Андрей Арсланович Мансуров
Жёсткий отбор
– Ага, Надюша, никто. Кроме здоровенных и явно голодных крокодилов с зубастыми червячками внутри! Про них Пётр, как он сам сказал, как раз и думает…
– Ну, крокодилов с червячками предлагаю пока не дразнить. – Влад говорил негромко, но в гулком пространстве его и так было отлично слышно, – Пётр. Как думаешь, возможен такой план: проходим подальше вдоль этой – наружной! – стены, устанавливаем заряд побольше, и пробиваем дыру наружу?
– План кажется мне хорошим. Единственное, что напрягает – мы не знаем истинной толщины этих стен. Она может быть и полметра. Но может – и два! Поскольку – основание должно выдерживать вес всего того, что давит сверху! Поэтому. Предлагаю пока ничего не взрывать, а попробовать поискать там, дальше – вдруг обнаружатся какие лестницы, или проходы, или переходы. В комнаты этого уровня. На верхние и нижние Уровни. А то, если вспомнить, высота в двадцать метров предполагает наличие сверху – минимум ещё шести-семи этажей. И там-то толщина стен наверняка будет пожиже! А, может, даже окна какие найдутся! Мы же не обходили это здание снаружи?!
– Знаешь, нам было как-то не до этого!
Ленино возмущение постарался нейтрализовать разумными раскладками Влад:
– План кажется разумным. Ведь вернуться, если что, мы всегда успеем. Поскольку не видели до сих пор ни скрытых дверей, ни перегородок, которыми нас могли бы от входа отрезать. Единственное, что меня беспокоит – у нас нет ни верёвок, ни лестницы, чтоб слезть с верхних Уровней на землю.
– А ничего, Влад. Мы что-нибудь придумаем. Или отыщем. Ведь внутреннее пространство этого бункера наверняка не столь примитивно организовано, как нам описала уважаемая Лена!
Лена возмущённо фыркнула, дёрнув пухлым плечиком:
– Ничего я не описывала! Просто высказала предположение! Тоже, умник великий выискался!
Влад поспешил остудить накаляющиеся страсти:
– Спокойней. Естественно, что от голода мы все раздражены сильней, чем обычно. Но нам сейчас очень важно – сотрудничать! Мы – не в Голливудском боевике, где дерутся, регулярно выясняя «отношения», даже друзья, сослуживцы, и соратники по оружию. И даже супруги. Поскольку, понимаешь ли, по законам жанра в каждой сцене должен иметься «конфликт». Для «накала страстей» И вящего интересу к фильму.
А на самом деле всё это – чушь собачья.
Никому в реальной жизни конфликты не нужны, кроме убогих духом и мозгом: для самоутверждения. Таких раньше показывали в «Доме-2», передачах Гордона, Малахова, и прочих сделавших карьерку на скандалах журналистов и телеведущих. И чем меньше мы будем оскорблять друг друга и подкалывать – тем продуктивней будет работа нашего отряда.
– А, так мы – работаем?!
– Ну да. – Влад проигнорировал иронию и ехидство в тоне своей боевой подруги, – Как минимум – над отысканием очередной порции пищи и воды. Как максимум – над выходом из этого негостеприимного места. То есть – из предложенного нам Мира.
– Хм-м… Ладно, согласна. Так, собственно, и мой папочка говорит. Сотрудничать – оно продуктивней, чем просто устранять конкурента. Физически. Потому что на его месте тут же появляются два новых. И обычно куда более противных и злобных.
– А молодец твой папа. Чётко просёк реалии нашего времени.
– Ну тыть! Всё-таки – восемьдесят девятый в списке Форбс!
– Ба! Так ты – выгодная невеста?
– Он ещё спрашивает! Я в самом начале, если честно, даже подумала, что всё это – пошлый и идиотский спектакль, подстроенный, чтоб пристроить меня замуж! За того, кто меня спасёт! Смелого и могучего рыцаря на белом коне! – Лена звонко треснула Влада по голой спине ладонью.
