Андрей Минин
Подснежники
– Дорогой, ты не ушибся? Позволь, я посмотрю, – сказал кто-то совсем рядом. Голос, очевидно, принадлежал молодой женщине. Звучал он ласково и нежно.
Эвис осмотрелся, но никого не увидел.
– Мерзкая тварь, не вздумай подходить ближе, – произнес уже другой голос – хриплый и неприятный. Непонятно, принадлежал он мужчине или женщине.
Рядом опять никого не оказалось. Эвис осмотрелся. Он стоял в поле. Перед ним находился большой камень, а точнее обломок каменной стены. Высотой он был в два его роста, шириной в пять или шесть шагов, а толщиной с локоть. Чуть ниже середины шла хорошо заметная кривая горизонтальная трещина. Больше вблизи ничего не было – только стена и огромное пустое поле вокруг. Под ногами грязь, а над головой ясное звездное небо. Ярко светил месяц.
Эвис понимал, что спит. Понимал и то, что видит этот сон уже не в первый раз. Однако, находясь в нем, он не помнил, что должно произойти дальше, не понимал смысла и значения творящегося вокруг.
Юноша осмотрел правую руку. Все в порядке – никаких ран нет. Голова также цела. Ощущался холод. От порывов ветра тело дрожало. Из одежды на нем была тонкая серая рубашка и легкие штаны. Ноги босы.
Эвис заметил движение на верху стены. Приглядевшись, он понял, что там находится птица. Скорее всего, сорока.
– Что же ты здесь делаешь? – спросил Эвис то ли ее, то ли самого себя.
Птица после его слов, будто в ответ, начала громко стрекотать и прыгать по вершине стены, поворачиваясь к юноше то белой грудкой, то черным хвостом. Издаваемые звуки эхом разносились по полю. Сорока прыгала и кружилась, ее пение становилось похожим на протяжный вой.
Эвис заметил, что стена задрожала. Трещина в ней стала больше. Птица продолжала свой дикий и истеричный танец. У юноши заложило уши.
– Прекрати, прошу тебя! – кричал он птице. – Чего ты добиваешься?
Сорока сразу же после его слов замолкла и остановилась. Она повернулась к Эвису, расправила крылья и издала звук, похожий на человеческий свист. Это был не просто свист, а красивая спокойная мелодия. На глазах юноши по непонятной для него причине выступили слезы.
Внезапно птица замолкла и рухнула вниз. Все произошло так неожиданно, что Эвис невольно отпрыгнул подальше от стены. Вокруг стало совсем тихо. Юноша подошел к месту падения, но птицы там не оказалось. Вместо нее лежали деревянные дощечки черного и белого цвета. Эвис поднял несколько из них и принялся рассматривать. Ничего не обычного Просто аккуратно вырезанные и раскрашенные деревяшки.
– Беречь и защищать – это мой долг, – раздался нежный голос, который юноша услышал впервые сразу после пробуждения.
– Ты считаешь, что это может быть твоим? – прохрипел кто-то совсем рядом.
Взгляд Эвиса попал на трещину в стене. Она действительно стала больше. Приглядевшись, юноша понял, что изнутри стены идет еле заметный фиолетовый свет. Эвис обошел стену. Трещина не сквозная. Стена на ощупь была холодной и мокрой. Состояла не из отдельных камней, а являлась единым объектом.
Эвис коснулся пальцами трещины. Из нее исходило тепло. Стена вновь задрожала, а трещина продолжила увеличиваться. Юноша не стал отходить, он стоял на месте и наблюдал за происходящим, находясь на расстоянии вытянутой руки от стены.
Подул сильный ветер. Эвиса он практически не задевал, так как стена защищала его. Стало холоднее. Трещина увеличивалась. Из-за сильного фиолетового свечения юноша не мог разглядеть, что находится в ней. Он вытянул руку. Пальцам стало тепло. Когда Эвис немного подвинулся вперед, из трещины вылетела искра и попала прямо на его ладонь. Юноша не ощутил боли, хотя искорка при попадании на кожу не потухла. Она излучала фиолетовый свет, и это свечение усиливалось.
– Как звезда в руке, – произнес Эвис.
