Анна Метлицкая
Путь к успеху
Пролог.
Пятнадцатилетняя Асенька, как её называли близкие, не могла ничем похвастаться перед друзьями и знакомыми. Она была единственным ребёнком в самой, казалось бы, обыкновенной семье. Ася ходила в школу, занималась лыжным спортом и планировала в будущем стать школьным учителем физической культуры.
Асеньку раздражало, что её мама без видимых на то причин протестовала против работы дочери в школе и пророчила ей будущее выдающегося учёного, аргументируя это тем, что двоюродный брат Аси был известным биологом и мог ей помочь во многом.
Асеньке не нравилась эта идея, поскольку её не привлекала перспектива посвятить себя науке. Да и брата Асенька видела не так часто – он всё время посвящал исследованиям и окончательно рассорился с семьёй. Только Асенькина мама и её племянница продолжили общение с великим биологом, светилом мировой науки.
Но и матушкину племянницу Асенька не помнила: в последний раз она её видела в три года, когда та выходила замуж. Асина мама, хоть и не так часто, но поддерживала отношения со своей племянницей и рассказывала дочери о её жизни: о работе, семье, путешествиях, детях и жизни в другой стране.
По праздникам Асенька и её родители всегда уезжали к дяде и тёте девочки, где собиралась большая семья. Сверстников среди матушкиных родственников у Асеньки не было, все её кузены и кузины были старше её самой как минимум на пятнадцать лет. Но Ася очень сильно сблизилась с тётушкой, которая рассказывала девочке о жизни её родных, когда те были такими же подростками.
О сестре, которую Асенька не помнила, все говорили с любовью и теплотой. Родным, особенно брату Егору и его жене Маше, всегда было интересно обсудить новости, которые передавала кузина, живущая в Германии.
Асенька чувствовала, что, несмотря на тёплые отношения, в её семье есть какие-то тайны и недоговорённости, известные всем кроме неё и её пятилетней племянницы Софьюшки. В глубине души Асенька догадывалась, что эти тайны напрямую касаются её и, возможно, её будущего, но разгадать их Асеньке до сих пор не представлялось возможности.
Во время празднования Нового года Виталий, старший брат Асиной мамы, сказал, что они с женой скоро едут в гости к дочери, и та предложила взять им ещё кого-то двоих, так как она очень соскучилась по родным.
Загадочная натура кузины, которая была старше Аси на семнадцать лет, очень привлекала последнюю, поэтому Асенька изъявила желание повидаться с кузиной. По различным обстоятельствам остальные не могли бросить всё и поехать в Германию, поэтому именно Ася и её мама должны были составить компанию дяде Виталию и его жене.
Ася несколько раз была заграницей, но это была её первая поездка в Германию. В середине февраля Асенька, её мама, дядя и тётя приехали в аэропорт. Просмотрев Асенькин билет, бортпроводница приветливо сказала: «Доброе утро, Анна Николаевна! Ваше место в шестом ряду, вам надо повернуть направо. Приятного полёта!». Вскоре самолёт поднялся в небо, а уже через несколько часов Асенька ступила на земли, принадлежавшие Германии.
Кузина сказала, какая машина должна была встретить её родственников. Но, к Асиному изумлению, самой сестры там не было. Тем не менее, водитель оказался знакомым с родными Аси и даже откуда-то знал её саму. Асенька никак не могла вспомнить, где она его видела, но лицо водителя также было знакомо девушке.
Через четверть часа водитель остановил машину напротив дома, построенного в готическом стиле. Мужчина кому-то позвонил и спросил: «На базу?». Получив утвердительный ответ, произнесённый мужским голосом, взволнованный водитель повёл приехавших в противоположную от дома сторону.
Даже в другой стране Асенька без труда узнавала то место, куда её привели. Она оказалась на лыжном стадионе. Водитель выдал ей пропуск и указал, куда идти. Асеньку тянуло к тренирующимся на стадионе спортсменам, но ей было велено идти в административное здание. Там в одном из кабинетов за столом и сидела Софья, сестра Асеньки. За маленьким столом неподалёку гордо сидела девочка лет двух. Маленькая работница важно раскрашивала какую-то картинку и находила своё занятие очень занимательным.
