полная версия

Анонимные Наркоманы
Буклет «Новый путь в жизни»

Домик в деревне

Всем привет. Меня зовут Юля, я – зависимая. Город Москва. Своё заключение я вспоминаю с ностальгией, поскольку, это были самые яркие чувства в моей жизни. Самый большой страх в жизни, который я испытала, и вообще все страхи – они были там. И так же, самое больше счастье, которое я испытала в своей жизни за свои тридцать семь лет, как ни странно, это тоже было там.

Началось всё с того, что, проторчав много-много лет, я была уже настроена на то, чтобы лечь в больницу. В полиции, которая за мной следила, узнали, что я вот-вот уже ложусь в больницу, и меня арестовали. Нас с подругой двоих арестовали. Ее посадили, а мне посчастливилось, и меня отпустили под подписку о невыезде. Шло следствие, я была на свободе, и я все равно продолжала употреблять. Я не могла остановиться, при этом я ненавидела себя, мне очень хотелось бросить. Я понимала, что меня посадят, мне надо как-то трезветь. Что мне для этого делать я совершенно не знала.

Я никогда не слышала ни о каких Анонимных Наркоманах, ни о каких реабилитациях. Я думала, что надо только лечь в больницу, где тебе сделают капельницу и тогда, наверное, проблем не будет. Моя мама мне посоветовала пойти к святой Матроне и помолиться. Она сказала, что есть такое поверье, что если чего-то очень хочешь, Матрона обязательно поможет. Для этого нужно пойти к ней в храм и три дня подряд молиться у ее мощей, и просить то, что тебе необходимо. Я так и сделала, потому что я уже не видела никакого другого выхода для себя, хотя в Бога и в святых я не верила. Но других вариантов у меня не было. Три дня я проходила туда, я просила одного: Помоги мне завязать. Больше ничего. Мне вызвали нарколога, я переболела. Через 12 дней, сидя в интернете дома, ничего не делая, каким-то чудесным образом мне выскакивает список групп Анонимных Наркоманов. Я ничего об этом не слышала и решила туда съездить узнать, что это за ребята. Выписываю ближайший адрес группы, ну ладно как-нибудь съезжу. И тут мне звонит подруга, которая год, как пропала. Мы все думали, что она в секте, все ее жалели. Мы все благополучно торчали, а она, оказывается, выздоравливает в Анонимных Наркоманах. И она мне звонит и говорит: «Юль, ты знаешь, я вот уже год выздоравливаю. Не хотела бы ты со мной завтра сходить на группу?» И называет мне как раз тот адрес, который я выписала для себя. Я говорю: «Ой, здорово, давай, я как раз тоже туда собиралась». Так я и попала в Анонимные Наркоманы.

На протяжении 9-ти месяцев я благополучно выздоравливала, я служила, я была счастлива, что там оказалась. Анонимные Наркоманы мне рассказали о том, что я на правильном пути и мне нечего бояться, что никто меня никуда не посадит, что я такая молодец. То, что мне грозит срок в 12 лет – всё это ерунда. Я приезжаю на группу вся в слезах, рассказываю об этом, но люди просто не верят. На суд я пошла с анонимными друзьями. В зале судебного заседания было много ребят из Анонимных Наркоманов. Они давали свидетельские показания о том, что я крутая девчонка, хожу по больницам, несу весть, выздоравливаю, всё у меня прекрасно и сажать меня вообще не надо. Судья распорядился иначе и посадили меня на 9 лет. Подругу на 11, а меня на 9.

Я не могу передать, как мне было страшно. Я всегда интересовалась, как там в тюрьме, у всех своих друзей наркоманов об этом расспрашивала. Мне всегда казалось, что это какая-то камера в подземелье, с маленьким окошком, с крысами и так далее. И я думала, что я еду туда. В автозаке я задавала себе один и тот же вопрос – ну как же так, кто где и когда меня обманул? Ну как так Бог вообще сделал так, что я там? Значит его нет, значит всё это ерунда, и вообще, всё, что они мне рассказывали – всё это полный бред.

Я попала в камеру, где было 42 человека. Было безумно страшно, меня на входе сразу встретила старшая со своими чётками, всё как в фильмах, понимаете… Из этих 42-х человек, наверное, 90 процентов были женщины-наркоманки и немного алкоголиков. И тогда я поняла – наверное, я здесь для того, чтобы нести весть этим женщинам. Вот тут моя жизнь в одночасье изменилась. Мои друзья с воли стали присылать мне письма. Литература была запрещена, и моя анонимная подруга переписывала мне карточки, чтобы мы могли вести группу. Ко мне присоединились много девчонок-наркоманок, и мы сразу же организовали в этой камере кружок. Стали выздоравливать. Литературу мне кусками переписывали вручную. Отксерили и прислали мою тетрадь из реабилитации при нарко-диспансере.

