Анри Волохонский
Собрание произведений. Т. I. Стихи
27. ЖАЛОБА ДРУГУ, КОТОРЫЙ ЕМУ ДАВНО НЕ ПИСАЛ
В пустыне селезнем порожней
В траве кузнечиком пустой
В без творога ватрушке ложной
В душе раздумьями несложной
В душе простой и нетревожной
Любовь единственный устой.
Она единственное благо
Она осмысленная влага
Она для нашей жизни редкость
10_ Пойми чему ты ей обязан —
Она есть средство вспомнить местность
С которой ты был прежде связан
Тревогой трепетного детства.
Внутри у каждого есть кузов
Воспоминаньем небогатый
Спеши туда – он твой вожатый
Туда вагоном без прицепа
Спеши верблюдом не без груза
Одолевая взгляда узость
20_ Стеклом для глаз различных цветом.
Любовь – как шторм, но он не крепок
Так пусть взаимности напиток
Хотя б размерами с наперсток
Вольется в чан с настоем репы
Примером скудной продразверстки
И на березовом пеньке
Взойдут красивые подростки
Каждый в шляпе и в венке.
В пустыне селезнем порожней
30_ Один обычай есть английский:
Чтоб поселенца не тревожить
Ему не отправляют писем
Ему не отравляют душу
Фальшивым кексом безъизюмным
Чтоб он свои лишь песни слушал
Над миром одиноко высясь
От мира духом независим
И был своим лишь предан думам —
Таков обычай благородный
40_ В пустыне селезнем порожней.
Ведь это право по-ирландски:
Линкор любви по волнам пляски
Пусть бороздит чужие мели
Чужой комар на ландыш ласки
Летит трубя про эту прелесть
Звенит летя на эту крепость
Как вестник грустный и крылатый
В пустыне уткой небогатой.
В пустыне кряканьем несытой
50_ В пустыне лебедем неполной
В пустыне аисту негодной
С отверстой раной и открытой
Лежу открытый пыльным волнам
Где ветерок гуляет южный
В пустыне журавлю ненужной…
Лежу. В руках последний свиток
Моей любви несчастной слиток
Моей души прекрасной сверток
Хоть он размерами с наперсток
60_ И жду пока он будет сверстан.
О путешественник! По верстам
Когда ты меришь караваном
Межгробовые промежутки
Склонись душой к причуде странной
И мыслью околдован жуткой
Нагнись к моей могиле узкой —
Вонзи в нее перо из гуся
Из замечательного гуся
Столь чуждого пустынным фавнам.
28. ЕНТИНУ
Он был известен в избранном кругу
Где приобрел значительную ссуду
Он полагал что выдержит игру
На основаньи пылкой веры в чудо
И снисходя к наивности его
Предвидя брешь среди его понятий
К нему приставлен дивный педагог
Пригодный для сомнительных занятий
Его бы ждал блистательный прием
Он мог сидеть на самом лучшем ложе
Но он в игре остался при своем
Уразумев что ставил на свое же.
29. ИЗ ГЕЙНЕ
Когда любовь тебя обманет
Ей скажи – прощай подруга
Сегодня вечером я занят
Среди дам иного круга
Молотьбой иного луга
Бороньбой иного сорта
И гульбой другого рода
Невеликая заслуга
Кораблю стоять у пирса
Охранительного порта
В ожидании погоды
За сомнительностью версий
Трется вервие каната
Разочтет любую прелесть
Смерть – патологоанатом
Ты увянешь, станешь хуже
Наконец протянешь руку
Среди всех своих подружек
Неподверженных недугу
Но почивших между стружек
В темной яме за калиткой
А на память за услугу
Подари мне маргаритку.
30. ПУРИТАНИН
Чтоб сверху выполнить указ
Но избежать укуса снизу
Фантазия танцует по карнизу
Цветок по слою щедрой краски.
Вселенная – передняя в трактир
Оставьте мысли место за вином
Она придет красивая бедром
Она как мышь из нор идет на пир
Сама ядро и канонир
Снаряд и порох и прислуга —
Она на миг взмывает вверх
Меняет вид земного круга
И за столом одна из первых.
Пирог приятных откровений
Преподан ей. Он перед нею.
