Андрей Арсланович Мансуров
Жёсткий отбор
– Да. Но – ладно. Я не… В-смысле, я и правда – не очень хотела бы об этом говорить… Но – готова, если ты думаешь, что это нам поможет, это…
«Расколоться»!
Я – сирота. Ну, вернее – сейчас. Мать у меня не отличалась, скажем так, высокоморальным образом поведения. И трезвостью. Что суждений, что жизни в целом. Соседи рассказывали чудовищные вещи: в частности, что я вечно сидела голая и сопливая, и обо…анная, и ревущая – в коридорчике, и глодала плинтуса и обои, и сапоги, а мать пьяная валялась в комнате… Сама к счастью не помню этого – а то бы точно крыша съехала.
Поэтому в три года меня забрали органы опеки, и поместили в детский дом. А мать после этого окончательно спилась, и закончила жизнь под забором. В буквальном смысле слова. Замёрзла насмерть в двадцати метрах от распивочной, за мусорными баками… А меня саму к этому времени перевели в спец-интернат.
Потому что мало того, что я ни …рена не училась, вечно за гаражами курила и пила с другими, такими же как я, отвязными… Да ещё и поймали меня на том, что я у своих же, детдомовских девчонок, подворовывала…
Вы это хотели услышать?!
Кусающая во время своего монолога губы Надя вдруг в голос разрыдалась.
Михаил не придумал ничего лучше, чем подойти и обнять её. Она охватила его, словно утёс в штормящем море, устроила голову у него на плече, продолжая сотрясаться, подвывать, и даже не давая себе труда утирать слёзы.
Остальные смущённо стояли вокруг, обступив их. Влад сказал:
– У меня было не столь глобально. Мать разошлась с моим отцом, когда мне было четыре. Отчима привела почти сразу. И уж он… Даже не стал делать вид, что любит, или хочет полюбить меня. И хочет жить одной семьёй. Нет: он быстренько обрюхатил мать моим братцем, а затем – и сестрой. И вся любовь и внимание достались вы понимаете кому. И я с первого класса школы фактически был предоставлен самому себе. И улице.
Учился тоже – постольку-поскольку. Как Надя. Только присутствовал. И лишь ближе к двенадцати стал понимать, что то, что дают нам на уроках – может и правда, пригодиться мне. Для выбора профессии. И в жизни. Если не хочу, как отчим, быть до пенсии старшим грузчиком. С соответствующим кругозором и лексиконом.
И – как рукой сняло. Учиться стал так, как положено. И даже больше. Стал ходить и в библиотеку – благо, её, со старыми, бумажными, книгами, ещё не закрыли…
А поскольку к этому времени я несколько лет отзанимался и в секции боевого самбо, отчим перестал на меня руку поднимать. Да и брательник перестал прикалываться…
И уж потом, с год назад, я записался на дайвинг. А там – без самодисциплины и дисциплины – никуда.
То есть я – «классический» обормот, бездельник, и хулиган, «осознавший», и постаравшийся исправиться. И никакие педагоги, детские психологи, и наставники из детской комнаты полиции мне этого в голову так и не втемяшили. Даже спустя восемь приводов.
Сам дошёл.
И вот он, итог. Я – здесь…
Влад поиграл желваками на скулах, подумал. И замолчал.
Молчание нарушил Пётр:
– Странно. Я – тоже «классический». Но – ботаник-зубрила.
Никогда уроки не прогуливал. В школе даже с задиравшими меня старался не драться. И учился, учился… Во всём старался следовать указаниям отчима. Который попался «правильный». «Белый воротничок». И всегда говорил, что если не буду, как он, учиться, в школе, а потом и в ВУЗ-е – стану мусорщиком!.. Или алкашом с помойки. Правда, лет в десять я узнал, что у среднего мусорщика зарплата – тысяча «у.е.», а у моего «обученного в ВУЗ-е» умника – только четыреста…
Но учиться я не бросил. Потому что больше я ничего не умею. Да и привык.
Из ещё чего «необычного» могу указать на хобби. Коллекционирую марки. Старые. Три альбома! Впрочем…
Вряд ли это «умение» может объяснить, почему я здесь. И тем более – помочь. В этом Мире.
