Анастасия Медведева
Ловец
Он ещё и в одном подъезде со мной живет?..
Вот это совпадение, в самом деле…
– О… – замечает меня молодой человек, затем как-то неловко входит в только что спустившийся лифт и нажимает на свой этаж.
Мой – следующий. Тянусь к кнопке, чтобы нажать, но не успеваю – поскольку в проходе неожиданно появляется женщина с коляской.
– Потеснитесь, молодые люди! – предлагает она, буквально зажимая нас у задней стенки своим устройством для катания со спящим пассажиром внутри.
В чём была проблема – вызвать грузовой лифт, или дождаться следующего, я искренне не поняла. Но потеснилась. И в итоге оказалась буквально приплюснута к кареглазому незнакомцу.
– Думаю, проще мне сначала доехать до своего этажа, а потом уж вам, – заявляет женщина и нажимает самую верхнюю кнопку.
Ничего не отвечаю. Некоторых людей не изменить.
Потому просто жду, когда смогу вздохнуть нормально. А ещё – чувствую, как дышит молодой человек.
И вроде ничего особенного, но сам факт, что я ощущаю это всем телом… блин, ну, так нельзя, в конце концов! Представляю, как ему сейчас неловко!
А как мне-то неловко!
– Простите, пожалуйста, – шепчу, поворачиваясь к нему лицом.
И только потом вспоминаю, что он не понимает по-русски.
– М? – молодой человек склоняет ко мне голову, по-видимому, не расслышав, что я сказала.
И его лицо оказывается так близко с моим, что меня бросает в жар.
Нет, я не скромница – ничего такого! Просто окажитесь сами в тесном лифте, прижатая спиной к груди незнакомого молодого человека, который склонил к вам голову и едва не касается вашей скулы своим подбородком!..
– Sorry, – произношу также негромко и тут же отворачиваюсь.
Женщина косится на нас. Я кошусь на женщину. Молодой человек продолжает стоять, склонив ко мне голову… А потом вдруг произносит что-то приятное слуху, но совсем не понятное.
– Иностранец, что ли? – фыркает мамаша, а затем цокает языком, мол, до чего мир докатился – в России! И иностранец! Ай-яй-яй!
В общем, сути её высказывания я не понимаю. Я слишком напряжена из-за близости молодого человека.
Наконец, лифт добирается до верхнего этажа, и дама с коляской покидает кабину. Я выдыхаю с облегчением, а затем нажимаю на свой этаж. Встаю как можно дальше от кареглазого. Даже представить боюсь, что он теперь думает о русских.
Когда приходит и моя очередь выходить, я переступаю порог, разворачиваюсь и взмахом руки прощаюсь с молодым человеком. Пусть хоть этот жест дружелюбия скрасит его впечатления о населении нашей страны.
Когда дверцы закрываются, успеваю заметить взгляд парня. Очень задумчивый взгляд…
А, ладно! На сегодня с меня хватит впечатлений.
Иду к своей квартире, полная решимости набраться сил на неделю вперёд – то бишь, отдохнуть. Энергия мне пригодится. На следующей неделе я работаю в клубе и пятницу, и субботу, так что нужно успеть переделать все дела на все семь дней вперёд и выспаться так, чтоб уже не хотелось!
***
– Ты ведь это не серьёзно, – раздаётся голос в наушнике.
– Я уже всё сделал. К чему эти вопросы? – спокойно отзывается молодой человек, входя в квартиру этажом ниже.
– Я вообще не буду это комментировать, – через некоторое время произносит голос.
– Это мудро, – бросает кареглазый и достаёт наушник из уха.
Тот повисает на его плече, не подавая признаков «жизни».
Тем временем молодой человек осматривает квартиру, проверяет на наличие мебель и все необходимое.
– Вполне пригодно, – отмечает в итоге и идёт мыть руки.
– Тебе необязательно было так близко к ней подбираться, – оживает аксессуар на его плече.
– Ты ведь вызвался мне помочь, а не анализировать мои действия, – замечает молодой человек, не спеша возвращать второй наушник в ухо.
– Если ты попадёшь в беду – мне влетит, – замечает голос.
– Считай, я в беде с тех пор, как умер мой брат, – сухо отзывается молодой человек.
– Ты понимаешь, о чём я.
