Андрей Истомин
Комсомольский десант
Буквально через сорок минут вызвали уже первых ребят. И Игорь ускорился в чтении. Возможно, поэтому он успел прочитать не только намеченное, но и статью об альпинизме, и многое другое. Его поразила даже не статья, а заметка о том, что завод имени Кирова начинает освоение в производстве часов с корпусом из пластмассы. Игоря особенно порадовало не то, что эти часы станут весить не восемьдесят грамм, а всего двадцать, а то, что часы станут дешевле. Сам он не мог себе позволить ни наручные, ни карманные часы. У них вообще были одни часы на всю семью – будильник.
Отложив журнал, он вздохнул и посмотрел на Николая. Тот ещё читал вовсю. Через плечо он начал читать ту же статью. Николай не стал заморачиваться с разбивкой на важность и читал всё подряд. В данный момент он уже был в конце журнала и читал юмористические заметки о жизни дореволюционной Москвы.
Не успели они вместе дочитать заметки, как открылась дверь и вошедший дежурный огласил очередной список:
– Верещагина, Семенова, Летягин, Свиридов, Долотов, Смоляков, на выход!
Игорь, кладя журнал на полку, обрадовался сразу двум вещам. Во-первых, с ним ехал Николай, и он имел шанс услышать, что в июньском номере. Ну, и ему очень импонировало, что он попал вместе с Верещагиной, хотя ему не нравилась её «активистская позиция» и желание всем всё доказать. Сама она ему очень нравилась, и он надеялся, что появится возможность «задружиться» с ней, так она во всех личных делах была весьма недоступна.
У крыльца стояла трёхтонка, наполовину загруженная ящиками. Водитель, высунувшись в окно, сказал:
– Залазьте в кузов, там есть мягкие тюки под брезентом, располагайтесь на них. Борт открыть не могу, так что, кавалеры, грузите ваших дам сами.
Первым легко, как на ступеньку, оперевшись на колесо, перемахнул одним движением Николай. После чего протянул руку Игорю:
– Давай ко мне, потом вдвоём затянем наверх девчонок. А остальные подадут их вещички.
Обе барышни были с увесистыми узелками.
Игорь взобрался в кузов, после чего они вдвоём затянули Иру и Лену. Когда все разместились в кузове, водитель сообщил:
– Едем до райцентра. Высажу вас у проходной фанерного завода – там вас встретят. На ходу не вставать и не высовываться! Всё, поехали, -хлопнул дверцей, и машина покатила. Сидели «кружком», но поговорить особо не получалось – у машины был явно повреждён глушитель, да ещё и водитель гнал, торопясь. Опять замелькали поля – деревни, на этот раз было больше повозок и верховых ездоков. Сказывалась «сельская местность» – здесь «моторизация» ещё сильно отставала. Через час езды по хоть и подремонтированной, но всё же старой дороге, да ещё в кузове гнавшего грузовика, уже подуставшие от всего этого, ребята выгружались на проходной завода. Из дверей вышел молодой паренёк не намного старше их самих.
–Привет! Это вы – комсомольский десант нашим подшефным?
– Мы на границу! – с вызовом ответил за всех Данил.
– Ну, так и я о чём! Эх, серость! Наш завод – шефы пятой заставы. Мы им, кстати, буквально в мае т-а-а-акую заставу отгрохали! Пальчики оближешь. А вот до ума довести некогда. Краску, извёстку, кстати, доставили туда ещё вчера – это, я так понимаю, девочкам ресурсы. – Сказав это, он подмигнул: – Ну, а вам, братцы, инструмент найдётся на месте. Да, ладно, соловья баснями не кормят. Пошли за мной, вам подготовили место в клубе. Передохнете, а утром на заставу.
– Утром?! – в голос переспросили комсомольцы- «десантники».
– Ну, так, во-первых, сейчас выедете – попадёте под ночь – заниматься вами тогда будет некогда. А с завтрашнего дня вы уже на довольствии. Приедете как раз к завтраку. Мы вам в клубе в мастерской художника подготовили места. Там раковина есть, туалет рядом. В общем, цивилизация. Мы нашли на вас на всех матрасы, а вот одеял – подушек нет, не обессудьте.
