Анна Гур
Канарейка для ястреба
Глава 27.4
Адель
– Я уже собираюсь, через пару дней приеду, подруга! – бойко вещает по видеосвязи Лу, лопая крекеры один за другим. – Что ты так смотришь, я вся на нервах, вот и ем, не переставая. По Феликсу соскучилась сил нет! А он на сборах. Вечно у него напряг.
– Не налегай так, – качаю головой. – У меня стресс по-другому проявляется. Вообще есть не могу.
– Да ладно, как занятия начнутся, с меня все лишнее уйдет под нагрузкой, – отвечает Лу, отправляя в рот очередную печеньку.
– Кстати, о стрессах, Тайгер еще не уехал?
– Нет пока. Думаю, у нас есть еще фора в несколько дней. Пока не начались занятия.
– Я рада за тебя, Адель, – тепло улыбается Лу, и мы заканчиваем беседу.
Не успеваю отложить телефон, как получаю звонок от Тайгера.
– Адель, минут через пять подъеду.
– Хорошо…
В этот раз Тай на машине. Мы едем по скоростной автотрассе, и я наблюдаю за непрерывно разговаривающим по телефону Ривзом.
– Где отчеты? – Пауза. Слушает ответ. Затем следует резкое:
– Ты меня видно не понял. Через пол часа я включу ноутбук и на сервере меня должен ждать полный анализ. Если этого не произойдет, то больше по этому номеру не советую звонить.
Он отключается. Мы едем в центр. Подъезжаем к самому сердцу города – небоскребам, что шпилями упираются в самые небеса. Рассматриваю многолюдные улицы и всевозможные бутики, которые заполнили первые этажи фешенебельных стеклянных зданий. Ожидаю, что мы приехали в очередной торговый центр на прогулку, но Ривз заезжает на индивидуальную закрытую подземную парковку одного из зданий.
Паркуется. Он ведет меня к лифту, который запускается ключ-картой. Буквально через мгновение серебряные створки открываются, показывая свое богатое нутро, в стиле хай-тек.
Ривз погружен в свои мысли и мало на меня реагирует. Однако, он ловит мой нерешительный взгляд и поясняет:
– Мне нужно немного поработать, Адель.
Створки скоростного лифта вновь открываются, представляя моему взору вход в белоснежный холл пентхауса. Тайгер проходит в огромное пространство, направляется вперед, чеканя шаг по мраморным плитам.
Следую за ним и застываю в центре огромного пространства, наполненного светом, с панорамным окном во всю стену с видом на город, который раскидывается перед моим взглядом во всей своей красоте в лучах заходящего солнца. Дух захватывает от увиденного. Прилипаю к стеклу. Не знаю сколько я так стою, но в какой-то момент чувствую касание пальцев, очерчивающих линию шеи.
Поворачиваюсь, натолкнувшись на спокойный взгляд Ривза. Он стоит, прижав мобильник к уху и опять сосредоточенно слушает неизвестного собеседника.
Проводит пальцами вдоль моей руки и соединяет наши пальцы, тянет за собой, направляясь, судя по всему, к кабинету.
– Меня это не устраивает. Увеличение мощностей не принесет ничего кроме дополнительных проблем со вбросом на рынок большего количества сырья и последующего падения цен…
Тай усаживает меня на белоснежную софу в своем кабинете, сам проходит к рабочему столу с навороченной техникой и, кажется, забывает о моем существовании, погрузившись в работу.
Я наблюдаю за ним, когда он параллельно проверяет отчеты и отчитывает очередного подчиненного по телефону, и в эти секунды от такого Тайгера мне становилось не по себе.
В сущности, еще совсем мальчишка. Но… Жесткий, властный, бескомпромиссный.
Он требует беспрекословного подчинения и выполнения своих требований, руководит параллельно несколькими проектами, и я удивляюсь его умению так быстро переключать внимание и держать все под контролем.
