеклянными глазами, она направилась в сторону своего дома. Шон был бодр, и предложил Брену убрать труп Амона из дома. Брен согласился, по пути показав, где находится канава.
Волоча труп Амона, у Брена возникали страшные воспоминания, как тот тащил труп Флина в «Сугробе», как скинул надзирателя и придавил его телом, эти мысли жгли его изнутри, он чувствовал, как немного сходит с ума, но оправдывал это бессонным состоянием.
Подойдя к яме, они остановились, Шон посмотрел вниз, затем приготовился уже скидывать труп в канаву, но замер. Он еще раз пристально посмотрел вниз, затем перевёл горящий взгляд на Брена.
– Это ты? Это ты сделал? – яростно закричал Шон, подходя к Брену.
Брен старался незаметно нащупать свой нож, но его не оказалось, спустя время Брен вспомнил, где он. Шон становился все яростнее, он достал настоящий кинжал, из хорошей стали, новенький, лезвие переливалось, было видно, что Шон им не часто пользуется. Брен посмотрел ему в глаза и ответил: «Нет, это сделал не я».
– Это сделали твои друзья, Ричард и Брут, когда ты уснул этой ночью, тут началась потасовка, Ричард схватил Гейнца, а Брут проткнул ему шею. Не веришь? Посмотри в доме, под кроватью! – с полной уверенностью в голосе произнес Брен.
– А как же стража? Я помню, когда мы подходили, там были Радиф и Эдвард! – с неуверенностью в голосе продолжал Шон.
– Они даже не шевельнулись, знаешь, мне кажется они были даже рады такому исходу, – ответил Брен и взял за ноги тело.
«Не может быть», – шепнул под нос себе Шон, помогая скидывать Амона в канаву.
Когда Шон и Брен зашли в дом, Ричард и Брут уже спали. Шон тихо, чтобы не разбудить никого, пробрался к кровати, упал и посмотрел под неё, спустя мгновение вопросительно посмотрел назад, на Брена.
– Под другой, Брут ведь убивал, – ухмылисто прошептал Брен.
Шон подполз к другой кровати, протянул руку, нащупав нож, он достал его и показал Брену. С ножа еще стекала свежая кровь Амона. Шон приподнялся, держа в руках нож и приближался к Брену.
– Я не могу, – начинал всхлипывать Шон, – я никогда никого не убивал! – слёзы наполнили его глаза.
– А ты попробуй. Тем более ты ведь не просто так… и вообще, убийство убийцы не считается убийством, – выдумал Брен.
Шон посмотрел в глаза Брену, сжал в руках нож, обреченно подошел к спящему Бруту. Он смотрел на него долгое время, но спустя минуту, позади послышался шёпот: «Победи свой страх, Шон».
Взяв всю волю в кулак, сделав огромный замах, Шон пронзил спящего Брута прямиком в сердце. От неожиданности был слышен только вздох Брута, он открыл глаза, и тут же их закрыл.
Шон впервые убил человека, с осознанием этого он кинул нож на пол, сел и начал плакать. Его тихие всхлипы перерастали в вой. Брен подошел к Шону, приобнял его и шепнул: «Если начинаешь что-то делать, доводи до конца», взял с пола нож и вложил в расслабленную руку Шона.
Заплаканные, красные глаза Шона смотрели прямо на лезвие, стиснув зубы, он встал и подошел к Ричарду и уже знакомым движением повторил начатое. Ричард, с проткнутым сердцем пытался подняться и осознать, но времени у него было слишком мало, и он упал замертво рядом с кроватью.
– Я теперь убийца! – вспылил Шон, – как мне жить дальше? Как?
– Ты не убийца, ты герой, ты отомстил за своего короля, убив убийц! – успокаивал Шона Брен. – Гейнц бы гордился тобой, поверь!
Брен забрал нож у Шона, осмотрел его еще раз, поцеловал рукоятку с вырезом и спрятал в рукав. Дорога до канавы за домом уже была изучена, они молча вынесли и скинули трупы Ричарда и Брута.
– Брен, а если спросят, где они? Что мы ответим? – переживал Шон
– «Не знаю», и всё. Шон, ты только тут снегом или ветками закидай канаву, чтобы не получилось… глупостей.
Утро в городе выдалось спокойным, второй день нового короля начался с осмотра владений и вещей в доме Гейнца. Шубы, шарфы и утепленные штаны с узорами придавали чувство важности и отличия от остальных жителей города. Завтрак из свежих овощей прервал стук в дверь. На пороге стоял Шон, по всей видимости он успел отойти от вчерашних переживаний, он был бодр, хоть и принес Брену не очень хорошую новость о том, что некоторые люди, объединившись в маленькие группы, покидают Примос. Брен, нахмурившись, велел выяснить маршрут и причины отъезда людей. Во время диалога Брена и Шона в дверь постучались опять, на этот раз там был стражник Радиф:
– Приветствую вас, король! Докладываю последние новости города, которые удалось собрать за ночь, – военным голосом крикнул Радиф. – За сто километров отсюда есть еще один город – Виталюкс, некоторые наши жители уезжают туда и распускают слухи о лучшей жизни в том городе, внося суматоху. Половина лесорубов уже отбыли походом в новый город. Некоторое количество людей удалось убедить остаться в Примосе.
