Андрей Билык
Падение в обратном направлении
– Даже не знаю…
– Вот увидишь, в следующий раз все будет иначе, – пообещал он себе, в конце концов.
6
Ночь заливала все вокруг черной краской, и лишь луна за спиной освещала ему путь. Он стоял по колено в рыхлом свежевыпавшем снегу, потеряв счет времени и не замечая своих ощущений. Воспоминания о том, как он здесь оказался, отсутствовали. Память просто молчала. В этот самый момент он напряженно вслушивался в промерзший воздух вокруг, доносивший до его сознания надсадные звуки, способные растопить весь здешний снег. Обоняние, осязание, все его чувства и все рецепторы – все затихло. Все, кроме слуха. Он четко мог бы различить каждый шорох, скрип, каждое дуновение выдыхаемого воздуха. Тяжелое, медленное, ровное… каждое движение. Он слушал, словно ночное животное – филин, с широко раскрытыми глазами.
Он двинулся вперед, где звуки становились отчетливее. Усиливаясь, они приближали понимание происходящего где-то неподалеку. Едва различимый вздох, на мгновение показавшийся ему собственным, сменился еле сдерживаемым женским стоном. Звуки становились все сильнее в его голове, словно маленький ветер, медленно превращавшийся в ураган. Чье-то дыхание, несдерживаемый порыв голоса создавали цунами, которое вот-вот обещало обрушиться на него. Это настолько отчетливо раздавалось эхом в его голове, что он будто ощущал чужие эмоции кончиками пальцев, всей кожей, приближаясь к дому, где никогда раньше не был. Не отдавая себе отчета, он просто знал, что ему нужно туда, словно там был ответ на какой-то важный и сокровенный вопрос.
Оказавшись около дома, перед его взглядом развернулась веранда, в окне которой горел тусклый свет. Его слабое сияние подрагивало в ночи, сливаясь с плавающими тенями в едином танце. Отчетливые звуки чужого дыхания, такого медленного и тяжелого дополнялись голосом, уже знакомым ему. Он с жадностью заглянул в окно, уперевшись в него всем лицом. Горячий воздух вырывался изо рта, оставляя мутное пятно на стекле.
Подобно картине из взволнованной фантазии художника, она стонала сдавленно и протяжно, пробуждая зрение всеми красками происходящего. Он наблюдал не в силах оторвать взгляд, осознавая, что происходящее по ту сторону стекла пробуждает безжалостное чудовище с зелеными глазами5. Напряжение разносилось по всему телу, а его руки и ноги не слушались, будто их залили свинцом. Эти звуки словно тягучая, протяжная мелодия наслаждения. Горячая и липкая карамель.
Тени вслед за тусклым светом продолжали свой танец, обвивая чужие тела, скользя по ним своими нежными переливами. Она сидела на другом, в сплетении голосов, отдаваясь страстному порыву. В своих движениях, резких, но нежных, они сливались в объятиях друг друга, словно тая от горячих прикосновений. Ощущения витали в воздухе, электризуя все вокруг. Он наблюдал ее со спины, как запрокидывая в блаженстве голову назад, она пыталась поймать больше воздуха. Желание вырывалось из ее груди, заполняя голосом удовольствия всю комнату до краев. Ее белые пряди прямых волос скользили по спине, двигаясь в заданном ими, нарастающем ритме. Чужая рука жадно сжимала ее талию, спускаясь ниже по спине. В приближении сладкого финала время замерло, разнося звуки тел все громче, отчего напряжение приблизилось вплотную в ощущении приторно сладкого привкуса и опьяняющего аромата…
Все его чувства разом обрушились неудержимым потоком мучения от этой пытки. Замерев, он попытался найти спасение, закрыв уши руками и жмурясь изо всех сил, не желая видеть и слышать их. Тупая боль двигалась внутри в такт его учащенному пульсу все сильнее и чаще. Тело отказывалось повиноваться, он был не в силах пошевелиться, отвернуться или сделать хоть что-нибудь. Силился закричать, но не мог даже выдохнуть – не хватало воздуха. Отзвуки бессилия в немом движении губ были попыткой произнести ее имя. Потребовать, чтобы они прекратили, но его тело было не подвластно ему. На щеки опустилась обжигающая влага.
Он открыл глаза и вскочил на месте.