Софья встала из-за стола, с яркой улыбкой подошла к родным и по очереди долго обнимала каждого из них. Один за другим Софье сыпались вопросы: где Чарли? а Макс? говорит ли Шарлотта по-русски? скучает ли Софи по Родине? а Ник надолго здесь? он один, или Саша с ним? Асенька не могла уследить за ходом мыслей родных, потому что она и не представляла, кто такие Макс, Ник и Саша.
Софья взяла на руки свою маленькую помощницу и представила её бабушке и дедушке – своим родителям. Асенька посмотрела на свою маленькую племянницу и испытала к ней прилив тёплых ощущений.
– У Макса сейчас тренировка, – отвечала Софья, – Чарли, соответственно, там же. Да, Лотти понимает русский язык, но её речи на любом языке пока практически никому не понятны, в том числе и нам самим. Мам, конечно, я скучаю по всем вам, но мы не можем просто так сорваться и уехать: у Чарли на месяцы вперёд расписан каждый час. Ник здесь будет ещё пару недель, а Саша, я так понимаю, всё-таки решил остаться. Я ведь права? – обратилась она к водителю.
– Да, он на днях заключил договор – теперь он работает здесь тренером. – Подтвердил тот.
Единственное, что поняла Асенька – это то, что Софья была мамой Шарлотты. Поэтому, когда счастливые родственники ушли на стадион к Максу, Ася осталась наедине с кузиной. Софья закончила работу и постаралась объяснить Асе, кто из перечисленных людей кем приходится ей.
Асенька рассказала кузине, что страстно любит лыжи и попросила объяснить ей, как пройти на стадион, где Ася хотела увидеть одиннадцатилетнего племянника. «Это у тебя от неё» – задумчиво сказала Софья, но потом опомнилась и рассказала кузине, как пройти к стадиону.
Асенька на стадионе увидела свою маму, говорящую с мужчиной, похожим на парня, подвезшего их из аэропорта. Асенька уже знала, что это был его брат Александр, многократный чемпион мира по биатлону.
– Она не знает? – до Асеньки донёсся удивлённый голос звезды мирового биатлона.
– Нет. Но Ася будто бы повторяет её путь. Я не хочу, чтобы всё также закончилось!
– Так почему бы вам не рассказать ей?!
– Я знаю свою дочь, она захочет реализовать то, что не получилось у её кузины.
– Варвара, вы же понимаете, что она рано или поздно всё узнает? К тому же, то, что случилось – это нетипичный случай. Разве за столько лет после того подобное повторялось?
– Саша, я вам говорю, ей пока лучше ничего не знать. К тому же, я не понимаю, почему вы так интересуетесь этой темой, вы ведь её даже не знали!
Асенька резко развернулась и стремительным и быстрым шагом направилась обратно к кузине. Асенька потребовала Софью рассказать ей всю правду: почему год рождения Аси в семье стараются не вспоминать? почему мама злится, когда кто-то называет Асеньку Аней? что не должно повториться и почему мама старается ограничить увлечение Аси лыжами? Асенька была уверена, что именно Софья знает ответы на все эти вопросы. И Софья, которая прекрасно понимала, о чём говорили Варвара с Александром, и которая не знала, что эта информация тщательно скрывается от её пятнадцатилетней кузины, начала свой рассказ.
Глава 1.
«Когда я познакомилась с Ником, мне было шестнадцать лет.
Первого сентября я пришла в школу на линейку, поздоровалась и поговорила с классным руководителем, послушала торжественную речь директора школы. По окончании линейки мой десятый класс дружно вошёл в здание школы и направился в кабинет, где проходил классный час.
– Ребята, – сказал нам классный руководитель, мужчина лет сорока пяти в темно-сером, почти чёрном костюме и белой рубашке, – в нашем классе новый ученик. – Педагог указал рукой в сторону парня, стоявшего недалеко от него. – Его зовут Никита Раевский.
