Анастасия Нуштаева
Огнетрясение
Спустившись, Кира нехотя ступила в снег. Конечно, дорожку уже протоптали, но все же неприятно было ощущать под собой не теплую землю, а холодную жижу, которая так легко тает.
Лео спускался с противоположного края трибун, и двигался шустрее. Так что несмотря на то, что идти ему было в два раза дольше, к преподавательскому месту он подошел одновременно с Кирой.
На экзамене присутствовали и Ор, и Данаката. Только сейчас Кире было плевать и на того, и на другую. Выслушивая их, Кира едва ли воспринимала слова. Все силы уходили на то, чтобы не смотреть на Лео. А вот он себя не сдерживал. Поглядывал на Киру, и от того держаться ей было сложнее.
Наконец, получив разрешение отправиться к середине площади, Кира развернулась. Она двигалась медленно, чтобы не утомляться раньше необходимого. Но несмотря на осторожность, Кира едва не упала. Дело было не в скользком снеге, и даже не в ее рассеянности. Просто Лео, разворачиваясь, так толкнул ее плечом, что Кира едва удержалась на ногах.
Кира на миг крепко зажмурилась, чтобы при всех на разрыдаться от напряжения, которое нарастало в ней с тех пор, как она увидела имя Лео напротив своего. А потом открыла глаза, сжала зубы и кулаки, и, притворяясь уверенной, зашагала к середине площади.
– Привет, – сказал Лео, когда она встала в пяти метрах от него, как предписали преподаватели.
– Уже здоровались, – ответила Кира.
Раскидав снег, она поставила одну ногу чуть впереди, а вторую позади, чтобы лучше сцепляться с землей. Вряд ли она долго простоит на одном месте. Вероятно, едва объявят начало поединка, Кире придется отскочить, пригнуться, испариться, чтобы не попасть под пламя. Но пока эта проблема не пришла, Кира не рыпалась. Правда, даже так она чувствовала, как скользят ботинки. Недолго решаясь, Кира наклонилась, чтобы расшнуровать их. Слишком скользкие подошвы. Да и помнила Кира предыдущие поединки – босиком она действовала увереннее.
Отшвырнув ботинки в сторону трибун, Кира выровнялась, и наконец-то заставила себя посмотреть на Лео.
Он насмехался, видно, его очень позабавило швыряние ботинками. Так что Кира быстро опустила взгляд. Под ногами Лео снег таял сам собой. Тепло его тела было настолько сильным, что грело даже сквозь обувь. Впрочем, не весь талый снег был заслугой Лео – все-таки до него здесь уже стояла дюжина огненных, распаленных… буквально распаленных в ходе поединка.
– Готова проиграть?
Кира хохотнула так громко и резко, что Лео на миг испугался. Что не сочеталось с тем, как пафосно прозвучали его слова. Но насмешила Киру не интонация. Просто она и правда чувствовала себя как человек, готовый проиграть. Лео пытался ее напугать? Что же, она сама себя так запугала, что вызывающие взгляды Лео на нее почти не действовали.
– Три, два, один… – Донеслось с места преподавателей. – Начали!
Едва прозвучало первое слово, Кира пригнулась. Шестым чувством, она понимала, как Лео будет действовать. Ей почему-то казалось, что достаточно хорошо его знает, чтобы предугадывать его действия. А ведь он ее имя узнал лишь пару часов назад.
Так и произошло. Над Кирой тут же пронесся язык пламени. Жар обдал макушку. Кира на миг задумалась о том, какой сухой станет ее и без того обезвоженная кожа после этого поединка. А потом резко выровнялась и взмахнула рукой.
Лео бросился в сторону, но споткнулся о земляной порог, который едва виднелся из-за снега. На всякий случай Кира окружила его порогом, ведь не знала наверняка, куда он бросится. Но Лео не упал. Выстоял, однако, потерял мгновение. Этого Кире хватило, чтобы вырастить порог в высоту Лео.
Она удивилась, что ей удалось так легко заключить его в ловушку. Земля теперь окружала Лео так, словно он в колодец упал. Там даже была вода от талого из-за самого Лео снега.