Три месяца я пробыла в СИЗО, настало время уезжать в лагерь. На этапе я знакомлюсь с девочкой, туда приезжает еще одна моя подружка, с которой мы выздоравливали в камере. Но нас раскидывают по разным локалкам, передвижение в лагере было запрещено. Нет книг, никакой литературы, ничего нет. Это был 2010 год. Тогда Анонимные Наркоманы еще не приходили в эту колонию. И я стала пробовать продвинуть эту тему. Для начала мне нужно было разрешение для литературы. И я пошла к начальнику колонии, всё ему рассказала – кто я такая, кто такие Анонимные Наркоманы. Этот человек дал мне добро, и Анонимные Наркоманы нам прислали целую коробку. Там было много комплектов книг, айпишек, даже медальки. Мы организовали группу «на кухне». Сначала был такой междусобойчик. Девчонки приходили по воскресеньям из разных локалок к нам. Я активно переписывалась с ребятами. Я жила тем, что я переписывалась с волей и с Анонимными Наркоманами. Огромное количество людей мне писало. Меня цензор знала, как дочь родную, говорит: «Юля, я устала читать твои письма, их такое огромное количество». Но она с пониманием относилась, поскольку видела, что там написано. Один мой друг собрал и прислал целый список девчонок, которые готовы делиться опытом с девочками в колонии. Я раздала контакты, девочки стали переписываться, писать шаги. Параллельно велись переговоры с вышестоящим руководством на уровне Москвы, чтобы в нашу колонию наконец-то пришли Анонимные Наркоманы. Эти переговоры длились на протяжении трех лет. Очень всё было сложно. Не знаю, почему, но вот так.

Потом меня перевели в другой отряд. Это тоже было очень страшно. Я не понимала, почему так происходит, мне было обидно. И только потом уже, позже, я увидела, зачем мне это надо. В другом отряде было гораздо комфортнее. Меня перевели в одну локалку к моей подруге, с которой я дружу до сих пор. Мы с ней обе в Анонимных Наркоманах. Посещаем одни и те же группы. Оказалось, что мы живем в соседних районах, в 15 минутах езды друг от друга. Мы постоянно на связи. Всегда. Мы дружим почти 10 лет. Вторая девочка подруга, которой я рассказала об Анонимных Наркоманах, оказалась тоже в локалке рядом. С ней мы тоже до сих пор дружим, и она до сих пор выздоравливает. И вот так втроем мы друг другу зачитывали наши примеры, таким образом мы писали шаги. Сдавали их тоже друг другу. Наставник у меня так же был по переписке. Она до сих пор мой наставник. Я ее очень люблю. И я ей очень благодарна. Шаг мы писали тоже в письмах – звонков тогда не было. Звонки были, по-моему, 1 раз в месяц 15 минут. И я могла позвонить только своей маме и больше никому. Вся работа была только путём писем.

Было очень много сложных моментов в лагере. Я часто любила гулять одна. Я выходила вечерком и по дворику туда-сюда прогуливалась. Я мечтала жить одна в маленькой комнатке для свиданий пока идет мой срок. Представляла, как у меня всё обустроено в этой комнатке. Потом я стала мечтать – хочу жить где-то загородом, познакомиться с мужчиной, жить в каком-то поселке. Я это придумывала, я вообще не знала, что такое возможно, что так вообще бывает в реальности. И еще я всегда всем говорила: «Я здесь буду сидеть только 2 года». Надо мной все смеялись: «Юля, у тебя УДО только через 6, какие 2 года».

В итоге, все мои мечты сбылись. Не через 2 года, через 3, я иду на суд, и я была одна из первых, кто уехал на посёлок. При всём при этом прокурор и представитель администрации были против, а судья меня отпустила. Она так и сказала: «А я отпускаю эту девочку». И я уезжаю на поселок, и пока ехала по этапу я знакомлюсь со своим будущим мужем. У нас на поселке зарождаются отношения. Мы переезжаем жить на комнату свиданий, где у нас была своя комнатка со своей мебелью. Я рожаю ребёнка, нас переводят жить в отдельный домик в деревне, где нас никто не контролирует. Мы проводим там лето, и нас всех троих отпускают раньше моего УДО.