Потом учитель начал говорить об изменениях в работе школы, о новых предметах и новых учителях. Я не слушала его, потому что разглядывала нового одноклассника. Этот Раевский кого-то мне напоминал. И фамилия была красивая. Лаконичная и небанальная. Но сам Никита казался каким-то серым и невзрачным, безжизненным. Его взгляд был направлен в одну точку, и я не могла понять, куда. Казалось, что что-то его удручало, будто ему было некомфортно с нами.
Прозвенел звонок, и мы вышли на перемену. У нас было десять минут до следующего урока, где нам должны были рассказать о правилах поведения и безопасности в школе и на улице. На моё удивление, к Раевскому не подошёл никто – все разбрелись по своим группам. Я решила взять инициативу в свои руки и подойти к нему.
– Привет, я Соня. Соня Громова.
– Ник. – Кротко и поспешно ответил мой новый знакомый. Было видно, что он взволнован.
– Ты местный? Или вы переехали откуда-то? – Я задала первый вопрос, пришедший мне в голову.
– Я из Петербурга, мы совсем недавно переехали сюда.
– Приятно познакомиться, Ник из Петербурга. – Я улыбнулась Никите, он посмотрел мне в глаза и тоже улыбнулся мне в ответ.
Я замолчала, потому что не знала, о чём ещё можно поговорить с Раевским. Я ещё раз на него взглянула. Я не могла назвать его красивым, но он был привлекательным. У него были тёмно-зелёные, почти карие глаза. Его русые волосы были небрежно уложены и смотрели куда-то вверх. Он был в тёмном пиджаке, а верхняя пуговица его голубой рубашки была расстёгнута, подчёркивая его ключицу. Мне сразу понравился Раевский. Он был симпатичен и при этом хорошо держался. Я уже собиралась отойти, когда Ник обратился ко мне.
– Сонь, подожди. А какой у вас коллектив? Ты давно учишься здесь? – По его тону было слышно, что его искренне интересовал этот вопрос, что он задал его не просто для того, чтобы продолжить беседу.
– Знаешь, сложно сказать. Я здесь учусь с четвёртого класса, перешла из соседней школы. Я сразу подружилась с несколькими девочками. Одна сейчас со мной сидела, а вторая ушла в колледж после девятого класса. Потом я стала больше общаться с парнями. Они интересные, но к ним надо найти подход. Если хочешь, можешь держаться возле меня, я помогу тебе влиться в коллектив.
– Спасибо, Сонь.
– Можешь называть меня Софа. Мне так больше нравится. Кстати, ты часто меняешь школы? Какая это по счёту?
– Да очень часто, если честно. Это восьмая. И, надеюсь, последняя. Когда мой старший брат жил с родителями, он часто менял место работы, и мы переезжали. Теперь он живёт отдельно, а мы переехали в Москву.
– Сколько ему? Взрослый, наверное.
– Шестнадцатого сентября будет двадцать один.
– Я поняла тебя, Ник из Питера. Будем друзьями? – Я сказала эти слова и ехидно ухмыльнулась. Раевский кивнул и улыбнулся. Мне стало интересно, кем работает его брат, что он так часто переезжает, но я не успела спросить. Прозвенел звонок. Я заняла своё место на второй парте, Ник сел на свободное место за мной.
В кабинет вошёл Сергей Александрович, наш классный руководитель и по совместительству учитель географии. Он раздал нам документы, в которые я не вчитывалась. Их надо было дать родителям на подпись и принести на следующий день.
– Ребята, нам надо решить несколько организационных вопросов. Во-первых, нам надо выбрать старосту. Я предлагаю Софью, потому что в прошлом году она отлично справлялась с обязанностями. А заместителем пусть будет Маша Зеленина. Есть возражения? – Учитель обвёл взглядом весь класс. Ник удивлённо на меня посмотрел, а Маша, которая сидела рядом со мной, радостно улыбнулась. – Хорошо, мы определились. Далее, нам надо разделиться на группы по иностранному языку и информатике. Софья, займись, пожалуйста, этим. А я пока расскажу вам основные правила поведения на железной дороге, которые вы итак слышали уже раза три, как минимум.
