Анастасия Сергеевна Васильева
Новогодний сюрприз
Он конечно же будет всячески оправдываться, что вот мол, коллеги по работе совсем не дают ему прохода, забрасывают его, несчастного, своими откровенными фотками и сообщениями, а он, конечно же сразу сказал им, что женат и его все это совершенно не интересует, но они не сдаются и продолжают его, бедняжку, атаковать.
– Да иди ты на фиг! – возмутилась Катя. – Мы вообще только встречаться начали, а ты мне уже все желание отбиваешь отношения продолжать!
– Я тебя просто предупреждаю, все через это проходят, как бывалый муж говорю.
– А так, с виду-то и не скажешь, что ты у нас специалист по авиарежимам – покачала головой Олеся.
– Внешность обманчива. – подмигнул ей Миша.
Катя была в замешательстве. С одной стороны, Миша прав, проверить парня не мешало бы, а с другой стороны, меньше знаешь – крепче спишь! Как потом жить-то с этой правдой? Все равно ж не забудешь, даже если простишь.
– Что обсуждаете? – подкралась незаметно Милка. Ребята вздрогнули от неожиданности и молча уставились на нее.
– Все сплетничаете? – подмигнула Ляпунова, – А мне мой Джулиан прислал ролик, как он на вертолете летит через пустыню, хотите посмотреть?
И она протянула свой телефон и запустила видео. Два пилота в шлемах сидели в салоне вертолета. Лица закрыты, внешность разобрать невозможно. За лобовым стеклом простиралась желтая, безбрежная пустыня. Вертолет то снижался, то снова набирал высоту. Один из пилотов обернулся назад и помахал рукой.
– Это мой Джулиан! – воскликнула Милка, – правда, он красавчик?!
Ребята снова молча переглянулись.
– А второй ролик, где он уже подлетает к буровой станции. Там такие огромные волны. Не смотря на ураганный ветер, снижается прямо на вертолетную площадку и еще какую-то сетку с грузом перемещает! Вот это настоящий мужчина! Не то, что вы – офисный планктон.
Леха сжал кулаки, так что побелели костяшки пальцев.
– А ты уверенна, что это вообще он? – спросила Олеся.
Милка опешила, – а кто? Это же Джулиан прислал.
– Да кто угодно! Люди в шлемах, лиц не видно, голос не слышно. Это может быть просто подставное видео.
Милка испепеляла взглядом подругу. – Ну ладно денег не дала, – проскрежетала еле слышно она, – так хоть завидуй молча!
– Было бы чему завидовать! Алладину твоему на ковре самолете или замку из песка? – бросила в ответ, удаляющейся Ляпуновой, Олеся.
«It’s a match» – раздался радостный голос.
– Есть! – крикнул Миша, – я же говорил, что сработает! Ну! А вы не верили!
Пара «Кейт – красотка из Москвы» и Джулиан Мейсон совпала.
Милке дали три дня на решение вопроса с деньгами. Обзвонив знакомых, она поняла, что рассчитывать ей не на кого. У всех своих забот хватает, а две тысячи евро хоть сумма и не очень большая, но все же, оказалась, неподъемная. Оставался один выход – кредит. Мысль о том, что она делает что-то неправильно, не покидала ее, но она всячески старалась отогнать это назойливое чувство. Уж слишком сладка была мечта о счастливом и беззаботном будущем, в которое и вложиться-то надо всего самую малость. Вот только где взять эту малость? Как только Милка пыталась заводить разговор о деньгах с Джулианом, тот сразу же злился и обвинял Ляпунову в недоверии к нему, как к мужчине.
– Мы не мочь быть семья, если ты сомневаться в меня! – кричал он ей в трубку, – ты доверять мне, я доверять тебе, иначе ноль. Нет смысл в наш отношения, нет смысл в мой приезд в Москва, нет смысл в наш семья. Деньги ничто. Я отправлять тебе много денег, ты взять все, когда получить посылка. Одна трудность, маленькая и ты уже сдаться! Не хотеть верить, что я ошибаться в тебя, но ты вынуждать меня так думать!
Милка натянуто улыбалась, кивала головой, и вообще, чувствовала себя не в своей тарелке. Любые попытки что-то возразить или оправдаться, жестко пресекались канадцем. То, чарующее чувство влюбленности, ожидания чуда и бабочек в животе сменилось не проходящей тревогой, постоянными сомнениями и еще большим враньем всем и вся. Она не могла допустить, чтобы хоть одна живая душа в офисе догадалась о ее терзаниях, ведь она так расхваливала своего «миллионера», и признаться, что не все так гладко, было равносильно принятию поражения.
– Даже Олеська от меня отвернулась, хороша подружка оказалась! Смеется надо мной вместе с этим офисным сбродом. Вот и делай людям добро, после этого. Ладно, ладно, подруженька моя, драгоценная, настанет и твой черед хлебнуть, вот тогда я к тебе тоже повернусь спиной, да еще с превеликим удовольствием.
Одно дело занять денег у своих и совсем другое дело – брать кредит, да еще с процентами. Так не хотелось влезать в новую кабалу. Милка вышла покурить на балкон. Серые тучи, затянувшие небо беспросветной тяжестью, были сродни ее настроению. Она стояла в задумчивости, вглядываясь в укутанные туманом высотки.
– Почему все хорошее быстро заканчивается? – с горечью думала она, – все -таки с Гришкой было не так уж и плохо. Я хотя бы знала, что от него ожидать. Он сразу и честно сказал, что женат. Разводиться не собирается. Дарил щедрые подарки, брал с собой в командировки в Европу. Относился с уважением. А какие романтические ужины устраивал с охапками цветов и ее любимым розовым шампанским. Милка грустно вздохнула. Все ушло безвозвратно.
– Что я делаю не так в этой жизни? – крикнула она во вселенную, но в ответ лишь стая ворон с пугающим криком взметнулась в небо.
Она затушила и выбросила сигарету, вытерла рукавом набежавшие слезы и повернулась, собираясь вернуться на свое рабочее место. У дверей стоял Леша. Он пристально вглядывался в Милкины серые, как тучи глаза, видел разводы потекшей туши на ресницах. Ее хрупкую и беспомощную фигуру, так усиленно скрываемую за маской гордой и важной женщины. Всю ее спесь, как ветром сдуло. Милка стояла с опущенными руками, словно беззащитный ребенок.
– Тебе плохо? – спросил тихо Леша.
Милка отмахнулась, говорить не было сил, в горле стоял комок, а глаза снова наполнились слезами.
– Если тебе нужна помощь- скажи!
Он подошел к ней и обнял, прижав, разрыдавшуюся Милку к себе. Она не отвечала на его объятия, просто принимала их, как данность, пытаясь успокоиться.
– Ты извини, Леш, просто нахлынуло что-то, – всхлипывала Ляпунова, – знаешь, у женщин иногда такое бывает, особенно, когда они в первый раз собираются замуж. Это все от счастья и от волнения, не обращай внимания.
Леша отстранился. Зло посмотрев на Милку, он процедил сквозь зубы
– Дура!
И вышел, хлопнув дверью.
Вечером Милка решила позвонить Грише и попросить денег у него. Поход в банк за кредитом оттягивался до последнего. Милка долго собиралась с мыслями, даже набросала небольшую речь на бумажке с извинениями. Сердце бешено стучало в груди, в горле пересохло от волнения, она вдохнула побольше воздуха и стала набирать, недавно заблокированный и убранный в архив номер, но Гришин телефон не отвечал.
–Гришенька, ну пожалуйста, хоть ты не отворачивайся от меня в трудную минуту! – шептала она про себя. Но все было безрезультатно. Гудки тонули в пустоте.
Милку душило отчаяние. Она весь вечер набирала то Гришу, то Джулиана, но результат был один – тишина. Она осталась совсем одна со своими проблемами, и никто не хотел ей помочь.
Милка включила старенький ноутбук, достала из холодильника маленькую бутылку шампанского и налив, игристое в высокий бокал, скрепя сердце, начала оформлять кредит. Процедура была простая и не заняла много времени. Получив заветную сумму на карту, она тут же перевела ее по реквизитам турецкой «таможни» и чокнувшись с экраном компьютера, осушила бокал – «За счастье!».