По началу пытаюсь прислушиваться к его бесконечным звонкам, но затем устаю.
Встаю и прохожусь по кабинету, где все оформлено в цветовых вариациях металлика. Взгляд привлекает библиотека, под которую отведена целая стена. Подхожу к стеллажам и провожу пальцами вдоль глянцевых, дорогих корешков.
По началу кажется, что подобная библиотека, просто, грамотно продуманный дизайнерский ход, когда украшают стену раритетными книгами. Достаю классика…
Читаю. И в какой-то момент осознаю, что ошиблась в первоначальном суждении. Я имею дело не с новенькими глянцевыми книгами, завезенными разово из букинистического магазина…
Беру другую, чтобы убедиться, листаю страницы и опять натыкаюсь под некоторыми строчками на слабо подчеркнутые карандашом мысли. И знакомый резкий почерк Тайгера.
Интересная привычка отмечать приглянувшиеся идеи.
Очередной звонок. Отрываю взгляд от книги.
В который раз восхищаюсь резким профилем с острым носом, четко прорисованной линией челюсти, высоким лбом.
Ривз опять хмуриться. Мне же нестерпимо хочется подойти, разгладить пальцами упрямую напряженную морщинку, что возникла поперек переносицы этого красавца…
Он собран и сосредоточен, играет сильными пальцами по столу, отбивая своеобразный ритм, который отдается странным трепетом в моей груди.
– Слушаю. – отвечает на звонок сухо и коротко. Одно слово, но интонация заставляет меня замереть на месте и поджать пальцы ног от волнения. Всего слово, а я уже чувствую тяжелеющую энергетику пространства. Тайгер явно не расположен к беседе.
Он молча слушает, что ему говорит на другой стороне его собеседник. Тай опять останавливает взгляд на мне, выхватив меня в пространстве кабинета и с каждой секундой я все больше замираю под прицелом ледяного взора с прищуром.
Под этим тяжелым взглядом, прибивающим меня плитой своей тяжести к земле, я натягиваюсь словно струна. Мне кажется, что еще какая-то доля секунды и мой Черный Ястреб накинется на меня, поднимется высоко в небо вместе со мной и бросит меня об острые скалы, чтобы сломать и добраться до самой сердцевины.
– Нет. – короткий ответ и молчание.
Тайгер слушает своего собеседника, глаза застывают, покрываются льдом отчуждения. Я теряюсь в его темном взгляде с беснующимся ледяным пламенем.
Мне кажется, что он сейчас, если того потребуют обстоятельства, вынесет смертный приговор.
Хочется обнять себя руками в попытке защититься, отвести взгляд и опустить голову, но на это все попросту нет сил. Я будто выпита им до дна, опустошена и виновата неизвестно в чем.
– Я не буду в этом участвовать. – короткие фразы. Емкие и категоричные. Пауза. И снова хлесткое. – Нет. Потому, что это мой ответ – Нет. Отец… Я уже все сказал. Это окончательно.
Одно движение и звонок сброшен, а я все так же безотрывно смотрю на Тайгера. И нутром чую его злость. Тайгер резко откидывается на спинку кожаного кресла, безотрывно наблюдая за мной, заставляя трепетать и боятся.
В нем есть что-то по-настоящему страшное… Это нечто живет в нем, шевелится под кожей и иногда проскальзывает наружу, когда Тайгер становится таким, как сейчас…
– Подойди. – короткий приказ и я откладываю книжку и делаю, что велят. Подобным интонациям нельзя сопротивляться.
Я подхожу к нему в плотную, замерев, наблюдая за этим красавцем сверху вниз. Замечаю обманчивую расслабленность позы и спокойно вздымающуюся грудь. Мой хищник кажется таким неестественно спокойным, что все крохотные волоски на теле дыбом встают, угроза витает в воздухе и проникает сквозь поры тревогой.
Ривз хватает меня за руку, и я падаю на него, оказываясь сидящей у Тая на коленях. Зверь рассматривает меня внимательно, словно принимает решение жить мне или умереть.
