Андрей Владимирович Фёдоров
Нигредо
А либидо у Коли просто зашкаливало. Он, казалось, уже просто не может обходиться без секса с ней. Каждый день уроков был для него мукой, ведь он с нетерпением ждал их окончания, чтобы снова прийти к Ане и сделать ей столь желанный для него кунилингус. А после того, как он получал желаемое, всеми правдами и неправдами старался остаться у неё на ночь, чтобы продолжить. Только вот Аня запрещала, побаиваясь, что про них могут начать распускать какие-то слухи, если они будут оставаться вместе, утром вместе появляясь у дверей школы. Поэтому каждый раз Коля возвращался домой злым, ибо вновь нужно было ждать вечера, чтобы заняться с ней сексом вновь.
Все мысли были заняты Аней и в тот последний учебный день перед новогодними каникулами. Все остальные думают про ЕГЭ, про то, где отпразднуют новый год, в какие видеоигры порубятся на досуге. Коля же еле-еле досиживал третий урок обществознания, слушая очередную абсолютную скукотень про религию и общество, а мечтал лишь о том, как разденет свою возлюбленную и будет вновь стоять перед ней на коленях, пока она продолжит крепко прижимать его голову к своей киске. И как бы ни старался сосредоточиться на учёбе, но ничего не получалось. В голове его все мысли, мечты и желания были только об Ане. И только прозвенел звонок к следующей большой перемене, Коля тут же помчался к ней в кабинет в надежде застать её там. Ему было всё равно на свои уроки, на нависший над головой ЕГЭ, на Анину занятость. Пока снова не почувствует на своих губах её вкус, он не успокоится.
На его счастье она сидела в кабинете и что-то строчила на компьютере. Он закрыл дверь в коридор и прижался к ней, смущённо поглядывая на пол.
– Привет.
– Привет, Коль. Тебе чего?
– Я соскучился.
– Я тоже. Но придётся чуть подождать и потерпеть. У тебя уроки, у меня работа.
– Я пытался, у меня не получается! – воскликнул Коля.
– Так постарайся ещё… – сухо отвечала Аня, не отвлекаясь от печати, – я не могу просто так взять, бросить работу и начать удовлетворять твой подростковый недотрах. Потерпи. Вечером всё сделаем.
– Да не получается! У меня сейчас все мысли только о тебе! Я уже не могу слушать учителей, сосредоточиться не выходит! Я думаю о тебе сутки напролёт, ночью уснуть не могу, так как все мысли только об одном. Это и кайф внеземной, и мука невыносимая! У меня от тебя голова кругом…
Аня вздохнула и, бросив работу, взглянула на Колю.
– Солнышко, я понимаю, что понравилась тебе настолько, что ты без секса со мной и минуты прожить не можешь, но и до такой степени сходить с ума тоже не стоит…
– А мне кажется, что стоит.
Коля в один прыжок достиг рабочего стола Ани, схватил с него лежавший на углу ключ от двери, мигом вернулся обратно и запер её изнутри. Потом снова повернулся к Ане, прижался к двери, тяжело вздохнул и нежно произнёс шёпотом:
– Пожалуйста. Я очень хочу твою киску…
У Ани глаза на лоб налезли. Она схватилась за голову, скрепив ладони на замок на затылке и недовольная спросила:
– Коль, вот как с тобой разговаривать?
Тот глазами виноватого щенка посмотрел на свою пассию.
– Прошу, я больше не могу терпеть.
Аня усмехнулась, развела руками и выставила вперёд свою ножку с натянутым капроновым чулком в туфле. Коля тут же подбежал к ней, встал на колени, снял ей обувь и припал губами к её ступне, целуя и облизывая каждый пальчик. Пока делал, негромко мычал от удовольствия. Аня тихонько постанывала, а после с трудом, чуть задыхаясь, скомандовала вполголоса:
– Под стол!
