Анна Метлицкая
Путь к успеху
Юля показала третий результат в масс-старте, чему я была очень рада. Я поздравила свою новую знакомую с заслуженным подиумом и попросила Сашу нас с ней сфотографировать. Юля сказала мне спасибо за наш предшествующий разговор. Я была рада, что смогла ей помочь.
Перед эстафетой я попросила Сашу выйти ко мне, потому что я должна была ему сказать очень важную вещь.
– Саш, как у тебя настрой?
– У меня всё в порядке, я готов побеждать, а почему ты интересуешься?
– Ей сегодня было бы двадцать девять. Я знаю, что это неправильно, но постарайся сегодня победить ради неё. Для нас обоих это важно.
– Я сделаю всё, что смогу. Спасибо тебе, Соф.
И Саша смог. Как обычно, он стоял на заключительном этапе эстафеты. Он принял эстафету четвёртым, но уже после первого огневого рубежа вырвался на второе место. Ошибка Эйлора на второй стрельбе позволила Саше выйти в лидеры. Он добрался до финиша и принёс победу команде. Он принёс победу Ане. И я очень гордилась им.
Глава 11
Между этапами в Эстерсунде и Оберхофе был перерыв в три недели, во время которого мы с Ником путешествовали по городам Европы. До начала четвёртого этапа, проходившего в Оберхофе, оставалось семнадцать дней. И первым городом, который мы посетили, стал Париж. Саша позаботился и снял нам гостиницу на улице Одеон, совсем недалеко от центра города. Три дня в Париже были сказочные!
В первый день мы посетили Лувр и сад Тюильри. Мы зашли в кофейню, купили багет и круассаны и пошли к Эйфелевой башне через Елисейские поля. На Мосту Александра III мы сделали фотографию, которую потом я вклеила в дневник. Вечером мы устроили пикник с видом на Эйфелеву башню на Марсовом поле.
На следующий день мы с Ником посетили Пале-Рояль. Внутренне убранство дворца меня поразило! Я питала слабость к артефактам былых времён. В середине дня мы посетили балет в здании Оперы Гарнье. Мы очень устали, но оба остались довольны днём.
Весь следующий день мы гуляли по городу. Первым делом мы посетили Люксембургский сад.
– Ник, – спросила я, сидя на скамейке возле него, – а ты ведь уже был во Франции?
– Нет, а что? – Удивлённо спросил Ник.
– Мне почему-то казалось, что ты говорил, что был там в четырнадцать лет, или я ошибаюсь?
– Там была интересная ситуация. Мы должны были полететь туда и встретиться с маминой знакомой, но в тот день всё пошло не по плану. Мама подвернула ногу, папу задержали на работе, а у меня в школе была пожарная тревога, оказавшаяся ложной. Мы опоздали на самолёт и никуда не полетели. Мы ещё долго смеялись над этой ситуацией, а я теперь всегда стараюсь приезжать в аэропорт заранее.
– Правда? Я и подумать не могла!
– Как будто у тебя такого никогда не было?
– Нет, ни разу! Только один раз нам рейс обратно задержали, и я чуть не опоздала в школу. Мы с родителями тогда летели из Бельгии. Это было как раз перед нашим знакомством. Я в тот день была сонная и недовольная.
– А мне ты показалась, наоборот, весёлой и энергичной.
– Я хотела завоевать твою симпатию. Ты был такой скрытный, и я захотела узнать твою тайну. А для этого надо было понравиться тебе.
– И ты узнала мою тайну?
– Нет. И до сих пор не понимаю. Ты ведь внутри совсем не скромный, для чего же на людях ты стараешься отмолчаться? Я понимаю, что тогда это был новый для тебя коллектив, но даже потом был замкнут. Что-то тебя тяготило, хотя у тебя были друзья, ты был капитаном футбольной команды. Расскажешь мне сейчас, когда прошло четыре года?
– Я не привык, чтобы на меня обращали внимание. Я всегда шёл «приростком» к Саше, номером два. Мною не интересовались, меня не слушали, когда я хотел кричать. И я запер чувства в себе.
– От чего ты хотел кричать? – С интересом спросила я.
