Андрей Ра
Демитрикая: Путь вампира
– Ну ты врун, всё было не так. Правда, и в песнях зачастую всё совсем не так, как было на самом деле… Тогда хотя бы вычеркни отсюда моё имя.
– Хорофо, фак и смелаю, – еле-еле пробубнил я в подушку, разум помутился и к горлу подступила тошнота. – Эм, ме тазик нунен.
Я через силу заставил себя повернуться на бок и свесил чугунную голову с кровати, она тянула меня вниз, а штормило всё сильнее…
– Усё, тазик мне уже не нужен.
Я сидел в тени сарая и курил, наслаждаясь запахами свежескошенного сена. Хорошо, никаких погонь и драк. Хех, тоже мне – нашёлся бывалый приключенец, стрелу в голень получил вот и сиди на попе ровно. Блин, а если бы в колено, то можно было бы и в стражу записаться, женщины любят мужчин в форме.
Уже прошло пять дней с тех пор, как мы остановились в эльфийской деревеньке, но я чувствовал, что скоро придётся покинуть это спокойное место. Ага, как же, чувствовал, просто сегодня Эммилия наконец избавилась от своего костыля и погребальной накидки Тутанхамона.
– Господин Алказар, пойдёмте играть! – прокричали дети.
Ой, научил на свою голову их в «прятки» играть, теперь они меня постоянно зовут, когда я не занят, то есть почти всегда. Дети и раньше, конечно, играли, но тут пришёл я, всякие правила установил, появился победитель и проигравший – азарт! Откинув окурок, я пошёл к ним.
– Мы тут посчитались, кто должен водить, и это вы, – радостно сказала Ирвин.
Это была маленькая девчушка, довольно-таки симпатичная для своих шести, но хитрая: такой палец в рот не клади – оттяпает по локоть и ещё на другую руку засматриваться будет.
– О! Нормуль посчитались. Без меня меня женили, – воскликнул я. – Ну ладно, прячьтесь, буду считать до тридцати.
Я встал лицом к стене, закрыл глаза и начал громко считать.
– Двадцать восемь, двадцать девять, двадцать десять… тридцатник! Кто не спрятался – я не виноват!
Да, искать их было сложно, они лучше меня знали окрестности, поэтому я частенько проигрывал, но и я читерил, используя специальные навыки охоты. Но когда их сердцебиение начинало сводить меня с ума, я быстренько прекращал это дело. Мы, конечно, пили с Эммилией свиную кровь, но это как сырая капуста вместо жаркого.
Я уже нашёл третьего эльфёнка в тот момент, когда раздался взрыв.
– Какого хрена?! – произнёс я и, оставив дурацкую игру, побежал на шум.
Забежав за дом, я увидел, что горит сарай эльфа, а взорвалась одна из бочек с порохом. Ну что за остроухий идиотизм: хранить бочки с порохом в сарае с сеном? На кой они ему вообще сдались?! Все галдели и несли вёдра с водой, пытаясь потушить огонь. М-да, я вот совсем недавно тут сидел, курил, и кто бы мог подумать… что я тут ни при чём. Ага, это всё магнитные вспышки на солнце. Чёрт, совесть же потом загрызёт. Я как-то раз за пиво в разливном магазине не заплатил, так меня потом эта паскуда с месяц грызла.
«Сто восемьдесят шесть рублей!!!» – решил напомнить мне мозг, но я его проигнорировал.
– Что? – спросил я у девочки, которая дёргала меня за рукав, а я её как-то не замечал, погрузившись в мысли.
– Алказар, а Кенара и Исил прятались там, – она указала на пылающий дом.
– МЛЯТЬ!!!
Глупые эльфы, на кой вам прятаться в своём же сарае! Моё сердце, прямо говоря, в пятки ушло, и я пристально посмотрел на дом, будто собирался сквозь стену увидеть детей эльфа. И внезапно мир поблёк, посерел и почернел.
«В сумрак ушёл, – подумал я и не порадовался шутке. – Тут же комаров нет».
Всех живых я видел, как расплывчатые красные пятна, серый сарай пылал фиолетовым огнём, а посреди него виднелись два маленьких красных пятна, одно на первом этаже, а второе – на втором. Да, это дети эльфа-знахаря. Понятия не имею, что произошло, но мне это помогло.