Надо было тут же закрывать ее сверху. Но Кира решила, что Лео захочет ее пробить, поэтому стала укреплять стены, забыв о потолке. Еще пара секунд и, гонимый пламенем, Лео показался сверху. Он встал на верхний край «колодца» и помахал Кире, зазывая огонь, чтобы тот из ступеньки сделался стрелой, которую Лео направит на Киру.
Не фокусничал бы – может, и успел бы пустить стрелу. Но пока Лео ей улыбался, Кира успела обрушить стену, на которой он стоял. Спрыгивать с нее было всего ничего. Лео стоило сразу это сделать. Но, сосредоточившись на стреле из пламени, он забылся и, когда стена обрушилась, потерял равновесие.
Стрела уже приобрела форму, оставалось лишь пустить ее в противника. Однако, Лео стал падать на спину и, чтобы не покалечиться, приказал стреле подхватить себя. Он упал на землю, но мягко.
Всего секунду Лео собирался с силами, но Кира успела обвить землей его запястья, словно наручниками, и таким образом приковать Лео к полу.
Она тут же бросилась к нему, так радуясь, что не заметила, как ей за спину скользнул язычок пламени.
– Сдаешься? – спросила она, призывая землю обвить еще и ноги Лео.
– Сегодня точно нет, – улыбнулся он.
Кира не почувствовала угрозы, потому что решила, будто победила. Лео удерживает земля – все, что он может, это приподняться на локтях, и вот так вот из-под бровей глядеть на Киру.
Пару секунд она смотрела на него, а потом вскрикнула от боли. Ей прожгло кожу на голове… Хотя нет. Будь это кожа – Кира лишилась бы сознания. Но огонь скользнул ей на волосы и, пока она безуспешно пыталась его потушить, переместился на брови.
Кира перепугалась и больше не контролировала землю, так что Лео удалось вырваться. Пока не сгорели все ее волосы, Кира бросилась на землю, и стала перекатываться, сбивая пламя. Касаясь луж, оно с шипением затихало, а с тем, что не потушила вода, справлялась земля, которая перекрывала кислород, заставляя огонь потухнуть.
Хватило всего двух оборотов, чтобы потушить пламя. По крайней мере, когда Кира перекатилась на спину, огня уже не было. Она хотела подняться, но тут вдруг что-то сдавило ей грудь.
Борись она с воздушным, подумала бы, что он заставил воздух покинуть ее легкие. Но с трудом разлепив глаза, она поняла, что никакой воздушный не вмешивался, а все давление на легкие исходило снаружи.
Это Лео придавил ее к земле одной ладонью чуть пониже ключицы, а второй удерживая ее руки. Кира тут же стала брыкаться.
– Если продолжишь, мне придется…
Кира продолжала вырываться, совершенно не интересуясь тем, что Лео придется сделать. Она чувствовала: ему все труднее ее держать. Еще пара движений, и он сдастся.
Однако, вместо этого Лео, поджав губы, словно очень сожалеет о том, что ему придется сделать, влез на Киру. Теперь он придавливал ее не только ладоням, но и бедрами, голенями… короче, всем телом. Руки Киры он завел над ее головой, удерживая за запястья так, чтобы она не смела ими махать – призывать землю.
Кира попыталась. Она разозлилась и теперь не видела ничего такого в том, чтобы заставить булыжник впечататься в голову Лео. Даже если это его убьет – главное, что она победит.
Но сейчас она не могла даже пылью повелевать. Попыталась сжать кулаки, но Лео это вовремя заметил, так что перехватил их, нависнув над Кирой еще ниже. Его лицо теперь было меньше, чем в полуметре от нее.
– Встань с меня! – зашипела Кира.
Она старалась не думать о том, как они смотрятся со стороны, но эти мысли проникали в ее голову тем резвее, чем сильнее Лео стискивал ее ногами.
– Но мне не хочется, – сказал он тоном, полным такого сожаления, что Кира почти ему поверила.
– Я заставлю тебя это сделать.
Она дергалась и извивалась, но добилась лишь того, что Лео крепче ее стиснул. На руках и ногах останутся синяки. Но что эти глупости по сравнению с горечью проигрыша?
– Разве что с помощью волшебного слова, – сказал Лео, чуть склонив голову вбок.