– Вот уж не думал, что попаду в шкуру рыцаря на белом коне. Особи женского пола, имевшиеся в моём классе, обычно называли меня гоблином и козлом. Может, потому, что я очень, по их версии, пошлый и вредный. И похож, скорее, на Шрэка. – Влад покачал головой, – Да и до спасения нам пока далеко. Поэтому поищем-ка мы, вот именно, каких лестничных пролётов, или хотя бы пандусов на верхние Уровни. Потому что спускаться вниз я смысла не вижу. Пётр верно подметил: раз тут никто не живёт, следовательно, и пищи никакой там, внизу, в закромах – не осталось!
– Идите сюда! – их вдруг позвал отошедший вперёд, пока группа невольно приостановилась в месте, откуда крохотной белой точкой ещё был виден входной портал, Пётр, – Я, кажется, нашёл то, чего нам надо!
Подойдя, Влад понял, что Пётр, похоже, прав. Потому что перед ними имелся проём во внутренней стене бункера, с уходившей и вверх и вниз лестницей. Точь-в-точь такой же, как та, что имелась под оружейным ящиком!
7. «А бункер-то – не такой уж и заброшенный!..»
– Ну что? Рванём наверх?
– А почему бы действительно и не попробовать? – Влад пожал плечами, – Тем более, что коридор явно продолжается вдоль наружной стены, и конца-краю ему не видно! Как и проходов внутрь здания. Ну, или в комнаты.
– Хорошо. Только теперь, чур, я иду первой!
– Это ещё почему, радость моя?
– А потому, что не всё же тебе лезть везде, как упёртый и храбрый баран, и подставлять свою голову! Мне тоже хочется «принять ответственность»!
– Ну, нет, радость моя, я не согласен. Вы, с Надеждой и Петром, представляете собой самую большую ценность для нашего отряда. Поэтому пойдёте как всегда – в середине. Нашего, если называть его по-старинке, конвоя.
– С чего бы это мы представляли собой «самую большую ценность»?!
– Ну – как! Во-первых, вы – девушки. Пусть и не совсем. (Надя фыркнула, Лена проворчала: «Свинья»!) Но! Если это – и правда, поведенческий эксперимент, эти козлы должны чётко понять, что вас мы и должны, и собираемся оберегать и хранить в первую очередь. Как продолжательниц рода. Даже ценой своих, мужских, жизней. Так же было и у первобытных народов и племён. Поскольку одного мужика на сто женщин достаточно, а вот наоборот – чёрта с два! Потому что не будет достаточно быстрого воспроизводства.
Ну, и кроме того, нам тонко намекнули на приоритеты, которыми руководствовались наши организаторы при нашем отборе.
– Это какими же, интересно?!
– Как ни цинично прозвучит, но – элементарными. Распределение труда у нас, если мне позволят так сказать, как в муравейнике. Или термитнике. Я и Михаил – боевики. Бойцы. Рядовые. Предназначенные для качественной и долгой стрельбы во врагов. Эффективной. Больше ни для чего. Затем – появляетесь вы. Матки. (Никого не хочу обидеть!) Предмет наших воздыханий и забот. И – защиты! Ну, и верные помощницы в основной деятельности по истреблению местной биоты, и в похождениях по лабиринтам, лесам, и полям. Ну и, наконец – Пётр. Главный аналитик и мозговой центр нашего отряда! Потому что как боец-то он точно – уступает нашим с Михаилом возможностям!
Ну-ка, попробуй – отыщи в моих логических построениях ошибку!
– Знаешь, правильно бабы из твоего класса обзывали тебя козлом. И гоблином. Вот так вот взял – и всё опошлил! А я-то, я-то… Прямо воспылала к нему романтическими чувствами!.. Замуж собралась!
Влад осклабился:
– Ну, одно другому не мешает. Можно быть и женой гоблина. Вон: Шрэк же женился!
– А-а! Вот как! Ты, стало быть, Шрэк, а я тогда – Фиона?! То есть ты, бесчувственная и циничная скотина, обзываешь меня гоблиншей?! Вот фиг тебе сегодня ночью – секс!
– Вот уж спасибо так спасибо. Хоть высплюсь по-человечески. Или уж – по гоблински.