– Мне было тяжело. Я хотел рисовать, меня это всегда привлекало. И, знаешь, у меня неплохо получалось. Но взрослые говорили, что у меня способности к математике. В школе моё увлечение не одобрялось, а математика меня не интересовала. Родители говорили следовать зову сердца, но все остальные родственники видели во мне кого-то другого, но только не того, кем я бы хотел быть. Тогда же я влюбился в самую популярную девочку школы, а она меня не замечала. Я стал больше рисовать печальные сюжеты, моя успеваемость стала падать, а напряжение внутри росло. И мне было некуда его выплеснуть, потому что Саши рядом не было, а родители старались мне помочь, но я боялся всё им рассказать.
– Подожди, Ник, я запуталась. Когда мы только познакомились, ты говорил, что хочешь стать юристом. И до сих пор я ничего не знала о рисовании. Почему ты сменил сферу интересов? И почему не математика?
– Математика меня не привлекала. Когда мне нравилась эта девочка, я рисовал. Рисовал много и хорошо. Но потом мы переехали в Москву, и я стал её забывать, чувства пропали. Хотя, это даже чувствами назвать нельзя. И потом я продолжал рисовать. Но мне не нравилось. Работы были неживыми и бессмысленными. Я начал искать утешение в учёбе. Я всегда был за справедливость, к тому же в Петербурге я учился в гимназии с социальным уклоном. Так я полюбил юриспруденцию. А вскоре я познакомился с тобой. Как видишь, моя история очень проста и банальна.
– Нет, Никит, она трогательна и жива. Мне жаль, что я раньше этого не знала. А сейчас? Сейчас всё хорошо? Пожалуйста, будь честен – хотя бы перед собой.
– Да, Софи, сейчас моя жизнь похожа на сказку. Я с любимой женой в таком живописном месте. Сейчас я по-настоящему счастлив!
Я ничего не ответила Нику, только взяла его руку и крепко её сжала. Я была шокирована его историей. Мне стало жалко маленького Ника, который столько пережил перед тем, как обрёл счастье.
Остаток дня мы с Ником бродили по кварталу Сен-Жермен, покупали сувениры близким. Вечером мы поужинали, встретили закат у моста, собрали вещи и подготовились к отъезду. Утром мы поехали в Фонтенбло.
Лет в двенадцать я очень любила французские романы, поэтому прогулка по историческим местам меня взбодрила и развеселила. Сначала мы посетили парки и леса городка, а потом увидели дворец. Он мне чем-то напомнил Петергоф, хотя Фонтенбло был построен намного раньше.
Во второй половине дня мы посетили Версаль. Там меня поразил бальный зал, находящийся под открытым небом. Узор на полу чем-то напоминал мне шахматную доску. Когда Ник предложил мне сымитировать вальс, я почувствовала себя ферзём – королевой.
Следующей точкой нашего маршрута был Прованс. Там мы пробыли два дня. Мы увидели лавандовые поля и скалы. Эти два дня тянулись медленно, мы наслаждались каждым мигом.
Потом мы с Ником улетели в Лондон. В этот город я была влюблена в девятом классе, когда я зачитывалась английскими романами. Я была влюблена в английскую классику и в культуру этой страны в целом. Отчасти благодаря этой любви я хорошо знаю язык, потому что я была мотивирована.
Первое, что мы сделали в Лондоне – проехали на двухэтажном автобусе с обзорной экскурсией. Потом мы поднялись на «Лондонском глазе» высоко в небо и увидели город с высоты птичьего полёта. У меня захватило дух, на моём лице проявилась широкая улыбка, будто бы неживая.
– Сонь, что с тобой? Всё в порядке?
– Ник, я такая счастливая… Пять лет назад я и не могла мечтать о такой жизни. Мы с тобой вместе, мы путешествуем по миру. Понимаешь, для нас расстояние не помеха, а мир не имеет границ. Многие люди только мечтают о таком, а для нас это реальность. У нас любящее и понимающее окружение, мы учимся и работаем. А нам только по двадцать лет!
– Вот именно, Соф, всё ещё впереди, это только начало. Мы обязательно дойдём до финиша, но это будет нескоро!
Честно, я была счастлива. Конечно, с милым рай и в шалаше, а в Лондоне – тем более.
Далее мы с Ником пошли на Трафальгарскую площадь. Мы посетили Национальную галерею, посмотрели на необычайно красивые фонтаны. После этого мы направились в музей мадам Тюссо, где увидели самые реалистичные восковые фигуры. Некоторых героев было невозможно отличить от настоящих!
Весь следующий день мы гуляли по значимым местам города: Британский музей, музей Виктории и Альберта, музей Шерлока Холмса. Мы посмотрели Олимпийский стадион, а поздно вечером мы вылетели в Амстердам.
Сначала я не понимала, почему Саша так обрадовался, когда узнал, что мы выбрали в качестве свадебного путешествия поездку в Германию, а не в Нидерланды. Но как только моя нога стала на эту землю, я вспомнила его слова и поняла их значение.
Первым делом в Амстердаме мы зашли на цветочный рынок, где Ник купил мне букет жёлтых тюльпанов, как на нашей свадьбе. Потом мы пошли в музей Ван Гога. Я не очень интересовалась его деятельностью, мне было интереснее наблюдать за Ником. Теперь я знала его тайну, которую он тяжким бременем нёс столько лет.
Когда-то Ник сказал, что Ван Гог – его любимый художник. Я запомнила это, но не придала этой информации значения. Сейчас же я не могла нарадоваться, потому что глаза Ника сверкали ярче любого алмаза. Он с неподдельным интересом впитывал информацию и восхищался экспозицией. Я очень любила, когда Ник был таким счастливым.
Вечером мы пошли в музей Анны Франк. Я читала её дневник, поэтому при виде этого дома у меня по телу пробегала дрожь, мне становилось жутко. Если бы Ник постоянно не держал меня за руку и не шёл бы рядом, я бы расплакалась в первую же минуту. Но, чувствуя его сильную руку возле себя, я успокоилась и сдержала эмоции.
Мы ужинали в ресторане напротив нашего отеля. За соседним столиком спиной ко мне одиноко сидела девушка с длинными светлыми волосами. В ней было что-то притягательное, я не могла отвести от неё взгляд. Ник увидел, что я на неё смотрю и сказал, что она ему тоже кого-то напоминает. Тогда я поняла, что перед нами была именно Шарлотта Лоренс, с которой мы познакомились во Франкфурте.
– Лотти! – Я подошла к ней и легонько тронула за плечо. – Привет, это Софи, мы познакомились во Франкфурте!
– Здравствуй, Софи! Никак не ожидала тебя здесь увидеть! А кто это с тобой?
– Это Ник, мой муж.
– Он мне кого-то напоминает. – Задумчиво сказала Лотти.
– Он брат Александра Раевского. И он тоже был со мной в Германии.
– Приятно познакомиться, – девушка протянула Нику руку, он её пожал, – я Шарлотта.
Лотти пересела к нам и рассказывала, чем она занималась всё это время. Она открыла книжный магазин недалеко от нашего отеля и предложила на следующий день нам его посетить. Шарлотта работала всё в том же издании, и она должна была ехать в Оберхоф и Рупольдинг в качестве корреспондента.
Поздно вечером мы попрощались. Мы с Ником ушли в номер, где с нетерпением ждали новой встречи с Шарлоттой.
– Как она тебе? – Я спросила Ника.
– Она милая и приятная. Я думаю, Саше бы такая девушка понравилась.
– Он на неё дружелюбно смотрел во Франкфурте. Если им помочь, что-то может выйти.
– Они уже знакомы?
– Шарлотта была на пресс-конференции и задала вопрос, который Саша потом назвал самым интересным. После окончания они долго разговаривали, а потом я помогла Лотти договориться с Сашей об интервью. Да, они знакомы.
Ник удивился, потому что не знал об этом. Мы легли спать. Следующим утром мы проснулись и вышли из отеля. Напротив входа нас уже ждала Шарлотта.
В паре кварталов от нас, в старом доме был расположен магазин с большой вывеской «Laurence». Особенностью магазина Шарлотты было полное отсутствие современной литературы – только классика.
Большие люстры, расположенные на высоких потолках, озаряли помещение желтоватым светом. Я пошла к полке с пьесами и удивилась красоте книг. Они были необычные, как будто прямиком из девятнадцатого века. Шарлотта взяла меня за локоть и нетерпеливо повела к большому стеллажу, расположенному в центре помещения.
– Это книги на английском языке. В этом месте круглый год много туристов, поэтому я решила сделать товар доступным для жителей разных стран и купила много книг на разных языках мира. Большинство на английском, но есть книги на немецком, французском и, возможно, русском языках. Выбери что-нибудь себе, я хочу, чтобы ты ушла с книгой.
Я выбрала том Шекспира на английском языке, и мы пошли к кассе.
– Софи, ты чего? Какие деньги?
– Но, Лотти, это неправильно!
– Если ты так хочешь заплатить, окажи мне одну услугу.
– Что именно? – С недоверием спросила я.
– Я тебе прочитаю главу из моего будущего романа, а ты скажешь, как тебе. Только честно, а то книгу не отдам! – Лукаво улыбнулась Шарлотта.
Я согласилась. Лотти позвала нас с Ником в служебное помещение, достала из ящика в столе большую папку и отыскала в ней несколько рукописных листов.
– Я бы тебе дала самой прочитать, но я писала на родном языке. Я тебе сейчас переведу на английский и прочитаю. – Виновато сказала Шарлотта.
Лотти начала читать рукопись. Я была поражена, так как никогда бы не подумала, что Шарлотта пишет. И меня поразил её стиль. Её роман как будто был создан для продажи в её лавке, он будто бы был написан лет двести назад. Была неповторимая и уникальная атмосфера прошлого времени, главные герои были раскрыты, обладали индивидуальностью и являлись настоящими личностями. Я могла бы чему-то у них научиться. С каждой прочитанной строкой, с каждым сказанным словом Шарлотта нравилась мне всё больше. Я понимала, что она пишет о своих чувствах, о неразделённой любви, хоть и наделяла ею своих героев. Она как будто рассеивала себя между героями, каждому давала что-то от себя
– Шарлотта, всё в порядке? Ты пишешь о глубоких чувствах, которые, должно быть, больно испытывать. Я надеюсь, это ты всё выдумала.
– Нет, Софи. К сожалению, нет. Энни испытывает к Шарлю те же чувства, что и я к одному человеку.
– Но что тебе мешает заговорить с ним?
– Мы практически не знакомы, и он сейчас очень далеко отсюда.
– Он реальный?
– Ты о чём?
– Он существует? Ходит по этой планете? Дышит?
– Да, но к чему ты это?
– Лотти, мой хороший друг долгое время был влюблён в девушку, которая давно уже умерла. Они не были знакомы лично, хоть и слышали друг о друге. Но твой избранник здесь, так что же тебе мешает быть с ним счастливой?
– Соф, я боюсь, что я его недостойна.
– Шарлотта, – я взяла её руки в свои, – ты одна из самых чудесных девушек из всех, кого я только знаю. Я не представляю, кого ты можешь так сильно любить, но я уверена, что даже принц хотел бы иметь такую девушку как ты. Просто подойди к нему и заговори с ним. Узнай его поближе.
– Я не знаю, получится ли…
– Конечно получится, Лотти! Правда, только если ты действительно этого хочешь.
Глаза моей подруги загорелись, стали полны решительности. Я была уверена в том, что журналистка обязательно поговорит с ним, и они будут вместе. Их история будет не такая грустная, как впечатлившая меня история Энни и Шарля, которым не было суждено узнать друг друга.
Мы вышли из магазина, и Шарлотта повела нас в своё любимое место – в сквер в центре города. Народу было немного, возникало настроение творить. Лотти говорила, что именно в этом сквере на скамейке она пишет свой роман.
На следующий день подруга отвезла нас с Ником в аэропорт, мы попрощались и договорились встретиться в Оберхофе. Глаза Лотти предательски наполнились слезами, когда мы с Ником на прощание обняли её и пообещали передать Саше привет от Шарлотты Лоренс из Амстердама. Мы с Ником летели во Франкфурт.
Во Франкфурте нас встретил водитель Саши и отвёз в отель, где мы останавливались и в прошлый раз. Мы положили вещи в номер и сразу же пошли на базу. Саша нас встретил на входе и выдал нам временные пропуска. Он также принёс оборудование, которое я ему отдала перед полётом в Париж. Мы с Ником отнесли оборудование с отель и вернулись на базу.