Искорка пульсировала и росла. Юноша жмурился, так как свечение становилось невыносимо ярким. Он тряс рукой, но освободиться не получалось. Исходящее тепло уже не казалось приятным, оно перерастало в жар.
Эвис отошел от стены и отвернулся от нее, а потом быстро подбежал к ее краю и выставил руку на ветер. Это не помогло, и искорка никуда не делась. Теперь это был шар фиолетового цвета – горячий и пульсирующий.
– Ты же знаешь, как мы называем тех, кто плачет? – произнес нежный голос.
– То, что от тебя останется, сожрут собаки, – произнес хриплый голос.
Эвис упал на колени и погрузил горящую ладонь в грязь. На мгновение сияние полностью исчезло, но тут же стало сочиться из грязи уже с новой силой. Теперь горела не рука, а он весь полностью.
Юноша закричал. Внезапно все исчезло. Не только жар, а именно все полностью, кроме него самого.
Эвис понял, что стоит в абсолютной пустоте. Все было белым: под ногами, вокруг, вверху. Панические ощущения постепенно отступали. Юноша, придя в себя, попытался понять, что находится у него под ногами. Ответа не нашлось, так как в действительности твердая поверхность под ним отсутствовала. При этом он не падал и мог передвигаться, как по земле.
Белый свет отовсюду. Ни ветра, ни звуков, ни запахов.
Внезапно на небе появилась ярко-синяя полоса. Как будто кто-то взял кистью краску и провел ей по белоснежному листу бумаги. Эвис завороженно смотрел вверх. Потом цвет стал темнеть. Синий превращался в черный. Когда синего цвета совсем не осталась, сверху, с места, где только что находился рисунок, начали падать хлопья, похожие на пепел.
Эвис поймал странные осадки рукой. Вблизи они походили на тонкие кусочки бумаги, насквозь пропитанные черной краской. Вверху появились еще несколько цветных полос: красная, желтая и фиолетовая. Так же, как и первая полоса, они быстро почернели и посыпались вниз.
Упавшие хлопья лежали вокруг Эвиса.
– Скажи ей, что уже день настал, – раздался тонкий детский голосок. Юноша понял, что звучит он именно в его голове, а не рядом с ним.
– Кому сказать? – спросил Эвис.
Ответа не последовало. Он оказался и не нужен, так как юноша увидел, что рядом кто-то или что-то появилось. Он не мог разобрать, что это именно такое. Приглядевшись, он понял, что перед ним кровать, закиданная обрывками платьев, кусками одеял, полотенец. Под всем этим кто-то лежал.
– Скажи ей, что уже день настал, – настаивал детский голос.
– Уже день настал, – сказал Эвис и подошел чуть ближе к кровати. Его ноги давили упавшие хлопья, на неосязаемом полу оставались черные следы.
Под тряпками кто-то или что-то зашевелилось. Раздалось старушечье кряхтение, кашель.
– Ты знаешь, сколько тебе осталось? – произнесло существо, лежащее на кровати. Это был тот самый хриплый голос, который Эвис слышал, находясь у стены.
– Осталось чего? – спросил юноша. – Кто ты?
Существо не ответило.
– Столько, сколько ты позволишь, – произнес детский голос в голове Эвиса.
– Столько, сколько ты позволишь, – сказал Эвис существу на кровати.
– Правильно. Ты ведь знаешь, что я сделаю именно то, чего ты заслуживаешь?
– Я этого заслуживаю, – произнес детский голос.
Юноша повторил и эти слова.
– Тогда подойди ко мне, и закончим. Никакого другого выхода нет и не может быть, – сказало существо.
Подсказки с ответом не последовало. Эвис стоял, не зная, что делать. Кряхтя и кашляя, существо принялось раскидывать тряпки в стороны. Из-под них появилась макушка головы. Черные скомканные волосы. Скорее всего, это была женщина – старая и безобразная.
– Что мне ответить? – крикнул Эвис в пустоту.
Никто не ответил.
– Убирайся прочь, – крикнул он старухе, которая продолжала скидывать с кровати тряпки.
