Анатолий Штольц
Луций Апр. Книга 2 Деция
Ещё один сигнал горна и гортатор рявкнул:
– Разобрать оружие! Выходим на палубу согласно боевого расписания! Шевелитесь, сонные шакалы! Пришло наше время сдохнуть с честью! Roma et imperator!
– Roma et imperator! – взревели десятки глоток и гребцы строем, попарно стали продвигаться к трапу на палубу. Возле трапа четыре солдата выдавали каждому гребцу небольшой круглый щит, копьё, меч и обычный шлем легионера. Я тоже получил свой комплект, отказался только от щита и меча – у меня наверху, среди моих вещей лежал мой армейский гладиус и щит, который я захватил в бою с бандитами по дороге в Ориенталию, проверенное в бою оружие – основа выживания в бою. На палубе вооружённые гребцы вместе с десятком либурнариев* заняли боевые позиции вдоль бортов. Я быстро нашёл своё оружие среди канатов по правому борту и встал в строй.
И теперь картина предстоящего боя вырисовалась во всей красе: « Децию» с двух сторон обходили вражеские корабли, которые уже тоже убрали вёсла и шли по инерции, быстро сближаясь с нашим кораблём.
Краем глаза я заметил, что солдат, сопровождавший трибуна, погнал своих парнишек, перепуганных насмерть, на палубу гребцов, вниз, подальше от предстоящего боя. Правильно!
Меня окликнул трибун:
– Луций! Луций Апр! – видно, навинарх, стоявший рядом с трибуном , сообщил латиклавию моё имя.
– Я здесь, господин трибун! – вытянулся я, подбежав к трибуну.
– Возьмёшь двух либурнариев и будешь защищать губернатора! * Любой ценой! Мы должны сохранить ход и двигаться навстречу нашим кораблям – вон, видишь!
Я посмотрел в направлении, указанном трибуном и увидел два больших военных корабля, шедших полным ходом навстречу. Они были ещё достаточно далеко, и вряд ли мы сблизимся даже через час. Понятно. Нужно продержаться, сколько сможем. Пираты тоже видели приближающиеся корабли, но продолжали атаку на нас – они явно рассчитывали быстро взять «Децию» и забрать то, что их интересует и уйти до подхода военных кораблей. Рискованный план! Самоуверенный.
Выделенные мне либурнарии оказались крепкими парнями в полной тяжёлой бовой экипировке и вооружённые до зубов. С такими можно продержаться какое-то время, тем более в узком проходе к рулевому веслу.
Грохоча вооружением и доспехами я со своими либурнариями двинулся на корму корабля, к губернатору.
А трибун с вооруженным навинархом стали готовить оборону вдоль бортов. До столкновения оставалось не более четверти часа.
И тут на «Децию» обрушился град стрел…
– гортатор* – начальник гребцов на римских военных кораблях
– либурна * – небольшой маневренный быстроходный корабль
– либурнарии*, или манипуларии – солдаты морской пехоты на имперских военных кораблях, входившие в состав экипажей кораблей.
– – губернатор* – кормчий корабля
4
Я заставил кормчего сесть колени и мы с моими либурнариями сели вокруг на одно колено, плотно прижавшись друг к другу, закрылись щитами. Я держал свой круглый щит над нашими головами. Хорошо, что у либурнариев были обычные армейские скутумы* – большие и надёжные, поэтому они приняли на себя полтора десятка стрел, обрушившихся на корму «Деции». Нас никого не задело, а вот гребцов на палубе выкосило изрядно – человек восемь – десять. Спрятаться на открытой палубе при обстреле с двух сторон было практически невозможно. Одни только либурнарии, выстроили маленькую «черепаху», прикрывшись наглухо скутумами, поэтому и остались целы.
За первым залпом, последовал второй и третий, выкашивая оставшихся гребцов. Зря навинарх выгнал всех гребцов наверх, теперь понятно, что следовало грести до последнего, а не следовать стандартным циркулярам морского боя и выгонять на двухсторонний расстрел легковооруженных и плохо обученных к ведению абордажного боя моряков. Вот и результат: в строю осталось не больше десяти способных вести бой моряков. Навинарх был убит, поэтому он и не увидел этого побоища на палубе.
Трибуну тоже досталось – один из либурнариев пытался выдернуть из его левого плеча стрелу, но неудачно, тогда трибун сам сломал древко этой злополучной стрелы у самой раны, чтобы стрела не мешала ему драться. Крепкий трибун попался, однако!
Всё это происходило за считанные минуты. Вскоре оба корабля противника подплыли с «Деции» с обеих сторон и их экипажи пошли на абордаж. Но атака была странной: взобравшиеся заранее на мачты пираты на тонких канатах прыгали со всего размаха вниз, проносились над водой, взмывали над палубой «Деции» и сыпались на неё, как горох.
Началась резня на палубе.
На корму , к моим солдатам и кормчему кинулось человек восемь. Вооружены они были легко – короткие мечи, топоры и кинжалы. Защитного снаряжения не было никакого, многие были только в одних штанах. Как мне потом рассказали, такое лёгкое вооружение было оправдано – часто «люди – пауки»* срывались в воду при абордаже, поэтому выплыть без доспехов было намного легче, а на палубе в бою был важен натиск и страх, нагоняемый на обречённый экипаж дикими воплями полуголых пиратов, с выкрашенными золой чёрными лицами.