У остроухого их восемь штук, может он не заметит пропажу двух?.. Не, если уж меня совесть за пиво грызла, то за такое она меня с ума сведёт.
– Джеронимо! – крикнул я и рванул к сараю.
На бегу подморозил дверной проём и ворвался внутрь: жарко, слишком жарко, слишком-слишком жарко! Ай, обжёгся!
– Исил! Кенара! – позвал я, пробравшись вперёд. – Ай, ёптить!
– Я здесь! – крикнул Исил.
Я пробрался к нему и взял на руки хнычущего эльфа.
– Где твоя сестра?
– Наверху, в сене прячется.
Твою ж налево, лучшего места для пряток не нашла! При детях нельзя, конечно, но я, продвигаясь к выходу, так матерился, что длинные уши мелкого эльфа наверняка свернулись в трубочку.
«Глупый и опрометчивый поступок, – прошелестел голос Эммилии в голове. – В героя решил поиграть?»
«МЛЯТЬ! Только твоих нравоучений мне не хватает сейчас, сам уже жалею, – огрызнулся я, но быстро взял себя в руки. – Я накосячил, мне и исправлять».
«В том, что дети там спрятались, твоей вины нет».
«Нет, это я сигарету не потушил, от неё и загорелась эти хибара, верняк из-за этого, прям к гадалке не ходи. Лови эльфа!»
С этими словами я кинул Исила в дверной проём, предварительно выждав хороший момент, и сразу же метнулся наверх за Кенарой. Искать её не пришлось, она сразу же подбежала ко мне сама.
Блин, а самим выбежать из горящего дома не? Это же не потерялся и сиди на месте.
Подхватив её, я хотел спуститься, но внизу было пламя ада, да и лестница обвалилась.
«Чего молчишь, поймала? – мысленно спросил я Эм. – Не топор всё-таки кидал».
«Исил в порядке. Как ты?» – услышал я её голос у себя в голове. Как показалось – слегка обеспокоенный.
«В норме, как курица гриль, скоро хорошо прожарюсь и покроюсь румяной хрустящей корочкой. Тогда уже смогу вопить во всё горло про Геленджик и замечательного мужика. Щас будет дубль два. Окно, второй этаж».
Я подбежал к окну и бросил Кенару вниз. Уже было занёс ногу, чтобы выпрыгнуть самому, но пол очень вовремя провалился подо мной. Моим спасением оказались какие-то верёвки, за которые удалось схватиться и не провалиться в адскую домну. Я подтянулся и залез наверх. Так, вроде тут ещё можно стоять, до поры до времени. Ситуация, конечно, просто супер.
«Ну, герой, эльфы в безопасности, выбирайся уже. И давай быстрей. Порох!» – подгоняла меня Эммилия.
Я бы и с радостью, но куда? Крыша и пол сейчас окончательно обвалятся. До окна не достать теперь… Ять-перемать!!!
Огляделся и увидел рядом с собой бочки с порохом – да тут пороха на целый пушкарский гарнизон, или как там эта артиллерия называлась в бородатых веках. Эх, придётся выложиться на полную, иначе можно заказывать мне цветы и водить хороводы. Я принялся морозить противоположную стену, пока не почувствовал заметную усталость. Саб-Зиро недоделанный. С небольшим трудом поднял бочку, стараясь не обращать внимания на горящую штанину, и швырнул её в заледенелую стену. Бочка с треском пробила стену и скрылась из виду. Собравшись с духом, я побежал, спотыкаясь, и нырнул в дырку. Взрыв остального пороха придал мне хороший разгон, но глаза накрылись чёрной пеленой ещё до того, как я коснулся земли (шею бы опять себе не поломать). Ну вот, сбылась мечта идиота: на пару деньков задержимся у эльфов теперь точно. Моя очередь Тутанхамона косплеить.
***
Эммилия передала встревоженным родителям маленькую Кенару, а сама не отрывала взгляда от полыхающего сарая. Она знала, что Алказар жив, но если он не поторопится…
– Эй! Эльфы, – крикнула она семейству остроухих. – Нужна ваша магия, чтобы каркас удержать и времени ему дать. Сарай всё равно сгорит.
По её команде глава семейства, его жена и старшая дочь разбежались по сторонам горящего здания и коснулись земли. Корни вырвались из почвы и змеями стали ползти по стенам к крыше, укрепляя конструкцию. Сама же вампирша подморозила основание крыши, чтобы оно не обвалилось так скоро.
