Анастасия Нуштаева
Огнетрясение
Толкнув дверь, я снова по привычке зажмурилась. Услышала голоса, и топот, и другие признаки посторонних. Но тут же вспомнила: это последний этап. Я прошла все четыре. Я победила.
То есть, конечно, это было неправдой. Соревнование – командная работа. Победа считается по количеству тех, кто прошел все этапы. Но все же для меня главным было то, что их прошла я. А сколько таких вот, подобных мне – абсолютно все равно.
Нет, конечно, мне бы хотелось увидеть разочарование на лицах огненных, когда они поймут, что продули. Особенно, если Лео не врал, после многолетней череды выигрышей. О, это было чудесно. Да и что-то мне подсказывало: я все-таки наслажусь ими.
За дверью оказалась та же площадь, с которой мы стартовали. Только теперь она была людной, и как будто более светлой. Я щурилась. Солнце слепило так, что я не могла посмотреть на небо, и определить хотя бы примерно который час. На этапах соревнований все мои естественные нужды мне не досаждали. А тут мне разом захотелось есть, пить, и, конечно, поспать.
Было шумно. Чуть свыкнувшись с ним, и со светом, я огляделась. Да, толпа была раза в три больше той, которая провожала участников на соревнования. Они все что-то горланили. Откуда столько эмоций? Разве не у нас, участников, должно их быть во стократ больше? Но мы молчали – утомились. Отыскав своих, я медленно к ним поплелась. Села рядом с ними, стараясь держать спину ровно, и стала осматривать других.
Из водных прошло два человека, из воздушных, кажется, один. Наших, включая меня, осталось трое. Обрадовавшись, я посмотрела на огненных. Их было двое.
– Мы выиграли? – шепнула я соседу.
Старалась не ликовать, понимая, что чего-то не улавливаю. Но губы все же растянулись в улыбке, которая ту же сошла, когда парень сказал:
– Еще не конец. Дожидаемся двух последних участников.
Я нахмурилась. Так я почти что последняя? Неужели так медленно проходила испытания?.. Нет, нормально я проходила. Просто, если бы не Лео на последнем этапе…
Вглядевшись в толпу огненных, я поняла, что именно его и не хватает. Неужели мы его все ждем? То есть он один из последних, самых медленных, участников? Я снова заулыбалась. Даже если не выиграет Земля, меня будет тешить уже то, что я обогнала Лео.
Он мог выйти из двери, а мог возникнуть прямо по середине площадки, как проигравший. Только что так появилась одна воздушная, у которой в миг перемещения лицо застыло в удивлении. Потом она ослепилась ярким светом. А уже через несколько секунд шагала к своим, кажется, особо не расстроенная. Наверное, хорошо быть воздушными. Кажется, что у них все так легко.
Оказалось, что я переживала. Топала ступней по полу, так что даже пыль поднималась. Сосед попросил меня прекратить. Я сперва хотела огрызнуться. Но оказалась, что и правда уж слишком сильно дергалась. Напряглась, перенервничала – конечно, мне сейчас сложно усидеть на месте.
Лео появился через пару минут после воздушной. Вышел из двери. Его лицо, как и когда он подумал, что победил меня, было довольным. Я не сомневалась: он подставил эту воздушную, как некогда пытался сделать со мной. Надеюсь только, ее он задерживал иным способом…
При мыслях об этом неприятно скребло где-то в груди. Да, наверное, она просто увидела его – и потому выбыла из соревнований. Не хочу верить, что они… Лео мог, конечно. Но нет, нет, конечно, нет.
Впрочем, все неудовольствие растворилось, когда Лео перехватил мой взгляд.
Он даже остановился. Вгляделся в меня, хотя нас разделяла пара десятков метров. С надменного его лицо сделалось недоумевающим. Совсем ненадолго – все-таки он понимал, что все сейчас на него смотрят. Но мне хватило и этой пары секунд.
Лео снова двинулся, больше на меня не глядя. Но я-то знала, как он этого желает. Хотелось помахать ему. Конечно, не стоило этого делать, да и он больше не смотрел на меня.
– Все в сборе? – услышала я голос ректора.
Кто-то усиливал его – казалось, что он говорил прямо мне на ухо. Я даже обернулась, но за спиной было лишь строение лабиринта.
