Анна Ураскова
Туманы прошлого
Глава 5
Первые несколько дней Логан дрожал над Карлом, кутал его во все самое теплое, что только было, хотя у них не было почти ничего, кроме украденной мужчиной одежды. Но Карл никогда не ворчал, не говорил, что замерз или устал. И постепенно болезнь забылась.
Больше двух недель они бродили по заснеженным чащам, где-то натыкаясь на пещеры и гроты, но оставаясь там ненадолго. Иногда им встречались поселения, маленькие и покрупней, но Карл ни разу не захотел контактировать с людьми. Логан по ходу их путешествия объяснял мальчишке некоторые несложные хитрости выживания в таких условиях, рассказывал о птицах и зверях, учил ориентироваться. Пару раз они наткнулись на существ, которых Логан называл манулами – эти дикие коты действительно были на них похожи, но отличало их наличие третьего глаза и слегка искрящая шерсть. Карл запомнил, что к ним лучше не приближаться, когда схлопотал тройное ранение, неосмотрительно попытавшись отобрать мешок с убитой дичью у манула под покровом ночи. Логан долго ругался и на кота, и на Карла, но раны залечил довольно быстро – он еще из того поселения прихватил с собой им же приготовленные настойки.
Карл учился метать нож, разделывать туши, драться на посохе, хотя, естественно, никакого посоха у них не было – Логан просто находил обычные палки. И при этом – они не останавливались ни на день.
Последний переход был особенно долгим, они решили не делать крюк и не заходить в маленькую деревеньку, чтобы потом сразу выйти на поселение более крупное. На вид оно было куда более дружелюбное, чем многие другие, здесь были чистые улочки, ухоженные, пусть и на вид очень старые деревянные дома. Было более людно, чем обычно. Логан и Карл пришли сюда утром, и пока мальчишка завтракал в каком-то кабаке, Логан разузнал у хозяина, где можно остановиться. На этот раз им повезло – вновь был заброшенный дом, в котором, по словам хозяина кабака, жили приведения. Логан, конечно, лишь усмехнулся, его привидениями было не удивить.
– Уж что-что, а бояться-то надо живых.
Они добрались до дома, Логан взломал замок, висевший на входной двери, они зашли. Очевидно, здесь действительно когда-то жила семья охотников, потому что в гостиной еще сохранились каркасы чучел, старый диван, пыльный и потертый, стоявший напротив закопченного камина. Лестница на второй этаж провалилась в нескольких местах, поэтому туда лучше было не ходить. Окна были заколочены, Логан оторвал от гвоздей несколько досок, в помещение прорвался свет. Мужчина уложил Карла на диване, сам улегся в углу в спальном мешке. Они шли всю ночь, поэтому нужно было поспать.
Когда Логан проснулся, был уже вечер. Карла на диване не было. Мужчина уже привык к тому, что мальчишка куда-нибудь недалеко уходит, если просыпается раньше. Однако какого было удивление Логана, когда Карл на оклик отозвался со второго этажа. На свой страх и риск мужчина поднялся по прогнившим ступеням, в неуверенности, что сможет спуститься обратно, и прошелся по комнатам. Они были почти пустые, видимо, все утащили, когда хозяева дума уехали. Или умерли. Карл был в комнате, которая, очевидно, раньше была детской. В углу стояла лошадка-качалка, тоже старая, потрескавшаяся от времени. Рядом стоял столик с овальным зеркалом, амальгама местами сошла, рисунок по краям был расплывчатым и полустертым. В углу был каркас старой детской кровати, без матраса, с палками и креплениями для полога, к которым шли вязкие стропы паутин.
Карл же сидел на полу возле маленького открытого секретера. Перед ним были разложены какие-то бумажки. Это были выцветшие от времени очень старые фото и пожелтевшие письма, чернила разъели бумагу и сами размылись. Там же были обрывки рисунков. Что-то Логану показалось странным в фигуре Карла, он даже не сразу осмелился приблизиться и сесть на корточки рядом. Он оглядел все, что разложил на пыльном полу Карл, и взял в руки потрепанную рамку, в котором было фото девочки.
– Милаха. Наверняка выросла красавицей.
– Не выросла.
– А?..
Логан удивленно посмотрел на Карла. Взгляд того слегка светился.