Эвис попятился назад, но неожиданно упал. Оказалось, что он запнулся за кусок дерева, а точнее за большое полено. Юноша заметил, что оно изрисовано цветными полосами. Эвис попытался подняться на ноги, но тут же осознал, что не может этого сделать. Какая-то сила не давала ему встать. Он лежал на спине и мог лишь вертеть головой, а над ним продолжали появляться цветные полосы. Все они темнели и осыпались черными хлопьями.
Эвис заметил, что сами хлопья изменились – они стали чем-то вроде снега. Теперь они были холодные и таяли при попадании на кожу.
Раздался хлопок. Юноша понял, что существо упало с кровати. Он прилагал усилия, но не мог убежать или хотя бы уползти. Падающие хлопья залепили глаза. Он уже практически ничего не видел.
Хрипы и кашель раздавались все ближе.
– Что мне ей сказать? Скажи мне! – молил неведомого собеседника Эвис.
Никто не ответил.
Обездвиженный и ослепленный юноша ощутил, что его ноги коснулась холодная костлявая рука.
– Прочь, – заорал он так громко, как только мог.
Внезапно все исчезло. Эвис осознал, что уже не обездвижен. Он вскочил на ноги и принялся очищать глаза. На самом деле этого не требовалось, так как они были чисты – на нем не осталось ни следа от растаявшего черного снега.
Эвис стоял на деревянном полу. Вокруг ни стен, ни предметов. Вверху чернота. Фиолетовое свечение шло из щелей между досками бесконечного пола.
– Еще чуть-чуть постарайся, и все получится, – сказал нежный женский голос.
Эвис кружился, пытаясь найти ту, кто говорит.
– Ну, где же ты? У меня для тебя есть кое-что, – услышал он этот же голос.
– Я не вижу тебя, – кричал юноша. – Кто ты? Почему мне знаком твой голос?
– Подойди, я хочу сделать тебе подарок.
Эвис почувствовал, как кто-то провел рукой по его волосам. Он остановился.
– Смотри, что у меня есть, – раздалось за спиной.
Юноша резко развернулся. Прямо перед ним стояла женщина. Скорее даже, молодая девушка. Длинные рыжие вьющиеся волосы спадали на плечи. На лице сияла приветливая улыбка, а глаза блестели. В них ощущалась безграничная радость.
– Возьми. Это тебе, – сказала девушка и разжала ладони.
Эвис увидел, что в них лежала небольшая деревянная фигурка лисы. Девушка кивнула, прося взять игрушку. Юноша протянул руку и почти уже взял поделку, но почувствовал боль в кисти. Он отдернул руку, однако это не помогло избавиться от неприятного ощущения.
– Что это? – произнес он.
Красивой девушки уже не было рядом. На месте, где она только что стояла, лежала горстка черного снега или пепла.
Эвис посмотрел на руку и увидел, что в его ладонь зубами впилась большая змея золотисто-желтого цвета. Цвета пшеницы. Юноша тряс рукой, но змея не отпускала. Боль поднималась от кисти к локтю.
Эвис заметил, что под его ногами уже не деревянный пол, а грязь, на которой он стоял в начале сна. Вернулась и стена с трещиной. Она находилась от него в тридцати шагах. В ней произошли изменения – трещина в разы увеличилась. Фактически стена разделилась на две части: одна находилась на земле, а вторая зависла в воздухе. Свечение исчезло, а значит, ничего не мешало увидеть, то, что находится внутри у нее.
Эвис оставил попытки скинуть змею с руки и направился в сторону стены. Ноги подкосились, и он упал лицом в грязь. Юноша понял, что идти дальше не сможет. Боль из руки перешла в шею. Он полз то на четвереньках, то плашмя.
Эвис приблизился к самой стене и поднялся на колени. Отверстие напоминало огромную пасть страшного зверя. Внутри нее что-то находилось. Это была Эльда. Только совсем маленькая – лет на пять младше своего действительного возраста. Она сидела, обхватив колени руками, и плакала.
– Эльда, только не ты, – хрипя, произнес Эвис и потянулся к стене.
В этот момент чудовищная пасть захлопнулась, и перед ним опять стояла обычная стена с кривой горизонтальной трещиной. Юноша вопил и из последних сил колотил камень. Из трещины сочилась темно-красная жидкость, похожая на кровь. Эвис продолжал бить. Когда боль из шеи перешла в голову, сознание исчезло.
***
Эвис хрипел и плакал, лежа на лежанке. Эльда сидела рядом и гладила его по голове.
– Не ты, не ты… только не тебя, – твердил он, из глаз текли слезы.
Эльда продолжала гладить. Слезы текли и из ее глаз. Всхлипывая, она стала напевать медленную красивую мелодию без слов – колыбельную, которую так часто пел ей брат.
Когда Эвис успокоился, Эльда, продолжая напевать, легла рядом и положила голову на его грудь. Юноша спал. Эльда пела и плакала, смотря на почти догоревшую свечу.
12
Атис размышлял о происходящем, находясь в своем кабинете. В сложившейся ситуации необходимо было принять решение относительно дальнейших действий. Для себя он определил два варианта.
Первый вариант предполагал укрыться от беды, запретив горожанам ходить в лес вообще. Насколько – непонятно. Ни охоты, ни собирательства, ни рыболовства. На посевные поля или в иные места, расположенные рядом с городом, выходить только при согласовании со стражами. В принципе, это возможно. Сколько должен длиться запрет? Месяц можно было бы переждать без проблем. Дичь нужна, но с ней и так сейчас проблемы. Грибы и ягоды еще можно собирать, однако солидные запасы уже сделаны. В поселении достаточно продовольствия благодаря отличному урожаю. Время активной торговли еще не наступило. Им считалось начало зимы, так как с первыми морозами появлялась возможность легко проходить по болотистой местности, при этом отсутствовала необходимость пробираться через снежные сугробы.
Имелись запасы соленого мяса и вяленой рыбы. Ближайшая река находилась практически у города, но для рыболовства ее не использовали, так как рыбу предпочитали ловить в лесных озерах. Свой скот – это овцы и козы. Также в поселении разводили куриц.
Из этого следовало, что ограничение на передвижение являлось разумной мерой. Оно не причинило бы какого-либо существенного вреда жителям в случае снятия его через месяц-другой.
Вполне вероятно, что хищник уйдет, поняв, что добычи ему не видать. Минус этого варианта в непредсказуемости поведения Зверя – не уйдет, а будет выжидать. Нельзя вечно прятаться таким образом. К тому же на людях ограничения явно не скажутся благоприятно, и волнения усилятся. Недопустимым являлся и пропуск сезона торговли – люди изготовили большое количество товара. Также Атис учитывал и то, что хищник мог напасть не только на местных, но и на купцов, направляющихся в город и ничего не знающих об опасности.
Второй вариант предполагал травлю Зверя. Каждый второй горожанин согласился бы принять участие в ней. Охотники и стражи вне себя от ярости, готовы мстить до последней капли крови за погибших товарищей. На похоронах охотников многие клялись не оставить тварь безнаказанной.
Найти и убить – это казалось лучшим, что можно сделать. Но какой ценой? Хищник разделался с пятью опытнейшими охотниками без особого труда. Как должен выглядеть отряд, способный остановить его? Ответа здесь нет. Как найти Зверя? Идти по следам? Уже пробовали – толку мало.
На столе перед Атисом лежала рогатина. Вернее то, что от нее осталось после битвы со Зверем. Древко сломано, примерно посередине, острие рожна загнуто.
Атис размышлял, пытаясь понять, что случилось с этим оружием. Ему представлялось, как кто-то из охотников выставляет рожон перед идущим на него Зверем. Зверь приближается, и рожон касается его груди, но не прокалывает ее. Охотник ставит древко на землю. Зверь наваливается, но острие все равно не проникает в тело. Древко ломается, и огромное чудовище валится на человека, нанося смертельные удары.
Арбалет безопаснее? Да, не исключено. Только арбалеты в городе не слишком хорошие. Делать их правильно никто здесь не умеет. Местные умелые оружейники сделают арбалет, болт которого будет вылетать метров на тридцать-сорок. Это оружие эффективно при охоте на мелкую дичь, но не более того. Сила удара невелика. Хас – опытный охотник. Он не считает, что арбалет поможет одолеть животное. Однако можно попробовать лишить его зрения.
В дверь кабинета постучали.
– Входите! – крикнул Городничий.
Посетителем оказался Ремай.
– Атис, приветствую тебя, – произнес он. – Думаю, нам многое нужно обсудить.
Пожалуй, Ремай в настоящий момент был чуть ли не последним человеком в городе, с которым Атис хотел что-то обсуждать. Вовсе не потому, что он испытывал к Ремаю неприязнь, а потому, что этот человек настаивал на активных действиях, часто неприемлемых и слишком поспешных. Городничий же хотел действовать только обдуманно.
– Ремай, я ценю твой труд, – сказал Атис. – При этом прошу не забывать о том, что я здесь Городничий, а ты Глава ремесленников и торговцев. Да, ты замещал меня, но сейчас я здесь главный. Проблема, которую необходимо решать, относится к ведомству охотников и стражей. Ты же…
– При всем уважении, Атис, я не могу стоять в стороне, когда такое происходит, – прервал его Ремай. – Разве из меня плохой охотник? Ты знаешь, что это не так. Можешь назвать кого-то из стражей, кто лучше меня обращается с мечом или топором? Не назовешь, так как не я учился у них драться, а они у меня.
– Ты действуешь самовольно. Я знаю, что ты пытался подговорить стражей напасть на Арнира. Думал, я не узнаю?
– Но не напал же? – раздраженно ответил вопросом на вопрос Ремай.
– Ты не согласен с моим решением выпустить его?
– Не согласен.
– Ты не согласен с тем, что все охотники прямо сейчас не отправлены в лес, чтобы травить Зверя?
– Не согласен.
– Считаешь, что я действую неправильно?
– Да, считаю, – без колебаний ответил Ремай.
Атис, услышав прямой ответ, задумчиво закивал головой. Возникла пауза.
– Всегда ценил в тебе прямоту, – произнес Городничий. – Я могу попросить тебя не действовать у меня за спиной?
– Я не стану идти против твоей воли.
– Хорошо. Ты убедил меня. Лучше тебе не оставаться сейчас в стороне, а быть рядом. Так ты не наделаешь глупостей, а мне поможешь определиться в некоторых вещах.
– О каких глупостях ты говоришь? Не думал, что ты продолжаешь считать меня юнцом.
– Ремай, глупости делают и старики. Я тому пример. Ты возмужал за последние годы. А в моем уважении к тебе сомнений быть не должно.
Ремай кивнул, давая понять, что верит словам Атиса.
– Хорошо, присаживайся – обсудим дела, – предложил Городничий.
Ремай сел. Атис показал ему сломанную рогатину, рассказал о том, почему не готов отправлять охотников на поиски Зверя. Высказал опасения относительно того, что ожидание ухода хищника, по его мнению, может ни к чему не привести.
– Какой все же у тебя план? – спросил Ремай. – Не поверю, что его нет.
– Есть, конечно же, – произнес Атис. – Делаем то, что можем делать. Сейчас мы обязаны выслушать Арнира.
На лице Ремая появилось недовольство, но лишь на долю секунды.
– Знаешь, еще час назад я бы сказал, что гнать его нужно, а не слушать. Однако теперь я понимаю твои опасения. Как ни крути, я ведь тоже хотел его выслушать… пусть и под действием принуждения. Если же он готов говорить добровольно, то пусть говорит. Он уже три дня свободно ходит по городу, но никому ничего не сказал.
– А кто-то спрашивал?
– Думаю, что нет, так как горожане его сторонятся. Стражи и охотники придерживаются твоих указаний и не подходят к нему.
– Как ты заметил, стражи ходят за ним по пятам. Это для защиты и его, и от него. Несмотря на это, наш гость ни в чем не ограничен.
– Ты знаешь, что он приходил вчера к твоему писарю.
– Да, знаю. Только не впутывай, пожалуйста, сюда этого парнишку и его сестру.
– Что он от них хотел?
– Я говорил с Эвисом. Человек расспрашивал их о городе, а еще они играли.
– Играли?
– Да, в настольную игру. Эвис объяснял правила, но я не особо понял. Соглашусь, это странно, но нам только на руку. Пусть общаются. Пока ничего, что касается ситуации со Зверем, Эвису он не сказал.
