Анна Цой
Мертвое сердце. Книга первая
– Лорд Директор скоро будет, – строго сказала учитель, – сидите здесь.
Странно, какой преподаватель будет настолько доверять ученикам? Не думаю, что все здесь настолько честны, и никто не стал бы сбегать. Да и идея оставить наедине тех, кто еще совсем недавно хотели вырвать друг другу половину волос, была одной из самых глупых, что я слышала. Какова вероятность того, что когда учительница закроет за собой дверь, девушка не вцепится в меня, решив отомстить?
Женщина процокала каблуками по полу и, взглянув напоследок на нас строгим взглядом, скрылась за дверью. Я настороженно покосилась на девушку и отвернулась, потому как она сверлила меня злым взглядом исподлобья. Не скажу, что мне было страшно или я опасалась ее действий, напротив – победа априори будет за мной. Просто я не хотела тратить время и силы на что‑то совершенно бесполезное, пусть это в какой‑либо мере и защищало меня.
Молчание продлилось еще минут пять, так что я смогла изучить и затейливый рисунок на ковре перед столом отца, и собственные закрытые туфли. Папандр все не шел, потому обстановка накалялась – я даже чувствовала, как трещит заряженный воздух.
– Вы с ним вместе? – неожиданно резко произнесла девушка, полностью развернувшись в мою сторону.
– Что? – я сначала даже не поняла, что она имеет в виду.
Потому подняла вверх бровь и нахмурилась.
– Вы с Майклом встречаетесь?
К первой брови взлетела вторая. От стен отлетел смешок, и я расслабленно облокотилась на спинку дивана. И как только я умудрилась ввязаться в эту глупую историю? Интересно, а если бы я не полезла тогда в туалете, изменилось бы что‑нибудь? Почему‑то я определенно могла сказать, что нет. Абсолютно ничего не могло помешать Майку начать ко мне клеиться. Хотя, останься я розоволосой и в том виде, что была, то скорее всего он бы меня проигнорировал.
– Нет.
По какой‑то неведомой причине мне импонировала ее недальновидность. Она, скорее всего, была той самой негласной королевой школы, что держит всех за причинные места и за спиной гадит таким как я, в тайне мечтая иметь столько же храбрости, дабы быть собой.
– Понятно, – надменно произнесла принцесса Белокаменного замка, отворачиваясь от меня и глядя в окно.
Я была "слегка" возмущена таким поворотом событий. То есть, обязательно нужно было нападать на меня, чтобы узнать это? И, если не можешь догадаться, то нужно спросить, в конце концов! А не сидеть теперь и не освещать пространство покраснением на лице, что через пару‑тройку часов станет полноценным фингалом.
Чужая душа – потёмки, потому слишком глупо было бы что‑то говорить девушке, которая пытается добиться парня посредством драки. И я бы смолчала, да только для этого нужно уметь держать за зубами собственный длинный язык, а он периодически живет вразлад с мыслями.
– Зачем тратить время на человека, который не обращает на тебя внимание?
Девушка встрепенулась, по всей видимости, желая высказать мне все, взгляд ее сгорал от обиды. Секунд тридцать она глядела на меня, не решаясь начать. Но вскоре плечи медленно опустились, голова упала в ладони, а из груди вырвался обессиленный стон. Она будто боролась сама с собой. Да только победит ли кто‑нибудь в этой битве?
– Тебе не понять, – тихо произнесла она.
Возможно она и была права, да только расскажи она мне все, ей бы как минимум стало легче. На пару дней, но лучше хоть что‑то, чем совсем ничего.
– Как же.
Не думаю, что рядом с ней есть человек, с которым бы можно было посоветоваться. Такие как она обычно молча плачут, как тогда в коридоре в башне для девушек – она просто сидела и тихо страдала, не обращая внимания ни на меня, ни на виновника ситуации. Хотя… виноват ли Майкл – спорный вопрос, потому как даже я не знаю, как поступить в такой ситуации. У меня не было поклонников, и я сама не страдала безответной любовью. Так что, я не знала – могу ли я вообще судить кого‑либо, не зная, как отреагировала бы сама.