– Не выросла. Она упала с лестницы, когда ее толкнули, и разбилась.
– «Толкнули»?
– Хозяину дома надоело, что она уходит играть на дудочке.
– Ты определяешь это… по фото?
– Я вижу, что она мертва. У фотографии мертвые глаза. А историю успел услышать в кабаке. Малышка Сьюзи. Ее призрак и поселился в доме.
Мальчишка замолчал. Логану стало тошно. Он поднялся и потянул за собой своего маленького ученика.
– Пойдем, Карл. Надо проветриться.
Они с трудом спустились на первый этаж и вскоре вышли на улицу. Было уже темно и прохладно, снова шел снег. Однако крошечные улочки не выглядели мрачно: они были украшены листьями остролиста, лентами, свечами. Всюду бегали дети с санками, кто-то лепил снеговиков, кто-то запрягал в санки собак. Логан давно не видел такого живого поселения. И никак не мог понять, в чем дело. Пока не обернулся на остановившегося Карла и не проследил за его взглядом. Мальчишка подошел поближе к какому-то дому, к крыльцу, и заглянул в окно. В гостиной горел огонь в камине, свечами и открытками была украшена елка, на ковре играли дети, мужчина и женщина заканчивали украшение комнаты. И Логан понял – они так долго скитались, что наступило празднование Рождества. Сам мужчина никогда этого не праздновал. Было не с кем, негде и некогда. Однако он едва не физически почувствовал это тяжелое, разрывавшее надвое состояние Карла. Мальчишку, как любого ребенка, тянуло к этим светлячкам, к уюту, к теплу праздника. И как ему больно было насильно себя от всего этого отстранять. У Логана сжалось сердце. Он понял, что этот взгляд Карла, устремленный к елке, еще долго будет ему сниться. Мужчина взял себя в руки и подошел к нему.
– Красиво, да?
Карл не ответил, продолжая смотреть в окно.
– Когда-нибудь у нас будет такая же, обещаю. Вот только доберемся до академии… и все будет хорошо.
– Все и так хорошо.
Если бы не волчий слух, Логан мог бы и не услышать этот тихий шепот. Мальчишка так и не моргал. В его карих глазах отражался свет от окна. Он словно был там, внутри этого дома, у огня.
– Там, где я жил… это время было страшным. Отчим всегда напивался. Я убегал либо в церковь, либо просто… просто на улицу. Бродил так же. Смотрел… на всех тех, кто празднует. Как я им завидовал. Завидовал тем, кто мог просто остаться дома в эти дни. И в один год в церкви меня не смогли приютить на все дни, я смог остаться только на вечер. И услышал, как поют. Стало так странно хорошо, и я поверил, что у меня тоже все может быть хорошо. И пошел домой.
Взгляд Карла изменился. Словно потух.
– После этого я и лежал две недели в больнице. Я не помню, с чего все началось. Наверное, просто попал под горячую руку. Я помню, что он меня избивал, но я уже не чувствовал. Глаза видели, сквозь веки – но я не осознавал. Он бил и бил, не думал останавливаться. А потом просто устал. Не знаю, кто доставил меня в больницу. Но там я провел все праздники. Совсем один. Кажется, я даже плакал. С тех пор… на Рождество я уходил в лес.
– Карл…
Мальчишка вдруг взял руку Логана и приложил к своей голове. И мужчина нащупал на затылке Карла небольшой бугорок. Видимо, старый след от удара. Логан побледнел. Мальчишка выпустил его руку.
– Тебя когда-нибудь били?
– Не давался.
– Правильно.
Логан не понимал, почему именно сейчас, но его воображение сыграла с ним злую шутку. Он так ярко увидел эту картину, что ему стало плохо: Карл, еще младше, чем сейчас, один в палате, весь избитый, едва живой. И никто даже не знает о его существовании в этот момент. И все празднуют, веселятся.
Карл пошатнулся. Его резко притянул к себе Логан, обхватив руками, прижав к своей груди. Мужчина жмурился, не понимая, что на него нашло. Но ему стало так до боли жалко мальчишку, что он попросту не смог сдержаться.
– Теперь понимаешь, что сейчас хорошо? – шепнул Карл.
– Понимаю. Но будет лучше. Обещаю тебе. У тебя тоже будет праздник. Тоже, если захочешь, будет елка. Будут подарки. Ты больше не будешь один в этот праздник.