Коля покорно выполнил её просьбу, чувствуя себя в тот момент китайским мандарином, делающим придворный куни своей императрице. И чем сильнее Аня стонала, тем старательнее лизал он, думая про себя: «Наконец-то…»
***
Как прозвенел звонок с четвёртого урока, Маришка даже с места не встала, настолько ей было плохо. Последнюю неделю она то и дело ругалась с отцом по поводу драки с Веретеннниковой, упрекала его в том, что он поверил этой лживой твари, а не ей, стоило ему только увидеть ту видеозапись с камер наблюдения, где Маришка лупила психичку кулаками по голове. Мама так вообще расстроила: вместо поддержи, как обычно это делает при любых раскладах, в этот раз встала на сторону директора и отца, что вообще было на неё непохоже. «Интересно, что такого ей папа сказал, если некогда готовая за родную дочь этой Веретенниковой рожу расцарапать мать вдруг потребовала от меня заткнуться и смириться?» – думала про себя Маришка. До кучи ей в новогоднюю ночь устроили домашний арест, из-за чего ни потусить на хате с подружками, ни развлечься со своим новым парнем не могла.
Короче говоря, не в духе она была, с родителями всю неделю ругалась, Ирке чуть не врезала, когда та Маришку взбесила. Так и ходила она с повышенным давлением, с головной болью, вынужденная к тому же по требованию отца теперь каждому учителю улыбаться и выполнять их просьбы, только те у них появятся. «Благо хоть никто на шею не садится…» – думала про себя Маришка. А ещё ей очень хотелось курить, а купить сигареты было не на что. Так как папа узнал, что карманные расходы она тратит на курево, он теперь вообще ей деньги на всё перестал давать, а мама начала проверять, воняют ли у неё руки дымом. Оттого ей было особенно тяжело, ибо курильщику без сигарет жизнь не сахар, а поваренная соль, посыпанная на незаживающую рану.
Думала она обо всём этом и даже не заметила, как учительница английского постучала её по спине.
– Мариночка! Марина! Ты слышишь?
– Да! Что?
Училка смутилась.
– Мариш, всё в порядке?
– Да. В полном… – она вытерла лицо руками, – просто не выспалась сегодня.
– Слушай, мне надо журнал заполнить сейчас, а я вот у Анны Сергеевны пятьсот рублей взяла, обещала ей на этой перемене отдать, но не успеваю. Отнеси пожалуйста.
Маришка тяжело вздохнула.
– Ладно.
– А я тебе сегодня тройку за проверочную на пятёрочку поменяю. Договорились?
Маришка улыбнулась.
– Договорились.
Такого приятного подарка она точно не ожидала. Как раз теперь может английский вытянуть в четверти на четыре вместо трёх, а посему быстро забежать в кабинет к Веретенниковой, кинуть ей на стол деньги и тут же выбежать прочь, пока не блеванула, её не затруднит.
Пока шла, всё вспоминала психичку у директора. «Ну как можно быть такой жалкой дурой? Одевается как сельская потаскуха, хер бы с ним! А макияж?! Вместо стрелок на бровях какие-то неровные каракули, на ресницах капли из-за дешёвой туши. Аромат духов такой, что проще говном обмазываться, нежели такой мерзкий парфюм покупать. А эта её багрового оттенка помада… Фу! За собой бы научилась следить, и уж потом другим запрещать курить в туалете… Дура!»
Как дошла до кабинета психички, поначалу долго не хотела заходить. Она даже из-за закрытой двери чувствовала тошнотворную вонь от того гадкого парфюма. С большим трудом, но таки заставила себя зайти, правда забыла постучаться, и потому с большим удивлением обнаружила, что дверь в её кабинет закрыта. За все почти полгода работы Веретенниковой в школе Маришка ни разу не видела, чтобы та хоть раз закрыла дверь в кабинет. Раньше пятого урока никогда школу не покидала. Если куда-то и выходила на перемене, всегда имела дурацкую привычку и в столовку, и даже, вдуматься только, в туалет ходить с сумочкой! «Идиотка просто!» – всегда думала про неё Маришка. Но чтобы дверь закрыта в середине учебного дня… Это что-то удивительное.
В ожидании Веретенниковой села на скамейку. Включила в наушниках Тимбаланда с Нелли Фуртадо и Бьянку, да развалилась поудобнее, растаяв в довольной улыбке, наслаждаясь бьющим по ушам битом.
