Андрей Арсланович Мансуров
Конан: неожиданное решение!
Чародей фыркнул:
– Не понимаю, почему тебя это интересует, Конан. Но ты опять прав: принцесса эта меня, под моим очередным псевдонимом, действительно когда-то отвергла. И я превратил её в то, что ты видел. Для того, чтобы она, рассказывая о своей печальной участи, говорила правду. И это было бы видно и понятно любому, а не только такому проницательному и хитрому воину, как ты. Но не волнуйся о её участи: она жива, снова там, в пещере, накормлена, напоена, и прикована. Для следующего удачливого кандидата. Кстати: не могу не попенять тебе: зачем ты сломал рычаг?
– Как раз для того, чтоб никто в эту пещеру не проник. Но я не думаю, что для тебя будет сложно восстановить эту штуку.
– Ты вновь совершенно прав, Конан-киммериец. Для меня это не будет трудно. – вселенная вдруг снова раскололась, и завертелась, и вот уже Конан – в огромной, простирающейся во все стороны насколько видит глаз, пустыне! С коричневым песком, и чахлыми кустиками верблюжьей колючки и саксаула. А с неба звучит голос чародея. Звучит так, словно ничего и не произошло, – Как не трудно мне было заметить кинжал, спрятанный сейчас в твоей правой руке. Можешь, конечно, попробовать метнуть его… куда-нибудь. Но сейчас особого смысла в этом не вижу.
– Хм. Теперь – и я тоже не вижу. – Конан вновь отправил кинжал за голенище сапога, откуда до этого незаметно достал оружие, – Но попытаться-то убить тебя я должен был!
– Разумеется! Разумеется. Такие схватки и противостояния и придают моей жизни ощущение наполненности. И не дают скучать. Или расслабиться и утратить бдительность. И силы и способности. Кстати, о силах.
Ты – сильный воин. Запомни: шанс убить меня у тебя действительно – будет! (Иначе такая игра была бы и неинтересной и нечестной!) Но!
Вначале ты должен преодолеть мой Лабиринт!
Конан вновь огляделся. Барханы, барханы… Ничего и никого! Не иначе, как пустыня – действительно начало Лабиринта чёртова мага!
И теперь можно тысячу раз сожалеть, что повёл себя как дурак, попытавшись «вывести на чистую воду» хитро…опого стигийца, а не просто – молча проткнул того прямо в караван-сарае мечом! Без предупреждения! Хотя…
Не в традициях и привычках Конана «протыкать» кого-то исподтишка!
Он убивает врагов – лицом к лицу!
А вот что там говорил о «нечестной» игре маг – только слова! Сами-то маги, особенно стигийские, никогда не ведут «честную игру»! Что бы они там не говорили. Не-ет, они – как змеи. Коварны и любят бить тогда, когда человек, жертва, этого не ждёт! Вот как сейчас!
Конан едва успел броситься ничком на песок, как над тем местом, где он только что стоял, осматривая дюны, просвистело, и блеснуло в свете солнца, стоящего в зените крохотными искорками, падая наземь: с десяток тонких стрелок, наконечники которых наверняка были смазаны ядом, повонзались в дюны!
Конан возмутился:
– Это – вот это ты называешь честной игрой?!
– А что, собственно, тебя не устраивает? – в голосе мага сквозило плохо скрываемое торжество, – Хе-хе. Сработали же твои «первобытные» инстинкты?
– Ну… Сработали. – Конан сглотнул, думая, что полуденное, какое-то здесь особо жаркое и почему-то – тоже светло-коричневое, солнце, очень быстро обезводит, и, следовательно, обессилит его. И действовать нужно, как бы действовать не пришлось, побыстрее. – И что мне теперь делать?
– Я же сказал уже! – теперь в тоне мага появилось лёгкое раздражение, будто на непонятливого ученика, – Пройти мой Лабиринт, который заканчивается в моём, действительно шикарном и удобном, дворце, и попытаться убить меня! Ну а я, в меру своих скромных возможностей и бедного воображения, буду стремиться… Не дать заскучать – уже тебе!
Конан фыркнул:
– Могу себе представить!
– Нет, пока не можешь. На кое-какие препятствия, и зверушек, которых я понасоздавал специально для тебя, (Представь: как я тебя уважаю!) лучше посмотреть, так сказать, воочию. Они реально – интересны. Даже для меня.
– И ты считаешь, что это – честная игра?
– Нет! – теперь в голосе мага имелось неприкрытое торжество, – И уж если кто и сомневается в том, что я не буду играть честно, так только не ты!
Поскольку действительно встречался с магами из Стигии. И не раз.
Ну а сейчас – в добрый, как говорится, путь.
Могу дать подсказку. Идти тебе надо – на Юг. – маг снова хохотнул.
– Очень смешно. Солнце стоит в зените, и как я пойму, где – Юг?!
