Андрей Минин
Подснежники
Начало пути оказалось несложным. Они двигались по охотничьей тропе, существовавшей ни одно десятилетие. Правда, ровной ее никто бы не назвал. Она то уходила вверх, то резко спускалась вниз. Иногда раздваивалась, предлагая различные варианты обхода труднопроходимых мест.
Вскоре лес стал более густым, а деревья в нем – толще в стволе. На тропе, которая изначально казалась ровной, стали появляться корни деревьев. Хас и Ремай шли привычно и непринужденно. Эвис и Эльда поняли, что если не смотреть под ноги внимательно, то можно упасть и разбить нос.
На следующем привале Эвис вновь осмотрел ноги сестры. Большой палец и мизинец левой ноги покраснели.
– Похоже, что обувь мы подобрали тебе не по размеру, – произнес он.
– Просто ты обувать не умеешь, – сказал находящийся рядом Ремай. – Дай мне все это.
Он выхватил тряпку и сапог из рук Эвиса и присел рядом с Эльдой. Девочка чуть вскрикнула от неожиданности и откинулась назад. От этого Ремай сам слегка вздрогнул. Он понял, что недопустимо было действовать так резко.
– Не бойся. Я в этом понимаю чуть больше твоего брата. Позволишь мне помочь тебе? – мягко сказал он.
Эльда кивнула и закрыла глаза. Ремай перемотал ногу и надел на нее сапог.
– Так должно быть лучше, – сказал он и отошел.
После полудня пошел дождь. Несильный, но неприятный. В густом лесу ветер не ощущался, но по колышущимся макушкам деревьев было видно, что он дует непрерывно. Тропинка становилась хуже. Время от времени приходилось перебираться через болотистые участки. Хас велел каждому найти по большой и толстой палке, чтобы опираться на нее, проходя наиболее сложные места.
Все заметили, что идти Эльде становилось все тяжелее. Нога ее уже беспокоила меньше, но усталость усиливалась. Привалы стали делать чаще. На них девочка уже не сидела, а лежала, положив голову на мешок с вещами. Эвис выглядел уставшим, но держался неплохо. Он уговорил Эльду поесть. Поел и сам.
Ближе к закату стало очевидным, что к полуночи до охотничьей избы им не добраться.
– К середине ночи или даже к рассвету, – подвел итог небольшого спора Хас.
Мелкий дождь не прекращался. Кожаные накидки защищали неплохо, но от повышенной влажности все равно становилось холодно.
Когда стемнело, Эльда упала. Упала не от того, что запнулась, а от того, что силы закончились.
– Привал нам невыгоден, – сказал Хас. – Костер нормальный здесь не разжечь. Думаю, к утру начнется ливень.
– Я понесу ее, – предложил Эвис.
Он отдал свой вещевой мешок Ремаю. Эльда подошла к брату сзади и обхватила его шею. Эвис закрепил руками ее ноги у себя на уровне пояса.
Пройти так получилось немного. Эвис шел, задыхаясь, но не сдавался. Ремай велел всем остановиться.
– Позволь, я понесу тебя, – сказал он девочке.
Эльда согласилась.
Ремаю, обладающему большой физической силой, не составило никакого труда нести ее. В какой-то момент он подумал, что девочка вообще практически ничего не весит. От этой мысли тревоги Ремая относительно происходящего усилились. Ему теперь казалось, что он не спасает город, а ведет детей на казнь.
Ремай нес Эльду на себе уже около двух часов. Хас предложил сделать привал.
– Разве не видишь, что она спит? Не будем будить. Отдохнуть успеем, – ответил Ремай и продолжил путь.
Через какое-то время он приблизился к Эвису и спросил:
– Вы сможете сберечь себя?
– Да, – без эмоций ответил юноша.
– Что вы будете делать дальше?
– Что придется.
– Понимаю, ты злишься на меня. У нас с тобой изначально как-то не заладилось. Я не отрицаю того, что ты… что вы здесь сейчас находитесь и по моей вине, но пойми, что иначе нельзя.
– Ремай, я все понимаю. Уже ничего нельзя изменить. Я принял это.