В комнате было темно и пусто, только силуэт его гитары освещался блеклым светом луны из окна. Что-то сдавило легкие, не позволяя сделать хотя бы вдох. Раскатистая паника одолевала его с новой мощью от безуспешных усилий. «Спокойнее, не сопротивляйся! Просто успокойся, черт тебя дери!». Он чувствовал, как теряет контроль над собой, не в состоянии владеть своими действиями, подчиняясь чужой воле. Он сделал несколько попыток, но воздух не поступал в его тело. В глазах начало темнеть. Еще одно усилие и через мгновение, положив голову обратно на подушку, облегчение накрыло его. Он, наконец, снова мог дышать…
7
«В этот раз… Я буду разговаривать с ней».
Они шли по одной из немногих улиц города, которую отдаленно можно было бы назвать живописной. Закрытая для проезда автотранспорта, она целиком и полностью принадлежала пешеходам: одиночкам со своими четвероногими друзьями, мамочкам с детскими колясками и таким же беззаботным «парочкам», коей сейчас выглядели они в глазах остальных прохожих.
Несмотря на бесконечную борьбу зимы с весной, приход последней сегодня казался все же лишь вопросом времени. Солнце периодически выглядывало из-за туч, подчищая мокрые остатки следов на тротуаре, не так давно бывшие белоснежным покрывалом, состоящим из мороза и воды.
Никуда не торопясь, они мерно шли по вымощенной булыжниками дорожке обсуждая минувший ранее киносеанс, заливаясь смехом и вспоминая сцены из фильма.
– Как тебе было не стыдно!? Вести меня на такой неприличный фильм! – спрашивала Ада, в попытках скрыть кокетство в голосе. Ей было интересно и забавно донимать Демьяна неловкими вопросами, ставя его в подобные ситуации, несмотря на то, что молодой человек научился явно лучше выходить из них (в ее понимании).
– Да ладно тебе! – шутливо возражал он. – Покажи мне хоть одну не пошлую комедию, что сейчас снимают? Ах да, и в таком случае, может быть, нужно было не так задорно смеяться над той сценой, где девица, отключившись в чужой машине, упала лицом на «известное» место водителя, пока он отвозил ее домой. Это выдало тебя! – подловив ее, отшутился Демьян. – И не говори, что я не прав. Я бы поверил, если бы это был единственный момент, рассмешивший тебя, но мы же оба понимаем, что тебе не удалось скрыть свое веселье под общим гоготанием в кинозале. До сих пор не могу понять для себя, что больше забавляло меня: фильм или твой смех. – ответил он, смерив ее твердым ироничным взглядом.
Сегодня она была явно удивлена его поведением. Казалось, перед ней все тот же парень, поглощающий ее глазами, как тогда в автобусе, но вместе с тем в этом взгляде уже не было той зажатости, свойственной ему еще несколько недель назад. Она чувствовала это, отметив для себя явную пользу перемен в нем. Вопрос о том, мог ли он всего лишь умело притворяться, Адриана отметала. Это было для нее не важно. Сейчас ей было весело и только это имело значение.
При встречах с Демьяном она могла развеяться от своих мыслей. Он не был похож ни на кого, с кем она привыкла общаться, и его внимание льстило ей. В жизни Адрианы интереса от мужчин всегда хватало с избытком. Она никогда не была обделена сальными комплиментами, ухаживаниями и подарками, но все это было не так приятно, считала она, как искренние потуги мальчика, старающегося всеми силами заполучить ее расположение. В его отношении к ней, она не видела холодного расчета или попыток купить ее. Главное, что он перестал вести себя до бесящего странно и неуклюже. Перестал приставать со странными вопросами и сквозить явной неуверенностью в себе. Он был искренен, был наивен, и он явно сох по ней, готовый сделать все, если она позволит. Все, что будет в его силах.
Они продвигались вдоль уличных лавок, торговавших сувенирами, вдоль старинных домов, которые в силу своего возраста были культурным наследием (не самым приятным и красивым, по его мнению). Им встречались уличные музыканты перепевавшие всем известные песни, что застревают в голове, подобно надоедливой мошкаре в летний вечер. Разношерстные работники перед местными заведениями, зарабатывающие себе на хлеб, нацепив один из идиотских костюмов или плакатов с кричащей рекламой, раздавали всем брошюры с приглашением посетить то или иное кафе, магазин или ресторан.
Когда они проходили мимо очередного скопища таких промоутеров, к ним подбежала девушка лет двадцати. На вид она была весьма ухоженная и поэтому внушала доверие. Чуть ли не шепотом она начала рассказывать о том, что только сегодня один банк скупает некие монеты небольшого номинала за цену в 10 раз выше ее исходной стоимости. Все это выглядело так, словно она раскрывала какую-то конфиденциальную информацию. Бегло закончив свой монолог, девушка сунула Демьяну брошюру и поспешила к проходившей неподалёку пожилой паре.