Саша отвёл нас в свою комнату. Он сделал нам чай и предложил встретить Новый год вместе с Ним и Чарли в городе. Мы согласились.
– Софи, послушай меня, пожалуйста. Перед Чемпионатом мира, который в этот раз пройдёт в Норвегии, Яков устраивает традиционный бал, куда он пригласил многих биатлонистов. Но надо прийти с парой. Сонь, пойдёшь со мной на бал?
– Саш, но я не умею танцевать!
– Из танцев только вальс, я тебя научу. Это светское мероприятие, но оно нам помогает настроится на грядущие старты. Я был бы очень рад, если бы со мной пошла именно ты.
– Ник, ты не возражаешь? – Спросила я, думая, что Ник будет против.
– Нет, Сонь. Повеселись там как следует! – Ответил Ник.
– Тогда я с радостью приму твоё приглашение.
– Спасибо, Софи. Ник, ты чудо.
Вечером тридцать первого декабря мы собрались в комнате Чарли и Саши, откуда пошли на остановку. На автобусе мы доехали до центра города, где несколько часов гуляли.
В половину двенадцатого мы пришли на центральную площадь. Саша сфотографировал меня с Чарли. Я держала стакан кофе и смотрела вниз, а немец приобнял меня за талию и встал рядом. Рядом с Эйлором я почувствовала себя под защитой. Я дорожила его дружбой. Потом Чарли сфотографировал меня с братьями Раевскими. Я посмотрела фотографию и задумалась.
Ник и Саша были внешне очень похожи. У обоих светло-русые волосы и выразительные глаза, крепкое и здоровое тело. Их внутренний мир, наоборот, сильно отличался несмотря на то, что их обоих что-то тревожило. Они были такими похожими, но такими разными, как и многие братья.
Что-то холодное ударило меня в шею и вывело меня из задумчивости. Чарли бросил в меня снежок. «Всё в порядке?» – спросил Эйлор. Я не ответила, только улыбнулась и бросила в него ответный снежок. Раевские присоединились к нашей игре: мы с Ником играли против биатлонистов.
Через несколько минут, мокрые, уставшие и весёлые, мы с Ником одержали уверенную победу. Часы пробили двенадцать. Наступил Новый год, который, я была уверена, должен нам принести много нового.
Мы погуляли по городу, потом за нами приехал водитель Саши. Он отвёз нас на территорию Академии. Мы с Ником собирались вернуться в отель, но Саша позвал нас в свою комнату.
Мы пили какао и играли в настольные игры, когда Саша предложил обменяться подарками. Нику я подарила галстук, потому что свой любимый он потерял во время сбора вещей и, скорее всего, забыл на съёмной квартире. Он мне подарил новый блокнот для дневника, так как мой попросту заканчивался. Мы столько городов за этот год посетили! Я сама прочитала сборник Шекспира, который мне «продала» Шарлотта, поэтому я подарила его Саше. Раевский подарил мне новую фотокамеру. Я была удивлена и рада, потому что это очень дорогой, но нужный подарок. Чарли я знала меньше всего и не догадывалась о его интересах, поэтому купила ему красный новогодний свитер. Я разорвала пакет, который протянул мне Чарли и никак не ожидала увидеть внутри точно такой же свитер. Мы засмеялись и оба надели наши подарки.
Этой ночью мы с Ником не пошли к себе, так как уснули в номере биатлонистов. Утром я проснулась, привела себя в порядок, тогда проснулись остальные. Саша и Чарли радовались тому, что у них выходной, а мы с Ником проводили с ними время.
Глава 12
На следующий день мы поехали в Оберхоф. Мы с Ником гуляли по городу, а вечером встретились с Лотти, которая тоже приехала.
– Лотти, – спросила я, – ты это сделала? Поговорила с ним?
– Софи, всё это время мы были в разных странах. Только сейчас я оказалась не так далеко от него. Я постараюсь, но не уверена, что у меня получится.
– Шарлотта, а какое у тебя задание на этот этап? – Я решила перевести тему и позже, когда мы останемся наедине, задать ей важный вопрос. – Что тебе надо сдать в редакцию?