Но ни меня, ни моих либурнариев дикий вереск пиратов впечатления никакого не произвёл, поэтому, когда они накинулись на нас всей толпой, толкаясь и мешая друг другу, мы прикрывшись щитами, медленно пошли вперёд, прорубая себе дорогу и оставляя за собой трупы и тяжело раненых пиратов. Кормчий, по моему приказу, повалился на палубу, притворившись мёртвым.
Пираты, наткнувшись на мясников, с оскаленными в дикой улыбке лицами, дрогнули и с дикими вереском побежали на палубу. Мы били их в спины. Не ушёл никто.
Тем временем, основная банда пиратов добивала оставшихся в живых и не оказывающих практически никакого сопротивления гребцов.
Либурнарии, оставшиеся в живых: трое или четверо во главе с трибуном заняли позиции возле входа в трюм, на галерную палубу и ожесточённо дрались с пиратами. И я понимал почему – внизу, были трое юношей, которых нужно было защищать до последнего ,и, как я понимал ситуацию, охранник трибуна должен был сам убить несчастных парней, чтобы они не попали живыми в пиратские лапы.
На верхней палубе «Деции» было человек двадцать пять – тридцать пиратов, многие из которых уже начали мародёрить – обыскивать трупы убитых матросов. Странно, атаковать имперский корабль, чтобы поживиться такой мелочёвкой? Вот мы с них и начнём, с этих тварей.
Я с о своими парнями , плотной группой, прикрывая друг друга прошлись по палубе, за несколько минут вырезав человек восемь – десять. С кораблей по нам не стреляли – слишком плотно мы переплелись в драке с пиратами, но на палубу посыпалась вторая абордажная волна «людей – пауков», не такая многочисленная, как первая, но человек пятнадцать прибыло прямо в центр боя. Это мало помогло пиратам. Отряд трибуна, воспользовавшись ослабления натиска своих врагов из-за нашего удара в тылу наступающих, мощно пошёл вперёд, опрокинув врагов.
Началась резня.
Мой отряд распался – один из либурнариев был убит, и я со вторым солдатом пробились к отряду трибуна и продолжили бой в его составе.
Трибун сражался одним мечом – вторая рука его, раненная, висела плетью. Но трибун был страшен в бою – удары наносил быстрые, жестокие и каждый из них попадал в цель. Пираты присмотревшись к этому воину, без устали убивающего всех на своём пути, стали избегать схватки с трибуном. А мы с оставшимися в строю либурнариями добавили сумятицы в быстро редеющие ряды врага, укладывая на мокрую от крови палубу всё новые трупы и тяжелораненых.
Пираты заметались по палубе, как овцы на бойне, пытаясь спастись. Многие стали прыгать за борт. И тут раздался грохот и столб воды поднялся прямо перед носом «Деции». Корабль нырнул, накренился в одну сторону, затем в другую. Мало кто из сражавшихся на палубе устоял на ногах от такого удара. Я в том числе. Падая, я подумал, что это с приблизившихся военных трирем начался обстрел из баллист. И это было именно так: в пылу боя никто из сражавшихся не обратил внимание, что две военные триеры подошли на расстояние выстрела, и, начав обстрел, продолжили при этом стремительно сближаться со взятой на абордаж «Децией» и пиратскими кораблями. Мы выстояли!
Второй выстрел снёс обе мачты и разворотил корму на одном из пиратских кораблей – этот корабль уже обречён – без парусов и рулевого весла он полностью потерял контроль хода и превратился в неуправлямую посудину в остатками экипажа, дружно ставшего прыгать в воду и плыть к второму, уцелевшему кораблю, вокруг которого вскипали столбы воды от снарядов катапульт.
Пираты на палубе «Деции» продолжили бой, но уже вяло и без надежды. Некоторые из них, не сумевшие прыгнуть за борт, бросали оружие и становились на колени, подняв руки. Через минут десять бой был закончен нашей полной победой. Трибун приказал не убивать пленных, что мы и сделали, хотя с большой неохотой, но – приказ есть приказ.
Брошенное командой полуразбитое пиратское судно дрейфовало рядом с «Децией. Второй пиратский корабль, подняв оба паруса и став на весла быстро уходил от места сражения. Военные триремы преследовать его не стали, а выпустив удачно десяток снарядов, отправили его на дно вместе с командой.
Когда «Децию» взяла на абордажные крюки одна из трирем и на палубы посыпались легионеры, я бессильно опустился возле борта, стремительно теряя силы от усталости и кроповопотери из глубокой раны в боку, которую я в пылу боя так и не заметил.
Последнее, что я увидел, так это лицо трибуна, наклонившегося ко мне:
– Живой, солдат?
– Живой – криво усмехнулся я. – Не совсем…
И сознание моё стало ласточкой, несущейся в голубом небе над волнами.
Потом всё пропало в чернильной темноте.
– Скутум* – щит римского легионера. Римский скутум имел размеры около 75 см шириной, около 1,2 м высотой и вес 8—10 кг.
– «люди – пауки»* – абордажная команда тингирийских пиратов того времени.