Но вот прозвенел звонок, а психички всё нет и нет. Маришку это начало напрягать, так как ей было пора идти на второй урок английского, а деньги она всё ещё не отдала. «Ладно…» – подумала она: «Просто под дверь подложу, просунув в зазор!»
Маришка подошла, нагнулась, достала купюру, но вдруг услышала раздававшиеся из-за двери слабые женские стоны. Поначалу удивилась: «Может, этой дуре там плохо?» – а потом тихонько захихикала, ухмыльнувшись, будто Гринч – похититель рождества: «Наверное, дрочит там сидит или с вибратором балуется, шлюха…»
Чисто из любопытства заглянула через прорезь замка, и то, что она увидела, повергло её в шок. Коля Мягков – тот самый лошара, вечно задеваемый каждым мимо проходящим, неспособный двух слов от страха и волнения друг с другом связать, выглядевший так, что вечно ему девственников оставаться, трахал Веретенникову прямо на столе, закинув её ноги себе на плечи и посасывая той пальцы на ступнях. Глаза Маришки сверкнули ярким пламенем от желания отомстить, и мысль эта на вкус была слаще даже спермы её нового парня: «Теперь тебе пизда, шлюха…» А после достала свой мобильный телефон, включила видеозапись, сто раз помолилась, чтобы через прорезь всё было видно, и начала снимать компромат, попутно хихикая, когда Веретенникова или Круглов начинали еле слышно комментировать процесс:
– Сильнее! Глубже! Трахай меня!
– Анечка, я так люблю лизать твою писечку и трахать тебя, целовать твои ножки, сладенькая моя девочка… О, да!
– Да, мой мальчик! Трахай сильнее свою девочку!
– Я так хочу снова полизать твою попочку…
«Фу, блять! Фу, нахуй!» – Маришка сморщилась, будто съела кислющий лимон: «Оттуда же говно лезет…»
– И полижешь её мне, и трахнешь меня в мою узенькую попочку, милый! Давай! Давай!
– О, да!
– Люблю тебя Коленька, сильнее меня трахай! Еби как последнюю суку!
– Я тебя тоже, Анечка! Да!
Остаётся только гадать, какими усилиями далось Маришке не заржать во весь голос, слушая этот диалог во время секса.
Закончив снимать, она тихонько и аккуратно, чтобы не спугнуть, просунула деньги и пошла обратно в кабинет английского, предвкушая, какой большой скандал она инициирует в самом скором времени: «Это будет тебе лучший подарок на новый год, шлюха грязная!» – думала она и уходила прочь от кабинета с гордо поднятой головой.
2011 год
Январь
Коле приснился очередной сон. В этот раз он его не запомнил. В память врезался только пляж, где они с Аней лежали совершенно одни. Из воды выскочили щупальца гигантского осьминога, утащившие его возлюбленную на дно. Коля, как ни старался, спасти её не смог.
Когда проснулся, время было немногим за десять утра первого января. Рядом лежала обнажённая Аня, тихо и мирно спавшая. Коля взглянул на её спокойное, безмятежное лицо и улыбнулся с единственной мыслью: «Как же мне повезло с ней! Такая милая! Такая очаровательная! Как мне сохранить её? Как сделать так, чтобы мы прожили вместе как можно дольше? Как не разочаровать и не обидеть её?»
Но видимое счастье и благополучие скрывало внутреннюю тревогу, которую Коля старался всеми силами от себя отогнать, но не мог, как ни старался. Он чувствовал, что их отношения не продлятся вечно. Чем дольше общались, тем больше накапливались трудно или вообще непреодолимые противоречия. Он был школьником, сидевшим у родителей на шее, а она жила от зарплаты до зарплаты да и ещё фактически нянчилась с подростком, который ей за дополнительные сеансы психологии не доплачивал. Она же чувствовала, что психологическое состояние Коли улучшается, потому давала понять, что вечно их встречи не продлятся. Когда же тот начинал говорить про любовь и ж тем более про детей, она отвечала:
– Коля, какая, сука, любовь?! Какие дети?! Мне через через четыре года сорок лет исполнится. Я десять раз состариться успею, здоровье на нуле. А у тебя ещё вся жизнь впереди, нужно карьеру построить, стабильный доход заиметь. Ты детей если и захочешь то только годам к тридцати, когда я уже не смогу. И то к тому времени уже ты десять раз и захочешь, и перехочешь! В течение всей молодости будешь наблюдать, как я завяну. А дальше что? Когда мне полтинник стукнет, пойдёшь от меня налево?