На душе стало гораздо легче. Приятное тепло разливалось по венам, чувство удовлетворения от выполненной задачи, которая мучила ее несколько последних дней, накрыло ее словно пушистым пледом, и Милка наконец-то заснула, спокойно и беззаботно, тихо улыбаясь во сне.
Но радость была, увы, недолгой. На следующий день она получила от Джулиана странное сообщение, которое как рукой сняло ее, едва воцарившееся равновесие и спокойствие.
«Моя любовь. Беда. Вертолет рухнуть в море. Я едва остаться жив. Взрыв, это не несчастный случай, меня хотеть убить. Это враги. Они хотеть отнять мои деньги. Завидовать мне. Я срочно уезжать с буровой и скрываться на некоторый время. Залечь на дно. Я не мочь пользовать свой сим карт, я не мочь пользовать свой банковский кард. Они выследить меня и убить. Ты должна мне помочь. Мне нужен деньги. Взять кредит, продать квартира – делать, что хотеть. Но мне нужны деньги, иначе меня убить. Позже я прислать тебе реквизиты банк, ты отправлять мне туда тридцать тысяч евро. Любить тебя. Отдать тебе все, верь мне. Ты моя судьба и моя жизнь. Я не мочь без тебя!»
Ошарашенная письмом Милка сидела, обхватив голову руками в глубокой задумчивости. Денег у нее не было, где их взять – она тоже не знала. Еще один кредит? Но ведь его нужно отдавать! Продать машину? – но на чем она будет ездить? Чтобы заложить квартиру, ее единственную жилплощадь в столице, полученную с таким трудом, не могло быть и речи.
Веселый хохот ребят и громкие возгласы, вернули Ляпунову с небес на землю. Она обернулась в сторону Кати, которая заливисто смеялась и принимала поздравления от коллег. – Что там такое происходит? – подумала Милка, – вроде день рождения у Кати уже прошел. Она подошла к радостным сотрудникам и спросила: – Что празднуем?
– Да вот, Катюха замуж выходит! – крикнул Леша, – за миллионера! Прямо эпидемия у нас какая-то в офисе- канадский вирус! Всех женщин подхватывает и уносит в Виннипег на крыльях любви.
Милка недоуменно переводила взгляд с одного сотрудника на другого.
– Дайка посмотреть! – Ляпунова вырвала мобильный телефон из рук Кати. Она листала до боли знакомые фотографии: вот ее Джулиан с двумя собачками- золотым ретривером и черной бульдожкой, вот он на фоне вертолета, в красивой форме с погонами, вот он с клюшками для гольфа в кругу друзей радостно хохочет над чьей-то шуткой, а вот он за штурвалом яхты.
– Откуда у тебя эти фотки? – кричала на весь офис Милка, – ты украла их у меня? Это мой Джулиан! Мои собачки, моя яхта, мой вертолет – это все мое!
– Успокойся, Мила, о чем ты? – непонимающе хлопала глазами Катя, – это мой жених, я с ним познакомилась на сайте «Райские знакомства», он из Канады, пилот самолета. Да вот и письма, на, сама почитай!
И Катя открыла такие знакомые Милке сообщения и протянула телефон. Слово в слово, она знала их уже наизусть.
– Этого не может быть! – голосила Милка. – Это какая-то ошибка! Мой Джулиан, он сейчас в Сохаре, он не может писать тебе, у него нет связи! Это все вранье! Вы специально это подстроили!
Звук пришедшего сообщения, заставил Милку замолчать. Она открыла смс и побледнела.
«Моя любовь, я скучать, я страдать. Ждать! Чуть-чуть и мы вместе навсегда. Ты моя судьба и моя жизнь. Я не мочь без тебя!»
Милка со всего размаха шарахнула Катин телефон об пол и выбежала в слезах из офиса.
Глава 14 Родная кровь.