– И ты.
Логан разомкнул веки. Карл говорил в разы меньше, чем он сам. Поэтому так ценно было каждое слово этой маленькой рыжей жемчужины, спрятанной глубоко в ракушке собственной боли и памяти. Карл отстранился и, больше не оборачиваясь на окно, побрел прочь. Логан нагнал его. И каков было его удивление, когда мальчишка вдруг взял его за руку. Мужчина обхватил его маленькую руку своими пальцами, коротко улыбнувшись. Как ему казалось – коротко. На самом деле его лицо светилось от счастья. От этого простого жеста. Карл редко проявлял слабость – а сейчас это была слабость. Он просто хотел показать, что он «чейный». Что он не один бродит, как попрошайка и беспризорник. А что у него хоть кто-то в этой жизни есть. У кого можно переждать буйства палача-отчима, попросить крова, попросить защиты…Что творилось в голове у мальчишки – Логан знать не мог. Но ему показалось, что Карла хотя бы ненадолго отпустили фантомы его прошлого, которые преследовали его день и ночь.
Они прошлись по поселению, но уже не в таком тяжелом молчании. Они словно стали местными жителями, частью этого общества, стали причастны к этому празднику. Логан купил им жареный каштан, который Карл тут же окрестил «колючей картошкой». Он лип к пальцам, пока его чистили, но и запах, и даже вкус словно согревали изнутри. Когда дома поредели, Карл и Логан вышли к озеру, на котором катались люди. Путь к озеру был заснеженным спуском, с него скатывались дети на санках и картонках, а некоторые – и просто на ногах. Логан вдруг хитро улыбнулся, присел на корточки и кивнул Карлу на свою спину.
– Залезай.
– Что?
– Залазь, хватайся.
Карл удивленно посмотрел на своего наставника, но после пожал плечами и залез на спину к Логану, ухватившись за него руками и ногами. Мужчина откопал брошенную кем-то картонку, вскочил на нее и, не предупреждая Карла – полетел на ней по склону, как на доске. Логан чувствовал, как со страху вцепился в него мальчишка, как бивший в лицо ветер ударял о кожу хлопья снежинок. Когда они оказались у подножия спуска, Карл сразу спрыгнул на снег, отдышавшись.
– Ну что, испугался? – усмехнулся Логан, обернувшись. И тут же удивленно уставился на мальчишку. Тот улыбался, так широко, так по-детски обычно. А после – даже рассмеялся. Логан впервые слышал его смех, обычно это был ребенок без улыбки, без смеха, без живых светлых эмоций. Но нет. Теперь мужчина понял: перед ним был нормальный живой ребенок.
– Нет, не страшно. Но… здорово. Но больше так не делай, не хочу, чтоб ты упал и переломал себе кости. Это больно.
Улыбка стала грустной – очевидно, он говорил о собственном опыте.
Они прошлись вдоль озера, но на лед Карл идти категорически отказался – настолько был силен его страх к воде. Вернулись они за полночь. Как ни странно, несмотря на дневной сон, Карл быстро уснул, свернувшись клубком на диване. Логан укрыл его курткой – и покинул дом. Вернулся он через пару часов.
Утром он снова не обнаружил мальчишки и разумно предположил, что тот снова на втором этаже. Догадки подтвердились – тот был во все той же комнате. На этот раз он стоял перед зеркалом, всматриваясь в свое отражение. И когда подошел Логан – мальчишка вздрогнул, его взгляд потух.
– Что-то не так?
Карл не ответил. Мужчина обеспокоенно посмотрел на мальчишку.
– Эй, все в порядке?
– Да, у меня… появилась связь.
Логану понадобилось секунд десять, чтобы понять смысл сказанного. Он вспомнил, что мальчишка на просвете видел сердца людей и количество связей – привязанностей. Помнил, как Карл сказал, что в сердце Логана появилась одна связь. И когда смысл слов Карла дошел до мужчины – он слегка покраснел и не смог скрыть улыбки. Карл снова обернулся к зеркалу, глаза осветились. Он смотрел на свое отражение.