– Ха! Да тут, в этом Мире, вообще ничего нам не поможет, по-моему, кроме автоматов и гранат! – Михаил говорил вполголоса, всё ещё крепко и нежно обнимая переставшую, наконец, вздрагивать, Надежду, – Моя история немного не похожа на ваши.
Отчим – кадровый военный, меня пусть и не любил, но не… Гнобил. Наоборот: хотел сделать из меня человека. А мать – училка английского языка. И переезжали мы с места на место часто. На моей памяти – четыре раза. Нигде больше трёх-пяти лет не задерживались. И отчим хотел, чтоб и я пошёл по его стопам. Возил меня по полигонам да по учениям… Так я и стрелять научился. Да и все остальные предметы – «успевал» хорошо. Правда, вот в военное училище поступать я не очень рвался. Хотел геологом быть – в политех готовился. И литературку соответствующую подкупал на барахолках – всякие там справочники по петрографии да гидрогеологии… Атласы.
Но – не срослось. И отчим настоял на своём: документы я после получения аттестата подал в высшее военное.
А что самое прикольное – забрали меня сюда – как раз в ночь перед экзаменами.
Я даже подумал вначале, что это – один из них. Типа, по «выживаемости»…
Поскольку Михаил замолчал, слово взяла Лена:
– Врать вам я смысла не вижу. Я – типичнейшая «мажорка». Балованная. Обласканная. С родным отцом-миллионером, и матерью-моделью… И у меня были и гувернантки, которых я – чего греха таить! – доводила до истерик, и шофёр, и горничная… Э-эх, времечко было! Мне – и элитная школа для благородных девиц, а потом – и пансион в Лондоне… Ну и, понятное дело, отдыхала я в самых престижных местах и курортах. Монте-Карло, Ибица. Куршавель, будь он неладен! – Лена сплюнула, – Там меня спаивали, и знакомили с марихуаной. А потом – украли сумку, мобилу, паспорт, и всё остальное. Хорошо хоть, на серьёзную наркоту не подсадили.
Папашке потом пришлось вытаскивать меня из местной полиции. Потому что будучи пьяной я подралась с местными блюстителями порядка! Хорошо хоть, мне тогда было четырнадцать – отпустили…
А так бы мотала сейчас. Где-нибудь в швейцарской благоустроенной тюряге!
И, если совсем уж честно – не понимаю я. Как вся эта наша «биографическая» лабуда может помочь нам избавиться от прохождения чёртова Лабиринта! В этом Мире.
– Я этого тоже пока не совсем понимаю. И даже не могу найти общего – ну, точек пересечения! – в наших, как ты говоришь, биографиях. Разве что, у троих из нас были отчимы, одна – воспитанница детского дома, и одна – дочь миллионера. Но то, что мы избранны для этого Лабиринта – неслучайно, должны понимать и все вы! Осталось найти.
Критерии отбора! Жёсткого…
– Похоже, так или иначе, что хотя бы четверо из нас – сформировавшиеся личности, обладающие незаурядным характером. Самодостаточные и циничные. Но!
Не уверен, что то, чем мы поделились друг с другом, сможет нам в определении остальных критериев «отбора» как-то помочь. – Пётр снова произвёл манипуляции с несуществующими очками, что было отлично видно в свете поднявшегося над горизонтом тёмно-синего, но быстро светлеющего солнца, – Ведь зелёные человечки наверняка руководствовались при нашем отборе и случайными факторами. Например, никак в условия «выживаемости» и «крутизны» не укладывается то, что у меня зрение – почти минус шесть. И я почти ничего не вижу. То есть – моё, грубо говоря, выживание, сейчас полностью зависит от вас! И ваших способностей и умений. В частности – прицельно стрелять.
– Ну, стрелять нам, собственно, осталось как раз – недолго. – Влад криво усмехнулся, – магазинов осталось всего десять. И семь – гранат.
– Ну, и ещё пять палок динамита!
– Неплохо. Так что, если вдуматься, нам нужно бы как-то и где-то наш арсенал…
Пополнить!
– Мысль верная. С другой стороны, единственное место, где всего этого добра в избытке – наш любимый купольный Зал! С ящиком.