– Фиг тебе! Секса не будет, зато обязуюсь трепаться ни о чём, вспоминать разную чушь, ворчать, и придираться! Как настоящая жена!
– Э, нет, милая Фиона. Это уж слишком. Я тогда с Петром буду спать.
– Ах, вот как?! Тогда и я с Петром буду спать! И не так, как ты! А – спать!
Влад не придумал ничего лучше, как поднять лапки кверху, и признать:
– Уделала ты меня! По-полной. Сдаюсь!
Предмет их споров между тем вздохнул:
– Спасибо за мини-сценку под девизом: «Докажем козлам-инопланетянам, что нас ничто не исправит!» Вам бы только в кавээне выступать. Но, может, мы всё-таки пойдём? А то живот и правда – сводит?
– Согласны. – Михаил и Надя, стоявшие всё это время молча, зато – приобнявшись, и только переглядываясь, кивнули. Михаил закончил мысль, – Вам, кстати, и правда пошло бы. В-смысле – пожениться. Вы отлично смотритесь. И по характеру – «гармонично сочетаетесь», как пишут в гороскопах.
– Ну спасибо, соратник. Я тебе это припомню.
– Чего это ты ему угрожаешь? – за Михаила вступилась Надя, тоже старавшаяся придерживаться иронично-шутливого тона, – У него уже есть кому осложнять жизнь!
Влад снова поднял ладони:
– Сдаюсь, сдаюсь! Беру свои возражения взад! И женюсь на Лене! И, как говаривал Шрэк, да поможет мне Бог!
А теперь нам и правда, лучше бы завязать со слабыми и малоубедительными попытками поднять себе настроение, и полезть наверх.
Лестница и при внимательном рассмотрении оказалась точь-в-точь такой же, как та, что вела из купола – вниз. Правда, подниматься пришлось гораздо меньше: уже после первых двух пролётов в торце марша обнаружился проход на первый надкоридорный Уровень. Правда, он оказался закрыт мощной стальной дверью.
Запертой изнутри.
И снаружи даже не имелось ни ручек, ни смотровых отверстий, ни сканнеров для пальцев или глаз, или вообще хоть чего-то. Только – голая и даже неокрашенная стальная поверхность. Пётр сказал:
– Печально, конечно. Нет, ясное дело, что против динамита эта дверь – слабовата, поскольку сделана, – он постучал по ней костяшками пальцев, – из не более чем двухмиллиметрового железа… Но нам, вроде, на втором ничего и не надо. Мы же движемся – на самый верх! К крыше!
– Ага. Вот и пошли. – Лена подрыгала плечами, на которых висели лямки с упакованным барахлишком, – А то мне вся эта фигня страсть как плечи натёрла!
– Ну, дай чего-нибудь мне!
– Не дам, Миша. Я – реалистка. Стреляешь ты, если что, (Тьфу-тьфу!) куда быстрее и лучше меня. Так что пусть твои руки остаются свободными – для оружия!
Влад, ухмыляясь в свои юношеские блёклые усики, и думая, что девочек им явно и правда – отбирали не простых, молча повёл отряд вверх.
На третьем и всех остальных Уровнях двери, ведущие во внутреннее пространство, ничем не отличались от увиденной. Но шестая оказалась последней – дальше пролётов не было. И пространство коридора упиралось в потолок: традиционно бетонный и серый.
Влад сказал:
– Ну-ка, Пётр, не знаю пока как по батюшке, иди сюда. Требуется работа опытного сапёра! Надя. Выдели ему одну гранату – для запала. А динамит, если правильно помню, несёшь как раз ты сам. Вот и думай, сколько подложить.
Пётр, после пары минут рассматривания периметра двери, для чего ему пришлось почти прижиматься к ней носом, и вставать на цыпочки и на колени, взял две шашки. Скотчем примотал к ним гранату, а сами шашки прикрепил тем же скотчем примерно там, где, по его прикидкам, располагался запор. После чего почесал затылок, и сказал:
– А давайте-ка, друзья, на всякий случай спустимся не на один этаж, а на два!
– Делаем, как сказал Пётр. – Влад уже спускался.
– Готовы? – голос Петра через два пролёта не отличался громкостью, а дикция – разборчивостью, но понять, а, вернее, догадаться, было нетрудно.
– Да!
– Хорошо. Зажмите уши, откройте рты. Выдёргиваю!
Через три секунды Пётр только-только успел появиться в пролёте. Он не мог бежать быстрее, поскольку зажимал уши обеими ладонями. И тут его нагнал взрыв.
В ограниченном пространстве лестничных маршей он прозвучал поистине чудовищным грохотом, и Влад подумал, что если б не два этажа – точно все они оглохли бы!
Петра бросило взрывной волной вниз – Владу пришлось убрать руки от ушей, дёрнуться вперёд, и подставить летящему пареньку широкую грудь. И всё равно – их обеих впечатало в стену с такой силой, что у Влада чуть не вышибло дух! Хорошо хоть, что стена была ровная и гладкая, иначе ему разодрало бы всю кожу на спине…
Глаза Петра закрылись. Влад, убедившись, что взрывная волна не повредила остальным, положил паренька спиной на пол. Потряс головой. Лена что-то спросила, указывая рукой на Петра. Влад потряс головой ещё раз. Сквозь дикий звон в ушах прорезался голос, потому что Лена, поняв его состояние, повторила, уже гораздо громче:
– Он – жив?
– Думаю, да. Его просто слегка контузило. Надо было кольцо выдёргивать какой-нибудь верёвкой. – Влад продолжал делать глотательные движения, и крутить головой, радуясь, что, вроде, помогает…
– Ха! Нету у нас верёвки!
– Незачем так орать. Я тебя отлично слышу, солнце моё.
– Ах, вот как. Ну, с возвращением! А вот и Петя приходит в себя. – Лена всё ещё с подозрением смотрела на Петра, начавшего подавать признаки жизни. А именно: замычавшего, и схватившегося, не открывая глаз, но морщась, за голову:
– Чёрт! Будто корова лягнула!
– Во-первых, не корова, а – кобыла. А во-вторых нужно было ограничиться одной палкой: сам говорил, что сталь – всего два мэмэ.
– Ну да. – Пётр открыл наконец глаза, проморгался, – Но это – снаружи. А там ведь наверняка имелся и каркас – ну, внутри! И облицовка – уже с той стороны!
– Наверняка. Ладно, автоматы – в зубы, и – вперёд! Сейчас проверим, как там теория. Совпала ли с практикой.
Разведка показала, что совпала.
На месте двери болтались маловразумительные обломки, удерживавшиеся лишь на петлях – каковых имелось штук семь. То место в косяке, где полагалось быть запору, попросту исчезло. Похоже, бризантные, то есть, дробящие возможности динамита оказались даже выше, чем Пётр надеялся: выкрошило даже полуметровый кусок бетонной стены.
Пётр хмыкнул:
– Ты была права. Можно было и одной. Но тогда, если не пробились бы с первого раза, пришлось бы потратить ещё динамит. Уже парочку. А его у нас – мало.
Влад, как всегда поднимавшийся первым, поднял руку:
– Предлагаю не шуметь. Мало ли как там – вдруг есть живые. И кусачие!
– С чего это ты так решил?
– А это – просто. Тут есть трава. И, типа, почва под ней!
– Ха! Тогда о шуме надо было думать раньше. – Лена дёрнула плечом, – Потому что если кто и не знал, что мы идём, после такого грохота уж точно догадался! И сейчас сбежится посмотреть! Что это так бумкнуло, как говаривал незабвенный Пятачок.
Влад, пролезший через дыру, констатировал то, что они заметили и раньше, поскольку лестница оказалась неплохо освещена:
– Здесь есть и свет. Естественный. Вон: окна! А вообще… Чисто!
Пока остальные выбирались в точное подобие нижнего коридора, только действительно заросшее тоненькой сине-зелёной травкой высотой примерно до щиколоток, Влад подошёл поближе к одному из окон, убедившись, что никто их ни в одном конце загибающегося кольцевидного пространства не поджидает. Стекло, как ни странно, оказалось целым. Он постучал по нему костяшками пальцев. Пётр сказал:
– Наверняка – толстое. И бронированное. А то бы вылетело напрочь, рассыпавшись в мелкие дребезги! Что – за ним-то, Влад?
– Да …рен его знает. – Влад пожал плечами, – Оно – армированное стальной сеткой. И как бы матовое. То есть – свет пропускает, а изображение – нет. Всё словно расплывается. Но…
– Да?
– Внизу видно что-то более тёмное. Наверное, всё-таки – поверхность земли.
Подошедший Пётр сам имел возможность в этом убедиться. Девочки направились к соседнему окну: вернее, проёму в наружной стене, размером примерно два на два, и расположенному в десятке шагов от первого. Так, собственно, располагались и остальные многочисленные окна, идущие, похоже, по всему внешнему периметру коридора.
– Странно. Мы оттуда, из леса, этих окон не видели. – Влад покачал головой.
– А, может, они имеются только на этой стороне здания? – Пётр пожал плечами, – Ну, или так замаскированы, что снизу, или снаружи их и не увидишь?
Михаил, отошедший по коридору подальше вглубь, и сейчас крутивший, всматриваясь в его недра, торсом и головой, ко лбу которой приставил ладонь, буркнул:
– Хватит любоваться природным освещением. У нас – гости!
Влад, быстро подошедший и вставший рядом, с высоты своих метр восемьдесят узрел гостей получше:
– Чтоб мне провалиться! (Впрочем, как говорит Михаил, лучше не надо!)
Лена, вставшая за могучей спиной своего «гоблина», покачала головой:
– Ты прав. Сказать хочется именно это. Потому что я тоже о…ренела.
Михаил высказался конкретней:
– Бред полный! Что за паноптикум уродцев?!
Надя, настолько завороженная зрелищем, что даже вышла вперёд, присела на корточки и изобразила любительницу котят-щеночков и прочей умилительной мелюзги:
– Ой, какая прелесть! Да они – просто нюськи!
– Чтоб их черти побрали, этих нюсек! Тебя не напрягают их «крошечные» зубки?
– Нет, Миша, не напрягают. – Надя оглянулась на своего парня, – Они же – крошечные! Такие нам точно вреда не причинят! А можно я какого-нибудь – поглажу?
Влад нашёл нужным вмешаться:
– Ни в коем случае. Самые страшные твари на земле – комодские вараны. Потому, что кусают свою жертву только один раз! И потом им остаётся только ждать. Пока та не помрёт от заражения крови. В страшных мучениях, и постепенно теряя силы. И вскоре она уже не может убегать. А потом – и сопротивляться. И есть её начинают ещё живой, всё понимающей, но уже бессильной сопротивляться! Потому что в их слюне – какие-то там жутко смертоносные бациллы. Ну, или бактерии – не суть. Убивают за пару-тройку дней. С гарантией. Так что мы не должны позволять этим монстрикам касаться нас! И уж тем более – кусать! Они же с варанами – близкие родственники!
– Но они кажутся такими… Милыми! Пушистенькими! И беззащитными!
– Согласен. Миниатюрные велоцерапторы, да ещё в оперении, похожем на птичье, выглядят, скорее, как попугайчики с пастями ящериц, а вовсе не так, как нарисовано у нас в учебниках. Или показано в фильмах. Но тоже, можешь быть уверена – хищники! То есть – охотятся.
– И на кого же они здесь могут охотиться?!
– Лена. Ты у меня реалистка. – Влад бросил взгляд на боевую подругу, – И, как тот же Шерлок Холмс, уже можешь сделать логические выводы из увиденного.
– И что же это я здесь такого должна была увидеть, скажите на милость?
– Ну, самое главное – трава! Как в саваннах Африки, только гораздо, гораздо ниже. (Думаю, тут дело – в ограниченности пространства. Например, на крошечных островках в наших океанах мельчают и ящерицы, и всякие там антилопы, и даже кабаны.) Но! Раз есть трава, и видим отряд наступающих динозавров, охотящихся стаей, значит, есть и промежуточное звено. То есть – кто-то травоядный. На кого они как раз и охотятся – для добывания мяса. Потому что динозавры траву не едят. Вернее, едят, конечно, но уж точно не эти. Да и их зубы об этом же говорят! Такими – стебельки не пожуёшь…
– Я так рада. Что ты у меня такой умный. И анализируешь ситуацию не хуже Пети. Но что делать-то будем? И чем питаться? И как наружу выходить?