– Всё, я отключаюсь, – произносит кареглазый и отключает связь.
Смотрит в зеркало на стене. А затем спокойно моет руки и умывает лицо.
Цель, с которой он приехал в эту страну, неожиданно оказалась сложно достижимой, но ему было не в первой сталкиваться с препятствиями.
А со своего пути он никогда не сворачивал и никогда не отступал.
Вот и теперь не собирался…
Пройдя на кухню, молодой человек сразу проверяет холодильник, достаёт купленные для него заранее продукты и начинает готовить ужин. В какой-то момент он вдруг поднимает голову и смотрит на потолок, словно над чем-то раздумывая… а затем вновь возвращается к готовке.
– Что-то здесь не сходится, – негромко произносит он, погруженный в свои мысли, продолжая наполнять кухню насыщенными ароматами азиатских специй.
Тем временем, Стася, сидевшая на кухне этажом выше, откусывает кусочек печенья и смотрит на темнеющее небо.
Город постепенно успокаивался и готовился ко сну. Впереди было начало рабочей недели. Впереди ждал новый виток жизни, новый узел на судьбах героев, новый шанс найти ответы.
Город знал, как развлечься.
Город дарил возможности.
Город любил своих детей…
Глава 3. О том, что случилось дальше
– Да, милый, я поняла, скоро буду, – девушка сбрасывает вызов и поворачивается ко мне, – а можно побыстрее? Это же не так сложно – два капучино на вынос сделать.
– Конечно. Ваш заказ будет готов через минуту, – отвечаю и поворачиваюсь к Карине.
Та закатывает глаза и увеличивает скорость своих действий ровно на один процент. Я же начинаю обслуживать следующего клиента.
В итоге Латте был готов раньше, а девушка, заказавшая капучино, наградила меня уничтожающим взглядом.
– Объясните, почему не вы приняли мой заказ? – спрашивает она меня, игнорируя людей, стоявших позади неё.
– Я его приняла, – спокойно поясняю.
– Но сделали не вы, – продолжает настаивать она.
– Да, потому что нас двое. И мы разделяем обязанности, – отвечаю ей.
– Но заказ той девушки вы сделали сами, – указывая вслед ушедшей обладательницы Латте-на-вынос, докапывается она.
– Вам не нравится ваш капучино? – не выдерживает Карина.
Я поджимаю губы. Если бы здесь был Олег, ей бы уже влетело.
Или не так: если бы на её месте была я, и это увидел Олег, меня бы уже оштрафовали.
– Вы делали его слишком медленно, – разворачивается к Карине девушка.
– Я сделала его за три минуты, – парирует Карина-тире-моя-головная-боль.
– Вы считаете, это быстро?
– Я считаю, что это не медленно, – уверенно отрезает Карина.
– С таким гонором вам не кофе готовить надо, а страной управлять. Как же вас сюда занесло? – качает головой девушка, забирает свой заказ и уходит.
А я стою и кое-как давлю улыбку. Это было неожиданно. И это было в самую точку.
– Ты чего лыбишься? – тут же огрызается Карина, заметив выражение моего лица.
– А кто мне это запретит? – спокойно спрашиваю, а затем принимаю следующий заказ.
– Ненавижу таких выпендрёжниц, – сквозь зубы цедит медноволосая дива нашего кафе.
Ничего не отвечаю. Не зеркало же перед ней выставлять.
Боюсь, намёка не поймёт…
– Ох ты ж, – неожиданно оживает наша фифа, а затем и вовсе забывает о недавнем конфликте с посетительницей, – это что за красавчик?
Провожу оплату, поднимаю глаза и вижу… незнакомца из моего подъезда.
– Так, давай-ка, ты иди, делай заказ, а я на кассе постою, – Карина вытесняет меня, быстро поправляя свою идеальную причёску.
Стою и пару секунд рассуждаю – тратиться на неё или нет? Выбираю второй вариант и иду делать заказ, который сама только что приняла.
– Добрый день! – расплывается в улыбке Карина, – Вы что-то выбрали?
Упаковываю шоколадные круассаны, не глядя на кареглазого незнакомца. Но молчание, затянувшееся на несколько секунд, заставляет меня бросить на него быстрый взгляд.