– Я прошу всех, кто сумел пройти четыре этапа, подойти ко мне и выстроиться в соответствии со своей стихией.
Ректор как раз подошел к середине площади. Я нехотя поднялась и поплелась к нему.
Пока мы выстраивались, ректор говорил:
– В этом году особым условием стала невозможность видеть своих соперников. Как обычно, из-за него было исключено наибольшее количество участников – целая половина.
Далее ректор перечислял выбывших по этапам. В первом проиграло больше всего воздушных. Не удивительно: ветер, которым лабиринт реагировал на них, был заметнее теплоты или сырости стен. На втором этапе выбыло больше водных. Я сперва не понимала почему. Логично, если бы продуло больше земляных – все-таки мы боимся высоты. Но потом осознала: на такой высоте влажность воздуха совсем небольшая, так что водным просто нечем было себе помогать. На этапе Воды, как я и думала, посыпался Огонь. Но все же самый убыточный этап оказался последний.
– Что же, ситуация у нас нестандартная, – сказал ректор, отчего я снова посмотрела на него.
До этого пялилась на Лео. Хотела, чтобы он тоже не сводил с меня глаз. Пусть видит: по его правилам больше не играют. А ведь я даже их не нарушала… Просто нашла небольшую лазейку.
– Последнее место занимает Воздух: один человек.
Из «зала», который был открытыми трибунами, послышалось слабое улюлюканье. Уж лучше бы молчали – вот что читалось на лице воздушного, который подбегал к ректору, чтобы пожать руку.
– На третьем месте Вода: два финалиста.
Вышли двое девчонок. Тоже не шибко довольные. Хотя, кто знает, может, они просто уставшие.
– Ну и на втором…
Ректор умолк, чтобы осмотреть присутствующих. Кто будет на третьем, и четвертом местах было очевидно. А вот первое и второе… И земляные и огненные пришли по трое. Неужели нам всем дадут по сто баллов? Мне этого не хотелось. Смысл тогда в соревновании, если мы окажемся на одном месте? Нет, я хочу, чтобы Огонь проиграл. Впрочем, вряд ли к моему мнению будут прислушиваться.
– Давненько такого не было, – продолжил ректор. – Как вы все знаете, уже много лет подряд выигрывал Огонь.
Он усмехнулся, но вторили ему едва ли более четверти собравшихся. Среди них, очевидно, огненные, а также покорившиеся из других стихий.
Я сжимала-разжимала ладони. Стоять на месте было трудно. Не люблю, когда мучают ожиданием. И когда пытаются превознести себя. Но все это вместе было просто невыносимо.
– Огонь на всех этапах показывал себя с лучшей стороны…
«Это как так?! – хотела воскликнуть я. – И кто за этим наблюдал?» Я бы и воскликнула – кто меня держал? Но тут неожиданно для всех оживился единственный выигравший воздушный:
– Показывать себя с лучшей стороны, в вашем понимании, это жульничать?!
Все так удивились этому возгласу, что умолкли. На площади повисла тишина – даже ректор не вспомнил отчитать воздушного. Тот словно бы получил разрешение продолжать:
– В правилах четко сказано: нельзя иметь при себе личные вещи! Но почему-то у всех огненных были мешочки со спрессованным воздухом, которыми они успешно пользовались на этапе Воды!
Я нахмурилась. Как он это узнал? Проигравшие сокомандники нашептали? Что же, ясно, почему большинство из них выбыло. Лучше бы занимались прохождением этапом, а не подглядыванием за другими. Впрочем, спасибо им за это. Иначе никто бы из нас не узнал правду. То есть, конечно, ректор сказал, что «огненные показали себя с лучшей стороны», значит, наблюдение за нами все же велось. Но кто наблюдал? Наверняка, сам ректор. Так что очевидно – сколько бы огненные не жульничали, это все сходило им с рук.
– Не так уж и успешно, раз первое место не однозначно наше, – шепнула Селия Лео.
Наверняка она не хотела, чтобы ее слышал кто-то еще. Но то, что их победа под вопросом, явно так ее расстроило, что она забывала сдерживать эмоции. А я стояла не так далеко, поэтому хорошо ее слышала. Но кроме меня, кажется, больше никто не обратил на нее внимания, потому что его привлек Отас:
– А с каких это пор воздух – личная вещь?