Минут через пять вся компания находилась уже в отведённом помещении.
– Так, молодёжь. Вот помещение, вон матрасы. У вахтёра на входе есть титан с кипятком. Мы вот от комсомольцев завода вам заварки и ещё всякой мелочи сгоношили, – с этими словами он сдёрнул полотенце с кучки на столе. Ребята там увидели две банки: в одной – мелкий чай, в другой – сахар, рядом – две булки хлеба и небольшая горка пряников.
– Как говорится, «вуаля». Завтра в шесть утра за вами приедет машина. Водитель зайдёт сюда, так что торчать на крыльце не обязательно. Ясно?
– Да – нестройно ответили ребята.
– Ну вот, а будильник – то у вас есть?
– Нет, – на этот раз ответил один Данил.
– Так и думали. Вон на полке стоит. Не забудьте завести, а то проспите. Машине ждать некогда, в девять она уже на заводе должна быть. – Закончив свою речь, провожатый развернулся и ушёл.
Поужинав дарами от завода и, присовокупив своё, молодёжь развернула матрасы двумя группами: мальчики отдельно, девочки отдельно и, не раздеваясь, улеглись. Спать ещё не хотелось, и пошли разговоры. С обсуждения прошедшего дня тема скользнула на текущую обстановку. Поговорили и о войне, уже набиравшей обороты в Европе. Как-то незаметно разговор сполз и на темы из только что прочитанных Игорем и Николаем журналов.
– Ребята, да скоро отомрёт столько профессий. Я вон в журнале сейчас читал – сделали станок такой: кладёшь в него чертёж, и он сам, фотодатчиком, считывает схему и делает нужную деталь… Представляете – это же вместо десятка мастеровых на станках. Вон Ленка начертила чертёж, а Ирка пошла, зарядила их в десяток станков и – только успевай заготовки ставить, да готовые детали вынимать! Вон и стеклотару уже автоматы выдувают. Эх, в какое время живём – каждый день новое свершение! – Игорь мечтательно закинул руки за голову. – Вот бы поступить в Москву учиться!
В разговор ворвалась Иринка Семенова:
– И на что тебе Москва? На метро кататься?
Тут Николай вставил свои «пять копеек».
– Между прочим, Семенова, ты знаешь, что до революции в России не было промышленной добычи мрамора? Это я тоже сегодня вычитал. А теперь по всей стране добывают, режут и на твоё метро монтируют. Тоже, между прочим, механизация – будь здоров.
– О, Коля! Ну-ка. С тебя обзор июньского номера, между прочим! – приподнялся Игорь.
– Всё я тебе сейчас не перескажу. Долго. Но вот пара вещей прямо зацепила. Представляешь, разработали способ, чтобы по двум проводам одновременно и, главное, независимо, могли вести двенадцать разговоров! Это вот в доме, например, двадцать четыре квартиры и, чтобы каждому провести свой личный номер, достаточно протянуть кабель на четыре жилы, а не на двадцать четыре. И все могут хоть одновременно, хоть порознь звонить.
– Ничего себе – и как это? – подал голос Данил.
– Частотное смещение, если тебе это о чём – то говорит. Каждый будет говорить на своём диапазоне, как радиостанции в эфире.
– Здорово, в армии, наверняка, уже такое есть, – заявил Виктор.
– Не знаю, – ответил Николай, – там написано, что только эксперимент.
– Ну, ничего, в наше время от эксперимента до производства недалеко, – назидательно заявил Данил,– я думаю, такие важные темы лично товарищ Сталин курирует.
– Да что там провода! Там есть статья про будущие войны! – при этом глаза у Кольки загорелись. – Представляете, в будущем подводные лодки будут просто огромные и иметь на своём борту маленькие подводные лодки. Нашла лодка объект, вышла на цель, выпустила стаю этих малюток, и те либо отвлекли на себя охотников, или даже атаковали сами конвой, а пока идёт бой «на периферии», основная подлодка управляемой по радио воздушной торпедой – к-а-а-к даст по главной цели! Ну, например, по линкору. И всё, нету линкора. Ну, или маленькую лодку заметить сложно – большая подошла к базе – затихла, а маленькая фьють! И по базе!