– Я был груб с тобой. Я вообще со многими груб. Поверь, не ты один провел детство в скитаниях. Я ведь и сам такой же. Ты это знаешь, так что объяснять и рассказывать не стоит. Я действовал против тебя не потому, что ревновал Атиса к тебе. Только сейчас мне стало ясно, что я на самом деле ощущал в тебе то, что ты так надежно пытался скрыть. От этого и недоверие.
– Давай не будем это обсуждать, – предложил Эвис. – У тебя все?
– Да, все, – ответил Ремай.
Эльда проснулась после полуночи. Путники поспешили сделать привал. Эвис буквально рухнул на землю. Дождь к тому моменту усилился, но еще не превратился в ливень. Хас сообщил, что за последние часы они хоть как-то нагнали упущенное. По его расчетам до охотничьей избы оставалось не более часа ходьбы.
– Дождь не прекратится, – сказал он. – Ешьте, пейте и готовьтесь идти дальше.
Хас предложил поднести Эльду, но Ремай сказал, что донесет ее сам. Девочка не возражала.
Время, выделенное на отдых, заканчивалось, нужно было продолжать путь. Перед выдвижением Эльда подошла к брату.
– Ты ничего не чувствуешь? – спросила она.
– О чем ты говоришь?
– Когда Зверь завыл в последний раз, я ощутила, что мир становится меньше. Ощутила, что он сузился до размера нашего дома, но при этом не потерял ничего, что в нем было. Еще я почувствовала, что это произошло не само по себе…
– Ты мне не говорила об этом.
– Да, я не понимала, как это объяснить. Не могла и понять, что это означает.
– А сейчас понимаешь?
– Возможно, да. Мне кажется, что это ощущение… ощущение того, что мир сужается, возникло по чьей-то воле.
– И по чьей же?
– По воле того, кто хотел посмотреть на меня. Сейчас я снова испытываю подобное.
Хас велел двигаться дальше.
– Не думай об этом, Эльда. Я ничего не чувствую. Ты просто переволновалась, – сказал брат.
Они продолжили путь. Через некоторое время Хас, идущий впереди, резко остановился.
– Что случилось? – спросил Ремай.
– Что-то не так, – напряженно произнес Глава охотников. – Как у тебя с нюхом? Ничего не чуешь?
– Нет, – ответил Ремай.
– Пахнет дымом, – произнес Эвис.
Хас закивал головой.
– Мы около избы, – пояснил Глава охотников. – Думаю, что в ней топится печь.
– Никого из наших здесь быть не должно, – сказал Ремай.
– Идем медленно и тихо, – приказал Хас. – Нужно быть готовым ко всему.
Хас достал топор, а Ремай – меч.
Вскоре они оказались у заветной избы. Она стояла на небольшой полянке. В длину изба была около двадцати шагов. Старая и перекошенная. Из трубы шел дым, из окна лился свет. Каких-либо разговоров не слышалось.
– Ну что ж, давай посмотрим, кого сюда занесло, – сказал Ремай и начал подкрадываться к постройке.
5
– Сможет ли это место стать прежним? – спросил Атис самого себя.
Он находился в своем кабинете в Доме городничего, сидел за столом в темноте и смотрел в открытое окно. Изнутри комнату ничего не освещало. В отличие от прошлой ночи, сегодня небо затянули тучи.
Царила абсолютная тишина. Вчера состоялись похороны охотников. По распоряжению Атиса их провели без традиционного выжидания трех дней. Он счел, что так город сможет скорее избавиться от горя, которое пришлось пережить.
Бывшие члены отряда стояли на похоронах с каменными лицами. Каждый из них дал клятву молчать о том, что на самом деле происходило на поляне. Для горожан историю упростили. Им не рассказали ни о непробиваемой шкуре Зверя, ни о том, что устроил Эвис. Для них история сводилась к тому, что был бой, в котором люди победили животное. Об Арнире следовало забыть. По этой причине Атис принял решение сообщить всем, что тот покинул отряд перед началом боя и больше не появлялся. Городничий вовсе не пытался присвоить себе чужие заслуги. Он только лишь хотел, чтобы люди не превращали в героя этого чужака.
Так появится возможность жить дальше. О произошедшем станут слагать легенды, но в этих легендах должно говориться о победе людей над злом. Злом простым и естественным, а не о том, что выходит за пределы понимания.