Молодой человек стоит и с задумчивым видом смотрит на надпись с перечнем напитков на доске.
Не знаю почему, но усмехаюсь. Наверное, для него наши буквы – такие же «иероглифы»… хорошо, что рядом с названиями были нарисованы кружки и стаканы с содержимым.
Вручаю заказ и прощаюсь с клиентом, а затем встречаюсь с карими глазами…
– О! – реагирует молодой человек.
А я вновь усмехаюсь. Он забавный.
– Здравствуйте, – чуть склонив голову, здороваюсь с ним.
– Вы что-то выбрали? – повторяет свой вопрос Карина, которой очень не понравилось то, как молодой человек отреагировал на меня.
– Americano, – отвечает тот, взглянув на Карину.
– Так, один Американо. На вынос или сядете в зале? – хлопнув на него ресницами, спрашивает она.
Молодой человек выглядит растерянным и переводит на меня взгляд, жаждущий помощи.
– Here? – негромко спрашиваю, указывая рукой на зал и вновь ощущая, что на губах сама собой появляется лёгкая улыбка.
И почему его беспомощность меня так забавляет?..
– Yes, – словно даже с облегчением кивает молодой человек и неловко улыбается.
– О, you speak English? – глаза Карины загораются.
Интересно, с чего вдруг? Её уровень языка – это две общеизвестные фразы. Но, кажется, она не одна такая…
Между бровей молодого человека появляется складка. Он явно не знает, как лучше ответить.
– Он только пару слов знает, – тихо отвечаю Карине.
– Вы что, знакомы? – также тихо спрашивает та в ответ.
– Не то, чтобы знакомы… – поднимаю взгляд на кареглазого обаяшку.
Да, для меня он именно обаяшка: весь такой неловкий, немного растерянный и невероятно обаятельный.
– Может, возьмете что-нибудь ещё? – неожиданно для себя спрашиваю его, а сама указываю на витрину со сладостями.
Не знаю, с чего вдруг во мне проснулась эта забота? Но почему-то я ощущала некую ответственность за этого человека. Как будто это была моя вина – что он приехал в Россию без знания языка…
Молодой человек несколько раз кивнул и рукой указал на тарталетку с голубикой. Хороший выбор. Я их тоже люблю…
– Тогда проходите в зал. Мы принесём ваш заказ, – вытягивая руку, делаю приглашающий жест.
Молодой человек энергично кивает, а на его лице вновь появляется скромная, но очень милая улыбка.
– Какой зайка, – вздыхает Карина, когда он отходит и занимает свободный столик.
Я молча начинаю делать его заказ.
– Эй.
Оборачиваюсь к Карине.
– Не рассказывай Олегу о том, что произошло, – ровно произносит она.
– Ты о том, как ты нахамила той девушке? – также ровно уточняю.
– Я ей не нахамила, – огрызается Карина.
– Рано или поздно Олег услышит, как ты общаешься с посетителями. И тебя уволят, – спокойно отвечаю ей, даже не думая заводиться.
– За словами следи, – тихо цедит Карина, понижая голос.
Никак не реагирую, беру заказ обаяшки и несу в зал.
Когда раскладываю перед ним, он кивает головой, благодаря, и вновь неловко улыбается.
И вновь я улыбаюсь в ответ… Да что же это?.. Почему его улыбка такая заразная?..
Возвращаюсь к кассе со странным ощущением внутри. Даже немного хмурюсь, пытаясь понять, что со мной?
А в следующий момент в кафе заходит Джэ Хва с парой новых телохранителей.
– Стася, – усмехается сын господина Кана, останавливаясь напротив меня, – обслужишь?
– Если вы пришли за кофе – то, конечно, я приму ваш заказ, – перефразировав суть вопроса, ровно отвечаю ему.
Вижу боковым зрением, как напрягается Карина.
– Эй, крошка, поработай-ка пока за двоих, – отдаёт распоряжение девушке Джэ Хва, – а нам с твоей коллегой нужно пообщаться.
– Это… – теряется Карина.
– Это не так уж и сложно, правда? – чуть холоднее произносит Джэ Хва и переводит взгляд на меня, – Я приму заказ вооон за тем столиком, – кивнув себе за спину, отвечает парень и отходит назад.
Стою без движения. Такой наглости я не ожидала. Он никогда не позволял себе приходить на мою работу.