– Нет, Ань…
– Да, солнышко! Так всё и будет, и оно мне нахер не сдалось! Закончишь школу, универ, найдёшь себе хорошую женщину своего возраста или чуть моложе, и будешь счастлив.
– Да плевать мне на возраст! Я же без тебя не смогу просто! Это любовь! В тебе самой наверняка сейчас неуверенность в себе играет, кризис возрастной, может, или депрессия какая… Я клянусь, буду тебя любить, какой бы ты ни была!
– У тебя просто подростковый недотрах, и мы его лечим. Потом станешь уверенным в себе, проблем с женщинами не будет. Ты просто сейчас ещё к женскому вниманию не привык, потому боишься меня потерять. Это пройдёт. Вот увидишь.
Тогда Коля не осмелился спросить, а не пользуется ли она им как секс-игрушкой, хоть мысль такая и возникла. Но он отринул это предположение, как и слова её про возраст и детей: «Просто у неё тараканы в голове. Их можно вытравить…»
Вот и сейчас лежал он на кровати, смотрел на любимую и молился Господу, если тот есть, лишь бы она его не покидала.
В этот момент Аня проснулась.
– Доброе утро, любимая! – улыбнулся Коля.
Та неохотно пробурчала себе под нос:
– Ага… – и сильно зевнула. Потом встала с кровати и куда-то пошла.
– Ты завтрак готовить?
– Нет, я в туалет…
Когда она ушла, Коля зашёл на YouTube и включил MaGmA47. Он уже давно не смотрел ничего из его видео, так как на фоне сеансов с Аней желание пропало. Но спустя почти полтора месяца простоя, а то и больше у Коли словно ломка началась. Ведь и правда интересно же, что нового выпустил его до недавнего времени любимый блогер?
Коля включил новое видео под названием «Не помогай ближнему своему».
«Скажи мне дорогой друг много ли людей ты встречал, кто просто так, безвозмездно подойдёт и подаст руку помощи, когда она тебе потребуется? Достаточно ли таких? А их на самом то деле и нет! Все лицемерны и меркантильны! Ты сейчас не веришь, да? Думаешь, что я вру! Ты же видел десятки тех самых видео, где прохожему становится плохо, и ему вызывают скорую. А те видео, где пожарные откачивают чуть не сгоревших в пожаре котят? Где тут меркантилизм? А я отвечу! Он везде! Не просто так человек помогает другому! Христианин, иудей или мусульманин просто Бога боится, поэтому помогает. Руку помощи подаёт не потому что он хороший – просто хочет попасть в рай, вот и выслуживается! Но атеисты, пантеисты, аностики и другие… Им это зачем? Они все если и помогают, то не потому что добрые. Они верят в карму, удачу, в то, что добро им аукнется потом! Да просто самооценку хочешь повысить? Сделай доброе дело, переведи старую каргу через дорогу аки пионер из советских книжек, и будешь себя ангелочком чувствовать. Ведь сделал доброе дело! А то, сколько зла сотворил по пути, сколько чудовищных поступков совершил, это уже плевать… Главное – перевёл старушку через дорогу, да! Ангел во плоти не иначе, даже если хоть тысячу котят ради забавы в ведре утопил!
Запомни! Никто и никогда со стороны не сделает тебе добро от чистого сердца! Все это совершают исключительно для собственного блага, чтобы казаться всем вокруг хорошими, чтобы прийти в рай и сказать Богу – смотри, дружище Иисус, я помог соседке донести сумки до пятого этажа, пусти меня к себе в рай! Никогда и никто ничего хорошего не сделает, не требуя ничего взамен для себя, для своего эго! Все эти ублюдки там на улицах – они все круглосуточно живут только ради себя! Поэтому кто скажет, что нужно помогать ближнему своему, будь то христианин, мусульманин, кришнаит или атеист – посылай его нахуй! Он лжёт тебе! Он лицемер!