Анжела открыла дверь машины и провалилась в густой, тягучий туман. Он обволакивал своим мягким и серым полотном, заполняя каждую клеточку. Вился у ног, словно пучок засохшего вьюна. Вокруг ничего не было видно, только, какие-то, смутные очертания брошенных избушек и одинокий огонек, догорающей свечи в окне единственной живой лачуги. Обогнув машину и открыв дверь, Анжела попыталась вытащить Гришу, который оставался без сознания. Несмотря на то, что Заметайкин осунулся и постарел за эти несколько дней, для Анжелы он по-прежнему, был слишком тяжел. Она напряглась изо всех сил, но Гриша просто вывалился из машины и шмякнулся о землю с глухим стуком. Туман окутал и его в ту же секунду. Заметайкин лежал в траве, словно накрытый пуховым одеялом. Анжела хотела нащупать пульс, но он практически не бился. Лоб был холодный как лед и мокрый то ли от росы, то ли от пота. Ее охватил ужас. – Что если уже слишком поздно?
Она схватила Гришу за руки и потянула к покосившемуся, гнилому забору. С трудом дотянув его по земле до калитки, она толкнула ногой еле живые доски, но та не поддавалась. С виду такая ветхая и трухлявая, на деле оказалась непробиваемой броней. Она держала оборону наглухо и не давала Анжеле попасть внутрь.
– Да что ж за чертовщина такая? – воскликнула она.
Пнув калитку несколько раз ногой, она заколотила руками, что было силы, но в ответ раздавался лишь глухой стук, будто она била в пуленепробиваемую дверь. Анжела обессилила и готова была разрыдаться от беспомощности.
– Ээээээййййй! Откройте мне, пожалуйста!
Она бегала вдоль забора и махала руками, пытаясь привлечь внимание старухи, но та не подавала никаких признаков жизни.
– Откройтеееее! Мне очень нужноооооо! – ее голос срывался на плач, – Гриша умирает! – опускаясь рядом с ним на траву, простонала Анжела. По щекам ее текли ручьи слез, а в ответ- лишь звенящая тишина, даже эхо отказывалось отвечать. Она подтянула Гришу к себе, обняла его и словно маленького ребенка начала качать, гладить по седым волосам и шептать что-то ласковое на ухо. Анжела чувствовала, что силы покидают ее мужа, невидимо утекают из его тела. Он становится холодным, как камень.
– Гришенька, только не уходи! – причитала она. И тут калитка со скрипом распахнулась, и Анжела вместе с Заметайкиным ввалились в заброшенный сад.
Встав на ноги и отряхнувшись, Анжела повернулась лицом к дому и уперлась в пронизывающий взгляд колдуньи. Она не видела ее полностью, но ощущала, что та стоит на пороге и сверлит ее глазами.
Не теряя больше ни минуты, Анжела подхватила Гришу и поволокла его в избушку. Старуха молча отступила в сени, пропуская их внутрь. Только затащив Заметайкина в комнату, Анжела наконец смогла разогнуться и вдохнуть в полную силу. По лицу ее катился пот градом. Старуха Авдотья следила за ней серыми, водянистыми глазами. Затем открыла беззубый рот и подняв левую руку вверх, проскрипела:
– На стол!
– Что? – переспросила Анжела.
– На стол! – прокатилось по комнате, и старуха проворно влетела в комнату, захлопнула за собой дверь, и одним махом сорвала дырявую, вязанную скатерть. Ткнула скрюченным пальцем с длинным желтым ногтем прямо в сердцевину стола и кивнула головой.
Анжела подхватила Гришу и на этот раз он показался ей совсем легким, она даже удивилась. А потом ее накрыла лавина ужаса: – Неужели жизненные силы настолько быстро уходят, поэтому он и становится таким невесомым?
В груди все похолодело, ноги онемели, а во рту пересохло настолько, что невозможно было сглотнуть. Шершавый язык облизывал потрескавшиеся губы словно наждачная бумага, лишь еще больше раня их. Анжела почувствовала вкус крови.
– Раздевай его! – неожиданный скрип снова прокатился по комнате и вырвал Анжелу из прострации.