– Если вы сидите в зале, вас обслуживают официанты, – произношу, глядя Лину в спину.
– Я видел, как ты только что возвращалась из зала. Значит, в некоторых случаях ты берёшь на себя эти обязанности? – нехорошо усмехается Джэ Хва.
Поджимаю губы. Только скандала на работе мне не хватало. Неужели он не соображает, как может мне навредить?!
– Карина, я приму заказ, – произношу негромко и выхожу из-за стойки.
– Присядешь? – предлагает Джэ Хва, когда я подхожу к нему.
– Так не принято, – коротко отвечаю.
– Стася, я ведь по-хорошему пришёл, – понижая голос и переводя взгляд на свои ладони на столе, произносит сын господина Кана.
– Если бы ты пришёл по-хорошему, то не устраивал бы сцен и не ставил бы меня в неловкое положение, а, как минимум, дождался бы конца моей смены, – произношу без эмоций, не глядя на него.
– Если бы я пришёл к тебе после твоей смены, ты бы со мной даже не заговорила, – отрезает Джэ Хва, и мне нечего ему ответить – он прав.
– Вот меню, – кладу его перед ним, – позовите, когда будете готовы озвучить заказ.
– Я готов озвучить заказ, – его голос останавливает меня в тот момент, когда я уже разворачиваюсь, чтобы уйти; приходится вернуться, – Я хочу услышать правду, – четко произносит Джэ Хва.
– Этого нет в меню, – спокойно отвечаю.
– Не провоцируй меня, Стася. Я могу быть очень неприятным, – негромко предупреждает сын господина Кана.
Мне ли не знать.
– Не ставь меня в это положение, – прошу серьёзно.
– Какое положение?
– Когда я вынуждена помнить о том, кто твой отец, – отвечаю.
На некоторое время устанавливается тишина.
– Это и есть та причина, по которой ты избегаешь меня? – спрашивает Джэ Хва спустя несколько долгих секунд.
Ничего не отвечаю.
– Ответь мне, – повторяет он.
– Вы сделаете ваш заказ? – спрашиваю ровно.
– Я не буду делать этот чёртов заказ! – повышая голос, отрезает парень.
Разворачиваюсь, чтобы вернуться, но он хватает меня за запястье:
– Я тебя не отпускал.
– Ты делаешь мне больно, – произношу так тихо, как только могу.
– Скажи, кто тот смертник? Просто назови имя, и я от тебя отстану.
– Ты про кого говоришь? – наконец, поворачиваю к нему голову и встречаюсь взглядом, – Про того человека, что защитил меня от твоих отморозков?
– Девка-то нарывается, – замечает низкорослый, который с самого прихода в кафе не отрывал от меня пристального взгляда.
– Рот закрыл, – ровно осекает его Джэ Хва.
Тот быстро отводит взгляд.
Смотрю на низкорослого, затем на второго детину. Потом на Джэ Хву.
– И это твой уровень? – спрашиваю спокойно.
Его отец никогда не нанимал шпану с улицы. Эти же… телохранители существенно принижали статус своего нанимателя.
– Не выводи меня, иначе на деле узнаешь, какой у меня уровень, – холодно произносит сын господина Кана, и я слышу откровенную угрозу в его словах.
– Я понятия не имею, кто тот человек. Но он защитил меня от домогательств твоих новых телохранителей. Поэтому, – выдёргиваю свою руку, стараясь не смотреть на запястье, на котором к вечеру явно расцветёт синяк, – даже если бы я знала его в лицо, я никогда бы тебе об этом не сказала.
– Нарываешься.
Одно слово, а у меня мурашки по спине побежали. Да, я никогда не позволяла себе ничего подобного в отношении Джэ Хвы. Я вообще старалась не общаться с ним – насколько это было возможно.
Но парень всегда находил способ влезть в зону моего комфорта.
– Ты сейчас можешь сделать очень большую ошибку, Стася. Моё терпение тоже не безграничное. Не делай меня своим врагом, – произносит предупреждение Джэ Хва, а затем резко поднимается с места, вырастая надо мной. Машинально отступаю. При этом ничего ему не отвечаю – и так уже наболтала лишнего. – На чай, – он бросает пару крупных купюр на стол и выходит из кафе; вслед за ним выходят и его костоломы.