– То есть – ты, в-принципе, не против, если б этот самый Портал зашвырнул нас снова – туда? Как «прошедших» первый Уровень?
– Ну… Да. – Влад посмотрел на Лену, – Во-первых – там для нас нет никаких сюрпризов. Во-вторых – мы бы, вот именно, прибарахлились. И, спустившись вниз – помылись и отоспались. Ну, не без этого дела, конечно, – он выразительно посмотрел на Ленины формы, выдающиеся даже под двумя халатами.
– Вот ведь хамло! – в голосе Лены, впрочем, не было слышно особого возмущения, – Я так и знала, что ты всё сведёшь снова к сексу!
– Вот уж нет. Я бы предпочёл заявиться снова туда лишь потому, что там, внизу, под залом, на нас никто не нападал. То есть – там Убежище! Безопасное. И единственное, что погнало нас дальше, если вспомнишь – отсутствие пищи и воды! И запертые двери в комнаты. А так – можно было бы посидеть, и, вот именно, подумать!
А то – сколько же можно тупо бежать вперёд, стреляя и «приключаясь»! Это, действительно, как отмечал Пётр – безмозглая и тупая «бродилка-стрелялка»!
– Мысль, конечно, интересная. – Михаил кивнул, – Отдохнуть и вымыться по-человечески и я не отказался бы.
– И я.
– И я.
– Пётр?
– Я поддерживаю. Осталась ерунда. «Уговорить» Портал переправить нас именно туда!
– Ну, попробовать-то можно. Я именно так и скажу: «Портал, миленький! Переправь нас, пожалуйста, снова в зал с круглым куполом и любимым ящичком с оружием!»
– Всё бы тебе, подруга, шутить и издеваться.
– Да нет, Лена. Я не шутила. Я так и сделаю.
– Ага. – Влад оглядел горизонт: они как раз взобрались на кромку кратера, и вновь перед их взорами открылась картина чудовищных разрушений, – Осталось немного.
Добраться до этого самого, мать его, Портала!
До самого Портала добрались, если честно, без проблем.
Четыре часа блуждания и осторожного пробирания по завалам, а затем и по ровному полю с привычными кустиками и травкой, особо ничем не запомнились: словно они выполняли нудную и однообразную работу. Единственное неудобство – восходившее солнце слепило глаза, заставляя прикрывать их руками.
Наконец ближе к полудню они вышли к тому, что издали приняли за самый обычный курган. Однако подойдя ближе, обнаружили, что у его подножия имеется довольно большой каменный Лабиринт. Вернее – «магический» круг. Ряд врытых в почву камней, высотой примерно по пояс, окружал заросшую травкой ровную полянку диаметром шагов в двадцать, в центре которой находился бетонный круг. Высотой по колено, и диаметром метров в пять.
Влад сказал:
– Не знаю, «услышаны» ли наши молитвы и просьбы, но входить туда лучше всем одновременно. А то как бы не раскидало по разным «личным» Вселенным…
– Пожалуй, ты прав, любимый. А мне так не хотелось бы расставаться!..
– Лена. Я понимаю, что ты голодна. Но – хватит прикалываться. Дело нешуточное. И – самое главное! – мы не знаем, как это работает.
– И работает ли. – Михаил вдруг скинул автомат с плеча, на котором нёс его последние три часа, и направил дуло в сторону густых кустов впереди, – Но проверять лучше побыстрее, а то я вижу враждебно настроенных туземцев!
Ну, или говоря проще – очередных злобных монстров!
Туземцы, или монстры между тем принялись выбираться из-за кустов, с обеих сторон по широким дугам пытаясь обойти и отрезать от равнины отряд. Вид имели действительно жуткий.
Формой тела они, конечно, напоминали людей… Но только – очень отдалённо!
Две руки, две ноги – очень худых и тонких. Жилистых. Лысая голова – где полностью отсутствовали глаза и уши! Зато имелся чудовищный – от уха до уха! – рот, с острыми треугольными жёлтоватыми зубами, как у акулы, и пара ноздрей. И – всё!
Напрягало и то, что передвигались странные существа на четвереньках – словно утратили возможность и способность ходить на двух ногах! А поскольку оружия ни у кого не имелось, Влад предположил, что оно им и не требуется.