Сейчас я пять лет на свободе, моему ребенку 5 лет, мы планируем второго. Спасибо Анонимным Наркоманам. Спасибо тем местам, где я была. Спасибо вам.

Счастье в Анонимных Наркоманах

Привет! Меня зовут Эдуард, я из Риги. Я не собирался никогда бросать наркотики. Я не люблю последствия, которые потом приходят, при этом само действие наркотика мне нравится. Но когда второй раз меня посадили (это был 2009-й год), когда я был в карантине – мне казалось надо что-то менять в этой жизни, что-то делать. Правда, уже через месяц, когда переломался, где-то в хате, был момент, что я подумал – нет я все-таки нормальный же человек. Зачем мне что-то менять? Мне просто надо жить так, как в тюрьме. Я не совершаю уже тех гадких поступков как на воле, чтобы достать дозу. Я нормально, адекватно себя веду. Я воскресный наркоман, короче. У меня получилось, жизнь удалась.

Но мне повезло попасть в одну камеру с человеком, порой такие встречаются, которому оказалось больше всех надо. Кашу не вовремя принесли – он пишет на администрацию. Принесли туалетную бумагу на метр меньше в рулоне – и он уже опять пишет. И этот человек узнал, что любому из заключенных положена помощь специалиста, которых мы в АН не рекламируем, – специалиста психолога. На тот момент в тюрьме было где-то, наверное, тысячи полторы человек, а специалист на всю тюрьму была одна. И она работала только с первоходами и с людьми из правоохранительных органов (там был корпус для них специальный). Ну и человек, естественно, – решил тюрьму за это наказать. Он пишет и просит предоставить ему эту помощь. А специалист этот (мы видели её из окна), это просто светлое пятно, такой лучик – она где-то 1,75 метра ростом, блондинка и во всем белом всё время. Там пол тюрьмы короче слюни пускало. Ну, естественно, человек пишет с надеждой, наверное, что на его просьбу отреагируют, и ему действительно приходит ответ – да, вы получите эту помощь… но вам надо набрать группу, так как у нее нет времени и возможности с вами индивидуально общаться. И этот человек предлагает мне сходить на, так с казать, стрелку с девушкой. Я думаю, ну, конечно, ну как же. И, честно говоря, так началось мое ознакомление – что такое наркомания и что такое зависимость.

Короче, с нами проводили какие-то занятия раз в неделю, но мне было все равно. Она могла там читать любую литературу, рассказывать все, что угодно, мне просто было приятно находиться в тот момент в том месте. Потом я стал ходить к ней и на индивидуальные консультации. И потом, я помню какой-то момент, я уже два часа в неделю проводил с ней, а не с этими упырями в камере. Было так хорошо. Жизнь налаживалась. И тут она заговорила, что вот, должны прийти Анонимные Наркоманы к нам сюда. На хрена мне идти к каким-то наркоманам? Я сижу с такими же упырями. Ну, эти не анонимные, те анонимные. Но всё решило то, что она сказала, что будет курировать эти группы, и что она будет тоже там присутствовать. Ок, тогда мне тоже надо.

На презентацию, я помню, пришли три очкарика, три интеллигента. Сейчас один из них мой наставник, кстати. И вот эти три человека, честно говоря, были не похожи на наркоманов. Они мне напомнили, знаете, этих, мамонов. Единственно только не в костюмах они были. Я думаю, сейчас еще по-английски начнут разговаривать, потом библию еще какую-нибудь достанут. Но нет, когда они начали рассказывать свой опыт, я реально проникся, мне реально понравилось. Я даже в какой-то момент в их историях увидел себя. Но сказать, что я сразу поверил им, нельзя. Да, я ходил к ним на группы после этого. Ну, так как эта специалист была тоже там. Эти ребята надарили мне кучу литературы, книжек и буклетов. Принесли Базовый текст АН, Ежедневные размышления, Руководство к работе по 12 шагам АН. Знаете, в тот момент я понял, что я самый умный. Сейчас иногда тоже так считаю. Я понял, что с помощью этих книжек ребята не употребляют. А я – смогу и буду контролировать употребление.