Приближался рассвет. Через распахнутое окно Атис услышал шаги. Звук разносился по пустым улицам. Это двигались не стражи, патрулирующие по его указанию, а Хас и Ремай. С ними шли Эвис и Эльда. Они проходили вдалеке от Дома городничего, явно избегая патруля и глаз горожан, по какой-либо причине не спавших в этот час.
– Посмотришь ли ты сюда? – произнес Атис.
Никто в его сторону не посмотрел. Четыре человека прошли в ста шагах от его дома и скрылись из виду. Городничий еще некоторое время смотрел в открытое окно. Потом он накинул куртку и вышел на улицу.
Атис направился на площадь. По пути он встретил стражей, которые доложили об отсутствии происшествий. Он поблагодарил их за службу, и те пошли своим путем.
Городничий направлялся на площадь. На ней находилось нечто, принесенное им и его товарищами с поля боя. Доказательство их победы. Нечто, способное вселить в горожан веру в торжество добра над злом.
На площади дежурили три стража. Атис также поблагодарил их за службу. Он велел им оставить пост и идти спать. Стражи ушли. Он остался один. К тому моменту уже светало.
– Смогу ли я стать прежним? – спросил себя Городничий.
Перед ним находилась голова того, кого прозвали Зверем. Голова, отделенная от тела и насаженная сразу на три кола. Атис отчетливо помнил, как животное скалилось на поляне, как сверкало огромными клыками, как жутко выло. Помнил и блестящие, наполненные злостью желтые глаза.
Теперь же все выглядело иначе. Могло показаться, что перед ним не отрубленная голова чудовища, а голова пса. Да, именно на собачью голову она походила больше всего. Волки серые, а Зверь серым не был – шерсть коричневая. Пасть похожа на собачью, а лоб, скорее, медвежий.
Мертвая голова не казалась пугающей. Пугали разве что ее размеры. При этом не ощущалось какого-то зла, исходящего от нее. Если взглянуть мельком, то можно было бы подумать, что это голова животного, мирно спящего и совершенно спокойного.
Как выяснилось, после смерти Зверь утратил свои чары. Поэтому отделить части тела оказалось несложно.
– Почему ты сейчас не кажешься злом? – произнес Атис.
Он провел рукой по голове животного. Рассмотрел обрубок правого уха.
– Знаешь, идя сюда, я скорее бы поверил в то, что твоя голова откроет пасть, и ты проглотишь меня целиком, чем в то, что я почувствую в тебе покой.
Атис находился на площади еще какое-то время. Потом он пошел домой и лег спать. Он не спал уже несколько дней. Сон пришел быстро.
Снилась Альмира. Он увидел ее, стоящей в голубом платье на поле из желтых цветов.
– Помнишь, ты обещал, что мы умрем в один день? – спросила девушка.
– Я виноват перед тобой, – произнес Атис.
Альмира улыбнулась, взяла его за руки, и они закружились. Ее смех разносился по бескрайнему цветущему полю. В небе кружили птицы. Рядом с ними порхали бабочки.
– Ты действительно думал, что мы будем вместе до самого конца?
– Я в это верил и на это надеялся.
– Ты не виновен в том, что произошло со мной. Жизнь так устроена. Ты любил, и я любила. Жаль, что все вышло нет так, как мы представляли в мечтах.
–Ты простишь меня за то, что я хотел покинуть это место?
– Сейчас ты этого хочешь?
– Нет, я буду здесь до самого конца.
– Тогда я тебя прощаю.
Они перестали кружиться.
– Я подвел всех, приведя сюда Эвиса и его сестру.
– Нет, ты не знал, чем это обернется. Ты виновен не в этом, а в другом. Знаешь, в чем?
– Да, знаю, – ответил Атис. – Ты простишь и за это?
– За это проси прощения не у меня. Закрой глаза.
Атис закрыл глаза, а когда открыл их, Альмира исчезла. Перед ним стоял Далин. Атис тут же обнял его.
– Я обещал показать тебе мир и научить всему, что знаю сам. Обещал научить и тому, что делать не умею, но чему всегда хотел научиться. Я хотел, чтобы ты глядел на мир светлыми глазами. Чтобы не видел того зла, которое видел в нем я. Я так много всего хотел дать тебе. Прости, что не получилось.