– Да уж. Какие времена нас ждут. Такие свершения на носу, такие чудеса! Аж голова кругом, – вошёл в разговор Виктор. Сам он не очень интересовался новинками техники. Да и, вообще, чем – либо. Его в комсомол -то приняли «с испытательным сроком», так как и в учёбе, и вне учебной жизни, активности не проявлял. Но зато был лёгок на подъём, легко шёл «за старшими товарищами» и, не особо рассуждая, делал, что надо. Он и сюда-то попал, скорее, просто за компанию. Ну, и как повод из дома удрать.
– Я вот, в отличие от Игорька, в Москву не рвусь, – продолжил Виктор, – закончу школу и пойду учиться на шофёра. Хочу по стране поколесить.
Поговорив ещё о планах на будущее, ребята угомонились и легли спать. Утром всех разбудил сначала звонок будильника, потом громкий возглас Свиридова:
– Подъём! Умываться и – на выход! До прибытия машины – сорок минут!
Уже через двадцать минут все толпились на крыльце, так как сидеть ждать, когда за тобой зайдут, было невмоготу. Все были уверены, что они единственные, кто ещё ничего не делал для страны, а только собирался. Ровно без пяти шесть к крыльцу подкатила… легковушка. Из окна выглянул водитель:
– Это вы – комсомольский десант?
–Мы.
– Ну, тогда впихивайтесь.
– Так мест же мало! – возразил Данил.
– Ну, так вы на колени друг другу садитесь. Грузовики все заняты, а автобуса на заводе вообще нет. Не переживайте, до заставы меньше часа езды.
Изрядно повозившись и, слегка переругиваясь, комсомольцы разместились в машине. К моменту прибытия на заставу у всех, и кто сидел внизу, и кто на коленях, уже позатекало, казалось, все, что могло затечь. Машина лихо подкатила к воротам заставы, подняв тучу пыли. И, как только ребята выгрузились, водитель, крикнув в окно: «Ну, успехов!» – врубил передачу и укатил, поднимая пыль хоть и по ровной, но грунтовой дороге.
Из ворот, сделанных в виде арки, с надписью «Застава имени Кириллова», вышел дежурный пограничник в зелёной фуражке.
– Ну, чего застыли? Вон казарма, шагом марш туда, – при этом он махнул рукой в сторону здания казармы, видневшегося поодаль в конце аллеи, состоящей, видимо, из деревьев, посаженных только в этом году, – вдоль дороги от ворот – к плацу и казарме. Там на крыльце спросите политрука. Он вас ждёт уже.
На крыльце, сложив руки на груди, стоял уже седой, гладко выбритый, офицер с тремя «кубарями» в петлицах зелёного цвета. Данил, посчитав себя если уж не главным, то ответственным, направился к нему. Подойдя, он начал:
– Товарищ старший лейтенант! – в этот момент офицер опустил руки, и стало видно, что на рукаве у него звезда, а не шевроны. – Ой, простите, – тут же поправился Смоляков. – Товарищ политрук. Мы – командированные вам в помощь комсомольцы, – завершить он не успел. Его прервал низкий и какой-то располагающий к себе голос политрука:
– Вижу – вижу. Для начала вон там – взмах руки – умывальник и прочие нужды с дороги. Потом вон туда, – опять взмах в другую сторону, – в столовую. Там повар уже ждёт. На всё про всё ровно один час десять минут. Ровно в восемь ноль-ноль встречаемся здесь.
Когда ребята, умытые и посвежевшие, вошли в столовую, то их сразу окрикнули от раздачи:
–Эй, комсомол! Быстро сюда! – Их звал повар, молоденький и краснощёкий, как с картинки, в белом фартуке и колпаке. – Давай заходи на раздачу! Тарелку, ложку берём вот тут. Кашу, хлеб с маслом и чай – у меня. Получили – и садимся, куда душе угодно. После еды посуду сдаём вон туда.
На завтрак ребятам выдали по полной тарелке каши с маслом, кроме того, по большому куску хлеба и опять – масло. И кружку чая. Все расселись за столом, рассчитанным человек на десять. Таких столов было пять и ещё пара маленьких – у окна. За одним из них сидел офицер и ел точно такую же порцию.