Она бросилась к Грише, стягивая с него на ходу перепачканную одежду. Мокрые джинсы будто вросли в тело и никак не хотели сниматься. Пуговицы на рубашке склеились с дырками и отказывались расстегиваться. Тогда Анжела рванула, что было сил и стащила с бездыханного Заметайкина. Старуха, отвернувшись к шкафу, громко рылась в ящиках. Она доставала какие-то сухие пучки с травой, мешочки с непонятным содержимым, треснутую грязную банку с сухими когтями и несколько лучин.
– Зажигай и ставь свечи к каждой конечности!
Сама при этом, запалила самую большую и водрузила ее у Гришиной головы. Колдунья схватила с пола большой веник, собранный из разных трав и веток и подожгла его. Дым окутал комнату, наполнив ее таким смрадом, что Анжела почувствовала тошноту. Этот запах невозможно было передать словами: жженое дерево и трава вперемешку с удушливой вонью паленого мяса. Колдунья ходила вокруг Гришы, обмахивая его дымившим веником. И только, когда Авдотья проходила мимо Анжелы, та смогла разглядеть, что же испускало такой отвратительный запах. В середине была лапа, покрытая короткой шерстью какого-то копытного животного. Она тлела, наполняя комнату невыносимым духом. Авдотья что- то бубнила себе под нос и обмахивала Гришу с головы до ног. От дыма щипало глаза и воздуха катастрофически не хватало. Анжела задыхалась. Гарь проникала в легкие, наполняя глотку жжением и тошнотворным привкусом. Хотелось все это исторгнуть побыстрее, но не было возможности. Колдунья начала бить истлевшим веником Гришу по груди, при этом ее бормотание становилось все громче и монотоннее. Капли крови показались на коже Заметайкина, но признаков жизни он по-прежнему, не подавал.
Анжела потеряла счет времени, ее не покидало ощущение, что они находятся тут уже целую вечность. Она настолько устала от всех переживаний и физической нагрузки, что чувствовала себя выжатой как лимон. Анжела готова была упасть на пол и заснуть. Время шло, но никакого улучшения не наступало.
– Что с ним? – прошептала Анжела, но старуха, не обращая внимания на вопрос, продолжала выполнять свои манипуляции словно находилась в трансе. И тут, грудь Гриши приподнялась, как будто большой ком шел изнутри. Что-то круглое двигалось вверх по желудку, сквозь ребра, потом через глотку. Наконец, изо рта Заметайкина вырвался белый дымовой шар.
– Окно! – крикнула старуха.
Анжела бросилась к покосившимся ставням и распахнула их настежь. В комнату ворвался свежий воздух, наполняя легкие кислородом. Белый шар парил в воздухе, Авдотья гнала его обугленным веником к распахнутым створкам. Ветки проходили сквозь шар, словно через густой туман, не причиняя ему вреда. Лишь колебания воздуха, создаваемые веником, направляли его неизбежно прочь из дома. Как только шар оказался снаружи, колдунья трижды прочертила лучиной крест и с грохотом захлопнула окно.
– Что это было? – прошептала в ужасе Анжела.
Старуха подняла руку вверх и злобно бросила взгляд в ее сторону. Губы тут же онемели и перестали слушаться.
Затем колдунья вытащила из кармана фартука кусочек мела, и начала очерчивать кривой овал вокруг стола с телом Гриши. Она долго ползала согнувшись, пытаясь сделать рисунок как можно ровнее, но сор на полу и большие трещины в рассохшихся досках то и дело разрывали круг.
– Лучину – выкрикнула она так, что Анжела вздрогнула.
Старуха капала себе на морщинистые, желтые ладони топившейся воск, скатывала его и заделывала трещины. Когда стеарин застывал, Авдотья проводила по нему мелом, восстанавливая целостность линий. Анжела бросилась помогать. Жидкие капли лились ей в ладони, обжигая нежную кожу, но она терпела, стиснув покрепче зубы и заделывала щели, наравне с Авдотьей. Замазав последнюю прореху, старуха с трудом разогнулась, хватаясь за поясницу.