– Хорошо, но как ты заставишь Человека говорить?
– Заставлять не буду, а попрошу помочь. Вежливо и учтиво. Я планировал созвать Малый совет, но решил, что правильнее организовать встречу с охотниками. Не со всеми, конечно же, а с теми, кто способен вести себя сдержанно. Пригласим человек пять-шесть. Хочешь участвовать – участвуй. Но при условии, что никак не будешь проявить агрессию по отношению к нему, а лучше вообще помолчишь. Станешь действовать иначе – вернешься к делам торговли и ремесла.
– Я тебя понял. Условия принимаю, – сказал Ремай без злобы.
– Я сам решу, кого необходимо пригласить из охотников и стражей. Пусть Эвис также будет… Объясним тем, что ведение летописи является традицией. Сбор сегодня после заката.
13
Атис велел организовать встречу в Доме охотников. Здание располагалось на окраине. Оно состояло из двух этажей и подвала. Помещений в нем было около десяти. Самым большим из них являлся каминный зал. В нем запросто могли уместиться сорок человек.
Дом охотников не являлся самым чистым и ухоженным зданием в поселении, однако свои прелести у него все же имелись. Одна из таких прелестей – сова, выполненная из дерева. Она располагалась над входной дверью. Эта поделка существовала со времен основания города. До сих пор она выглядела достойно. Издалека сова казалась живой птицей. Никто не помнит, кто ее сделал. Неизвестный мастер постарался на совесть. Поделка не боялась ни дождя, ни морозов. За долгие годы она не сгнила и практически не потрескалась.
Внутри дом украшали многочисленные чучела животных. В каминном зале висела голова медведя, стены также украшали рога оленей и различного рода оружие.
В этот вечер Дом охотников ожидал девятерых гостей.
Во главе большого прямоугольного стола сидел Атис. Справа от него расположился Ард, слева – Хас. По традиции на самом почетном месте в этом доме должен был сидеть именно Глава охотников, несмотря на присутствие Главы города, однако для данной встречи правилом решили пренебречь.
Кроме них, за столом находились охотники Черд, Гарат, Сар, а также Ремай. Эвис, вооруженный письменными принадлежностями, расположился за отдельным столом.
У дома дежурили трое стражей – на случай, если кто-то из горожан каким-то образом узнает о собрании и решит без приглашения принять в нем участие. Собравшиеся напряженно молчали. Никто из них не ожидал, что от встречи будет толк, считали ее потерей времени. Даже Атис, собравший всех здесь, не верил, что странный гость сможет доказать свою полезность. При том он не имел права не выслушать Арнира. Атис действовал в интересах горожан и был обязан пробовать все.
Дверь открылась без стука. В помещение медленно вошел высокий худощавый человек. Он широко улыбался.
– Позвольте поприветствовать вас в этот чудесный, пускай и дождливый вечер, – произнес он и поклонился. – Почту за честь сесть за один стол с вами.
– Прошу тебя быть гостем в Доме охотников, Арнир, – сказал Хас и жестом пригласил его присесть.
Арнир принял приглашения. Он разместился на торце стола напротив Городничего.
– Благодарю за гостеприимство. Не только здесь, но и в городе вообще. Косых взглядов за последние дни я поймал предостаточно, однако убить меня или побить никто не попытался. Это радует, – сказал он.
– Меня ты знаешь. Позволь представить других участников встречи, полагаю, ты знаком не со всеми, – произнес Атис.
Он представил сидящих за столом людей. Арнир вежливо и учтиво кивнул каждому из них в знак приветствия.
– С Эвисом, полагаю, ты уже знаком, и представлять его не нужно, – сказал Городничий.
– Да, я уже имел честь познакомиться с этим интересным молодым человеком.
– Хорошо. Ты изучил наш город? Понял, как мы здесь живем, чем занимаемся?
– Да. И скажу, что он мне весьма приятен.
– Тогда складывается интересная ситуация, – сказал Атис. – В действительности ты о нас, которых сотни, знаешь больше, чем все мы о тебе одном. При нашей первой встрече ты высказал интересную мысль, что рассказать о себе слишком сложно, а врать ты не хочешь. Так ведь? Думаю, если ты захочешь рассказать что-то, то расскажешь сам, настаивать я не стану. Лучше уж ничего, чем ложь. Ты здесь прав.