– Какого? – Нахмурилась Кира. – «Пожалуйста»?
– Нет. «Сдаюсь».
Фыркнув, Кира хотела отвернуться. Но везде были лишь мерзкие ошметки снега, поэтому Кире приходилось смотреть прямо в лицо Лео, пускай ей этого очень не хотелось.
– Ну же, – продолжал он. – Скажешь и твое унижение закончится.
– Унижение?
Кира хотела пошутить, что очень много из их зрительниц были бы не прочь вот так вот поваляться с Лео, поэтому ничего унизительного в ее положении не было. Но он ее опередил. Склонился еще ниже и тихо сказал:
– Ну а как же? Ты же внизу, значит, унижение. А я сверху.
Тут уж Кира отвернулась, зажмурившись. Снег обжег холодом. Потом жег не только снег.
– Ладно, раз ты не хочешь по-хорошему…
Чтобы призвать огонь, Лео на миг отпустил Киру. Она успела лишь сжать кулак. Но пыль, которая успела откликнуться, не долетела до глаз Лео, и осела, когда он снова перехватил руки Киры, но теперь уже одной ладонью.
Она хотела сказать что-нибудь. Раз уж не может победить его действиями, попробует сделать это словами. Вдруг получится? Снова посмотрев на Лео, Кира уже открыла рот, но Лео вдруг коснулся ее лица. Причем слишком нежно.
– Что за… – начала она.
А потом почувствовала, что неприятное ощущение остается даже когда Лео перестает ее касаться. Он вел пальцами от виска через скулу до губ, внимательно наблюдая за собственными пальцами.
Запахло жжеными волосами. Кира с ужасом сознавала, что это ее собственные. Наверное, по ее лицу, Лео понял, что Кира в ужасе. Тогда он спросил:
– Ну что?
– Ты не…
Не договорила, потому что жар усилился. Кира почти чувствовала, как плавится ее кожа. Хотя если бы это было так, Кира уже не сознавала происходящее от боли.
Она стискивала зубы, что не помогало сдерживаться. Пламя кусало все сильнее, это было невозможно терпеть. Мявшись меньше дюжины секунд, Кира крикнула:
– Сдаюсь!
– Что? – спросил Лео.
Кира не сомневалась: он ее услышал. Просто для него это слово из ее уст звучало так сладко, что хотелось услышать его еще хотя бы раз.
Но этого удовольствия она ему не доставила. К тому же пламя в миг затухло, а Лео наконец-то слез.
Кира тут же поднесла руки к лицу. Кожа была шероховатой – но не более обычного. Наверное, станет немного шелушиться, и это будет максимальным ущербом. Хотя еще дюжину секунд назад Кире казалось, что половина ее лица расплавилась. Но она лишь покраснела. Больше всего – щеки. И пламя тут было ни при чем.
Закрыв лицо ладонями, Кира пыталась успокоиться. Ее уже душили слезы, но она надеялась, что удастся их сдержать. Какой же это был бы позор – разрыдаться тут у всех на виду. Больший позор – лишь продуть тут у всех на виду.
Больше не будет ста баллов. Прощай репутация.
Вот из-за чего было обидно. Все-таки Кире не впервой было унижаться прилюдно из-за Огня. Да, проиграла… Но оценка!
– Можно вставать, – сказал Лео, который уже возвышался над Кирой.
Она еле услышала его из-за шума трибун. Кире даже показалось, что ликуют не только огненные, но и земляные. По крайней мере шум оглушал. Но, может, дело было лишь в том, что Кира чувствовала себя пришибленной, из-за чего любой звук ей казался криком. Кроме голоса Лео. Его она предпочитала не замечать.
Отняв руки от лица, Кира провела ладонями по волосам, просто чтобы отвести их от глаз. Но вдруг остановилась. Волосы были гораздо более сухими чем обычно, и… рваными?
Схватив странную прядь, Кира попыталась ее рассмотреть. Она была недостаточно длинной, чтобы нормально в нее вглядеться. Но Кира все же заметила ее обугленный кончик.
Ощупав еще несколько прядей, Кира со стоном откинулась обратно на землю. Лежать было почти приятно. Особенно когда на тебе никто не сидит.
