Анна Панкратова
Соларис. Осколки душ
– Ты хоть оденься. А то так не интересно.
Джейкоб подмигнул ей, надел брюки и даже рубашку, хоть и не стал ее застегивать.
– Но знай, что я не собираюсь проигрывать! – Он лукаво оглядел Дени, садящуюся напротив него. А она вспоминала, как часто они играли в «дурака» на раздевание, когда решили обосноваться в Терравиле. Они только расписались, гормоны бушевали, а чувства друг к другу лишь усиливались с каждым днем. Они жили на съемной квартире, строили планы на будущее и пытались забыть прошлое.
– Сегодня ровно двенадцать лет.
Джейкоб задумался, а потом понял и нахмурился.
– Если бы не ты – я бы сейчас не сидела тут, – продолжала Дени, вспоминая день, который унес жизни тысяч жителей Лостхилла.
Пятнадцатилетняя Даниэлла, владеющая огнем, не сумела справится с таким мощным пожаром. Когда она проснулась от запаха гари, то первым делом ринулась в комнату пятилетней сестренки, нашла там и Фейт, у которой они остались на ночь. Даниэлла пыталась утихомирить стихию, вобрать в себя, как делала и раньше, но лишь надышалась дыма, едва не потеряла сознание, когда в комнату ворвался Джейкоб, выбив окно. Он вытащил ее, Эйрин и их бабушку, а потом заставил покинуть город. Дени не желала бежать – она рвалась обратно, чтобы найти родителей. Если бы он позволил ей остаться, то она задохнулась бы.
Они вернулись туда спустя год. Вместе они нашли останки ее родителей, а Джейкоб сумел пообщаться с их тенями. Тогда Дени и узнала, что ту ночь ее родители не пережили, ведь пожертвовали жизнями, чтобы утихомирить ту, что затеяла этот пожар в качестве мести.
Тогда она и узнала, что этот пожар был вызван, чтобы погубить ее семью. Ведь это ее родители прокляли неповинное дитя, чтобы заполучить больше силы.
– Как думаешь, Эйрин поймет, кто она, когда попадет в Соларис?
Джейкоб взял Дени за руку, чтобы утешить. А она сжала его ладонь в ответ, переплетая пальцы, понимая вдруг, как скучала по его касаниям.
– Но она туда не попадет. Мы защитим ее.
– Две сбежавшие принцессы… – покачала головой Дени. – Узнает, кто мы, – первая туда побежит, чтобы исправить ошибки наших родителей. Видишь же, какая она – упертый баран!
– Ага. На тебя похожа.
Дени сощурила глаза, но Джейкоб улыбнулся и щелкнул ее по носу.
– Ваши метки скрыты. Как ей догадаться, что у нее есть крылья? А другой магии у вас и не осталось.
Дени кивнула, волнуясь все сильнее. Хотелось как можно скорее вернуть Эйрин бабуле, расстаться с ней, чтобы не привлекать внимание. Все знали про сестер-принцесс – одна красная, как пламя, вторая – белая, как облака. Кто знает, кто их ищет. Хранители душ, чтобы уничтожить всех хранителей жизни? Народ, что возненавидел за то, что сотворили их родители?
– Дени, все думают, вы погибли в пожаре. В Соларисе уверены, что хранителей жизни не осталось.
– Хранители душ знают, что наши души к ним не попали.
Джейкоб нахмурился еще сильнее, понимая, что Дени права. В Подземном царстве уж точно знали, что принцессы сбежали. А Дени вытащила смятую записку из кармана, разгладила и подала Джейкобу.
– «Кровь и кровь, чтоб он нашелся, словно узел на запястье. Кровь и кровь, а сбежавшая королева лишилась крыльев, едва спряталась от судьбы. Узел на запястье, пока принц ищет ящик Тьмы, что не уберегла та, что сбежала, бросив землю. Кровь и кровь, чтоб он нашелся, узел завяжу себе на сердце», – прочитал Джейкоб и поднял на Дени обеспокоенные глаза. – От кого?
– Надеялась, от тебя, чтобы внимание привлечь.
Джейкоб покачал головой, а Дени кивнула, видя, как он удивлен, а еще – напуган. И от этого у нее пошли мурашки, ведь она поняла наконец, как серьезно все было.
– «Кровь и кровь…», хм, это же заклятие поиска, помнишь? – Джейкоб заметил, как Дени мотала головой, и пояснил: – Твоя кровь, того, кого нужно найти, все перемешать, и эти слова… И главное, чтобы максимально больно было. Без боли это не работает.
– «Бросила землю», – сказала Дени, вновь перечитывая записку. – Это про Греев, да? Мама всегда помогала им стеречь ящик Тьмы, но теперь… Как думаешь, кто-то остался?
– Греи? Стихийники земли? Не знаю… может, это кто-то из них? Зол, что ты бросила их и ящик Тьмы беззащитными? Уверен, принц мечтает уничтожить Врата подземки.
– И почему принц? – Дени отложила записку, едва сдерживая эмоции: сердце бешено грохотало в груди, а ладошки потели от страха. – Где Элайджа? Слышал про него?
– Не особо… – пожал плечами Джейкоб, беря Дени за руку. Его касания немного успокоили, а дышать стало легче. – Мы вместе выясним, от кого эта записка, хорошо? Я тебя больше не брошу…
– Ладно, давай играть. – Дени тряхнула головой, сбрасывая ненужные раздумья.
– Дени…
– Тасуй.
Они играли молча. Дени даже не пыталась следить за ходом игры, ведь слишком погрузилась в мысли, а потому и не заметила, как проиграла. Вздохнув, она сняла кофту, считая количество предметов гардероба, что осталось на ней.
– Поддаешься мне, да? – спросил Джейкоб, лукаво улыбаясь, но в его глазах горело лишь беспокойство. – Не боись, когда ты останешься голой, я тоже разденусь.
Дени закатила глаза, а по крыше забарабанил дождь. Джейкоб снова тасовал колоду, а Дени загляделась на его руки, замечая обручальное кольцо, что он так и не снял.
– Одни шестерки, – пробормотал Джейкоб, а Дени улыбнулась, замечая, что у нее одни козыри в руках. – Помнишь, как мы любили слушать шум дождя, в обнимку лежа на этой кровати?
Дени улыбнулась: она помнила. Ей было всего восемнадцать, а ему двадцать один, когда они решили, что жизнь в квартире – это скучно, тесно и некомфортно. А потому решили купить жилье еще меньше, но такое, чтобы обрести свободу.
– Сдавайся, у меня все тузы, – сказала Дени несколько минут спустя, коварно улыбаясь. Джейкоб и не думал смущаться, скидывая с себя рубашку и лукаво вздергивая брови. – Тасуй!
– Дени… – заговорил Джейкоб, раздав карты, но замер, поднял на нее глаза и тяжело вздохнул. – Я был полным кретином, когда бросил тебя. Я ошибся. Что мне сделать, чтобы ты простила меня? Я готов на все.
Дени видела, как искренне он говорил, что он и правда готов пойти на все, лишь бы она его простила и пустила обратно в свой мир.
– Помоги защитить Эйрин.
– Всегда.
– Всегда…
Дени улыбнулась, а потом посмотрела в карты. На душе потеплело, едва она все же приняла решение, и ей вдруг стало так легко и хорошо. Джейкоб снова рядом и кажется, больше никуда не уйдет. Завтра они отвезут Эйрин домой и разберутся с запиской. А может, и спрячутся получше, чтобы прожить обычную жизнь здесь.
– Что будем делать? – прошептала Дени, разглядывая свои карты. – Я про Соларис?
– Твое решение. Ты знаешь, чего я хочу.
– Я не хочу быть королевой. Никогда не хотела.
– Знаю.
– Но… а если мы с Эйрин последние выжившие хранители жизни?
– Сомневаюсь.
– Тогда где все?
– Не знаю, Дени. Подумаем об этом, когда отвезем Эйрин домой, ладно?
– Мне так стыдно возвращать ее к Фейт. Я ненавижу эту женщину…
– Ей семнадцать уже. Поступит и съедет от нее. Поможем материально!
Дени кивнула и кинула карты на одеяло, принимая поражение. Она сделала вид, что снимает футболку, но потом лукаво улыбнулась, расстегнула бюстгальтер и вытащила его через рукав. Джейкоб хмыкнул, ловя белое кружево.
– Нечестно!
– Честно! Я сняла предмет одежды, – подмигнула Дени, улыбаясь. Она закусила губу, едва сдерживая порыв поцеловать Джейкоба прямо сейчас, но решила подождать. Вот проиграет еще раз, снимет футболку и тогда поцелует.
Джейкоб вновь раздал карты, постоянно кидая взгляды на ее губы. Внутри разливалось тепло и нетерпение, но Дени продолжала играть, растягивая удовольствие. Дождь барабанил все громче, но внутри автодома было тепло и сухо. Тусклый свет освещал их лица.
– Признаю поражение, – сказала Дени, берясь за край футболки, но вдруг замерла, увидев приоткрытый шкаф под диваном. – Мойра! Она там диски искала, да?
Джейкоб непонимающе помотал головой, наблюдая, как Дени метнулась к шкафу и распахнула дверку, начала рыться в вещах.
– Мертвые угодники! Она знает, где Врата. – Дени вскочила, нацепила на себя первую попавшуюся кофту и побежала к двери. Джейкоб не отставал ни на шаг, на ходу натягивая плащ. – Локи! Место.
Пес заскулил, обиженный, что его не брали с собой, а Дени и Джейкоб помчались к мотелю, прикрывая головы руками, чтобы укрыться от дождя.
– Там лежал мой паспорт из Солариса! Там указаны координаты Врат! – поясняла Дени, пока они бежали, шлепая по лужам.
– И то, что ты хранитель жизни!
– Это я выжгла… как и фамилию. Остались только координаты.
Они ворвались в номер, но поняли, что опоздали. Постель Эйрин была пуста.
Глава 4. Прошлое догоняет
1
24 апреля
Дафна Грей вышла из теплицы и зашагала к озеру. Прохладный ветер трепал выбившиеся прядки из высокого хвоста, а шелковая блузка не помогала согреться. Она накинула кофту и сложила руки на груди.
После последней стычки с хранителем душ прошло почти три недели. Дафна благополучно вернулась в Мортус, а жизнь вернулась в прежнее русло. Она вновь наслаждалась одиночеством в небольшой комнатке, заставленной цветами и растениями в горшках, что снимала у милой бабули. По вечерам после работы она отдыхала на мягком диване, заваленном подушками и пледом, слушала музыку и читала книги. Полночи она пыталась уснуть, но лишь глядела в окно на звездное небо, вспоминала все произошедшее, а сердце начинало биться быстрее. Тогда она зажигала свечи, ведь огонь всегда ее успокаивал, в отличии от электрических светильник. Она забиралась на подоконник, грела руки об огонек и наблюдала за пустынной улицей – чтобы знать, если к дому подойдет хранитель душ.
Дафна все пыталась понять, что делать, как избавиться от преследования и просто жить. Она догадывалась, что рано или поздно душнилы найдут ее, и тогда ей придется покинуть дом, любимую комнату, к которой она так прикипела, но не видела выхода из ситуации. Ящик Тьмы невозможно уничтожить, а единственное, что могло бы защитить мир от уничтожения Врат – смерть Дафны. Если хранитель ящика Тьмы умрет – то эта ноша перейдет ближайшему кровному родственнику. Вот только Дафна была последней из Греев, все остальные погибли во время Великого пожара. Но Дафна хотела жить, путешествовать, наслаждаться приключениями, а не умирать ради спасения мира. Да и не была уверена, что смерть поможет. Что, если тогда ящик просто сможет взять каждый?
А потому она продолжала делать то, что делала и раньше, – жила, стараясь не думать о том, как долго ей осталось. Ходила на работу, много читала, занималась растениями дома, проводила выходные в лесу.
Но кое-что в ее жизни все же изменилось. У нее появился друг.
Дафна пока не решила, как относиться к Джошу, но одно уже поняла: ее душа определенно к нему тянулась. Она привыкла к его теплой улыбке, немного безумным огонькам в темно-карих глазах, шуткам и флирту.
Вот и сейчас она заметила Джоша, сидящего у озера Сожалений, и ее сердце забилось чуть быстрее. Его волосы трепал ветер, рубашка наполовину оголяла грудь, льняные брюки помялись.
– Не холодно? – Она села рядом и невольно улыбнулась.
Джош игриво вздернул брови.
– Переживаешь, что простужусь, мышонок? Что ж, может и стоит заболеть, чтобы ты за мной поухаживала.
Дафна толкнула его в плечо, но на душе потеплело. Впервые за много лет она была не одна.
– Как проходит день? – Джош подал ей контейнер с купленным в ближайшей кафешке запеченным на гриле лососем.
– Наконец обед! Я такая голодная! – Дафна вдохнула аромат еды и довольно облизала губы. – Сегодня в паре с противной теткой. Может, водой она и неплохо управляет, но такая щепетильная. Я ей все объясняю, что картошку еще рано выкапывать. Как бы я не старалась, быстрее, чем за неделю, ее не вырастить, а она упирается, мол, надо ускоряться.
– И ты ее даже колючками не закидала? – изумился Джош, притворно охая.
– Не смешно! Знаешь как сложно весь день с ней общаться? – Дафна попробовала рыбу и злость отпустила ее, а колючки, что оплели пальцы, исчезли. – Как твой день? Все тихо?
Джош, сразу как проводил Дафну до дома, заявил, что остается в Мортусе. Конечно, он желал сразу поселиться в ее комнате, но пришлось искать другое жилье. А чтобы быть поблизости, он устроился работать в патруль. Большую часть дня он проводил на улице, ходя от одной теплицы к другой вдоль озера, чтобы, в случае чего, предупредить работников о появлении пустот. Город только обрадовался приезду нового некроманта, что мог защитить от опасности. В пару ему ставили стихийников воздуха, что ежедневно подправляли экран, созданный у озера, чтобы тормозить пустоты.
– Тихо все, мышонок. Даже скучно.
– Тебе бы только подраться с кем-нибудь, – заявила Дафна, а потом отложила обед и повернулась к Джошу. Тот лишь поднял брови, видя, как она собиралась с духом. – Где ты раньше жил?
Джош воткнул вилку в рыбу и устало вздохнул, опустив глаза.
– Снова ищешь подвох, чтобы не доверять мне?
– Просто хочу узнать тебя. – Дафна несмело дотронулась до выбритого подбородка Джоша, заставила его повернутся к ней, чтобы они встретились взглядами. – Раз уж я все равно от тебя не отделаюсь, надо хоть знать, кто ко мне подкатывает вот уже три недели.
Джош улыбнулся, щелкнул ее по носу.
– Я странствую, не люблю сидеть на одном месте. Это скучно.
– Где был до Мортуса?
– В город мертвых забрел. Не лучшая идея, скажу я тебе.
Дафна сжалась в комок, услышав одно лишь название. Она никогда не была в городе мертвых, но много слышала про город-призрак, который захватили пустоты. А многие путники, что шли туда, ища приключения и дозу адреналина, не находили путь домой.
– С ума сошел туда ходить, – пробормотала Дафна, складывая руки на груди и дрожа от холода.
– Переживаешь за меня? – Джош притянул ее к себе, обнимая за плечи, а Дафна едва смогла вздохнуть, пытаясь понять, почему позволила ему это сделать. Кажется, она успела привыкнуть к нему и его касаниям куда сильнее, чем могла представить. – Не бойся, я не пропаду.
Дафна кивнула, пытаясь понять, что чувствовала. Сердце рвалось к Джошу, но мозг не уставал напоминать, что ей нельзя быть слабой, что люди не достойны доверия. Но почему-то Джошу она хотела доверять. Не все же плохие? Иногда нужно рискнуть и получить либо все, либо ничего. Кто знает, вдруг Джош – ее судьба?
– Надолго здесь? – спросила Дафна, ощущая, как пальцы сжимали ее плечо.
– Надеюсь, что да, мышонок. Но все зависит от тебя.
Дафна тяжело вздохнула, понимая, что все зависело вовсе не от нее, а от принца Подземного царства.
– Ладно, пора работать, Джош.
Дафна поднялась, а Джош широко улыбнулся ей, вздернув брови.
– Ну что?
– Ты впервые назвала меня по имени, мышонок. И это звучит безумно приятно из твоих уст, должен признать.
– Из твоих уст тоже приятно бы звучало мое имя, а не «мышонок».
Дафна зашагала к теплице, прикусывая губу, чтобы не улыбнуться.
– Не-е, Дафна, тебе идет «мышонок». Не дождешься.
Она лишь покачала головой, но все же улыбнулась.
Вечером Дафна упала на диван, едва ощущая ноги. Напарница весь день не давала ей присесть, заставляя выращивать все новые и новые побеги, торопясь сделать недельную норму за один день. Пока Дафна колдовала, она призывала воду, чтобы полить ростки, заставляя жидкость проникать в самые корни.
Дафна устала так сильно, что даже не включила музыку. Книга валялась рядом, но она не могла пошевелить пальцем, чтобы открыть ее, а глаза отказывались фокусироваться на буквах. Дафна обняла подушку, моля затуманенный мозг все же отключиться и позволить ей поспать. В комнате горела лишь свеча, тускло освещая ее уставшее лицо, а сквозь открытое окно проникал прохладный ветер.
Перед глазами стояло лицо Джоша, его улыбка и смешинки в глазах. Он проводил ее до дома, как и всегда просился зайти, но она отказала, понимая вдруг, что скоро все же согласится пойти с ним на свидание, а потом и пустить к себе в дом. И сердце трепыхало в груди от этой мысли, едва она представляла, что и правда дорога ему.
Дафна почти уснула, как услышала голоса на улице и резко села. В такое время обычно маленький город окутывала тишина, ведь в будни жители предпочитали ложиться пораньше, прятаться в домах, чтобы не привлекать пустоты. Но сегодня к шуршанию ив добавились грубые голоса. Едва дыша, Дафна встала на колени на диване, спрятавшись за штору, и аккуратно выглянула на улицу. Сердце ушло в пятки, едва она заметила двух мужчин, идущих мимо дома.
– Думаешь, она может быть тут? – спросил один из них, тот, что выше. – Не знаю…
– Его величество недоволен, надо бы скорее уже ее поймать. Мойров день! Юная девка, а мы гоняемся за ней по всей стране уже два года! Стыдоба…
– Ничего! Найдем скоро. Вот увидишь, именно мы ее найдем и получим премию. Но знаешь, в этом есть и плюсы – можно почаще выходить в мир.
– Зайдем сюда? Мож, она тут где прячется?
Дафна замерла, осела на диван, зажав рот ладошкой. Они здесь. Рядом. Нашли ее дом. Ей придется уйти. Даже если она сумеет сбежать – в ее комнатку ей не вернуться. Прощай дом, прощай работа, прощай спокойствие на душе и любимое место. Глаза заволокла пелена слез, а рыдания рвались из груди. Она закусила кулак, пытаясь не выдать себя, а потом услышала ругательства.
– Мойрова тень, нет ее тут. Дыра такая… думаю, она где-нибудь в большом городе скрывается, там проще затеряться, чем тут. Идем отсюда, нечего внимание привлекать городских, тут все друг друга знают.
– Как скажешь. Мне тоже лень проверять дома, по правде…
– Или мож она в каком брошенном городе прячется.
– Кто его знает…
Дальше Дафна не смогла расслышать диалог, ведь хранители ушли. Вернулась тишина ночи, прерываемая лишь шелестом листьев. Дафна прижала руки к груди и дала волю слезам, едва осознавая, что уже в безопасности, что может остаться дома. Но душа чуть не разрывалась, едва она осознавала, как близка была к беде. Задержись она в теплице – и они поймали бы ее на улице.
Дафна вытирала слезы с щек, но плакала лишь сильнее, не в состоянии справиться с эмоциями. Усталость душила ее, навалившись на хрупкие плечи. Постоянная опасность, преследование и чувство тревоги окружали ее, словно комары летней ночью у водоема. Едва осознавая, что делала, она начала выводить слова, касаясь пледа. Она закрыла глаза, представила лицо Джоша, ведь ему и была адресована записка. И она знала, что его руку уже оплетают ветки и листья, образуя фразу «приди, пожалуйста».
И он пришел. Десять минут спустя она повисла на его шее, едва открыла дверь, ведь не смогла сдержаться. Джош заметил ее слезы, покрасневшие глаза и нос, прижал к себе, позволяя выплакаться.
– Эй, мышонок, я рядом, – шептал он, пока Дафна сбивчиво пересказывала все, что услышала, признавалась, как испугалась и как устала бежать. – Я защищу тебя, ладно?
Дафна посмотрела в его глаза, а потом кивнула.
Они долго сидели в тишине, прижавшись друг к другу. Вскоре свечу задул ветер, а они погрузились во мрак. Они уснули на диване. И Дафна наконец крепко спала всю ночь, ощущая горячую грудь Джоша, к которой прижималась, и его сильные руки, что не выпускали ее. И она знала, что он рядом и что он защитит ее.
2
29 декабря
Пахло корицей, что еще осталась на губах после выпитого чая, и дровами. Аврора подошла к дивану, нащупала спинку и осторожно присела. Дом она знала еще плохо, а потому передвигалась медленно, постоянно на что-то натыкалась, во что-то (или кого-то) врезалась. Элайджа сначала порывался ей помогать, но она заявила, что так никогда не выучит обстановку, а потому ему оставалось лишь наблюдать, как она роняла стопки книг, и спасать ее от колющих и режущих предметов.
– Разжигаешь камин, да?
– У тебя хороший слух, – ответил Элайджа, а Аврора услышала шипение. – Это горелка. Так быстрее.
Аврора вытянула руки, ощущая тепло огня, что напомнило про летнее солнце. Душа загрустила, вспомнив, что она оказалась на болоте, где царили вечный туман и морось. Но едва Элайджа схватил ее за запястья, грусть ушла, а сердце радостно откликнулось на его горячие касания.
– Обожжешься.
– Не обожгусь. Я не так плохо справляюсь без глаз, как тебе кажется.
Элайджа хмыкнул, но выпустил ее запястья. Аврора села на пол, поближе к огню, наслаждаясь жаром, что окутывал тело, словно в кокон, согревая изнутри.
– Тебе, верно, одиноко здесь, – сказал Элайджа, садясь рядом. Их колени почти соприкоснулись, но Аврора не шевелилась. На ней была огромная футболка Элайджи, что казалась ей туникой, и его же штаны, которые пришлось стянуть ремнем, чтобы не падали.
– Ничего не изменилось.
– Скучаешь по дому?
– Не по дому…
Аврора замолчала, не в силах выговорить имя человека, что стал ей вторым отцом. Вспомнились металл на языке, мокрые пальцы и та пустота на душе, что накатила так резко, что выбила весь дух.
– Верно, тебе тут скучно.
– Мне нравится слушать тебя. А тебе не одиноко?
– Считай, что это моя пенсия. Здесь тихо, никого нет, никто не дергает. Я читаю, занимаюсь домом, осмысливаю жизнь, пытаясь сообразить, что сделал не так. Пару раз в неделю выхожу в Терравил. Наблюдаю за людьми, притворяюсь обычным. Иногда хожу в бары, общаюсь, узнаю, как живут обычные люди, что понятия не имеют, что скрывается за Вратами и в какой опасности они сейчас, когда хранители жизни исчезли, а хранители душ не желают что-либо делать с пустотами.
Аврора улыбнулась, слушая хриплый голос Элайджи. Почему-то хотелось ему доверять. Она знала, как это глупо и наивно, но не могла возродить в себе страх. Если бы он хотел ее обидеть – уже давно бы это сделал. А интуиция продолжала нашептывать, что он не врал.
– Помню, как отец ругался на хранителей жизни после Великого пожара… радовался, что они сами себя истребили, верил, что жизнь станет лучше. А в итоге…
Элайджа тяжело вздохнул.
– Все совершают ошибки. Ну а ты, что ты любила делать, пока не попала ко мне?
Аврора тряхнула плечами, облизала губы, вспоминая прежнюю жизнь и Августа.
– Я любила… слушать музыку. У нас был такой старенький магнитофон, что читал кассеты, принесенные из Терравила. Настолько маломощный, что даже стихийники не мешали ему работать. У меня была целая коллекция кассет с песнями Queen.
– Знаю таких. Хорошая музыка. У меня есть коллекция пластинок и проигрыватель.
– А еще я любила выходить на опушку леса и подолгу сидела на траве. Грелась на солнце, подставляла щеки под нежный ветер… Там было так спокойно и тихо… И никто не пугался меня.
– Здесь не бывает солнца.
– Ничего. Привыкну… А еще я любила слушать истории мельника, что приютил меня, Августа, он рассказывал всякие небылицы. Не знаю, сам выдумывал или нахватался где… Но его голос всегда дарил спокойствие. Я помогала ему: готовила, мыла посуду, стирала. Пыталась помогать ему на мельнице, но он никогда не позволял. Говорил, что это место не для юной девушки… Видно, боялся, что поранюсь. Он… был мне как отец. Ближе, чем отец.
– Надо было убить их, – холодно заявил Элайджа, и Аврора поняла, что он говорил серьезно. Убил бы и глазом не моргнул. Ради нее? Ради справедливости? Какая грань у бывшего короля хранителя душ?
– Ты не знал. К тому же… – Аврора замолчала, не понимая, что чувствовала. Она хотела, чтобы они умерли за то, что сделали? Или она хотела, чтобы им стало так же больно, как и ей, едва ее пальцы угодили в кровь Августа? – Что там дальше?
– Хочешь узнать, будут ли они мучаться?
– Наверно. Не знаю.
– Грешники создают мучения себе сами.
– Кто такие грешники?
– Люди без магии сочинили себе религию, согласно которой у них есть один бог, который всегда за ними наблюдает. Он их создал, а теперь карает за грехи – все плохое, что они делают при жизни. У них есть заповеди. Например, не убей. Нарушишь – не попадешь в райский сад, что называют раем, а будешь сослан в ад, где тебя встретит дьявол и будет варить в котле до скончания веков.
– В ад попадают грешники?
– Именно. Следуя этой религии, я – и есть тот самый дьявол.
– Ты не дьявол.
Элайджа хмыкнул, положил руку на плечо, ласково коснулся ее щеки.
– И ведь правда уверена, что я хороший. Почему? Всего минуту назад я предлагал убить тех нелюдей.
– Не знаю, – честно ответила Аврора, пожав плечами. – Просто… не знаю. Ты добр ко мне.
– К тебе – да.
– Почему?
Элайджа задумался. Аврора услышала его тяжелый вздох и вдруг поняла, как сильно хотела его увидеть. Его глаза, губы, чтобы понять, что он чувствовал, думал, как относился к ней. Но не могла. И никогда уже не сможет. Все, что осталось, – звуки и осязание. Словно прочитав мысли, Элайджа коснулся ее руки, они переплели пальцы.
– Жутко осознавать, что ты знаешь все, что я чувствую.
– Ты мне нравишься, Аврора. Ты даришь мне тепло, о котором я забыл, едва стал королем Подземного царства.
– Почему тебя изгнали?
Элайджа молчал, лишь его пальцы напряглись. Не желая, чтобы он отпускал ее руку, Аврора вновь заговорила:
– Ты так и не ответил, что там дальше.
– Осмысление и анализ прожитой жизни. Там нет эмоций, чувств. Лишь душевный рост. Едва осознаешь грехи – будешь готов к новой жизни. Узнаешь судьбу и заново родишься. И никакого тебе ада и рая. Все варятся в одном котле.
– Значит, я выбрала эту судьбу?
– Не то чтобы у тебя был выбор. Но ты знала, что тебя ждет.
– Значит, я знала, что ослепну… и что встречу тебя.
– Ничего не бывает просто так, Аврора, ничего не бывает просто так… Помни об этом. И, по правде, наша встреча не планировалась.
– Наша встреча ломает мою судьбу? Может, я должна была умереть тогда?
– Может, – согласился Элайджа, покрепче сжимая ее ладонь. – Но я рад, что ты оказалась здесь.
– Но почему?
– Почему, почему… – рассмеялся Элайджа, а его хриплый смех оплел ее душу, согревая теплом. – Разве есть такому объяснение? А ты слишком много думаешь. Просто живи. Следуй за своими эмоциями.
Аврора нервно дернула плечами. Жила – и это привело ее к слепоте.
– Жалею лишь об одном сейчас – что не могу тебя увидеть.
– Раздобуду зеркало в следующий раз.
Аврора покрепче сжала его ладонь, уши ласкало потрескивание бревен, а телу было так тепло, что забылись все проблемы.
– Знаешь, а ведь тот самый дьявол, что руководит адом, не может быть плохим.
– Интересный поворот, – рассмеялся Элайджа. – Люди очень боятся встречи с ним.
– Но ведь… если он руководит адом и занимается тем, что наказывает грешников, значит, он на стороне добра. Будь он злодеем, он бы поощрял то, что они натворили, и они бы наоборот жили, как короли, наслаждаясь адом. Значит, дьявол – скорее мученик, который выбрал жизнь в аду, чтобы вершить справедливость.
– Интересно. Надо будет сказать людям, что их религия неверна и настоящий мойров сын – бог.
Аврора улыбнулась, убрала за ухо прядь, что выбилась из длинной косы.
– И кто же я, следуя твоей логике?
– Пока не знаю, – пожала плечами Аврора. – Но знаю, что ты не злодей. В деревне о тебе ходят страшные слухи.
– Дай угадаю, детей варю заживо и пью кровь девственниц?
– Вроде того, – рассмеялась Аврора, вспоминая, как Август рассказывал ей про опасные болота, на которых жило само зло. Мол каждый, кто туда забредал, потом не мог и слова вымолвить от страха. – Зря ты всех отталкиваешь.
– У меня пенсия. Заслужил тихую старость, разве нет?
– Думала, вы можете жить вечно.
– Вечно никто не живет. Но хранители живут… чуть дольше. В зависимости от родословной. Те, кто пошли от самой Ненависти, могут прожить тысячи три или даже пять. Мне вот уже тысяча. Пора задуматься о тихом и спокойном месте, где можно уединиться с природой.
– Болота?
– Зато чужаки не так часто заходят.
– Не лучший выбор местности, – улыбнулась Аврора. – Когда ты начнешь со мной заниматься?
– Уже.
Аврора недоуменно вздернула брови.
– Ты изучаешься мой дом, пытаешься понять, кто я, стоит ли мне доверять, тем самым развивая свою интуицию. А интуиция – твоя величайшая сила.
– Интуиция?
– Что ты знаешь о провидицах?
Аврора лишь тряхнула плечами. Не признаваться же, что единственный человек, у которого были ответы на ее вопросы, умер, когда ей едва исполнилось пять.
– Как ты делала свои предсказания? – мягко спросил Элайджа.
– Пересказывала свои сны.
– Делала несчастными жителей деревни с помощью снов, а?
Аврора услышала нотки иронии в голосе Элайджи, слабо улыбнулась.
– Я видела не только плохое. Просто… плохое всегда запоминалось лучше, ведь было… интереснее.
– Напомни почитать тебе Стивена Кинга.
– А еще я хотела помочь. Предупредить… Кто такой Стивен Кинг?
– Писатель. Ужасы пишет.
– Ужасы… – вздохнула Аврора. – По правде, ничего я не знаю. Некому было рассказать.
Элайджа взял ее за запястье и провел по метке.
– Это были не сны. Вот этот символ, – Элайджа очертил круг в окружении стрел, – означает Подземное царство. Во сне провидицы могут пересекать границу, ваша душа оказывается в мире мертвых. А мертвые существуют вне времени, у них нет чувств и эмоций. Они знают прошлое и будущее. Они тебе показывают, что произойдет, рассказывают, предупреждают. Поэтому ваши видения почти всегда про плохое – мертвые предупреждают тебя.
– Это можно контролировать?
– Частично. Развив интуицию, ты сможешь находить путь в мир мертвых по ночам, пока спишь. И тогда мертвые тебе покажут правду.
– Но я не могу видеть. Я больше не вижу сны.
– Но ты можешь слышать.
– Допустим. – Аврора не верила, что сможет вернуть дар, но решила не спорить. – Но как же сеансы? Я слышала, некоторые провидицы предсказывают будущее и так.
– Чтобы увидеть обрывки судьбы человека, тебе нужно кое-что. Нити судьбы мойр. Вещица редкая, ведь, чтобы заполучить, ее надо спуститься в Подземное царство. А потому и забылась со временем.
– Может, у тебя завалялась где дома?
– К сожалению. Но есть у меня одна богиня, который достанет для меня все, что угодно.
– И она найдет эти нити? – с сомнением спросила Аврора, начиная сомневаться в успехе всей затеи. Она никогда не встречала богов и богинь, но много слышала про их дурной нрав и самомнение. А ее отец и вовсе постоянно делал подношения Коре, богине леса, у которого они жили.
– Для меня – конечно. А пока она их ищет, мы будем развивать твою интуицию.
– Как?
– Есть у меня несколько идей. – Элайджа провел пальцем выше и задумчиво вздохнул. – Меня больше волнуют эти крылья на твоей метке. Похожи на феникса… всегда тут были?
– Крылья? Всегда. Не должно быть?
– Обычно – нет. Наши метки – наше прямое отражение. Они меняются вместе с нами, показывая всю подноготную. Ладно, подумаю об этом потом, а пока займемся интуицией.
Аврора ощутила его горячее дыхание на своей щеке. Кожа покрылась мурашками, но в этот раз не от страха. За те дни, что провела в доме Элайджи, она поняла, что боятся нечего, ведь Элайджа был лишь нежен с ней. Он защищал ее от вилок и ножей, углов, придерживал за руку, пока она изучала дом, читал ей, помогая сбежать от дурных воспоминаний и вкуса крови Августа, что словно бы осталась на языке.