Я ходил на эти собрания и высказывался. Но высказывался я больше для того, чтобы меня похвалила эта блондинка. Потому что она очень умилялась, какие у меня успехи выздоровления. И мне это очень нравилось. И вот я приходил в отряд, сидел там в своей камере и читал. Ежедневных размышлений мог страниц 20 за раз прочитать. Блин, ну вот я офигенный чувак, я научился это делать, у меня все получится. Но это длилось не так долго. Наверное, год я ходил на собрания, год я, типа, там высказывался и все делал как надо, но на самом деле я не оставался чистым. И в Новый год я понял – моя схема не работает. Когда я оказался в месте, где было много веществ, меня реально просто понесло. Я понял, что все мои вот эти фантазии на тему того, что я смогу нормально употреблять, не работают. И, наверное, в тот самый момент я понял, что в употреблении я попробовал ну если не всё, то очень много, ну реально много. И последние годы в употреблении я ничего нового найти не могу. Как ни миксуй, как ни добавляй и прибавляй наркоту, ну не получается уже того эффекта, который был тогда, с первым уколом. И я подумал: почему бы мне не попробовать. Ну, попробую пол годика не поторчать. Останусь чистым, вообще ничего употреблять не буду. Ну, не получится если – буду употреблять. Наркоманы меня всегда примут с распростертыми объятиями. Это было 26 января, после нового года. Как раз эти дни я был в таких раздумьях, и вот с 27-го января я начал писать шаги.

Я стал серьезно относиться к этой программе, я стал делать то, что мне говорят, и сейчас я больше 6-ти лет чистый с тех пор, как ко мне всё-таки пришла эта весть. Анонимные Наркоманы меня всё-таки убедили. Я благодарен моей Высшей Силе, что я оказался в тюрьме, с воли я точно не пришел бы к Анонимным Наркоманам, это вообще однозначно. Я не пробиваемый. Я упертый. Не пошел бы я к ним. Я благодарен, что я оказался там, что там были эти люди, которые затянули АН в тюрьму, и я, типа, начал выздоравливать. То есть я начал выздоравливать, меня через месяц направляют на комиссию, и через 3 месяца выпускают на свободу. Хотя прокурор был против, и я ехал на суд, где был тот же прокурор, и я понимал, что на суде будут прокурор и судья, и прокурор будет говорить, чтобы меня не выпускали. Но каким-то образом меня выпускают, и это было реальное чудо. Я как раз в тот момент писал Второй шаг и очень хорошо видел, как это работает в жизни. Ну, реально вот я в тюрьме писал эти шаги сам, в одиночку. И у меня очень хорошо работают и первый, и второй. Я очень часто вижу, как мне везет. А «везёт» – это на самом деле имя моего бога. Ну, вот реально. Когда мне «везёт», это значит мой бог работает. Мне реально пёрло. Меня встречает на свободе брат. Родственников на тот момент у меня не было, отвернулись все, кто можно, а тут меня встречает брат и везет к себе домой. У меня были какие-то деньги, я собирался снять квартиру, а он говорит – не надо, оставайся у нас. Я говорю – кто? я?? Я, который должен тебе кучу денег??? Я не скажу, что я воровал у него что-то, но должен был ему не мало. И он мне сказал, когда я сел – не обращайся ко мне, всё, хватит, я не могу тебя содержать. А тут он меня встречает, привозит к себе, и несколько месяцев я у него кантовался. Он меня устроил к себе на работу, причем его работа от группы АН находилась в 50-ти метрах. То есть я работаю у него, после иду на группу, после группы он меня забирает и везет домой. Конечно, у меня был страх сорваться, и первый год выздоровления я был таким – солдатом выздоровления. Я ходил на группы пять раз в неделю. Я писал шаги каждое утро. Я писал дневник каждый вечер. Я звонил наставнику каждые 2 недели. Вот то, что я сейчас называю, сейчас я это не делаю. Ну, типа, выздоровел. На первом году я был чистый. Я не хотел употреблять. Сейчас тоже не хочу употреблять, но так, как я себя чувствовал на первом году выздоровления, этого состояния, наверное, мне уже не добиться. Но я очень его хочу.

Сейчас я тоже пытаюсь что-то делать для своего выздоровления, для сообщества. Я пишу шаги, но уже не каждый день, а раз или два в неделю. Я хожу на группы, но не пять дней, а один два раза максимум. Да я вроде бы в сообществе, но так много как раньше я уже не делаю. На самом деле я очень сильно люблю вас. Потому что благодаря вам моя жизнь полностью поменялась. Реально. Я всегда думал, что жизнь обычного человека, вот как сейчас я живу, это не для меня. Это серая рутина. Это работа, каша, дом и нет ничего радостного в такой жизни. А на самом деле оказалось: то, что я всю жизнь искал в наркотиках, а искал я какого-то счастья, я его нашел в Анонимных Наркоманах.