Вот тут комсомольцы уже все, включая девочек, ощутили, что сутки без нормальной еды. Кроме того, если Свиридову, Смолякову и Семеновой такая щедрая порция и была не удивительна, то остальные, особенно Летягин, такого обилия масла за раз и не видели. Застучали ложки. Закончивший завтрак офицер, проходя мимо, сказал:
– Ешьте-ешьте, кому мало – не стесняйтесь. Дадут добавки. Мы призывникам всегда усиленную порцию даём, чтобы вес набирали. А то как бегать будут? Я сам в войсках первый раз в жизни наелся. – Сказав это, он натянул фуражку и вышел. Походка выдавала в нём кавалериста, больше времени проводившего верхом, чем на ногах.
Закончив завтрак, все гурьбой пошли обратно к заставе. За это время возле политрука образовалось пара телег. Только на одной из них был возница. Давешний офицер и ещё один военный, лет сорока на вид, с загорелым лицом, большими крепкими руками, о чём-то спорили. При приближении стало слышно, о чём:
– Товарищ капитан! Ну, мне ли возиться с салажатами этими? Я ж даже не сапёр. Моё дело – нарушителей ловить, да я лучше в дозор или в секрет вне очереди, чем с детским садом!
– Товарищ младший комвзвода Утёсов! Во-первых, приказы не обсуждают, а выполняют! Во-вторых, ну кого мне оставить с ними? Место удалённое, нужен человек, знающий местность. И ответственный, – почему-то капитан (тот самый офицер из столовой) подчеркнул именно «ответственный» – имеющий опыт, так сказать, в широком смысле. А у меня кто с опытом? Ты – единственный на заставе, кто служит на границе несколько лет! Я ещё месяц назад в кавалерии был! Остальные все или из «действительной» (так в то время называлась срочная служба), или, вообще, вчера на границу прибыли – да у меня весь командный состав, включая младший – в лучшем случае, закончили курсы.
– Так я о чём? Я ж нужнее на границе – учить, так сказать, пополнение! Мне осталось-то год, и я демобилизуюсь! – не унимался Утёсов.
– Вот и будете учить пополнение! Всё, разговор окончен.
–Так, а план-то есть укреплений? – уже перешёл на деловую ноту Утёсов, видимо, поняв, что не отвертеться.
– Сегодня с вами туда выдвигается политрук Квашнин. Он как-никак в империалистическую сапёром был, вот и поможет вам на месте план составить. О, вот и пополнение. – С этими словами капитан обернулся к комсомольцам.
– Утёсов, ну-ка, построй-ка всех на приказ.
Утёсов отошёл от начальника заставы на семь шагов, повернулся лицом к офицерам и, подняв правую руку в сторону, скомандовал:
– Становись! – Ребята, слегка посуетившись, построились с указанной Утёсовым стороны от него.
Утёсов поднял руку к козырьку:
– Товарищ капитан, сводный отряд комсомольцев по вашему приказу построен!
– Смирно! Слушай задачу. Девочки идут со мной, я направлю их в подчинение старшины Егорова. Хлопцы вместе с политруком товарищем Квашниным и младшим комвзвода Утёсовым и рядовым Ярмоленко направляются на строительство укреплений на перекрёстке дорог. Задача – в пятидневный срок вырыть окоп полного профиля для круговой обороны перекрёстка силами одного отделения. Позиция должна иметь три пулемётных гнезда и блиндаж для укрытия личного состава и имущества. Позицию замаскировать. Ответственный – политрук Квашнин, производит разметку укреплений и периодически проверяет ход работ. Непосредственный исполнитель – младший комвзвода Утёсов и сводный отряд комсомольцев, командированный областным комитетом. Вольно!
Пока капитан проговаривал приказ, за ним четверо пограничников погрузили в телегу с лопатами и прочим инструментом два больших термоса и вещмешок, чем-то набитый.
Забрав девочек, капитан ушёл. Политрук сел в телегу с инструментом, комсомольцы – во вторую телегу. Утёсов сел за вожжи второй телеги. По дороге Игорь не удержался и спросил у политрука:
