Анна Хешвайн
Игра в наемника. Книга 2
Слова срывались с губ, как листья с деревьев поздней осенью. Легко и изящно, раскрашивая серый мир яркими красками.
– Не объявляй мне войну, Коттерштейн, – процедила Тереза. – Мы можем быть союзниками и помочь друг другу. Но для этого нужна честность.
– Сказала женщина в маске, – парировал он.
– У всего есть границы, – нашлась она. – Если ты когда-то увидишь мое лицо, то знай, что это признак твоей очень близкой смерти.
– М, – протянул он, улыбнувшись. – Если твое лицо красиво, то тогда это будет красивая смерть.
– Это будет очень болезненная смерть, – тихо сказала она.
Глаза, мне нужны ее глаза. Я хочу посмотреть в них.
Рей спешно отвернулся, задержал дыхание, убрал руки в карманы куртки. Дикий, кровожадный порыв свел судорогой пальцы. Он мог бы содрать эту маску с ее лица. На миг потерялся, запутавшись. Он или не он хочет увидеть ее глаза? Желание до того было сильным и не несло за собой какой-то скрытый мотив, что могло сойти за человеческое. Но пальцы дрожали, холодея, впиваясь ногтями в ладонь. Нет, в этом не было ничего человеческого.
Если он увидит ее глаза, ее лицо, это будет не признаком, но уже самой смертью для него. Его смертью и торжеством демона.
– С тобой что-то не так, – сказала Тереза.
– Что ты от меня хочешь? – выпалил Рей, не определившись, к кому обращает свой вопрос.
– Я не справлюсь одна, – заговорила Тереза, опережая демона. – Мне нужен союзник. Мора лгала с самого начала. Она в таком отчаянии, что совершенно не понимает, что творит. Ее сын – Гончий с самого рождения, но она верит, что он примет ее сторону. Но этого не будет.
– Она не отдаст ему трон, – Рей закатил глаза, удивляясь наивности Гончей. – Она просто использует его.
– Да как ты не понимаешь!? – взорвалась Тереза. – Да, она не захочет отдавать трон. Да, она лишь скажет ему это. Но нет, это будет игра не в ее пользу. Если Александр захочет, он заберет этот трон. Пусть я не знаю его лично, но я знаю, что из себя представляют Гончие из Старацы. И поверь, он захочет этот трон.
– Так не приводи его, – пожал плечами Рей.
– И что тогда? – всплеснула она руками. – Мора отступится лишь потому, что я откажусь?
– Не отступится, – вынужденно признал ее правоту, – и найдет другой путь. А так, ты сможешь следить за ситуацией. И все равно не понимаю, зачем тебе нужен я.
– Я не смогу справиться с Морой, – призналась Тереза. – Мне сложно верить в ее подлость. Я до сих пор не могу принять, что она отдала своего сына в Торан Паса. Поэтому мне нужен кто-то, кто сможет дать ей отпор. Кто-то, для кого она ничего не значит.
Из-за нее у тебя отобрали все то, в чем ты нуждался. Это твой шанс забрать то, в чем нуждается она. Соглашайся, человек, это будет изящная месть. Не надо больше ждать. Момент настал.
Рей с опаской взглянул на Гончую, предусмотрительно прижимая руки плотно к телу. Вот оно что. Демон решил перенять тактику старой ведьмы: затаиться и ждать подходящего момента. Дождался. Потому и проснулся. А Рей наивно полагал, что смог его прогнать.
«Без нее и без тебя. Я все сделаю сам за то время, что мне осталось», – он не был до конца уверен, но кажется демон в ответ на это заявление раздраженно закатил глаза.
– Нет. Я не помогаю, это больше не моя работа, – не чувствуя чужой руки на своей душе, Рей уверенно потянулся к дверной ручке.
– Назови свою цену, – выпалила Тереза.
– Я не наемник, – протянул он, начиная ощущать сильную усталость.
– Но ты человек, – резонно сказала Гончая. – Тебе не чужды желания. Я не предлагаю деньги, но оказать услугу, за которую обычно сама беру плату, могу.
Звучало заманчиво. То, что роилось в его голове, можно сделать не только изящно, но и чужими руками. Не стоит отказываться от помощи …
Не стоит отказываться от помощи, когда риски так высоки, когда все так удачно складывается, и когда можно что-то получить еще.