– Я не виню тебя в этом. Ты сделал все, что мог. Думаю, ты хотел просить прощения не за то, что случилось той ночью, а за то, что происходит по твоей воле сейчас.
– В этом я виноват. Это признаю. В любом случае я ответственен за них. И я понимаю, что ошибся. Понимаю, что поступил недостойно. Если с ними произойдет плохое, то буду виноват именно я. Знаю, что ты не простишь, так как сам себя за это я никогда не прощу… и они не простят.
Мальчик поднял руку и потрепал отца по голове.
– Верно, не прощу – сказал он и исчез.
Атис стоял посреди белой пустоты.
– Почему-то мне хотелось, чтобы ты ушел с миром в душе, – раздался непонятно откуда мужской голос. – Жаль, что не вышло.
Городничий резко проснулся. Его бил озноб. За окном уже стемнело. Он понял, что проспал весь день. На улице что-то происходило. Всюду раздавался шум и крики. Звонил колокол.
– Где Атис? – кричали снаружи. – Найдите немедленно.
В дверь отчаянно барабанили. Атис вскочил с кровати, схватил меч, обулся и поспешил покинуть дом. Озноб не прекращался.
Стучавшим в дверь оказался страж Ирд.
– Где ты был? До тебя не могли достучаться днем. У нас беда, – произнес он.
– Что именно случилось? – спросил Арнир.
– Дом охотников горит, – ответил страж.
– На нас напали?
– Пока непонятно.
Атис и Ирд бросились бежать к горящему зданию. На улице пахло гарью. Огромный столб дыма возвышался над городом.
Пробегая мимо Дома городничего, Атис заметил, что с ним что-то не так. Нет, дом не был охвачен пламенем – он дрожал. Глава города остановился и пригляделся.
– Ирд, стой, – сказал Атис. – Прислушайся, здание трещит.
Оно шаталось и дрожало. Пожара не было, но стало очевидно, что здание вот-вот рухнет.
Это походило на обрушение игрушечного домика, сделанного из палок. Атису показалось, что бревна, из которых сделан Дом городничего, потеряли связь друг с другом. Сначала здание лишилось крыши. Без каких-либо видимых причин она скатилась вниз и рухнула на землю. Потом бревна, из которых состояли стены, стали падать одно за одним. Так обрушился второй этаж. Первый этаж рухнул разом.
Ирд и Атис стояли в оцепенении.
– Огонь идет дальше, – раздалось где-то вдалеке.
– Идем! – скомандовал Атис. – Здесь уже ничего не изменить.
Они приблизились к Дому охотников. Пламя полностью охватило здание. Горожане продолжали предпринимать попытки потушить его.
Здание стояло особняком, и огонь не мог переброситься с него на другие дома. Однако одним пожаром дело не ограничилось. Атис заметил, что горят жилые дома, находящиеся на значительном расстоянии от места первого пожара.
Раздался грохот. Источник звука находился где-то в центре поселения. После него колокольный звон сразу прекратился.
– Дом стражей, – проговорил Атис.
Люди метались из стороны в сторону. Они носили воду из колодцев, но этого явно не хватало.
– Площадь горит! – закричали где-то.
Городничий не понимал, что делать.
– Атис, командуй людьми! – потребовал Ирд. – Это твоя обязанность.
Но тот не мог взять себя в руки. Откуда-то вновь раздался грохот падения дома. Пожаров становилось больше. Лил дождь, но это не могло остановить огонь.
– Все происходит само, – проговорил Атис. – Это происходит само по себе!
– Что ты несешь? – спросил Ирд.
– Нельзя оставаться в городе. Здесь все рухнет или сгорит. Люди должны выйти на улицу. Это не остановить. Спасаем людей… нужно выводить всех из домов… из домов и из города.
Ирд кивнул, приняв приказ.
Атис бросился бежать в сторону площади.
– Уходите за пределы города! – кричал он каждому встречному.
Люди не слышали или не хотели слышать его. Дома загорались или рушились без каких-то видимых причин. В панике люди толкали друг друга, бежали в разные стороны, сами не понимая зачем и куда.
Площадь не горела, а светилась подобно тому, как светились листья на поляне, когда Эвис направил их против хищного врага. Атис заметил, что голова Зверя уже не висит на кольях. Нет, ее не убрали с площади. Она сгорела, а колья остались целыми. Под ними находился пепел с остатками костей.
Атис заметил еще одну странность – воткнутые в землю непонятно для чего и кем рогатины. Их было не меньше пятнадцати. Они располагались в центре площади.
Свечение исчезло. В это же мгновение площадь охватило пламя. Атис побежал прочь.
Что-то подсказывало ему, что нужно идти в дом, в котором проживали Эвис и Эльда. Атис двигался в его направлении, не обращая внимания на мечущихся вокруг людей. В этот момент Атис ощущал себя не Главой города, а полностью растерянным человекам, неспособным что-то решать.
Дверь в дом Эвиса и Эльды оказалась открытой. Атис вошел внутрь.
Первое, что ему сразу же бросилось в глаза, – свечение. Оно было сконцентрировано возле окна. Помещение заполнял яркий неестественный свет. Он позволил Атису разглядеть, что внутри дома все разрисовано: силуэты людей, зверей, узоры и какие-то неясные образы.
Возле печи образовалось яркое пятно. Оно начало движение по стене. На его пути оказался какой-то узор, состоящий из ломаных линий. Пятно нашло на него. Рисованные линии отделились от стены. Они находились уже не на плоскости, а зависли в воздухе. Световое пятно двинулось дальше, и линии вернулись на стену.
На пути света находился рисунок зайца. С ним произошло то же самое, что и с узором – он отделился от стены и повис в воздухе. Атис к своему изумлению обнаружил, что в воздухе висит не рисунок, а будто бы живой зверек. Он был крохотный. Двигался, как настоящий заяц. Пятно переместилось дальше. Рисунок вернулся на стену.
Возле камина находилась фигурка медведя. От света она тоже ожила. Медведь встал на дыбы и зарычал.
– Ты изучаешь, – проговорил Городничий.
После этих слов свечение усилилось. Оно ослепило Атиса. Он рухнул на колени, ощущая, что теряет сознание.
6
Хас и Ремай направились к избе. Они двигались небольшими перебежками. Эвис и Эльда остались стоять у деревьев.
– Ты чувствуешь что-нибудь необычное? – спросил юноша сестру.
– Думаю, что нет, – ответила девочка.
– Боишься?
– Немного.
Хас подкрался к приоткрытому окну и заглянул в него. Похоже, что в доме находился один человек. Он сидел за столом. Хас махнул рукой Ремаю, предлагая вернуться на исходную точку. Ремай предложение принял.
– Я думал, что изба может быть захвачена разбойниками, но кажется, я ошибся, – сказал он, когда все четверо вновь оказались вместе. – В ней всего один человек. Скорее всего, какой-то бродяга нашел себе убежище. Такое случается. Переживать не стоит. В этих местах спокойно.
– Что будем делать? – спросил Эвис.
– Подойдем и постучим. Запрета на пользование избой ни для кого нет. Она принадлежит горожанам, но ее дверь открыта для всех нуждающихся. Разумеется, если их умыслы чисты, – ответил Хас.
Они подошли к строению. Хас три раза ударил кулаком в огромную входную дверь. Внутри никто не отреагировал. Он постучал еще три раза.
– Дверь открыта, заходите, – послышался голос из избы. – Мне сложно двигаться.
Хас открыл дверь. Все четверо вошли внутрь.
Большое количество зажженных свечей – это первое, что бросилось в глаза Эвису. Тридцать или даже больше. Они располагались на столе, на полках и даже на полу. Топилась печь. В ней потрескивали дрова. Войти в теплое помещение после долгой дороги под дождем было очень приятно.
– Ты чувствуешь, что здесь пахнет свежим хлебом? – прошептала Эльда на ухо брату.
Эвис кивнул. Приятный запах он ощутил сразу, как открылась дверь.
Как и сказал Хас, в помещении находился один человек. Им оказался старик с короткими волосами. Он сидел за большим обеденным столом. Перед ним стояла только деревянная кружка.
– Проходите, чего встали? – приятным старческим голосом произнес он. – Обижаетесь, что я дверь не открыл? Не стоит, я ногу повредил. Передвигаюсь еле-еле. Думал, что здесь ночлег найду, а теперь уже дней пять сижу на месте и не могу никуда уйти.
Старик повернулся к ним вполоборота и приветливо помахал рукой, приглашая войти.
Путники подошли ближе к столу. Они осматривались. Эвис заметил, что Ремай смотрит на горящие свечи с недоверием.
– Приветствуем тебя, достопочтенный, – произнес Хас. – Мы пришли сюда на ночлег. Не будешь ли возражать, если мы какое-то время потесним тебя.
– Я рад каждому из вас, – сказал старик и улыбнулся. – К тому же что-то мне подсказывает, что вы имеете прав на этот дом больше, чем я.
– Его двери открыты для каждого, кто нуждается в крове, – сказал Хас. – Так решили наши отцы.
Хас велел Эвису и Эльде располагаться. Он предложил им переодеться и положить промокшие вещи ближе к печи. Ремай продолжал осматриваться. Обстановка внутри избы его явно настораживала. Он посмотрел на приоткрытое окно и о чем-то задумался.
– Как твоя нога? – спросил Эвис Эльду.
– Все хорошо, – ответила девочка, снимая сапог. – Немного натерта, но ничего страшного нет. Я смогу продолжить путь завтра. Не переживай об этом. Обещаю, что пойду сама.
За столом, находящимся посередине помещения, могли уместиться не менее двадцати человек. Эвис подумал, что ему не одно десятилетие. При этом стол не казался изношенным, а наоборот, выглядел прекрасно. Юноша подошел ближе и провел рукой по его поверхности. Ощущение оказалось приятным. Стол был выполнен из дуба. С годами поверхность не стерлась – рисунок дерева до сих пор выглядел красиво.
Ремай что-то прошептал на ухо Хасу. Глава охотников кивнул и продолжил перебирать вещи. Старик сидел на том же самом месте и болтал что-то о погоде. Эвис и Эльда занимались намокшими вещами.
Ремай подошел к столу, сел напротив старика и пристально посмотрел на него.
– Думаю, самое первое, что я должен спросить тебя, это, как тебя зовут, откуда и куда ты шел?
– Да, это часто спрашивают у незнакомцев, – рассмеялся старик.
– Действительно. Но, ладно. Пускай, это пока останется при тебе.
– Вы не рады меня здесь видеть? – с искренним удивлением спросил старик. – Я, наоборот, очень рад этой встрече.
Хас сел на скамью рядом с Ремаем.
– Любишь яркий свет? – спросил он.
Старик удивленно посмотрел на него, а потом не менее удивленно огляделся по сторонам. Похоже, он не сразу понял, что вопрос о свечах.
– Да, мне так уютнее, – спокойно ответил он.
– Сколько дней уже здесь находишься? Пять? Свечи каждый день так жжешь? Говоришь, нога болит? Не сложно ли с больной ногой было их все зажечь? – спросил Ремай.
– Сначала я сидел при одной-двух свечах. Спать ложился рано. Сегодня почему-то решил зажечь все, что нашел. Думаю, как-то почувствовал, что будут гости.
– Для чего окно открыл? Печь топишь, а при этом сам все тепло на улицу выпускаешь.
– Я как-то его и не заметил. Сейчас вот вижу, что и впрямь открыто. Не будешь так любезен, прикрыть его?
Он звонко, вовсе не по-старчески рассмеялся. Эвис, ранее избегавший смотреть на него прямо, решил рассмотреть обитателя дома. С виду это действительно был обычный старик. Странным в нем являлось разве что отсутствие бороды, а также слишком аккуратные волосы. Одежда простая – серая рубаха с длинными рукавами. Штаны и обувь разглядеть не получилось.
– Я кажусь вам опасным? – спросил старик.
Путники от этого вопроса задумались. За последние дни они пережили много потрясений. Сейчас тревогу вызывало практически все, что происходило незапланированно.
– Здесь, что-то и в самом деле не так, – произнес Хас.
– И что же? – спросил старик.
– Почему внутри пахнет хлебом? Ты пек его?
– Да, пек.
– Можешь показать его?
Старик задумался на мгновение, а потом засмеялся. В этот раз смех уже не казался приветливым и непринужденным.
– Да, не удастся нам спокойно поговорить, а я так хотел этого. Знаете, иногда хочется простого человеческого общения. Моя вина, что не обо всем подумал. Корю себя за глупость и невнимательность… очень корю. Дети мои, присядьте за стол – вы здесь главные гости. Давайте смелее. У меня для всех подарок есть.
Он помахал рукой, приглашая к столу Эвиса и Эльду.
– Ты чувствуешь? – спросила девочка и схватила брата за руку.
– Да, – прошептал Эвис. – Не подходим.
Ремай положил руку на меч.
– Рассказывай, кто ты такой и что здесь делаешь? – потребовал он.
– Я тот, кто ждал вас. У нас впереди долгий и интересный разговор, но для начала позвольте преподнести небольшой подарок.
Старик опустил руку под стол.
– Вот, смотрите, – произнес он и поднял вверх какой-то предмет.
Эвис не сразу понял, что это такое. Старик бросил нечто на стол. Нечто небольшое и почти круглое. Хас и Ремай вскочили со скамьи. Они отпрыгнули к стене и тут же достали оружие. В следующее мгновение Эвис осознал, что предметом является человеческая голова. Он закрыл Эльде глаза и прижал девочку к себе. По седине он понял, что это голова Атиса.
– Признаюсь честно, сейчас мне уже кажется, что я перегибаю палку. Однако еще чуть раньше, эта идея воспринималась иначе. Ну, вы ведь понимаете, о чем я? Голова звучит так же, как глава. Символично, не правда ли? – спокойно сказал человек. Голос его уже не походил на старческий.
– Осторожно! – крикнул Эвис Хасу и Ремаю. – В нем дар! Сначала он был скрыт, а теперь проявился.
Ремай кинулся в атаку. Он запрыгнул на стол, и попытался с размаху ударить сидящего за столом человека ногой в голову. Ничего не вышло. Старик резко встал и толкнул Ремая рукой в грудь. Тот отлетел к стене.
Хас также не дрогнул и бросился в бой. Человек махнул рукой в его сторону. Глава охотников рухнул на пол без чувств.
Эвис схватил сестру за руку и выскочил за дверь. Он даже не подумал о том, чтобы взять одежду и обувь. В голове вертелась только одна мысль – нужно убираться.
На улице они оказались под проливным дождем.
– Что он бросил на стол?– спросила девочка. – Скажи мне, я хочу знать.
– Сейчас не время говорить. Бежим отсюда.
Они помчались к лесу. Эвис понял, что их никто не преследует, но убежать было не суждено. Внезапно лес изменился. Он загорелся цветным пламенем, превратился в непроходимую стену огня. Деревья горели красным, черным, синим, фиолетовым, белым и желтым пламенем. Ливень их не тушил. Огонь охватил все деревья, стоящие радом с домом. Чувствовался жар. Эвис обратил внимание на то, что горение происходит не так, как от обычного огня: предмет горения не превращался в уголь – вред деревьям, скорее всего, не причинялся.
Эвис огляделся. На крыльце стоял незнакомец. Это был тот же самый человек, которого они застали в избе, однако изменения в нем произошли: спина выпрямилась, волосы потемнели и стали чуть длиннее.
– Заходите обратно. Эвис, подумай о сестре. Бедняжка совсем замерзла. Мы дурно начали – это моя ошибка. Давай попробуем исправить это. Если вас смутил мой подарок, то не беспокойтесь – я найду, куда прибрать его.
Они стояли неподвижно.
– Зайти вам все равно придется, – человек развернулся и вошел в избу. – Не забывайте, что у меня ваши друзья. Думаю, вы не хотите, чтобы я их обидел.
Эвис заметил, что рядом присутствуют и другие люди. Он видел силуэты в пламени горящего леса. Десятки незнакомцев наблюдали за ними, бездействуя. Эльда также заметила их.
– Нам придется войти, – произнес Эвис.
Сестра кивнула.
7
Внутри все также пахло свежеиспеченным хлебом. Тяжелая дверь с грохотом закрылась сама. Эльда вздрогнула от неожиданного звука.
– Солнце мое, прости. Я не хотел тебя напугать, – произнес стоящий у окна высокий мужчина. – Не смотрите на меня так удивленно. Да, это я сидел здесь за столом, когда вы вошли в первый раз. Для чего это все? Я только лишь хотел взглянуть на вас в непринужденной обстановке. Прошу присаживаться за стол. Нас ждет увлекательный разговор.
Хас сидел в торце стола, расположенном ближе к двери, Ремай – с противоположной стороны. Оба сидели с ровными спинами, положив руки перед собой ладонями вниз. Эвис понял, что они обездвижены, но находятся в сознании.
– Не переживайте за своих друзей – они в порядке. Да, говорить и двигаться не могут, но это временно. Пока их участие нам не понадобится, ведь сейчас важны именно вы и я. Еще раз прошу, присаживаться за стол. Можете переодеться в сухую одежду, если хотите… обязательно переоденьтесь. Не желаете? Эвис, думай не о себе, а о сестре. Бегать босиком под дождем было не самой лучшей идеей за сегодня.
По лицам брата и сестры было понятно, что мокрая одежда их мало беспокоит.
– Ладно, если не хотите, то и не нужно. За стол все же пройдите. Давайте сядем.
Эвис и Эльда разместились за столом. Человек сел напротив них. Он помолодел лет на двадцать. Лицо его не являлось каким-то необычным или запоминающимся, но глаза казались еще более пугающими, чем у Арнира. Сам собеседник не выглядел злым, но во взгляде ощущалась какая-то безграничная жестокость. Ненависть ко всему существующему.
– Зовите меня Творцом, так как мне нравится это слово. Вам представляться не обязательно – все необходимое мне уже известно. Не нужно быть такими напряженными. Как мне разрядить обстановку? Если хотите, можете задать какие-либо вопросы. Хотите что-то спросить? – произнес странный человек весьма добродушным тоном.
– Что с городом? – спросил Эвис.
– Его больше нет. О, не стоит думать, что все мертвы! Это не имело бы никакого смысла. Я не так жесток, – произнес Творец, усмехаясь. – Я поквитался с теми, кто участвовал в охоте. Теперь их головы насажены на рогатины – я разместил их на площади. Впечатляющее зрелище, уж поверьте. Достойная награда для тех, кто лезет, куда не нужно. Да, кто-то еще пострадал, но я это не со зла, а только лишь по случайности. Поселение? Скажем, что оставшимся придется искать себе новое место для жизни. Хотя, кто знает – какие-то дома уцелели. При особом желании люди смогут восстановиться. Нужно только захотеть, но захотеть очень сильно. Я на самом деле не ставил перед собой цель уничтожить всех и каждого. Пусть дальше решают сами, что делать. Меня они уже не волнуют.
Ремай смотрел на странного человека ненавидящим взглядом. Эвис видел, как он пытается избавиться от незримых пут, но попытки не приносили результата.
– Ты такой же, как Зверь? – спросил юноша.
– Смотря как судить. В нас с вами всех есть общее. Ты это уже знаешь. Однако Зверь – это животное, а я – нет.
– Кем же был Зверь?
– Сложно подобрать правильное слово. Скажу так – он был моим питомцем. Смысл этого слова вам понятен?
– Кто такой Арнир?
– Он – моя давняя ошибка. Ошибка, которую необходимо исправить как можно скорее. Арнир… – задумчиво произнес Творец. – Когда-то жил человек, благородней которого не было на всем белом свете. Однажды произошло удивительное: солнце, узнавшее о подвигах героя, пришло к нему среди ночи. Оно озарило его светом, и у человека появилась тень. Солнце любовалось достойнейшим из людей, грело его своим теплом. Хотите узнать, что произошло, когда солнце ушло? Случилось невероятное: человек исчез, а тень осталась. Она и явилась в ваш город.
Творец рассмеялся неприятным смехом. Его рассказ не понял ни Эвис, ни Эльда. Просить объяснить сказанное никто не стал.
– Почему Арнир убил Зверя? В чем смысл? Чем он ему помешал? – задала вопросы Эльда.
– О, это был серьезный ход. Он преследовал две цели. Первая – бросить вызов. Убийство того, кто принадлежит мне – значимый жест. Так он заявил, что готов идти против меня. Эффектно, не правда ли? Признаюсь, меня это сильно задело. Вторую цель вам знать необязательно.