Провожаю взглядом их процессию. Затем невольно оборачиваюсь на столик кареглазого…
Чёрт. Кажется, он всё видел. Хорошо, хоть не понял… Но по взгляду можно понять: увиденное ему не очень понравилось.
Поджав губы, смотрю на купюры на столе.
Идиот. Кто оставляет «на чай» две тысячи, не сделав заказа?.. Забираю купюры и иду на своё место. Если он думал меня оскорбить или как-то выпендриться передо мной – то просчитался: я не выношу людей, которые не знают цену деньгам. Зато очень хорошо знаю, на что их можно потратить, когда они мне достаются.
– А ты не гордая, – замечает Карина с усмешкой.
– Ты про что? – ровным голосом спрашиваю.
– Про деньги, – бросает мне девушка.
– Думала, я не возьму, и надеялась, что тебе достанутся? – прямо спрашиваю у неё, останавливаясь и разворачиваясь к ней всем телом.
Вижу, что Карине нечего ответить, поэтому несколько секунд она молчит.
– Я вот всё понять не могу: что с тобой не так? – наконец, спрашивает она, склонив голову.
– Каждый день задаюсь тем же вопросом, Карина, – отвечаю спокойно, вновь вставая к кассе и принимая новый заказ.
***
– Вот ведь ушлёпки, – негромко произносит молодой человек, прикрывая рот кружкой кофе.
– Сколько их было? – спрашивает голос из наушника.
– Трое. Сынок и двое телохранителей, – продолжая скрывать свой разговор, едва слышно произносит молодой человек.
– Что будешь делать?
– Если будут мешаться – уберу, – спокойно отвечает кареглазый.
– Уберёшь? – недоверчиво переспрашивает голос.
– Отправлю поправлять здоровье. Так понятней? – сухо поясняет молодой человек.
– Мне проверить их?
– Пока нет смысла. Их наняли недавно. Лучше достань мне полицейский отчёт с места происшествия и заключение судмедэкспертов; не хочу лезть в госучреждения без особой нужды.
– Ты начал сомневаться в способе убийства? – осторожно спрашивает голос.
– Я знаю, что брата сбила машина, – холодно отвечает молодой человек, – я сомневаюсь в том, кто это сделал и зачем.
– С чего вдруг такие сомнения? – через несколько секунд молчания спрашивает голос.
Молодой человек тоже не торопится отвечать. Он внимательно смотрит на Стасю, стоящую у кассы.
– Не похожа она на дочь убийцы, – негромко произносит он и поднимает руку вверх, давая понять, что готов расплатиться.
Девушка быстро замечает его и подходит к столику; кладёт счёт рядом с пустой кружкой и некоторое время стоит в нерешительности…
– Наличные или карта? – наконец, мягко уточняет она.
Затем выпрямляется и поднимает взгляд в потолок, словно что-то припоминая.
– Cash? Or card? – неуверенно спрашивает, заглядывая в глаза.
Молодой человек спокойно встречает её взгляд и удерживает внутри усмешку, готовую сорваться с губ.
– Card, – отвечает он и на этот раз позволяет себе небольшую улыбку.
– О! Тогда я принесу терминал. Подождите минуту, – Стася тут же отходит от столика и не успевает заметить, как молодой человек-таки усмехается, глядя ей вслед; но тут же берёт себя в руки, возвращая лицу немного потерянное выражение, когда девушка возвращается, чтобы провести оплату.
– Вот, пожалуйста, – она возвращает ему карту и прикусывает губу, на мгновение уплывая в неприятные воспоминания.
«Должно быть, думает о том, что я увидел здесь десять минут назад», – проносится мысль в голове молодого человека.
– Мне очень жаль, что… – начинает, было, Стася, но замолкает; а затем и вовсе встряхивает головой, – Хорошего вам дня! – в итоге, бодро заканчивает она.
Молодой человек кивает, делая вид, что понял «общий посыл её речи», затем поднимается, убирает карту в портмоне и идёт на выход; а у самых дверей останавливается, разворачивается… и поднимает руку, после чего неловко машет на прощание, вызывая улыбку на лице девушки.
– Нужно выяснить, какая связь между ней и господином Каном, – мгновенно меняясь в лице, произносит он, как только дверь за ним закрывается.