– Меня отправили пока только на два этапа: сюда и в Рупольдинг. Поэтому мне надо сдать максимально хорошие материалы, чтобы мне доверили Чемпионат мира и последующие этапы. Мне надо сдать два интервью: с призёром спринта и с лидером команды, победившей на эстафете.
Я попросила Ника принести нам с Лотти кофе, а сама решила воспользоваться моментом.
– Лотти, он биатлонист? Тот, кому посвящён роман.
– Да, Сонь, биатлонист.
– У него есть шанс на подиум в спринте или на победу в эстафете?
– Думаю, да.
– Я не знаю, кто он, но я всегда готова тебе помочь. Если вдруг это Саша или Чарли, я могу договориться с ними об интервью. Если это не кто-то из них, я всё равно тебе постараюсь помочь.
– Это Раевский. – Шарлотта закрыла голову руками и облокотилась на меня. Она жалела, что эти слова у неё вырвались.
– Лотти, – я положила свои руки на её плечи, – он очень хороший парень. Даже Ник говорил мне в Голландии, что вы были бы хорошей парой. Просто будь с ним собой, он любит искренность. Ты ему обязательно понравишься. Всё будет хорошо, не бойся.
– Спасибо тебе, Софи. Мне надо было кому-то рассказать, потому что чувства меня переполняют.
Ник вернулся с кофе. Я задумалась о том, что часто сравнивала себя с Шарлоттой: наши судьбы, взгляды, убеждения и таланты.
Мы с Шарлоттой обе журналистки, спортивные журналистки. Пишем про биатлон, потому что интересуемся им. Она решила стать журналистом, потому что любит писать, я же – потому что я хотела принести справедливость в этот мир. Я в детстве играла на гитаре, но забросила это, когда закончила музыкальную школу в тринадцать лет. Шарлотта пишет, пишет всю жизнь – она живёт писательством. Я люблю брата биатлониста, она же «вышла на передовую». Отчасти наши судьбы похожи, но я счастлива, а она нет, хоть и скрывает это под надёжной маской. На самом деле, я была уверена, что и Лотти однажды обретёт счастье.
К счастью Лотти, Саша занял второе место в спринте, уступив несколько секунд Чарли. Наверное, это сложно – проигрывать своему другу, с которым у вас кроме дружбы постоянная конкуренция. Одно дело, если бы они выступали на разном уровне, но они оба лидеры. Я постоянно удивляюсь, как они не рассорились и не съели друг друга. Я не понимала секрет настоящей дружбы.
Итак, я договорилась с Сашей, и Шарлотта взяла у него интервью. Я хотела предупредить Сашу, чтобы он был с ней вежлив и особенно дружелюбен, но Саша узнал старую знакомую и тепло её принял. Пока Лотти задавала Саше вопросы, я нашла Чарли.
– Привет, Чарли, ты свободен сейчас?
– Да, Софи, что ты хочешь?
– Я хочу латте. – Я вызывающе посмотрела на Чарли, он улыбнулся краем губ. – На самом деле, мне надо взять у тебя интервью.
– Хорошо, пойдём.
– Я сначала схожу за оборудованием.
– Жду в кафе. Не придёшь через пятнадцать минут – останешься без латте. – Строго предупредил меня Чарли, еле сдерживая смех.
Через несколько минут я пришла в кафе с оборудованием. Недалеко от окна Саша и Лотти всё ещё беседовали. Я прошла в середину зала. За центральным столиком сидел Чарли, а напротив него был стакан с кофе.
– Молодой человек, у вас свободно? – Я спросила игриво.
– Нет, девушка, простите, я жду свою подругу.
Я присела за столик, подготовила оборудование и начала беседу с Чарли.
Я задала вопросы про его результаты в текущем сезоне, про перспективы на Чемпионат мира и про участие Чарли в борьбе за Хрустальный Глобус. Я упомянула возраст Чарли – ему почти двадцать семь. Кто-то в этом возрасте уже завершает карьеру, уходит в другие сферы. Чарли же сказал, что пока он находится на пике и планирует ещё несколько лет сохранять эту форму. Эйлор сказал, что он «будет выступать, пока лыжи на его ногах едут». Мне стало неловко за мой вопрос, как будто я оскорбила спортсмена. Поэтому после всех вопросов, когда я допила латте, я сказала Эйлору несколько слов.