Дверь открылась спустя пять минут моих глубокомысленных раздумий, и в кабинет вошёл Вильгельм. Он не удивился сидящим тут нам, прошёл к столу и сел на его краешек, сложив руки на груди. Злости в его глазах я не видела, лишь челюсти были стиснуты, а поза говорила о задумчивости и нежелании сюда приходить. Почему‑то мне показалось, что мужчина очень устал и очень сильно жалеет о том, что забрал меня из Дома. Возможно, это было выдумкой, но она была бы логичной. Какой отец захочет себе дочь, что вечно попадает куда попало и ввязывается в неприятности, если, конечно, сама их не создаёт? Правильно, откуда мне знать? У меня же никогда не было отца, да и сама я вроде не похожа на папулю.
– В качестве меры наказания, вы обе будете отправлены на хозяйственные работы по облагораживанию школьной территории, – официально произнес мужчина, оглядывая нашу парочку строгим взглядом.
Мы слаженно кивнули, я лично опустила взгляд, чувствуя, как от стыда бросило в жар. Неужели совесть проснулась? Может быть, просто нечаянно забрела и сейчас убежит, пока я не придумала оставить эту негодяйку себе?
Не скажу, что я не была рада очередному "легкому" наказанию – моя душа ликовала, а шкала страха перед отцом быстро спустилась на несколько делений. В Доме определенно было хуже. Здесь самым жутким было осознание того, что меня легкой рукой могут отправить обратно. А это в свою очередь значило, что нужно найти или узнать условия, при которых получение обратного билета станет невозможным.
Кажется, во мне просыпается расчетливость и меркантилизм, который я еще в детстве пыталась запрятать как можно глубже. Получилось, конечно, хреново, но сейчас явно был перебор с этими качествами моего характера.
– Леди Блек, я вынужден сообщить Вашей матери о произошедшем инциденте.
Я, было, встрепенулась, но потом осела, понимая, что Вильгельм не мог знать о моей "маме". Он вообще ни о чем, кроме того, что записано в документах, не мог знать.
Девушка рядом заерзала на диване, затем привстала и в умоляющем жесте произнесла:
– Лорд Директор, прошу Вас, не говорите ей ничего…
В глазах ее появились крупные капли, но она сдерживала слезы. Крайне противоречивые действия – вести себя как королева, лезть в драку из‑за парня, но настолько сильно бояться собственной матери. Зачем косячить, если не хочешь расстроить? Может она настолько боится её?
Я подняла взгляд и отчетливо поняла, что я поступала точно так же: вечно лезла в передряги, а потом корила себя за проделанное, потому что мама переживала из‑за меня. Легко видеть недостатки других, со своими, точно такими же разбираться намного сложнее.
– Леди Блек. Это уже четвёртый инцидент за месяц! Более я не стану делать исключений, – как обычно был строг папандр.
Другой бы уже пять раз повелся на слезы и страх в глазах девушки. Но Лорд Асгард не был бы самим собой, если бы не мог быть строгим даже перед милыми котятами в корзинке.
Девушка надулась, показывая всем, что роль была отыграна ею не так хорошо, как планировалось. Я же поверила ей, не сомневаясь. Все же этот мир совсем не так прост, как мне показалось изначально. Не скажу, что фальши и притворства не было на Фобосе, но эта ситуация просто кричала о том, что здесь ее несколько больше. Ну, или я просто пытаюсь оправдать место, где прожила, каждый раз раздувая из маленькой проблемки катастрофу мирового масштаба.
– Вы свободны.
Странно, что мне мужчина не сказал и слова. Возможно, он догадался, что инициатором была не я. Как бы то ни было, но это вселило в меня надежду на справедливость. Может быть, это место поможет мне стать тем, кем я хочу? Может быть, именно здесь находится если не эпицентр, то, как минимум, отправная точка идеальной жизни?
Мы почти синхронно поднялись и побыстрее ретировались, чувствуя задумчивый взгляд директора Белокаменного замка спиной.