– Может, кто и представляет так себе людей будущего, только не я!
– Согласен, Михаил. Это – явно не люди. И даже самая страшная мутация не превратила бы нас – в это! – Влад сплюнул, – Поэтому. Быстро бежим к Порталу, одновременно запрыгиваем наверх! И, если он не работает – отстреливаемся! Без колебаний или рефлексии – это – точно не люди!
Они так и сделали, за десяток секунд преодолев остававшиеся несколько шагов.
Вселенная вдруг раскололась и снова соединилась…
16. Логические выводы
В зале с куполом абсолютно ничего не изменилось с тех пор, как они его оставили.
Точно так же лежали разложенные на полу автоматы, магазины, взрывчатка… И сверкал пустотой опорожнённый и сдвинутый в сторону ящик.
Люк, находившийся под ним, был закрыт. Всё верно: они прикрыли его, уходя отсюда в первый раз. Влад невольно подумал: в последний ли?..
Лена сказала:
– Ф-фу… Снова Дом, милый дом… Как будто и не уходили!
Надя с чувством выругалась – так, что даже Михаил с удивлением посмотрел на неё. Но ничего не сказал.
Влад сказал:
– О,кей, нам дали то, что мы просили. Значит, постараемся использовать ситуацию на все сто. Давайте-ка сложим то, что использовали – сюда, и затаримся по-новой.
Они действительно сложили грудой, подальше от ящика, севшие фонарики, полупустые магазины, порвавшиеся ремни, халаты, и прочее. Затем расстелили прямо на полу, друг на друге для вящей надёжности, две простыни и три новых халата из упаковки, которую всё ещё нёс Пётр. И двумя грудами навалили туда полных магазинов. Влад взял себе и другой нож взамен того, у которого обломился кончик. Автомат оставил старый. Михаил автомат поменял:
– А то этот стал – как бы клинить!.. Не хочу ждать, пока, в-натуре, сломается.
Девочки автоматы себе оставили. Как и ножи. Лена буркнула:
– Сюда бы ещё пистолетов, типа ГШ, да с бронебойными пулями! Девять мэмэ, всё-таки! Тогда бы этим гадам подпесочникам – точно не поздоровилось бы!..
– Мечты, мечты… – Надя с сосредоточенно-хмурым видом рассовывала по карманам халатиков, которые были на ней, уже четвёртый фонарь, и пару магазинов от автомата, – И шампунь бы в ванну, чтоб помыть волосы. И фен. А на обед бы – отбивную котлету по-киевски, и на десерт – штрудель!
Влад, убедившись, что за каких-то десять минут его команда вновь экипировалась, и рассовала магазины, гранаты, динамит и фонари по всем карманам и прочим возможным местам, дал команду:
– Ну, открываем, и спускаемся!
Долгий и нудный спуск прошёл без происшествий, если не считать того, что Лена цинично прокомментировала:
– Смотри-ка! Моя моча – высохла!
Никто ничего ей не ответил, но жёлтые пятна на одной из площадок они старательно обошли. Немного погодя Михаил сказал:
– Не нравится мне это всё.
– В каком смысле – «всё»?
– Ну, то, например, что нет у нас никакой обуви. Я с непривычки здорово пятки намял обо все эти камни… Да и комбез бы какой. С нормальными карманами и прочим. А то в этом халатике я чувствую себя идиотом. Ну, или крупным научным светилом.
– Э-э, не парься. Это, в-принципе, где-то близко.
– Лена. Прибереги свои остроты до того момента, как покушаем. А сейчас они не в тему.
– Ладно, молчу. Кстати – что там с этим? В-смысле, мы уже должны бы подходить к выходу с лестницы.
– Точно. Есть. – Влад кивнул, и первым вошёл в помещения, которые совершенно не изменились. Даже двери оставались на положенных им местах. Закрытые. На столе стояли, как и в прошлый раз, миски и чашки – с кашей и водой.
Влад сказал:
– Думаю, можно уже не пробовать. Хотели бы убить – сделали бы это давно.
После трапезы, снова завершившейся за какие-то десять минут, Надя сказала:
– Мне кажется, или сейчас у этой воды какой-то… Странный привкус?
