Анна Сергеевна Байрашная
Приказ о ликвидации
Я не могла сдержать слез, прижимала к груди его медаль. Золотая звездочка лишь от него осталась и все. Один кусочек метала и памятный обелиск его могилы.
После выписки я направилась сквозь шквал огня к могиле моего любимого. Шел сильный дождь, но он не мешал карателям стрелять по мирным жителям. Каким-то чудом я добралась до нового пристанища Саши. Увидев металлический крест, я заплакала. Не могла терпеть боль, которая сжигала все во мне. Дождь сильно бил по лицу, одновременно смывая с него слезы горя, потерь и ужаса войны. Я присела рядом с крестом, а потом достала из кармана его звезду со словами:
– Это принадлежит тебе! Саша, я клянусь, что не сбегу с поля боя! Донбасс будет жить не под гнетом фашистов, а свободой!
Сквозь слезы я немного откопала глину под крестом, положила посмертную награду в ямку и прикрыла ее обратно почвой. Мне казалось, что я недостойна держать ее у себя. Пусть она будет покоиться с Сашей вечно. Он сам был из Донецкого детского дома – сирота. А я не могла оставить ее себе, необходимо было немедленно ехать в село Кожевня. Там начались страшные обстрелы, киевская власть не скупилась в выборе оружия и даже не брезговала запрещенным химическим оружием. Донбасс был похож на огненный котел, а мы на еду, которую пытались приготовить в нем при помощи фосфорных бомб.
Под страшные обстрелы попали Горловка, Макеевка, Кожевня, Луганск, Донецк и весь Донбасс. Для силовиков это было забавой и даже игрой. Рано утром двадцать второго числа ровно в четыре часа силовики напали на деревни, когда люди мирно спали в своих кроватях. Все действия проходили точно так же, как в июне сорок первого года. Я понимала одно – фашисты вернулись. Дьявол вернулся. Измученный народ Донбасса не опускал головы, чем больше власти Киева ставили нас на колени, тем быстрее мы вставали. У нас была вера в нормальное будущее, за которое готовы отдать свои жизни. Конечно, множество людей в ужасе покидали свои разрушенные дома и переправлялись в Россию подальше от крови, минометного огня и смерти, а кто воевал за свою родную землю.
Во время обстрелов села Кожевня Зощенко пуля прошила руку. Я тоже там была, и поверьте, зрелище не из лучших. Убитые люди, разрушенные дома, плач людей. Вокруг гарь и вонь горевших трупов.
Пока я вместе с другими докторами грузила пострадавших от обстрелов людей, силовики выстрелили снарядом в один старый деревянный дом. Я увидела, как строение разлетелось в щепки. Каким-то чудом маленький мальчик лет трех, в одних трусиках и маечке, выжил. Он толком не понимал, что произошло. Со страхом смотря на разрушенный дом, плакал. Его глаза я запомню на всю оставшуюся жизнь. Это чумазое заплаканное лицо одним только выражением говорило об ужасе войны. Не знаю как, но я бросилась со всех ног к маленькому ребенку. Над головой свистели пули, а вокруг разносились залпы минометного огня. Гарь и копоть от обломков дома разносились по всей улице. Я чудом проскочила к ангелочку и упала с ним на землю. Маленький мальчик прижимался ко мне все сильнее и сильнее, а я просила Бога помочь нам спастись. Шквал огня не стихал, а мы лежали, плотно прижавшись друг к другу. Спустя некоторое время все затихло, а мальчуган посмотрел на меня, а потом сказал:
– А где мои мама и бабушка?
Я не знала, что ему сказать и как объяснить ребенку, что его дом обстреляли. Как изложить правильно, что его близких, возможно, больше нет в живых? Увы, но я не знала! Прижимая малыша к себе, горько заплакала, проклиная эту войну еще раз. Почему наши дети должны терять своих близких из-за того, что мы просто хотим жить свободно, а не в киевской власти, как рабы?
Ближе к вечеру мы везли раненых в госпиталь, а я вспоминала Зощенко. Разве такие, как он, еще существуют? Истинные лидеры, и это заметно невооруженным глазом. Из новостей по радио мы узнали о том, что его ранили и присвоили майорские звездочки. Одновременно я радовалась и вспоминала тот день, когда его впервые увидела. Этот человек может возглавить нашу республику и довести ее до благополучного присоединения к России. Такая мечта была у многих жителей горевших деревень, хуторов, городов. Мы лишь хотели мира и жить, как мы этого хотим, а не новая власть Киева. Этот незаконный государственный переворот к добру не привел, весь юго-восток подвели под оружие. Заставили плакать матерей, жен и детей по погибшим.