– Поднимайся, – сказал Лео, чуть согнувшись, словно это помогало Кире. – Нужно уметь принимать поражение.
Кира плюнула бы ему в лицо. Но боялась, что сама попадет под удар, ведь Лео возвышался прямо над ней.
Уже хотела послать его, но тут пришла идея получше.
– Может, поможешь даме подняться? Подашь руку…
Лео довольно ухмыльнулся и, всем своим видом давая Кире понять, что это ниже его достоинства, протянул ей руку. С покорной улыбкой Кира взялась за нее. Сделала вид, что поднимается, она тут же крепче стиснула его ладонь, и дернула на себя. От неожиданности Лео не успел сориентироваться. Поскользнулся на снеге и, неловко махнув второй рукой, упал рядом с Кирой.
В Киру полетели ошметки снега, но она увернулась, улыбаясь и жмурясь от удовольствия.
Вставать не спешила, хотя лежать на холодной, мокрой земле было плохой идеей. Но сил подняться не хватало. У Лео, кажется, тоже. Иначе непонятно, почему он развернулся на спину и, раскинув ноги и руки, как и Кира, уставился в небо.
– Неплохо у тебя тут, – сказал он.
– Без тебя было еще лучше, – ответила Кира.
Она не смотрела на него, поэтому лишь услышала, как Лео усмехнулся. Несколько секунд так лежать было почти приятно. Может, Кире это лишь казалось, но, когда рядом был Лео, становилось теплее – земля казалось не такой холодной, а лужа снега не такой мокрой. Физически так и могло быть. Но Лео лежал рядом слишком недолго, чтобы успеть нагреть все вокруг.
Когда эти блаженные секунды прошли, в поле зрения Киры, которое охватывало лишь пасмурное небо, и что-то рыжее справа, попала голова Данакаты.
– Подъем. Поединок окончен, – сказала она, и нехотя добавила: – В пользу Огня.
Глава 10
Неизвестная
Я шла быстро, постоянно оборачиваясь. Не покидало ощущение, что меня преследуют. Оно щекотало открытую кожу, заставляя то и дело чесаться. Это было мучительно приятно. Но по большей части мучительно.
В последнюю субботу сессии, которой начинались каникулы, учебный корпус пустел, шевелились лишь тени от пламени в чашах на стенах. Лучше бы и они замерли. Лучше бы вообще света не было, чем такой пугающий. Я постоянно вздрагивала, краем глаза замечая очередное движение тени. Казалось, это не игра света, а кто-то живой, кто караулит меня, дожидаясь, пока я ослаблю бдительность. Чего он хочет? Напугать меня? Поймать? Убить?
Я шагала почти без звука, и все же казалось, что меня слышно за несколько пролетов. Не шаги, так дыхание. Встревоженное, оно вполне могло меня выдать. Поэтому сначала я задерживала его. Но когда телом овладела сонливость, решила, что лучше я буду дышать, и доберусь до своей цели, чем потеряю сознание и грохнусь тут, в коридоре, где меня обнаружат, верно, уже после каникул.
Последние сутки перед днем отъездом большинства студентов был лучшим для проворачивания моего плана. Все – и студенты, и преподаватели – были уставшими, и словно сонными. Их бдительность ослабла. Вот как у меня, если бы я перестала подозревать каждую тень, которую отбрасывал на меня огонь.
А еще пустовал учебный корпус, где находился кабинет ректора, который снова, снова был мне необходим.
Я хотела справиться без него, без бумажной волокиты. Честно. Но что делать, если этот внимательный Кантидиан устроил мне подставу? Как он вычислил, что студентам кто-то помогает – до сих пор не пойму. Наверное, какой бы знающей я себя не считала, есть вещи, которые пока что ускользают от моего понимания. Знать бы какие… Впрочем, уже неважно.
Все равно я выдумала другой способ, как помочь Земле стать лучшей стихией в Академии. То есть такой, какой она и должна быть.
Так и не встретив никого, пробираясь корпусом, я осмелела. Ускорилась, несмотря на то что стала громче. Кажется, здесь и правда никого нет.
С этой мыслью я завернула за очередной угол. И тут же рассыпалась.