10
Стоило щелкнуть дверному замку, как девушка оперативно вытерла "муляжные" слезы рукавом рубашки и, презрительно оглядев меня с высоты своего роста и высоченных каблуков, задрала голову как можно выше и отправилась покорять школу своим видом.
Я же осталась стоять, с интересом смотря на открытые до середины голеней ноги. По какой такой причине ей можно разгуливать в подобном виде по Белокаменному замку, а остальные девушки должны ходить чуть ли не в балахонах? Подумав о том, что нужно поинтересоваться об этом у Барсика, я спустилась на первый этаж.
Смысла торопиться я не видела потому, как приблизительно полчаса от начала урока уже прошло. Хотя, кто сказал, что уроки тут будут длиться столько же, сколько на Фобосе? Может они длиннее, может короче, однако идти в кабинет, где сидят такие же, как эта девушка, не хотелось. Я боялась, потому что меня вновь могли не принять, или еще что похуже. Я боялась стать очередным изгоем.
Знаю, что зависимость от людского одобрения – чертовски плохое качество. И я избавилась от него, по крайней мере, мне так казалось. Да только отчего ноги подкашиваются и трясутся руки?
Под ногами застучала каменная кладка, в нос ударил запах свежескошенной травы. И тут и там лежали пучки зелени, еще недавно неделимые со своими половинками. Тропинка закончилась входом в башню и быстрым бегом по лестнице, от которого стучало сердце и все нехорошие мысли улетучивались.
Я справлюсь. Как бы страшно мне не было.
Расписание гласило, что у боевого факультета второго года обучения сейчас история, так что я живо оглядела коридор, в поисках нужного кабинета. И пошла направо в сторону увеличения нумерации.
Как было понятно из списков, в этой школе учатся два года. Потому здесь дублировались группы, и писался год выпуска каждого факультета. Почему так мало лет обучения, и по какой причине я находилась в старшей группе – непонятно, но что я точно уяснила: чуть больше чем через полгода мой выпуск.
Я встала перед деревянной лакированной дверью и вздохнула столько кислорода, сколько были способны вместить мои легкие. Ритмичный стук по деревянной поверхности, и я открываю дверь. Вхожу в просторное помещение, устроенное по типу аудитории – кафедра с преподавателем за ней, напротив – длинные столы, поставленные лесенкой.
Молодая учительница с улыбкой потрясла указательным пальцем и указала мне на ряды студентов, приглашая войти. Наверное, это было для меня первым шоком за всю историю моего здесь нахождения. И это не было осознание невозможности существования другого мира или же магии, нет. Хорошее отношение абсолютно чужого мне человека стало отправной точкой моей новой "улучшенной" жизни.
Я радостно улыбнулась, кивнула преподавателю и мигом поднялась на верхнюю ступень к последнему столу. Тут уже сидел Барсик, который обратил на меня внимание, только когда я плюхнулась рядом. Парень поднял голову, что еще секунду назад лежала на скрещённых руках, и заспанно прошептал:
– Могла бы и не влипать в неприятности!
Я возмущённо на него взглянула. Рыжая макушка уже упала обратно, не желая даже слышать мой ответ. Действительно. Зачем строить диалог, если хочется чтобы ты всегда оставался прав.
– Постарайся быть тише и нигде не светиться, если хочешь убраться отсюда без последствий, – очередное недовольное бурчание.
Я промолчала. Сейчас мне не хотелось ни разборок, ни даже оправданий, что вероятно принесут за собой конфликт и, как следствие, ссору.
И вдруг неожиданно для себя я поняла, что не хочу покидать это место. Возможно не полностью, но оно воплощало идеальную для меня жизнь. Строгий, но не злой отец, доброжелательное отношение, приятная обстановка. Здесь не хватало только мамы с ее мягким характером. Думаю, они бы подружились с Вильгельмом. Он перестал бы быть таким жёстким рядом с ней. Я уверена.
– Я не хочу уезжать.
Я сказала это шепотом, только слова все равно эхом отозвались в моей голове. Да, возможно сейчас я и теряю что‑то важное и становлюсь на неправильный путь, да только я устала хватать призрачный хвостик мечты, что грела сердце последние несколько лет. Даже не так. Я, совершенно не осознавая, успела поймать тот самый и унестись за ним не просто далеко – в другой мир. Мир, который постепенно начал принимать меня.