– Когда я был еще совсем маленький, я часто смотрел на себя так. Я хотел увидеть в своем сердце хоть что-то. Но там ничего не было. Я просто не мог… не мог поверить, что мне не сделают больно. Я тебе не верил. Особенно после того случая в кабаке. Но…
Логан понял, что сейчас снова сорвется и бросится обнимать Карла. Но он знал, что мальчишке эта жалость не нужна. Поэтому хлопнул его по плечу и вдруг повел за собой.
– Пойдем-ка вниз, хочу тебе кое-что показать.
Они спустились, и Логан достал спрятанное до этого под спальным мешком ружье. Как ни странно, маленькое, будто подростковое. Но ружье было настоящее, охотничье.
– Не думай, не украл. А реально заработал, пока ты спал – помог хозяину кабака с амбаром разобраться. Вот… теперь будешь учиться на реальном оружии.
Карл смотрел на ружье, словно не понимая. И после с немым вопросом поднял взгляд на мужчину. И Логан, собравшись, чтобы его голос не дрогнул, улыбнулся и сказал негромко:
– С Рождеством, Карл.
Мальчишка замер. А после медленно, осторожно принял оружие. Он словно боялся на него дышать, поэтому так и остался неподвижно стоять, рассматривая ружье.
– На первое время пойдет, я уверен. Патронами тоже запасся, хотя вот их уже спер. Но да это мелочи. Ты…
– Спасибо.
Логан поджал губы. Вновь по сердцу резанула эта интонация, как и тогда, когда он купил Карлу рюкзак. Мальчишка просто не верил, что ему кто-то может что-то отдать безвозмездно. Просто в подарок. Поэтому, чтобы снова не раскваситься, Логан быстро отвернулся, достал что-то еще из спальника, и обернулся к Карлу, вдруг нахлобучив на него вязаную шапку с помпоном.
– Ну и это так, маленькое дополнение. Не могу я смотреть на твои красные уши, врешь ты, что капюшон тебя спасает. А так хоть на свой возраст выглядишь.
Карл вдруг покраснел и нахмурился. И это уже было привычное выражение лица, немного ворчливое, недовольное, но на самом деле такой уже родное. Логан снова тихо рассмеялся.
Они провели в этом доме еще пару дней. Просто не хотелось уходить из этого поселения.
Но им нужно было идти дальше. Чтобы добраться до своей цели. Чтобы найти свой дом.
* * *
Впрочем, их планы изменились утром, когда они хотели выдвигаться в путь. Грянул лютый мороз, и Логан попросту запретил Карлу выходить из дома. Окна изнутри покрылись льдом, порог обледенел, даже в гостиной изо рта шел пар. Логан выбирался на улицу, тепло одевшись (для себя – тепло), чтобы принести дров и разжечь огонь в старом камине. Мужчина умел выбирать такие ветки, которые мгновенно поддавались пламени, горели долго и давали много тепла. В такой холод их было непросто найти, учитывая, что деревья были покрыты снегом. Карл же, укутавшись в свитер, куртку и шарф, украденный Логаном, бродил по дому. Он нашел в кладовке старую посуду, отмыл ее в плошке с водой, подогрев ее в камине. И к приходу своего наставника приготовил обед.
– А ты быстро учишься, – усмехнулся Логан, раскладывая ветки у камина, возле старой, с края спекшейся кочерги.
– Надо же распределять обязанности, ты не можешь делать все сразу, – сказал Карл, сидя на диване, подобрав под себя ноги и обхватив пальцами жестяную кружку, обмотанную веревками, чтобы не жгла руки.
– Пожалуй. Кошмар на улице дубарь, думал, что не найду нормальных веток.
– Ду… что?
– Ну дубарь. Зяба в смысле.
Карл моргнул. Логан рассмеялся свом басом.
– Да холодно это значит. Чертовски холодно. Черти в аду бы примерзли к воротам.
Карл вдруг усмехнулся.
– Веришь в чертей?
– Я верю в то, что можно убить. Приходилось убивать их воплощения, так что да. Ты чего там заварил, отвар?
– Угу. Из твоего пакета.
– Правильно, самое то. Да, кстати… на-ка.
Логан порылся по карманам и достал из-под жилетки маленькие перчатки без пальцев.
– Опять украл?
– Они валялись на земле.
– Их унесло ветром.
– Так что вор не я, а ветер.
Карл покачал головой.
– В академии можно воровать?
– Не думаю. Отучусь. Надевай, говорю. Хотя, погоди-ка…
Логан присмотрелся к пальцам мальчишки, которыми тот обхватил чашку.