Пока Сергей Александрович зачитывал некоторые положения, я вырвала лист из тетради, разделила его на две части и написала «Группа №1» и «Группа №2». В каждой колонке я проставила числа до тринадцати, так как всего в классе нас было двадцать шесть. В первую графу я занесла свою фамилию, фамилии Маши и Ника и передала листок дальше. Через десять минут заполненный лист был на учительском столе. Всё было верно, списки не нуждались в правках. Учитель нас похвалил за «самостоятельность» и отпустил домой. Так закончился первый день того рокового учебного года.
На следующий день первым уроком был английский язык. У моей группы его преподавала Екатерина Сергеевна, полная женщина лет тридцати пяти. У неё был необычный акцент, которого она стеснялась, и поэтому старалась как можно реже переходить на английский язык. Она начала проводить перекличку.
– Афросимова Юля – вижу, Громова Соня – здесь, Зеленина Маша – да, так, всех вижу. Вижу… Вижу… Тут… Раевский Никита. Новенький? Подними руку, пожалуйста. Всё, увидела.
Екатерина Сергеевна закончила перекличку и подошла к Нику, чтобы побеседовать и определить его уровень.
– Никита, ты ведь раньше изучал английский язык?
– Да, я около года учился в английской гимназии. Часто бывал заграницей и общался с иностранцами. Недавно сдал экзамен и подтвердил владение языка на уровне носителей.
– Отлично, я тебе верю. Расскажи мне, пожалуйста про какого-нибудь родственника, например. Хочу послушать твою речь. Давай, Никита.
– Хорошо. У меня есть брат, его зовут Саша. Ему почти двадцать один год. Мой брат спортсмен, но пока он не очень известен. Алекс, так его называют друзья, высокий и красивый, со спортивным телом. У него пока нет девушки. Я люблю моего брата, это один из лучших людей на Земле! – Без особого труда и с интонацией зануды на чистом английском языке произнёс Ник.
Почти никто не слушал Ника, все занимались своими делами. Я услышала, что брата зовут Саша. Александр Раевский. И в тот момент я вспомнила, что любимого биатлониста моей сестры, который сейчас выступает за юниорскую сборную, зовут так же! Я не знала, когда у него день рождения, но я читала, что ему на тот момент было около двадцати лет. Наверное, он часто переезжал, потому что он регулярно менял тренеров и команды. Всё сходилось. Мой одноклассник Ник вполне мог быть братом Александра Раевского. К тому же, эта фамилия не была особо распространённой.
Весь остаток урока я пристально смотрела на Ника, пытаясь найти в нём внешние сходства с биатлонистом. Несколько раз Раевский перелавливал мой взгляд и почти незаметно улыбался. Меня не отпускало ощущение, что глаза моего одноклассника были похожими на глаза биатлониста, были почти такие же скулы. Но я не исключала, что это просто плод моего воображения, что я просто придумала себе это сходство, выдав желаемое за действительное.
Со звонком я моментально кинула вещи в сумку, договорилась сесть с Машей Зелениной раздельно на следующем уроке и молнией подскочила к Раевскому.
– Ты родственник того самого Раевского?! – Я вскрикнула.
– Если ты про полководца, то я не его потомок. – Спокойно, но увлечённо отвечал Ник, на его губах показалась лукавая ухмылка.
– Ты прекрасно понимаешь, что я не про полководца.
– Да, я брат Александра Раевского, российского биатлониста, члена юниорской сборной.
– Как тесен мир! Никогда не думала, что такое может произойти! Ты так сказал, будто эта фраза заучена, и тебя часто спрашивают. Много было таких же любопытных за восемь-то школ?