Все-таки не одна я решила, что учебный корпус в первый не учебный вечер – уединенное место. Прямо в середине коридора целовалась какая-то парочка. Я бы закрыла глаза, будь они у меня в образе стихии. Но нет, пришлось смотреть. При это я перебиралась вдоль стены ужасно медленно, чтобы они не заметили, и не услышали, как шелестит песок.
Я бы забыла их уже на следующем повороте, но вдруг песок замер, рассыпавшись у стены, когда я поняла, что оба лица мне знакомы. Оба земляные, оба чуть выше, чем привычные люди из Земли, оба с каштановыми, немного вьющимися волосами. Только у одного они были короткие, а у второй – стянутые в косу, которая к вечеру растрепалась.
Кто это, я поняла сразу. Но признавать этого не хотела еще очень долго. Как минимум до тех пор, как Киса воскликнул:
– Нет, это замечательная идея!
– Тише…
– Вот скажи, кто как не ты, достоин этой должности?
Киса все еще восклицал, но теперь шепотом. Правда, слышно его было так же хорошо.
– Пожалуйста, тише… – взмолилась Данаката.
Стало грустно, что я застала их в образе песка, где у меня нет челюсти. Просто хотелось посмотреть, как низко она отвиснет.
Нет, все, кроме слепых, видели, как Киса обожает Данакату. Но чтобы это работало и в обратную сторону…
– Да какая разница! Все равно здесь никого нет! – разошелся Киса. – А если и есть, то пусть слышат: я настаиваю, чтобы ты выдвинула свою кандидатуру на пост ректора!
Я даже шевелиться перестала – легла тонким слоем песка у стены. Но не только я, а все перестали двигаться. Слышно было лишь как Киса тяжело дышит.
Данаката смотрела на него распахнутыми глазами… Нет, я все еще не могла поверить, что она ему сдалась. Хотя среди преподавателей Академии моложе ее был разве что Ор, мне странно было понимать, что она… путается со студентом. Ладно бы еще Киса мыслил старше своих лет. Так все же наоборот!
– Ты не понимаешь, о чем говоришь… – сказала Данаката, качая головой.
– А вот и понимаю! Это ты не понимаешь!
Конечно, мне было очень любопытно наблюдать за этой сценкой. Но силы испарялись, и я поспешила за поворот коридора. Наверное, слишком быстро – Киса замер и прислушался. Слух у него был острый.
Я замерла, чтобы не подставляться. Но Киса уже снова обернулся к Данакате:
– Ты лучше всех преподавателей!
– Ты говоришь так, лишь потому что…
– По крайней мере из Земли. Просто поверь! Мне, как студенту, виднее!
Наверное, слово «студент» действовало на Данакату удручающе. Потому как на нем она скривилась, и закрыла лицо ладонями. Я бы понаблюдала за этим редким явлением – смущение Данакаты. Но вместо этого сосредоточилась на том, чтобы завернуть за угол. Вот он уже совсем близко.
Оказавшись там, где Киса и Данаката не могли меня видеть, я собралась. Недолго дышала, привыкала к телу. Поэтому не заметила, как Киса сказал:
– Все, идем. Это не обсуждается.
И как он завернул за угол тоже не услышала.
Увидеть меня он не ожидал так же, как я его. Секунду мы просто пялились друг на друга, слушая, как вяло шагает Данаката. А потом я приложила указательный палец к губам.
Наверное, видок у меня был странный. И страшный. Глаза округлые, волосы всклокоченные, и взгляд перепуганный. Еще и к коже кое-где прилип песок. Впрочем, Киса выглядел не лучше. Только почему-то ему такое шло.
Целую секунду я думала, что мне конец. Меня засекли, значит, придется перенести свою пакость. Но проблема в том, что тянуть было больше некуда. Уже завтра вечером объявят итоговые оценки по всем предметам, включая практические экзамены. Я не могу откладывать свою миссию.
Однако, Киса кивнул, не меняясь в лице, и тут же развернулся.
– Куда ты? – спросила Данаката.
– Вспомнил, что нам в другую сторону.
Я слышала уверенные шаги Кисы, и опасливые – Данакаты. Они тут же оборвались, а потом она сказала:
– Но кабинет ректора там…
– Так он сам не там, – сказал Киса.