Вильгельм, Майкл, Аргхельм, что задорно махнула мне рукой с первой парты и тут же показала язык "туалетной" девушке, грозящей ей кулаком – вот и первые "признаки". Выглядело это все как в младшей группе детского сада, да только это было в тысячу раз приятнее, чем крики и мат от учителей и воспитанников Дома.
– Замуж захотела? – усмехнулся Барислав.
В моей голове всплыли его слова, что он произнес тогда в моей комнате. Мне не было страшно, скорее уж неприятно осознавать данный факт. Я будто до сих пор не могла принять, что такое возможно. Современное общество вбило в мою голову заповеди о нерушимости моих прав, но вот я сижу за столом в магическом мире и ощущаю, как душу разрывает от противоречий.
Я резко поднимаю взгляд, поворачиваю голову в сторону парня и спрашиваю, наконец, то, что мучило меня последние несколько дней:
– Здесь существует определенный брачный возраст?
Барсик задумчиво схватил карандаш и покрутил его, перебирая пальцами. Затем поднял затуманенный мыслями взгляд и произнес, словно смакуя каждое слово:
– Вообще нет. Но по традициям, если девушку в течение года не выдадут замуж, то она остаётся в роду отца и считается кем‑то вроде старой девы. Не знаю, зачем такая система, но обычно таких "дев" просто не остаётся.
Это кардинально меняло ситуацию. Я могу беспрепятственно остаться здесь, и самое главное – у меня не будет проблем. Бабушка, а она сто процентов маг (в этом я не сомневалась), продумала все до мельчайших деталей. Итак, во время того как мне исполнится пресловутые шестнадцать, я уже полгода буду иметь статус "старой девы", а значит буду свободна. Пабам!
– Почему? – я с интересом придвинулась к парню, чувствуя, как от нетерпения подрагивают пальцы.
Парень хмыкнул и посмотрел на меня, будто назло растягивая момент. В уголках его глаз накопились тоненькие морщинки, потому лицо его казалось намного добрее, чем обычно. В такие моменты он был мне намного ближе и приятнее как человек. Жаль, что в остальное время он был заносчивым эгоистом с манией величия.
– Почему не остаётся? – потянул он.
Я кивнула.
– Год в этом "аду" даже ты не выдержишь. К тому же ты можешь отказать только Лорду, что ниже тебя по положению. Высшему ты даже слово против сказать не вправе.
Я нахмурилась, чувствуя, что история все же имеет пару подводных камней.
– Высшие – это…
– Высшие Лорды. Мужчины из трёх великих родов, что управляют Деймосом, – Барсик зевнул, явно скучая как на уроке, так и разговаривая со мной.
Преподаватель на заднем фоне говорила что‑то малопонятное, из-за чего я решила, что лучше разобраться с насущным, чем с разбегу прыгать в воду.
Итак, что я отчетливо поняла – мне нужно поговорить с бабушкой. Скорее всего, у нее есть план, который хотя бы имеет некоторую структуру, а не мои тысяча догадок, которые вообще могли быть просто кучкой совпадений.
– То есть после семнадцати меня не смогут выдать замуж, да?
Рыжая макушка качнулась пару раз вперед, подтверждая мою догадку.
– Только с твоего согласия.
Я облегченно вздохнула и улыбнулась всему миру. Что вообще может быть прекраснее, чем осознавать, что через два месяца меня не выдадут замуж по расчёту?
Как бы то ни было, желание остаться здесь укрепилось во мне многократно. Да, я так же буду ждать прибытия мамы, но все оставшееся время, которое проведу здесь, попытаюсь сделать как можно лучше. Быть может и я, наконец, перестану быть вечно хмурой Алиской Астафьевой и стану Леди Алисой Асгард – магом и хоть каплю счастливой девушкой с Деймоса.
– К чему эти вопросы? – спросил Барсик, вырвав меня из глубоких раздумий, – не думаешь же ты, что продержишься год?!