Он тут же захохотал, и ему вторили четверть присутствующих. Иногда даже завидно становилось от того, как чувствуют и поддерживают друг друга огненные. Словно одной командой были не восемь участвующих – а все огненные, которые в этом году учились в Академии.
– Я не про это! – воскликнул воздушный, которые злился все больше. – А про то, что вы, верно, знали, каким будет этап… Ну, как обычно. А потому сумели подготовиться…
– Подготовка к соревнованиям – часть соревнования.
Это сказал Лео. Все посмотрели на него и, конечно, я не была исключением. Он держался молодцом. Не улыбался, но и расстроенным его нельзя было назвать. На его лице была холодная уверенность.
Мне досаждало, что все так долго им любуются. Или уничтожают глазами, как в моем случае. Может, мне захотелось, чтобы они отвели от него взгляд, как будто смотреть на него разрешалось лишь мне. Может, я просто хотела восстановления справедливости… Да, верно, дело было именно в этом. Я же тем в Академии и занимаюсь: пытаюсь восстановить справедливость. Раз все так долго смотрят на огненного, надо чтобы теперь внимание привлекла Земля.
Ну или оправданию моему поступку не было. Такой вариант тоже возможен, да.
– В любом случае, – громко сказала я. – Все мухлюют, ведь так? Важно лишь, у кого это получится более действенно.
Наверное, со стороны выглядело так, словно я поддерживала Огонь. Кто-то из команды пихнул меня бок. Я не обернулась – смотрела на Лео. Все вольны думать, что хотят. Но эта фраза предназначалась ему одному. Пусть помнит, пусть, черт возьми, помнит, что я всегда на шаг впереди.
Он и смотрел. Испепелял взглядом – ему, как огненному, это выражение подходило больше всех.
Теперь молчал даже воздушный. Наверное, решил, раз уж Земля «поддерживает» Огонь, значит, ему уж точно нет смысла сопротивляться. Но он все не так понял. Все всё не так поняли. Но главное: понял Лео. Это было видно по его лицу. Этого мне было достаточно.
Словно ничего не произошло, ректор продолжил:
– Но и Земля не отставала…
«… к сожалению». Наверное, так он хотел закончить фразу. Но, может, я просто предвзята. Да, я предвзята. Честно говоря, я и не следила за его словами. Увлеклась губами Лео, которые что-то мне прошептали. Разобрать я не смогла. Мне это и не интересовало. Наверняка там было что-то нелестное.
– Поэтому мне придется поделить одно место…
– Погодите!
Я вошла в раж. Иначе непонятно, почему вдруг подумала, что мое безумно важное мнение кого-то заинтересует. Более того: я не думала, что его услышат, и что возьмут на рассмотрение. Как-то не привыкла к тому, чтобы другие меня поддерживали – обычно я сама за себя.
Все посмотрели на меня. Я бы стушевалась, но… Да что мне было терять?
– Я считаю…
Начала я уверенно, но вдруг по-глупому подавилась слюной и закашлялась. Это от волнения, которое стрельнуло в голову, едва я поняла, что все, кто здесь есть, теперь смотрят на меня. Коммуникация – все еще моя слабая сторона. Но ведь я сейчас просто хотела озвучить свою позицию. С этим-то у меня проблем никогда не было.
К счастью, никто меня не перебил. Иначе, наверное, я бы так и не закончила. Но я вдохнула, и заговорила:
– Я считаю, справедливо будет отнести Землю на первое место, а Огонь на второе…
Кто-то засмеялся. Наверняка Отас. Это у него такой заливистый, заразный хохот, что попробуй сам рядом с ним не засмейся – даже если потешаются над тобой.
– … потому что, – продолжала я, – сами посудите. Раз мы не можем определить стихию победителя по количеству человек, то почему бы не добавить еще какой-то фактор. Например, скорость. А? Вполне справедливо. Кто быстрее справился, тот и выиграл. А так как я пришла скорее… последнего игрока команды Огня, следовательно, команду Земли можно считать победителем.