Впервые мне по-настоящему страшно находиться в объятиях, которые сжимаются все сильней. В какой-то момент, Тайгер резко отводит взгляд, обрывая натянутую струну, что тянется от меня к нему.
Продолжаю молча смотреть в это суровое лицо и неожиданно для самой себя обнимаю своего черного Ястреба за шею, так мне менее страшно. Парадокс. Чем ближе я к нему, тем мне спокойнее. Даже сейчас. Даже с таким неизвестным Тайгером.
В глазах этого парня с расширенным зрачком, практически поглотившим всю радужку, бурлят противоречивые эмоции…
– Спой для меня Адель, – тихая просьба – приказ, произнесенная бархатным низким голосом. – Успокой меня.
И я подчиняюсь, чувствуя, что нужна своему хищнику, который уже оскалил свои клыки в ожидании схватки.
Кладу голову на его сильное, каменное плечо и тихо пою любимую колыбельную. В детстве ее часто напевала мама…
Исполняю мотив тихонечко и запускаю пальцы в его блестящие коротко стриженные темные волосы, поглаживаю, в попытке успокоить.
В какой – то момент ощущаю, как литые мышцы все же начинают расслабляться. Сильные пальцы играют с моими волосами и аккуратно поглаживают спину, рисуя странные узоры.
Не помню сколько времени мы так просидели, но в кокой-то момент замолкаю, попросту устав петь.
Тайгер легонька тянет меня за волосы, заставляя заглянуть ему в лицо, и я теряюсь от той нежности, что проскальзывает на дне его спокойного взгляда.
Мой Черный Ястреб улыбается тепло и ясно…
– Канареечка моя, – шепчет он, целуя меня в висок.
* * *
Первый учебный день этого года проходит сложно. После окончания занятий мы с Луизой идем в кампус.
Школьный двор переполнен учащимися. Без конца с самого утра ловлю на себе ошарашенные взгляды и слышу шепотки за спиной.
Я знаю о чем все перешептываются. Вся школа гудит. Все знают, что я была на Выпускном Балу Тайгера Ривза. Я иду, ощущая себя в тени парящего над головой Черного Ястреба, который клеймил меня собой…
Чувствую, как меня разбирают по косточкам, не понимая, что все же может связывать Тайгера со мной. Матерый хищник ушел с горизонта, но его жертва жива и вполне довольна жизнью. Диссонанс, который вызывает противоречивые эмоции и неверие.
Мы с Луизой уже практически доходим до нашего общежития, когда дорогу мне преграждает во главе своей свиты высокая блондинка, красивая и раскованная, звезда черлидерш Хана Дэвис.
Та самая девица, которую все усиленно считали девушкой Тайгера Ривза. Не могу не заметить сколько оттенков ярости и злости, проскальзывает в ее глазах.
Холодно смотрю в ответ, не прячу глаз, не склоняю головы. Я не перед кем не расшаркиваюсь.
– Эй, певичка! – с яростью выплевывает старшеклассница, – Что у тебя с Тайгером? Чего вылупилась, говори?!
Молчу. Довожу эту ядовитую змею, красивую и опасную до припадка. Сознательно злю ее. Я не перед кем не собираюсь оправдываться.
– Слушай, уйди с дороги, а? – не остается в стороне Луиза, – Или ты совсем страх потеряла, решила прессануть подружку Тайгера?
После прозвучавшей фразы мне показалось, что все вокруг замерли, подавившись воздухом. А сама Дэвис побледнела.
– Что ты сейчас сказала? – Хана, хоть и адресует свой вопрос Луизе, но смотрит прямо на меня. Нависает надо мной, давит своей яростью.
Внутренне злорадствую, чувствуя, как девицу буквально накрывает волной аффекта и ненависти.