– Отлично, ты кожу приморозил. За что схватился-то?
– В кладовке все металлическое. Пока мыл – отогрел, нормально все.
– «Нормально»? У тебя цыпки по всем пальцам.
– Сегодня день непонятных слов?
– Красные пятна, которые потом зарубцуются, пойдет короста – и будет очень больно.
Карл снова не ответил, лишь принял перчатки и кое-как натянул их – было видно, что кожа, прихваченная морозом, действительно болела.
– Ты когда-нибудь видел такой холод раньше? – спросил мальчишка, пока Логан обкладывал подоконник и ставни старыми тряпками, которые слегка размочил в воде, чтобы после они затвердели и закрыли щели.
– Мы сейчас у северных поселений, здесь такие холода еще случаются. Когда дышать трудно и глаза выламывает – вот это мороз. Твои волосы белыми станут минут через пять пребывания на улице. И сопли в носу склеятся при первом вдохе.
Карл глухо хихикнул, но после снова стал серьезным. Логан подошел к камину, пошевелив угли кочергой.
– Ладно, сейчас подпрогреем дом, холод выгоним, и нормально, завтра должно отпустить. Хотя посмотрим по закату.
– Почему?
– Если солнце будет ядовито-красное, значит, завтра снова будет дубарь.
Карл кивнул. Весь остаток дня они провели в доме, Логан травил какие-то байки про свои скитания, мальчишка слушал его, пару раз даже улыбнувшись. У них редко была возможность просто посидеть и пообщаться. Как ни странно. Ведь они почти все время были в пути. А этот ледяной плен словно сблизил их.
Когда опустилась темнота, холод обрел определенный звук. Странное гудение материи, словно подрагивавшей от низкой температуры, стало фоновым сопровождением неподвижной, замерзшей тишины. Дым, выходивший из дымоходов домов, концентрировался в воздухе и мутным месивом опускался к земле, прижимаясь к ней, налипая на дома. Красный закат окрасил эту дымку в розоватые цвета. Но с приходом ночи дым стал белым, выделяясь на фоне иссиня черной темноты, которую местами серебрили отблески звезд на жестком, обледеневшем насте. Корка снега напоминала ороговевшую ткань, хрустевшую при прикосновении. Поэтому в безмолвном, замершем поселении был слышен каждый шаг.
Именно эти странные шаги и привлекли слух Карла. Он решил разбудить Логана, который задремал, сидя на диване. Сам мальчишка понял, что уснул головой у него на коленях. Покрывшись густой краской стыда и обрадовавшись, что Логан этого не видел, мальчишка потеребил его за плечо.
– Слышишь?
Логан, всхрапнув последний раз, проснулся и тут же прислушался. Он встал, взяв кочергу, и небыстро пошел на звук. Шумы исходили из подвала. Карл взял перочинный ножик, зажженную свечу и тоже пошел вслед за своим наставником, освещая путь. В подвале было холодно, пусть и не так, как на улице. Когда рядом с ними что-то упало, Логан резко обернулся, замахнувшись кочергой. Но после поднял взгляд, повел глазами и опустил свое оружие.
– Твою мать, лучехвост!
Карл с некоторым интересом подошел поближе и тоже поднял взгляд. На стеллаже, на самой верхней полке, прижимаясь к потолку, сидело существо, чем-то похожее на ласку или лемура, только уши и глаза были в разы больше, а пушистый хвост заканчивался маленьким светящимся отростком. Зверек вбирал в себя воздух розовым носом, подрагивая, что было видно по его шерсти.
– Лучехвост?
– Водятся тут такие, северные грызуны. Из их хвостов раньше фонари делали, дает света дней на пятнадцать. Я думал, их всех переловили.
– Ему холодно.
Карл вдруг бесцеремонно всучил свечку Логану и сделал пару шагов вперед, немного подсветив свои глаза, вытянув вперед руки. Зверек снова принюхался, посмотрел на Логана, после – снова на мальчишку. После пошевелился, приметился – и спикировал на руки Карла, мгновенно обмотав хвост вокруг его руки и прижавшись к его груди. Пока зверек летел, было видно, что у него между телом и лапами своеобразные перепонки, как у белок-летяг.
– Он грелся у потолка, потому что там камин, наверху. От него идет тепло.