– Не кажется. Она и правда – солоноватая. И терпкая. Думаю, это нам так возмещают микроэлементы и витамины, которые мы потратили в процессе «приключений».
– Вот спасибо, Петя, утешил. И раз уж об этом зашла речь – до каких ещё пор нам «приключаться»?! То есть – когда вся эта хрень закончится?!
– Да погоди ты, Надя. Мы только первый «квест» одолели. А ты уже рвёшься закончить? Дело сложней, чем кажется, как я сейчас начинаю понимать. А что, если мы живы – только до тех пор, пока «приключаемся»?
И если не захотим продолжать… Или нас банально – убьют в процессе, так нас просто не захотят снова оживлять?! Как «не оправдавших»!
– Знаешь, Влад… – Михаил вздохнул, – Ты прямо озвучил мои мысли. Я вот всё это время так и думал: а что, если мы «разочаруем» наших экспериментаторов, гоняющих нас тут, как крыс в лабиринтах, и они решат, что наши действия скучны и предсказуемы? И исследовать нас дальше смысла нет? И – как это изящно пишут в актах на списание в научных лабораториях – «животные были забиты»! То бишь – мементо мори!
– Вы, двое. Кончайте наводить на бедных девушек панику. Мы и так… Нервничаем.
– Ну а если – нервничаете – стало быть, самое время – расслабиться. Отдохнуть. Предаться тому занятию, которое лучше всего остального помогает снять стресс!
– Тьфу ты! Кому чего, а вшивому – баня! – хотя по Наде нельзя было сказать, что она так уж сердится на своего парня, плотоядно на неё поглядывающего, – Ладно. Если мы сегодня больше ничего планировать или обсуждать не будем, почему бы и правда – не помыться? И не поспать?
Влад сказал:
– Кто за предложение Нади?
Руки подняли все. Влад кивнул. Сказал:
– Подумайте в процессе «отдыха» вот над чем. Нам, конечно, могут снова предложить на выбор эти же два Мира. Но! Первый мы осмотрели. И не вижу смысла вновь проходить его. Тем более, что выходной Портал может и перестать работать, если мы снова попытаемся воспользоваться, так сказать, накатанной колеёй. Но во втором Мире – адская жара. А нам не в чем запасти воду!
– Это ты к чему такую речугу задвинул, Влад?
– А к тому, Михаил, что нам нужны ёмкости. Удобные в переноске. В которых мы могли бы хранить не только запасы боеприпасов, – Влад кивнул на мешок из халатов, и другой – из простынь, в которых Михаил и Пётр тащили запасные магазины, – А и тара для запасов воды, и нормальные рюкзаки для остального барахлишка…
Где бы добыть? Полотенца, что ли, из ванных использовать?
– Это даже не смешно. – Лена пожала плечами, – Если б нам хотели облегчить жизнь, всё это, конечно, дали бы… А то и вообще – не переносили бы сюда, а оставили там. В нашем мире. На Земле. А то, что она погибла и в той и в другой реальности – мы видели сами. Так что давайте особо не выделавыться с обувью и рюкзаками. Радуйтесь тому, что живы. И на нас не натравливают снова любимых паучков и черепашку.
Будем просто забираться во все эти Миры, проходить эти «квесты», и без сомнений и колебаний стрелять во всё, что нападает!
– Вот на этой оптимистичной ноте предлагаю и разойтись по комнатам.
И предаться, так сказать, заслуженному отдыху!
– Согласны, Влад.
Все они, вздыхая, почёсывая в затылках, и пожимая плечами, и правда – разошлись по тем же комнатам, которые занимали в первый раз.
Двери оказались отперты.
Когда они уже помылись, причём в «оснащении» ванных действительно оказались шампунь, и бальзам-ополаскиватель, и с «чувством и толком» отзанимались тем, на что Влад «тонко» намекал последние сутки, и лежали на кровати, действительно отдыхая, пялясь в белый потолок, и думая, Лена вдруг спросила:
– Тебе что из увиденного там, в нашем «первом» Мире, запомнилось лучше всего? Только отвечай быстро, не задумываясь!