Сердце колотилось и кулаки так сжались, что, наверное, расцарапали кожу ладоней. А еще я была уверена: к лицу прилила кровь. Не от стыда. О, стыдно мне не было! Скорее всего от жара, который стал нестерпимым не только от солнца, а словно от того, что кто-то огненный так возмутился, что буквально накалил атмосферу.
– Да что за бред! – выкрикнул Отас.
К счастью, к нему не прислушались.
– Но… – начал ректор.
Однако, не договорил. Его перебили. Сначала кто-то, кто стоял рядом. Верно, мой сокомандник. Потом кто-то из водных девчонок. Потом возгласы послышались с трибун. Вскоре на площадке стоял еще больший гомон, чем в начале соревнований. Кричали о том, что это справедливо, что это логично.
Меня поддерживали.
Это было так странно, что я забыла смотреть на ректора. Все-таки важнее было его мнение – это он принимает решение.
Вместо него я смотрела на трибуны. Какие решительные стали у всех лица. Как они кричали радовались. Как показывали пальцами на огненных, которые притихли. Они не стушевались, но как-то приуныли.
В какой-то миг мне показалось, что зря я такую бучу подняла. С одной стороны, мне именно этого и хотелось. Но столько внимания… Я не хотела привлекать его к себе.
Потом я наконец снова посмотрела на Лео. Но он меня словно бы не видел. Шептался с друзьями, которые, в отличии от него самого, поглядывали в мою сторону. Шептались обо мне? Ох, черт. Зря я это все, зря…
– Тишина!
Слово раздалось громче всех других на площади. Оно сработало. Народ вмиг замолк и уставился на меня и ректора. Тут я поняла, что вышла из шеренги финалистов. Тогда шагнула, чтобы вернуться в нее. Меня снова кто-то ткнул в бок. Но теперь это было не из-за досады. Это была поддержка.
Ощущалось странно. Ведь не может быть такого, что…
– Я вас услышал, – произнес ректор.
Он мял пальцы и переводил взгляд с меня, на команду Огня, на трибуны, и снова на меня. Я сама не заметила, как затаила дыхание.
– Раз уж большинство за, – продолжил он. – То так тому и быть. Победила Земля.
Трибуны снова взвыли. Голосили отовсюду, но не оттуда, где находились огненные. Я должна была оглохнуть, я словно бы и сделала это. На миг показалось, что я нырнула – звуки исчезли, осталась лишь неясная картинка перед глазами, и смутное ощущение собственного тела. Кто-то хлопал меня по плечам и спине, хватал, словно утягивал в пляс. Мне кричали на ухо, мне улыбались, мне радовались.
Но я едва на ногах держалась. Смотрела на Лео, который во все глаза уставился на папу. А отмерла лишь когда он наконец-то обратил на меня внимание. Всего-то для того, чтобы поджать губы, едва заметно качнуть головой, и отвернуться. Но мне этого хватило.
Впервые за долгое время на факультетских соревнованиях Огонь проиграл.
Победила Земля.
Победила я.
***
На самом деле, я победила не войну, а всего лишь бой. Но ведь надо с чего-то начинать?
В воскресенье было затишье. Это не могло не радовать. Хотя, на самом деле, мне было без разницы. Почти весь день я проспала. Силы истощились – я даже не подозревала, что потратила их так много.
Зато в понедельник, особенно к вечеру, народ словно с ума сошел. Я плелась по учебному корпусу после четвертой пары уставшая за день, как и в любой другой понедельник. А вот студенты вокруг, наоборот, становились все оживленнее.
Я весь день замечала одобрительные взгляды, улыбки, кивки. В Академии у меня почти не было знакомых, и совсем не было друзей. Так что почти каждого, кто обращал на меня внимание, я не знала поименно. Самое странное: среди них была не только Земля. Водные и воздушные тоже мне радовались. Огненные, конечно, нет. Они, наоборот, смотрели на меня свысока. Ничего нового. Я давно привыкла сносить такие взгляды, так что они меня не трогали.
Но все остальные… Нет, это какое-то помешательство. Я не хотела привлекать столько внимания. Но за один этот променад по коридору меня уже дважды похлопали по плечу, и крикнули что-то одобрительное.
Парочка ребят даже остановилась, чтобы сказать:
– Ты молодец!
Хмурясь, я протянула что-то невразумительное.
– Нет, правда! – продолжали они. – Бросить вызов Огню на глазах у всей Академии…
Они что-то еще хотели сказать, но поджали губы, улыбаясь, словно это было очевидным. Затем похлопали меня по плечу, где уже наверняка синяк образовался, и двинулись по коридору.
Еще недолго постояв, я крепче стиснула ручку сумки, которая висела у меня на плече, и двинулась дальше.
Оказывается, я все же любила, когда меня не замечают. Это внимание… Оно утомляло. Я чувствовала себя самозванкой. Надо же. Раньше я бы сказала, что хочу хотя бы на денек стать звездой, всеобщей любимицей. Но когда это произошло, я почувствовала себя не в своей тарелке.
Сразу за поворотом меня снова остановили.
– Вот ты где!
Это была девчонка воздушная, которую я раньше никогда не встречала. По крайней мере мне так казалось. Что-то в ней было знакомым. Но когда круглые сутки третий месяц подряд проводишь с одними и теми же людьми в замкнутой территории Академии – все начинают казаться знакомыми.
– Что? – спросила я.
Девчонка отпрянула, да так резко, что подпрыгнули ее короткие кудряшки. Они облаком окружали ее голову. Раньше мне казалось, что такие кудри никому не идут. Но эта девочка была симпатичной. Светлые волосы с легким пепельным оттенком обрамляли ее лицо сердечком так естественно, что – я была уверена – никакая другая прическа ей бы так не шла.
– Да, ты меня наверняка не помнишь, но я тебя вспомнила!
– Надо же, – сказала я. – Откуда?
Девчонка уже открыла рот. Но тут очередная группка ребят перехватила мой взгляд, который я все забывала прятать.
– Это же она! – воскликнул кто-то.
– Да, точно! Земляная! Как тебя зовут?
Я молчала, глядя на них перепугано. Нет, я не боялась. Просто мне уже так надоела эта масса новых знакомых, которые вдруг увидели во мне кумира, что я не могла нормально на них реагировать.
– Слушай, – продолжили из группы. – Ты хоть представляешь, что сделала?
– Да? – сказала я, впрочем, неуверенно.
– Это супер! Это просто супер!
Каждый из группки улыбнулся мне, а потом они скрылись за поворотом, откуда я только что вышла. Сперва мне казалось, что они все издеваются. Что это поклонение на самом деле чья-то проказа. Что я должна посылать их, а не тушеваться и отнекиваться. Но нет. По глазам ведь видно, что люди говорят так, и смотрят искренне. Да и не может вся Академия сговориться против меня. К тому же, зачем им это?
Разве что огненные так хотят мне отомстить. Но как-то это слишком вычурно и безрезультатно.
Я видела их компанию у дальней стены коридора. В учебных корпусах после четвертой пары всегда было жуткое столпотворение. А возле компании Лео словно лава протекала – никто не смел к ним приближаться. Вроде не хотелось смотреть в их сторону. Но я все бросала туда взгляды. Да и от меня не укрылось: они тоже поглядывают на меня.
Потом у меня перед лицом пощелкали пальцами. Я поморгала и перевела взгляд на воздушную.
– Ты помнишь, как меня зовут?
Конечно, я не помнила. Как можно помнить то, чего не знаешь? Да и с каждой секундой мне все меньше казалось, что я когда-то и правда знала эту девчонку.
Может, заметив мой недоумевающий взгляд, а, может, просто так, воздушная сказала:
– Впрочем, неважно! Все равно я уже десять тысяч раз сменила имя! Так что давай знакомиться, меня зовут…
– О-о-о! Земля! Ну ты красавица! – услышала я, но так и не сумела определить, кому слова принадлежат.
Меня тут же завернули в объятия, отчего я едва не задохнулась – забыла втянуть воздух. Сдавили. Я начала брыкаться и кашлять, но тот, кто меня обнимал, кажется, этого не чувствовал. Потом он схватил меня за плечи и вытянул, наверное, чтобы заглянуть в мое лицо.
Это был парень из Земли, которого я, конечно, не знала.
– Мо-ло-дец! – сказал он. – Так держать!
Улыбнулся последний раз и наконец-то отпустил меня.
Надо бы научиться отстаивать личные границы. Еще пара таких объятий, и я точно задохнусь.
– Вспомнила? – спросила воздушная.
Я все забывала, что она тут, и чего-то хочет от меня. Просто чтобы она меня поменьше мучила, я кивнула.
– Отлично! – заулыбалась она. – А тебя как все-таки зовут?
– Что ты хотела? – сказала я как могла более уставшим голосом. – Мне нужно бежать, сама понимаешь…
Я не закончила, потому что ничего не имела в виду. Мне некуда было торопиться, как и почти всем здесь. Да, у кого-то есть пятые пары, но у большинства из обязательных дел на сегодня остался лишь ужин, до которого еще два часа.
– Нет, нет, ничего! – затараторила воздушная. – Я просто хотела сказать, что очень рада тебе и твоей помощи, так что, если вдруг что, пожалуйста, не стесняйся, обращайся ко мне вообще по любому поводу: помочь, подсобить, посодействовать, поддержать, посотрудничать…
– Я поняла! – воскликнула я. – Хорошо, договорились.
Воздушная хотела еще что-то сказать. Но я быстро коснулась ее руки, как бы прощаясь, улыбнулась широко и вымученно, и умчала.
Общество утомляло. С одной стороны, мне льстило, что все так хорошо восприняли мое выступление на соревнованиях. Но с другой… не привлекать внимания – вот каким было мое главное правило.
Да, интересное ощущение… странное. Не помню, чтобы еще когда-то в жизни столько людей поддерживали меня в моих эгоистичных стремлениях. Хотя, раз так, может, они не такие уж эгоистичные? Даже водные и воздушные рады тому, что Огонь не выиграл. То есть они как бы и не рады победе Земли. Но все же больше им по душе проигрыш Огня. А ведь он всего-то на втором месте.
Конечно, это все замечательно. Но что мне толку с этой толпы? Найти бы, как еще она может мне помочь. Впрочем, озадачиваться этим нужно было пораньше. Если бы я знала, чего просить, то сделала бы это сейчас. А так… Наверное, утратила шанс. Ну и черт с ним. Придумаю еще что-нибудь. Выдумывать – вот в чем я мастерица.
По коридору я шла быстро, чтобы как можно меньше студентов узнали меня, и захотели стукнуть по плечу. Но когда почувствовала на себе его взгляд, замедлилась. Наверняка не надо было. Лео несносен, когда окружен своими друзьями, как он их называет. Однако, мельком глянув в его сторону, я обнаружила, что он один.
– Неизвестная, – позвал он.
Сказал тихо, что в шумном коридоре, заполненном студентами, я не должна была услышать. Но, конечно, его голос дошел до меня. Более того: заставил остановиться.
Я замерла и посмотрела на него.
– Как дела? – спросил Лео.
Я молчала. Просто пялилась на него, не зная, что отвечать. И стоило вообще? Откуда это дружелюбие? Конечно, по его лицу не скажешь, что Лео настроен дружелюбно. Но ведь мои волосы и брови еще не искрятся, так что все в порядке.
Я стояла в полутора метрах от него. Поэтому то и дело наши взгляды разъединялись, когда между нами проходил кто-то из студентов. Один такой выкрикнул:
– Что, Лео, думаешь, как уничтожить того, кто сумел тебя обскакать?
После кто-то засмеялся. Я не оборачивалась, чтобы увидеть, кто это такой смелый.
Однако, у Лео ни одна мышца на лице не дрогнула. Он словно оглох на секунды, что звучали те слова. Хотя я была уверена: они его обидели.
– Надо поговорить, – сказал Лео и качнул головой.
Не дожидаясь моего ответа, он скользнул за дверь ближайшей аудитории.
Идти? Но зачем? О чем таком он хочет со мной поговорить? Да и оказываться с ним наедине в одном помещении… Не помню, чтобы хоть раз это закончилось чем-то хорошим. Да и этот его взгляд – не зря ведь тот смельчак выбрал словно «уничтожить».
Закусив губу, я сомневалась всего пару секунд. Потом огляделась, словно кому-то было дело, в какую аудиторию я захожу, и скользнула вслед за Лео.
Закрытая дверь отсекла шумы коридора. В пустой аудитории было тихо, а в сравнении с гамом коридора – жутко тихо. Я не спешила оборачиваться. Отчего-то сердце заходилось. Вспотели ладони, особенно та, которая сжимала ручку двери. А прижавшись лбом к створке, я услышала:
– Так и будешь там стоять?