Эммилия заметила, что стена с одного бока сарая постепенно начала покрываться льдом. Пока она не могла понять его замысел, а связаться ментально больше не удавалось – то ли обруч работает лучше, чем она думала, то ли у парня развиваются способности крайне быстро. Ей стало действительно страшно потерять своего подопечного, но Эм не позволяла себе даже думать об этом.
С громким треском искрящаяся пороховая бочка разбила в щепки заледеневшую стену и вывалилась наружу. Эммилия едва успела толкнуть её подальше от стены, как та рванула. И сразу же раздался второй оглушительный взрыв – сарай практически взлетел на воздух. Все бросились врассыпную, кроме застывшей от страха старшей дочери эльфа. Вампирша схватила её и вместе с ней отпрыгнула на безопасное расстояние.
– Спасибо, – выдохнула эльфийка, когда всё закончилось.
Но вампирша полностью проигнорировала благодарность, пытаясь найти взглядом своего друга. И метрах в двадцати от сарая она заметила неподвижное тело Алказара, к которому уже бежали жители деревни.
– Прочь! – рявкнула она, расталкивая местных.
Она была очень зла. Зла на парня, зла на себя из-за того, что ей было страшно… Эм бегло осмотрела Алказара: множество неглубоких ран, магическое истощение и обширные ожоги, – тяжко, но терпимо. Как он ещё умудрился не переломать себе всё? Эммилия зубами разорвала своё запястье и направила хлынувший поток крови в рот своему другу, вкус крови мгновенно вернул его в сознание, и он жадно вцепился в руку вампирши. Она поморщилась от боли, но ждала, пока он не выпьет достаточно крови. Потом подняла его, помогла опереться на себя и направилась с ним в домик, который местные жители выделили им.
– Никому не входить, – приказала она всем ледяным тоном. – Нужна кровь, к порогу принесите.
В доме она положила раненного на кровать, сняла с него часть одежды и принялась осматривать раны.
– Да что же мы за компания невезучая такая? – спросила она сама у себя.
От её рук исходило целительное тепло, оно проникало в раны и ускоряло процесс регенерации.
– Живи давай, упырь! – рявкнула вампирша на него, но тут же взяла себя в руки и тихо произнесла, ментально сосредоточившись на подопечном. – Живи уже свободным и независимым, Алказар, не знаю, будешь ли ты менять это имя, но только живи, чёртов дурак. Я освобождаю тебя, только живи. Я и так многих уже потеряла…
Внезапно, только что лежавший без сознания, он открыл глаза, схватил её за руку и дёрнул на себя с небывалой силой и, дотянувшись до шеи, укусил, но это был лёгкий, можно даже сказать игривый укус, переходящий в поцелуй. После, обняв вампиршу, аккуратно, но настойчиво уложил на кровать.
– Стой, это магическое ист… – начала было неуверенно протестовать девушка.
Но он основа поцеловал её, и Эммилия ответила страстным поцелуем, прокусила губу, чтобы кровь придала ещё больше возбуждения. Его руки не спеша освобождали её от одежды, а губы спустились снова к шее, а затем по плечам на грудь. Эммилия застонала от удовольствия, оставив попытки к сопротивлению. Огонь её давно потухшей страсти вспыхнул вновь с огромной силой. Как же давно она не чувствовала подобного желания, как же давно она не предавалась телесным ласкам, простой и безудержной первобытной страсти между мужчиной и женщиной. Эммилия откинула все лишние мысли, окунувшись с головой в наслаждение…
***
Я открыл глаза, за окном было уже темно, мы с Эммилией лежали на кровати. Моё тело горело огнём и его ломило, Эм, напротив, была холодна, как лёд, но в то же время выглядела такой умиротворённой и нежной… Высвободившись из её объятий, я укрыл её пледом.
Подошёл к окну и закурил.
С почином. Мозг, не особо смешно, но рано или поздно это произошло бы, наверное. Надеюсь, что это не создаст какие-то обязательства между нами и не будет мешать дружбе, а то на утро как-то неловко будет.
Ночь была безмолвной и спокойной, если не считать одинокого лая сторожевой собаки.