И уж тем более будь добр… Не помогай таким людям! Не помогай вообще никому! Не помогай детям, больным раком, не помогай маме мыть посуду, если она того просит! Никто никогда не сделает ничего хорошего для тебя за просто так. Вот и ты не делай, не будь глупцом! Ибо в этом мире, полном лжи и фальши, всё… Абсолютно всё является не более чем иллюзией, смоделированном матрицей виртуальным спрайтом! И ради всего этого, выглядит ли оно реальным, либо выдуманным тобой, не стоит тратить своё время и силы. Существуй только для себя и не сопротивляйся смерти…»
– Что за бред ты смотришь? – спросила Аня Колю, глядя из-за его плеча на экран мобильника.
– Это не бред. Это блогер MaGmA47. Он толковый, мне нравится.
– И какие идеи он проповедует?
– Ну… У него непростая для понимания философия, но если в двух словах, то он считает, что мир скоро будет разрушен и уничтожен человеческими руками из-за их стремления потреблять, из-за чего требуется больше ресурсов, что негативно сказывается на природе. Круговорот типа… Понимаешь? Но, так как этот процесс невозможно обернуть вспять и научить людей брать от природы только самое необходимое, то смысла спасать мир нет. Нужно, наоборот, приложить все усилия к его разрушению, чтобы коллапс произошёл быстрее. Только тогда планета вздохнёт спокойно, но уже без людей. А там восстановится природа, биологический баланс. И тогда наша Земля будет жить дальше, но уже без тех, кто её убивает.
– И ты думаешь, это он придумал?
– Ну, конечно. Кто ж ещё?
Аня усмехнулась.
– Нет, не он.
Коля с досадой пожал плечами.
– Ну… Ладно. Но он этой философии придерживается.
– И ты с ним солидарен?
Коля замялся. Ему MaGmA47 нравился, да и позиции у них совпадали во многом, но и ежу было понятно, что его мысли и взгляды многим бы показались радикальными, чудовищными. Видимо, Аня была того же мнения, и Коле совсем не хотелось показаться ей каким-то кровожадным человеконенавистником, потому он и раздумывал над каждым словом.
– Ну, может, он и жесток, но претензии к человечеству, несправедливости мира в целом вполне обоснованы.
– И прям все люди виноваты поголовно?
– Да не все, а…
– Ну да! Только те, кто истину не понимает, верно?
– Это точно не все люди…
– Хорошо, значит не все! – цокнула Аня, – к отдельным людям, личностям или группам его претензии, может, и обоснованы. Мир несовершенен. Но множество простых людей, кто никому зла не желает, не засирает планету, не хочет воевать и убивать… Они в чём провинились? Почему согласно его философии умереть должны абсолютно все?
– Так это же человеческая сущность такая. Они хорошие могут быть сейчас, а потом станут плохими. Дети их тоже могут всё испортить, экологию убить, например, или войну развязать.
– А могут и не стать, а могут и не испортить.
– Ну да.... Возможно всё. Но…
– Так вот в том и фишка, Коля, – перебила его Аня, – что человечеству, наоборот надо дать шанс! Бороться за их умы, бороться за сердца и делать мир лучше, а не говорить, что всё кончено, всё тлен, потому пусть мир горит в огне. Понимаешь? Или вот взять тебя! Ты посмотри, как я тебя выходила! Подобрала птенчиком с побитым крылом, в руках тебя держала как котёнка маленького, теплом согрела, выходила, надежду дала! Ты почувствовал, что умеешь нравиться людям и быть обаятельным, у тебя появилась надежда на лучшее, прекрасное будущее, я это вижу! И весь мой труд, что я в тебя вложила, ты бросишь в топку на потеху подобным типа этого блогера придуркам, которые уверены, что всё прекрасное в этом мире, весь труд человеческий и всё созданное нами искусство должны в огне сгореть, если этот мир не спасти? Да за него, наоборот, нужно бороться, Коль! За всё прекрасное в этом мире, за природу, за зверей, за будущие поколения! Нельзя желать всей планете краха, если тебя жизнь обидела! Нельзя, понимаешь? Дай шанс этому миру, как я дала его тебе! И ты даже не заметишь, а он ответит тебе взаимностью, вот увидишь! А вот взять эту его речь про то, что все люди ради выгоды материальной или духовной живут… Это правда жизни такая. Не получай человек награды сейчас или в перспективе за то, что делает, мы этот мир никогда бы не построили! Вымерли бы! Иначе где ещё взять мотивацию к труду и к поступкам, если в благодарность за это тебя более ничего не ждёт? Поэтому делать добро другим и получать от этого удовольствие, а потом желать того же отношения к себе это нормально! Неужели тебе нужно объяснять такие простые вещи?