– Это звучит мудро. Моя история сложна и длинна. Рассказать ее не так-то просто. Но думаю, кто-то из присутствующих обязательно услышит ее рано или поздно.
Атис заметил, что произнося эти слова, Арнир смотрел не на находящихся за столом людей, а на Эвиса. Тот же сидел за своим столом и теребил в руках перо. Выглядел он весьма напряженно.
– Ты хочешь нам что-то сказать, Арнир? Может быть, у тебя есть вопросы? – спросил Атис.
– Да, есть вопрос?
– И какой же?
– Почему у вас здесь город, а не деревня? Здесь и двух тысяч человек нет. Я к тому, что поселение уникально. Стоите в глуши, но вокруг не разруха, а порядок. Я видел подобные… не знаю, какое слово подобрать… обычно, чем дальше от княжества, царства или чего-то еще, тем поселения беднее. Поселение в лесу – это, как правило, двадцать-тридцать ветхих изб. Изб с соломенными крышами и гнилыми полами. У вас же крепкие дома, ни пьянства, ни блуда.
– Мы – город, так как этого захотели наши предки. Мы живем по их устоям. Основать именно такое поселение – это их идея. Мы поддерживаем и развиваем ее.
– С местным князем проблем нет?
– Я с ним в родстве, – твердо произнес Атис.
– Это многое объясняет. Вот значит, что обеспечивает вам покой. Во всяком случае, обеспечивало так долго.
– У нас не всегда все было гладко. Да, то, что происходит сейчас, для нас непривычно. Я не думал, что возможны проблемы серьезней проблем с разбойниками. Но, как видишь, я ошибался.
– Понимаю. Беды не зовут – они сами приходят.
Возникла пауза. Атис напряженно думал, как перейти к основной теме собрания. Решил действовать напрямую.
– Скажи, ты охотник? – спросил он.
– Нет, никогда им не был, – спокойно произнес Арнир. – Охотился, конечно, но только тогда, когда это было необходимо для пропитания. С крупным зверем лично сталкивался, но не много раз.
Ремай нервно заерзал на стуле. Атис почувствовал, что разговор заходит в тупик, он ощутил замешательство собравшихся на эту встречу с так называемым Человеком. Не охотник и не скрывает этого. Разговор все больше походил на пустую трату времени.
– Не поймите меня неправильно. Я вовсе не отказываюсь от слов о том, что хочу убить Зверя, – продолжил Арнир.
– Одного желания мало, – сказал Хас. – Что нам от него?
– Последнее нападение Зверя… Вы уже поняли, что охотники не смогли причинить ему никакого вреда? – спросил гость.
– Да. Все сидящие за этим столом осознают то, что оружие наших людей не смогло причинить Зверю урон, а пять опытных охотников не смогли ничего противопоставить его клыкам и когтям, – ровным голосом произнес Атис. – И это вызывает противоречие в наших умах.
– Я предупреждал тебя, что не все так просто.
– Не отрицаю, но не было никаких оснований прислушиваться к твоим словам тогда. Знаешь, пока я тоже не считаю, что твоя помощь нам пригодится. Ты не охотник – чем ты поможешь?
– Я лучше не скажу, а покажу. Не говорю напрямую, так как боюсь, что поймете неправильно или не поверите. Скажем так – неизвестное и непонятное способно напугать практически любого. Приведу простой пример. Вы живете здесь, а о мире знаете только из рассказов путешественников. Думаю, сами вы сами практически никогда не бывали. Это так?
– Допустим.
– А откуда те, кто приходит сюда? Где они были?
– Мы встречали людей из других княжеств и царств. Мы встречали тех, кто приплыл из-за далеких морей…
– А вы знаете, что в мире есть люди, кожа которых черная как уголь? А знаете, что есть горы, вершины которых уходят за облака? Знаете, что есть рыбы размером с дома?
Собравшиеся смотрели на него и молчали. Даже Эвис оторвал взгляд от пера и уставился на Человека.