Да, именно так.
«Я не соглашался», – отчаянно подумал Рей, запутавшись в голосах.
Согласился. Просто еще не решил, что возьмешь с Гончей. Возьми ее лицо.
«Мне это не нужно», – он поморщился, запоздало осознавая свою ошибку. Он вновь вступил в проигрышный диалог.
Это нужно мне. Мне нужно знать, почему она не дает мне покоя. Ее глаза дадут ответ. А ее отчаяние даст мне омыть руки в крови. Горячей, огненной, красной ведьминой крови.
Рей опустил руку, переставая сжимать дверную ручку. Торги с темнотой длились вечность, но Тереза Анцафел не устала ждать.
– В Лесу Теней ты говорил о демоне, – зачастила Тереза. – Тот, что изменил твою жизнь. Я могу принести его голову.
– Хочешь одну историю? – спросил Рей, убирая руки в карманы брюк.
Он прошелся взглядом по двери, за которой в теплой постели спала Лима. И как она только не проснулась? Как не услышала? Проснись она, вмешайся, Рею стало бы легче бороться с самим собой. Ему срочно требовалось что-то, что напомнит о его человечности. Лима – человечное. Тереза – демонское, демоническое.
Скрестив на груди руки, Гончая облокотилась на перила крыльца. Ему и не надо ее согласия. Слова уже готовы сорваться с губ.
– Нашей дружбе с Морой уже много лет, – заговорил он, отворачиваясь от Терезы, чтобы не сбиться. – Однажды я позволил себе то, что совершенно вывело из себя старую ведьму. Прогнать она меня не могла, ей приходилось мириться с моим присутствием. В этом она была не одинока. Кое-кто хотел буквально стереть меня с лица всех земель. У демонов, ангелов и магов есть ряд соглашений, которые все обязаны соблюдать. Одно из них гласит, что демоны не могут выяснять отношения друг с другом на чужих территориях. В силу таких законов, все давно придумали как их обходить. И чтобы добраться до меня, этот кое-кто решил использовать ведьму, Майдану Лафей.
– При чем здесь Мора? – осторожно спросила Тереза, передернув плечами.
Рей хотел, чтобы Гончая возненавидела княгиню точно так же, как он. Чтобы отреклась от нее и любых попыток оправдать, помочь ей. Чтобы, в конце концов, показала уже свой огонь и истинный характер. Удел огненных колдуний – импульсивность и порывистость. Рей отчаянно хотел довести наемницу до такого порыва, в котором она просто уйдет, и если ценой за это будет ее окончательно разбитое сердце – пусть. Главное, чтобы она исчезла с его горизонта и перестала тревожить тьму внутри.
– Слушай меня, – сказал он, все же снова обращая на нее взгляд. – Один демон предложил Майдане сделку, от которой та не могла отказаться. Он дарует ей власть и титул, она взамен – мое устранение. Он понимал, что убить меня почти невозможно, поэтому дал Майдане некоторую свободу действий, – задумался, сызнова проживая те дни уже пятнадцатилетней давности. Как следует припомнив, мрачно усмехнулся. – Торгуя книгами, порой полезно их читать. Майдана Лафей была колдуньей, читающей много книг. Умная женщина, нашла способ и придумала хороший план. И поделилась им с Морой Розы.
– Почему она решила поделиться этим планом с Морой? – бесцветным тоном спросила Тереза.
– Когда Майдана заняла титул Верховного Судьи Севера, это невольно сблизило ее с княгиней. Дружба по долгу службы, – Рей потянулся за очередной сигаретой. – И вот Майдана Лафей сочинила преступление, в котором собиралась обвинить меня. Море это было на руку. И от меня избавится, и рук не замарает. Мора очень сильно ошиблась.
Что-то в Терезе изменилось. Рей наблюдал за ней через неплотный сигаретный дым и не сразу обратил внимание, что руки ее уж сильно вцепились в локти, а плечи поджались.
– Замерзла? – участливо спросил он.
Самому ему стало жарко. Гончая постепенно теряла самообладание.
– Продолжай, – потребовала Тереза.