Тогда я отпустила дверь и наконец-то развернулась.
Лео стоял, опираясь на преподавательскую парту. Мягкие вечерние сумерки подсвечивали его сзади, из окна, куда он смотрел, чуть обернувшись.
Я не спешила приближаться. Он тоже, кажется, не собирался отходить от парты. Все стоял, скрестив руки на груди, так и не посмотрев на меня ни разу.
– О чем ты хотел поговорить? – спросила я.
Голос прозвучал уж слишком тонко. Хорошо, что аудитория была не большая, и эхо не разнесло слова.
Лео наконец-то отвернулся от окна и посмотрел на меня. Мне отчего-то захотелось отступить на шаг. Но я делала вид, что не смущаюсь и не боюсь, что мое сердце не заходится, а руки, сведенные за спиной, не сжимаются в кулаки. Хотелось, чтобы Лео думал: его присутствие на мне не сказывается. Но, кажется, у меня не получалось – хотя обманывать его мне было не впервой.
– Как ты могла?
– Что? – нахмурилась я.
– Все это так обстряпать.
Не стоило уточнять, что он про соревнования. Все только об этом и гудели последние два дня.
– Я не сделала ничего такого.
Я искренне в это верила. Народ поддержал меня, потому что я была на стороне справедливости. Моя роль – всего-то рупор.
– Подойди, – сказал он.
Я судорожно втянула воздух. Он оказался горячим. Вряд ли это проделки Лео – скорее всего мне просто так кажется, из-за того, как накалилась атмосфера.
Тем не менее я подошла. Встала рядом с партой, в то время как Лео с нее поднялся. И снова этот безумный порыв – мне захотелось отшатнуться. Или такое желание, наоборот, разумное? Судя по его взглядам и словам, Лео не сделает мне ничего хорошего. Он словно допрашивал – испытывал на прочность. Может, со стороны так не казалось, но я чувствовала напряжение, и сомневалась, что выдержу его.
– Сядь.
Произнесенное шепотом, слово оглушило меня. Зажмурившись чуть дольше, чем на пару мгновений, я послушалась. Взобралась с узкой стороны парты так, что ноги перестали касаться пола.
– Что ты?.. – начала я.
Я не знала, что хочу спросить. Но какая разница, если я все равно не сумела договорить?
Лео поставил руки по бокам от моих бедер, но не касаясь меня. А потом поцеловал. Резко, так что я даже не успела вобрать воздух. Задыхаясь, я приникла к нему.
Он все еще не касался меня, а я хваталась за его одежду еще не стаскивая, но уже очень желая это сделать. Мои ноги обвили его талию, пытаясь прижать к себе. Но он стоял непоколебимо, словно ему ничего не нужно было, кроме моих губ.
Но, конечно, это было не так. Темень уже наступила, а фонари еще не зажглись, так что в аудитории стоял полумрак. Поэтому, на миг оторвавшись от Лео, я сумела различить лишь блеск его глаз.
Потом я больно стукнулась затылком. Вечно оно так, когда я рядом с ним – бьюсь головой обо что-нибудь. О стеллаж, о камень, о стену или, как сейчас, о парту. И хожу потом словно пришибленная. Правда, сейчас не ходила, а лежала. Вдавливалась спиной в парту, которая была сделана будто бы изо льда. Но холодно мне не было. Меня грели его руки, которые, наконец получившие разрешение, касались меня словно бы одновременно везде. И губы. Губы горячие, как солнце в полдень, как раскаленные угли, горячие, как сам огонь.
– Если ты не хочешь этого просто скажи, – прошептал Лео где-то между моим ухом и шеей, – я остановлюсь… Но учти, уйти тебе придется быстро – я не смогу долго себя сдерживать.
Я еле удержалась, чтобы прямо сразу не простонать ему в рот поспешное «просто замолчи». Вместо этого я немного оттолкнула Лео, на что потребовалось совсем мало сил – он почти не сопротивлялась.
– Пожалуйста, не надо, – сказала я и, выждав несколько нестерпимых мгновений, наслаждаясь тем, как округляются глаза Лео, добавила: – Пожалуйста, не останавливайся.