Брошюра гласила, что один из коммерческих банков (не понятно на каких альтруистических началах) готов выкупить десять монет юбилейного выпуска и кратного количеству монет номинала, за гораздо более крупную сумму в тысячу рублей. Реклама больше походила на аферу, но у Демьяна в голове уже родилась занимательная идея, скрашенная тем, что монеты данного типа не были какой-то большой редкостью, а если вопрос действительно выгорит, то для него деньги никогда не были бы лишними.
– Ну что, срубим легких деньжат? – спросил Демьян. Вызов в его голосе сочился детским задором и наивностью. Он осознано делал это, не так давно заметив, что Адриане по-душе, когда он дает волю эмоциям в общении с ней.
«Я же говорил, что знаю, что им нужно!? Просто доверься мне и не мешай».
В памяти был свеж их разговор по телефону в один из недавних вечеров. Его общежитие представляло собой длинный коридор, вдоль которого было множество комнат. С одной стороны здание оканчивалось небольшим окном. В тот вечер во всей округе отключили свет из-за какой-то аварии на электросети. Это означало, что камеры на этажах общежития, призванные следить за порядком в рядах буйной молодежи, тоже не работали. Он не помнил, как закурив подошел к одному из окон, выходившему на соседнее здание, в котором жила Ада. Не помнил, как набирал ее номер и большую часть разговора, во время которого, она подошла к окну напротив. Она могла видеть лишь его силуэт, слегка вырываемый из темноты медленным горением затяжного огонька на конце сигареты, но ее он видел практически отчетливо, окутанную ярким светом звезд на редкость чистом небе.
– Знаешь, а ведь я вел себя как кретин, – он выдержал многозначительную паузу. – И все из-за того, что со мной не случалось ничего подобного. Я просто не знаю как вести себя с такой как ты, – откровенность была его козырем в тот вечер.
– А что во мне такого? – лукаво спросила она, очевидно зная себе цену на самом деле. Адриане явно льстило признание ее влияния над ним, когда Демьян, наконец, решился вскрыть свою «слабость», как уже однажды сделал это ненарочно в своем первом робком взгляде тогда в автобусе. Это словно подпитывало девушку, отчего ей тот час потребовалось еще.
Для него тот разговор стал подтверждением. Он заметил, что она как бы зеркально отвечает на его поведение. Если он пытался сыпать ее холодными, абстрактными рассуждениями, безликими вопросами и рациональными измышлениями, ей довольно быстро становилось скучно, и она сама становилась холодной и отстраненной. Но стоило ему обнажить перед ней свои чувства и эмоции, она тут же тянулась к нему, чтобы снова напитаться ими. Развеять свою скуку. Их общение стало напоминать игру в поддавки. Она позволяла ему приближаться, а он играл роль, становясь для нее тем, кем не являлся на самом деле.
Это давалось ему на удивление легче, чем он ожидал. Поэтому с тех пор он старался каждую их встречу облачать в эмоции и наполнять каждое свое движение и слово чувствами. Это было единственной валютой, на которую Адриана была согласна.
– Ну как? – повторил свой вопрос Демьян. Он порылся в карманах и выудил из них всю мелочь, лежавшую на дне. Среди всего прочего у него оказались две необходимые монеты.
– Что? Я не собираюсь заниматься этим, – в ее отрицании брезжила толика сомнения.
– Я знаю где их много! – он словно не обращал внимания на ее слова. Взяв Адриану за руку и добродушно улыбнувшись, Демьян потянул ее за собой.
– Я не буду! – протестовала девушка. Это было не свойственно ей, но задор в его голосе, зародил искру любопытства к столь странному времяпрепровождению. Она медленно подалась следом.
Они вышли на соседнюю улицу и сели в первый подошедший автобус. Пассажиров в нем практически не было, что облегчало предстоящую для него задачу.
– Куда мы едем? – помолчав какое-то время, поинтересовалась Ада.
Демьян молчал.
«Вывезти тебя за город, пташка».
Он помотал головой, словно отгоняя мысли.
– Кондукторы! – наконец произнес он, когда тучный, седовласый мужчина средних лет с поясной сумкой, свисающей из-под его собственного живота, лениво двинулся в их направлении. – Ходячий обменный пункт! – пояснил он и достал две последние сторублевые купюры из кармана. – Прокатимся на паре автобусов, спросим у них.
– За билеты передаем, – ленивым голосом протянул подошедший кондуктор.
Демьян подал одну купюру.
– Два? – уточнил работник городского транспорта и стал рыться в своей сумке в поисках сдачи.