– Может ты и права… – отвечал Коля, опустив грустные глаза, – но в свете того, что пережил, сложно сказать! Я добра много вокруг людям делал, никогда ни на кого старался зла не держать, ни на кого свысока не смотрел! А в ответ получал только издевательства и унижения! Ожидать отклика, как ты говоришь, нормально. Только вот почему не все его получают столько, сколько делают или дают другим?!
– Ну почему же не получают? Тебе все твои страдания воздались – меня встретил! Вот тебе и отклик от неблагодарной вселенной! Разве нет?! Или тебе мало меня, моей ласки, наших занятий?!
– Да какой в них толк, если сама говоришь, что это скоро закончится, потому что ты старая?! – воскликнул Коля со всей болью в душе, – Я хочу быть счастливым вечно и до конца дней! И как это сделать, если всё в этом мире против меня?!
– Коль…
– Всё! Хватит! Ни о чём больше не хочу говорить! Надоело!
– Ну и ладно!
Чтобы Аню не обижать, лучше этот бестолковый разговор закончить. Всё-таки уж очень сильно не хотелось Коле потерять её уже сейчас из-за спора про философию какого-то блогера в интернете. В конце концов кому что нравится. И, как только остыл, сказал ей в ответ единственное правильные слова, из всех, какие могли прийти в голову, пускай и выдавил их из себя с большим трудом:
– Ладно… Прости. Ты права. Спасибо тебе за всё.
– Рада, что ты это признал. Главное, чтобы перестал всяких придурков и дегенератов в интернете смотреть. Они промывают твой неокрепший, юношеский мозг своей лживой философией, которая в итоге ни к чему кроме катастрофы тебя не приведёт! Вот увидишь…
– И кого тогда смотреть? Кого слушать?
– Себя, Коль! Я чувствую прямо, сердце тебе подсказывает, что бороться нужно за добро и жизнь. Не ради крушения цивилизации, а дабы спасти её и привести к добру! Вот и слушай себя, если разум твой стремится к свету, если в глубине души не желаешь того, что говорит этот придурок! А ты не желаешь, я знаю! Я с тобой часами общалась, и понимаю как родного! Ты не такой как он, ты лучше!
– Хорошо… – улыбнулся Коля и поцеловал Аню. Он более не хотел с ней спорить, тем более что чувствовал её правоту хоть отчасти. Он же не со всем же, что говорил MaGmA47, был согласен. По части вопросов и проблем Коля имел своё мнение. И оно отчасти даже совпадало с Аниным. Так чего тогда ругаться из-за мелочей, деталей? Лучше любимую обнять и приласкать. В чём-то даже поддержать, чем-либо порадовать, даже восхититься этой от природы светлой и чистой добротой. А пуще всего его вдохновляло человеколюбие Ани, да с какой силой она готова была в глазах пусть даже одного маленького человека, но стойко защищать всё то, во что она верит! Послушаешь её, и хочется более не обречённое человечество убивать, а этого самого MaGmA47 только за то, что он его любимой Анечке не понравился. Да и вообще любого, кто её обидит. Даже себя, если когда-нибудь посмеет на неё хоть даже руку поднять!
По пути к дому он долго раздумывал о том, что пережил сам, и о чём говорила Аня. Заслуживает ли жизни этот насквозь прогнивший мир, так долго проворачивавший Колю как мясо через мясорубку, превращая его хрупкую и нежную натуру в липкий и склизкий, бесформенный фарш? Или, может, это он ошибся в своих суждениях, и этот мир прекрасен, но просто Коля всё это время поступал как-то не так, из-за чего по жизни его преследовали неудачи?