– Сядь – проскрипела она, показывая рукой на пол. Анжела послушно опустилась на грязные доски у печки, прислонившись спиной к холодной поверхности. Она чувствовала себя совершенно разбитой, все тело налилось свинцовой тяжестью, а глаза закрывались сами собой.
– Одно проклятье я сняла, – продолжила старуха, усаживаясь на покосившейся стул, – оно слабое совсем, шарлатаном сделано. Твое счастье.
Анжела облегченно выдохнула.
– Но, самое трудное впереди! Второе наложено близким человеком, который обладает большой силой и невероятной злостью. Вся эта бушующая энергетика находится в теле твоего мужа и вытащить ее оттуда будет очень непросто. Это разрушительная сила сжирает его изнутри, по миллиметру поглощая все светлое и хорошее, заполняя организм ядом. Он уже отравлен, поэтому и не приходит в сознание. От родных самые мощные токи идут, они наносят наибольший урон. Крепкая, ничего не скажешь. Делала в полнолуние на кладбище, кровь жертвенную проливала, присыпала землей с могилок. Из дома надо все горшки с цветами убрать. Сжечь их! Почва там с кладбища лежит, источает смрад, посылает чувство необъяснимой тревоги, беды приносит.
– А с Гришей-то что делать? – с трудом выдавила из себя Анжела, заплетающимся языком.
– Кровь твоя нужна – бросила старуха, – если только любишь его на самом деле, тогда должно помочь. А если нет- я бессильна.
Анжела сидела, привалившись к печи, парализованная страхом. На ее изможденном лице стали появляться мелкие морщины, будто зараза, что поедала Гришу изнутри, перекидывалась на нее. Она закрыла обеими руками лицо и застонала.
– Дурной крови может противостоять только кровь, в которой живет любовь, бескорыстная и чистая. Тогда я могу попробовать что-то исправить. Если нет в тебе таких чувств- лучше уходи. Помочь ему больше ничем.
Некоторое время Анжела молчала, собираясь с мыслями, а потом протянула руку старухе и прошептала: – Режь!
Колдунья усмехнулась и с трудом поднявшись с трухлявого стула, полезла снова в шкаф. Безразличие окутывало Анжелу, неизбежность происходящего утверждалось в ее голове. – Будь, что будет! – решила она для себя. Старуха повернулась к ней лицом, в руках был зажат огромный ржавый тесак. Воцарилась немая тишина, обе женщины смотрели друг на друга, будто набираясь сил перед последним рывком. Раскат оглушительного грома прокатился по небу, а затем и вспышка молнии залила ярким светом всю комнату. Дождь обрушился на покосившуюся избушку, будто молотком отбивая ритм по крыше. Сильнейший раскат грома заполнил собой все пространство, и обе женщины одновременно обернулись к двери. В распахнутом проеме стояла массивная фигура и зловеще хохотала. Последнее, что запомнила Анжела, прежде чем провалиться в обморок, это лицо Бабы Нюры, исказившееся в чудовищной гримасе.
Глава 15 Иногда людям надо давать шанс!
Милка не появлялась в офисе уже неделю. Взяла больничный, забаррикадировалась в своей однушке в Свиблово и не отвечала на телефонные звонки. Занавесив ночные шторы и укутавшись в одеяло, она проводила все дни лежа в кровати. Полоса тотальных неудач и навалившийся упадок сил, привели ее к полнейшему разочарованию в жизни. Ей, не столько было обидно, за то, что все, вот так, рухнуло в одночасье, сколько за чувство стыда и глупости, которых она простить себе не могла. Ведь не девочка уже неопытная, чтоб так попасться на крючок. Были же тревожные звоночки на протяжении всего общения с этим канадским аферистом, почему же интуиция ее подвела? Ужасно нелепо все получилось! Но, прошлого не вернуть! Милка решила дать себе время выплакаться, пережить всю боль очередной неудачи в полной мере, подняться и пойти дальше, как ни в чем не бывало. Привлечь мошенника официально к ответственности не представлялось никакой возможности. Она добровольно перевела деньги «турецкой таможне», от своего имени взяла кредит – ее никто не заставлял этого делать и доказать что-то обратное было нереально. Но все ж, очень хотелось насолить несостоявшемуся мужу. Поэтому Милка решила сделать вид, что ничего не произошло, и она активно участвует в операции по спасению своего будущего супруга «миллионера».