«Хм… сигареты убивают, но сегодня они сыграли по-другому. Всего одна сигаретка, а какой результат. А ведь могло быть намного хуже, – подумал я. – Деревянный бушлат напялил бы и всё, пеплом по ветру, прости- прощай».
Ничего, скоро сигареты кончатся. Я тяжко вздохнул, достал плеер и включил. Нужно прованговать, что там в следующей серии будет, но хитропопая машина решила только поиздеваться:
«Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна
И не вижу ни одной знакомой звезды.
Я ходил по всем дорогам и туда, и сюда,
Обернулся – и не смог разглядеть следы.
Но если есть в кармане пачка сигарет,
Значит все не так уж плохо на сегодняшний день.
И билет на самолет с серебристым крылом,
Что, взлетая, оставляет земле лишь тень.
И никто не хотел быть виноватым без вина,
И никто не хотел руками жар загребать,
А без музыки на миру смерть не красна,
А без музыки не хочется пропадать». 4
Дослушав песню, я выключил плеер и глянул в окно. «Чужое небо» мерцало миллионом далёких звёзд сквозь разлапистые кроны высоких деревьев.
– О, заяц! – воскликнул я и, спохватившись, обернулся на спящую Эм. Не разбудил, хорошо.
Врешь ты всё, mp3-шка, есть знакомые звёзды, да и пачки почти нет. Я ещё немного посидел в пустом раздумье, после чего завалился спать.
Уже на следующий день после пожара я был в норме, но деревеньку мы покинули только на третий. Жители устроили празднество в мою честь – мол, герой и всё такое, пришлось задержаться. А уж на празднике в честь себя любимого я так надрался, так надрался, что случайно заболел. Думал, Эммилия там меня и закопает, но ничего – пнула пару раз и отстала.
Теперь же я проспался и бодрячком шагал рядом с ней и ещё с одной новой спутницей.
Эльф, который знахарь (даже спустя неделю я не смог запомнить его труднопроизносимое имя), попросил нас взять с собой его старшую дочку – проводить до ближайшего города. Эм, хоть была и не в восторге от этой идеи, но отказать не могла.
Неплохо остроухий устроился: работа есть (и вне конкуренции), жилплощадь, хозяйство, жинка под боком в постели согревает – супержизнь, да ещё и вечная. Знай себе только детей строгай, но главное вовремя их из дома выпроваживай: учиться в институт или ещё куда-нибудь, не знаю, как у них, остроухих, это происходит.
Эльфийку звали Теаромона, но поскольку её имя выговорить даже трезвому непросто, то я сократил до Теа. А потом вообще стал её Чаинкой называть, ну «tеа» – это же чай по-английский. В общем, она была не против, и всё было гуд.
– Ты на остров отправляешься для обучения? – спросила у Теаромоны Эммилия, пока мы шли.
– Да, – ответила эльфийка.
От как я мощно подметил – хитрый эльф и вправду по плану идёт: заделал, вырастил и в институт.
– Через Санминор, Соарту или Кастренлосс? – продолжала допрос Эм.
– Через Санминор, так безопаснее.
– Хм, но Соарта значительно ближе.
– Да, но в Санминоре есть знакомые. Я хочу пожить там несколько месяцев, а может и год.
– Ну да, спешить тебе некуда, – усмехнулась Эммилия. – А я уж думала, что придётся отговаривать тебя от посещения Кастренлосса.
– Что за Кастрепилос и Санминоры? – вопросил я, раздражаясь, что не понимаю, о чём речь.
– Это вольные города-государства, со своими законами. И крупнейшие точки морских путей всех стран в Эваноре, – пояснила мне Чаинка.
– Соарта покрупнее будет, это всё же столица Империи Ночи. – заметила Эм.
– Да, но… – эльфийка замялась.
– Понятно, знакомые ни при чём. Просто боишься.
– Угу, – кивнула Теа. – Поэтому Санминор.
– Дело твоё. Кастренлосс – вольный город работорговцев, единственный, где это более-менее легально, – пояснила Эммилия уже больше для меня. – И, понятное дело, одинокой эльфиечке не стоит там быть, – а это было адресовано Чаинке.
Потом они обсудили, как лучше добраться в этот самый Санминор, и моя спутница, которая вампирша, охотно поделилась различными советами с моей спутницей номер два, которая эльфийка. Бабы! Согласен с тобой, мозг, полностью. В общем, пообщавшись с новообретённой спутницей, Эм переменила своё мнение о ней. Тем более что эльфийка прекрасно устроила нам место ночлега, скрыв нас от взглядов кронами деревьев, что согнулись по велению её магии.