– На самом деле, ты первая. Сам Саша не настольно популярен, чтобы его узнавали, а я – тем более. Судя по твоей реакции, тебе нравится он как спортсмен. Чем он тебя привлёк? Что тебе в нём нравится?
– Тебе правда интересно узнать? Хорошо, Ник. Во-первых, я с детства люблю биатлон, это мой любимый вид спорта, поэтому я постоянно слежу за его новостями. Конечно, меня не мог не заинтересовать молодой и перспективный спортсмен. Во-вторых, ты, конечно, знаешь, что в прошлом сезоне у него были проблемы с тренерами. Его подготовка объективно была на восьмое-девятое место, если не ниже, а он стабильно финишировал не ниже четвёртого. Он доказывает на своём примере, что всё зависит от нас, только от нас: от нашего желания, нашей воли, нашего труда. Александр Раевский делает невозможное возможным. А в-третьих, несмотря на свою известность (пусть пока что и в узких кругах), он остаётся собой. На разных пресс-конференциях он всегда открытый. Видно, что он обычный юноша, а не звезда.
– Вау, Соф, это здорово. Я обязательно передам твои слова брату. Его это тронет.
– Спасибо, Ник, тронул. – Я улыбнулась. Мы подошли к кабинету, где следующим уроком у нас проходил русский язык. – Сядем вместе?
– Давай.
На уроке мы с Ником тихо переговаривались. Когда он задал вопрос о том, как я полюбила биатлон, учительница сделала нам замечание. Я пообещала ответить ему на перемене, но забыла, так как мы сменили тему разговора.
С Ником было интересно. Мы стали много времени проводить вместе. Почти на всех уроках мы сидели вместе. Сначала я проводила время с Ником из-за его брата. Да, мне было интересно узнать, как проводит время Раевский-старший. Но за этими расспросами таилось нечто большее, чем слепое обожание Александра и использование Никиты. С того самого дня я была уверена, что влюблюсь в Раевского. Но я не знала, в какого именно. Сначала я была уверена, что мне понравится Саша. Была бы такая классическая история: пай-девочке Соне понравился известный парень Саша, который её полюбит, и они будут жить долго и счастливо.
Но всё оказалось намного сложнее. Александр был прекрасным спортсменом и, судя по рассказам Ника, хорошим человеком. Но моё сердце расположилось к младшему брату: тихому и скромному Нику. И я чувствовала, что это было взаимно. Ник тянулся ко мне, со мной он раскрывался и как будто расцветал.
В начале зимы мы вместе пришли в библиотеку, чтобы взять произведение, которое мы начали проходить в школе. Я решила задержаться и посмотреть другие книги. Не первый день меня уже несколько дней мучало то, что мы с Ником были больше, чем друзьями. И я считала, что мы обязаны обговорить это.
Я зашла в отдел современной литературы, взяла первую попавшуюся книгу, открыла её на случайной странице и прочитала первое предложение: «Твоя судьба в твоих руках». Я подумала, что это знак. Поэтому после того, как мы взяли нужные книги, а я заодно взяла книгу, в которой я нашла это предложение, я твёрдо решила поговорить с Ником.
– Ник, у меня важный разговор. – Выпалила я. Моё сердце было готово выскочить из груди, а на моих щеках появился румянец. – Скажи честно, я тебе нравлюсь?
– Соф, что за вопросы? Конечно! Ты мой лучший друг.
– Нет, Ник, я про другое. Что, если между нами будет не только дружба, а нечто большее?
– То есть, ты предлагаешь стать моей девушкой? – Пряча руки за спиной, спросил Ник. Было видно, что он тоже стеснялся.
– Нет, я спрашиваю, хотел ли бы ты этого. А это другое. Только честно, пожалуйста, я не обижусь.
– Громова Софья Витальевна, будь моей девушкой! – Смело произнёс Раевский.
Я не знала, что сказать. Я подошла поближе к Нику и обняла его. Это был мой островок безопасности. И я его любила.