«Моя любовь, конечно же я не могу оставить тебя в беде. Ты моя судьба, моя вторая половинка, мужчина моей мечты! Я так тебя люблю! Верь мне. И если с тобой что-то случится, я не смогу этого пережить. Вместе мы справимся с любыми невзгодами. Я продам квартиру и машину, возьму кредит – самое главное, чтобы у тебя все было хорошо! Разве может быть иначе, когда люди любят друг друга, по-настоящему? Ведь нас свела судьба!» – строчила Милка письмо Джулиану. Налив, как можно больше, сопливых признаний, неземных чувств, которых она не испытывала ни к кому и никогда, кроме него и пообещав, буквально, достать звезду с неба, ради любимого, Милка довольно ухмыльнулась и отправила мейл. Настроение резко улучшилось, сразу захотелось встать с постели, принять обжигающий душ, привести себя в порядок и выпить бодрящего кофе. – Если не получается наказать тебя, дружок, законным путем, так уж нервы я тебе потреплю изрядно! Что – что, а это я умею! – подмигнула сама себе Милка в зеркало.
Пока Ляпунова нежилась под горячими струями воды, делала омолаживающие и питательные маски, скрабила тело молотыми кофейными зернами и вообще, наводила марафет, телефон ее разрывался в беззвучном режиме. Канадец, почувствовав, что рыбка не просто схватила приманку, а заглотила крючок по самые жабры, решил личным звонком подкрепить боевой дух жертвы, но та не подходила к телефону. Аферист не сдавался, если ему что-то было нужно, он шел напролом и до победного конца. Терять-то было нечего. В эту историю он не вложил, ни копейки, а приобрести мог немало, за счет очередной, глупенькой дурочки, верящей в чудеса и сказки.
Распаренная, розовощекая и посвежевшая Милка с тюрбаном из махрового полотенца на голове, выплыла из ванной и направилась в спальню в поисках телефона. Тут-то она и обнаружила семнадцать пропущенных от мистера Мейсона.
– Ну, сволочь, подожди у меня! – погрозила она пальцем, – когда мне нужно было с тобой поговорить – так в ответ тишина, а как почуял, что можно поживиться, сразу и телефон заработал, и связь появилась, несмотря на врагов. Да, и разница во времени куда-то улетучилась – фантастика!
Телефон снова надрывно загудел. Милка выждала секунд пять, выдохнула и нажала «ответить».
– Привет, любовь моя! – закричала она весело, махая ему рукой, – Я так рада тебя видеть. Как твои дела?
– Мой дела просто ужасно! – воскликнул мистер Мейсон, – ты не видеть кровь на мой щека?
– Ой, – воскликнула Милка, приблизив лицо к экрану, в попытке разглядеть подтеки на скуле канадца, – а это кровь? Я думала кетчуп. Обляпался, мой зайчик! Надо аккуратнее кушать!
– Это плохой шутка! – начинал закипать канадец, – я в опасности, меня мочь убить любой момент. А ты смеяться? Я рисковать жизнь ради нас!
– Ради нас? – удивилась Милка.
– Конечно, ради нас! Если меня убить, кто быть твой муж? Кто брать вся забота о тебя? Кто избавить тебя от всех проблем? Кто любить и оберегать тебя? Кто дарить тебе дорогой подарок и возить в путешествие?
– Ой, точно, ты извини меня, дурочку – воскликнула Милка, – от любви совсем крыша поехала!
– У меня мало время. Ты получить посылка с деньгами?
– Нет.
– Как нет? Этого не мочь быть! – Кричал канадец, – Ты заплатить сколько они просить?
– Конечно, любимый! Я уже дважды заплатить сколько они просить, но они хотеть еще! – передразнила Милка Джулиана.
– Значит, найти еще! Почему я должен сто раз говорить тебе одно и то же? Мы семья или нет?