– Ну, наружу-то пробиться, имея в запасе ещё… Петя, сколько?
– Восемь.
– Вот именно: восемь палок динамита, не сложно. Сложно спуститься на двадцать метров. Мы же ещё не умеем летать! Поэтому. Предлагаю прошвырнуться по «проспекту», – Влад показал на кольцевой коридор перед ними, – Где-нибудь здесь наверняка есть какие-нибудь комнаты. Ну, или помещения. И мы обязательно найдём двери, или проёмы. Ведущие в них. А там могут иметься верёвки, тросы, канаты, или ещё что-нибудь подобное. Оставшееся от предыдущих обитателей – людей.
– А с чего ты так уверен, что здесь раньше обитали люди?!
– Ну, как же! Все лестницы и ступеньки сделаны под нашу ступню! Да и высота потолков. И – бетон. Динозавры цемент изготовлять не умеют.
– Хм… Убедил, чертяка. А как мы будем отгонять этих… паршивцев? Они, конечно, как говорит Надя, милые, но быть покусанной… Особенно, после того, как ты всё так красочно расписал – не хочется!
– Ну – как, как… Если будем громко топать – думаю, они сами не подойдут. Ну, или можно на них поорать. Пошипеть. Похлопать в ладоши. Или полупить. Прикладами. Главное – не дать им нас укусить за тело!
– Звучит неплохо. И так гуманно… Ну что? Двинули?
– Двинули, соратники.
Отскакивали в стороны, или просто убегали, хищные мерзавчики, как их окрестил Михаил, довольно резво. Так что топанье, хлопание, и шипение пока неплохо помогали отряду продвигаться вперёд по центру коридора – мини-саванны.
Комнаты с разнообразным трухлявым барахлом, в которое теперь превратилась большая часть оборудования, действительно нашлись.
К сожалению, более-менее хорошо сохранились только вещи и предметы из стекла и нержавейки. Но понять по микроскопам, печам, хроматографам, спектрометрам, стеклянными шкафами с пробирками и колбами, и прочей аппаратуре, что здесь раньше имелась неплохая научная лаборатория, было нетрудно. Ну а всё, что было сделано из дерева, ткани, или любой другой органики, оказалось абсолютно сгнившим. Или переработанным в траву, а затем и в собственные тела. Едоками. Травоядными.
Да, они нашли в комнатах, коридорчиках и отсеках – и миниатюрных, под стать велоцерапторам, зебр и антилоп, носорогов, бородавочников, сусликов и даже мышей – разглядеть их своим соколиным зрением смогла Лена:
– Чтоб мне лопнуть! Да они же – не больше таракана!
Из-за того, что почти каждая комната буквально кишела своей, уникальной и неповторимой, «фауной», весьма опасливо, к счастью, встречавшей чужаков-гигантов, осматривать комнаты было не затруднительно. И заметить то, что они искали – бухту троса, или моток верёвки – казалось нетрудным. Правда, пока ничего подходящего им не попадалось.
Примерно через полчаса быстрого осмотра, когда они прошли уже с четверть периметра коридора, засунувшись примерно в сорок помещений, во внутренней стене вдруг открылся широкий проход к центру здания.
Он казался недлинным: шагов сто, и в его торце имелось даже освещение. Вероятно, искусственное, поскольку осматривая крышу с холма, они не заметили прозрачных или отблёскивающих участков: бетон перекрытия казался тогда монолитным.
– Ну что? Пойдём, посмотрим? – Лена не скрывала любопытства в тоне.
Влад посмотрел на Михаила. Тот кивнул.
– Пётр?
– Думаю, нам и самим не помешает осмотреть. Вдруг найдём, что ищем? Так что – почему бы и не сходить. Только, как мне кажется, беречь ноги нужно продолжать!
– Понятное дело. Ладно, девочки, двинули в том же порядке. Удовлетворим, так сказать, присущее вашему полу неистребимое любопытство.