Я оглядела парня, желая найти хоть каплю сопереживания или заботы на его лице. Но нет. Как и всегда там отражался лишь праздный интерес и ухмылка, что просто кричала о моей глупости.
– У тебя есть другой план? – я оглядела кабинет, разглядывая учеников.
Парень вновь хмыкнул и положил свою руку на спинку моего стула. Я непроизвольно закатила глаза, чувствуя, что сейчас будет очередная исповедь о том, насколько он хорош, а я его не ценю.
– Белка. Когда ты уже начнёшь мне доверять?
Улыбка на лице растеклась сама собой, и я приглушенно хрюкнула себе в рукав. Доверять? Ему? Ага, сейчас. Да из‑за него у меня вечные проблемы в Доме были! Прямо как из рога изобилия текли.
– Обидно вообще‑то… – пробурчал парень, убирая руку и отворачиваясь от меня.
Мне стало как‑то совестно, тем более он ринулся спасать меня в другой мир, а я такая поганка неблагодарная, не верю в его бескорыстность. Так что я тыкнула его пальцем в бок и виноватым тоном прошептала:
– Бась, ну я же не со зла!
Ноль реакции. Парень явно выжидал более продуктивных действий от меня. Ну, или более выгодных для него.
– Ладно. Я тебе доверяю! Что там у тебя за план?!
Вальяжный поворот головы, за которым следует остальное Котово тельце, и совершенно ослепительная улыбка мартовского кота. Я и так не ждала ничего хорошего, сейчас вообще сжалась, ожидая как минимум лавину.
– Помнишь мою фамилию? – загадочный взгляд кота‑маньяка.
Я зависла. Причём здесь вообще его фамилия? Тем более она у него простая вроде, не похожая на те, что здесь "в моде". Или…? Почему я не могу ее вспомнить? Я никогда даже и не задумывалась об этом. И это очень странно. Как можно не знать фамилию собственного парня?
– Э‑э‑э… – выдала я.
Барислав закатил глаза, шлепнул рукой себя по лбу и произнес что‑то совершенно немыслимое.
– Кэри. Ты бы ее и не вспомнила. Я не хотел, чтобы ты ее знала, а ты и не интересовалась.
Естественно не интересовалась! Зачем мне знать фамилию, если я интересуюсь только человеком, а не его родом, семьей и остальной ерундой?
– Это… – я запнулась, – фамилия моей бабушки.
Собеседник замер, ожидая урагана эмоций с моей стороны. Не знаю, насколько сильно он переживал по этому поводу, но я просто замерла, осознавая все очень медленно. Мысли словно стали мёдом, что тянется с ложки в пиалу, не прерывая липкий поток.
– Я твой дядя. Но это не важно, потому что… – затараторил он.
– Почему ты не сказал? – прервала его я.
Улыбка с лица Барсика стекла так же быстро как появилась. Глаза забегали по аудитории в поисках выхода из сложившейся ситуации. Да только найти его не смогла бы ни я, ни он, никто другой на целом свете.
Черт возьми! Я больше года встречалась с собственным дядей! Даже закрученные индийские сериалы не могли придумать что‑то подобное.
Так вот что это было. Не та наигранная "любовь", что каждый день являл мне парень. Это был расчетливый план. Не знаю чей, бабули или самого котяры приблудного, но менее обидно от этого не стало. По какой‑то причине, мне было больно настолько, что грудную клетку буквально сдавливало. Я считала, что хоть кому‑то я нужна была просто так, без магии, что образовалась так же неожиданно, как мое попадание на Деймос, не из‑за чего‑либо, а просто так. За то, что я – это я.
– Не хотел портить с тобой отношения, – приглушённый шёпот из‑под полуопущенных ресниц.
Отношения? Серьезно? Да я просто искренне недоумеваю по поводу отношений с собственным дядей!
– Ты бы и тогда отреагировала так же… если не хуже. А я между прочим тебя, и зная это, люблю!
Я было подняла палец вверх, желая возразить ему. Но тут просто не осталось слов. Даже нецензурные впали в шок.