Ник быстро влился в коллектив. Он стал капитаном школьной футбольной команды, а после новогодних каникул обещал организовать поход на лыжах. У Никиты было много друзей и приятелей, поэтому ему было грустно расставаться с нами в середине декабря. У Александра был перерыв между этапами, поэтому он пригласил своих родных в Германию, где остановилась юниорская сборная для продолжения тренировок.
За день до отъезда Раевского, мы пошли с ним гулять. Мы должны были разлучиться почти на месяц, до окончания каникул, поэтому мы придумывали возможные и невозможные способы для поддержания связи. Мы хотели как можно больше друг другу рассказать, чтобы в течение месяца обдумывать сказанное. Я несколько дней думала, чем же я хочу поделиться с Ником. И перед выходом из дома я подобрала ту самую историю.
– Ник, – начала я и полезла в сумку, откуда достала старый пожелтевший листок бумаги, – во время одной из наших первых встреч я обещала рассказать тебе историю о том, как я полюбила биатлон, но забыла. Сейчас я бы хотела это сделать. Итак, я росла смышлёной девочкой, и рано научилась читать. Мне было около четырёх лет. У нас в гостях были дядя с дочкой лет двенадцати. Они попросили включить биатлон, а папа тем временем пытался научить меня писать. Я знала буквы, мне надо было просто их сложить вместе и изобразить на бумаге. Я вырвала листик из блокнота, села за стол. Спросила, как называется вид спорта, который так увлечённо смотрели дядя и кузина. Я попыталась написать услышанное, но получилось не совсем то. – Я развернула клочок бумаги, на котором большими и кривыми буквами было написано слово «БАТЛМ». – Да, это и было моё первое написанное слово. Потом мне стало интересно, почему все так смеются над моими каракулями, и я попыталась выяснить, что это за «батлм» такой, и почему он нравился моим родственникам. Так я подсела на биатлон, и смотрю его вот уже больше десяти лет.
– Ты серьёзно? – Ник рассмеялся.
– Пожалуйста, не перебивай. Итак, недавно я встретила тебя. Тебя, для которого этот вид спорта значит намного больше, чем для меня. Я мне кажется это символичным – отдать первое слово первому парню. Поэтому теперь этот клочок бумаги твой, и ты можешь сделать с ним абсолютно всё.
Ник удивлённо посмотрел на меня, принял мой подарок, если так это можно было назвать, и обнял меня. На улице валил снег, ярко светило солнце. Я чувствовала себя героиней сентиментального романа. Перед моими глазами на мгновение загорелась яркая вспышка. Я была счастлива.
Домой я вернулась затемно и почти сразу легла спать, а на следующий день рано утром поехала на вокзал провожать Раевских. Мы обнялись с Ником, он с родителями зашёл в поезд, а я стояла на перроне и пыталась осознать всё, что со мной произошло за последние месяцы.
Глава 2
Пока Ник был в Германии, я проводила время с Машей Зелениной и, честно говоря, не скучала. Я была поглощена рутиной: готовила школьный новогодний концерт, обсуждала внеклассные встречи на каникулах. Несколько раз я получала письма от Ника и отправляла ему ответные. Он писал, что у него всё хорошо, что Саша показал ему лыжную базу. Ник с Сашей катались на горных лыжах и вместе проводили время. Ник писал, что именно во время этой поездки они с братом стали по-настоящему близки.
На новогодних каникулах мы с родителями уехали во Владимир к нашим родственникам. Я думала, что мне будет совсем не до воспоминаний о Нике, что я буду занята совсем другими делами. Но моя кузина, именно та, которая смотрела с дядей у нас дома биатлон двенадцать лет тому назад, решила сделать нам тематические каникулы. Так как она безумно любила физическую активность, темой каникул был зимний спорт, преимущественно биатлон.
Моей кузине Ане было двадцать четыре года. Она жила в Санкт-Петербурге с парнем и работала в гимназии учителем физической культуры. У Ани были русые волнистые волосы, как у меня, и голубые глаза. Она не любила платья, ей по душе были строгие костюмы и спортивная форма. На праздники Аня приезжала к своим родителям, с которыми у неё были тёплые отношения.