– А какая связь между ней и Джэ Хвой тебя не интересует? – усмехается голос в наушнике.
– Очень смешно, – сухо отзывается кареглазый, – как раз там-то всё ясно.
– А она довольно смелая, если смогла отвергать его так долго, – замечает голос.
– Джэ Хва не изменился. Каким был придурком в детстве, таким и остался, – фыркает молодой человек.
– Чон У, ты уверен, что на твои сомнения не повлияло то, как хороша дочь убийцы твоего брата? – прямо спрашивает голос через несколько секунд молчания.
– Ты её не видел – откуда знаешь, что она хороша? – без интонаций спрашивает молодой человек, резко останавливаясь за углом.
– Мне хватает твоих действий, чтобы сделать выводы, – замечает голос.
– А мне сейчас хватит терпения, чтобы сдержать в себе всё, что я хочу сказать тебе по этому поводу, – ровно отвечает Чон У, глядя перед собой очень нехорошим взглядом; голос ничего не отвечает, – Я хочу, чтобы ты запомнил раз и навсегда – я здесь для того, чтобы выяснить, что случилось с братом. Если подтвердится, что отец этой девушки действительно его убил, я докопаюсь до причины и использую для этого все возможные методы. Но до того момента я не буду устраивать самосуд и развешивать штампы на людей, основываясь на беспочвенных подозрениях. Мы друг друга поняли?
– Поняли, – отзывается голос через несколько секунд молчания, – Но я не понимаю, в чём смысл притворяться, что ты не знаешь языка, когда тебе нужно спросить у девчонки прямо: знает ли она что-то о той трагедии? – упрямо произносит он.
– Я обязательно задам этот вопрос, – сухо отвечает молодой человек, – Но не устами её нового соседа по подъезду.
– Что, продолжишь играть в «защитника»? – усмехается голос.
– Скорее, в ловца, – также, но без веселья, усмехается кареглазый, – На моё появление отреагировали… но совсем не так, как я ожидал. Какое дело господину Кану до этой девчонки – вот, что интересно. Почему он дал ей своё имя для защиты? И почему так неожиданно отреагировал на обычную стычку с телохранителями его сына? Или здесь снова дело в ней?.. Вот, что ты должен выяснить.
– Понял тебя, – ровно произносит голос и отключается.
А молодой человек возобновляет шаг и идёт вперёд, о чём-то глубоко задумавшись.
***
– Всем до свидания, – прощаюсь и выхожу из кафе через служебный ход.
Вставляю наушники в уши, включаю музыку и направляю стопы в сторону дома. Настроение – несмотря на все стычки с Кариной, которые сегодня следовали просто одна за другой, – у меня было хорошим; в основном этому способствовала мысль, что завтра на смену снова выйдет Рита. Память об этом факте давала силы игнорировать все старания нашей дивы вывести меня из равновесия…
И, не знаю – расслабилась я в итоге или нет, потеряла бдительность или просто устала за день и не зафиксировала, куда сворачиваю… но факт остаётся фактом: я снова пошла домой короткой дорогой.
И когда передо мной появился коротыш со своим дружком – огромным детиной, я скорее удивилась, чем испугалась.
Убираю наушники и устало смотрю на них.
– Что опять? – спрашиваю прямо.
– Нам вот интересно, ты кто такая? С чего вдруг из-за тебя столько шумихи? – вроде бы спокойно спрашивает низкорослый, но я вижу – он еле сдерживает свою злобу.
– Может, тебе лучше спросить об этом у своего босса? – перевожу взгляд с одного отморозка на другого; пытаюсь понять, знает ли Джэ Хва, где ошиваются его так называемые «телохранители»?
– Я сам решу, у кого мне спрашивать, – огрызается низкорослый, а «детина» делает предупредительный шаг в мою сторону, – Я проверил тебя. Ты вообще никто и звать тебя никак. Твой отец сидит в тюрьме за убийство человека, а ты продаёшь кофе днём и подрабатываешь в ночном клубе шесть раз в месяц. У тебя никаких связей. И никакого счёта в банке. Так какого хрена над тобой носятся, как над золотым яйцом?! – повышает голос (по всему выходит) главарь шестёрки.
Видать, задело его то, как Джэ Хва его осёк.