– Откуда ты знаешь? – по голосу слышалось, что Данаката нахмурилась.
– Просто поверь мне.
Что там было дальше, я уже не слышала. Они завернули за поворот, который уводил от кабинета ректора. Как раз куда направлялась я.
Вопросов у меня образовалась тьма. Почему Киса меня не выдал, а, наоборот, решил помочь? Неужели ректор сейчас все-таки в кабинете? И как так получилось, черт возьми, что они теперь вместе?!
В ближайшее время ответ я получила лишь на один вопрос. Достаточно было опустить взгляд и увидеть, что из щели между дверью и полом не льется свет. То есть ректора в кабинете нет.
Я дернула за ручку, но та, разумеется, не поддалась. Обычно двери в личные покои открывались лишь тем, кто там жил. На отпечатки пальцев, что ли, срабатывали? В таком случае мне было бы не пробраться в кабинет ректора без него самого.
Но ведь это не личные его покои. Да и как сюда заходят преподаватели и другие студенты? Неужели ректор каждого заводит за руку?
Надеясь, что не ошибаюсь, я собрала немного пыли у замка, а потом заставила ее залезть в скважину. Затем приказала ей затвердеть, и, взявшись за кончик, провернула «ключик».
Замок щелкнул. Получилось.
Выдохнув от облегчения, я тихо открыла дверь, зашла внутрь, и так же тихо закрыла.
Света не было, но мне хватало того, что лился из фонаря за окном. Сердце заходилось. Уж сколько всего нехорошего во благо себя и Земли я за жизнь сделала – но все еще каждый раз это чувствовалось так, словно я преступаю закон. В каком-то смысле так оно и было. Я шла против негласного закона про иерархии стихий. Может, мои действия были слишком ничтожными, чтоб так высокопарно о них говорить. Но лучше такие, чем вообще никаких.
Я действовала как могла тихо, и все равно мне казалось, что от меня много шума, как от Кисы, когда у него хорошее настроение. То и дело останавливаясь, я прислушивалась – не идет ли кто к кабинету? Пару раз даже слышала шаги. Но это лишь воображение меня пугало.
Я перебирала бумаги – механическая работа. Так что мне удавалось еще и размышлять.
Насколько я знала, сегодня – последний день, когда можно подать кандидатуру на пост ректора. Верно, Киса поэтому активизировался. Он думал найти ректора, поэтому и завел сюда Данакату.
Либо они просто искали уединенное местечко, где бы их никто не застукал.
Нет, эту мысли мне думать не хотелось. Все еще дурно становилось. Я отбросила ее и замерла, чтобы в который раз прислушаться. Ректор вполне себе мог прийти сейчас сюда. Все-таки завтра ответственный день. Он наверняка должен был переделать еще уйму работы.
Так что мне просто везет, что его сейчас здесь нет. Пришлось пропустить ужин, чтобы так получилось. Но это мне не впервой.
Документы с оценками нашлись довольно быстро. Я потратила всего минут десять, хотя рассчитывала, что угроблю полчаса. Просто здесь было столько бумаг, что жутко становилось от мысли перебрать их все.
Разложив списки на столе, я оперлась на локти, и всмотрелась в материал, которым выводились оценки. Сланец. Везде. Та же земля, только название посложнее. Впрочем, я не удивилась – на списках, которые вешали на доску объявлений, был он же.
Выровнявшись, я коснулась пальцем первой клетки с оценкой. Я почти чувствовала, как сланец перемещается, собираясь из «75» в «90».
Убрав палец, я увидела, что не ошиблась. Вот так просто кто-то из Тельцов первокурсников повысил бал по истории стихий. Осталось сделать так со всеми остальными… Ну, не со всеми. Во-первых, достаточно лишь того, чтобы у Земли процент пятерок был выше, чем у других стихий. Во-вторых, идеальная успеваемость всех-всех студентов будет подозрительной. Оно и без того так будет. Но если нет доказательств, как поймут, что оценки кто-то изменил? Может, земляные и правда такие умные. Это даже логично – вообще-то у нас тут Девы и Козероги.
Я правила оценки лишь по теоретическим экзаменам. У результатов практических было слишком много свидетелей. Конечно, хотелось исправить, например, плачевное состояние оценок четверокурсников земляных, которое было на взаимодействии Огня и Земли. Но ведь все видели собственными глазами как огненные размазывали земляных.
Просто это было испытание скорее на физическую подготовку. Люди Земли всегда в таком уступали. Всегда. Исправь я эти оценки – проблем не оберешься. Одно дело письменные работы, которые не видит никто, кроме преподавателя и конкретного студента, который ее писал. Тут можно и пошалить. Но с практическими, за которыми наблюдают минимум два потока? Нет, нет, нет.
Чем больше оценок я переделывала, тем проще это мне давалось. Через дюжину оценок я могла справляться одновременно с двумя клеточками, заполненными сланцем. Потом с тремя. Потом и со всеми шестью.
Лишь справившись, я поняла, что вспотела. И что силы меня покинули, хотя физически я почти не напрягалась.
Утерев лоб, я сложила документы так, как они лежали до меня. А затем направилась к двери. В тысячный раз прислушалась. Ничего не слышала – лишь шум крови в ушах. Так всегда бывало, когда я злоупотребляла стихией. Вроде и не много ее только что использовала, но была так сосредоточена, что истратила больше, чем хотела. Впрочем, это того стоило.
Когда я вышла из кабинета, обнаружила, что мой самодельный ключ так и торчит из скважины. Недочет. Надо было растворить его. Вдруг бы кто проходил, и заметил этот странный объект? Я бы спалила себя вот такой дурацкой мелочью… Но нет. Мне везло.
Щелкнув ключом, я расщепила его, так что через несколько секунд он улегся пылью вдоль стены. Глянув на дверь в последний раз за этот семестр, я убедилась, что она не отличается от своего вида до моего прихода. Тогда я развернулась и, довольная, пошла по коридору.
Останавливалась, прислушивалась, но двигалась уверенно, поэтому до выхода добралась быстро. Коридорами мне больше никто не встретился. Наверное, поэтому я расслабилась. Мне было тепло и весело, словно я опьянела. Хотя всего-то подделала немножечко оценок… Ну ладно, множечко. Но удовольствие, конечно, было не в этом. А в том, что меня на этом не поймали.
Я все еще улыбалась, когда, распахнув дверь, увидела Лео. Не ожидала его здесь увидеть… да вообще кого-либо! Поэтому не успела затормозить. Влетела в него, даже немного оттолкнув. Если совсем точно – то едва не завалив на землю. Вот смешно было бы. Потом. Сейчас мне смешно не было.
Он уже нахмурился и открыл рот. Наверное, хотел какую-то грубость сказать – все-таки перед ним была земляная. Но признав меня, захлопнул рот. Однако, хмуриться не перестал.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он, и добавил чуть тише: – Почему вчера не пришла?
– Забыла, – честно сказала я.
Я правда забыла о нашей с Лео еженедельной традиции. Хотя мне она очень даже нравилась. Даже очень.
Просто на эти выходные у меня были планы поважнее.
– Опять врешь?
– Нет, – ответила я.
Лео улыбнулся и сказал:
– Я тебе не верю.
– Твои проблема, – сказала я и зашагала прочь.
Точнее попыталась – Лео схватил меня за руку. На миг зажмурившись, чувствуя, как заходится сердце, я обернулась. Чтобы выглядеть более грозно, я вздернула подбородок.
– Что тебе надо?
Я старалась, чтобы голос звучал уверенно. Но на самом деле так испугалась, что Лео наверняка уловил это. Почему забоялась? Наверное, краем сознания понимала: Лео удастся вытянуть у меня, что я здесь делала – обманным путем, или прямым – так что мне нужно просто поскорее от него отделаться.
– Я задал вопрос.
– Я же сказала, что забыла…
Попыталась вырваться, но Лео держал крепко. Я по собственному опыту знала: он не отпустит, пока не добьется своего. Поэтому перестала брыкаться, желая сохранить силы. Все-таки еще до жилого корпуса шлепать. Когда сил так мало, кажется, что он ужасно далеко от учебного.
– Я про другой вопрос, – сказал Лео и, увидев, что я не догоняю, добавил: – Что ты здесь забыла? Тебе, как студенту, здесь ничего не может понадобиться аж до следующего семестра.
– Могу спросить у тебя то же самое! – сказала я, вспомнив, что лучшая защита это нападение.
Лео чуть сильнее сжал мое запястье. Несмотря на тусклый свет луны, я увидела, как стиснулись его челюсти. Злится? Интересно, почему. Не любит, когда его застают врасплох? Что же, пускай привыкает, раз уж решил иметь дело со мной.
Однако, оказалось, что врасплох застали меня.
– Я папу ищу, – сказал Лео.
Потом уставился на меня. Я не знала, что сказать. Поэтому ляпнула первое, что, как мне казалось, должно сработать:
– А я тебя.
Лео вскинул брови.
– Зачем?
Времени было в обрез. Мыслей и того меньше.
Говорить правду я, конечно, не собиралась. И все не могла придумать, что бы соврать. К тому же, уверена, Лео раскусил бы вранье. Он уже знал меня достаточно хорошо, чтобы понимать: я лгу, если вот так долго мнусь перед ответом. Время утеряно. Надо было раньше что-то выдумать на такой случай… Только кто же знал, что именно Лео меня здесь обнаружит! С кем-угодно мне было бы объясниться легче, чем с ним. Но Лео… Он меня раскусит. Он все поймет.
Оставалось лишь одно: мне нужно было его отвлечь. Чем-то резким, обжигающим, но вместе с тем правдивыми, потому что ложь Лео почует.
Я смотрела на него круглыми глазами. Вместо того, чтобы пытаться освободиться, наоборот, так жалась к нему, что он даже отступил на шаг. Я теребила его рукав, глядя на свои пальцы. Решалась. Взвешивала «за» и «против». Уяснив, что других вариантов нет, я подняла голову, и сказала:
– Просто я хотела сказать… Я больше никогда к тебе не прийду.
Лео нахмурился.
– Что это значит? – спросил он.
– То и значит, – ответила я.
При этом попыталась всхлипнуть. Но у меня не получилось – я ведь не чувствовала горечи на самом деле.
– Будем встречаться у тебя? – все не понимал Лео. – Но у тебя же соседка… как ее?
Я качнула головой и заглянула ему в глаза.
– Я имела в виду, что мы больше не должны встречаться.
Мне уже довелось видеть Лео разным, но грустным – как будто еще никогда. И это из-за кого? Из-за меня! Из-за какой-то там Земли!
Радостно стало настолько, что я едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Но это бы все испортило. Лео подумает, что я пошутила, и я не смогу это отрицать.
Почему же так сложно? Не только мне. Лео, вон, до сих пор не мог догнать то, о чем я говорю.
– Ты хочешь расстаться? – наконец спросил он.
Я молчала. Правда в том, что расставаться я, в общем-то, не хотела. Но и не не хотела… Короче, мне было все равно. Кажется. Или не все равно?
Отогнав эти мысли, чтобы они не заставили меня сейчас глупостей наделать, я потянулась к Лео и поцеловала его. Только не в губы, а куда-то правее. Получилось едва ощутимо. По крайней мере я ничего не почувствовала.
Только отстранившись, я поняла, что, в отличии от меня, Лео оглушен. Неужели это мои слова с ним такое сделали?
Он стоял, подсвечиваемый лунным светом, со все теми же пылающими яркостью волосами и лучистыми глазами. И все равно сейчас он показался мне каким-то… тусклым.
Ни разу до этого мига я не думала попросить Лео о помощи. Я вообще редко когда это делала. Но сейчас мне подумалось: мы могли бы объединиться. Вряд ли Лео сразу понял бы мои цели. Наверняка мне пришлось бы очень долго разъяснять ему, как несправедлива иерархия стихий, как он ее поддерживает, и как плохо это сказывается не только на таких, как я, но и на нем самом. Я ведь видела, как к нему стали относиться после победы Земли на соревнованиях. После, по сути, моей победы над ним. То, как он обращался с теми, кого считал ниже себя, потихоньку начало обращаться на него самого. И в этом была моя вина. Точнее моя победа.
Он мог понять… Нет, он наверняка бы понял. Да, потребовалось бы время. Но разве у меня его нет? Полно – еще целый семестр. О, объединившись, мы бы много сумели.