– Тому демону было достаточно, чтобы Майдана заставила меня отказаться от своих сил и от своего места в Преддверие Бездны, от своей короны. Она понимала, что просто так ей не принудить меня и потому решила действовать через то, что было мне очень дорого. Пока Мора считала, что очень легко смогла от меня избавиться, что Судья пришла за мной, Майдана на самом деле пришла за моей невестой, – Рей крутил в руках чадящую сигарету. – Мора впустила ее, напоила чаем и дала право голоса.
– Она же не знала, – глухо проговорила Тереза.
– Она знала, что Судья сфабриковала дело, чтобы посадить одного Миротворца в Вечные Льды. И она добровольно приняла обязательство невмешательства, – пожав плечами, сказал Рей. – Она просто ошиблась в звании. Пришли не за первым. Второй Миротворец Дафна Сарреван погибла на задании, так потом Мора объявила. На деле – фальшивый суд, а после реальное заключение. Я не успел ее вытащить. Я вообще ничего не успел. Дафна покончила с собой, не выдержав.
– Ты не виноват, – еще тише сказала она.
– Мора так не считает. В этом корень ее ненависти ко мне. Для нее я убийца ее названной дочери, потому что сначала навлек беду, а после не спас.
Рей с горечью усмехнулся. Он хорошо помнил свои мысли в тот злополучный день. Держа в руке теплую ладонь Дафны, видя ее сияющую улыбку, Рей лишь поскорее хотел покончить с этими формальными разговорами. Он знал, что скажет Майдана. Думал, что знает. Когда слова обвинения прозвучали, Дафна все еще продолжала улыбаться. Она пыталась перевести все в шутку и упрямо не теряла веры. Он любил ее за это.
– Когда пришла Майдана, – глядя перед собой пустым взглядом, продолжал Рей, позабыв, что кто-то слушает его. Он был там, в том кабинете и смотрел на пурпурное платье Судьи. – Я убедил Дафну, что ей не о чем переживать. Ей не стоило мне доверять. Какой бы Мора ни была, она была права в одном. Демонам нельзя доверять.
Он помнил, с какой интонацией просил ее довериться ему. Он не сомневался в себе. Решил, что свернет Майдане Лафей шею, как только подвернется случай. Не торопил события, считая ниже своего достоинства бегать за стервой ведьминской крови. Сама придет, сама подставит свою шею – Майдана обещала вернуться через неделю. Он не думал, что эта нерасторопность подведет его. Не переживал, не волновался. Впервой разве ему было расправляться с такими, как та ведьма? Да он забудет о ней через неделю, так он думал.
– Я сделал все, что она хотела. Что хотел тот демон, который подстрекнул ее на все это. Но поздно. Если бы я раньше уступил Майдане, если бы я раньше … ничего бы не произошло, – отрешенно проговорил Рей. Дотлевшая сигарета обожгла пальцы. – Мора искренне хотела все исправить, но не могла. Она не имела права вмешиваться никоим образом: ни авторитетом, ни колдовством, ни банальной грубой силой. Как княгиня, она могла бы добиться протектората для своей подчиненной. Могла, если бы не обязательство невмешательства, которое она дала, думая, что это послужит отличным оправданием ее бездействия для Дафны, когда меня упекут во Льды.
– С чего ты решил, что Мора обо всем знала? – спросила Гончая, поворачиваясь к нему спиной.
– Она сама мне сказала, – ответил он, разглядывая тонкую шею и узкие плечи. – В день, когда я оказался уволен и сослан из княжеского дворца. Проболталась.
На несколько секунд он закрыл глаза, сжав пальцами переносицу. Пусть не было едкого голоса, но пришла головная боль. Обычная, смертная, стучащая в висках.
– Не верю.
– Как ты сказала в первую нашу встречу? – Рей открыл глаза, убрав руку от лица. – Спроси у Моры Розы.
– Не может быть, – упрямо мотала головой Тереза.
Рей поморщился, закатил глаза. В его плане уже на этом моменте Гончая срывалась в истерику, кляня Мору Розы за ее гнусность и отрекаясь от нее. Но Тереза возмутительно прочно держала себя в руках. Лишь разошедшийся ветер мог свидетельствовать о буре, развернувшейся в душе ведьмы. Или то было простое ненастье, свойственное сентябрьской ночи.