Анины родители, мой дядя и его жена, жили в большом трёхэтажном доме на окраине города. У них во дворе стояла баня, а рядом с участком были расположены лес и озеро. В первый же день каникул Аня раздала нам лыжи и повела в лес на прогулку.
Солнце светило ярко и ослепляло глаза. Солнечные лучи сверкали и переливались на рыхлом недавно выпавшем снегу, широким слоем лежавшем на ветках деревьев.
По протоптанной ранее лыжне Аня вывела нас к лугу. Это было большое ровное пространство, где каждый мог найти занятие по душе. Кто-то лепил большую снежную крепость, кто-то лежал в снегу и веселился. Аня хотела сделать несколько кругов по лугу на лыжах, но я её остановила. К моему стыду, я не умела кататься коньковым стилем и хотела попросить кузину научить меня.
Сначала Аня предложила мне проехать круг так, как я умею. Во время этого круга мы с сестрой разговорились.
– Софи, – Аня всегда так меня называла – у нас с ней были по-особенному тёплые отношения, – а почему ты в последнее время так заинтересовалась лыжами? Тебе же раньше были противны одни мысли о катании на них: ты только смотрела биатлон, а сама никогда не любила кататься. Что случилось?
– На самом деле, почти ничего особенного. – Мои глаза засияли ярче алмаза, а на моём лице появилась игривая улыбка. – Просто со мной в классе учится брат Раевского.
Аня была крайне удивлена. Как и меня, её удивил факт того, что мир так тесен, что эта встреча стала реальностью, а не застыла в форме мечтаний перед сном. Аня уточнила, хорошо ли мы общаемся с этим парнем.
– Да, мы хорошо поладили и начали много времени проводить вместе. Мы дополняем друг друга и составляем отличную компанию.
– Это очень круто! – Восторженно произнесла сестра. – А ты старшего видела?
– Нет, пока не успела – оба брата и их родители сейчас на отдыхе в Германии, у Александра перерыв между стартами.
– Ты уже знаешь, что его переводят в основную сборную в следующем сезоне?
– Это официально? Я была знакома только со слухами.
– Тренеры сборной на пресс-конференции после крайнего этапа объявили. Журналисты уже говорили об этом.
– Я не знала. – Слукавила я. Конечно, я знала. Ник мне сообщил это в одном из последних писем. Но даже тогда для меня это была не новость, поскольку я уже услышала это по телевизору. Но я соврала сестре, чтобы её обрадовать и подчеркнуть её роль в моей жизни. – Я рада за него, он это заслужил!
Тогда мы завершали наш круг. Аня разъяснила и показала мне технику конькового хода, и я попыталась повторить. Лыжи под моими ногами расходились в разные стороны, я неровно держалась, но поехала. Через некоторое время, проехав достаточное количество кругов, я научилась уверенно кататься коньковым стилем.
Начинало темнеть. Мы с Аней поехали впереди остальных, показывая им дорогу до дома. Большой толпой мы зашли в дом Аниных родителей. Через час, когда мы все переоделись и привели себя в порядок, мы спустились на первый этаж и пили чай напротив камина.
Нас было много – двенадцать человек. И почти все из них были моими родственниками. У моих бабушки и дедушки было четыре ребёнка: три мальчика и девочка. Старший сын женился на своей подруге детства, и у них родилась дочь Аня. Это были хозяева дома, в котором мы все сейчас были. Средний сын, мой папа, женился на моей маме, и появилась я. Его младший брат рано овдовел и потом женился ещё раз. От первого брака у него было два сына пятнадцати и семнадцати лет. Папина сестра и моя тётя, младший ребёнок той семьи, приехала со своим мужем, с которым они ожидали появления на свет их ребёнка.
Мы разместились на мягких тёмно-серых пуфах, креслах и на большом диване. Кузены Валя и Егор разговаривали с моим папой о рыбалке. Мама говорила с папиной сестрой о бытовых вопросах. Мы с Аней просто сидели вместе, укутавшись в плед. Я к ней прижалась как маленькая девочка, а она меня обнимала. Мы так сидели довольно долго, пока не настало время подниматься наверх и готовиться ко сну. Нам с Аней выделили большую комнату на третьем этаже с огромной двухспальной кроватью.