Насчёт мира… «Нет!» – подумал Коля: «Абсолютно точно нет! Он точно не прекрасен! Он уродливый! В нём много обмана и лицемерия, а невинная, будто слеза младенца, детская наивность – один из главных пороков, хотя должна быть путеводной звездой человечества в будущее! Ведь хорошо там, где лжи нет, где всё поровну и по справедливости, где нет слабых и сильных, бедных и богатых, где одни не смотрят на других свысока! Прекрасен тот мир, где человек человеку брат, а не волк, где женщин делят не как добычу, а как пиццу в ресторане – на ровные дольки. В таком мире не будет меркантильности, обмана, высокомерия и предательства. Но только ли достижимо всё это? Пожалуй да. Если ставить всех несогласных с новым миропорядком к стенке и не церемониться… Сложно, конечно, но достижимо. Правда, увы, явно не сегодня и даже не завтра, а в зависимости от желания здравомыслящего человечества жить лучше! Но вполне возможно…»
Потом он просто остановился на улице и осмотрелся. Вот Апатиты – его город с самого рождения. Кругом неказистые панельки, неуклюжие мозаики на некоторых домах, ни красивой тебе архитектуры тут в Питере, ни сколь бы то ни было интересного музея или галереи, а каждая улица всегда приведёт туда, где ты уже точно был. А что уж говорить про какую-либо другую работу, нежели на заводе или в шахте! Останься в Апатитах Андрей Малахов, и никогда бы он не добился того, что имеет сейчас, проживая и работая в Москве. Но при этом город такой маленький, компактный, знакомый, родной, уютный… Да, Апатиты или соседний Кировск – определённо гроб для амбициозной молодёжи, но встретить здесь старость вдали от всего зла, ужаса и греха, что творится в мире, купив дом где-нибудь на окраине у подножья гор, оставшись наедине с дикой и суровой природой… Это не такая уж и плохая идея. А пока молодой, пожить можно и в Питере с Москвой, если есть возможность. Главное, чтобы она самая была…
Погода и природа здесь дерьмо. Снегопады могут такие обильные выпадать, что к весне сугробы по три, а то и по пять метров вырастают. Горы низкие и лысые, деревья карликовые, зима продолжается по шесть месяцев, если не дольше, искупаться летом считай и негде, а на дачах ничего кроме картошки и не растёт почти. Да и лета не дождёшься. А полярная ночь так это вообще ужас! Сорок дней солнце из-за горизонта не выходит, солнце краем лучиков слегка выглядывается с 11 до 13 часов дня в течение месяца. Это же ужас! Но зато нет ядовитых змей и пауков, летом полярный день, когда ночью светло как днём. В почти что шаговой доступности горы: в зиму катайся на сноуборде хоть до мая, а в лето ходи в походы на низкорослые вершины, да покоряй их. А сколько рыбы в нетронутых и чистых водоёмах, сколько дичи в девственных лесах…
А вот тебе и народ. Пьяницы да матершинники кругом. Кто убийца, кто вор, кто бандит – у половины реальный или условный срок за какую-то провинность. В иной подъезд зайдёшь, так везде вонь перегара или блевоты, как будто не люди, а свиньи живут (впрочем, это не является отличительной особенностью Апатитов от всех остальных городов России, где можно встретить алкоголиков). Но вот Коля проходит мимо отца, играющего в хоккей с сыном, вот мать учить старшую дочь убаюкивать младшую сестрёнку, вот мимо улыбчивая бабушка пройдёт или весело хохочущие маленькие дети помахают ручками, и сразу на душе становится теплее. Не всё ещё пропало, и не так плох человек, как о нём говорят!