– Чарли, честное слово, я не хотела тебя обидеть. Прости меня, если что-то не так.
– Сонь, я не обидчив, но лучше не вставляй этот вопрос, ты же сможешь его вырезать? Вокруг меня итак ходит множество слухов, я не хочу давать ещё один повод. Но запомни мои слова, пока лыжи на моих ногах едут.
Как Чарли не старался сохранить лидерство, в конце Саша обошёл его и выиграл эстафету. Поэтому счастливая Шарлотта собиралась брать у него интервью, а я сразу после финиша подошла к Чарли и задала ему один единственный вопрос: «Чего, по вашему мнению, не хватило? Почему Раевский вас опередил?»
– Сонь, прости, я сейчас не готов отвечать. Спроси у кого-нибудь другого.
Я понимала, что Чарли и без того был расстроен результатом, а тут я его добиваю. Но я хотела завершить свою работу, а это был последний старт этапа. Я подошла к Вайсу, соотечественнику Чарли, и спросила, как он оценивает своё выступление на эстафете. Получив исчерпывающий ответ, я подошла к Саше и попросила узнать, сильно ли злится Чарли.
Вечером воскресенья мы с Ником улетели в Россию, потому что у обоих из нас начиналась зимняя сессия. В самолёте я написала краткое письмо с итогами недели и размышлениями о будущем.
Поздно ночью мы приехали к моим родителям – мы остановились у них. Нам расстелили диван в гостиной, и мы легли спать. Следующим утром мы на метро поехали в университет. Я так давно не была в метро. Хоть я не любила поезда, подземка мне очень нравилась. Поездка не длится долго, но ты успеваешь прочувствовать атмосферу.
Больше всего в метро я люблю наблюдать за людьми. Пятнадцатилетние ребята радуются жизни и едут гулять, люди моего возраста со стаканом кофе едут на учёбу, они весёлые и беззаботные. Люди постарше, возраста Саши и Чарли, едут на работу в строгих и официальных костюмах. Видно, что они окутаны заботами, но счастливы. Я любила пытаться угадывать эмоции людей и понимать, что их вызвало. Когда я поделилась этим увлечением с Ником, он сказал, что во мне пропал хороший психолог. Я улыбнулась и тепло посмотрела на Ника.
В понедельник мы успешно закрыли часть предметов. Ник поехал домой, а я заехала в офис телеканала. Мне нужно было связаться с начальником, который хотел подготовить для меня специальное задание.
– Даниил Иванович, вы меня хотели видеть?
– Да, Софья, добрый день. Как вам Европа? Вы часто дома бываете?
– Если честно, очень нравится там, но дома, конечно, спокойнее и привычнее. Мы вернулись сегодня ночью, в Москве оказались впервые с начала сезона.
– Устали, наверное?
– Мы всё время путешествовали, а отдыхали в дороге. Мне понравился такой ритм жизни, хотя иногда хочется запереться и неделю не выходить из дома.
– Отдохните здесь как следует и с новыми силами летите обратно в Германию.
– Мы улетаем уже завтра вечером, этап начинается в среду.
– Точно-точно, запамятовал. Софья, вы ведь помните, что скоро будет Чемпионат мира? – Серьёзно ко мне обратился начальник. – У меня для тебя будет задание. Во время этого этапа тебе необходимо взять большое интервью у спортсмена. Допустим, у Раевского. Он ведь твой родственник, верно?
– Брат мужа.
– Да, тем более. Поговори с ним о его готовности к чемпионату. С тобой поедет оператор Николай, вы снимете фильм длиной около сорока минут о подготовке Александра к Чемпионату мира. Я вам расписал подробные требования, разберётесь с Колей.
– Спасибо, я всё сделаю.
– Если хорошо справишься, на Чемпионат у тебя будет специальное задание. Готова?
– Конечно, Даниил Иванович. Спасибо большое!
Я зашла в кофейню и вернулась домой. Мы с Ником пошли гулять. Мы долгое время прожили в этом районе, мы тут гуляли в школьные времена, но у меня не было ощущения, что мы дома. Всё было знакомое, но чужое. Как будто город, в котором я была один раз лет десять назад.