Спустя некоторое время после получение звания майора Зощенко назначили замминистра республиканского МВД. Я прокралась к любимчику всего Донбасса в кабинет с поздравлениями.
Александр сидел за письменным столом и что-то записывал себе в документах. Я вошла без стука, чем вызвала недовольство с его стороны:
– Что ты тут делаешь? Разве тебя стучать не учили?
– Прошу прощения. Я поздравляю вас с получением нового звания.
Зощенко полез в стол и достал почетную грамоту с медалью за заслуги перед Донбассом, потом посмотрел на меня и сказал:
– Ну что, Жанна Михайловна? При всем моем недовольстве я хочу поздравить вас с этой наградой! Вы спасли ребенка Донбасса от неминуемой смерти! Примите мои поздравления и эту награду!
Я не могла поверить в то, что меня благодарят и тем более награждают. Минута полной тишины, как вдруг в городе раздались новые обстрелы. Александр завалил меня за пол и плотно накрыл собой. Мы даже не понимали до конца, что это за оружие. Ведь ночь кругом, а за окном было что-то похожее на химическую атаку. Стекла в здании вылетели, а едкий запах заполонял здание все сильнее. Не знаю как, но только через несколько дней я открыла свои глаза в больнице. Как оказалось, на города и деревни обрушился град из фосфорных бомб. Запрещенное оружие использовали для убийства во время ночи! Силовики только и умели заживо сжигать людей и нападать на спящие города и деревни. От фашизма нет вакцины, он, как холера, не истребляется!
Помимо реальной войны была еще и информационная. По телевидению утверждали, что русские напали на нас и обкидали запрещенным химическим оружием. Но мы-то знали, кто вел против своего народа войну. Многие забирали детей и покидали зоны обстрела, бросали Украину и мигрировали в Россию. На границе с Ростовом ждали наших граждан медики, психологи, спасатели и волонтеры. Все эти люди работали с каждым и старались помочь чем могли. А у нас военные действия вошли в полную силу. На носу были предстоящие выборы главы республики Донбасс. Один бог знал, чем они могли закончиться.
Ведь все те, кто проводил референдум, были убиты, а точнее, взорваны. Наша республика не сдавалась, шла только вперед к своей цели. Правда, теперь все жители Донбасса и даже дети являлись террористами. Это позволяло карателям убивать всех без исключения.
Настал день выборов. Как ни удивительно, по нам все так же стреляли из всех орудий, а явка была высокая. Я, как и многие другие, отдала свой голос герою Донбасса Александру Зощенко. В его победе не было сомнений. Вот только главы Евросоюза, Америки, Украины не признали выборы в республике легитимными, а российский МИД заявил об уважении волеизъявления граждан восточного региона. Сама же инаугурация, в которой Александр Зощенко принял участие, проходила в академическом драмтеатре Донецка.
Александр, положив руку на священную Библию, торжественно давал клятву на верную службу Донбассу. В тот день, хоть и с перебоями, все транслировалось по местному телевидению. Многие жители плакали, а я застыла на бархатном кресле драмтеатра, когда Зощенко давал клятву всем нам. За окном война, а мы пытаемся изменить все к лучшему. Все вместе верим в светлое будущее. Воюем за свою страну, веру, любовь, надежду!
Я пристально смотрела на лидера ДНР и понимала, что теперь будет ожесточенная бойня. Мы второй Нагорный Карабах! Они ведь тоже провозглашали себя республикой, но их не признали. По сей день умирают дети Армении и Азербайджана. Вместо того чтобы прекратить кровопролитие в этой непризнанной республике Нагорный Карабах, две республики – Азербайджан и Армения – рвут ее на части, одинаково уже по локоть в крови утонули. А могли бы совместными усилиями восстановить ее, построить заводы, развести сельское хозяйство и заставить два враждующих народа ради своих детей и будущего работать бок о бок! Но этого не происходит уже два десятилетия! Только кому от этого легче? Легче только тем, у кого скупают тоннами оружие и медикаменты, но не страдающему народу под обстрелами. Им легче убивать, истреблять и друг на друга перекладывать вину. У нас на Донбассе началось то же самое, как и у них. Мы тоже хотим жить так, как хотим, а не так, как нам навязывает Запад!