В следующую секунду Хана бросается на меня, замахивается, но я быстрее. Если Дэвис идет на поводу своей ярости и обиды, то я отвечаю осознанно. Ловлю ее руку и тащу на себя. Ситуация длится от силы мгновения, а для меня растягивается во времени вязкой жижей.
– Отпусти меняяя! – воет Хана.
Никто не стремится вступать в разборки. Все толпятся вокруг нас, а кто еще и снимает на телефон происходящее в ожидании кульминации и развязки.
Хана пытается достать меня, но я действую на опережение. Ударяю первой. Здесь все просто. Либо ты, либо тебя.
Между мной и Ханой протискивается Луиза, орет мне в лицо.
– Отпусти ее! Остынь! Продолжишь, тебя исключат из школы! Подумай, стоит ли она этого, подумай! Никто не будет спрашивать, кто виноват, исключат тебя, а ей все сойдет с рук!
Крики подруги, словно, издалека доходят до затуманенного сознания, я с трудом разжимаю одеревеневшие пальцы.
– Все, Соммерсье – ты труп! – улыбается Хана, а Луиза тащит меня прочь.
Не осознаю, как оказываемся в комнате. Просто в какой-то момент Луиза толкает меня в кресло и сует в руки стакан воды.
– Пей давай! – орет она на меня, – Ты куда полезла-то?! Зачем повелась на провокацию?! Ты самолично вручила ей оружие в руки! Почему повелась?! Разве не видела, что она просто от бессилия бесится?!
Я просто опускаю голову, слушая отповедь подруги. Понимаю, что не права, что ошиблась, но я просто в какой-то момент устала…
Достало терпеть!
– Так, детка, ты вляпалась и основательно, – припечатала Луиза, всовывая мне в руки телефон, – Звони Тайгеру! Объясняй ситуацию. Эта тварь сделает все, чтобы использовать твой косяк и наказать тебя.
Я ошарашено смотрю в обеспокоенное смуглое лицо с острым сосредоточенным взглядом темных глаз. И не могу понять, что же от меня хотят…
Становиться стыдно за свой поступок. Звонить Таю и говорить, что я, как последняя дура, подралась… в принципе из-за него?!
– Мне не нравится твой взгляд, Адель! – шипит Луиза, – Тебе грозит исключение! Звони, говорю!
Тайгер не отвечает ни на первый, ни на десятый звонок и в какой-то момент мы слышим, что телефон абонента находится вне зоны доступа сети, или же отключен…
– Хреново… – вздохнула Луиза.
– Я ему напишу. – спокойно выдерживаю взгляд подруги. Рано или поздно телефон включится, и он прочтет мой мессидж. Смотрю вопросительно на Лу, и она молча кивает, подтверждая мое предположение.
– Дублируй на майл. Он должен частенько проверять почту.
– Хорошо. – соглашаюсь, а на душе кошки скребут…
Утром следующего дня первым делом с тревогой проверила телефон. Тайгер так и не объявился в сети.
– Звонил? – спросила Лу, проснувшись.
– Нет, – как можно более спокойно и равнодушно ответила я. Не хочу показать, что уязвлена.
На этом разговор иссяк. Мы с Лу поспешили на завтрак в столовую.
До вчерашнего дня я не лезла в разборки и быть может поэтому и оставалась в стороне от всего, что творится в стенах одного из лучших учебных заведений страны…
С самого утра чувствую в воздухе угрозу. В этих стенах происходят жестокие, а порой и унизительные схватки, где выживает действительно сильнейший.
Интересный фактор, ведь в кодексе правил школы черным по белому стоит запрет на всякое проявление агрессии и драк. За все вышеперечисленное – штрафы вплоть до исключения.
Ожидание угнетает. Чувствую. Сегодня что-то случится…
Урок французского проходит вскользь, не могу сосредоточится. Постоянно, как можно незаметнее проверяю телефон, но картина неизменна. Все глухо. От Тайгера нет ответа.