– Конечно, мы семья, любовь моя, но мне неоткуда взять еще денег.
– В посылка 250 тысяч доллар! Получить и взять оттуда все. Продать подвеска «Жопард», она стоить много денег – бриллиант! Золотой роза кольцо, техника последний модель! Ты что не верить мне?
– Конечно верить, дорогой! Я верить только тебе и никому больше в эта жизнь! Я сделать все, продать квартира, машина – все! Не переживать! Надо просто немножко подождать!
– Я не мочь ждать! Меня мочь убить в любой минута! Ты достать тридцать тысяч доллар, что я просить?
– Дорогой, я отправила заявку в банк, жду одобрения кредита, сохраняй спокойствие. Нервные клетки не восстанавливаются, а ты мне нужен здоровым! – подмигнула Милка.
– Не мочь сохранять спокойствие! Торопи банк, продавай все, мне нужны деньги сегодня, меня убить! У меня нет ни один доллар, я не есть уже два дня.
– Бедняжка! – схватилась за сердце Милка, – «Же не манж па сис жур»! – вспомнила она реплику из знаменитой советской комедии.
– Что? – переспросил недоуменно канадец.
– Твоя боль – это моя боль! Я чувствую все твои мучения, любовь моя! Я с тобой! Знаешь, как говорил вождь мирового пролетариата? – «Душой я с вами, на каторге в Сибири, а телом, к сожалению, здесь, в Цюрихе в гостинице».
– Ты смеяться надо мной? – сверкнул глазами Джулиан, – теперь я начинать понимать, что ошибаться в тебе! Судьба так несправедлив ко мне! Я всегда был честен со всеми, поступать по совесть, а что получить в ответ? Опять обман! Опять предательство! Женщин – все одинаковый! Вам только деньги, доллар! Много, еще! Нет сердца, нет совесть, нет любовь – только деньги!
Канадец чуть не рвал волосы от злости. Осознание того, что Милка его раскусила, и просто издевается над ним, стало таким четким и ясным, что он побледнел. Еще одна рыбка сорвалась с крючка, прямо у самой лодки.
– Что ты?! – вскрикнула Милка, – неужели ты не видишь слезы, бегущие по моим щекам? Мое сердце разрывается на части от разлуки с тобой! Моя любовь, я скучать, я страдать. Ждать! Чуть-чуть и мы вместе навсегда. Ты моя судьба и моя жизнь. Я не мочь без тебя! – выкрикнула Ляпунова такую знакомую для мистера Мейсона фразу, а затем подмигнула ошарашенному канадцу и отключила телефон.
Радости Милки не было предела, она скакала по квартире, довольно потирая руки. – Ну и рожа у него была! – кричала Ляпунова, – так тебе и надо, сволочь канадская! Будешь знать, как пудрить мозги русским женщинам! Хрен тебе, а не тридцать тысяч долларов! Два дня он не ел, скотина, того гляди, морда треснет, в экран еле вмещается! Господи, ну я-то куда смотрела с самого начала? Это ж надо было так лохануться! У него ж на лбу написано «Аферист», еще небось и в тюрьме сидел, рожа у него какая-то уголовная. Ужас! Бог отвел в самый последний момент, не иначе!
– Да, конечно, денег уже не вернешь! Но и сумма не столь велика, все могло быть гораздо хуже, не откройся вовремя глаза. Эх, и все-таки, кто-то там сверху меня оберегает! Считай, вышла сухой из воды!
А перед девчонками как неудобно получилось! – подумала вдруг Милка.
В уголке скромной кофейни напротив офисного здания компании «ТрастинГодбатИнвест», Милка радостно потягивала капучино. Олеся с Катей молча сидели напротив и недоумевали, вдруг преобразившейся Ляпуновой.
– Катюш, ты прости меня – тихо выдавила из себя Мила, – за все! И за телефон тоже! Я тебе новый куплю, обещаю, только со следующей зарплаты, ладно? Сейчас с деньгами совсем туго, после всей этой истории. Еще, кредит надо выплачивать. Да, обул меня этот «миллионер», ничего не скажешь!