Барсик смотрел на меня с такой надеждой, что, будь я в другой ситуации, повелась бы точно. Да только сейчас хотелось даже не ударить, а надавать по щекам, потому как, нести настолько высокопарную чушь о любви племяннице! Немыслимо.
– Я хоть и не вхожу в род Высших, но я из самой влиятельной семьи на Фобосе и…
В эту секунду послышался спасительный звон колокольчика из коридора, и я вскочила на ноги. Уверенно схватила тетрадь и карандаш, спустилась на одну ступеньку, не дослушав то, что хотел сказать мне уже бывший парень. Но вдруг остановилась, повернулась всем корпусом к новоявленному дядюшке и как можно отчетливее произнесла:
– Иди нахрен!
И с чистой душой и колотящимся сердцем прошла между столов с разглядывающими меня учениками и выскочила вон из класса.
Когда я уже перестану убеждаться в том, что не умею вычислять ненормальных? Я Барислава знала фигову кучу лет, а тут выясняется такое, от чего волосы дыбом встают. И как теперь с этим жить?
Сейчас я даже думать была не в состоянии. Проведи я еще хоть полсекунды в шумном помещении, мозг бы точно не выдержал. Наверное, именно так себя чувствует человек, которого все достало. Проблема в том, что я не знаю того максимума проблем, который может поместиться в разуме, не покалечив его. Возможно, там уже случился разрыв, а ещё возможно, что я просто преувеличиваю.
Быстрыми шагами я отмерила полупустой холл. Пара девушек вздрогнула от дуновения ветра, которое создала я своим движением. Они были здесь единственными, кто успел выйти из классов так же быстро, как я. Я молча пронеслась мимо, сбежала по лестнице и, наконец, выскочила на свежий воздух.
А здесь уже начинался дождь. Капли неспешно падали с неба, маня своей кристальной чистотой. Но ударяясь о землю, они окрашивались в грязно‑коричневый цвет и в ту же секунду переставали быть прекрасными. Похоже чувствовала себя и я – грязью под ногами. Раньше я была другой, но меня смешали с пылью и землёй, сделав неприятной для окружающих.
Я смело сошла с крыльца и вступила в промозглые объятья сырости. Волосы и одежда мгновенно покрылись подтёками и прозрачным бисером капель. Обувь смачно прочавкала по сырой земле, и теперь оставляла грязевые разводы на светлой поверхности. В башню идти не хотелось, тем более, сейчас должен быть обеденный перерыв в час, а живот стягивало узлом. Возможно, это было последствием моральных переживаний, но есть хотелось сильно. Правда, идти в многолюдное помещение, где крики перерастали в гул со скоростью воробьёв над парком, не хотелось. Наверное, сейчас я проявляла ненужное упрямство, но шла я в совершенно другое место.
Пара сотен шагов, и я обреченно падаю на сиротливо стоящую напротив ворот лавочку – ту, что находилась ближе всего к моей башне. Ещё недавно я была здесь не одна, рядом сидел "Тёмный Князь", в отдалении стоял отец, а у сломанных ворот суетился Барсик. Не этот новый Барислав, что обманывал меня все это время, а тот, который пришёл спасать меня, не смотря на то, что был уверен в собственном проигрыше. Рассуждать о том, что это два абсолютно разных человека – неразумно, да только острая игла в сердце все больше ранит.
Всегда считала, что горькая правда лучше, чем сладкая ложь. И я была бы рада, скажи он мне все раньше. Только… только приятнее от этого не становилось.
– Поссорились, да? – рядом встал Майкл.
Синеватое свечение не позволяет сырости пробиться сквозь барьер вокруг парня. Он брезгливо морщит нос, смотря на сырое дерево лавки, отступает на пару шагов, чтобы капли не летели на брюки, и вновь обращает внимание на меня.
Я могла бы ответить грубо, или же "угукнуть" для приличия, но промолчала. Мне не хотелось обсуждать свои чувства с чужим человеком, а близких рядом не было. Мысли о Доме, маме и Карине стали отправной точкой мысленной истерики, которая прорвалась сквозь ледяной барьер лишь всхлипом и одинокой слезой. Первый потонул в приглушенном хлопке, пронзившем пространство сада, так что вторые никто и не заметил.