Карл провел ладонью по шерсти лучехвоста, стряхнув с нее снег. Кончик хвоста зверька осветился, но несильно.
– Его надо отогреть, он совсем замерз.
И к великому удивлению Логана Карл запустил лучехвоста под куртку, тот мгновенно пригрелся, перестав дрожать.
– Они вообще-то кусаются, – заметил мужчина.
– Укусит – пожалеет. Пошли, здесь холодно.
И Карл снова обогнул Логана, подсветив глаза и начав подниматься на первый этаж. Логан отрицал в Карле возможность сострадания или привязанности к животным (в отличие от себя самого, сам он животных обожал), поэтому такое поведение мальчишки его очень удивило.
Однако задать вопрос он не успел – пришлось резко остановиться, потому что остановился Карл, и Логан подумал, что лучехвост, все же, его укусил. Но нет. Карл смотрел на то, что было перед ним.
Напротив лестницы стояло полупрозрачное очертание девочки. Оно слабо светилось и рябило, будто его сдувал ветер, как легкую дымку. Логан прежде не видел фантомов, но ему о них рассказывали. И он не хотел с ними сталкиваться. Но, увы, пришлось…
– Сьюзи.
Карл шепнул это едва слышно. Фантом обернулся. Девочка была видимо младше Карла, ей было лет восемь. Взгляд пустых глаз был жутким. Фантом обернулся обратно к лестнице и начал по ней подниматься, тихо напевая:
Прекрасным зимним утром
На площади зевак
Давали чаевые
Толпе босых бродяг
И щедрые подарки
Дарил им местный люд
Бросали золотые
На дно их битых блюд
И лишь один мальчишка
На флейте все играл
И очи голубые
Никак не закрывал
Пуста его тарелка
Он рук не протянул
Его никто не видел
И ветер вдруг задул
Ушли из самых нищих
Чтоб люд не забывал
Кидать им золотые
Мальчишка все играл
Остался одиноким
На площади он той
Глаза его пустые
Ни с чем побрел домой
Но у него нет дома
И людям все равно
Куда же делся мальчик
Он умер уж давно
– Стой.
Логан шепнул это, ухватив мальчишку за плечо, когда тот шагнул вперед, в направлении призрака. Малышка Сьюзи поднималась по лестнице и падала с нее, но ее голос продолжал звучать в этой загробной, жуткой детской песенке. Карл наблюдал за ней, не отрывая взгляда.
– Почему?
– Фантомы опасны, они могут создать нематериальные иллюзии и галлюцинации. Она ходит по другому миру, Карл, она нас, возможно, даже не видит.
– Я вижу дальше этого мира.
И Карл дернул плечом, чтобы рука Логана слетела с него. Мальчишка подошел к лестнице. И когда Сьюзи в очередной раз падала – он раскрыл объятия. И фантом не упал. Девочка словно врезалась в него, остановившись в нескольких сантиметрах от мальчишки.
– Тебя тоже «никто не видит». Ты должна уйти отсюда.
Фантом посмотрел на Карла.
– Меня толкнули?
– Да.
– Я красиво играла?
– Да, красиво.
– Тогда почему толкнули?
– Потому что люди злые.
– Ты не злой.
– Потому что я не взрослый.
Сьюзи наклонила голову набок и посмотрела на мальчишку.
– Уйти… а кто будет работать для дяди?
– Дядя тоже ушел. И ты уйди.
– Не надо больше петь?
– Нет.
– И играть?
– Нет.
– Я могу… забрать флейту себе и играть, что хочу?
– Да, Сьюзи.
Фантом девочки подернулся очередной рябью. А после раздался звонкий детский смех, Сьюзи обернулась вокруг своей оси и поскакала куда-то, будто играла в классики. И постепенно ее дух исчез. Карл тяжело выдохнул, закрыв глаза.
– Ты сумасшедший?
Логан едва не рявкнул это. Весь этот разговор он боялся подойти, боялся, что его присутствие спровоцирует фантом.
– Она могла забрать тебя, понимаешь ты это?
– Я хочу спать. Я замерз.
Карл поправил воротник свитера и вернулся на диван, на котором он спал. Лучехвост выбрался из-под его одежды и лег рядом, прижимая к себе хвост.
– Ты ему точно понравился.