– Этот вопрос не ко мне, – спокойно отвечаю, – у тебя – всё?
– Ты реально такая бесстрашная? Или перед нами понтуешься? – низкорослый подходит ко мне и вглядывается в лицо.
– Мне нечем понтоваться: ты всё верно сказал, – произношу, глядя ему в глаза, – но трогать меня тебе запретили. Так что ты здесь делаешь?
– Чё ты с ней беседы ведёшь? – подаёт голос второй отморозок, – Вдарь пару раз, чтоб не огрызалась. Этот узкоглазый только рад будет, когда она присмиреет.
– Брат дело говорит, – нехорошо усмехается первый…
Начинаю отступать от него.
Что это за дуболомы такие?.. Они что, не знают, на кого работают?.. Или Джэ Хва дал им установку: испугать меня, чтобы я стала послушной?..
А если он действительно дал им такую установку?..
…
А если – не давал?..
Страх накатывает волной – и сразу же накрывает с головой. Святая уверенность, что имя господина Кана убережёт меня от всех невзгод, неожиданно даёт трещину…
Кажется, я впервые на самом деле начинаю бояться за свою жизнь…
– Куда пошла, овца? – холодно интересуется главарь шестёрки, а затем начинает стремительно наступать, – На месте стой. Сейчас мы тебя будем разуму учить.
Отступаю ещё на шаг, попадаю в какую-то неровность на асфальте, начинаю заваливаться назад… как вдруг ощущаю рывок – и меня утягивает в сторону, за угол складского помещения. А в следующую секунду лицо низкорослого встречается с кулаком парня в маске.
Боже… он появился… он опять появился, когда я оказалась в опасности…
Он что, мой ангел-хранитель?..
– Твою ж!.. – вскрикивает «телохранитель» Джэ Хвы, хватаясь за нос.
– Вы либо слабоумные, либо реально смертники, – произносит молодой человек через тканевый респиратор, вставая передо мной, – что сложного – запомнить, что её трогать нельзя?..
– Это ты слабоумный, говна кусок, – выругавшись, отвечает отморозок, продолжая держаться за нос, а затем я понимаю, насколько всё серьёзно…
Из заброшенного гаража, что располагался напротив нас, не торопясь и поигрывая ломом и прочей атрибутикой «плохих парней», выходит человек десять. Среди них и Джэ Хва: в белом пиджаке и льняных штанах, словно он не драться собрался – а наблюдать за побоищем со стороны. Собственно, уверена, он так и поступит…
– Чёрт… – шепчу, глядя на то, как эти отморозки приближаются, – прости меня… – закрываю рот, боясь даже представить, что сейчас сделают с моим заступником…
Они устроили ему ловушку. Они знали, что он следит за мной! Но как? И почему?!
– Успокойся.
Поднимаю голову и удивленно смотрю на парня в капюшоне. Он стоит спиной ко мне, но даже так и даже через его респиратор я отчётливо слышу: он не боится.
Он бессмертный, что ли?!
– Даже не знаю, стоит ли с тобой знакомиться – или просто убрать тебя по-тихому и забыть навсегда? – протягивает Джэ Хва, останавливаясь в паре метров от нас.
– Предпочитаю сам выбирать время для знакомства, – отвечает ему молодой человек.
– Любопытный экземпляр, – оценив ответ, замечает Джэ Хва, – пожалуй, мы всё же поболтаем. Поломайте ему ноги. И руки, – бросает он своим отморозкам.
– Ты с ума сошёл? Тебя ничего в этой ситуации не напрягает?!
С изумлением понимаю, что эти слова произнесла я. И произнесла громко.
– Что должно меня напрягать? – остановив своих псов рукой, спокойно уточняет Джэ Хва.
– Да хотя бы то, что я всё это вижу! С чего ты взял, что я буду молчать?!
И вновь я слишком поздно соображаю, что мой рот открывается и воспроизводит звуки самостоятельно. Чёрт, неужели я настолько смелая? Или я действительно – отмороженная?!
– Мы с тобой обязательно обсудим всё, что здесь произойдёт, – усмехается Джэ Хва, глядя на меня с таким холодом, что меня мгновенно начинает знобить, – А сейчас отойди в сторону: я не хочу, чтобы твоё личико пострадало.