Я никогда прежде его не донимала звонками и сообщениями, а тут, когда он действительно нужен, до него не дозвониться.
Выдыхаю, в конце концов, он мог просто потерять телефон. Уговариваю себя, что все обойдется, но сердце не обманешь.
Что-то не так. Не успеваю углубится в мысли, как урок прерывается, когда в классную комнату входит личный секретарь директора школы, мистер Новак. Сухощавый старик с проседью на висках, лощеный и высокомерный. С острыми чертами лица и цепкими выцветшими глазами.
– Адель Соммерсье и Луиза Майерс, – резкий скрипучий голос, – прошу следовать за мной в кабинет директора!
Я в замешательстве смотрю на бледнеющую на глазах Луизу. Прекрасно понимаю зачем вызывают меня, но при чем тут она?!
В абсолютном молчании мы встаем с наших мест и следуем за мистером Новаком, направляемся к кабинету директора, проходим по широким коридорам, на стенах которых висят портреты именитых выпускников школы разных времен. От всего веет некой стариной и сдержанной аристократичной роскошью
Мое сердце разрывается от неприятного предчувствия. Останавливаемся перед бордовой дверью с золотой табличкой «Директор Э. Доре».
Глава 28
Я нахожусь в странном ступоре. Понимаю, что сейчас происходит ужасное, но почему-то ничего не чувствую пока.
Осознание происходящего запаздывает.
Господин Новак коротко стучит, открывает дверь и жестом приглашает нас следовать за ним. Я вскользь смотрю на Лу, которая отвечает тревожным взглядом. Чувствую вину перед единственным близким человеком в этих стенах. Сейчас моя глупость может рикошетом задеть и Луизу.
Четко осознаю, что сделаю все, что от меня зависит, но не позволю, чтобы подруга отвечала за мои косяки. Собираюсь с духом и вхожу в кабинет, готовясь к худшему.
Поражаюсь, что все еще способна отметить красоту и изыск богатого интерьера: в огромном помещении кабинета стены отделаны дубовыми панелями и все пространство ощущается гармоничным единым целым, подобранном в идеальном соотношении бордовой цветовой гаммы.
В центре огромной комнаты стоит массивный, скорее всего, старинный переговорный Т-образный стол, выполненный в стиле ампир, который отличают преимущественно изогнутая форма ножек с резным дизайном и росписью по краям.
На столе, вместе с современной техникой, стоит лампа с зеленым абажуром. Я такие часто видела в старых фильмах. Эта лампа – дань истории. А может, и действительная историческая ценность, раритет.
Натуральная древесина, использованная в дизайне всего кабинета, вкупе с массивными шкафами и тяжелыми портьерами, позволяют создавать антураж старины и лоска, присущего этому учебному заведению.
Добротный и тяжелый лоск помещения наводит странный трепет и понимание весомости и важности именитой школы.
Я, затаив дыхание, смотрю на человека, сидящего за рабочим столом, игнорирующего наше появление в кабинете.
Наш директор мистер Доре – тучный мужчина, еще не старый, но уже и не молодой, в идеальном светло-сером костюме, смотрит сквозь очки без оравы на нас и опять упирает свой строгий взгляд в стол, на котором, как я вижу, лежат личные дела.
Напрягаюсь, собирая пальцы в кулаки. Ощущение, что меня привели на казнь, нарастает…
Короткий стук в дверь и в кабинет заходит высокий мужчина в элегантном костюме в мелкую клетку. На лице этого пепельного блондина написано особенно яркое негодование и возмущение. В его пустых глазах, на мгновение задержавшихся на мне, я читаю приговор, вынесенный без суда и следствия. В силу визуальной схожести мужчины с Ханой, я четко понимаю, что передо мной ее отец.
– Прошу, присаживайтесь, Пол, – на мгновение оторвав взгляд от изучения документов, произносит директор ровным, спокойным голосом.
Мы же с Лу стоим в центре кабинета, оставаясь все так же незамеченными.