А спустя пару дней нашего пути Эммилия и вовсе была счастлива присутствию эльфийки, поскольку мой словесный понос никто не отменял. Только вот теперь у меня были новые уши, длинные уши. Я травил байки, анекдоты, шутил, как мог, всякие истории рассказывал, в общем – расцвет бреда бредоносного. Теаромона смеялась и внимательно меня слушала. Так как она девятнадцать лет прожила в деревеньке и редко, когда с родаками в город выбиралась, я мог нести любую пургу не особо при этом палясь.
Да ты её кадришь! Любовный треугольник!!!
Э-э-э… Серый. Вещество, который. Ты мне тут не мели чепухи. Я просто рад поболтать, и всё тут. Ну, может, неосознанно немного флиртую, но это ничего не значит.
Да ладно, секас без обязательств, по дружбе, и всё такое. Может – групповушечка?
О, не! Тут тебя даже занесло. Всё, молчи, и хватит меня выставлять таким извращённым ублюдком.
На четвёртый день мы дошли до границы Империи Ночи, и там нас ждала застава. На заставе было множество всяких обозов и путников, проходящих досмотр. Я уже заготовил фразу, что меня мама собирала, и не знаю, есть ли у меня наркотики или оружие; приготовился стоять полдня в очереди, но Эммилия меня обломала. Охранники её тут же узнали и провели без очереди, она объяснила офицеру, который записывал всё в толстую книгу, кто мы и куда направляемся. И нас более не стали задерживать.
Там же Эммилия нашла караванщика и за мизерную плату, как она сказала, нанялась в охрану и меня подрядила. Теа же ехала с нами на правах попутчика. Ну и ладно, зато не пешком, к тому же, помимо самого караванщика, тут было человек (существ) семь, с кем можно было поболтать и выпить на привале немного. В Эммилии, видимо, взыграла военная выправка, и она командовала нами и строила похлеще прапора какого-нибудь, но в целом все были только рады дисциплине.
Позже, когда караван уже выдвинулся в путь, я чего-то так встревожился от того, что мир огромен и нужно увидеть, попробовать всё, а значит сидеть на заднице нет времени. Меня слегка, конечно, начало беспокоить и будущее, но это ведь нормально, поскольку планов на это самое будущее у меня не было никаких. Что же до планов Эм, о чём она там думала себе – мне неведомо, у Чаинки же планы были лет на двадцать расписаны, а я ноль в планировании. Но, с другой стороны, не люблю планировать так уж много, как говорится: «никогда не знаешь, что может случиться». Потом как случится, и всё – пишите письма мелким почерком.
– Что так задумался сильно? – спросила у меня Эммилия.
– Хм… что-то умное хотел сказать, – уверенно произнёс я, глядя куда-то вдаль. – Забыл.
– Скоро уже приедем, – сказала Эм и откинулась на рулоны с тканью.
Ехали, как сказала моя спутница, в город Свят-Ковь, главный город семьи вампиров Беливер. Прошло уже пять дней нашего совместного пути с караваном, но до сих пор ничего не случилось. Поэтому я был уверен, что скоро что-то случится. Не знаю, почему я так думал… Скорее всего это интуиция или предчувствие, или я ошибаюсь. Просто мы с Эммилией притягиваем к себе неприятности, прямо-таки «вайп пати». Нет, «вайп» не подходит, все же живы, скорее «раки» или «топоры». О, блин, как же я соскучился по «Варкрафту», я бы сейчас даже руду пофармил для развлечения.
Вот, у меня же перк на то, чтобы найти приключение на свою голову, и к тому же я слишком много книжек читал. Сто процентов будет какой-нибудь разбойничий налёт. Так, в ста процентах уверены только дураки, поэтому на девяносто девять и девять десятых процентов. Не, слишком много девяток. Так девяносто девять и… восемь десятых процентов. Вот так лучше.
– Стой! – крикнула Эммилия командным голосом, вскочив на ноги.
Блин, может и вправду серьёзно задуматься о карьере пророка?..
Один из охранников не успел среагировать и пал сражённый небольшой сулицей, остальные укрылись за щитами и повозками. Я, к счастью, закрылся мешком, хотя сулица, если бы попала в мешок, пронзила бы его и меня насквозь.