Он спереди. Вот он – передний.
Он у нее. Она имеет
Его. Она его владелец.
Владеет им. Он весь ее.
Он без нее как погорелец.
Но с ней не ладит постоялец.
Она зовет его «мое»
Ласкает, пробует на палец
И всевозможно развлекаясь
Благоугодьями его
Она помещица всего
Что от него перепадает.
Он собственность. Он ей принадлежит:
Куда положишь – там лежит
Как расположишь – так лежит
Но ни томительные встречи
Нижe что будет он простужен
Не извратят его обычай
Стоять упруго и снаружи.
А на полянке, а под елочкой
Порок гуляет нарумяненный
А Чистота смиренной Золушкой
На берегу стирает платьице
У ручейка играет камешком
Она сегодня собирается
В одну приятную компанию
Где Добродетель председателем.
31. ЛЮБИМОЙ
Если солнце село в лужу
И луна не за горами
Если дым окутал сушу
Молчаливыми парами
Если звездный семисвечник
Свил гнездо медведю севера
Если оку бесконечность
Кажется фигурой веера
Распростертой в высоту —
Выходи моя родная
Чуять эту красоту
Озаряя пустоту
Посмотри, из недр вызван
В небеса взмывает призрак
И над миром словно искрой
Блещет частью механизма
Рассмотри на тверди старой
Всё что есть и то что было
Как искусство мыловара
Всё убрало и умыло
Как прекрасно и надежно
Виснет верхнее над нижним
Как опасно и возможно
Оказаться в небе лишним:
Понапрасну кануть вниз
По столь манящему простору
Мимо логовища птиц
Залежалым метеором
Непригодные как истина
Но полезные как пошлина
Души кружат там таинственно
Все невинно укокошены
То звенят тревожно льдинкою
То снежинками колышатся
Нет, родная, мне не высказать
Сколь легко теперь им дышится.
32. БЛЕДНОСТЬ
Едва луна недужной струйкой
Прольется в утреннюю россыпь
Рассвет нам кажется старушкой
Которая расчесывает косы
На ее красивом стане
На белоснежном полотне
Немало вышито преданий
И о тебе и обо мне.
Мне было б хорошо на дне
Одного глубокого колодца
Я б видел небеса в окне…
Когда случайно дождь прольется
Или снежком дорожку замело
Иль градобитие какое
Несет весеннее ненастье овощам
Я бы от мира взор свой отвращал
И обращал его на что-нибудь другое.
Но наших дней практическая этика
От этой милой жизни далека
То вдалеке бывает что-то светится
Но вот опять звенит в колечках суета
И оттого-то я не рад рассвету
И потому уйди старуха прочь
Что в наши дня понятно людоеду
От острых чувств и мнений занемочь.
Конец Первого Крушения
– ВТОРОЕ -
33. МОНУМЕНТ
Я монумент себе воздвиг не из цемента:
И больше он и дольше простоит
Цемент как материал не стоит комплимента —
Песка в нем сто процентов состоит
Подверженный злодействию мороза
Выветриванью, порче всяких вод:
Кислот, дождей, растворов купороса
Он сыпется и долго не живет
Иных мой дух желает помещений
Ему ничто – бетонный обелиск
Зато средь гряд восторженных речений
Его ростки прекрасно привились
В пространстве слов отыскивает доски
Мой вечный гроб, мой памятник, мой храм
И лишь из них – отнюдь не из известки
Я мощный дом навек себе создам
И к дивному строенью не из гипса
Придут народы зреть на конуру:
Араб, мечтательный пигмей с огромной клипсой
И даже те что рядом с кенгуру
Чем с пирамид с меня поболе толку
Усмотрит некогда воскреслый фараон
Век меловой в чугунную двуколку
Как сфинкс с химерой цугом запряжен
И в час когда исчезнет всё на свете
Сквозь пар смолы, сквозь щебень кирпича
Вдруг заблестят играя строфы эти
Как Феникс дикий плача и крича.