– Ну… – Влад поймал себя на том, что действительно, словно прокручивает перед глазами вновь все те «приключения», что выпали на долю его команды, и заставил себя выделить то, что действительно запомнилось, – Наверное, всё-таки – рыба.
– И чем же?
– Своей поистине чудовищной несуразностью. Нелепостью. Ну не может существовать в природе такая гигантская и неприспособленная монстра! Киты – они почему не живут на суше? Да потому, что их раздавил бы собственный же вес! Да и жить, судя по-всему, такие медлительные чудища могут только во тьме и сырости подземелий. А там жрать нечего! (Разве что – радиоактивные крысы! Но это – ерунда.) Ведь им нужно пищи – даже и не представляю сколько тонн. Пусть и только на двоих. (Зато – каких!..)
Так что я долго не мог понять, как они там банально – выжили. И пришёл к выводу, что их всё-таки создали и запустили туда – специально для нас! Ну, и чтобы показать, что путь дальше по тоннелям нам заказан. И выгнать нас на поверхность.
Где мы нашли бы чёртов гурий. И, соответственно, и Портал. То есть, хоть нам и казалось, что мы свободны в выборе, куда идти, нас фактически – направляли. И если б мы потопали в другую сторону – точно так же припёрлись бы рано или поздно к Порталу… Сами, или – с «подсказкой».
– Когда ты так говоришь, всё звучит логично. И, вроде, правильно. Так – что? Получается, что это – не та Земля, которая осталась после Апокалипсиса, а дополненная и доработанная кем-то специально для нас – модель? Симуляция? Типа – Полигон?
– Вот-вот. Ты очень удачно подобрала определение. Полигон.
– Но почему нам позволили, а вернее, даже – заставили попасть снова – сюда? И так быстро? А не «гоняли» нас дальше по этой смоделированной «полосе препятствий», хотя у нас ещё оставались и магазины и взрывчатка?
– Не знаю, Лена. Нет, я правда – не знаю. И всё время думаю, что что-то мы упускаем. Чего-то мы в своих раскладках и прикидках недодумываем. Важного.
– Например?
– Ха! «Например!» Если бы я знал – чего, я бы высказал. А так – только одни хождения вокруг да около, и гипотезы… Ну, мою ты знаешь: я всё же думаю, дело – в нас самих. Чем-то именно мы приглянулись этим… Экспериментаторам!
– Не могу не отметить, что доля здравого смысла в твоих словах есть. Постфактум такие выводы сделать нетрудно. Поскольку именно мы – уже здесь. Недаром же, – Лена дёрнула плечом, – мы четверо – прожжённые циники и реалисты. Но ведь Пётр – не такой?
– А вот и нет. Вспомни его слова про отчима-интеллигента, и его позицию в отношении к мусорщикам. Когда Пётр говорил об этом, заметно было, что он и нервничает, и больше не верит словам своего бывшего кумира. И не уважает его мнения! Потому что реалии нашей жизни говорят о том, что любая профессия, где наличествует шикарная зарплата – и престижна, и позволяет. Содержать и дом и семью.
И, главное, содержать – достойно!
Так что думаю, Пётр – как мы. То есть – реалист. Ну, насчёт – циник – не знаю.
– А я – так уверена: ещё нет. Иначе он на…рал бы на, вот именно, учёбу, и предался развлечениям. Например, хотя бы в те же игрушки на айфоне играл бы. Вместо того, чтоб зубрить. Может, и не в бродилки, вот именно, и стрелялки, а – интеллектуальные. Вроде составления слов из букв.
– Хм-м… А может, именно так всё и обстоит на самом деле? Спросим?
– Вот ты и спроси. А я… Стесняюсь. Неудобно ставить его в такое положение. Он сразу догадается, что мы его «вычислили».
– Какое это такое «положение», и что мы – вычислили?
– Ну… Что он – вроде как презирает своего отчима, мужа своей матери! И сердится из-за этого. И на него и на себя. Что разочарован навязанной «мировоззренческой философией». Не соответствующей, как сейчас говорят, реалиям нашего времени.
– Смотри-ка, как ты «тонко» разбираешься в проблемах подростков. И наукообразно можешь изъясняться, когда хочешь. Прямо как врач-психолог. Или сексопатолог.