Эммилию сулицы не беспокоили, она спокойно уворачивалась от них. Несколько охранников под прикрытием остальных начали стрелять из луков, Эм метала ножи, только я бездействовал. Скоро сулицами перестали кидаться и ринулись в ближний бой, разбойники превосходили нас числом примерно в полтора раза. Эммилия великолепно сражалась, я одёрнул себя – не время любоваться женщинами. Стражи каравана разбились на пары, я стоял на телеге и смотрел, чтобы никто не подбежал к ней и хозяину с Теаромоной. Уж больно они спелись в обсуждении тканей и кройки с шитьём.
«Сзади заходят, они твои», – мысленно сообщила мне Эммилия.
Я развернулся и увидел, что двое уже залезали на телегу. Небольшой разбег, грациозный прыжок и удар в голову врагу. Это надо было видеть – прямо спартанец! Чёртов пафос, ничего с собой поделать не могу. Воспользовавшись секундным замешательством второго врага, я выхватил из-за пояса кинжал и ударил его в горло. Внизу было ещё два разбойника, и один из них был вооружён сулицей. Естественно, удар не заставил себя ждать: остриё вошло мне под рёбра. Больно, но вроде не смертельно. Да откуда мне знать, что не смертельно?! Швырнув кинжал в хозяина оружия, я обломал древко сулицы, чтоб не мешалось. Второй разбойник развернулся и поспешил прочь.
– Не, нигер, не уйдёшь! – прорычал я ему вслед, разозлившись.
Не то, чтобы я расист, но он же негр, да и в данной ситуации полит корректность необязательно соблюдать, тем более сомневаюсь, что меня здесь за это будут осуждать и отменять.
Я спрыгнул и побежал следом. Противник был быстр, а я ранен, и вряд ли смог бы догнать его… Если бы он не поскользнулся на льду, который вдруг внезапно образовался под ним.
Я подоспел к нему и тут же отпрыгнул назад. Развернуться и ударить наотмашь – я бы сделал тоже самое, безвыходная ситуация. Сделав один быстрый шаг, я пнул поднимающегося противника под колено и после уже заколол в грудь, не обращая внимания на его причитания и мольбы. Затем развернулся и пошёл обратно – битва уже кончилась.
Так… что это сейчас со мной было? Не то чтобы я был очень жесток… всё-таки на нас напали, и я защищался, но от битвы я получал немалое наслаждение… Последний, так вообще, пощады просил, однако я даже ни на секунду не задумался о сохранении его жизни. И когда я успел стать таким кровожадным? Или это было нормально? Поразмыслить над этой тревогой мне не дала боль, я упал на колени и уперся в землю руками, чтобы совсем не свалиться. В бою почти ничего не чувствовал, спасибо адреналину. Пару раз сплюнул кровью и с небольшим усилием вытащил острие сулицы, будь я человеком, рехнулся бы от боли, наверное. Кровищи то сколько!
Теаромона перевязывала и лечила магией сильно раненых, остальные лечили себя сами. В принципе тяжёлых было только двое, но ей хватало мороки с ними. Эммилия перевязала меня, но магией лечить не стала.
– Само заживёт, рана не сильная. Повезло, что наконечник из простой стали, даже не посеребрённый. Иначе туго тебе бы пришлось, – заключила она, закончив перевязку.
– Ясно. Ещё раз, каким он мог бы быть? – задал я сразу же глупый вопрос.
– Сейчас почти на всём оружии есть серебряное напыление, специально против вампиров делают. Но не все могут себе это позволить. Дороговато всё же.
– Это хорошо, что наши бандиты были не такими уж богатыми.
– Это, скорее всего, крестьяне с ближних деревень. Голодают очень сильно, видимо, раз решились атаковать караван. Беливер, похоже, совсем выжил из ума, хотя для него все люди – скот, и он никогда не заботился о них.
Я откинулся на стенку телеги и стал смотреть в небо, незаметненько вставил себе наушник и прикрыл его рукой. По первым же аккордам я узнал песню, это была «Ярость экзорциста». Хм, плеер, ты на что намекаешь? Какой-нибудь отец Андерсон припрётся нас убивать? Короче, иди нафиг, не буду больше ванговать. Дай насладиться Unreal-ной музыкой.