Изначально третий этаж должен был быть чердаком, но позже его переделали под жилой этаж, где были расположены спальни. Из-за этого мы спали прямо под крышей. В ней было сделано окно, и мы сквозь него могли смотреть на звёзды.
В тот день гостей было немного, поэтому на третьем этаже спали только мы с Аней. В нашем полном распоряжении было четыре комнаты, кладовая и игровая. Мы сразу же легли в кровать и просто лежали вместе.
Я думала о будущем. О том, какое место в моей жизни будут занимать Ник, Аня. О том, кем я буду в будущем. Буду ли я счастлива через год? А через десять лет? Как долго я буду с Ником, и есть ли у этих отношений будущее? Будут ли у меня дети? А что будет с Аней? Как сложится её судьба? Расстанется ли она со своим парнем или выйдет за него замуж?
Мои мысли прервала Аня, которая спросила, всё ли со мной в порядке. Услышав мой утвердительный ответ, она с энтузиазмом позвала меня в игровую комнату. Я улыбнулась, скинула с себя одеяло, и мы с Аней тихо пошли в игровую. Кузина велела мне ждать её там, а сама пошла в кладовую. Аня вернулась через несколько минут со спичками, свечами и пледами.
Мы зажгли свечи, Аня придвинула стул и накинула на него плед, создав уютный шалаш. По чёрной лестнице мы спустились на кухню и сварили себе какао. Поднявшись обратно, мы забрались в самодельный шалашик, где много разговаривали и вспоминали детские годы: как мы вместе гуляли, как Аня роняла меня в снег, как я в шесть лет училась кататься на лыжах.
– Софи, – продолжала Аня, – а помнишь, как десять лет назад мы делали шалаш у тебя в квартире, смотрели мультики и ели конфеты? Может быть, через десять лет мы так же где-нибудь соберёмся, построим шалаш, у нас уже будут свои семьи. Мы повзрослеем, но останемся такими же девчонками.
В ту ночь мы так и уснули с Аней – сидя в шалашике. Мы проснулись поздно, убрались в игровой, заправили постель, переоделись и спустились вниз. Было тридцать первое декабря, вокруг шла активная подготовка к встрече Нового года. Мы с Аней ушли в лес собирать хворост. По дороге домой я почувствовала, что что-то ударилось о мою спину. В меня прилетел снежок. Аня шаловливо улыбнулась, я положила хворост на снег, и кинула в сестру ответный снежок. Домой мы через полчаса вернулись промокшие, но весёлые.
Во Владимире я по-настоящему жила. Мне было весело и хорошо. Аня была моим самым близким человеком, она всегда могла меня понять. Несмотря на то, что она была старше меня на восемь лет, я не чувствовала этой разницы. Она общалась со мной уважительно и на равных. И я была уверена, что со мной Аня раскрывалась, сбрасывала все маски и становилась искренней и настоящей.
В одиннадцать вечера мы всей семьёй сели за стол, вспомнили самые запоминающиеся моменты уходящего года, послушали обращение президента и встретили Новый год. Было около двух часов ночи, когда мы с Аней и кузенами пошли гулять.
Валя был очень скрытным. Про таких как он говорили «тихоня». Он предпочитал компании одиночество. Мы решили его не трогать и сказали, что, если ему не комфортно с нами, он может погулять один. Так мы остались втроём.
– Ань, – резко и неожиданно спросил Егор, – как там твой парень, Стас, если не ошибаюсь? Почему он не поехал с тобой?
– Стас планировал приехать сюда, но в последний момент его планы поменялись. Он поехал к своим родителям в Рязань. Они долго были в ссоре, и только сейчас помирились.
– Правда? – Во взгляде Егора одновременно читались опасение, недоверие и подобие облегчения.