– Да! – подтвердил Демьян. Только могу я Вас попросить об одной услуге? – он достал юбилейную монету и показал этому мужчине. – Не могли бы Вы посмотреть сдачу вот такими монетами, если они у Вас имеются, конечно?
– Мне что, по-вашему, заняться больше нечем? – огрызнулся кондуктор, окинув мальчишку снисходительным взглядом. Раздражение сочилось в каждом произнесенном им слове.
– Нет, но мне кажется, что тебе следовало бы заняться своими манерами общения с людьми, благодаря которым ты получаешь свою зарплату! – дерзнул Демьян в ответ на хамство собеседника, смерив его ответным пренебрежением. Ему представилось, что этот тип яркий представитель тех бездельников, чьим жизненным горизонтом были градусные напитки в конце рабочего дня в компании таких же, как и он сам, близоруких дружков. Вдобавок с бывшей женой, которая давно разочаровавшись в нем, взяла их детей подмышку и ушла к другому такому же бездельнику, в поисках нового разочарования. «Как же дешево он продает свою жизнь, обменивая ее на гроши, которых хватает лишь до следующего рабочего дня…», – подумал он. «Прямо как ты на своей нынешней или будущей работе!», – прозвенело в голове.
Ситуация явно слегка накалялась. Адриана, не ожидая ничего подобного от своего спутника, удивленно наблюдала за разыгрывающейся сценой. В ее глазах он даже несколько поменялся в лице. Взгляд суровый и тяжелый. Готовность ответить на любые действия обидчика проступало игрой желваков, подчеркивая выступающие скулы, что придавало ему властный и более мужественный вид. В любое другое время ей было бы даже интересно посмотреть, на что еще способен этот парень, но сейчас она была в слишком хорошем настроении, чтобы портить его себе, позволяя втянуть ее в неприятные последствия.
– Простите, мы просто поспорили, – мягко произнесла Ада, вмешавшись в конфузный диалог этих двух. – Если я соберу больше таких монет, – продолжила она с заигрывающей улыбкой, – То, этот молодой человек поведет меня в мой любимый ресторан. – кивнув на Демьяна, неуверенно закончила она. – А мне так хочется… – с этими словами она нежно взглянула на мужчину с поясной сумкой, отчего тот начал оттаивать на месте. Складывалось ощущение, что она могла говорить ему все что угодно или даже просто молчать, так как была способна одним нужным взглядом добиться желаемого. В этом была одна из ее скрытых сил.
– А…Вы вместе? – кондуктор вновь оценивающе покосился на ее спутника, словно только сейчас его заметил. Он явно никак не мог взять в толк, что эта девушка забыла в компании простого студентешки.
Ада, не ослабевая своего выразительного взгляда, одобрительно покачала головой.
– Сейчас… нужно посмотреть, – смущенно и как будто разочаровано произнес транспортный работник, виновато и тяжело дыша начав рыться в своей поясной сумке, так как манипуляция давалось ему с трудом из-за собственного мешающего пивного живота. – Да, есть такие и, кажется, у меня их много, – отозвался он, закончив поиски.
– Тогда, может, Вы обменяете нам обе купюры? Пожалуйста! – продолжала свое нежное обаяние Ада. Непринужденным движением она выхватила вторую купюру из рук Демьяна и протянула ее кондуктору.
– Да, вот, возьмите, – мужчина протянул ей горсть монет, после чего был вынужден удалиться на свое место. Всю оставшуюся часть дороги он украдкой пытался разглядывать молодую особу, периодически окидывая ее взором из-под своих заплывших век. Демьян, замечая это, жутко бесился и выходил из равновесия, но сделать ничего не мог.
– Ну вот! – торжественно объявила Ада. На ее лице лучилась победная радость, не оставившая и следа от былых сомнений об участии в этой авантюре. Настроение девушки сменилось тем же детским задором, в котором находился Демьян ранее.
– И какое же это будет вечернее платье?
– Эм, что?
– Какой твой любимый ресторан, говоришь?
Адриану искренне рассмешила его метко подмеченная фраза. Он был весьма хорош сегодня. Если так пойдет и дальше… В любом случае, сегодняшний вечер был лишь очередным подтверждением, что он просто без ума от нее, считала она. Это наполняло ее изнутри, пробуждая все большую жажду к нему. Жажду ощущений, жажду происходящего с ней, отдаляя и отгоняя столь ненавистную скуку.
Они вышли на ближайшей остановке и направились пешком в обратном направлении. Уехать далеко они не успели, а ближайший филиал банка, к которому они теперь направлялись, находился как раз там, где промоутер выдала им ту самую листовку.