Вместе со звуком недалеко от ворот образовалось золотое кольцо как тогда на дороге, которое заполнилось темнотой.
– Тоже хочу переходы создавать… – пробурчал Майк, выведя меня из ступора.
Я внимательнее оглядела портал (а это был именно он) из которого шагнул мой черноволосый спаситель. Чёрный плащ волочился по земле, собирая куски грязи, волосы были растрёпаны и мокрыми прядями обрамляли ничего не выражающее лицо. Он шел по скользкой каменной дорожке уверенным прямым шагом, не замечая ни дождя, ни учеников, что боязливо выглядывали из окон.
– Может, пойдём туда, где сухо? – парень посмотрел на меня жалостливо, но не найдя должную реакцию, надул губы.
На крыльцо Центральной башни тем временем вышел Вильгельм, накрылся тем же барьером, что был на Майкле, и остановился. Его нахмуренное лицо еще больше испортило погоду, но не отразилось на лице мужчины в плаще. Лорд поднялся к отцу, что‑то сказал, не сводя ледяного взгляда с папандра. Тот в свою очередь поежился от такого и опустил глаза, пробурчав пару слов в ответ.
– Кто это? – я взглянула на Майка, который уже переминался с ноги на ногу.
Он проследил за моим унёсшимся в сторону мужчин взглядом и вновь обратил на меня взор.
– Лорд Вольтер. Один из трёх Высших Лордов. Жуткий человек.
Я с интересом подалась вперед, уместив локоть на колене.
– И почему же он жуткий? – задумчиво спросила я.
Собеседник замялся и по‑заговорщицки заозирался. Полминуты, и парень не выдержал, начав полушёпотом:
– Он темный маг… очень сильный. Жестокий правитель своей земли и… говорят, он многих магов убил!
Усмешка вырвалась у меня сама по себе, так что я не стала ее скрывать, лишь продолжив легкой улыбкой. Майк оказался той еще сплетницей, и верить ему было бы недальновидно. Тем более поверить в то, что он наплёл мне сейчас. Мужчина явно был очень властным человеком, которого все боялись. Я на себе испытала его деспотизм. Но жестокость? Убийство? Скорее уж пара баек для того, чтобы пугать детей и верящих во всякую ерунду дурачков, вроде Майка.
Лорд Вольтер вытащил из кармана плаща какой‑то свёрток, отдал его папандру и продолжил разговор.
Интересно, почему он не использует ту же магическую приблуду, что и все? Плащ явно стал тяжелым от воды, да и холодно стоять вот так, ветер же дует со всех сторон. Я вот уже совсем замёрзла, даже потряхивает немного.
В эту же секунду мужчина повернул голову в мою сторону, мельком оглядел с ног до головы и щелкнул пальцами. Вокруг меня полыхнул защитный барьер, заискрившийся чёрными всполохами. Подул обжигающе горячий ветер, что откинул Майка в сторону, а я вместе с лавочкой и даже землей под ногами стала сухой. Лорд вновь оглядел меня злым взглядом и отвернулся, сказав Вильгельму что‑то едкое.
Отец, Майкл, который уже поднялся из лужи, и куча лиц у окон смотрели на меня так, будто я совершила чудо. А я искала на ледяном лице хоть тени эмоций. Как он, черт его возьми, так быстро среагировал? Почему‑то в простое совпадение я не верила. Казалось, он прочитал мысли, сделал выводы и помог мне.
Я сдержала молниеносный порыв подбежать и спросить, что это было. Не думаю, что Высший Лорд должен оправдываться перед какой‑то девчонкой, которой помог то, скорее всего, по доброте душевной. Ну, или жалко стало, как облезлого котёнка с подворотни.
Не выдержав, вскочила на ноги, махнула рукой Майклу и пошла в свою башню.