– Кому, Билли?
– Кому?..
– Надо его назвать.
– Почему Билли?
– Так звали бродячую собаку там, где я жил. Мы с ней иногда ночевали вместе. Если бы не Билли, я бы замерз в одну из ночей.
Логан коротко кивнул. Сложно было привыкнуть к таким коротким воспоминаниям Карла, одно было тяжелей другого. «Но факт остается фактом. Мальчишка жив. И я сделаю все, чтобы он не пострадал»
Логан тоже сел на диван, скрестив на груди руки и уронив подбородок на грудь, попытавшись уснуть. Он сделал вид, что не слышал, как Карл встает и подкармливает чем-то лучехвоста, что не видел, как мальчишка неумело, но с намеком на заботу гладит зверька, тоже прижимая его к себе. «У этого ребенка ненормальная потребность хоть кого-то любить, а он не может и этого не понимает. Да у меня еще хорошее детство было…»
Утро в этих краях зимой наступало поздно, рассвет начинал тлеть лишь около десяти утра. Логан впервые за долгое время так хорошо выспался – сон был крепким еще и благодаря холоду. Мужчина потянулся, хрустнув шейными позвонками.
– Эй, звереныш. Чего не будишь меня?
Логан огляделся, вздохнув – Карла снова не было. На улице еще было темно. Мужчина накинул куртку и вышел на улицу. Дорожка следов, едва ли видная на затвердевшем от холода снегу, вела за дом, Логан пошел по следам. Карл, видимо, забрался на крышу дома. «Больной он, черт возьми, что ли…»
Мужчина что-то проворчал и тоже залез наверх. Карл стоял у дымохода, обмотавшись в шарф, утопив в нем лицо, натянув шапку посильней. Шерстинки были покрыты белым инеем, из-под шарфа торчала мордочка лучехвоста, его шерсть тоже покрылась инеем – от дыхания Карла.
– Ну ты сбрендил что ли, в такой холод торчать на одном месте?
Логан сказал это негромко, но с чувством. Он подошел к Карлу, сразу ощутив неладное. Мальчишка стоял неподвижно, смотря в небо. И его темноту снова рассекало северное сияние. Они снова были вне мира. Посреди бескрайнего пространства зимы. Где нет ни искры света – лишь это величественное кружево изумрудного цвета. Логан подошел к Карлу, взглянув на него. И увидел, что по щекам того катятся слезы. У мужчины сжалось сердце.
– Эй, ну что такое…
– Как красиво.
Карл сморгнул слезинки и опустил взгляд.
– Как красиво, Логан… Почему я не видел этого раньше? Почему все, что я знаю – это чертова жестокость и серость? За что меня так ненавидели? Я никого не убивал намеренно, я не хотел никому причинять вред. Я просто хотел, чтобы мне не делали больно. Чтобы обо мне забыли. Мне ведь нужно было где-то жить, неужели я не умею на это право? Не имею права… оставаться там, где родился?
Вновь этот голос, эти интонации. Интонации взрослого, несчастного человека, у которого коверкают детскую душу. Из этого состоял весь Карл, до кончиков рыжих волос. Логан смотрел на него. И тоже не понимал – почему.
– Я не знаю, Карл. Но хорошо, что ты увидел это теперь. Многим и этого не доводится.
Он положил ладонь на дальнее плечо мальчишки, осторожно потянув на себя.
– Пойдем в дом. Я не хочу, чтобы ты нова заболел. Я вылечу тебя, обязательно, обещаю, но я не хочу, чтобы ты учился. Мы же одна стая.
Карл поднял к нему взгляд, оторвав его от все расползавшегося по небу изумрудного свечения.
– Я смогу еще стать человеком?
– Что за вопрос. Ты уже человек, звереныш, уж прости, что называю так. Ты человек, Карл. И помогаешь мне им стать.
Логан улыбнулся и потеребил мальчишку за плечо.
– Так что давай-ка пошли, нечего на морозе мерзнуть, на сияние и через окно посмотрим.
– Я хочу в тепло.
Карл поднял взгляд на своего наставника.
– Я, наконец, хочу в тепло.
Логан моргнул, не сразу поняв, после улыбнулся и помог мальчишке спуститься с крыши. Когда наступил поздний рассвет, они оба еще спали. Но в доме действительно стало теплее.