– На самом деле это мелочи, – продолжил он. – Я могу назвать вам такие вещи, которые вы просто не способны воспринять. Думаете, солнце движется по небосводу? Нет, это мы движемся вокруг него. Думаете, у мира есть край?
Все молчали.
– Я называю эти вещи. Вам они кажутся странными, но это то, на чем строится существование. Жизнь, если так удобнее. У козы не родится теленок, у лошади не родится собака – это правила жизни. Без этого бы все развалилось. Люди привыкают к предсказуемости, поэтому отступление от нее заставляет бояться. Человек, увидевший что-то новое, воспринимает это как…
– Колдовство, – прервал его Ремай.
– Да, ты отлично подобрал слово, – засмеялся Арнир. – Я, правда, хотел сказать «чудо», но твой вариант меня тоже устраивает.
– Ты сейчас говоришь нам о том, что ты колдун? – спросил Ремай, сжимая кулаки.
– Как раз наоборот. Я говорю о том, что не нужно называть колдовством то, чего ты просто не понимаешь. То, чего не видел ранее.
– Да ты… – Ремай не договорил, так как Атис хлопнул ладонью по столу.
– Ремай, не забывай о наших договоренностях, – произнес Городничий. – Арнир, продолжи свою мысль, пожалуйста.
– Спасибо, Атис. Мы привыкли, что сегодня все ведет себя так, как вело вчера. Скажем, мы удивляемся, когда рогатина не пробивает шкуру животного. Так?
– Да, ты прав. Я это признаю, – ответил Ремай.
– Возникает задача, ответ на которую необходимо искать за пределами привычных вещей. Думаю, суть я передал словами, а дальше будет проще, если я покажу. Атис, я не сомневаюсь, что ты принес на эту встречу мою вещь.
– Да, принес, – не задумываясь, ответил Глава города. Он достал кинжал и положил его на стол. Тот самый кинжал, который нашли вместе с Человеком в лесу некоторое время назад.
– Хочешь взять его в руки? – спросил Атис.
– Не сейчас, – ответил Арнир. – Ремай, возьми его ты, пожалуйста. И будь любезен, выйди из-за стола.
– Да как ты см… – начал Ремай, но остановился, ощутив нас себе взгляд Атиса.
Он взял кинжал в руку и вышел из-за стола. Арнир тоже встал.
– У вас здесь много оружия на стенах. Позвольте, я возьму один из мечей. Прошу, укажите на любой.
– Бери, какой хочешь, – ответил Ард.
Арнир отошел к стене. Выбрал он быстро. В его руке оказался большой широкий меч.
– Отличный сплав, – сказал он. – Этот меч сделан здесь?
– Да, у нас хорошие кузнецы, – ответил Ард. – Есть мечи, которые не тупятся, даже если ими рубить дрова.
– Не сомневаюсь, – сказал Арнир. – Ремай, давай отойдем туда, где нам будет удобнее.
– Ты хочешь драться со мной? – спросил Ремай удивленно.
– О нет, мой друг. Не обязательно драться, чтобы доказать что-то. Можно обойтись и без этого.
Они встали у входной двери. Арнир в руках держал длинный широкий меч, а Ремай – тонкий кинжал. Человек взял меч двумя руками и направил его на Ремая. Тот резко отступил и направил на Арнира свое оружие.
– Попрошу тебя, любезный Ремай, нанести всего один удар. Не по мне, конечно, а по моему мечу. Со всей силы. Сможешь?
Ремай посмотрел на Атиса. Городничий кивнул. Ремай размахнулся и ударил со всей силы по мечу Человека. Раздался характерный звук удара. Руки Арнира практически не дернулись.
– Ничего не произошло. В чем подвох? – злобно спросил Ремай.
– Не торопись. Лучше возьми мой меч, а мне отдай кинжал.
Ремай нехотя выполнил просьбу.
– Теперь направь меч на меня, а я нанесу удар, – сказал Арнир.
Ремай поднял меч. В эту же секунду Арнир ударил.
Ремай стоял, не понимая, что случилось. Он ожидал услышать звук удара от столкновения металлических предметов, но этого не произошло. Через мгновение после удара, который он практически не почувствовал, раздался глухой звук. Это на деревянный пол упала часть лезвия меча. Оружие Ремая оказалось разрубленным пополам.