– Ха. Говорю же: лучшие университеты и пансионы!
– Ладно. Я спрошу его. Мне теперь, после четырёх, ещё и крайне мучительных, смертей, понятие «неловко» или «неудобно» – пустой звук. Думаю, что душа моя, как это говорят хреновы поэты – очерствела и озлобилась. Впрочем, она такая была и раньше…
– А я так не думаю. – Лена перевалилась на бок, затем залезла к Владу на грудь. Мягкие груди упёрлись Владу в рёбра, заставляя вновь шевелиться то, что пока отдыхало там, внизу. Но голова девушки с горящими глазами возникла перед его лицом, давая понять, что не для этого она подобралась к нему, – Окончательно очерствевших, как и сдавшихся, и равнодушных, в этот Лабиринт вряд ли взяли бы! Мы все – не равнодушные!
И, кстати, отнюдь не эгоистичные! Мы как-то смогли… Скооперироваться! Наплевать на личные амбиции каждого, принеся их в жертву требованиям совместной борьбы. За выживание. И кооперировались в единый как бы организм. Боевую эффективную машину!..
И мы действительно – помогаем друг другу. Выручаем. Охраняем – ну, вернее, это вы двое с Михаилом охраняете и оберегаете нас с Надей и Петром. И вовсе не потому, что думаете, что впятером нам легче будет выжить в меняющихся условиях!
– А почему же? – Влад смотрел в глаза своей женщины без улыбки. Понимал, что она тоже чувствует, ощущает тот Дух, который у них в команде возник за это время.
– Ну… Объяснить чётко – не смогу. Я же, всё-таки, хоть и обученная, и подкованная, но – не политолог какой. Или философ. Или психолог. Но я точно знаю – у нас возникло что-то… ну, такое, какое бывает у матери с дочерью. Или – у брата с сестрой. Близость! Сродство душ. Когда мы – не то, чтоб команда, а – вот именно – Семья!
– Возможно, ты права. А я ещё думаю, что дело – как раз в том, что нам постоянно приходится бороться. За выживание. И если бы у нас не выработалось того чувства, о котором ты сейчас говоришь – …рен бы у нас чего получилось!
С другой стороны – тех, у кого такого выработаться не могло бы – или не брали… Или уже отправили. Или они сами отправились… Туда, где нет труда.
– Говоря словами Михаила – такие некоммуникабельные, или глупые, или индивидуалистичные «животные» были забиты. В прочесе «прохождения». Или – просто так!
– Да.
– Балда. Значит, выработался, получается, у нас «Дух». И спасает нас. – Лена дёрнула плечом, – Но ведь в начале… такого не было?
– Не было. И если вспомнишь – именно ты пыталась «поднять бунт на корабле»!
– Было дело… Но я и правда – считала, что всё это – бред. После очередной наркоты. Правда, в последнее время я с неё соскочила. И не из-за просьб папашки. – вид у Лены стал задумчивый и грустный, – А сама почувствовала… Что тупею на глазах! Иногда даже двух слов в понятное людям предложение связать не могла. Или хотя бы объяснить, чего мне надо! И только смеялась как дура. И обижалась, когда смеялись над моими потугами… Разрушает мозг эта дрянь! Хотя «ощущения», конечно, неземные…
– Вот. Думаю, именно сейчас ты сказала очень важную вещь. Наверное, решающую. О том, что ты – «прозрела». Поняла. Приняла решение.
САМА!!!
И имела смелость последовать своим выводам и раскладкам. Наверное, именно нечто такое… Этакий внутренний несгибаемый стержень – и определяет, кто попадёт сюда, а кто – погибнет. Там, на Земле. Ну, или уже здесь, в процессе… Притирания!
– Думаешь, это – наш второй шанс? На жизнь?
– Именно. И, думаю – неспроста нам его дали. И, может, Миша и не совсем шутил, когда говорил о нашей будущей роли. Возрождателей Человечества.
– Вот уж точно. Но…
– Да?
– Заглядывая сразу в отдалённую и радужную перспективу. Мы пока не нашли спокойного, здорового, и плодородного места, где могли бы растить наших детей!