Уходить в сторону не собираюсь. Почему-то иду и встаю перед парнем в маске.
– Ты совсем бестолковая? – кажется, даже вздохнув от моей глупости, спрашивает тот и передвигает меня обратно за свою спину.
– Они не будут бить меня, – упрямо произношу, не желая становиться причиной его будущей инвалидности.
– Будут, – спокойно отрезает парень, а затем резко отталкивает меня к стене – и тут же принимает на руку удар битой, но успевает перенаправить энергию движения, и вот уже бита в его руках, – отвернись, – произносит громко, и почему-то я догадываюсь, кому адресована эта команда…
Не знаю, куда подевалась моя смелость, и почему я вдруг его послушалась, но я отбегаю от дерущихся, захожу за выступ в стене, спускаюсь на корточки, опускаю голову и закрываю уши.
Когда понимаю, что это не спасает, и я слышу всё, я втыкаю наушники и включаю музыку на полную громкость. Группа FTISLAND с их композицией «Pray» мгновенно заглушает все остальные звуки и позволяет ненадолго абстрагироваться от того ужаса, что происходил в паре метров от меня. Я слушаю трек и чувствую, как колотится моё сердце. Как давно это было? Как давно в последний раз я ощущала столько эмоций?.. Не знаю, хорошо это или плохо, но, кажется, я начала выходить из своего «зомбо-состояния», как звала это Динь-динь…
И теперь мне страшно.
Я сижу за выступом, с плотно закрытыми глазами, и понимаю, что не хочу увидеть избитым парня в респираторе, когда перестану жмуриться и найду в себе силы поднять голову и выглянуть наружу из своей норки. Он не виноват в том, что Джэ Хва набрал отморозков в свою банду «телохранителей». Он не виноват, что стал свидетелем того, как они приставали ко мне. Он вообще ни в чём из этого не виноват! Так какого черта Джэ Хва его наказывает?! Где здесь справедливость?! И как долго сила будет решать всё?!?!
Когда на моей руке появляется чья-то ладонь, я вздрагиваю.
Поднимаю голову и смотрю… в темноту капюшона. Темнота на улице так же не помогает мне разглядеть черты лица моего спасителя. Молодой человек осторожно вытягивает за провод наушники из моих ушей, а затем кладёт их в мою раскрытую ладонь.
– Ты в порядке? – спрашивает тихо.
– Я? – изумленно спрашиваю у него, – Я в порядке… А ты?..
– Встать можешь? – не отвечая, уточняет парень.
Поднимаюсь на ноги, хочу выглянуть и посмотреть, что с остальными, но молодой человек меня удерживает:
– Не надо, – спокойно произносит он.
– Я… Джэ Хва… – выдавливаю из себя, не зная, как пояснить, что здоровье сына господина Кана может дорого ему обойтись.
– С ним всё в порядке – я отпустил его. Он хорошо бегает, – ровно отвечает парень в маске, а затем останавливает меня за плечи, когда я вновь хочу посмотреть на место драки, – возвращайся домой по другому пути, – произносит он, продолжая удерживать меня на месте.
– Зачем ты сделал это? Зачем заступился за меня? – спрашиваю у него прямо.
– А ты зачем заступилась за меня? – вопросом на вопрос отвечает тот.
А я замечаю, как старательно он произносит слова, словно пытается донести какую-то мысль.
– Тебя поймали из-за меня!.. Ты следишь за мной? – чуть нахмурившись, спрашиваю.
Очень жду ответа, но его всё нет…
– Слишком много вопросов на сегодня, – наконец, медленно произносит молодой человек, а затем разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, – иди домой.
– Позволь увидеть твоё лицо, – выворачиваюсь из его рук и тянусь к капюшону, но парень мгновенно отступает и почему-то хватается за свою руку (в районе предплечья), которую я невольно откинула во время разворота.
Смотрю на него широко открытыми глазами.
Только сейчас до меня доходит, что у него наверняка куча синяков, а может – и гематом!
А может – и переломов!!!
– Тебе надо в больницу! – взволнованно произношу.
– А тебе надо домой, – повторяет молодой человек, вкладывая чуть больше силы в свои слова.
Спорить с ним бесполезно: лучше послушаться и позволить ему пойти и залечить свои раны.