– Ой-ой, а можно подумать, что вашему оно вот прям не присуще вообще!
– Ну… Согласен. Если совсем уж честно – мне тоже интересно. А тебе, Михаил?
– И мне. Думаю, что и Петру. Пётр?
– Да. Интересно. Правда, как мне кажется, я уже примерно знаю, что мы найдём.
– Да-а?! И что же?!
– Ещё один широкий, идущий по всему периметру внутренней полости, кольцевой коридор. Опоясывающий огромную, во всю глубину, до самого дна здания, яму. Вернее – цилиндр, ограниченный мощными стеклянными стенами. А там, на дне – питомник.
Где местные люди выращивали… Или создавали какое-то биооружие.
– Ну почему же сразу – оружие?
– Да потому, что вход в этот бункер был такой, как любят только военные. И деньги на столь грандиозный проект могли быть взяты только из военного бюджета. А никак не из бюджетов каких-нибудь научных организаций! Да и стены… И двери…
– Согласен с Петром. Стены и двери как раз такие, как в Пентагоне. Ха-ха. Шутка.
– Не смешно, милый. – Надя обернулась на как всегда замыкавшего их процессию Михаила, – В Пентагоне тварюшек не разводят!
– Это в нашем не разводят. Они разводят, скорее, тварей. Двуногих. А здесь – могли!
– Ну, вряд ли это что-то вроде Пентагона. Скорее, закрытый, и находящийся – мы видели! – вдали от городов и людных мест, комплекс. Секретный. Ладно. Давайте осматривать. – Влад махнул всем, поскольку они как раз дошли до действительно имевшегося здесь кольцевого коридора, вся внутренняя часть которого и правда, представляла собой толстое бронированное стекло. До сих пор не пострадавшее от времени, и совершенно, в отличии от окон, выходящих наружу, прозрачное.
Внутри имелось пространство примерно шестиста шагов в диаметре.
Созерцание довольно долго сопровождалось молчанием. Затем Пётр высказался:
– Похоже, здесь и правда – кто-то игрался в Бога. Только вот вряд ли всё это понасоздано за шесть дней.
– Да уж. Удивительно, как это они тут все не попередохли за это время. Ну, или не поубивали друг друга.
– Ну, до этого-то, в-смысле, до передыхания – недолго. Свет тут – явно искусственный. (Вон они: лампы!) И видно, что – меркнет. Стало быть, запасы горючего в реакторе, или что там у них – подходят к концу. И здесь воцарится вечная тьма. И все растения, а вместе с ними – и населяющие этот питомник-заповедник крошки повымрут.
– Странно, – Лена дёрнула плечом, – А почему нельзя было просто сделать крышу – прозрачной? Тогда бы не нужно было столько электричества расходовать на освещение?
– Ну, это-то как раз понятно. Любой эксперимент должен быть легко управляемым! Так они регулировали освещение – например, смотрели, как монстрики будут мутировать от ультрафиолета. Или рентгеновского. Или инфракрасного… А пошло что-то не так – отключаем свет на пару недель, и все погибают… Как при ядерной зиме! А мы – типа, отслеживаем и фиксируем… Словом: глобальный контроль за всеми условиями эксперимента.
– Смотри-ка! Прямо как над нами! И жрать не дают, и, если что – натравливают пауков да черепашек! И крокодилов со змеюками!
– Вот-вот. – Влад, который уже давно оторвался от созерцания того, что находилось на пятьдесят метров ниже их ног, производил осмотр доступного пространства коридора, – И в связи с этим пришла мне в голову мысль.
– Ну-ка, ну-ка!
– Вон. Я вижу внутри этого пространства – лебёдку. Вернее – это – целый консольный кран. Позволяющий добраться до любой точки в нижней части зала. Ну, или питомника. А ещё я вижу лестницу. Ведущую прямо к люку в крыше нашего коридора!
Так что хватит любоваться на крошечных мастодонтиков, верблюдиков и бронтозавриков, а давайте подумаем, как нам добраться до явно несгнивших тросов этого крана!
И вытащить их через вон тот люк в крыше – наружу!