34. ПО СЛЕДАМ…
Тропа видений и иллюзий
Куда ведешь куда ведешь? —
Твердили избранные люди
В чьей бороде пирует вошь
Ах, в городах торгуют телом
В хозяйствах сельских нищета
Всё человеческое дело
Лишь вековечная тщета
Кто этого не понимает
Лишь представляется живым
Душа поет, душа играет
Но ждет ее иной режим
Что стережет нас за углом?
Предположить – удел невежды…
Оставим это ремесло
Как неудавшееся прежде
Искусство – ложь, тщета – науки
Они умрут наверняка
Хоть к ним протягивает руки
Неискушенная рука
В любви есть тоже свой обман
В известный час цветок увянет
Пусть пудрит нос, пусть носит бант
Но эта чаша перетянет
На чахлом дереве причин
Растут никчемные продукты
И рыба скорби в сеть морщин
Плывет питаясь сухофруктом
Люд от природы удаленный
В слезах по ней теперь трубит
Как пес печальный, удивленный
Что незаслуженно побит
В определении ватаги
Что есть предмет, откуда пляшем?
Как дым взлетает труп отваги
Под социальный набалдашник
И мы покинули селенья
Сложили всё что было в них
И дали крысам в поселенье
Для поучения других
Мы предоставили кварталы
Для обитания другим
Чтоб население скучало
И молча бегало по ним
Теперь идем – прощайте сестры
Привет примите для кузин
Нам небо кажет угол острый
Да море – радужный бензин…
35. УПРАЖНЕНИЕ
Колосс по глиняным ногам
На четвереньках подвизался
Но на дороге к благ лугам
В нем главный узел развязался
Тотчас свеча его погасла
В его лампаде скисло масло
Сломилось гордое весло
Ему в тот вечер не везло
– Чего ты тянешь, что ты тянешь?
Ему заметила скворешня
Меня ты манишь, манишь, манишь
А ты всё медлишь, медлишь, медлишь
Я жду, а ты нейдешь, нейдешь
Всё сеешь сеешь, да не жнешь
Всё только ищешь – не находишь
Завод ты что ли там возводишь
На бреге бурного ключа?
Куй, кочерга уж горяча.
– Что было медом стало квасом
Вино свернулось кислым пивом
Чресло трудящегося массой
Взобьем живительной крапивой
Букет достоинства иной
У тех кто вышел из пивной
И дрозд запел уже дневной:
– Уставшему от вдохновений
Всегда найдется уголок отдохновений
Укромный страннику приют
Уютненькое гнездышко
И цепи там уж не куют
Из-за оставленного перышка
Из-за расписки пустяковой
Там вечный царствует покой
Там нет реки весною новой
Там злата залеж вековой.
36. СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ЖИВОПИСЦА РОКУЭЛЛА КЕНТА
Светало. Океан хрипел.
Я пел. И вот средь вод
По фосфорической тропе
Шагает Кашалот
Я был настолько потрясен
Увидев дивный вид
Что он до сих пор со всех сторон
В глазах моих стоит
По волнам хлещет борода
Из пасти валит дым
И от него грозит беда
Кальмарам молодым
До облаков струя летит
Как букли к парикам
Его смертелен аппетит
Омарам старикам
Над головой висит венец
Гремит его скелет
Такая пасть сулит конец
Макрели средних лет
Меж континентами как мост
Настолько он велик
Кладет гигант могучий хвост
И хвостовой плавник
Колосс, прерви свой мощный кросс
Дозволь тебя спросить:
«Зачем – мучительный вопрос
Всё время плыть и плыть?
Послушай милый ты умрешь
Тебя акула съест
А ты плывешь плывешь плывешь
Ужель не надоест?»
Гигант молчал: он был немым
Лишь напрягал бока
И только шевелил спинным
Остатком плавника
«Ты очевидно очень зол
Решил всю жизнь молчать» —
В каюту я к себе ушел
Чтоб другу не мешать
А он без следствий и причин
Как вечный Иудей
Плывет один среди пучин
С остатками мудей.
37. НЕЧАЯННО
(Второе)
Когда в лукавую ромашку
Попал стрелой Амур-ползунья
Поправя нежную рубашку
Пролепетал цветок-глазунья:
Еще мне пчел твоих дари
А этот листик дорогой
Немедля убери.
38. ГОБЕЛЕН
(Баллада)
Собрался герцог на охоту
Зовет он своего пажа
В одной руке он держит плетку
А на боку звенит кинжал
Мой верный паж, ступай к герцогине
И с ней душою не криви
Моей прекрасной половине
Ты про охоту объяви
Вот паж спешит к прекрасной даме
10_ И видит бледная одна
Закрыв лицо усталыми руками
Стоит и плачет у окна
Прижав к груди трепещущие руки
Так герцогиня говорит
Супруг давно со мной в разлуке
В другую сторону глядит
Забыл как я его любила
Забыл как я его ждала
Наверно старая дубина
20_ Травою-мохом поросла
А паж имел другое мненье
Но он об этом умолчал
Он на лице изобразил сомненье
И так Брунгильде отвечал:
Ах, герцогиня Лотарингская
Не надо плакать и рыдать
Прекрасная нежная дивная жизнь моя
Дозволь тебя поцеловать.
Артур, Артур – она сказала
30_ Поправив бархатное платье —
В его объятия упала
В слезах от радости и счастья
Выходит герцог из конюшни
Протер суровые глаза
Рукой коню он треплет уши
В другой руке у него узда
Вставай, жена, готовься к бою
Сегодня травим кабана
На наслаждение такое
40_ Немедля будь снаряжена
И вот как горная богиня
На молодом своем коне
Как птица скачет герцогиня
Горя в таинственном огне
А паж красивый сокольничий
Коня пришпорил вслед за ней
Он полон чувством необычным
Как будто перья на спине
А герцог, герцог бородатый
50_ Угрюмо скачет позади
В руке он держит алебарду
И подозрительно глядит.
39. ФОНТАН ТАТАРКИ
Едва повеет воздух майский
Перед гороховой весной
Какой-то страх китайский
Овладевает мной
Словно бы смерть уже душой владеет
Слабеют ноги, тело холодеет
Крадется к сердцу мерзостная штука
В скорлупку прячется мороженая щука
Щеколда тянется по щелочке к щелчку
Играю в ящик – окрик ямщику:
Приехали, выкладывай чеку
Щека к щеке, родная начеку
Она чека, енкаведе, без звука
Приходит в мягких туфлях гепеу
И зрячее во сне и наяву
Эдмунда семя с вывернутым пледом
А следом
Плюгавый отложившийся марксист
Ревизиею новой волокнист
Приходит глаз сощуря узкий
На край Амурский незаконно притязя
Который исконно русским
Считал как Беллинсгаузен так и я
И Лаперуз
О музы времени! О розы без рейтуз!
40. ГЛУХОТА
Облезлый мир шипя и тая
В дыре вселенной догорал
Птенец Европы и Китая
Порхал на северный Урал
Вослед ему крича: Ура, Таймыр!
Стрелял последний миротворец
И недоваренный кальмар
На сушу клал бульонный палец
(Тщедушествуя в лоне бледных тел
Он насладиться мог но не успел)
А в океане пузырей
Скакали аленькие утки
И кит дыша одной ноздрей
Другою нюхал незабудки
В кругу сует мирских его забот
Виднелся рыбок мыльный взвод…
Сентиментальный млекопойца
Непоправимый травоядь
В дымящих волн витую гладь
Пускает радужные кольца
И драгоценный плавит жир
В бездонный ковш топленой лжи.
41. РАЗМЫШЛЕНИЕ
В картину мира всякий раз
Мы напрасно вписываем духа:
Сверкает с неба звездный глаз
Порхает маленькое ухо…
Но милый мой, к чему же странность
Души означенной как данность
Тревожный сон боготворить?
За давностию дел Творец устав творить
Удел стареть переложил искусству
Устав его стал ныне так высок
Что даже в основании песок —
Мы только тыквы сумеречный сок
Дерзаем предложить надтреснутому чувству
Чтоб горечь невозможную пия
Пыхтела Ева и шипел Змия.
42. УЧЕНИКУ
(Подражание Буало)
Реликвии какие Аттис
Как дар неистовым жрецам
Принес расставшись с ними сам
Альберту подарили gratis
Из поэмы про Фому
Произведенья магии суть мерзость.
Сказать спасибо следует Творцу
Что Он прощает нам такую дерзость.
Когда подобный говорливому скворцу
С улыбочкою гений худосочный
Вдруг козырнет цифирею неточной
Иль тычет в телефон иль в стратостат
И голосит: вот дескать результат
Его благоуханий над воронкой
10_ Знай это зуб гнилой под золотой коронкой
Знай тухлый этот глаз хоть блещет сквозь пенсне
Пусть лучше спрут тебе пригрезится во сне
И лезет ножкой в слизистую нишу
Чем руку протянуть проказливому кнышу.
Сперва я только облик опишу
Давно забыл он слово «причешу»
Влас вылез – первый знак ума излишка
Второй – математическая шишка
По ней гуляет шалый таракан
20_ А темя как химический стакан
Сам бел как гробовщик – смотри какой нарядный
Лоб выпуклый и нос незаурядный
Свисает студнем к сжеванной губе
И жидкий зад на ног двойной трубе
Достойный венчик общему позору
Всё пукает аукая прибору
А тот мигает, стрелочкой трясет
Повсюду информацию несет
То взвизгнет загудит иль захохочет
30_ То закудахчет, то взорваться хочет
Взорва́лся вроде – нет не взорвался́
Факир доволен – фокус удался
К примеру скажем в следующем роде:
Дельфин кейфующий на сладком электроде
Двуглавый песик в смутной дремоте
Иль гулкий залп по лунной пустоте
Известной состраданьем полуночным
Под гром литавр и с попаданьем точным.
Могущественней многих древних Индр
40_ Он алюминий расклепал в цилиндр
Худой уже металл немного блещет даже
Се восстоит в изглоданном пейзаже
Дворец где будет вакуум парить
И звезды мелкие и плавить и варить.
По колбам глазки ручки и сердечки
Артерии как липкие уздечки
Увили в склянке юный эмбрион
Ладони мылом трет Наполеон
Он лестью подползя к супружественным биркам
50_ Итоги их страстей раскапал по пробиркам
Их омывает всякая моча
А чтоб она была не горяча
Кругом стоят стеклянные злодеи
И прыгают младые иудеи:
Потомки Гедеона-судии
Самсона, Аарона, Илии
Захарии, Варахиина чада
Ииуя, Урии и Венадада
И Иоава – борзого гонца
60_ (Жаль не дорезал Авраам агнца)
Забывши про отцов заветы и заботы
Младенец хилый нянчат до субботы
Неделя вышла – в маменьку кладут
Назад, теперь не холодно и тут.
Махая трубкой томного недуга
Пришла в прыщах ученая подруга
Настала ночь, наука пала ниц
Вот он среди расхлестанных страниц
Но даже полкуплета не допевши
70_ Отваливает тихо засопевши
Заклепан клапан, выстрел, перелет
Он чешет лапкой хладный переплет
Она ж свербит его железным когтем
И ребра бледные гвоздит облезлым локтем
Трезвонит в кухне выморочный кран
И гонит ночь из темени дурман.
Наутро – новости. Расчетливых наитий
Почтовый голубь розовые нити
Роняет им в отверстое бельмо
80_ И небо – семиверстное трюмо
С седых высот взирает без раздумья
На старческую пряжу слабоумья,
Ткачами бреда челюсти стучат
Прости им Господи – не знают что сучат.
43. НАЗНАЧЕНИЕ ПОЭТА
Поэт на дудочке играл
А рядом реял полицейский
Он походил на минерал
В удобной форме милицейской
Он был как медный колчедан
И той фигуре Медицейской
Что мило так на дудочке играла
Скульптура та другая медная сказала:
Ты что ж это одна вдоль моего вокзала
Зачем не едешь никуда
Ни сам, нижe кого не возишь никогда
И что ты собственно так долго тут торчишь?
Я пользы от тебя не наблюдаю
Итак молчи, молчи дударь
Тебя я слушать не желаю
Ты здесь нарочно не сиди
И уходи.
А бантичек-то молвил: Погоди
Поэт тебе не петушок
И не змея с заморским жалом
И не начинка для кишок
Внутри с товаром залежалым.
Сказавши так стишок премудренький
Гудошник жить поехал в Кострому
А Ерема остался дома.
Конец Второго Крушения
44. ВЕТЕРИНАР БЕГУЩИЙ
Белокурою листвою
Разукрашенные щедро
Невысокие красуясь
Радуясь или от ветра
Ивы гнутся – их ободья
Как сережки на березах
Словно желуди на соснах
Между иглами колышатся
Можжевельника и ели.
10_ Трелью будят неопасной
Тут оленя ежеутренне
Светлоокие лисицы
Успокоясь колоситься
С ветерком порхают: «Вот она!»
Крики трав и всплески бабочек
В виде крошечных собачек
Дети волка роют поодаль
Над канавой по три брата
Галки прыгают к реке
20_ Сороки прыгают обратно.
Неустроен и рассажен
Между ко́злами конечностей
Бродит лось угрюм и важен
Машет рогом по окрестности
По ветвям туманной влажности…
Сзади – бешеный от тучности
Буян не знающий усталости
Свинья с султаном на загривке
Храпит свои святые радости
30_ Губою щупает обрывки
Крапивы едких земляник
И одуванчик выпрямленный рядом
К багряным векам ей приник.
Там зайца маленькое стадо
Маячит вскакивая на лопух
Мелькает в укороченных стволах
Брусника превращает в кислоту
Одну опавшую росинку за другой
А зайцы скачут между плах
40_ Не задевая никакой
Бугор почти не бросит тени
Не бросит тени в желтый юг
И мыши и другие звери
Запели сидя в полукруг.
Мыши:
Воздух – песен дирижер
Веет прямо в зерен насыпь
Перешептываясь воры
Уменьшать идут запасы
Часть потери урожая
50_ Не вернется в небо колосом
Но исчезнет небольшая
Но сгниет и сгинет пропадом
Мы из клети леса иглами
Вынем гладкие орехи
Мы их выкатим и выполним
Самые глупые советы
И пусть упрек не для забавы
Звенит в обличьи колокольчика
Но кто-то там в зерне лукавый
60_ Стучит в тугие оболочки
Кто хлеб ореховый расхитит
Наверно должен вспоминать
Что был какой-то обитатель
И он скучал окаменеть.
Бурундук:
Я видел: червь ходил нагой
Я был поблизости листвы
Он шел из груши в гниль другой
Он погружал лицо в плоды
И там до сна вечерних зорь
70_ Себя губя внутри, внутри
Ни разу около не зря
Как вешний воздух был он гол
Всегда в среде плода паря
И каждый слог его был наг
Он утолщал его как мог
И смрадный вспять стремил раствор
Поодаль радостно пчела
Сулила реки юных благ
И он протягивал чело
80_ Навстречу трепета и влаг
Я видел: гусеница шла
Я видел: вышел землемер
Он был ползучая душа
А та – пульсирующий мех
Она вдыхала запах смол —
Он вдруг застыл как малый кол
Он телом ветку обнимал
И тонкой кожей обонял.
Муравьи:
Выйди, выйди предводитель
90_ Середь игл и середь пик
Поскорее разомкните
Ок кукушки карий миг
Цветик мак на огороде
Плачет пугала пугаясь:
Благодаря его угрозе
Я родной в неволе маюсь.
Каюсь, нам давно хотелось
И не спеша а по-хорошему
Найти себе какое-нибудь дело
100_ Но оказалось невозможно:
Напрасно в кучи гресть нам мусор
Для гигиены и очистки
Проснитесь, трупы! Скоро хмуро
Придет гиена – съест очистки…
Одуванчик набекрень
Сдвинул зонт сухих семян
Наш начальник не упрям
На пеньке летит румян
Загорелые иголки
110_ Звонко падают с растительности…
Что-то день какой-то долгий —
Даже солнце не подскажет
Позабыто в облаках —
До чего же удивительно
Вон того персонажа
Приближение издалека.
Ветеринар:
Дети сна перед рассветом
Хороводят перелесками
Попроси у них совета
120_ Они дадут тебе их несколько:
Рады выручить приятеля
Объяснят в какую сторону
А посмотришь повнимательней —
Уйдут оставя слева голову
И тень деревьев станет мукой
И тени птиц предстанут уткой
Не перестанут ткать ткачи
При виде мертвого дрозда
И не замедлит бег моя Катюша
130_ При виде мертвого чижа
Меня приводит в изумление
Кругом такое изобилие:
Медведь наполненный вареньем
Или набитый трутом филин
Коровы с дверью на спине —
Всё чудно здесь, всё странно мне.
Но некая особенность ландшафта
И тех кто в нем живет и дышит
Мне словно шепчет и твердит что завтра
140_ Здесь станет хуже и суше:
Рванью кружев
Лес поредеет, под плешивым лосем
Войдет в уют нагая свора лис
Я вижу: в гладкой выси переносит
Корону блеска вылощенный диск —
Лучи ощипаны с ушей и с подбородка…
Как будто северный ублюдок носорога
Там волк в лохмотьях лысой кожи
Потащит голодающим сподвижникам
150_ Свое безлиственное тело,
Ручей отделанный булыжником
Как бы напудрен прахом мела
Не омывая этот минерал
В мираж развеется туманен и бесславен
К зрачку прилипнет века круглый ставень
Из ран кровавый изойдет коралл,
Тогда все чувства будут зудом
Тогда все слезы будут медом
И самый воздух сух и тощ
160_ Мукой падет и в мох и в хвощ
И из измученных сосцов
На землю упадут свистульки
Проклятьями взбесившихся отцов!
Ничто не всхлипнет и не булькнет…
Но нет, ведь ум – не сердце мне тревожит
Подобная нелепая картина…
Подумай сам, такое невозможно
Но все-таки невнятная причина
Мне ум и душу тяготит
170_ И бередит и щекотит.
Барсук:
Щекотно мне, что жизнь моя в грибах
Ребята спрашивают: что такое поросль?
А я попробую – потребую рябых
Осенних птиц отправить не по компасу
Что мне восток покуда я мохнат?
Махнет во мне какой-то третий клапан
Махнет в окне платочек голубой,
Кусочек тряпочки, в слезах лицо небритое
И захлебнется в перебоях
180_ Порханий сердца и скоблений лап…
Что запад мне? Доколе неумыта
Ты будешь?
Спрашиваю, а она не отвечает…
Ветеринар:
Она вопроса твоего не отличает
От воя вихря.
В окнах смолкнет колокол
Когда зимою их обложат ватой.
Когда ты спишь, безропотною лапой
Умей подать соседу знак
190_ И ссуду поделить на пару.
Барсук:
Пойду купаться. За урок
Тебе спасибо не скажу
Дай другу срок, придет сурок
И будь здоров – я ухожу
Я ухожу, меня уж нету
Все реже воздух вслед за мной
А я в кустах назначил встречу
С далекой бабушкой-рекой
(уходит)
Теленок с двумя головами:
Родное вымя утеряв
200_ Хожу какой-то одичалый
Лопух о слезы утерев
Ищу знакомого причала
Меня медведь вскормила грудью
В ее груди текли моря
Но в них не будет, нет не будет
Удить ни сеть ни вентеря
А мне лишь странствия
Ягнята… Путешествуют
По небу юга малые барашки
210_ Белы как завитые потроха
Их выпуклые чрева… Как-то
Случилось вечером: чернее
Незрелой клюквы в небе
Разлилось озеро и там
Плыла берез из лыка рукодель
Качалось дерево, скрипела колыбель
И месяца безногий журавель
Катился вбок.
О прочем не судя
220_ Нельзя прочесть – приходится молчать
Ничейный год – дитя не укачать
Питья не выпить – в хлеб не захлебнуться
Я одинок. Попробуй улыбнись
Ветеринар:
Твоя судьба – для многих рок
В сухой бадье для многих доски
Косяк подпилен под порог
Под грузным молотом загвоздки
И стройное строение тебя
На странствия зовет труба
230_ В цветы где нежная трава
Иль чей-то воздух на губах
В зеленом лопнет пузырьке признанья
И соли ока сладость черезмерная
И паутина губ твоих холодных
Того надеждой не обманет
Кого и в зелень не поманит.
(Теленок уходит)
Осы (поют):
От скелета древних крыс
До привета зверя-рысь
Музыкальным инструментом
240_ Очарован музыкант
Положение жука
В рассуждении тоски
Поражение в бока
Сердца вымершей трески
Вышла новость из реки:
Овода не подковать
Он целует ваши ручки
И его не подковать
Но застенчивые лица
250_ Не поймут что это значит
На осине ходит птица
По рябине куры скачут
Лисица:
Столь краткий шаг невзгоды в будущем
Не в прятки в самом деле прятать
Не обретать же право скаредно
Бегущей пищи по урочищам
Не поимать середь ладоньми
Срывая когти в мехе убегающих
Иль крылиев пернатых лебедями
260_ Тени улавливать?
Пред нами и вокруг
Посев земли кружит цветами воздуха
Вон желтый лис небес бежит без отдыха
Цветами внутренностей мстя из-под черты
Сойдет на нет, скользнет под сень твердыни
В прозрачный сумрак ледяной стены
И развернув багряный вал застынет
В медвяной шкуре внешности высот
Развесит гроздь мерцающия дроби
270_ Чтоб вышел догорающий народ,
И – как фиалки смоет капли крови
Зеркальной рыбой на откосах скал!
Ветеринар:
Я так и знал!
Увы, увы безумство процветает
Летает всякое и забывает кумовство
Зарыть сокровище – какое мотовство!
Какое колдовство сменило прозвище
Несвоевременным успехом волхвований
Со смехом скакового скакуна
280_ Всем этим поколеньям молодым
На вид —
Надежды их —
один лишь дым развеян
Кругом их пар, кругом большой туман
В одеждах посох ветра ищет дыр
Мне жаль молоденьких, они не знают счастья
Из-под пилы до нынешней поры
Взлетают их разрозненные части:
Опилки пыль древесная кора
290_ Оракул-плесень – светоч, право,
Мне жаль всех этих крошечных существ —
Забота в личике, дурной обмен веществ
Дитя лисицы, коршун недоношенный
Усохшее отродие пчелы,
Похожее на восемь паучат
Там стайка оголтелая сычат
Все ищет требует горланит неутешное —
Днем пень под бок, а по ночам бессоница.
Енот:
К нам равновесие всегда приходит с возрастом:
300_ Медведь мохнатую к зубам подносит ногу
И коготь виден из чешуйчатой ноги
Стального ворона.
Надтреснутым копытом
Олени чешут мягкое подбрюшье
И мает шеей пьющая лиса
То поднимая стреловидный факел головы
То глядя в сторону.
Ты видишь наяву
Ритмическое клюва колебанье
310_ У цапель и у дятлов.
Назиданье
Быть может их немного отвлечет
Но частота восполнит отставанье.
Ты не учитываешь пения и кваканья,
Ты собираешь перья и клочки
На поле драки дикобраза с муравейником
Но верь мне:
рядом дикие сморчки
И вепрь-кабанчик спит среди репейника.
320_ Теперь – уйди. Орешниковый хмель
По голове сильней чтоб не ударил
Скорей уйди на устричную отмель
Где ждет тебя —
апостола до тварей
Товарищ твой Катюша верный друг
В одеждах юга, в платьях снежных вьюг
Она одна, она давно тоскует
И грудь ее больна без поцелуев.
* * *
На пригорке солнце прыгало
330_ Запустив ладони в волосы
В огороде пело пугало
Черный плод вороньей совести
Мышь точила зуб о корень
Земляники и малины
За рекою луг распарен
На траву косил шалуний
Развевались только перышки
Только вился пух по воздуху
Воробей клевал по зернышку
340_ Соловей ходил по пастбищу
И в нижнем мире неизвестному
Названья новые давая
Бес летал по поднебесью
Звезды рожками сбивая.
Давно ушел ветеринар
С душой разобранной на части
Теперь он слаб, теперь он стар
Его уж не терзают страсти
Недавно видел я его
350_ Он весь был нем как Пифагор
Лишь посмотрел потухшим взором
Мне показалось что с укором
И бороздил и морщил лоб
Ему страдальческий укроп
А лес все тот же: как и прежде
Трубит оса и ходит лось
Но что-то горестно и нежно
В нем словно бы оборвалось
И темносиний свод надежд
360_ Над ним как будто раскололся.