И вот Коля проходит по аллее, украшенной новогодней иллюминацией, и попадает будто в зимнюю сказку. Деревья и кусты покрыты изморозью, а с неба падает крупными хлопьями снег, и стоит только поднять голову, как блестящие на свету снежинки превращаются в маленькие звёзды, пролетающие мимо тебя, будто ты пилот бороздящего бесконечное вселенское пространство космического корабля. А как упадёт и ляжет небольшим слоем, ты на него наступишь, и он хрустит у тебя под ногами так, будто кто-то позади активно хрумкает чипсы. Идёшь дальше через дворы, и к ноге обязательно притрётся какая-нибудь ласковая кошечка. Ты её гладишь, а она мурлычит в благодарность. Жаль только пушистика нечем угостить. Потому несёшь её до заправки Статойл, там покупаешь хотдог и угощаешь котейку кусочками поджаренной сосиски. Так и мурлыка поела, и ты доволен. Отпускаешь усатого-полосатого по своим делам, а сам слушаешь, как гудит вентилятор кондиционера, и чувствуешь, как тело покрывается приятными мурашками.
Так Коля и понял, что Аня была права. Да этот мир был к нему жесток и несправедлив, да он местами так уродлив, что хочется видеть его в огне. Но это не значит, что он всецело прогнил, а люди в нём не заслуживают жизни прямо таки поголовно. Найти что-то хорошее всегда можно, если лучше посмотреть, вглядеться. И вот как раз за то самое крохотное и прекрасное, что осталось, и стоит бороться, дабы преумножить и согреть теплом и добротой весь мир, который только учует его, сразу станет лучше для каждого, кто на этой планете живёт. «Да… С самого начала и до сего дня Аня всегда была права…» – покивал головой Коля с довольной ухмылкой на лице.
Вернувшись домой запоздно, хотя обещал после полудня, даже матери «добрый вечер» при встрече у порога не сказал. Вообще не заговорил. Просто прошёл мимо и лёг на кровать, а после преисполненный самых светлых и ярких чувств, эмоций уснул как ребёнок, впервые за долгое время не видев никаких снов, ибо его жизнь сама по себе в последние два месяца была похожа на грёзы. Ведь как же повезло ему с Аней! В сексе опытная, из депрессии вытащила, к тому же, считай, милфочка, почти что как та училка из порно – мечта всех юношей с недотрахом, даёт чуть ли не каждый день, да ещё и не ломается! Не может такая быть реальной. Это явно какой-то прекрасный, дивный сон, да и лишь бы продолжался вечность…
Но всегда следом за ночью наступает утро. Подстёгиваемый первыми лучами солнца, словно плёткой, встанешь как миленький, даже если снилось как купался в золоте аки Скрудж Макдак. Придётся проснуться и Коле.
***
– За мной! – тащила мать Колю к директору вдоль по коридору первого этажа.
– Не пойду!
– Пошёл! Живо!
– Не спорь с матерью! – крикнул Стас и дал Коле пинка под зад. Тот чуть не кувырнулся от удара. Но хуже было даже не это, а то, что за всем этим позором наблюдала вся школа – каждый из сотен учеников, кто пожелал увидеть того самого Колю, из-за чего их школа стала известна не просто на маленькие Апатиты, но даже на всю Россию. Нежелательное «достижение» с учётом того, что город маленький, и друг друга все знают через одно-два рукопожатия, и просто форменный позор для горожан целиком, вотчину которых на НТВ и других телеканалах уже не раз показывали как самое адское место на земле. А для Коли в особенности в тот момент вся паскудность ситуации заключалась в том, что директор, казалось, специально назначил встречу в будний день прямо в перемену, видимо, забыв про то, что ныне небезызвестному подопечному после произошедшего было, мягко говоря, стыдно появляться в стенах своей альма матер.
Неимоверными усилиями у матери и отчима таки получилось довести Колю до кабинета директора, куда они его чуть ли не пинками затащили. Там он предстал перед комиссией, куда входили следователь по особым делам Павел Евгеньевич Костецкий, детский психолог Сергей Михайлович Ерофеев, представитель министерства образования Мурманской области Александр Петрович Машков, а также, собственно директор и оба завуча. Коля стоял перед ними, окружившими его полукругом, как будто в суде на допросе. Он был весь заплаканный с красными глазами, с грязной головой и мешками под глазами, вёл себя крайне нервозно и всё никак не мог подавить дрожь в ногах, появившуюся то ли от небольшого страха перед белыми пятнами неопределённости, то ли от переполнявшей его ярости.