Влад невольно улыбнулся:
– Лена. Ты прагматичка – до корней мозгов! Но, думаю, за этим-то дело не станет. Всё нам дадут. Не век же нам в этих Мирах – «приключаться»! И когда вы с Надей забеременеете – нас оставят, наконец, в покое. Где-то в безопасном и мирном месте. Как, скажем, том, куда ушли все те, кто оставил нам послание. Эвакуированные.
– Вот, кстати. Об этих эвакуированных…
Думаешь, они смогли выжить? И основать, типа – Колонию?
Влад помрачнел. Но врать смысла не видел. Потому что чуял. Своим «барометром». Или вычислил разумом – не важно. Важно то, что выводы он сделал. Сказал:
– Думаю – нет. Иначе нашим зелёным друзьям не было бы смысла заниматься нами. Похоже, опыт по переселению всех подряд оставшихся в живых окончился плачевно.
Люди – разные. Слишком разные.
И очень трудно привести всех к общему знаменателю в комфортных условиях. Там, где не надо зубами и когтями отвоёвывать себе каждый глоток воды и кусок пищи!
Всегда найдутся «умничающие». Или качающие права. Или просто – истеричные натуры. Да и глупцы и всякие анархисты и неформалы… Ну и, конечно – лентяи. Куда ж без них! Таких, которые захотели бы стать руководителями, и ни …рена не делать!
Наверняка все там перецапались. И снова передрались.
И погибли. Что не очень, конечно, красит наш, людской, Род.
И вот теперь нас поставили для начала в такие условия, чтоб только сотрудничество обеспечило наше выживание. Пусть и вынужденное вначале, сейчас оно воспринимается, согласись, как нечто уже привычное, и само-собой разумеющееся. С другой стороны – нам приходится отрабатывать. Чтоб доказать гадам. Что мы умеем не только грызться, как пауки в банке, а и – реально: сотрудничать. И то, что нам дают всяких врагов – очень хорошо. Учит координации действий, пониманию друг друга без слов, и этому самому сотрудничеству. Причём – заметь, повторю: совершенно разных, и до этого незнакомых людей! С разными личными амбициями, характерами, привычками…
– Когда ты так говоришь, я даже… Начинаю тебе верить! Ну, это я уже говорила.
– Точно. Но не парься. Так это или не так – покажет будущее.
И если я прав, высказав эту мысль – нам дадут завтра не очередные два Мира для «квестов». А – один новый, «приключенческий», Мир, а другой…
Мирный и тихий угол. Благодатный и плодородный.
Где мы будем растить наших детей… И рассказывать им старые-старые сказки. О том, как хорошо жилось их предкам. И о том, как надо жить дружно.
– Речуга прямо в стиле кота Леопольда…
– Вот-вот. А вообще-то я не люблю дешёвые и брехливые морали в стиле «все люди – братья!» Чушь это. Никакие они не братья. Они сейчас, в век недоделанного капитализма – враги и конкуренты. Как на востоке – где все друг другу в глаза улыбаются, а за спиной держат нож. Чтоб всадить тебе в спину, когда ты отвернёшься!
– Это откуда ты так хорошо знаешь восток?
– Сталкивался. С «понаехавшими». И уж поверь – то, что поётся в песне – полная …рня! Никакое оно «дело» не «тонкое», а просто – лицемерное.
– А-а, понятно. Похоже, свои уроки ты получил.
– Да уж… – теперь Влад дёрнул желваком, – Проехали. Главное – жив остался! Впрочем, хватит об этом. И незачем без толку рассусоливать и гадать. Поживём – увидим. А сейчас давай-ка и правда – спать. Утро вечера мудренее.
– Согласна. – впрочем, слезать с Владовского плеча Лена не спешила, а только пристроилась к нему подмышку, голову оставив на груди, – Обними меня покрепче, мой рыцарь, и давай, действительно, спать.
А то завтра нам предстоит выбор. Сложный.
– Смешно. «Сложный!» Наверняка ты уже всё решила!
– Точно. И готова спорить на использованную зубочистку против миски каши, что и Надя с Мишей тоже согласны.
Поприключаться ещё!
Влад имел на этот счёт своё мнение.
Но решил его не высказывать.
Чтоб Лену не расстраивать.