Когда они поднимались по крыльцу банка, Демьян, со всей доступной ему галантностью, распахнул перед спутницей двойные стеклянные двери. Холл банка заливал искусственный свет, режущий глаза. На входе их встретила молодая девушка с аккуратно подобранными волосами. Строгая во всех линиях своей одежды, она одарила посетителей рабочей улыбкой (искусственной, как и все вокруг). Девушка поинтересовалась, чем она может им помочь, на что Демьян протянул ей выданную ранее брошюру, полученную от промоутера. Не дожидаясь объяснений, она жестом руки пригласила их в одно из свободных окон в обслуживающем зале.
Приемная банка была наполнена вычурностью в своем обличии, которая проглядывалась даже в мебели и фирменных тонах. Демьян чувствовал, что за всей этой ширмой были прикрыты истинные мотивы людей, работающих в этих стенах. Холодный расчет. Жажда наживы. Такие заведения всегда напоминали ему паучьи сети, на которые попадались тщедушные клиенты.
После продолжительных расспросов еще одной сотрудницы такого же выхолощено-строгого вида с пластмассовой улыбкой из обслуживающего окна о том, где они получили данную информацию, их роде деятельности и личных данных, работница, наконец, озвучила истинное предназначение акции, участниками которой, они добровольно стали. Суть предложения состояла в том, что за десять монет номиналом в десять рублей, банк готов предоставить посетителю лишь кредитную карту с минимальной суммой в тысячу рублей. Проще говоря, ты приходил в банк и за сто рублей покупал сраную кредитку с тысячей на счету, воспользовавшись которой, будешь должен этой конторе не малые проценты. Это выглядело как самый большой фарс, на который Демьян попадался. Казалось, Ада тоже почувствовала это. В ее потухших глазах отражалось разочарование, а по лицу пробежали легкие признаки раздражения и скуки. Демьяну было знакомо это выражение ее лица и ему отнюдь не хотелось, чтобы его усилия этим вечером свелись «на нет». Он молча встал со своего места и, потянув Адриану за собой, поспешил удалиться.
День близился к завершению. Небо в своей холодной синеве стало все больше покрываться теплыми тонами заходящего далекого солнца среди серых клочков немногочисленных низких туч.
По дороге домой, после попыток пошутить и как-то разбавить неприятное послевкусие ситуации, в которую они по воле Демьяна оказались втянуты, он сделал то, на что раньше не решался, в очередной раз, выставляя напоказ перед ней свои чувства. Когда они подходили к студенческому городку, он словно случайно взял ее за руку. Демьян никогда не позволял себе прикоснуться к ней, если только Ада сама не делала этого. Ощущение ее кожи в его ладони напоминало теплый бархат, растекающийся от кончиков пальцев и поглощавший все его тело. Он поднес ее руку к своим губам и слегка прикоснулся к ней поцелуем.
– Что ты делаешь? – с любопытством спросила она, не сопротивляясь при этом. Демьян чувствовал ее податливость, но не спешил к бо́льшим действиям, которые все же распаляли его сознание изнутри.
– Хочу, чтобы этот вечер запомнился тебе, – украдкой произнес он. – Запомнился нами. Пусть все остальное уйдет на задний план…
Ее взгляд смягчился от его слов. По глади лица пробежало чувство удовлетворение собой, которое она испытывала каждый раз, получая признание своей притягательности и власти над кем-то. Адриана легким движение освободила свою руку из его объятий, лишь кокетливо улыбнувшись в ответ.
Внутри Демьяна теплилась надежда, что она заметила насколько трепетно он на нее смотрел, предоставляя возможность следующего шага ей.
– Ну что же, спасибо за компанию этим вечером – сказала Ада. На секунду она задержалась в раздумьях о чем-то, словно ей потребовалось несколько мгновений определиться с чем-то или осмыслить, а затем молча направилась ко входу в общежитие.
В тот момент, когда она поднималась по лестнице, что-то внутри не позволяло Демьяну отвести взгляд от ее бедер. Нарочито медленные движения, манящие своей грацией, влекли его вслед за собой, будто она ждала от него чего-то. Наконец, девушка скрылась за входной дверью, а он все также продолжал стоять не двинувшись с места, размышляя о том, что поступил правильно, не поддавшись внутреннему порыву.
Этой ночью сон долго не приходил к нему. Виновата ли в этом игра, которая разворачивалась между ними, ее бедра или все вместе, но Демьян был уверен, что все складывается как нельзя лучше. Он понимал, что знакомство с этой пепельной блондинкой меняет его изнутри, но пока не отдавал себе отчета насколько сильно ее влияние.