– А это уже – твоя проблема, Конан-киммериец. Впрочем, могу дать ещё подсказку. Солнце там, в зените, будет стоять всегда! Ну а сейчас начинай уже свой поход. А я понаблюдаю. А то разболтался я что-то не на шутку. И вообще: если ты и правда – очень сильно захочешь попасть сюда, ко мне, ты ко мне и попадёшь!
До встречи! Надеюсь. Хе-хе.
Голос мага действительно исчез. Словно захлопнулась невидимая дверь. Теперь вокруг было слышно лишь как завывает лёгкий ветерок, и шуршат песчинки, которые тот сдувает с гребней барханов. И не имелось над головой Конана ни облачка.
Однако не это сейчас беспокоило Конана.
Что там маг сказал, что «попасть к нему он сможет, если сильно захочет»?!
Мысли понеслись: «раз-он-сказал-что-попасть-к-нему-я-могу-если-очень-сильно-захочу-значит-он-придумал-хитрый-и-подлый-план. То-есть-я-прохожу-чёртов-Лабиринт-устаю-как-вьючный-ишак-а-он-будет-посмеиваться-и-торжествовать-на-мою-недогадливость! Ведь-он-дал-мне-прямую-подсказку:-и-я-могу-попасть-прямо-к-нему-снова-если-«сильно-захочу»! То-есть-мне-достаточно-просто-сказать-об-этом-вслух! О!
Да, конкретнее намекнуть нельзя! А уж пойму ли я… Он надеется, что я – «тупой и хвастливый варвар». И – не пойму.
А я назло ему поступлю так, как он не верил, что я додумаюсь!»
То есть – похоже, маг предусмотрел появление Конана в своём дворце…
Просто по желанию самого Конана!
И во избежание насмешек и банального стремления сохранить подольше жизнь и силы и не нужно давать чародею возможность сказать потом: «я же дал тебе прямой намёк! А ты сам оказался туп, как пень!»
Конан заорал во всю силу своих лёгких:
– Хочу попасть обратно, к магу Халеду во дворец!
После чего оставалось только бросить с двух рук оба метательных кинжала!
А к моменту, когда сидящий на троне и разинувший от удивления рот маг увернулся от одного, и перехватил другой правой рукой, Конан уже успел сделать всё, что нужно: его верный меч взвился в воздух раньше, чем маг увернулся от первого кинжала!
Закалённая и проверенная в сотнях битв хайбарская сталь вонзилась прямо в центр груди отвлекшегося на кинжалы Халеда.
Маг прохрипел:
– Почему… ты… метнул его? Ведь ты… обычно… Рубишь головы?..
– Да. Отрубить врагу, или какой нечисти башку – чертовски приятно. Однако благодарить за то, что получилось в нашем противостоянии вот так, ты должен только самого себя!
Самонадеянность ещё никому и никогда не помогала.
– Да… – маг, вскочивший с трона при возникновении Конана, медленно начал сползать на пол. Глаза стали тусклыми и словно уставшими, – Надо… Было… прикончить тебя сразу…
– Надо было. Но это – не в «твоём стиле». Мания величия!
Именно этим вы все, чёрные стигийские маги, и грешите. Всегда. Вам надо поунижать жертву перед тем, как она умрёт. Поглумиться. Поистязать. Чтоб жертва понимала, что спасения нет, и отчаялась, и рыдала, и мучилась от боли и усталости, и обречённости. И умоляла о пощаде.
Похоже, вы, мерзкие ублюдки, этим наслаждаетесь!
Да только сейчас ты не на такого напал.
Что именно хотел ответить Халед на выпад киммерийца, узнать варвару было не суждено: из горла растянувшегося наконец у подножия трона чародея пошла кровь, и он больше ничего не сказал. Ну а что он подумал, Конан выяснять не собирался.
И теперь варвара беспокоило только одно: где находится дворец самовлюблённого глупца, и сколько времени займёт возвращение в Бадамкент. Впрочем, вряд ли особенно далеко: этот маг – рационалист. Ну, или, говоря проще – лентяй!
А ещё Конан думал, есть ли у чародея слуги, и не придётся ли ему сейчас пробиваться к выходу с боем.
Однако он успел извлечь свой верный меч из впалой и тощей груди чародея, отрубить на всякий случай коварную башку, и обтереть меч о шикарное парчовое одеяние мага, и вернуть в ножны и верный клинок и оба кинжала, а никто в парадном зале так и не появился.
Хмыкнув, киммериец решил провести время с пользой.
И отправился на обследование «шикарного» дворца.
Ведь здесь тоже наверняка имеются какие-нибудь узники, которых надо освободить, подвалы, которые надо проверить, и, разумеется, сокровища, которые надо найти!
И теперь, наконец, можно будет забрать и те, что находятся во второй пещере!
Да и девушку, с которой наверняка спали чары, тоже можно будет забрать.
Ну, а что они с ней будут делать после этого, решится…
Само-собой!