Неразумно было бы подумать, что я интересую его как девушка. Скорее всего, у него даже жена есть, если не дети. А я пытаюсь надумать себе светлые чувства или что‑то подобное. Что вообще со мной происходит? Я же до этого никогда и ни в кого не влюблялась! Тем более так глупо и… бессмысленно. Я имя его узнала десять минут назад! Или скорее фамилию. Ну вот, я даже не знаю его имени, не то, что характер, возраст и … Вот! Он старый. Нужно отталкиваться от этой мысли и вспоминать ее почаще, гляди так и пройдёт туча стороной.
Я открыла дверь башни для девушек, шмыгнула внутрь и уже собиралась пойти к лестнице, как меня окликнул Майкл:
– Алиса! Хочешь прогуляться?
Я обернулась с занесённой над ступенькой ногой.
Парень стоял, облокотившись на дверной косяк и придерживая дверь. Его улыбка вновь озаряла все вокруг. Но она не волновала меня, потому что через проем виднелись оба Лорда, которые смотрели на нас, не сводя глаз. Только во взоре отца сияла надежда, а Лорд Вольтер выглядел злым.
– Там дождь, – сказала я, смотря лишь на Темного Князя.
Чем же он так прогневан? Чувствую, будто виновата в чем‑то. Вот только я абсолютно ничего не совершала. Даже сдержала порывы в отношении мужчины.
– Обещаю, что мы не будем мокнуть, – жалобно воззрился на меня первый вымогатель Деймоса.
Я не хотела давать Майку шанс. Не желала и проблем с туалетной девушкой. Да и сама идея идти куда‑то с человеком, который унёс меня в лес в одеяле, была верхом глупости. Но что‑то во мне просто требовало пройти мимо злого Лорда, словно павлин, распушив хвост. Хотелось мысленно дать себе по лбу и перестать думать о том, что ты своими действиями можешь вызвать ревность у незаинтересованного мужчины. Какова вероятность, что после виляния… хмм… хвостом перед ним, ты не получишь звездюлей? Неважно от кого, главное каких. А они явно последуют.
Потому я собираюсь с мыслями, вновь оглядываю троих, ожидающих моего решения, и с улыбкой иду в сторону парня.
Майкл сперва не поверил своему счастью, зависнув на полминуты. Но затем резко очнулся и улыбнулся мне в пять раз сильнее, чем обычно. Я сдержала собственное выражение лица, а‑ля "съела килограмм лимонов", и протянутую руку проигнорировала.
Мы вновь вышли на улицу, а надо мной в ту же секунду взлетел барьер, что успел исчезнуть в помещении. Чёрные сполохи скользили по гладкой поверхности, словно облака плыли по прозрачному своду неба. Я взглянула в сторону мужчин, которые все так же стояли и смотрели на нас двоих. Вильгельм неожиданно одобрительно кивнул и по‑кошачьи зажмурил глаза, выдавая редкую для него радость. Это было странно и очень не похоже на отца.
Логическая цепочка быстро созрела в голове. Так как отец хочет женить меня по расчету, значит, он будет искать более выгодного жениха. Его одобрительный взгляд говорит о том, что кандидат подходит. Да только парень мне не нравится, вообще. Собственно, как и замуж я выходить не хочу.
– Дай угадаю, твои родители из знатного рода и баснословно богаты? – хмыкнула я, глянув искоса на парня.
Майкл остановился и ошеломлённо взглянул на меня. Я оглянулась на полсекунды и увидела, как ошеломление сменяется искреннем восхищением, а на его лице расцветает улыбка. Приятно, конечно, чувствовать себя той, кем восхищаются. Правда, я бы хотела видеть эти эмоции в совершенно других глазах. Но единственное, чем наградил меня папандр – одобрение. Потому я огорчённо отвернулась и зашагала в сторону, в которую мы шли до этого.
– Да! А как ты узнала? Неужели это так заметно?
Парень подскочил ко мне парой прыжков и, поравнявшись, прошлепал по луже, не заметив ее. Я закатила глаза и тяжело вздохнула. Интересно, его специально так воспитывали или он сам по себе такой получился. Потому как, если второе, то это опасный человек. Надеюсь, я не сверну шею или умру другим способом из‑за его очередной глупости.