Чувствую, как дверь за моей спиной вновь открывается и рядом со мной проходит еще один мужчина. Ловлю отголоски его давящей энергетики и туалетной воды, замираю, изучая удаляющуюся спину.
Высокий, мощный, подавляющий брюнет с очень знакомой темной энергетикой, спокойной поступью хищника проходит в глубь кабинета…
– Какая неожиданность, мистер Ривз… – кивает директор и приподнимается со своего места для обмена рукопожатиями. – Дэвид, я рад, что вы как председатель попечительского совета решили принять участие в разбирательстве инцидента, – улыбается директор, пока гость выдвигает массивный деревянный стул с красивым орнаментом и резьбой по спинке, садится.
Я леденею, понимая, что вот при таких «удачных» обстоятельствах впервые встречаюсь с отцом Тайгера…
Мне почему-то становится очень-очень стыдно за себя, за свой поступок. Чувствую, как щеки начинают гореть пламенем.
Смотрю на трех мужчин, продолжающих не замечать нас, и интуитивно среди них выделяю одного.
Того, который так напоминает моего Черного Ястреба. Наверное, правильнее сказать, что это Тайгер – копия своего отца. Та же стать, тот же разворот мощных плеч и гордая посадка головы, схожий профиль, только передо мной сидит грозный мужчина, которого я воспринимаю чужаком, опасным и опытным. Скорее всего, таким станет и Тайгер, повзрослев и заматерев.
Передо мной восседают люди из альтернативной реальности. Они – вершители судеб и сейчас в их руках оказалось мое будущее, которое может быть растоптано за секунду всего лишь одним росчерком на бумаге об отчислении.
От Дэвида Ривза за версту веет подавляющей мощью знакомой ледяной энергетики. Похожая аура Тайгера мной воспринимается иначе, не враждебно. Его отец кажется пришлым, и я не знаю, чего ожидать от него…
Надеюсь, он здесь случайно, а не желает наказать нищенку, которую по каким-то странными обстоятельствам выделил и приблизил к себе наследник рода.
Все может быть. Мне страшно.
Этот мир постепенно открывается мне своим жестоким естеством, где совсем не знаешь, что ждать, где положение решает многое, если не все.
Энергетика кабинета стремительно меняется, когда директор, оторвав взгляд от бумаг и резко сменив радушный тон на повелительный, обратился ко мне:
– Потрудитесь объяснить нам, что послужило причиной вашего вчерашнего наплевательского отношения к уставу школы и нападению на мисс Дэвис?
Я в растерянности перевожу взгляд с одного мужчины на другого и окончательно теряюсь, опуская взор в пол, рассматривая носки изношенных туфель.
– Произошла ошибка… – с трудом проговаривает Луиза.
– Какая тут может быть ошибка?! – цедит отец Ханы, и я поднимаю взгляд на него, вижу, как жилы на его висках двигаются, когда он в негодовании сцепляет зубы. – Я требую исключения обеих! Немедленно!
– Мистер Дэвис, прошу вас держать себя в руках! Нужно для начала выяснить обстоятельства произошедшего, – спокойно поясняет господин Доре, и я немного выдыхаю, радуясь, что перед казнью проведут хоть какое-то подобие разбирательства.
Хлесткий взгляд в мою сторону от отца Ханы доказывает, что он едва сдерживается. Если бы решал он, то шансов у меня не было бы от слова совсем.
Показательный суд, не иначе, решили устроить сильные мира сего. Я все понимаю. Где-то даже заслуживаю наказания, но четко осознаю, если я и виновата, то Луиза в этих разборках не должна принимать участия! Подставлять ее я не буду! Собрав всю свою волю, я со всем хладнокровием, на которое способна, произношу:
– Луиза ни в чем не виновата. ЕЕ вообще поблизости не было. Инцидент произошел только между мной и Ханой. Нужно кого-то исключить? Исключайте меня.
Фраза звучит резко и нагло, привлекая ко мне внимание выглядевшего скучающим до этой секунды Дэвида Ривза. Молниеносный разворот головы и я под прицелом темных глаз. От этого сканирующего рентгеном тяжелого взгляда хочется упасть в обморок. Он давит, заставляет смешаться и отвести свой взор, что я, в конце концов, и делаю, уперев взгляд в свои несчастные потрепанные туфли. Не могу сопротивляться его подавляющей мощи, которая ощущается тяжестью, что обрушивается на плечи и тянет к земле.
– Что именно вы имеете в виду, Адель?
Спустя секунды молчания раздается вопрос, и я вновь смотрю на Ривза. В его холодных глазах загорается странный огонек, проскользнувший змеей и исчезнувший на дне зрачков.
В эту секунду мужчина кажется таким знакомым…
На миг мерещится, что мой Черный Ястреб здесь со мной, и я нахожусь под защитой его надежного крыла…
– Вы признаете, что напали на мисс Дэвис? – не дав мне ответить на заданный Ривзом вопрос, интересуется директор.
Вздыхаю. Собираюсь с мыслями и произношу со всем мыслимым спокойствием, даже голос не дрожит:
– Если в наказание за проступок необходимо принять меру пресечения в виде решения об исключении, я готова. Виновата в случившемся исключительно я. Осознаю и принимаю вину, – короткий вздох и я не удерживаю язык за зубами, бросаю подсознательный вызов этому фарсу. – Да, я виновата в том, что защищалась, не позволила себя оскорблять и не допустила унижения. Исключайте меня!
Звенящие молчание. Три пары мужских глаз, скрещенных на мне. Замечаю, как Ривз откидывается в кресле и склоняет голову к плечу. Знакомый жест.
Выпрямляю спину и сжимаю руки в кулаки. Хоть мне и до жути страшно и решается судьба, но я не прогнусь! Не собираюсь падать на колени и умолять о снисхождении! Я сделаю все, чтобы вывести из-под удара Лу. Мой косяк. Я свое хладнокровие потеряла. Виновата Я! И ответ должна держать только Я.
Гори все синим пламенем!
Моя проклятая гордость всегда со мной. И чем больше мне указывают на мое место, тем сильнее мне хочется укусить и ударить в ответ.
Уже готова услышать приговор, но слышу совершенно неожиданное:
– Хана первой к вам подошла и начала провоцировать, я прав, Адель? – равнодушно интересуется отец Тайгера… а меня накрывает странным предчувствием. Интуиция кричит, что он точно знает, что именно произошло! Возможно ли подобное?!
Точно брежу, ища в этом матером мужчине союзника…
От расчленяющего взгляда Дэвида Ривза холодок проходится по спине. Он изучает меня равнодушно, считывая, как открытую книгу.
Мне кажется, что в эти мгновения он принимает какое-то решение в отношении меня. Причем на повестке дня стоит не мое исключение из школы, а как минимум жизнь…
Мое больное воображение видит в нем судью и палача, который с легкостью и непоколебимостью способен вынести мне смертный приговор.
Если Тайгер вызывает отклик в любящем сердце, то этот взрослый мужчина давит и провоцирует единственное желание – бежать без оглядки.
– Адель, не молчи! – шепчет Луиза, но не дождавшись от меня отклика, продолжает: – Хана зачинщица ссоры! Это она подошла, провоцировала, хотела ударить Адель! По всей территории камеры стоят. Посмотрите записи! Я говорю правду!
– Вы были в слепой зоне, – отрезает директор, все-таки заинтересовавшись нашими доводами.
Конечно. Кто бы сомневался! Все разборки в этих стенах происходят исключительно в слепых зонах и почему-то все знают, где именно они находятся!
– Думаю, нам надо выслушать мисс Дэвис, – все так же растягивая слова, словно раздумывая, произнес директор.
Наконец понимаю его озадаченность… Директору совсем не с руки исключать тех, кто поступил благодаря таланту и отрабатывает свое пребывание здесь, принося славу, почет и медали, поднимая престиж школы! Быть может, именно из-за этого обстоятельства присутствует глава попечительского совета и вообще происходит все это разбирательство…
Для того чтобы исключить стипендиатов, нужны веские причины, и все же это, видимо, не очень-то и выгодно руководству школы.
– Я бы послушал, что скажет Хана, что думаешь, Пол? – улыбается Ривз, и от его белоснежного оскала мне становится не по себе. Эта улыбка – вызов.
Этот человек провоцирует во мне бесконтрольное чувство страха. Что-то в нем есть потустороннее, заставляющее кровь стынуть в жилах.
– Ты шутишь?! Я не собираюсь втягивать в это разбирательство дочь! – отвечает Дэвис, цветом лица приближаясь к бордовой обивке стула, на котором сидит.
Всем своим надменным видом он сигнализирует, что приговор в личном порядке он уже вынес. И вообще не видит смысла в происходящем. Его дочь обвинила, значит, виновный должен быть наказан!
– В таком случае я как председатель попечительского совета не считаю необходимой меру наказания в виде исключения из школы, думаю, можно обойтись строгим устным предупреждением для ВСЕХ участников инцидента, без занесения в личные дела, – безразлично предлагает Ривз.
– Дэвид! Это невозможно! – практически выкрикивает Дэвис, но, встретившись взглядом с Ривзом, резко давится словами.
Отец Тайгера поправляет манжеты белоснежной рубашки и запонки, что блестят платиной. Приковывает внимание к своим четким движениям крупных пальцев. И, наконец, прерывает гнетущие молчание:
– Господа, вчера мне на глаза попались некие интересные записи, гуляющие в свободном доступе на просторах интернета… – слегка растягивая слова, произносит Ривз. – В рассматриваемом нами случае камеры оказываются и не нужны… Наши прыткие ребятки подсуетились и все не только отсняли на телефоны, но и благополучно слили в сеть…
Скажу так, – пауза и хлесткое, – то, что я увидел на этих кадрах, мне не понравилось! Поставлен под удар престиж самой школы!
Здесь Ривз делает особую паузу, дающую всем понять, что мы ему на фиг не сдались со своими бабскими склоками, просто учащиеся умудрились своей глупостью бросить тень на авторитет школы! Он в бешенстве исключительно из-за утечки, а никак не из-за наших перебранок.
Ривз в упор смотрит на директора школы и его голос приобретает зловещие интонации, от которых меня бросает в холодный пот.
– Господа, я сразу же принял меры. Мои программисты уже подчистили все следы видеозаписи в инете, но для личного пользования один экземпляр я все же оставил… Если у кого есть сомнения, так сказать, для получения более объемной картины произошедшего могу предоставить… – острый взгляд, адресованный Дэвису, который взял себя в руки и предпочел не возражать, принимая холодный и равнодушный вид.
– Ситуация весьма щепетильная, – поддержал Ривза директор школы.
Мне все кажется, что происходящее его утомляет, вынуждая бросить важные дела и заниматься не пойми чем.
– Поддерживаю предложение главы попечительского совета. Ограничиваемся устным предупреждением для всех участников, без занесения в личные дела. Еще одна потасовка и будут исключены все участники. Престиж школы – непоколебим!
Дэвид Ривз с грацией хищника поднимается во весь свой исполинский рост.
– Вынужден откланяться, как всегда, спешу, – обменявшись рукопожатиями с мужчинами, он направляется в сторону дверей.
Когда этот пугающий мужчина проходит рядом, я ловлю на себе его острый, нечитабельный взгляд, рентгеном проходящий насквозь.
От него веет опасностью, но на задворках сознания оформляется мысль, что только что этот человек меня пощадил, подарив возможность жить…
– Свободны!
Резкий окрик директора заставил подпрыгнуть и пулей вылететь из его кабинета.