Брен и Шон внимательно слушали доклад Радифа. Шон покачивал головой, давая понять Брену, что он в курсе дел с отъездом жителей. Неловкое молчание прервалось.
– Нужно что-то делать, – неуверенно вздохнул Шон.
– Конечно нужно! Радиф, с этого момента никого из города не выпускать, а кто распускает слухи о «лучшей жизни» в… – Брен начал жестикулировать рукой.
– Виталюксе, – напомнил Радиф.
– Да, в Виталюксе, тех незамедлительно в «Сугроб». Передай своему коллеге Эдварду это распоряжение. За дело! – скомандовал Брен.
Радиф был настоящим солдатом, у него не было привычки задавать лишних вопросов или сомневаться в приказах. Вся его семья в докатастрофное время были военными, и Гейнц старался набирать себе охрану именно из таких людей, которым не приходилось объяснять свои решения.
Дверь захлопнулась, Шон нахмурив брови, уже по-дружески, начал спрашивать:
– Ты ведь хотел закрыть «Сугроб»?
– А этот вопрос я предвидел, – улыбнулся Брен, – какой смысл закрывать «Сугроб»? Куда мы денем преступников? Нужно будет строить тюрьмы, а у нас и так дел хватает, сам видишь, что происходит в городе.
– Я не понимаю тебя, Брен, ничего сложного в постройке темниц нет. Пусть хотя бы из дерева, но зачем мучать под землей столько людей бесполезной работой, а после твоего указа их там станет еще больше. Шон был спокоен, он хотел узнать истинную причину такого решения. Брен отвёл взгляд, было заметно, что ему не нравится эта тема.
– Я пойду, узнаю, что происходит в городе, постараюсь вернуться только с хорошими новостями, – улыбчиво прощался Шон, дабы развеять молчаливую и неловкую обстановку.
В Примосе было шумно, кого-то на улице уже начали хватать стражники, отнимая у них мешки с вещами, кто-то просто бежал, было видно, как трех мужчин ведут в сторону «Сугроба». Город охватила паника, и только на площади по – прежнему висели три тела, заметенные снегом.
В уже новом доме Брена отворилась дверь, на этот раз без стука, на пороге стоял измученный Радиф, из левого глаза у него текла кровь, одежда была порвана:
– Король, мятежники оказывают сопротивление, несколько стражников, в том числе и Эдвард пали, жители вооружены копьями, ножами, а также кидают тяжелые камни, – голос его дрожал, но Радиф старался не терять воинской чести.
– Никого не жалеть! Убить тех, кто сопротивляется, кто не сопротивляется бросить в яму! Настроение Брена ухудшалось с каждой минутой, он был в растерянности, мысль о его свержении казалась ему страшной пыткой, он еще помнил свою прошлую жизнь в «Сугробе» и ни при каких обстоятельствах не хотел туда возвращаться.
Брен с абсолютным недоверием относился к Радифу, боясь, что он не сможет его защитить, вспоминая ситуацию со смертью Гейнца, не доверял он и Шону, видя его непостоянство, и готовность убийства человека.
После мятежной ночи на улицах Примоса было подозрительно тихо. Ни Шон, ни Радиф не пришли с утра с новостями, беспокойство Брена брало верх и было решено выйти в город, сходить на площадь. Укутавшись в серый платок и найдя самую простую одежду, он выдвинулся в город. Стражники волочили трупы убитых людей по снежным, уже проторенным дорогам, рядом с кострами еще проглядывались следы крови. Подойдя к площади, у него потемнело в глазах. Все виселицы были заняты, он и не знал, что трупы его друзей до сих пор не убрали, но кого повесили еще, без его ведома? Сердце выпрыгивало из груди, тряслись руки, снег залетал в глаза, но Брен приближался к висящим телам.
– Шон?! – прошептал себе в платок – Как? Кто? Зачем? – шокировано сам у себя вопрошал Брен.
На обратном пути в дом, Брену навстречу шел Радиф в сопровождении еще двух стражников. Брен, опустив платок, пригласил Радифа к себе в дом.
– Нужно убрать тела с площади, – наливая горячий отвар, сказал Брен.
– Так точно, уберем! – всё тем же военным басом отвечал Радиф.
– А кто и зачем убил Шона? – нащупывая в рукаве нож, продолжал Брен.
– Не могу знать, мой король!
– Найти убийц Шона и посадить в «Сугроб» до конца жизни! А что с «Куполом»? Когда его достроят? – не унимался Брен
– Не могу знать, мой король! – словно робот, отвечал Радиф
Брена начинала раздражать такая беседа, но Радиф был последним его знакомым, который следил за ситуацией в городе. Задержав дыхание, дабы успокоиться, Брен отпустил Радифа следить за городом и отлавливать беглецов.
Не успел он проводить Радифа, как в дверь ворвалась растерянная Уна. Эта юная девушка среднего роста, изящного телосложения, с бледными руками и высокой грудью привлекала внимание мужчин.