Ангелина Костюхина-Калинина
Папина дочь
Мать и дочь помолчали с минуту, подумав, каждая о своем. Тишину нарушила невестка Марина, супруга Николая, старшего брата Наташи. Она вышла в ночнушке из другой комнаты, прошла к ведру и, зачерпнув ковшом воды, стала жадно пить. Ей часто в последнее время хотелось пить, надорвала свое здоровье на Севере, куда они ездили вместе с мужем Николаем. Выпив весь ковш воды, она поставила его обратно и на носках тихонько пошла к двери, но увидав двух женщин, сидящих за столом в полутьме, ойкнула:
– Мама, до икоты доведете!
– А ты, Марин, иди, иди обратно в постель,– сухо обратилась Глафира к невестке.
– Да Ванюша в постели ворочается, вот и встала, – оправдывалась женщина.
– А ты его отучай уже спать с мамкой. Не маленький, уже в школу на следующий год,– серьезно поучила мать.
– И то верно, мама,– ответила на это невестка и исчезла за дверью.
Глафира снова тяжело вздохнула:
– Уж и разбаловали они Степана, все с мамкой в постели спит. Ирочку с Сашей они так не баловали, молодые оба тогда были, а теперь по какой-то методике воспитывать начали. Что за время? Раньше такого не было.
Они посидели еще с получаса, и Наталья все-таки решила прилечь. Во сне она видела отца. Он шел по полю, где колосилась пшеница и светило такое яркое и ослепительное солнце, что приходилось отгораживаться от него ладонью. Отец шел впереди, а Наталья его догоняла и все никак не могла догнать. Она ему все кричала, чтобы он остановился, но он её не слышал, а только шел и шел вперед. Но вскоре он все-таки остановился и, не оборачиваясь, произнес: " Ты, дочка, домой иди, тебе со мной еще рано". Сон оборвался, кричал ребенок в соседней комнате. Наталья с трудом встала с постели, осмотрелась и увидела, как мать возиться у печи. Она пекла блины, как в детстве.
– Мама, тебе помочь?– еще сонная Наталья спросила мать.
Глафира залила сковороду тестом и ухватом затащила её в печь.
– Сама справлюсь, не впервые. А ты умойся. Всю ночь ворочалась.
Наталья прошла к старому умывальнику, взяла в руки мыло и хорошо его намылив в воде, умыла от души лицо. Посмотрела на себя после этого в зеркало, ухмыльнулась и, взяв полотенце, снова посмотрела на мать.
– Я все-таки помогу тебе. Давно с печкой не работала. Привыкла к плите.
Уже сидя за столом, когда они пили чай, мать спросила:
– Наташ, когда у тебя поезд? Ты вчера говорила, да я запамятовала.
– Завтра, мам, в десять часов.
– Уже завтра… – задумчиво произнесла Глафира.
– Да, завтра. Не могу я надолго оставить Машу с бабой Дашей. Ты меня пойми. А вдруг она серьезно разболеется?
– Конечно, понимаю.
На следующий день Наталья перед отправкой на вокзал, снова дошла до кладбища к могиле отца. Она стояла и разговорила с ним про себя: " Ну вот, папа, я снова уезжаю. Прости меня за все. Не благодарная я получилась дочь. Прости меня, если можешь. Я помню, как ты помогал мне с поступлением в институт, ты ведь знаешь, что это благодаря тебе я стала заместителем начальника участка. Я планирую пойти выше, ради себя, дочки и ради тебя. Помнишь, ты в меня верил? Ты верил в меня больше, чем я в себя! Я не подведу тебя больше! А помнишь, как у нас с тобой была тайная копилка? Помнишь? Мы купили тогда на эти деньги ситец на новое платье! Как я любила то платье! Я ведь перешивала его, пока оно не истерлось до дыр! Спасибо тебе, за ту радость. А как мы втайне ходили на рынок продавать картошку и грибы? Помнишь? Мы купили тогда маме красивые коралловые бусы. Она сначала нас отругала, за то, что пропали на полдня без предупреждения, а потом так плакала, когда увидела те бусы, так плакала. Папа, я все это помню. А как мы в тайне приютили кошку с котятами на чердаке? Помнишь? Ведь ваш кот Барсик был тем самым котенком! Помнишь, как нас бабка из-за них чуть кочергой не прибила, а потом по двору нас гоняла, а мы смеялись ей, но все-таки кошку с котятами отвоевали! И почему бабка так не любила кошек? Хотя она мало кого любила кроме тебя и брата Васи. Ты извини меня за эти слова, папа. Извини. А помнишь, ты всегда говорил, что если бы родилась еще одна дочь, ты бы назвал её Машенькой? Так вот, я назвала твою внучку Машей как раз поэтому. Ради тебя, папа. И ты уж прости меня, за то, что не смогла стать обычной женщиной как все. Не смогла. Я знаю, тебе не нравился Гена, да и мне он в последнее время нравился меньше. Я помню, как ты переживал, когда я рассталась с Олегом. Мы ведь уже планировали пожениться. Да, я сама себя виню за это. Но, что теперь вспоминать, я была молода и глупа, а возможно это была просто судьба? Впрочем, что об этом. Теперь у меня есть Машенька, твоя внучка. Не до свиданий теперь. Эх, папа, я так перед тобой виновата. Ведь ты был столько раз прав! Ты, прости свою непутевую дочь, прости, что не приехала раньше. Машенька болела, в больнице лежали с ней, то на море выбила путевку, чтобы полечить её. Ох, Маша, Маша, лишь бы поправилась. Папочка, мне пора идти на поезд. Я снова уезжаю, к себе, к своей дочке. Лежи спокойно, пусть земля тебе будет пухом".