Мы с Ником гуляли по парку и фотографировали друг друга. Несмотря на то, что была зима, светило солнце и было тепло. Мы ходили теми же маршрутами, что и в семнадцать лет. Мы вспоминали, как преодолевали первую неловкость, как мы только познакомились и начинали хорошо общаться.
Во вторник утром мы поехали в университет. Когда я закончила, Нику ещё оставалось много, поэтому я поехала домой одна. В три часа дня позвонили в дверь родительской квартиры. Это был Ник. Сложно передать выражение лица, с которым он зашёл домой.
Его и мои родители, Маша и Егор, тётя Юля и дядя Серёжа встречали его вместе со мной. «С Днём рождения, Ник!» – мы громко сказали. Он был удивлён и обрадован.
Мы все подарили Нику свои подарки: каждый отнёсся к этому серьёзно и с душой. Я собрала Нику коробку с необходимыми вещами для юриста. Я положила туда ручку и стильный блокнот, галстук и рубашку, наручные часы и одеколон, а также новейшие издания кодексов.
– Софи, спасибо тебе за подарок! – Сказал растроганный Ник.
– Ник, я просто хотела сделать тебе приятно.
– Соф, это не просто. Ты вложила в подарок душу и подготовила что-то специально для меня, понимаешь? Ты знаешь, что я люблю юриспруденцию и подготовила подарок, связанный с этой сферой. Не просто так, а потому что я её люблю. Это трогает, милая.
В девять вечера гости уехали, а мы с Ником стали собираться в аэропорт. Я попрощалась с отцом, обняла на прощание маму, мы вызвали такси и уехали. Наш рейс был в час ночи, а мы к половине двенадцатого прошли все контроли и были готовы. Мы с Ником подошли к нашему выходу и ждали посадки.
– Софи, у меня хорошая новость. – Я подняла на Ника взгляд и подготовилась слушать. – Мой преподаватель Леон Константинович предложил мне написать научную статью в журнал. Он сказал, что ему понравился мой ответ на вопрос о виктимологии, поэтому он рекомендовал мне заняться научной деятельностью. К тому же, это будет оплачиваться.
– Это здорово, Ник! А тебе самому это интересно?
– Конечно, Софи! Мне ещё в школе нравилась эта тема. Сонь, это такой шанс!
– Я очень за тебя рада, правда. Я горжусь тобой, Ник.
При этих словах у меня сильно закружилась голова, потемнело в глазах. Это почти сразу же прошло, но я как будто прокатилась на американских горках: мне было нехорошо. Ник спросил, что случилось, я сказала, что устала, потому что так и думала.
Мы зашли в самолёт. Во время взлёта у меня ещё сильнее закружилась голова, поднялось давление.
– Софи, это неправильно, так не должно быть.
– Ник, я просто устала, утром пройдёт, я уверена.
– Давай, мы завтра пропустим старты. Я скажу Саше, он поймёт.
– Нет, Ник! Мы с Колей завтра обсуждаем фильм.
– Соф, тебе лучше отдохнуть. Перенесите вашу встречу на четверг. Соф, здоровье важнее!
– Может, оно и важнее, но такой шанс выпадает раз в жизни. Когда ты ещё снимешь фильм про Сашку?
– Хорошо, поступай, как знаешь, я больше ничего тебе не скажу. – Ник с гордым видом отвернулся и принялся читать статью о поправках в законодательство.
– Извини меня, Ник. Просто, понимаешь, для меня это очень важно.
– Сонь, ты не у меня прощение проси, а у себя – ты не моё здоровье губишь. Но если ты уверена, что всё будет хорошо, если ты пойдёшь на встречу завтра, я только поддержу тебя и помогу всем, чем смогу. Ты уже взрослая и можешь сама принимать ответственные решения. – Ник сказал это и посмотрел на меня с доброй отеческой улыбкой.
В среду утром я поспала подольше и пропустила женский спринт. Голова была очень тяжёлая и сильно болела, но я всё равно пошла на встречу с Колей. Ему было около тридцати лет, и из них десять он проработал на этом телеканале. Коля был приятным человеком, знавшим своё дело.