– И когда узнал всю правду, просто так ушел?
Рей неловко кашлянул. Обвинения в его сторону не входили в его план.
– Ты просто ушел? – с нажимом повторила Тереза.
– Нет, не просто. Я ушел, никому ничего не сказав.
– Думаешь, они бы тебе не поверили?
– Поверили. В этом и проблема.
– Почему она просто не убила тебя?
– Мора не лишена принципов. Убить меня …
– Сделать больно своей названной дочери, – оборвала его Тереза, вновь поворачиваясь и усаживаясь на перила. – Которая мертва. Предать ее память.
Рей кивнул, неосознанно внюхиваясь в воздух. Запахло паленным деревом. Этого было недостаточно. Тереза не торопилась рубить с плеча и уходить, забывая дорогу в Джахару и Ул-Кассан в частности.
– Дафна покончила с собой. Трудно ее за это винить, – сказал он, поглядывая на Гончую. – Мора не простила мне этого. И ее невозможно за это винить. Она не убила меня своими руками, но делает и будет продолжать делать все, чтобы я сам себя убил. Ты слышала, что произошло с Майей?
– Майей Гош?
– Через три месяца после нашего возвращения из Леса она покончила с собой, – Рей растянул губы в невыразительной улыбке.
Он уже не вглядывался в ее непроницаемое лицо, а сконцентрировался на всем ее теле. Как поджимаются плечи, подергивается колено, пальцы вцепляются в локти, клонится к груди подбородок.
– Соболезную, – выдавила Гончая. – Ты любил ее, мне жаль, что тебе снова пришлось пройти через это.
– Я ее не любил, – вздохнул Рей, впервые произнося эти слова вслух и испытывая наконец облегчение. – Она была дорога мне, она любила меня, родила мне дочь и за это я был благодарен. Если бы я на самом деле ее любил, Мора бы победила. Хорошо, что в этот раз она снова ошиблась.
Тереза дернула плечом, опустила голову. Не верила. Понимала, к чему клонится разговор, и заранее не верила.
– Майю нашли в саду роз. Ее не успели спасти. Княгиня назвала это перенятой эстафетой. Она убила невинную девушку ради того, чтобы довести меня.
В груди что-то заворочалось. Умом понимал, что ему бы горевать, да прилагать все силы на то, чтобы более не вызывать на себя огонь озлобленной ведьмы. Но сердце восторженно забилось, разгоняя по венам черный азарт. Их встреча совершенно точно состоится. Рей дал слабину, но Море Розы необязательно об этом знать. Пусть это будет временной передышкой. Паузой в ожидании подходящего момента, что подошла к концу.
– Мне правда жаль, – тихо произнесла Тереза.
Рей раздраженно фыркнул. И после всего сказанного им, она лишь сожалела. Не проклинала Мору за ее бессердечие, не заявляла вслух, что разочарована в ней, не отрекалась от нее. Взяв себя в руки, Рей перестроил свой план. Он недооценил Гончую, не смог заставить разувериться в Море. Но все еще мог разуверить ее в себе.
– Услуга, которую ты можешь мне оказать, – протянул он, – голова того демона в одном мешке с головой Моры Розы.
– Я предложила тебе только голову демона, – сипло выпалила Тереза.
– А разве Мора не демон? – резонно подметил он, наклонив голову в бок и замечая, как колыхнулась маска на ее лице. – Для всех принято считать, что демон – это черная кровь, черные глаза, ледяные руки. Но демон это не про внешнее, а внутреннее. Демон всегда живет по собственному велению воли. И ничьей воли для него больше нет.
Тереза застыла, надолго замолчав. Рей не устал ждать.
– Ты сказал, что Дафне не стоило тебе доверять, – хриплым голосом произнесла Тереза. Рей восторжествовал. Сейчас она бросит в его адрес нечто скверное и уйдет. – Но ты ведь верил, что сможешь все исправить. Сможешь помочь ей.
– Мне не нужно отпущение грехов, Гончая, – процедил Рей, старательно скрывая разочарование. – Я лишь сделал одолжение и объяснил тебе свои мотивы. Все, что мне нужно от тебя – головы демона и Моры. Если ты не в силах с этим справиться без задушевных бесед, то я отказываюсь.
– Я не могу обещать тебе голову Моры, – спешно проговорила Тереза. – На нее у меня не поднимется рука.
– Тогда я не могу обещать свою помощь, – пожав плечами, Рей собрался вернуться в дом.
– Но голову другого демона принесу.
Он мог просто отказать. Зайти в дом и захлопнуть за собой дверь. Заколотить ставни, а над порогом повесить защитный оберег. И за этим порогом оставить Терезу Анцафел.
– Ты даже не знаешь, голову какого демона ты обещаешь принести, – проворчал он, злясь на то, что все еще не переступил порог своего дома.
– Мне нужна твоя помощь, – твердо проговорила она. – И я готова за это заплатить.
– Не готова. Я назвал цену, ты идешь на попятную, – он вскинул одну бровь, смиряя Терезу не самым одобрительным взглядом. – Ты просто тратишь мое время.
Кажется, она наконец разозлилась.
– Я позже сообщу тебе свое решение, – отчеканила она.
Маска превратилась в неукротимую рябь миллионов частиц – они двигались так быстро, что стали казаться неподвижными.
Рей выдавил улыбку, засаживая мелкие занозы в пальцы от дверной ручки.
Демон молчал. Да только не почувствовать его было невозможно. Разморенный после долгого сна, он лениво постукивал черным когтем по человеческому сердцу. Подавляя зевок, он скрежетал клыками. Рей чувствовал, как демон глядит на Терезу, не сводя с нее своего черного взгляда. Он наблюдал за каждым ее движением. Демон был насторожен, но спокоен, почти умиротворен в сонливой лености. Он смотрел на Гончую и не мог отвести от нее взгляда. И он возмутился, когда Рей закрыл за собой дверь, оставив Терезу за порогом. Демон не желал этого, он хотел вцепиться в ведьму, и если не остаться рядом с ней там, то увести ее за собой.
И чего взъелся на нее? Так не любит, когда кто-то прячет от него свои глаза?
Да, Рея всегда это раздражало в других людях.
***
– Я не слышала, как ты ушел.
Лима хозяйничала на скромной кухне. Она не спала. Но как будто не слышала. Рей застыл на пороге, нахмурился. А если услышала, и теперь просто делает вид, что ничего не произошло?
– Все хорошо? – спросила она, улыбаясь. – Где ты был?
– Недалеко, – проговорил он, оглядываясь на входную дверь, за которой, возможно, Терезы уже и след простыл. – Почему ты здесь?
Лима удивленно вскинула брови, округлив глаза. На ее лице еще остались следы от подушки.
Рей смотрел на нее, без особого интереса рассматривая загорелые ноги, силуэт талии, как не застегнутая рубашка обнажает грудь, как выступают ключицы. Посмотрел на лицо, на пухлые губы, выразительные темные глаза, в которые лезут каштановые пряди волос. Еще несколько часов назад он хотел, чтобы она осталась до утра. Теперь он не понимал, зачем она нужна ему. Эта женщина оказалась еще более безликой, чем Тереза Анцафел.
Рей ждал ответа. И ждал, что его темный сосед как-то проявит себя. Но тот даже не смотрел на Лиму. До этой женщины ему не было дела, она не имела никакого значения. Точнее, имела, но только одно. Она лишь заполняла пустоту, как и другая до нее. Как и некогда Майя.
Так ведь было всегда. Ты просто хотел заполнить пустоту. Но теперь пришел я. Я заполняю пустоту. Я и есть твоя пустота.
– Потому, – подбирая слова, начала говорить Лима, садясь за стол, – что мы нужны друг другу.
Закинула ногу на ногу, обнажая гладкое розовое колено. Она часто оставалась у него. Он был ей нужен. Последнее время Рей верил, что к Лиме у него есть чувства. За последний час все изменилось.
Рей дернул бровью, с трудом заставив себя перестать прислушиваться к происходящему на улице. Лима не слышала их разговора, хоть и стояли они под дверью, так как он мог рассчитывать, что сможет услышать шаги Гончей за порогом? С чего он вообще решил, что она осталась там?
– Почему ты решил начать этот разговор? – спросила Лима.
– Больше не приходи сюда.
Он дал себе шанс, и он мог бы быть успешным, если бы не эта кошмарная ночь с непрошенными гостями, пришедшими сюда с попутным ветром. И что было в Гончей такого, что напрочь ломало его жизнь? Такого, что он сам начинал ломать свою жизнь?
Что было раньше, Тереза Анцафел или демон?
Рей все еще стоял на пороге, не решаясь сесть рядом с Лимой. Она захочет взять его за руку, обхватить ладонями лицо, чтобы заглянуть в глаза. Она начнет уговаривать. И он скорее всего сдастся. Наплетет про растрепанные нервы, придумает какой-нибудь дурной сон, что сбил его с толку. Они лягут в постель, и все возобновится.
Незримое, но ощутимое присутствие третьего в этом диалоге заставляло оставаться стоять в стороне и не дать быть уговоренным.
– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросила Лима, хмуро сведя брови над переносицей.
Он не мог противиться этому. Не мог заставить себя верить в то, что все снова волшебным образом наладится. В памяти пронеслись частые ночи, проведенные вместе, вечера за разговорами, дни за совместной работой по дому. Ему было хорошо. Теперь стало плохо.
– Ты не можешь так поступить, – жестко произнесла Лима. – Все же было хорошо. Что тебя не устраивает? Я не заставляю тебя клясться мне в любви, не заставляю давать обещаний.
– Мне это больше не нужно.
А что тебе нужно?
Голос ядовитый, надменный. Он знает, что нужно. Но чья это нужда?
Рей не хотел думать о чувствах Лимы. Он хотел, чтобы Тереза Анцафел прямо сейчас постучалась в его дверь. Вошла, осталась. Открыла лицо, посмотрела в глаза. И сказала: «Я согласна».
Рей тряхнул головой, отгоняя наваждение. Все сливалось воедино – его желания и желания демона. У них оказалось много точек соприкосновения. Точки – кровавые пятна.
Терезы не было год и теперь свалилась снегом на голову. Разбередила все, что только возможно. И ведь он даже лица ее не видел. Но что-то заставляло его теряться в собственном сознании, где смешалось свое и чужое.
Не получится валить все на меня. Ведь ты – это я. Твои желания – мои желания. Мои желания – тоже твои, просто пока непризнанные.
«Я желаю спокойной человеческой жизни!»
Нет, не желаешь.
Холодок прошелся по спине и застрял в затылке.
Тебе скучно. Постыло и уныло. Прячешься за мирной жизнью, за рвотным рефлексом от запаха крови. Ты кривишь нос, пытаясь убедить себя, что это не так. Душа заставляет тебя отрицать истину. Я дал тебе достаточно времени, чтобы вдоволь поскучать.
Рей все сильнее злился на Терезу Анцафел. Она пришла, и проснулся демон. Проснулся демон, и она явилась на его зов. Демон засел в голове, она мельтешит перед глазами. Они одно целое, они убивают вместе.
– Ты же сам просил меня остаться! – Лима вскочила из-за стола. – Так какого хрена, Рей? Что произошло? Еще вчера все было хорошо, я же видела, чувствовала!
Он посмотрел ей в глаза, заметил в них застывшие слезы.
– В чем я тебе мешаю? Почему ты так со мной? – она отвернулась, запустила пальцы в волосы.
Босыми ногами прошла к кровати, села, сжавшись всем телом. Глухие рыдания, переходящие в вой. Не смог сдержаться, поморщился, закатив глаза. Сердце сжалось, словно это его отвергают. Это чувство ему не нравилось.
– Я уйду, дам тебе время. Так будет лучше.
– Ненавижу! – выкрикнула Лима, вскакивая с кровати. С совсем неженской силой она принялась бить по его груди. – Мерзавец, скотина, ненавижу!
Лицо покраснело, исказилось. Лима неистовствовала и тем больше стала походить на ведьму, коей и была от природы. Главное, чтобы в пылу она не перешла от оскорблений к проклятиям.
Рей терпеливо сносил истерику. Это надо было просто пережить.
– Ты просто меня использовал! А теперь, когда надоела, решил выбросить, словно больную кошку!
Лима вдруг замерла, подняла на него мокрое от слез лицо.
– У тебя кто-то есть, да? Ты полюбил другую? Кто она?
Набрав полную грудь воздуха, Рей подавил стон.
– Нет.
– Я правда тебе не нужна? – лихорадочным шепотом спросила она. – Посмотри мне в глаза и скажи, что не нужна.
– Не нужна.
– Нет, не верю, – Лима принялась водить по его плечам руками, оглядывать с головы до пят. – Тебя кто-то сглазил, навел морок. Это заговор, я уверена. Кто-то решил так нас рассорить.
Рей перехватил ее разгоряченные ладони и несильно сжал.
– Лима, хватит, – потребовал он. – Никакого сглаза, никакой порчи. Это мое решение. Моя воля.
Она отшатнулась, глядя на него во все глаза, как на кого-то чужого. Высвободила руки, все еще пятясь спиной. Уперлась в стол, пошатнув его. Она качала головой, неверяще бормоча что-то под нос.
Это был правильный исход. Он не сможет ничего больше ей дать. И он не имеет права забирать ее время, чтобы заполнить свою пустоту.
– Не спеши, – сказал он как можно мягче. – Я не скоро вернусь.
– Не уходи, – взмолилась она, цепляясь за его руку. – Не бросай меня, не надо. Что я сделала не так? Я все исправлю. Дай нам шанс. Дай мне шанс. Все будет хорошо, клянусь.
Это было лишним. Этого Рей не любил больше всего. Вот в чем корень его глубинной нелюбви к этой женщине. Она не была той, которую он мог бы любить. И Майю не мог. Та, которую он мог бы любить, никогда не стала бы умолять.
Я знал это с самого начала. И знаю, кто нам нужен на самом деле.
«Анцафел-то тебе зачем?»
Да пропади она пропадом эта Анцафел. Чем чаще она возникала в мыслях, тем сильнее хотелось закопать ее поглубже под землей, где ни один сильф не сможет помочь ей. Стоило оставить ее в Лесу Теней. Не спасать.
Анцафел? Нет, не сейчас. Сейчас только Роза. А затем Ронаш. После Лафей – она все еще жива, я слышу ее дыхание, как она заикается, когда начинает говорить. Ты хорошо постарался, но все же не довел дело до конца. Пора положить конец ее жизни. А уже после них – Тереза Анцафел.
«Ты и ее убить хочешь?» – Рей сглотнул. Пусть он уже был на грани ненависти к ней, но отдавать на растерзание собственному демону тоже не хотел.
Она не дает мне покоя. Забирает его и не отдает. Так не может быть.
«Из-за нее ты снова заговорил?»
Из-за нее ты стал меня слышать, человек. Но говорил я и раньше. Всегда.
Лима все продолжала молить его, хоть большинство ее слов стихало под громким голосом демона, царствующим в голове уже полноправно.
– Не унижайся, – тихо проговорил Рей, – имей гордость.
Она закрыла рот руками, непрестанно всхлипывая. Темные глаза как никогда похожи на штормовое море, в котором можно утонуть.
Он ушел, оставив Лиму одну. Вдохнул полной грудью ночной осенний воздух, сплетенный из палой листвы, сырости от дождя, натопленных деревенских печей. Хороший воздух, добрый.
Прокаркали над головой вороны. За ними тенью скользили грачи, почти неотличимые в этой темноте.
К дому некроманта Рей пришел быстро. Даже не имея прежнего зрения, он все еще сохранил хорошую память, потому с легкостью обходил притаившиеся корни, ямки и хитрые землистые уступы, радеющие над мыслью наградить кого-нибудь вывихом голеностопа.
Как и Рей, Нохой поселился на окраине деревни. Точнее, это деревня построилась так, что старый некромант остался на ее окраине. Рей хорошо относился к некромантам. Они настолько были в своем мире, что слыли абсолютно бесхитростными товарищами. Особенно старые. Молодые еще, быть может, чудят направо-налево, а вот старые, уже подернутые разложением и тленом, они влекут свои бренные кости, застыв на границе жизни и смерти. Они не видят смысла обманывать, юлить, делать подлости. Они уже одной ногой в могиле.
– Чего тебе? Почему не спишь, когда положено? Или чувствуешь, что смерть близка?
Рей молча вскинул брови, уставившись на Нохоя. За старческой спиной горели зеленым огнем свечи, фигурные тени блуждали по стенам обветшалого дома. Вопреки бытующим мнениям, пахло из дома некроманта сочным жареным мясом.
– Впустишь?
Некромант с подозрением покосился на него, а после отодвинулся с порога, молча предлагая войти. Рей прикусил внутреннюю сторону щеки, оставшись на месте. Что-то незримое сковывало его, отторгало от теплого дома.
– Что? – Нохой зашелся в ехидном хихиканье. – Не можешь без приглашения войти, да? Какая забава, что мелкие бесы легко вхожи, но чем демон сильнее, тем глупее его ограничения. За порог без приглашения не войти, еды со стола без дозволения не брать, питья не пить, а если встретить себе подобного, то непременно убить.
– С последним неправда. Есть шанс, что один из двух может отступить. Тогда можно не убивать.
– Входи, я разрешаю, – смилостивился некромант.
Рей с облегчением переступил порог. Потребуется время и полное спокойствие, чтобы демон внутри залег на дно и слился с человеческим естеством. Тогда снова станет возможно не дожидаться унизительного разрешения, чтобы войти в чье-то жилище.
– Так что тебя привело? – проворчал Нохой. – Сегодня, помнится, не день, чтобы бы мы играли в шахматы, и не день, когда ты приносишь мне белок. Да и собеседник я так себе, в твоей беде уж точно не советчик.
– С чего ты взял, что у меня беда?
Нохой под тяжестью своих лет клонился к земле, подставляя горб к небу. И под стать его ссохшейся фигуре клонился к земле и дом. Потолки низкие, стены давящие, комната маленькая, заставленная всяким барахлом.
С полумертвым стариком Рей познакомился, как только поселился в Ул-Кассане. Застал его в лесу за раскапыванием своего схрона – тогда он удачно поохотился, но все сразу унести не смог. Вот и оставил несколько тушек белок в небольшой ямке у куста. Некромант польстился на еще горячие внутренности.
– Раньше ты спокойно заходил даже туда, куда тебя просили не заходить, – огрызнулся Нохой. – Теперь же встал столбом, пока я не позволил войти. И по-твоему у тебя нет проблем?
– Это пройдет, – отмахнулся Рей, садясь за стол, заваленный горшками, костями и свечами.
Он не был предвзят ни к какому виду колдунов, – для него по-прежнему они все одно, и ведьмы, и некроманты, и шаманы, и ведуны, и друиды – но для себя все же счел странным, что решил коротать остаток ночи именно с некромантом.
Нохой зашелся хриплым смехом, когда услышал, что Рею просто нужно где-то пересидеть пару часов, а на улице слишком холодно для человека.
Кое-что объединяло абсолютно всех на старости лет, и не важно, эльфийский король это или гном, и это болтливость. Нохой уже предельно стар и не менее беспредельно болтлив. Даже не имея желания спать, Рей невольно задремал, подперев голову рукой, все также сидя за столом. Взбодрился, когда некромант исчерпал негодующие истории о том, как беднеет лес и что хороших мертвецов ночью с благословением не сыщешь, и начал говорить о менее могильном.
– Гончая тут объявилась, – со вздохом сообщил Нохой. – Беспардонная ведьма, дернула меня на самом рассвете. Жаль, что живая, так бы присмирил ее, научил бы старших уважать.
– Гончая? – переспросил Рей, растирая глаза.
– Да, – проскрипел некромант, – молодая девка, но уже слишком она о себе высокого мнения.
– Что ей было от тебя нужно? – перебил его Рей, мало смущаясь своей беспардонности.
Его-то в излишней молодости некромант обвинить не может. Вполне может статься, что они ровесники.
– Могилу рыть заставила, – отмахнулся Нохой. – Но чью и где не скажу. Знаю я этих Гончих, не нужны мне проблемы. И мертвого убьют, даже не почешутся.
Рей попытался представить такой вариант, где Нохой говорил о совершенно другой Гончей.
– Но вот что интересно, на хозяйке могилы руноставы были. Посмертное молчание запечатано в ее костях. Припомнишь ли такое, друг мой?
Рей перестал пытаться что-либо представлять. Таких совпадений ни в каком мире не бывает. Совершенно точно, Тереза пригрозила некроманту. Нохой умный старик, но все же старик.
